| Говоря так, святой лобызал его как своего друга и, во уверение своего забвения нанесенной ему обиды, дал ему некие дары о Господе, а впоследствии всегда любил его — не только живого, но и после смерти — и оплакивал его более всех других братий. Так-то блаженный был непамятозлобив! Между тем, этот отцеубийца, тронутый до глубины души незлобием своего отца, рыдая и сокрушаясь о своем беззаконии, никак не мог удержаться, чтоб не проповедовать о высоте отчей к себе любви и о своем великом преступлении, и умер с чувством глубокого покаяния. И другой брат, подвигнутый тоже действием исконной злобы на ненависть к преподобному, непременно хотел потребить его от земли живых, но, не зная, как успеть в этом преступнейшем своем замысле, он предался волхвованию и чарованиям, и однако ж, к удивлению, увидел, что все чары его против незлобивого отца не имеют никакого успеха. Этот жалкий инок случайно вопросил другого своего брата: — Могут ли иметь какое-нибудь действие на человека чарования? Брат отвечал: — Против человека благочестивого и живущего по Боге волхвования совершенно бессильны. Слыша это, омрачившийся злобою брат пришел в себя; зная же о незлобии своего отца к подобному себе отцеубийце, явился он к нему и, припав к ногам его, с великим рыданием исповедал ему грех свой и просил у него прощения — что и получил от того, который подражал Возлюбившему грешный мир даже до крестной смерти. Таков был Афанасий к согрешающим против него! Светом великих своих подвигов Афанасий светил всему почти миру и, таким образом, своими добродетелями прославлял Отца Небесного, за что и Бог возвеличил его еще в земной его жизни. Святой был общий отец и наставник, предстатель о всех пред престолом Всевышнего, ангел-утешитель, посланный свыше. Слава добродетелей его пронеслась звучным эхом не только по всей Святой Горе, но и далеко вне ее пределов. Поэтому не одни афонские отшельники оставляли свое безмолвие и приходили к нему, чтобы подчиниться его руководству, считая это полезнее своего безмолвия, — к нему являлись странники из Греции и из других различных стран, как-то: из древнего Рима, Италии, Калабрии, Амальфии, Грузии и Армении, — являлись иноки и люди мирские, простые и благородные, бедные и богатые, и искали его водительства на пути к небу; являлись даже игумены киновий и епископы, оставляя свои престолы и начальственные жезлы; и подчинялись мудрому его управлению. |
| Память 5 июля Житие преподобного отца нашего Афанасия Афонского Преподобного Афанасия достойного бессмертных похвал к смертной человеческой жизни произвел город Трапезунт В обучении книгам его возрастила Византия (Константинополь а обитель Кименская и гора Афонская принесли его как плод, угодный Богу. Родители Афанасия были люди благородные и благочестивые. Его отец происходил из Антиохии а мать из Колхиды Проживали же они в Трапезунде. Отец Афанасия умер еще до появления последнего на свет, а мать, родивши Афанасия и возродивши его святым крещением, отошла к Богу вслед за мужем. Отроку во святом крещении дано было имя Аврамия. Ребенка, уже в пеленах, по смерти родителей, оставшегося круглою сиротою, взяла на воспитание одна благородная черноризица. Еще в отроческом возрасте Аврамия проявлялись признаки, предуказывавшие на образ его жизни в будущем, когда он станет совершеннолетним. Малым ребенком он вел себя наподобие разумного и добронравного мужа, так что даже когда у него происходили со сверстниками детские игры, то последние не назначали Аврамия царем или воеводой, но — игуменом. И действительно, уже с детства он привыкал к иноческой жизни; видя воспитывавшую его черноризицу, непрестанно пребывающую в молитвах и посте, и он насколько возможно для отрока, старался подражать ей, постясь и совершая молитвы. Больше своих сверстников преуспевал он и проходя начальную по тому времени школу. Так возрастая телом и разумом, Аврамий вышел из отроческого возраста. — В то время скончалась черноризица, заменявшая ему мать. Вторично осиротевший отрок Аврамий оплакал ее кончину, как кончину действительной матери своей. Затем он пожелал побывать в Византии для приобретения дальнейшего образования. Бог, заботящийся о сиротах, следующим образом привел в исполнение его желание. В то время в Греции царствовал благочестивый император Роман Им был послан в Трапезунд для собирания торговых податей один из дворцовых евнухов Последний, познакомившись с благовидным и разумным отроком Аврамием, взял его с собою в Византию и здесь поручил одному выдающемуся учителю, по имени Афанасию, заботу о его философском образовании. |
| Вторым по значимости жизнеописанием можно считать книгу иеромонаха Агафангела Иверита «Мои воспоминания об иеромонахе Тихоне», вышедшую в 1982 году. Для настоящего сборника мы впервые перевели её на русский язык. Книга основана на оригинальном материале и почти не повторяет воспоминаний преподобного Паисия. В ней подробно описывается жизнь о. Тихона на Карули, впервые рассказано о его путешествии в Иерусалим и посещении скита Новая Фиваида, о встрече с митрополитом Никодимом (Ротовым), а в приложении опубликованы письма старца, которые можно отнести к 1955−1968 годам. Письма были написаны по-новогречески и также переведены для настоящего сборника. За одним исключением они адресованы весьма известному на Афоне подвижнику о. Афанасию Ивериту и, несмотря на краткость, прекрасно дополняют воспоминания о старце и дают уникальную возможность услышать его живое слово, прикоснуться к тайне его души, стать общником сокровенных мыслей, которыми он делится со своим другом и сотаинником. Вместо сурового аскета с насупленными бровями перед нами предстаёт жизнерадостный человек с тонким чувством юмора. Глубокое богословское высказывание, от которого захватывает дух, соседствует у него с шутливой фразой. (Приведём интересную деталь, не вошедшую ни в одно из жизнеописаний. Отец Тихон хранил у себя раки — обычное угощение на Святой Горе: для паломников, идущих в жару по горам, её глоток бывает незаменим. Не желая держать спиртное в келье, старец придумал опускать бутылку в дупло большой оливы. Когда же приходили гости, он торжественно вытягивал её за верёвку, и перед изумлёнными путниками внезапно появлялась большая бутыль с живительной влагой. Причём это угощение предназначалось только для русских, видимо, потому, что они были нечастыми гостями в келлии Честного Креста. Грекам отшельник предлагал лишь старый обгрызенный сухарь и воду. Этот рассказ мы слышали от архимандрита Григория (Зумиса) и старца Мелетия, оба они видели оливу — винный погреб своими глазами.) Долгое время книги преподобного Паисия и иеромонаха Агафангела оставались единственным источником сведений о старце и не переводились с греческого. |
| Память 5 июля Житие преподобного отца нашего Афанасия Афонского Преподобного Афанасия [ 1 ], достойного бессмертных похвал к смертной человеческой жизни произвел город Трапезунт [ 2 ]. В обучении книгам его возрастила Византия (Константинополь [ 3 ]), а обитель Кименская [ 4 ] и гора Афонская [ 5 ] принесли его как плод, угодный Богу. Родители Афанасия были люди благородные и благочестивые. Его отец происходил из Антиохии [ 6 ], а мать из Колхиды [ 7 ]. Проживали же они в Трапезунде. Отец Афанасия умер еще до появления последнего на свет, а мать, родивши Афанасия и возродивши его святым крещением, отошла к Богу вслед за мужем. Отроку во святом крещении дано было имя Аврамия. Ребенка, уже в пеленах, по смерти родителей, оставшегося круглою сиротою, взяла на воспитание одна благородная черноризица. Еще в отроческом возрасте Аврамия проявлялись признаки, предуказывавшие на образ его жизни в будущем, когда он станет совершеннолетним. Малым ребенком он вел себя наподобие разумного и добронравного мужа, так что даже когда у него происходили со сверстниками детские игры, то последние не назначали Аврамия царем или воеводой, но — игуменом. И действительно, уже с детства он привыкал к иноческой жизни; видя воспитывавшую его черноризицу, непрестанно пребывающую в молитвах и посте, и он насколько возможно для отрока, старался подражать ей, постясь и совершая молитвы. Больше своих сверстников преуспевал он и проходя начальную по тому времени школу. Так возрастая телом и разумом, Аврамий вышел из отроческого возраста. — В то время скончалась черноризица, заменявшая ему мать. Вторично осиротевший отрок Аврамий оплакал ее кончину, как кончину действительной матери своей. Затем он пожелал побывать в Византии для приобретения дальнейшего образования. Бог, заботящийся о сиротах, следующим образом привел в исполнение его желание. В то время в Греции царствовал благочестивый император Роман [ 8 ]. Им был послан в Трапезунд для собирания торговых податей один из дворцовых евнухов [ 9 ]. Последний, познакомившись с благовидным и разумным отроком Аврамием, взял его с собою в Византию и здесь поручил одному выдающемуся учителю, по имени Афанасию, заботу о его философском образовании. |
| Радуйтеся, котвою поста и молитвы крепце его утвердившии. Радуйтеся, звезды богосветлыя, нощь греховную нашу благодатно озаряющия. Радуйтеся, светом добродетелей ваших и наша мрачныя души духовно просвещающии. Радуйтеся, преподобнии отцы Афонстии, усерднии о душах наших молитвенницы. Кондак 3 Силою Христовою преисполненнии святителие богомудрии, Афанасие, Каллисте, Нифонте, Феоно, Григорие и инии мнози, во Афоне просиявшии, пастырие Христовы Церкве, молите, молим вы, Пастыреначальника Христа, да нас, овец заблуждших, упасет во спасение и сподобит ны богомудрию вашему подражати, богоугодне же и праведно в веце сем пожити, благую живота кончину улучити и вкупе с вами пети Ему: Аллилуиа. Икос 3 Имуще едино рачение, еже единому Христу благоугождати, преподобием же и правдою верно Ему служити, отцы всеблаженнии, Афону похвала и утверждение явистеся и жребий Богоматере святыми подвиги вашими духовно благоукрасисте, с Нею же вкупе помолитеся ко Господу, Сыну Ея и Богу, не лишенным быти и нам благия части спасаемых человеколюбием Христовым, да зовем вам благодарственно и хвалебно: Радуйтеся, Царя Небеснаго воини непобедимии, под знамением Креста со враги невидимыми ратовавшии. Радуйтеся, Царицы Небесныя служителие избраннии, жребий Ея земный добродетельми вашими добре прославльшии. Радуйтеся, радости небесныя и славы святых достойнии наследницы. Радуйтеся, блаженства райскаго и света невечерняго сопричастницы. Радуйтеся, от горних высот славы вашея к земнородным милостивно приникающии. Радуйтеся, нас, чад ваших и овец словесных паствы вашея, отечески посещающии. Радуйтеся, преподобнии отцы Афонстии, усерднии о душах наших молитвенницы. Кондак 4 Бури житейския мудре избежасте, и царствие земное на Царствие Небесное добре изменисте, мироточиве Симеоне и святителю Савво, сербская похвало и Хилендарския обители ктитори изряднии; темже Христос чудесы преславными вас прослави, и вместо временных благ, вами оставленных любве Его ради, благами нетленными и вечными вас обогати, Емуже молитеся прилежно, отцы достохвальнии, спасение о Христе улучити и нам, грешным, благоумиленно Ему зовущим: Аллилуиа. Икос 4 |
| Вход в пещеру Антония Эсфигменского Вход в Самарийскую пещеру Антония Эсфигменского с надстроенной над ней русскими паломниками в сер. XIX в. одноименной часовней Самарийская пещера-грот Антония Эсфигменского, внутренний вид Не существует ни одного факта, ни одного предания, которое бы связывало Самарию с преподобным Антонием. Зато существуют реальные исторические факты, связывающие ее с именем другого, не менее известного исторического лица, также носившего иноческое звание, — с именем Варлаама Калабрийского . Именно здесь, на этой горе, в уединенной келлии подвизался этот инок, «позоривший святогорцев и смущавший верующих своим неверным учением» . Варлаам Калабриец — единственное яркое историческое лицо, с именем которого тесно переплетена история Самарийской горы. Своим недальновидным и наивным подлогом насельники Эсфигмена пытаются обелить, реабилитировать историю этого места, «спекулируя» на имени одного из выдающихся русских святых. Рассмотрев подробно Эсфигменское предание о преподобном Антонии и изучив Эсфигменскую псевдо-пещеру, скажем несколько слов о святогорском пещерном подвижничестве в целом и о принципе устройства Афонских пещер. Все афонские пещеры отличаются от Киевской пещеры преподобного Антония и многих других пещер Киевской Руси принципом своего устройства. На Святой Горе, где достаточно расселин, практически все пещеры естественного происхождения, реже — выложены руками из камня или пристроены к скале. Киевские же пещеры вырыты в земле и представляют собой систему коридоров с кельями, где может обитать целое братство. Напротив, святогорские пещеры служили местом уединения, как правило, одного подвижника. На Святой Горе не существует аналога Киевских пещер. Пещеры природного происхождения на Святой Горе Афон Пещеры природного происхождения на Святой Горе Афон Пещеры природного происхождения на Святой Горе Афон Пещеры природного происхождения на Святой Горе Афон Следует заметить, что пещерный образ жизни, хотя и встречается среди пустынников Святой Горы того времени, но в целом Χ–ΧΙ века являлись эпохойсамого расцвета общежительного монашества. Если бы миссия Антония осуществилась в VIIuлu IX веках, то было бы вполне правдоподобным и вероятным, что он принес бы на Русь и учредил отшельнический, пещерный образ жизни. По мнению еп. Порфирия (Успенского), около 300 лет — с 675 по 970 год — Святая Гора была средоточием отшельнического, безмолвного жития. Все насельники Афона той поры жили уединенно, каждый по своему порядку и уставу . Но, как мы уже говорили, в X и XI веках, со времени основания Великой Лавры преподобного Афанасия, такой образ жительства не был уже характерной чертой Афонского подвижничества, благодаря принятию которой происходило бы приобщение к святогорской традиции. |
| По преданию (у Никифора Каллиста), припев этот был сочинен св. Космой Майюмским в самый Великий пяток, в день скорбный, особенно для Богоматери. И песнь эта так была благоугодна Пречистой Деве, что Она, явясь преподобному, с веселым лицом сказала: «Приятны Мне песни твои, но сия приятнее всех других; приятны Мне те, которые поют духовные песни, но никогда Я столько близко не бываю к ним, как когда поют они сию новую песнь твою» 167 . Это в истории неоднократно подтверждалось различными чудесными случаями и видениями. Тот же Каллист далее замечает, что способные к созерцанию духовных предметов не раз видели потом Пречистую, благословлявшую певших сию песнь. Приведу в качестве примера один случай, рассказываемый о преп. Клименте в житии св. Григория Синаита , написанном учеником последнего, впоследствии патриархом Константинопольским Каллистом (ок. 1350–1354). В этом житии передается, что «неоднократно посылаемый божественнейшим и знаменитым отцом (св. Григорием Синаитом , который был его старцем и руководителем. – Еп. Варнава) для служения, он [преп. Климент] являлся в честную и священную Лавру [разумеется св. Афанасия Афонского ] к подвизавшимся там монахам и слушал их в то время, как они с благочестием, страхом многим и благоговением прославляли и воспевали Честнейшую херувим, причем замечал, что с неба спускалось какое-то блестящее облако, останавливалось над Лаврою, чудесно ее осеняло и блестяще переливалось, оставаясь до тех пор, как оканчивалось псалмопение в честь Честнейшей херувим; спустя немного , он опять замечал, как это блестящее облако мало-помалу поднималось» 168 . Посему эта часть утрени выделяется особым чествованием: поклонами 169 и каждением. 15. Великое славословие Это последняя, важнейшая, заключительная часть всенощного бдения очень древнего, первохристианского, происхождения. Из отдельных выражений ее требует объяснения славянское пробави, παρτεινον – «продли», «продолжи». Совершение всенощного бдения по всем требованиям Устава, с пением всего 103-го псалма с припевом к каждому стиху, всех восьми псалмов первой кафизмы, медленным пением двух больших полиелейных псалмов или одного громадною 118-го, в 176 стихов, особенно же с пением 120 ирмосов и тропарей канона, не говоря уже о большом количестве других песнопений, стихир, седальнов, тропарей, икосов и прочего, – совершение всенощной с таким чрезмерным объемом пения да еще с семью уставными чтениями может показаться решительно не осуществимый. А применение многогласия в Русской Церкви в веках, в тот период, когда всенощная закончила свое развитие, по-видимому, и исторически подтверждает данное мнение. Но вот, как бы для фактическою опровержения такого пагубного для Типикона мнения, в Киевской духовной академии в 1912 г. был проведен опыт такой всенощной. |
| Посоветовавшись между собою, эти старцы отправились в Константинополь к императору Иоанну, преемнику умершего Никифора наговаривая на Афанасия, они упрашивали императора прогнать его с Афонской горы. Император чрез посланного призвал к себе Афанасия, уже выздоровевшего после болезни; увидав его и уразумев пребывающую на нем благодать Божию, император вместо того, чтобы разгневаться на подвижника, почувствовал к нему расположение; он весьма полюбил богодохновенного отца, оказал ему почет и осыпал его царскими благодеяниями. Он подтвердил и прежний указ, данный императором Никифором, чтобы в обитель давалась дань с острова Лимнос в размере двухсот сорока четырех златников и с почетом отпустил Афанасия обратно. Тогда те древние старцы-простецы, исполнившись стыда, раскаивались в своих замыслах и, приходя к преподобному, просили у него прощения. Устыдился и супостат диавол и, сильнее воспылавши гневом, снова во своим легионом напал на Лавру святого отца. Это нашествие видел честный старец Фома, имевший чистые душевные очи. Он после совершения молитвословий третьего часа пришел в исступление и видел все горы и холмы, деревья и хворост переполненными небольшими эфиопами, которые, сердясь и пылая враждою, друг друга призывали к войне и битве, злобно и свирепо восклицая: — До каких пор мы будем терпеть, друзья? почему мы не растерзаем зубами здесь поселившихся? Почему не истребим их немедленно отсюда? Да и до каких пор будем терпеть их начальника врага нашего? Разве вы не видите, как он выгнал нас отсюда и завладел нашими местами?! Когда они так говорили, вышел из келлии преподобный Афанасий. Увидавши его, эфиопы содрогнулись и смутились. Он же, напавши на них, бил их, ранил и отгонял; он не переставал наносить им побои, пока не отогнал всех далеко от Лавры. Когда старец Фома сообщил о видении преподобному, последний немедленно встал на молитву и со слезами умолял Бога сохранить свое стадо от зубов вражеских. И поистине преподобный молитвою как бы железным жезлом побивал и прогонял невидимых зверей. Последние же, хотя и убегали, но всё же, понемногу возвращаясь снова, не переставали своими кознями возбуждать вражду. В одном иноке они поселили такую ненависть к преподобному, что он не желал даже глядеть на него, и по действию бесов в нем так возросла злоба, что он покушался даже на убийство. Приготовивши и отточивши меч, он изыскивал подходящего случая, чтобы убить преподобного отца. Как-то раз ночью, когда все спали, а преподобный пребывал в своей келлии в бодрствовании на молитве, убийца подошел к келлии святого, под предлогом, — будто имеет весьма нужное к нему слово; в то же время он держал под рукою обнаженный меч; он стукнул бесстрашно в дверь, говоря: |
| Афонской горы, Синайской и других мест. Поэтому в настоящее время внимательный наблюдатель, интересующийся состоянием богослужений на востоке, может видеть одни обычаи и порядки в киновиях, штатных монастырях, скитах и келлиях св. Афонской горы и другие в церквах приходских Константинополя, Афин, Солуни и других городов. Для тех и других обычаев и порядков в области богослужения есть важные и вполне уважительные причины и основания, оправдываемые и содержимыми этими церквами и монастырями Уставами и условиями данного места и времени. Такая разность богослужебной практики на востоке никого не удивляет, никого не соблазняет, а напротив всем кажется естественною и вполне понятною, потому что, как выражается нынешний болгарский Типикон, «во иных бо обстоятельствах имут совершати молитву сущие в мире и отраде и благосостоянии, во иных сущие в весех и градех, а во иных сущие в пустынях и в путешествиях и в войне, во иных в священных обителех живущие, а во иных иже в отшельничестве и молчальничестве ангельски подвизающиеся» 2 . Лучшие представители строгих Афонских обителей, как нам приходилось не раз говорить с ними, оправдывают даже те сокращения и отступления в нынешней богослужебной практике, которые мы видели нередко в Константинопольских церквах и которые не оправдываются ныне действующим церковным Уставом. По видимому, в иных условиях находится современная богослужебная практика русской Церкви. Получив свой нынешний Типикон в 1682 году, исправленный и дополненный потом в 1695 году окончательно, она неизменно регулируется этим Уставом. Строгие русские монастыри, лавры и скиты, соборные кафедральные храмы и глухих деревушек церкви не знают другого Устава, кроме «Типикона, сиречь изображения церковного последования в Иерусалиме святые лавры преподобного и богоносного отца нашего Саввы. Тожде последование бывает и в прочих в Иерусалиме честных обителех: подобне и в прочих святых Божиих церквах» 3 . Судя по этому, можно было бы думать, что наша богослужебная практика в своем развитии остановилась, застыла в выработанных у нас формах еще в XVII столетии и никаким новым осложнениям или влияниям совне не подвергается. |
| Казалось, что жизнь Платона сложилась наконец так, как он желал. Но... «пути Божии – не пути человеческие и мысли Божии – не мысли человеческие». Юному подвижнику предстояло пережить еще один подготовительный период своей жизни, быть на время предоставленным только самому себе, и в этом одиночестве и, казалось, полной духовной беспомощности окончательно созреть для своей будущей духовной деятельности и из застенчивого, робкого, слабого юноши превратиться в самостоятельного и мудрого руководителя жизни и совести ищущих его духовной помощи. «До Платона стали доходить тревожные слухи о том, что старцы, несмотря на его молодость, поговаривают о возведении его в сан священства». Он решительно отказался, не желая нарушать ни одного церковного правила, и объявил, что «он положил в сердце своем и по достижении установленного возраста не принимать на себя столь страшного и ответственного сана». «Платон сознавал, что служение священства является для него непосильным подвигом и потому, продолжая по внешности вести прежний образ жизни, решил покинуть Молдовлахийские скиты и удалиться на Святую Афонскую Гору». «Величковскому было 24 года, когда летом 1746 года он добрался наконец до Афонской горы. Отдохнув несколько дней в лавре преподобного Афанасия, Платон отправился к монастырю Пантократор, около которого проживали, как ему было известно, иноки славянского племени. Там он обходил окрестных монахов и пустынников, желая найти себе духовного наставника по душе. Но такого наставника он не мог найти и ему пришлось жить в одиночестве. Тогда началось самое трудное время в жизни Платона». Это были годы одиноких трудов, тяжелой внутренней борьбы с помыслами и страстями. Так прошло четыре года. Юный инок много молился со слезами. Он проводил ночи в чтении Священного Писания и творений святых Отцов, за которыми он ходил в окрестные сербские и болгарские монастыри. Он вел очень строгий образ жизни: ел только раз в два дня, да и то лишь сухой хлеб и воду. У. него не было даже рубашки и он довольствовался старым подрясником и заплатанной рясой. |
|
|
