| Этот пересмотр, согласно поданной во время Встречи рекомендательной записке, должен быть осуществлен Собором Блаженнейших Патриархов и Предстоятелей Православных Автокефальных Церквей, инициированным Вселенским Патриархом. В последнем пункте коммюнике содержится призыв «для каждой Православной Церкви почитать и строго соблюдать географические границы каждой юрисдикции, которые были установлены Священными Канонами и их учредительными постановлениями». Этот пункт касается вопроса вторжения Румынской Православной Церкви на каноническую территорию Иерусалимской Православной Церкви, а также учреждения в 2007 г. бессарабской митрополии на канонической территории Украинской Православной Церкви. Итак, в свете февральской и сентябрьской встречи мы видим некую логику для ближневосточного региона, изменить статус Кипрской Церкви — поскольку она включена в сферу культурной, политической и религиозной жизни Древних Патриархатов: Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Насколько необходимо такое изменение и каковы его последствия? О последствиях можем сразу сказать, что они будут благоприятны для Древних Восточных Патриархатов и Кипрской Церкви во всех аспектах, вплоть до осуществления «греческого содружества» на Всеправославном соборе, как это случилось с решением вопроса о каноническом статусе православной диаспоры, когда Поместные Церкви разделились на два лагеря: прогреческие Церкви и все остальные. Другие поместные Православные Церкви будут ощущать свою зависимость от Пентархии Древних Православных Патраирхатов, со всеми вытекающими отсюда последствиями, что абсолютно нарушает равноправие Поместных Церквей. Проанализируем «кипрское желание», а также «Послание…» и коммюнике Собрания в свете истории Церкви, канонов и современной геополитической ситуации в Средиземноморье. Правомерность «кипрского желания» Излагая аргументы Кипрской Церкви, выдвигаемые ней в пользу занятия 5-го места в диптихах, будем опираться на сообщение «Service Orthodoxe de presse» (SOP) 359 juin-juillet 2011 Pp. |
| Архив Пн Митрополит Видинский Даниил: Константинополь на Украине действует против правил 12 февраля 2019 г. 16:04 Православный мир в последнее время активно вырабатывает свою позицию в связи с разразившимся кризисом после вторжения Константинопольского Патриархата на каноническую территорию Украинской Православной Церкви , что вызвало разрыв общения Московского и Константинопольского Патриархатов. В эксклюзивном интервью РИА «Новости» по этому вопросу, а также по поводу средств недопущения раскола предельно четко высказался один из архиереев Болгарской Православной Церкви , член ее Синода митрополит Видинский Даниил. — Владыка Даниил, как бы Вы охарактеризовали действия государственных властей и Константинопольского Патриархата на Украине? — В апреле прошлого года Константинопольский Патриархат сообщил, что принимает к рассмотрению обращение церковных и политических представителей из Украины с просьбой о разрешении вопроса с «автокефалией» Церкви в этой стране. Затем, когда Поместные Православные Церкви ожидали инициирования какого-то межправославного обсуждения этого вопроса, посланники Константинопольского Патриархата в Поместных Церквах прямо заявили о намерении Константинопольской Церкви разрешить его в одностороннем порядке. Тогда стало ясно, что действия Константинополя не согласуются с установленным каноническим порядком Православной Церкви. В сентябре Константинопольский Патриарх назначил экзархов на Украину. Это уже проявление своей юрисдикции, власти на территории другой Православной Церкви — самостоятельной, автокефальной Церкви! Это уже нарушение. Мы знаем, что канонические правила категорически запрещают вмешательство в дела Поместных Православных Церквей и их Предстоятелей со стороны других Поместных Церквей. Например, второе правило II Вселенского Собора или восьмое правило III Вселенского Собора. Последнее было принято как раз в связи с подобным же случаем. Тогда были рассмотрены действия Предстоятеля Антиохийской Церкви , который хотел совершать епископские хиротонии для Кипрской Церкви и подчинить ее своей юрисдикции. И это категорически было запрещено Вселенским Собором. |
| Принять На сайте используются cookie-фaйлы, которые помогают показывать Вам самую актуальную информацию. Продолжая пользоваться сайтом, Вы даете согласие на использование ваших Метаданных и cookie-фaйлob. Управление cookie Автокефалия по-константинопольски Афанасий Зоитакис, кандидат исторических наук. Преподаватель Кафедры истории Церкви (Исторический факультет МГУ) Сегодня православный мир оказался разделенным. На Украине, в Северной Македонии, Черногории, Абхазии неспокойно. Повод для «брожения» – проблема автокефалии. Отсутствует согласие – кто, при каких условиях и каким образом может объявить о появлении новой Поместной Православной Церкви. Показательный пример – ситуация в Церкви Чешских земель и Словакии. В этом году исполняется 70 лет автокефалии этой Церкви, полученной от Русской Православной Церкви. Однако Константинопольский патриархат этой автокефалии не признает и даже издал 27 августа 1998 года собственный «Патриарший и Синодальный Томос о даровании автокефалии святой Православной церкви в Чешских землях и Словакии». С тех пор любые попытки чешских и словацких христиан вспомнить о роли Русской Церкви вызывают достаточно жесткую реакцию. Читая письма из Фанара поражаешься необычно резким для дипломатических документов формулировкам. В Константинополе недовольны «нарушением договоренностей» и «пренебрежением к установленному церковному и каноническому порядку». Автокефалию 1951 года называют «незаконной», характеризуют ее как «негативное, явно неканоничное, ничтожное событие». Выражают «сомнения в искренности и честности», и требуют «изучить, наконец-то, историю и каноническое право… и не провоцировать», в противном случае грозя санкциями и даже отзывом автокефалии с попутным изъятием «из Священных Диптихов Православных автокефальных Церквей». Попытка договориться Среди постановлений Вселенских Соборов нет канонов, регламентирующих предоставление автокефалии. Именно это стало поводом для современных конфликтов. Идея решить накопившиеся в православном мире трудности на новом Всеправославном соборе вышла на авансцену в начале XX века. В эти годы предстоятели Поместных Церквей активно переписывались и в целом согласовали круг тем, который будет вынесен на общеправославное обсуждение. |
| Между прочим, цитированная выше формула Апостольского Собора в Иерусалиме явно контрастирует с упорным желанием Константинопольского патриарха одному подписывать документы всеправославного характера от имени всей полноты Православной Церкви. В докладе одного из представителей Греческой Церкви на предсоборном совещании протопресвитера Стефана Аврамидиса, опубликованном недавно Навпактским митрополитом Ерофеем Влахосом, в споре о том, как подписывать возможный томос об автокефалии, это ясно видно. Константинопольский патриарх явно считает большим оскорблением, чтобы вместе с его подписью стояли подписи его собратьев. Для него оказалось более важным, чтобы этот документ межправославного значения подписывался только и единственно Константинопольским патриархом, чем само решение вопроса о предоставлении автокефалии. Само по себе это говорит о многом. Серьезную проблему пред каждой Поместной автокефальной Церковью ставит и текст третьего параграфа так называемого Томоса, где говорится о том, что Константинопольский патриарх имеет право принимать апелляции и окончательные решения по делам епископов и других клириков Поместных Церквей. Впервые в томосах, изданных за последние 170 лет (о которых мы вспоминали выше), здесь заявляются претензии на право апелляции. Это претензии на гораздо большие полномочия, которые позволили бы Константинопольскому Патриархату резко вмешиваться в дела Поместных Церквей. Конкретный случай с принятием апелляционных жалоб бывшего Киевского митрополита Филарета (Денисенко) и так называемого митрополита Макария и решение Константинопольского Патриархата от 11 октября прошлого года восстановить в сане упомянутых лиц и войти в общение с ними и их последователями является ярким тому примером. Лица, которые были низвергнуты с полным основанием и в соответствующем каноническом порядке, а позднее и отлучены от Церкви за серьезные канонические преступления (включительно нравственного порядка), и лица, которые «рукоположены» самосвятами, были объявлены каноническими иерархами на Украине, а предстоятелю единственной канонической Православной Церкви на Украине, признанной всеми Поместными Церквами, было сказано, что он более не Киевский митрополит. |
| § 28. Патриарх остается на своем престоле пожизненно. § 29. В случае добровольного отречения патриарха, он сам созывает, согласно § 2 настоящего устава, членов собрания для избрания местоблюстителя, или и более многочисленное собрание и, сообщив в присутствии их о своем отречении, удаляется, а собрание немедленно приступает к избранию местоблюстителя, согласно §§ 3 и 4 настоящего устава. § 30. В таковом случае добровольного отречения патриарха, ему предоставляется право предлагать, по собственному своему мнению, достойного наследника престола, который, будучи без прений принят имеющим состояться избирательным собранием, предлагается для тайного голосования вместе с имеющими быть представленными остальными избираемыми. § 31. Всякий прежде существовавший устав об избрании патриарха остается недействительным. § 32. Настоящий устав имеет силу, как одобренный вместе нынешним патриархом и всеми православными ки- нотами в Египте, а равно был утвержден и почтенным правительством; он и впредь будет сохранять силу и иметь авторитет, пока, но будет пересмотрен или составлен другой, при чем необходимо, чтобы предварительно православными кинотами в Египте было возбуждено ходатайство посредством прошения к патриарху и получено разрешение от почтенного правительства. Конец, и Богу слава и хвала 158 . Таким образом, изложенный устав об избрании александрийского патриарха исходит из основного принципа автокефалии Александрийской церкви. Патриарх избирается по почину местной церковной власти и при содействии местных церковно-общественных сил, без всякого участия предстоятелей иных восточных церквей, в частности и Константинопольской. Весь избирательный процесс, от начала до конца, проходит в Александрии и является делом исключительного ведения и распоряжения внутреннего церковнообщественного представительства. Но кандидаты патриаршества могут указываться и из клириков иных автокефальных греческих церквей, при чем акт избрания доводится потом до сведения избранного при посредстве той церковной власти, юрисдикции которого он подчиняется. А с другой стороны, в том случае, когда избранный на александрийский патриарший престол нуждается в архиерейской хиротонии, а канонического состава местных иерархов в действительности не окажется, необходимые для чина хиротонии архиереи приглашаются из среди иерархов соседних патриарших престолов, кого местоблюститель александрийского престола признает нужным пригласить. |
| В исполненной всяких треволнений истории Константинопольской церкви событием особого значения по своему смыслу является постановление Патриархии в сентябре 1890-го года о прекращении богослужения в Константинополе, постановление, имевшее в виду произвести давление на Порту с целью добиться благоприятного разрешения спора с последней о нарушенных Правительством правах Церкви. Постановление это приведено было в исполнение в Константинополе, а также по приглашению Патриаршего Синода на всем пространстве Константинопольского Патриархата, за исключением некоторых окраин; оно держалось в силе в продолжение 3-х месяцев, отзываясь на всем политическом положении Империи, до последовавшего после трудных переговоров соглашения с Портою, уступившей основным требованиям Патриархии. В этом случае ярко проявилось понимание отдельными предстоятелями местных церквей высших задач своего призвания и вместе с тем своего положения в общем строе поместной церкви. Некоторые из них с большой горячностью приняли приглашение Патриархии последовать ей в защите указанным способом предоставленных Церкви прав, прав 3 действительно весьма ценных для существования православного населения Турции в среде чуждого ему по духу и учреждениям государства. Со своей стороны митрополит Смирнский, человек горячей веры, усмотревший в такой мере нарушение важнейших требований религиозной жизни, не признал себя связанным решением Патриархии и убежденно противился применению ее в Смирне. Поэтому в продолжение 1½ месяца после закрытия храмов в Константинополе богослужение в Смирне не прекращалось. Между тем вопрос принял, однако, размеры вопроса национального и со свойственным грекам страстным патриотизмом население Смирны волновалось из-за того, что оно оставалось в стороне от общего дела, в котором участие такого центра, как Смирна, имело большое значение. При негласном руководстве греческого консульства народ стал заявлять настойчиво свои требования и устраивать шумные уличные демонстрации. Митрополит, удалившийся тем временем из города, созвал тогда представителей общины для обсуждения дела. В своем пространном обращении к ним он изложил все, что он считал неправильным с религиозной точки зрения в предложенной мере, но подчинился затем решению созванного собрания. За собою он оставил, однако, личную свободу действий и проявил с этого времени усиленную деятельность, обращаясь как к Вселенскому Патриарху с мольбой о прекращении неправильного образа действий Патриархии, так и к предстоятелям других автокефальных восточных церквей, призывая их высказаться по этому вопросу, чтобы не дать утвердиться в Православной Церкви началу «цели освящающей средства». |
| 142 В последнем абзаце своего заявления во ВЦИК от 17(30) сентября 1924 г., по вопросу о введении «нового» стиля, Святейший Патриарх Тихон пишет: «В настоящее время мы лишены возможности войти в сношение с Востоком, чтобы иметь точные и вполне достоверные сведения о движении [календарной. – Сост.] реформы в православном мире, и для Нас даже неясно, в каких легальных формах допустимы необходимые Нам, как Главе Российской Церкви, сношения с Православными Церквами за пределами Республики...» и т. д. Это – одно из бесконечного множества стеснений, умышленно придуманных для максимального ограничения деятельности руководителей Русской Церкви, – относится отнюдь не только к вопросу о календарной реформе, а решительно ко всем сферам церковной деятельности. В неоднократно цитированной нами работе митрополита Елевферия [Богоявленского] эта связанность по рукам и ногам Русской Церкви иллюстрируется более тяжкими последствиями для Неё, чем вопрос о каком-то переходе на «новый» стиль, в котором Она как раз совершенно не была заинтересована и даже наоборот! Так, он пишет: «До легализации Патриаршей Церкви [Декларация 1927 г. – Сост.] высшая власть Её не могла без риска репрессий сноситься ни с предстоятелями автокефальных Церквей, ни тем менее с иерархами Церквей заграничных, чтобы поддерживать их каноническое единение с Собою или по крайней мере определять, выяснять их отношение к Себе. Если бы была возможность действительного общения высшей власти с заграницей, то едва ли произошла так называемая «Карловацкая» смута. Едва ли и появились бы тогда самые попытки организации канонически беспочвенной высшей заграничной церковной власти. А в противном случае высшая каноническая власть своевременно остановила бы их, и каноническое сознание епископата восторжествовало бы во смирении. Но, видимо, Богу угодно было, чтобы каждый из заграничных иерархов выявил себя, как он, при отсутствии канонической принудительности или отеческого фактического попечения, понял каноническую свободу и при каких условиях он осуществил своё понимание её...» |
| Догматические определения семи Вселенских Соборов, содержащиеся в их оросах, обладают тематическим единством: в них раскрывается целостное тринитарное и христологическое учение. Изложение догматов в соборных символах и оросах непогрешимо; именно в них и выявлена исповедуемая нами непогрешимость Церкви. О догматах сказано в ответе Восточных Патриархов: «В Божественных догматах никогда нет места икономии или снисхождению, так как они непоколебимы и хранятся со всяким благочестием всеми православными, как нерушимые; и тот, кто преступит малейший из этих догматов, осуждается и анафематствуется как раскольник и еретик, и все считают его отлучённым» 252 . В связи с этим, Соборам принадлежит право окончательного, не подлежащего отмене суждения о всяком учении, возникающем в Церкви, на тот предмет, соответствует ли оно Преданию или противоречит ему, а также право анафематствовать лжеучителей и их приверженцев. Чрезвычайно велико значение Вселенских Соборов в дисциплинарной области. Соборы издавали каноны, в которых фиксировалось обычное право Церкви или придавался более высокий, общецерковный авторитет постановлениям Поместных Соборов. Вселенские Соборы утверждали правила Поместных Соборов и отцов. Они изменяли и уточняли прежде состоявшиеся дисциплинарные определения. Наконец, Соборы чинили суд над предстоятелями автокефальных Церквей и другими иерархами не только по обвинению их в ереси, но и в связи с нарушениями дисциплины или незаконным занятием церковных должностей. Вселенским Соборам принадлежало также право выносить суждения о статусе и границах Поместных Перквей. Чрезвычайно труден вопрос о церковном приятии, о рецепции постановлений Соборов и, в связи с этим, о критериях вселенскости Собора. Из истории хорошо известно, что некоторые из Соборов, не признаваемые Вселенскими или даже прямо осуждённые, как разбойничьи, по числу представленных на них поместных Церквей не уступали Соборам, признанным Вселенскими, во всяком случае, самому малочисленному из них – I Константинопольскому. |
| Общеизвестно, что каноническое право Православной Церкви не содержит никаких норм, определяющих процедуру провозглашения и признания автокефалии. Именование Константинопольского Патриархата «общей кормилицей православных» лишено оснований: исторически Предстоятели Константинопольской Церкви самостоятельно не определяли границ ни других Церквей, ни даже свои собственные. В византийский период все изменения, касающиеся изменения статуса митрополий в рамках Константинопольского Патриархата, а также территориальные изменения самого Патриархата совершались императорами директивно и по собственной инициативе. Юрисдикция Константинопольского Патриарха установлена указом императора Маркиана (450—457), на основании принятого IV Вселенским Собором в Халкидоне 28-го правила, в пределах Фракийского, Асийского и Понтийского диоцезов Римской империи. Впоследствии каноническая территория Константинопольского Патриархата неоднократно расширялась и сужалась. Так, в VIII в. императорами-иконоборцами в юрисдикцию Константинопольского Патриархата были переданы территории Восточного Иллирика, Южной Италии и Сицилии. В османское время османскими властями в юрисдикцию Константинопольской Церкви были переданы области ликвидированных османами Тырновского и Печского Патриархатов в дополнение к тем территориям, которые Константинопольский Патриарх продолжал окормлять на основании принятых прежде решений византийских императоров. Согласно византийской государственно-правовой практике, основанной на признаваемой римскими законами прерогативе императора ведать «делами божественными» (res divinae) как частью публичного права, император как «владыка вселенной» (δεσπτης τς οκουμνης) управлял всеми внешними делами отдельных Поместных Церквей, которые по византийской терминологии именовались «вселенскими» (οκουμενικα или α ν πσαν τν οκουμνην κκλησαι). В частности, это приводило к тому, что император учреждал как новые митрополии, так и целые автокефальные Церкви, включавшие в себя территории нескольких митрополий и управлявшиеся архиепископами. К числу последнего рода решений относятся дарование императором Юстинианом в 533 г. привилегий Церкви Первой Юстинианы , дарование императором Константом ΙΙ в 666 г. автокефалии Равеннской Церкви , признание в 927 г. императорами Константином VII Багрянородным и Романом I Лакапином автокефалии Болгарской Церкви , создание в 1018 г. императором Василием ΙΙ автокефальной Охридской архиепископии , дарование в 1219 г. императором Феодором Ласкарисом автокефалии Сербской Церкви. |
| Общеизвестно, что каноническое право Православной Церкви не содержит никаких норм, определяющих процедуру провозглашения и признания автокефалии. Именование Константинопольского Патриархата «общей кормилицей православных» лишено оснований: исторически Предстоятели Константинопольской Церкви самостоятельно не определяли границ ни других Церквей, ни даже свои собственные. В византийский период все изменения, касающиеся изменения статуса митрополий в рамках Константинопольского Патриархата, а также территориальные изменения самого Патриархата совершались императорами директивно и по собственной инициативе. Юрисдикция Константинопольского Патриарха установлена указом императора Маркиана (450—457), на основании принятого IV Вселенским Собором в Халкидоне 28-го правила, в пределах Фракийского, Асийского и Понтийского диоцезов Римской империи. Впоследствии каноническая территория Константинопольского Патриархата неоднократно расширялась и сужалась. Так, в VIII в. императорами-иконоборцами в юрисдикцию Константинопольского Патриархата были переданы территории Восточного Иллирика, Южной Италии и Сицилии. В османское время османскими властями в юрисдикцию Константинопольской Церкви были переданы области ликвидированных османами Тырновского и Печского Патриархатов в дополнение к тем территориям, которые Константинопольский Патриарх продолжал окормлять на основании принятых прежде решений византийских императоров. Согласно византийской государственно-правовой практике, основанной на признаваемой римскими законами прерогативе императора ведать «делами божественными» (res divinae) как частью публичного права, император как «владыка вселенной» (δεσπτης τς οκουμνης) управлял всеми внешними делами отдельных Поместных Церквей, которые по византийской терминологии именовались «вселенскими» (οκουμενικα или α ν πσαν τν οκουμνην κκλησαι). В частности, это приводило к тому, что император учреждал как новые митрополии, так и целые автокефальные Церкви, включавшие в себя территории нескольких митрополий и управлявшиеся архиепископами. К числу последнего рода решений относятся дарование императором Юстинианом в 533 г. привилегий Церкви Первой дарование императором Константом ΙΙ в 666 г. автокефалии Равеннской признание в 927 г. императорами Константином VII Багрянородным и Романом I Лакапином автокефалии Болгарской создание в 1018 г. императором Василием ΙΙ автокефальной Охридской дарование в 1219 г. императором Феодором Ласкарисом автокефалии Сербской Церкви. |
|
|
