| В Прокопьевске прошли мероприятия, посвященные Дню славянской письменности и культуры Прокопьевск, 25 мая 2006 г. К Дню славянской письменности и культуры в г. Прокопьевске готовились заранее и тщательно. За два месяца до праздника в городе было объявлено два конкурса. Литературный конкурс «Русское слово» был посвящен творческой разработке темы: «Подвижники земли русской» и проводился с целью воспитания интереса к национальным традициям, приобщения учащихся к духовному наследию государства Российского и раскрытию его нравственного потенциала сообщает Пресс-служба Кемеровской епархии. Конкурс творческих работ учащихся «Золотые купола» был проведен в рамках национального проекта в сфере образования, реализуемого в г. Прокопьевске. Среди целей и задач конкурса было определено формирование у школьников осознанного отношения к этнокультурным ценностям, возрождение, сохранение и развитие патриотических тенденций и отечественных духовных ценностей. Учредителями конкурсов стали Управление образования города и Кемеровская епархия в рамках соглашения о сотрудничестве и взаимодействии. В конкурсах приняли участие более 600 учащихся. Жюри городских конкурсов отобрало 60 лучших работ. Пятнадцать учащихся школ города стали победителями конкурсов, сорок пять получили звание лауреатов. В День празднования памяти св. Кирилла и Мефодия в школе носящей имя славянских просветителей, прошел семинар-практикум для руководителей общеобразовательных учреждений. В начале семинара прозвучали выступления епископа Прокопьевского, викария Кемеровской епархии Амвросия, заместителя начальника управления Администрации г. Прокопьевска М.В. Глебовой, заведующего центром духовно-нравственного воспитания Новокузнецкого института повышения квалификации К.Л. Карышева. В рамках семинара была проведена познавательно-игровая программа для учащихся начальных классов «Грамоте учиться всегда пригодится», презентация краеведческих работ учащихся школы и выставки декоративно-художественного творчества учащихся школ города «Золотые купола» и литературных работ «Русское слово». Одним их самых интересных частей семинара стала дискуссия для учащихся 10-11 классов «Традиционные ценности в современном российском обществе». Семинар завершился праздничным концертом учащихся школ города и коллектива ветеранов ДК «Красная горка». Почетный председатель жюри городских конкурсов «Русское слово» и «Золотые купола» епископ Прокопьевский Амвросий вручил победителям и лауреатам грамоты, ценные подарки и иконы - фотографические копии известных древнерусских икон. Грамоты и книги из рук владыки получили и преподаватели школ, особо потрудившиеся в деле духовно-нравственного воспитания молодежи. 25 мая 2006 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Космос и косметика: как древние греки совместили несовместимое 3 мин., 11.04.2022 Слово «космос» пришло из древнегреческого языка. В переводе на русский κσμος (kosmos) значит «мир», «порядок», «упорядоченность», «государственный строй». Вообще «космосом» греки называли любую вещь, которой присуща упорядоченность и стройный порядок — даже женский наряд или женские украшения. Отсюда, кстати, русское слово «косметика»: подразумевается, что косметические средства приводят женщину в порядок и добавляют ей красоты (хотя, если честно, иногда бывает совсем наоборот, особенно если в «наведении красоты» не соблюдают меры). А вот, например, историк Фукидид употреблял такое выражение — λιγαρχικς κσμος — что значит «олигархический космос» в смысле — «олигархический государственный строй». Все тексты проекта «Толковый словарь» читайте здесь Впрочем, теперь немного скажем и о русском слове «мир». В нем сегодня совмещаются два значения: окружающий нас мир, Вселенная, и мир в смысле лада, гармонии, покоя, отсутствия войны и раздоров. Совмещение это не само собой разумеется. Во многих языках это совершенно разные слова: peace u world в английском, Frieden u Welm в немецком, paix u monde во французском. Так и в русском языке до революции отсутствие войны обозначалось словом «миръ», а мир в смысле того места, где происходит человеческое существование, назывался «мipъ». Кстати, роман Л. Н. Толстого все-таки назывался «Война и миръ», а не «Война u мipъ», как ошибочно однажды было озвучено в телевизионной игре «Что? Где? Когда?». Но, так или иначе, в итоге два этих значения оказались совмещены, и теперь русское слово «мир» настраивает нас на то, что в основе мира, Вселенной должны быть лад и согласие. Другое дело, насколько это долженствование соответствует тому, что есть на деле в этом мире, тому, каков он в реальности. В древнегреческом языке два значения слова «мир» тоже были разнесены. Слово κσμος значило мир в смысле Вселенной, а для мира как антитезы войны и раздоров использовалось слово ερνη (eirn) (отсюда, кстати, наше женское имя Ирина). |
| „Нафир” употребляется также в смысле: „сигнал тревоги, сбора для битвы”, ибо звук нафира–трубы резок и пугающ. Так что русское „нефирь”, наряду с „дудой” и „пищалью”, возможно, входило в „дудино племя” и в буквальном смысле, а не только в генеалогическом. Прочтя этот фрагмент, я тотчас вспомнил, что арабское слово… „джаук " означает „оркестр; хор”. Это было уже как наваждение! И я отогнал мысль, что русское слово „жох” произошло от арабского „джаук”, хотя члены скоморошьих хоров и оркестров в глазах истинно православных были именно жохами. Как слово „нафир” могло прийти из арабских стран в Московию? Возможно, время даст ответ на этот вопрос, тем более что слову–кочевнику путь к бродягам–скоморохам был более близким, ибо Люис Малуф, автор арабского толкового словаря, считает слово „нафир” не исконно арабским, а заимствованным… и не исключено, что из тюркских языков. Следует отметить, что в этимологических словарях… „нефирь” не приводится. Что касается слова „жох”, то, по мнению А. Г. Преображенского, происхождение его „неясно” (Этимологический словарь русского языка М., 1958, с. 235). Интересно, что Преображенский, как и В. И. Даль, отмечает слово „жох” в форме „жог”, тогда как арабское слово „джаук” в некоторых диалектах может произноситься как „джок“ и даже „жок“» [Борисов]. Арабско–славянские параллели обычны в связанных со скоморошьим искусством темах. Такова одна из многочисленных и одинаково гадательных этимологий слова «скоморох — скомрах», которое встречается уже в памятниках времен Первого Болгарского царства. А. Н. Веселовский видел в этом слове метатезу арабского «масхара» (фигляр, шут, гаер, а также смех и объект смеха) [Веселовский, 1883, 181–182]. Гораздо надежнее ему же принадлежащее сближение славянской «самары — замары» с арабским «замара» [Веселовский, 1883, 147–148]. Нет сомнения, что в обоих случаях речь идет о музыке, о духовом инструменте (ср. «замарьныя пискы» в Житии Феодосия Печерского). Таким образом, все прозвища братьев Родионовичей укладываются в инструментальный ряд, включая «разладу». |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Луч света в Калязине Встреча общественности с русскими писателями в рамках шестых Калязинских чтений 25.02.2019 917 Время на чтение 4 минуты «Луч света» - именно так хочется назвать ежегодные Калязинские чтения, проводимые совместно с Международным общественным объединением «Русское Собрание». В этом году Чтения проводились 20 и 21 февраля . Идея Чтений заключена в названии объединения «Русское Собрание». Необходимо объединить общество, заставить его задуматься над насущными проблемами: воспитанием молодёжи, возрождении духовности и патриотизма. На VI Калязинских чтениях поставили во главу угла ещё и проблему сохранения русского языка. Об этом говорилось на Пленарном заседании, обсуждению этой темы были посвящены и тематические секции. Местом проведения одной из таких секций был литературный зал Калязинской районной библиотеки им. А.Н. Макарова. Традиционно, в рамках Чтений, в библиотеке проводятся встречи с писателями, приезжающими в составе делегации МОО «Русское Собрание». В этом году на встречу с читателями библиотеки, учащимися школ, библиотекарями и учителями пришли: Владимир Николаевич Крупин - известнейший русский православный писатель, публицист и педагог, лауреат первой Патриаршей литературной премии; Борис Юрьевич Земцов - русский писатель, журналист, зам. главного редактора газеты «Русский Вестник»; Мария Николаевна Парамонова - поэт, прозаик, драматург, журналист. После короткого представления гостей, слово было передано В.Н. Крупину. Владимир Николаевич рассказал о своём детстве, о рано появившемся стремлении к знаниям (не захотел отставать от старших братьев и пошёл вместе с ними в школу), о том, что в раннем возрасте проснулось желание писать, а главное появилась твёрдая убежденность в том, что он будет писателем. И вот уже в 12 лет он делает запись в своём дневнике: «Клянусь, я буду русским писателем!» и... достигает этой цели. Слушать Владимира Николаевича было интересно, его грамотная речь, которая изобиловала цитированием Пушкина и Лермонтова, завораживала. Он видел, что аудитория слушателей состоит из большого числа детей. Вот к ним и обращался писатель, говоря о необходимости читать. Читать как можно больше для накопления словарного запаса, для воспитания в себе чувства сострадания, для духовного обогащения. Так воспитывает и обогащает чтение русской классики, но и книги современных авторов тоже способствуют такому развитию человека. Владимир Николаевич посоветовал обратить внимание на книги писателей, ставших лауреатами Патриаршей литературной премии, но вместе с тем отметил, что нельзя пренебрегать и западной литературой. |
| Да подаст же сия святая всем нам, всем слоям общества и народа, объединяющую благодать своего дерзновенного исповедания, своей всецелой преданности Христу. Как ни далека по-видимому наша действительность от осуществления таких молитвенных пожеланий, но не может русское общество коснеть и в той измене себе самому, в какую поверг его революционный переворот последних лет; не может русское общество примириться надолго с тем грубым омирщением, с тою жадною погоней за житейскими наслаждениями и житейским успехом, которая в последние годы так безраздельно его охватила и так глубоко понизила нравственный и умственный уровень его жизни, и сделалась его богом. Теперь для большинства как бы не существует высших интересов знания и добродетели; теперь даже забыли ссылаться на нравственную или научную правду, когда стараются в чем-либо убедить друг друга, но только смотрят и ищут, на чьей стороне будет внешний успех и выгода, и бегут туда без оглядки на свои недавние заявления в противоположном духе, – нисколько не стыдясь своего притворства. Постыдное, жалкое время, но недолго ему владеть общественным настроением. Русская душа, русское сердце, хотя и давно отдалилось от послушания вере православной, но, в противовес западным иностранцам, сохранило в себе стремление к высшему, хотя и не ясно представляемому подвигу жизни. Оно не может надолго отказаться от нравственной оценки и жизни, и себя самого, и в последний год нашего времени уже совсем разочаровалось в нанесенном сюда соре новейших языческих учений. Теперь все ищут глазами людей твердых и правдивых, которые остались верны своим убеждениям среди житейского водоворота. Быть может, никогда так высоко не ценилась неподкупная убежденность, как теперь. Как свежая малина зимой, как летом чистый снег, так же удивленно приветствуется теперь бесстрашная последовательность бескорыстно убежденного человека; пред ним все расступается, пред ним все преклоняется. Ему не с кем больше бороться лицом к лицу: исступленный фанатизм врагов веры и отечества испарился, и против исповедника истины остались только грязные кучи нравственного мусора и всяких отбросов. Конечно, борьба его за веру и за историческую, народную Россию может окончиться и теперь для него многими жизненными лишениями, и даже насильственным лишением его жизни: но его идея, его убеждение – оно торжественно будет сиять среди общественных сумерек общественного расслабления, и призовет себе новых последователей. |
| Вы не жалеете о том, что прожили жизнь в СССР? Не знаю… Я такой мракобес, что считаю: раз Бог поставил, значит, так надо. Но это, конечно, очень тяжелая участь. А кроме , кроме религиозного обоснования, есть какие-нибудь человеческие утешения? Вот, Бродский говорил: чтобы жить в стране, обязательно надо что-то в ней любить — климат, фольклор, кухню, кинематограф… Трудно сказать. Во мне так мало осталось человеческого, что просто трудно ответить. Это стыдно говорить, но это правда… Любила ли я что-то русское? Ну, конечно. Прежде всего книги, да… " великое русское слово " . У меня в детстве был исключительно чистый, православный, русский источник — бабушка и няня. Теперь такое, наверное, уже невозможно. Так что я с детства имела возможность сопоставлять: что такое — советское, а что — русское. Советское — это врагу не пожелаешь. Конечно, если Бог поставил, значит так нужно было, но тут сказать можно только аболютно нечеловеческим языком. То, что тянулось от русского, — в тридцатых это был уже тончайший ручеек, этого уже почти не было. Но я это еще застала, я это видела, видела русскую интеллигентность, видела православных людей. В детстве я разговаривала в основном с двумя женщинами: с русской интеллигенткой — моей бабушкой со стороны мамы, и с русской крестьянкой — моей нянечкой. Естественно, я общалась и с еврейским буржуа, моим дедушкой по отцу, и с моей очень смешной, но очень трогательной, в духе итальянского неореалистического кино, бабушкой. Но это уже другой разговор, другая культура и другой тип жизни: поселившиеся в городе евреи, ушедшие из общины, потерявшие веру, буржуазные и чуть богемные (но в основном буржуазные) существа, — такое встречалось по всему миру. А вот то, что называется русской культурой, это было в маминой семье. Бабушка до революции была классной дамой. А нянечка — даже описать нельзя: орловская крестьянка самого ангельского вида. А когда Вы начали сознательно отделять советское от несоветского? В шесть лет. То есть в 1934 году. Ровно в тот же год, когда я поверила в Бога. |
| Часть 3. Слово архипастыря Воззвание 438 Чтобы Камчатская область не была забыта, заброшена Россией, чтобы она не была одинока и беспомощна в своей внутренней тяжелой жизни, чтобы на краю русской земли не раздавались упреки о русской христианской бессердечности, да будет у Камчатки свой попечитель – святое Православное братство. Но мы должны еще в кратких словах выразить нужду Камчатской области. Камчатская область нуждается в даровании тех же средств, какими три века просвещалось и покорялась Сибирь, т. е. в умножении храмов, приходов, походных миссий, школ с ремесленными, слесарными, столярными отделениями и с общежитиями для детей бродячих инородцев. Является нужда в больницах, в благоустройстве лепрозорных колоний для несчастных мучеников прокаженных, – вот, каков должен быть труд камчатских братчиков. Конечно, нужна для дикарей туземцев и вообще камчадалов точка опоры в нравственной, трудолюбивой, богоугодной христианской жизни, нужна молитвенная купель для православного просвещения всей области, нужна духовная врачебница – мирная, святая иноческая обитель. Пусть же устрояется, по благословению нашего благостного архипастыря Владыки Евсевия – печальника о благоустройстве Камчатки, на самом краю русского севера Камчатская Спасская Братская обитель, как бы залог христианского торжества и света над сидящими в стране и сени смертной. Если громче, убедительнее кликнуть клич по святой Руси, то найдутся смиренные добрые люди, ищущие иноческого подвига, жаждущие и равноапостольной, миссионерской службы Богу и ближним, и будут эти люди просвещать дикий необработанный край светом Божественного Евангелия и орошать неприветливую землю молитвенными слезами, а Бог поможет им в их полезных трудах. Дорогие Братия! Так я дерзаю назвать решительно всех вас, православных русских людей, без различия звания, состояния, пола и возраста, как братьев или братчиков отдаленной Русской Камчатской окраины. Итак: Братья! Позвольте же больше не сомневаться в том, что уже коснулась Вашего сердца леденящая даже душу совокупность бед и печалей многострадальной земли забвенной. Если все вы верите, любите и жалеете Камчатку, если не желаете, чтобы Русское Охотское море и весь Тихий океан, в котором нашли себе вечное упокоение многие русские самоотверженные воины, было подчинено Желтому Востоку, то вы, хотя ради этих самоотверженных подвигов своих братий, отстаивавших Русское море за Россией, даже до мученической смерти, – ради их, вы все должны прочно водворить русское братство в Камчатке, представляющей собою передовой оплот против коварного языческого Востока и тем выдворить иностранное своевольное хищное лукавое братство, обращающее Камчатку в рабство. |
| Таким образом, «русский подход к богословию был по преимуществу историческим. Богословская мысль пробудилась в раздумьях над религиозной судьбой своего народа» (Г.П. Федотов). Первая русская философская рефлексия, не концентрируясь на частностях, ставит важные и универсальные вопросы бытия: что есть мир и человечество? в чем смысл существования народов и человека? И дает на развитом религиозном языке внятные ответы, чем зачинает спектр тем русского философствования и богословствования. Святость для христианских народов являет реализованный идеал; почитание и канонизация святых выражают идеалы народной религиозности. Характерно, что первыми в новокрещеной Руси были канонизированы святые страстотерпцы Борис и Глеб – сыновья равноапостольного князя Владимира, безвинно убиенные их братом Святополком. Несмотря на то, что кровавая междоусобица была тогда в порядке вещей, коварное убийство произвело сильнейшее воздействие на русское общество непротивлением смерти, поэтому почитание князей возникло сразу после их гибели в 1015 году. Молодой христианский народ преклонился перед явлением евангельского идеала: добровольно принятым страданием и смертью в подражание Христу. Утром в день гибели Борис молился перед иконой Спасителя: «Господи Иисусе Христе! Ты в сем образе явился на землю, изволил волею Своею пригвоздиться на кресте и принять страсть грехов ради наших, сподоби и мя принять страсть». То же можно сказать о пафосе кончины отрока Глеба: «Каждый последователь Христа оставлен в мире на страдание, и всякое безвинное и добровольное принятие страдания на земле совершается во имя Христово» (Г.П. Федотов). По словам одного из житий, князья добровольной жертвой «сняли бесславие с сынов Руси», пребывавших еще в язычестве. Можно сказать, что «непротивление злу является национальной русской особенностью, подлинным религиозным открытием новообращенных русских христиан» (Г.П. Федотов). В первых актах религиозной рефлексии русский народ образует новые формы миросозерцания. В «Повести временных лет» был сформулирован ряд русских эстетических, натурфилософских, историософских идей. В произведениях летописца Нестора оформлялись идеи этики монашествующих, а в «Поучениях Владимира Мономаха» – этики мирской. В уникальном историческом памятнике XII века «Слово о полку Игореве» оформляется русское национальное сознание. «Слово о полку Игореве» пронизано патриотическим пафосом, осознанием единства Русской земли, издревле являющейся родиной славянских племен, хранимой княжеским родом Рюриковичей, нуждающейся в защите от нашествий « поганых » – в данном случае половцев. В «Слове о полку Игореве» описаны географические и политические пределы Русской земли: «Ржут кони за Сулою, звенит слава в Киеве; трубы трубят в Новгороде, стяги стоят в Путивле». Вскоре наступила эпоха татарского ига, когда русское самосознание могло выражаться только в образах религиозной жизни. |
| «Множество слов выбросил Запад на удивление миру…» Но все слова эти — «сказанные». Россия же томится о несказанном… «Россия есть то, о что разбивается книга, распыляется знание, да и самая сжигается жизнь. В тот день, когда к России привьется Запад, всемирный его охватит пожар: сгорит все, что может сгореть, потому что только из пепельной смерти вылетит райская душенька — Жар-Птица… О, русское поле, русское поле!.. Убегают твои сыны от тебя, широкий твой забывают простор в краю иноземном; и когда они возвращаются после, кто их узнает! Чужие у них слова, чужие у них глаза… Но в душе они твои, о поле!.. Знает ли каждый из нас, чем он кончит?.. Полуживой убежит за границу… и там покоя ему не найти никогда. Изрыдается душа, ум засохнет… Кончит же тем, что вернется к тебе, о русское поле!» Вот страничка, от которой взыграло бы сердце старых славянофилов, а может быть, и новых «истинно русских людей». Если этому поверить, то ответ на вопрос: Восток или Запад? — слишком прост. Гречневая каша сама себя хвалит; Русь сама себя называет «святою» — так искони повелось. Но в том положении, в каком мы сейчас находимся, прежняя уверенность в собственной святости едва ли кому-нибудь может казаться основательной. Положим, скоро — завтра — наступит у нас царствие Божие. Но ведь вот сегодня, по собственному признанию А. Белого, русские люди «складом жизни не радуют взора: слово их, что ни есть, сквернословие; жизни склад пьяный… неряшество, голод, немота, тьма». Все это он видит, но не смущается: при всех наших грехах мы лучше всех, ибо знаем «слово несказанное»; сидя на своем гноище, мы можем быть уверены, что навозная куча наша «разразится громами», подобно Синаю; что «преображение или погибель мира» зависит от нас одних: захотим — преобразим; захотим — погубим. И всего утешительнее то, что нам для этого ничего делать не надо: мы избранники Духа, а «духово дело есть безделье святое». Европе наше безделье кажется просто свинством; мы же знаем, что это свинство святое. «Так оно как-то тово: мы — што… мы иетта, можно сказать, тово — не тово, опчее прочее такое, и все как есть». Вот каким «несказанным словом» победили мы все «сказанные» слова Запада! |
| Кроме того, в газете печатались статьи по церковной истории, материалы по вопросам пастырской практики. За интересующий нас период —1880—1914 гг. – в издании помещались статьи по самым острым вопросам того времени: «Почему Бог посылает общественные бедствия?» 52 , «Пастырь Церкви среди современных событий» 53 , «Почва для объединения православного духовенства» 54 , «Чего хотят люди, которые ходят с красным флагом» 55 . Судя по общей направленности статей, редакция газеты не была склонна давать какие бы то ни было конкретные советы. Много говорилось о необходимости молитвы и важности пастырского примера, особое внимание уделялось «единению с паствой» в условиях ее резкого сокращения и сочувственного отношения пастырей к выступлениям недовольных. Издатели выступали категорически против участия духовенства в политических союзах. Источник раскрывает проблемы и недоумения епархиальных священнослужителей в отношении социальных вопросов, а также содержит сведения об участии Церкви в жизни промышленных предприятий благодаря данным регулярно выходившей «Хроники епархиальной жизни». Общественно-политические и литературные журналы («Русская мысль», «Русское богатство», «Русское слово») также уделяли пристальное внимание рабочему вопросу. Предметом критики становились условия работы, бытовая обстановка и культурный уровень российских рабочих. «Русское богатство», неонароднический журнал, помещал статьи о положении православного духовенства, его вовлеченности в современные события. Журналы объединяло признание острой необходимости комплексных изменений в положении работников фабрично-заводских предприятий. Условия для внутренних перемен авторы статей видели в сокращении рабочего дня, улучшении жилищных условий, распространении знаний, увеличении числа библиотек, образовании новых школ при активной поддержке городских властей и представителей Церкви. Фрагментарные сведения о положении, бытовых условиях, культурных запросах и нравственном состоянии рабочих содержат материалы одной из самых читаемых московских газет «Московский листок». |
|
|
