| Римско-католическая церковь понимает спасение, как заслугу и каждого человека в отдельности, даже в такой степени, что можно своими заслугами не только покрыть свои грехи, но еще иметь и остаток их, который может пойти на пользу других. Отрицая эту крайность, протестанты впали в другую. Исповедуя, что все спасены заслугою одного Спасителя, они и останавливаются на этом одном. Дар прощения грехов и жизни вечной получается и сохраняется только одною верою твоею, которой вполне достаточно для твоего вечного спасения. Только веруй и знай, что ты спасен, и ты спасен уже. «Иди, вера твоя спасла тебя». Если есть и слово – «иди и впредь не греши», то вера в прощение грехов возрождает душу и побуждает уже к плодам добрых дел. Однако, твои добрые дела, нравственное совершенство, молитвы, подвиги тебя не спасают. И отсутствие их, при наличии одной уверенности в своем спасении, не лишает тебя Царства Божия. Ты уже спасен, ты перешел от смерти в жизнь по одной уверенности в своем спасении. А если ты уверен в своем спасении, которое уже совершено, то никакие таинства, обряды, храмы, иконы, крест тебе также не нужны, тебя не спасают. Истину же твоего спасения ты узнаешь из одного Священного Писания , которым и назидайся постоянно, и никакого церковного предания тебе не нужно. Главные протестантские направления – лютеране и англикане-епископалы, – хотя и исповедуют такую же уверенность в спасении, но признают два-три таинства, кое-какие обряды и такие святыни, как крест. Крайние же секты, как баптисты и другие, отрицают спасительное или благодатное значение даже своих некоторых действий, как крещение и причащение. Когда же они нападают на истины и различные святыни Православия, то хотя и приводят разные тексты Писания и доводы против, но, прикрываясь, как ширмою, стоят только на одном главном убеждении своем, что уверенный в своем спасении ни в чем больше не нуждается. Уверенность в своем спасении можем ли мы основывать на одной только вере нашей, что Христос Господь спас нас? Конечно, мы знаем, что Господь простил нам грехи наши. Но вспомним притчу о должнике, который получил от государя своего прощение долга в десять тысяч талантов, а сам, вслед за этим, не простил своему должнику ста динариев. Сохранил ли он за собой прощение своего долга? «Злой раб, – сказал государь, – весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня, не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И разгневавшись отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его ( Мф.18:23–35 ). Господь отнимает прощение грехов наших, если мы сами не будем прощать людям грехов их. Уверенность в прощении грехов наших от любви и милости Божией основывается на том, что и мы сами по любви и милости прощаем грехи другим. |
| Сегодня мы обращаемся с призывом: ищите не того, что разделяет, но того, что объединяет! Мы ни в коей мере не призываем к тому, чтобы вырвать из нашей коллективной памяти болезненные и трудные страницы истории: они также являются частью нашей идентичности. Мы имеем долг памяти перед страданием, трагедиями и жертвами прошлого. Мы знаем, что согласие между народами может строиться только на правде, даже если она связана с болью. И мы не должны забывать, что на крови мучеников стоит Церковь. Помня о боли отцов, будем созидать радость для наших детей и внуков на основе фундамента взаимного доверия. Будем просить у Бога дар единства, необходимый для того, чтобы вписывать новые страницы в книгу истории российско-польских отношений. Пусть нам указывают путь слова первосвященнической молитвы Господа нашего: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин 17:20-21). Сотрудничество христиан Польши и России необходимо сегодня не только для улучшения взаимоотношений, но и перед лицом вызовов, которые ставит перед нами мир, пытающийся жить так, как если бы Бога не было. Верим, что Господь наш Иисус Христос по-прежнему является надеждой для нашего континента, а роль Церквей, переживших опыт мученичества, — напоминание Европе о ее духовных корнях. Наше свидетельство будет более успешным, если католики и православные будут трудиться вместе. Верим, что благодаря нашему свидетельству будет укрепляться взаимопонимание между нашими народами. Сотрудничество России и Польши также необходимо для того, чтобы в этом регионе земного шара наступил мир, чтобы люди жили в свободе и не попирались бы ничьи права. Мы сознаем, что наши народы являются наследниками великой культуры Востока и Запада, вдохновленной универсальными ценностями христианства. И мы можем строить мосты, которые будут выше наших несогласий, ведь мы можем так много дать друг другу. Молимся о том, чтобы наш континент мог дышать обоими легкими — западным и восточным — в духе общеевропейской солидарности. |
| общественно-политический кризис (т. н. национальный раскол - Εθνικς διχασμς). В годы политического разделения К-польский патриарх все чаще именовался не духовным главой всей греч. нации, как прежде, а лишь главой греков-ирредентистов (κεφαλ το λτρωτου Ελληνισμο, θνικν κντρον τν λυτρτων). Впрочем, Мелетий IV после избрания занял примиренческую позицию, постарался поставить К-польский Патриархат выше национального разделения и убедить не признавших его архиереев подчиниться решению собратьев на территории Турции ради блага Церкви и нации (в частности, была объявлена «амнистия» всем архиереям, отказавшимся под давлением Афин принимать итоги выборов). Хотя офиц. издание К-польской Патриархии и превозносило прошедшие выборы как уникальное событие в истории КПЦ (якобы первые независимые выборы патриарха - Ibid. 1921. Σ. 373), у выборов была политическая подоплека: по словам современников, «голосовали не за Мелетия, а за Венизелоса» (Ibid. 1922. Σ. 77), а Мелетия IV называли «Венизелосом в рясе». Как писал участник тех событий и основной претендент на Патриарший престол Амасийский митр. Герман (Каравангелис), «движущей силой этого избрания были политические и экономические причины» (Τ ρχεον το θνομρτυρος Σμρνης Χρυσστομου/Εκδ. Α. Αλεξανδρς. Αθνα, 2000. Τ. 3. Σ. 188-189). В течение 1920 г. в офиц. издании КПЦ вышла серия программных статей Е. Лукараса (Εκκλησιαστικ Αλθεια. 1920. Σ. 399-401, 421-424, 427-429), в которых описана роль К-польского Патриархата в новых исторических условиях. В том же году КПЦ объявила о созыве сразу после выборов патриарха «Всеправославного Вселенского собора» (Ibid. 1920. Σ. 158), который предполагали провести в 1921 г. в храме Св. Софии в освобожденном К-поле. К тому времени К-польский Патриархат больше 2 лет находился под протекторатом союзных войск, оккупировавших К-поль, и проводил самостоятельную политику с уклоном в греч. национализм. Исход продолжавшейся греко-тур. войны (1919-1922) был все еще неочевиден. В случае победы греков К-польский Патриархат навсегда освободился бы от тур. |
| 20 нояб. 1922 г. начала работу Лозаннская мирная конференция, и вскоре стало известно, что одним из требований тур. делегации является прекращение деятельности К-польского Патриархата на территории Турции. В офиц. издании КПЦ сообщалось: «Поднимается большой шум, и турецкая делегация настойчиво требует удаления Вселенского патриархата из Константинополя. Однако решение о его существовании и месте его пребывания было принято Вселенскими Соборами, и, следов., как составляющее неотъемлемую часть канонического права Православной Церкви это решение не может зависеть от привходящих политических изменений и быть аннулировано решениями политического договора» (Εκκλησιαστικ Αλθεια. 1922. Σ. 474). Вопрос о судьбе К-польского Патриархата обсуждался на 20-м заседании Комиссии по территориальным и военным вопросам 10 янв. 1923 г. (Lausanne Conference on Near Eastern Affairs (1922-1923): Records of Proceedings and Draft Terms of Peace. L., 1923. P. 313-337), где был заслушан отчет подкомиссии по обмену населением, к-рая пришла к соглашению по всем вопросам, но не нашла уместным требование тур. стороны об удалении К-польской Патриархии с территории Турции наряду с др. греч. орг-циями, занявшими враждебную по отношению к тур. властям позицию в период греко-тур. войны. Этот вопрос был перенесен с уровня подкомиссии на уровень комиссии. Председатель заседания и глава комиссии лорд Дж. Н. Керзон внес компромиссное предложение о сохранении Патриархии в К-поле при условии ограничения деятельности чисто религ. сферой и лишения ее всех адм. функций, к-рые патриарх имел в Османской империи. Это предложение было поддержано всеми участниками заседания, в т. ч. и тур. стороной, к-рая отозвала свое требование о прекращении деятельности К-польского Патриархата на территории Турции. Согласие на пребывание кафедры К-польского Патриарха в К-поле не совсем корректно считать «решением» Лозаннской мирной конференции, как это принято в греч. историографии, поскольку оно не вошло в текст самого договора и имело исключительно устный характер, хотя и было зафиксировано в протоколе одного из заседаний. В тексте же договора отмечено следующее: «Турецкие подданные, принадлежащие к немусульманским меньшинствам, должны быть в той же мере защищены законом, как и все другие турецкие подданные. В частности, они должны обладать равными правами основывать, управлять и контролировать за свой счет любые благотворительные, религиозные или социальные институты, школы и другие учебные заведения, с правом использовать их собственный язык и свободно исповедовать свою религию» (Ст. 40). |
| 18 нояб. он опубликовал довольно смелое антиправительственное заявление, обращенное к «клиру и народу Афинской митрополии» (Πνταινος. Αλεξνδρεια, 1920. Σ. 963-968), в котором объяснил, почему отказывается признать решение Синода и правительства и будет продолжать именовать себя «митрополитом Афинским». С этим титулом он фигурировал на выборах патриарха на К-польскую кафедру. На момент избрания Мелетий жил в США, куда в февр. 1921 г. переехал из Греции и где вместе со своим бывш. викарием еп. Родостольским Александром (Димоглу) возглавлял приходы греков-венизелистов, объединив их в учрежденную им Архиепископию Сев. и Юж. Америки. Греч. монархическое правительство отказалось признать результаты выборов патриарха, а подконтрольный правительству Синод Элладской Православной Церкви инициировал суд над «бывшим митрополитом Афинским» Мелетием. 29 дек. 1921 г. решением Синода Мелетий был извергнут из сана и определен на пожизненное покаяние простым монахом в один из греч. мон-рей. 25 янв. 1922 г. синодальное решение было утверждено кор. Константином I и доведено до сведения братских правосл. Церквей. В ответ К-польский Патриархат в опубликованном заявлении назвал это решение ничтожным с т. зр. канонического права, поскольку Мелетий, будучи к моменту суда над ним избранным К-польским патриархом, якобы был неподсуден Синоду Элладской Православной Церкви (Εκκλησιαστικ Αλθεια. 1922. Σ. 7). К-польский Патриархат в свою очередь не признал митр. Феоклита и объявил Афинскую кафедру вдовствующей после избрания Мелетия на К-польский престол (Ibid. 1922. Σ. 54). Тем временем епископы «новых территорий» собрались в дек. в Фессалонике на совещание, в к-ром приняли участие в т. ч. 7 выведенных 25 нояб. из состава Синода КПЦ митрополитов. Собравшиеся объявили о том, что отказываются признать Мелетия патриархом. Вспыхнувший конфликт между «роялистской» Элладской Православной Церковью и лояльными Афинам митрополитами «новых территорий», с одной стороны, и «венизелистским» Патриархатом, с другой, на нек-рое время прервал их общение, многократно усугубив греч. |
| Особенно активно участвовал в организации пропаганды за границей митр. Николай (Ярушевич) . Он был членом созданного правительством Всеславянского комитета, призывавшего братьев-славян поддержать СССР в борьбе с нацистами. В мае 1943 г. митрополит впервые появился в президиуме на III Всеславянском митинге в Москве и его речь опубликовали в газетах. Состоя членом Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений фашистских захватчиков, митр. Николай оказался в числе подписавших заявление о том, что убийство тысяч польских офицеров под Катынью было совершено немцами. Неоднократно писал митр. Николай и антифашистские послания к народам Европы, например «Братьям-славянам!» от 11 июня 1943 г. 776 Но подобная деятельность являлась только началом. Уже весной 1943 г. И. Сталина стал беспокоить вопрос о будущем разделе сфер влияния в Европе. Он понимал, что преодолеть идеологический барьер с ее народами будет неизмеримо легче, если прибегнуть к религии, обеспечить передачу своих идей по церковным каналам. Прежде всего предполагалось использовать Православные Церкви Восточной Европы. Кроме того, с Московской Патриархией были связаны и более глобальные планы утверждения ее первенства в православном мире, превращение в своего рода «Московский Ватикан». Определенное значение имело и то, что во многих странах имелась паства Русской Церкви. Советскому руководству представлялось возможным распространять свое влияние таким образом на добрую половину мира. Ведь существовали экзархаты, епархии, благочиния, духовные миссии в Китае, Японии, Северной и Южной Америке, Палестине, Корее, Бельгии, Венгрии и т. д. Лишь небольшая часть из них оставалась в каноническом подчинении Московской Патриархии, однако духовные связи с Церковью Матерью сохранялись. И 5 июня 1943 г. И. Сталин подписал секретное постановление Государственного комитета обороны «Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведовательных органов СССР», в котором религиозные организации впервые были отнесены к категории интересов советской внешней разведки 777 . |
| Так, в книгах М. Польского и епископа Григория (Граббе) опровергались утверждения о ее прогерманской позиции в годы второй мировой войны и подробно освещалась борьба в русском Православии за рубежом во второй половине 1940-х гг. 141 В. И. Алексеев написал работу, содержащую подборку биографий православного епископата в СССР за 1941–1953 гг. 142 Правда, он пользовался только опубликованными источниками, что не могло не сказаться на уровне книги. Антицерковным акциям советских властей в 1950–1960-е гг. были посвящены монографии протоиерея Д. Константинова и А. А. Боголепова 143 . Значимость для Московской Патриархии в свете этих гонений связей с экуменическим движением (являвшихся «важнейшим средством противостояния режиму») подчеркивалась в статье священника М. Аксенова-Меерсона 144 . В целом работы русских эмигрантов чаще всего субъективны, пристрастны и обычно затрагивают ограниченный круг вопросов какого-то конкретного периода времени. Обобщающих, аналитических монографий ими написано не было. На эту роль претендует упоминавшийся трехтомник В. Степанова (Русака). Однако он является не научным исследованием, а страстной и достаточно наивной публицистической книгой, страдающей нарушением хронологии, отсутствием последовательности изложения, обилием фактических ошибок. Зарубежные историки уже в 1950–1970-е гг. высказали ряд гипотез и идей, подтверждение которым сейчас находит в архивном материале автор. Написавший несколько книг У. Флетчер справедливо считал, что изменение государственного религиозного курса наметилось еще в 1939–1941 гг., выделил 1945–1948 гг. как период особенно активного содействия Русской Церкви советским внешнеполитическим акциям. В то же время он датирует начало деятельности Московской Патриархии как «проводника советского империализма» апрелем 1945 г., а не осенью 1943 г.; рассматривает только два основных аспекта задач Русской Церкви на международной арене в «сталинскую эпоху». Не оправдывает себя и выделение в качестве последовательных этапов установление контроля Московской Патриархии над Православными Церквами Восточной Европы и попытки получить гегемонию в других регионах – эти акции осуществлялись фактически одновременно. |
| Наибольший вклад в изучение темы внесла иностранная (англоязычная, германская) и русская эмигрантская, диссидентская литература. Историками Р. Реслером, Д. Поспеловским, Н. Струве, У. Флетчером, Г. Штриккером и другими был создан ряд монографий, в целом реалистично освещавших церковную политику советского государства, жестокие антирелигиозные акции властей 61 . Мимо книг известных церковных диссидентов А. Краснова-Левитина и В. Шаврова не может пройти ни один ученый, занимающийся изучением церковных расколов 1922–1940-х гг. 62 А. Левитин, сам бывший обновленческий священнослужитель (умерший в эмиграции), написал достаточно подробное и богатое фактическими данными исследование, особое внимание уделяя Ленинграду. Однако некоторые моменты истории обновленчества освещены в нем недостаточно объективно, присутствует определенная идеализация движения, к тому же преувеличивается его близость к социалистическим идеям. Противоположный взгляд на историю церковных движений 1920–1940-х гг. отстаивает другой церковный диссидент Л. Регельсон. В своем в целом очень интересном исследовании он стремится доказать, что истина была на стороне «непоминающих» за богослужением в храмах гражданские власти и Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия 63 . По-своему ценны и работы других эмигрантов, священнослужителей Зарубежной Русской Церкви: А. А. Валентинова, М. Польского , К. Криптона, епископа Григория (Граббе) и др. 64 В то же время внутри третьей группы существуют очень серьезные различия при оценке позиции Московской Патриархии, во многих случаях заметно влияние групповых пристрастий. Так после II Мировой войны по отношению к Русской Патриаршей Церкви на Западе были достаточно широко распространены два противоположных подхода. Для одного вся советская действительность рисовалась в черном цвете, и в результате до такой степени терялись всякие различия, что, например, церковные иерархи казались лишь простой ширмой КГБ. Другой подход, наоборот, идеализировал ситуацию, и зарубежные представители Московской Патриархии принимались за подлинных выразителей интересов всей Русской Церкви. На самом деле среди епископата были самые разные архиереи – от проводников влияния властей и осведомителей до лиц, ведущих постоянную борьбу с государственными органами. Кроме того, в силу объективных причин, вся зарубежная эмигрантская и диссидентская литература имеет несколько ограниченную источниковую базу, материалы российских архивов использовались в ней в небольшой степени. |
| В 1962 – начале 1963 гг. политика «красного Папы» стала еще более радикальной. В тревожные дни «Карибского кризиса» он несколько раз лично звонил президенту США, настойчиво призывая к мирному урегулированию конфликта. 8 декабря на аудиенции польских епископов произнес знаменитую фразу о «западных землях, навечно возвращенных» польскому народу, что вызвало протесты со стороны некоторых германских кругов 894 . 14 апреля 1963 г. была опубликована энциклика Uoahha XXIII «Pacem in terris» («Мир на земле»), в которой он, обращаясь «ко всем людям доброй воли», выступал с осуждением гонки вооружений, за всеобщее и полное разоружение, запрещение ядерного оружия, политику мирного сосуществования без каких-либо ограничений 895 . В этот период Папа уже говорил своему нунцию В. Роберти о намерении установить дипломатические отношения с СССР. Первоначально обсуждалась возможность учреждения в Москве консульства для постоянных консультаций без предварительного дипломатического признания 896 . Намечалась даже личная встреча главы Ватикана с Н. Хрущевым, к которой последний также стремился. Посланец Папы падре Морлссон имел прямое отношение к подготовке аудиенции, данной в Риме Иоанном XXIII в начале 1963 г. зятю Н. Хрущева А. И. Аджубею. А 13 декабря 1962 г. состоялись примечательные переговоры в Кремле самого 1-го секретаря с тайным миссионером Н. Казенсом. Хрущев ответил согласием на предложение посланца Папы установить пока неофициальные отношения с Ватиканом. Зашел разговор о печальном положении Московской Патриархии. И тут недавний «гонитель» заявил, что «у нас» больше нет трудностей с Церковью, и «мы» могли бы поддерживать ее, если она будет держаться подальше от политики. Сказал Хрущев и о недавней встрече с Патриархом Алексием. Какие-либо другие сведения о ней отсутствуют, и скорее всего Никита Сергеевич просто сочинил ее с понятными целями. Всю первую половину 1963 г. шла оживленная переписка лидера КПСС с Папой Римским. И когда в начале июня Иоанну XXIII на смертном одре доложили о получении телеграммы от Н. Хрущева с пожеланиями скорейшего выздоровления, «Папа просил ее прочитать, затем улыбнулся и сказал три раза по-русски: «Господи, помилуй!» Столь приятен был ему этот жест внимания» 897 . |
| А. Архангельский : Приведу другой пример. Вы говорили о социальной сфере, а я затрону сферу символическую. Вот, например, недавний визит Святейшего Патриарха в Польшу – собственно говоря, что может быть важнее? Народы, у которых есть счеты друг к другу, Церкви, которые не всегда были добры в отношениях, вдруг говорят о новом этапе в отношении народов и стран. Но о том, что Церкви благословляют взаимную любовь наших народов и стран, разговоров было мало. А ведь были совершенно фантастические, если я ничего не путаю, эпизоды: так, в росписи храма, который освящен в Катыни, изобразили, в частности, православного капеллана Войска польского (он не канонизирован). Нашли потомков этого православного польского капеллана, которого расстреляли вместе с поляками. Это тоже, мне кажется, символично, но про такое мало говорят. Митрополит Иларион: К сожалению, посещение Святейшим Патриархом Польши происходило в те же дни, когда медийное пространство было заполнено совершенно другими событиями, которые привлекли, на мой взгляд, не пропорциональное их реальной значимости внимание. У меня нередко возникает ощущение, что наше информационное пространство превратилось в королевство кривых зеркал: людям рассказывают о жизни совсем не то, что происходит в реальности, вернее, из нашей реальной жизни выбираются отдельные факты, прежде всего, связанные со скандалами, с негативом. Столь огромный заряд негатива, который люди получают из средств массовой информации, из Интернета, телевидения, очень трудно бывает уравновесить чем-нибудь другим. К сожалению, мы, священнослужители, постоянно сталкиваемся с необходимостью все время преодолевать негативное влияние того же телевидения. Когда-то Святейший Патриарх Кирилл сказал, что у Церкви есть враг в каждом доме, в каждой квартире – враг, который работает двадцать четыре часа в сутки, и этим врагом является телевизор. Я не хотел бы вводить какой-то антагонизм между телевидением и Церковью, потому что у Церкви есть возможности работать на телевидении – мы с Вами пользуемся сейчас этой возможностью. Мы должны быть благодарны руководству наших телевизионных каналов, которые такие возможности предоставляют. Но еще раз хотел бы сказать, что и в нашем обществе в целом, и в средствах массовой информации должно быть больше позитива, в том числе исходящего от Церкви. Чем больше будет позитива, тем меньше будет агрессии. Нужен ли нам «институт национального вождя»? Беседа с Ф. Разумовским (29 сентября 2012 года) |
|
|
