| The saint’s tomb in the church was adorned with veils, icon s, and other decoration s, which have not been yet unified in the sixteenth century. A shrine could be not covered, but usually it had a veil or some veils decorated with crosses or an embroidered image of the saint. There was a tradition to put an icon of the saint over the tomb. His portraits could be represented in different ways on the wooden, stone or metal surface of the coffin in combination with the icons of Christ, the Virgin and some other saints. Sometimes the tomb had the image of Deesis or a kind of iconostasis of two or three tiers above the shrines. Traditionally the shrine complex was supplied with candles and lamps which were burning according to the local rules. Some shrines are reported to have a charity box, others were famous for the relics belonged to a saint (his sword, staff or vestment) exhibited on the tomb or near it. The source of inspiration of the shrine’s program could be found in the traditional prayer of the saint for intercession of the people addressing to Christ and the Mother of God. This prayer usually registered in the saint’s vita was regularly reciting in front of his tomb. И.А. Стерлигова Святыни Успения Богоматери в произведениях древнерусского искусства XII–XIV веков Культ священных реликвий поистине был одной из главных движущих сил христианской культуры средневековья, однако современные исследователи еще не в полной мере представляют себе все многообразие его проявлений. Только работа над каталогом выставки христианских святынь Московского Кремля 1605 заставила нас обратить внимание на некоторые своеобразные черты ряда произведений древнерусского искусства. Прославлявшиеся в синаксарных текстах Риза и Покров Богоматери широко чтились на Руси уже в XI–XII вв. С XII в. известны списки славянского перевода Жития Андрея Юродивого, повествующего о чуде Покрова 1606 , совершившегося в алтаре ротонды «Святого гроба» – придела-реликвария Ризы Богоматери храма во Влахернах: вошедшая в храм Богоматерь после долгой молитвы за предстоящих простерла над ними свой плат (мафорион, по славянски – омофор, или убрус). Напомним, что в древнерусском церковном предании всегда считалось, что риза и/или омофор находятся во Влахернах, а в летописных и литературных славянских текстах понятия «риза» и «омофор» нередко взаимозаменяемы 1607 . В XII–XIV вв. на Руси особо подчеркивалась связь этих святынь с культом Успения Богоматери 1608 и одновременно их близость в духовной иерархии к культу Страстей и Гроба Господних. Примеры тому существуют и в изобразительном искусстве, и в сакральной топографии, и в текстах, и в самом подборе и расположении святынь в мощевиках. Связь эта подчеркивается в надписях при святынях. Упомянем древнейшие. |
| И если И.П. Клитин похоронен за алтарной стеной не существующей ныне, но поющей на Небесах церкви, значит, был он благотворителем этого храма, имел явно коренное, родовое отношение и к селу… Я не смогла выяснить в Оленинском краеведческом музее, кто из дворян жил в селе Кострицы, не ответили мне и в музее города Белого, хотя Кострицы входили в Бельский уезд Смоленской губернии. Значит, надо искать в архивах Смоленска. Значит, мы еще вернемся в Кострицы. Покров Богородицы Вековые липы стояли в цвету. Мы хотели набрать липового цвета, да не тут-то было! Напрасно я пробиралась по пояс в цветущей сныти, чтобы дотянуться до этих ветвей. В каждом цветке сидело по пчелке. Они шумели-зудели, работая свою работу, и, кажется, только отмахивались от меня, не глядя. Теперь их царство здесь, в липах, под которыми назначали свидание мои прадеды, росли деды и бабушки, в липах, под чьими корнями упокоились неизвестные солдаты – сыновья своей родины, липы, где на стволах остались еще перекладины от качелей, на которых качалась моя мама полвека назад… И снова вспоминается то последнее лето жизни деревни – 2001 года. Мы с сестрой, двадцатилетние, стоим на высокой скамейке за тыном, на котором сохнут глиняные горлачи. Из чердачного окна дома выпархивают летучие мыши и уносятся через луг за реку. От реки, заросшей ольхой, поднимается туман. Белый-белый, как покров Богородицы . На бывшей деревенской улице два дома, утопающие в треске кузнечиков и тумане. Глядя на лес, подступивший к дому, сердце стихает и смиряется, учится кротости у незабудкового болота. В нас дышит эта природа, которая вырастила русский характер с его восторгом и умилением, порывом и терпением. Вдыхаешь туман, а выдыхается: «Богородице Дево, радуйся! Благодатная Марие, Господь с Тобою…» Сквозь туман смотрю, как начинает светлеть небо, похожее на ризы Богоматери, на державную Ее корону. С рассветом становится невидим покров тумана на Ее руках. …Первые солнечные лучи играют на стволах согнувшейся к реке ольхи, тихое течение лелеет травы, сникшие в воду. |
| И если И.П. Клитин похоронен за алтарной стеной не существующей ныне, но поющей на Небесах церкви, значит, был он благотворителем этого храма, имел явно коренное, родовое отношение и к селу... Я не смогла выяснить в Оленинском краеведческом музее, кто из дворян жил в селе Кострицы, не ответили мне и в музее города Белого, хотя Кострицы входили в Бельский уезд Смоленской губернии. Значит, надо искать в архивах Смоленска. Значит, мы еще вернемся в Кострицы. Покров Богородицы Вековые липы стояли в цвету. Мы хотели набрать липового цвета, да не тут-то было! Напрасно я пробиралась по пояс в цветущей сныти, чтобы дотянуться до этих ветвей. В каждом цветке сидело по пчелке. Они шумели-зудели, работая свою работу, и, кажется, только отмахивались от меня, не глядя. Теперь их царство здесь, в липах, под которыми назначали свидание мои прадеды, росли деды и бабушки, в липах, под чьими корнями упокоились неизвестные солдаты - сыновья своей родины, липы, где на стволах остались еще перекладины от качелей, на которых качалась моя мама полвека назад... И снова вспоминается то последнее лето жизни деревни - 2001 года. Мы с сестрой, двадцатилетние, стоим на высокой скамейке за тыном, на котором сохнут глиняные горлачи. Из чердачного окна дома выпархивают летучие мыши и уносятся через луг за реку. От реки, заросшей ольхой, поднимается туман. Белый-белый, как покров Богородицы . На бывшей деревенской улице два дома, утопающие в треске кузнечиков и тумане. Глядя на лес, подступивший к дому, сердце стихает и смиряется, учится кротости у незабудкового болота. В нас дышит эта природа, которая вырастила русский характер с его восторгом и умилением, порывом и терпением. Вдыхаешь туман, а выдыхается: «Богородице Дево, радуйся! Благодатная Марие, Господь с Тобою...» Сквозь туман смотрю, как начинает светлеть небо, похожее на ризы Богоматери, на державную Ее корону. С рассветом становится невидим покров тумана на Ее руках. ...Первые солнечные лучи играют на стволах согнувшейся к реке ольхи, тихое течение лелеет травы, сникшие в воду. |
| — В результате заключения Бухарестского мирного договора Турция переставала быть союзницей Франции, а несколько десятков тысяч солдат, воевавших против Турции, можно было перебросить против австрийского вспомогательного корпуса, который должен был вторгнуться в Россию одновременно с Наполеоном. Июля 30 праздновали одержанную нами победу над каким-то маршалом: разбили его отряд. — Речь идет о бое у Клястиц, в котором корпус генерала П. X. Витгенштейна одержал победу над корпусом Ш. Удино, вынужденным отступить к Полоцку. Успеньев день — праздник Успения Богородицы, отмечается церковью 15 августа. Рождество Богородицы. — Праздник этот приходится на 8 сентября. … толки насчет пожаров Москвы… проклятых французов”. — Поэт-партизан Денис Давыдов так выражает свое отношение к этому общему патриотическому порыву. Описывая сцену чтения письма Ф. В. Ростопчина в ставке Кутузова, в котором сказано было: «Я полагаю, что вы будете драться, прежде нежели отдадите столицу; если вы будете побиты и подойдете к Москве, я выйду из нее к вам на подпору со ста тысячами вооруженных жителей; если и тогда неудача, то злодеям вместо Москвы один ее пепел достанется», — он восклицает: «Это намерение меня восхитило. Я видел в исполнении оного сигнал общего ополчения» (В кн.: Давыдов Д. Дневник партизанских действий 1812 года. Л., 1985, с. 44–45). … «Царица Небесная, Владычица Дева Пречистая, прими нас под Свой покров… » — Близкие слова см. в Тропаре Пресвятой Богородице: “…О Владычица, Царица Небесная! Ты мне Мати и надежда, Ты ми упование и прибежище, покров, заступление и помощь” — глас 4; и в Тропаре на Покров Богоматери: “…покрой нас честным Твоим покровом и избави нас от зла” — глас. 4. … по слову псалмопевца случилось и со мной: «Вечор водворится плач и заутра радость». — Строка из 29-го псалма Давида, именуемого: «Песнь при обновлении дома». 6й стих его гласит: «Ибо на мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение его: вечером водворяется плач, а на утро радость». «Христос воскресе» — начальные слова пасхального песнопения: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». |
| (Подпись на копии доношения:) «Таково доношение из вышеписаннаго Коежезерскаго манастыря, показанные в сем доношении вещи, павловской волости, Златоустовского приходу священник Иосиф Яковлев для отвозу принял и росписался. В прием ж вышеозначенных в сем доношении вещей и отвозу, отдаче градской соборной дьячек Ив. Федоров росписалси. В прием же вышеозначенных в сем доношении вещей, и отвозу, и отдаче и градского троицкого священника сын ево Василей Афанасьев росписался». «Сосуды сребрянные позлаченные: потир, дискос, на нем по полям 4 жемчужины, 2 блюдца с воображением креста и Богоматере, звезда, лжица сребрянные; сосуды ж дискос, потир, звезда, 2 блюдца с подписанием креста и Богоматере, сребрянные; 2 воздуха и покров штофу белого, обложены штофу красного; 2 воздуха шиты золотом и серебром, с воображением лиц средина по полям шитые словами по зеленой тафты; покров – средина тафты красной по полям обложен тафты голубой; пелена средина и наугольники голи красной; поля голи ж голубой, на ней крест шит золотом; ковшик малой сребрянной с подписью. Риз: 1) луданные, краевые, оплечье шито по зеленой тафты золотом, наподольник кижевой; 2) отласу малиноваго, оплечье золотое, наподольник тафтяной, рудожелтой, ветхи; 3) отласные малиновые ж, оплечье шитое золотом, по красному отласу, наподолник белой, объяринной, ветхие; 4) объяри дымного цвету, оплечье рытого бархату по красной земли, травы черные, кругом оплечья шито золотом, наподолник бумажной, с травами; 5) голубые с травами белыми, оплечье шитое золотом по красному отласу, наподольник камки красной, ветхие; 6) камчатые голубые с травами лазуревыми, оплечье по красному отласу, шито золотом, наподольник кижевой; 7) отласу голубого, оплечье красного отласу, с травами зелеными, наподольник тафты зеленой. Епитрахилей: 1) участочная, с травами золотыми, на ней 6 кистей шелковых, ветхи; 2) полосатая белая, на ней 6 кистей шелковых; 3) участка белого, травы шелковые, на ней пугвицы оловянные, 6 кистей шелковых, ветхие; бархату чернаго на ней 6 кистей шелковых, ветхи; 2 пояса шелковых. |
| Спустившись со строительных лесов, он благословил меня синей рукой, и, не омывая рук, тем самым подчеркивая свою занятость, поведал мне очередную историю, в которой есть только добрые люди, которым нужно помогать. — Приехал я по приглашению. Какие тут люди! Сразу помогут, устроят, во всем стремятся угодить. Даже неудобно, что я вроде барина. Священник местный, хоть и старенький, но боевой! Повел меня в храм. Храм небольшой, но чистый. Старый храм. Немного икон. Одна старого письма. Богоматерь. Но, Господи, Боже мой, когда я вошел в алтарь! Весь огромный свод кто-то покрасил, да, просто покрасил, синькой! Простой синькой. А она, прости Господи, въедливая, не отдерешь! Я говорю батюшке — как же так, синька-то зачем? А он отвечает: Хотели сделать голубое небо, да художник оказался неумелым. Купил в магазине краску, да и замазал. Взял немало. Все хотим переделать, да вот не соберемся никак. Да и с деньгами, сами знаете, сейчас…Уже лупиться стала, краска-то. На престол сыпется. Я-то, по простоте своей, сделал набросочек — Богоматерь с распростертыми руками держит покров. А они увидели — Вот бы нам такую! Ну, что же делать. Попил ихней водицы. Нехорошо пахнет. И с Богом! Молебен отслужил. Только уж очень въедливая краска. Не отдирается! Я купил ему перчатки. Несколько пар. Он скреб свод две недели. Отскреб. Отмылся. Загрунтовал свод. Купил красок и начал творить. У меня уже кончилась путевка, и я уехал. Отец Герасим пробыл в Чехословакии больше двух месяцев. Приехал счастливый, прямо сияющий — Написал Богоматерь с покровом на голубом прозрачном фоне. Иногда пил водичку. Невкусная. Провожали всем приходом. Угостили водкой «Бехеровка», говорят, монахи ее делают. И подарили с собой. Но монахи чешские, их водка липкая, сладкая и какая-то тягучая. Бедный приход. Но какие люди! Вернувшись, он снова взял кисти и полез в свою «студию». Преображенка — старый район Москвы. Преображенский Вал, Площадь, Застава, храм Преображения и конечно, кладбище. Кладбище было заложено ещё когда возводили храм. Сначала построили деревянный, а уж потом, то ли из-за какого-то происшествия, пожара или бури, то ли по смерти кого-то из богатых прихожан, завещавших накопленное на благие нужды, — в петровские времена воздвигли храм каменный, крепкий, вековой. И сейчас храм Преображения стоит, красуясь сдержанным богатством и простой, но торжественной отделкой. |
| Возсия радость велия слышавшим Твоя, Богомати, обетования, и Тебе, Небесней Вратарнице, храм во вратех обители с веселием иноцы воздвигоша и возопиша тако: Радуйся, хранительнице наша в настоящем веце; радуйся, предстательнице наша в будущем. Радуйся, страху Божию нас научающая; радуйся, на путь добродетели наставляющая. Радуйся, дерзновение наша и надеждо; радуйся, упование наше и покров. Радуйся, благоутробие Сына Своего к нам преклонившая; радуйся, благодать Его неоскудно пребывати с нами возвещающая. Радуйся, святую икону залогом милости давшая; радуйся, дар чудодействия ей даровавшая. Радуйся, прилог всякаго зла от обители отражающая; радуйся, всему благому вход отверзающая. Радуйся, благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая. Кондак 7 Хотящу иногда злочестивому Амире обитель Иверскую разорити и стадо иноков, тамо собранное разсеяти, скоро позна крепкое обители заступление от Богоматере, увидев корабли своя в пучине моря погрязшия и ратники изгибшия. И пришед со смирением, сребро и злато в обитель даяше, молитвы прося. Иноцы же, видевше сия, возопиша к Богу: Аллилуиа. Икос 7 Новыя и безчисленныя чудеса показа Богомати, в обители оскудение вина, муки и елеа восполняющи, бесныя исцеляющи, хромым хождение дарующи, слепым прозрение и всяк недуг врачующи, да, видяще чудеса сия, воспевают Тебе: Радуйся, взбранная Воеводо, враги побеждающая; радуйся, скорая на помощь призывающим Тя. Радуйся, не презирающая моления нашего; радуйся, обещания Своего не отступающая. Радуйся, скорбь обители в радость претворяющая; радуйся, оскудение обители восполняющая. Радуйся, слепых прозрение; радуйся, хромых хождение. Радуйся, всех немощных целительнице; радуйся, всех скорбных утешительнице. Радуйся, яко не престаеши промысляющи и спасающи нас; радуйся, яко от толиких бед избавляеши нас. Радуйся, благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая. Кондак 8 Странно покрываемую от иконы Богоматере обитель Иверскую слышав Патриарх Никон , вожделе и Российстей стране благодати Ея стяжати причастие; сего ради, создав обитель в честь славнаго образа, со тщанием испроси изображение чудотворнаго образа Богоматере, да, покровом Ея защищаеми, вопиют Богу: Аллилуиа. Икос 8 |
| кондак 4 Бурю внутрь имущи помышлений сумнительных, честная вдовица, яже в Никеи, смятеся, зрящи копием воина-иконоборца прободену святую и чтимую икону Богоматере и абие источившу кровь и, страхом обдержима, да не поругана будет святая икона, с молитвою слезоточащи вверже ю в море. Увидевши же ю прямо верху воды путь творящу и текущу к Западу, возопи с веселием: Аллилуиа. икос 4 Видеша иноцы Святыя горы явльшийся в мори яко пламень, яко столп огнен, егоже верх досязаше небеси, яко солнце сияющее, и в нощи притекоша к краю моря и, видевше святую икону Богоматере, по морю носимую силою свыше, возопиша Благодатней: Радуйся, Купино, законоположником предзримая; радуйся, столпе огненный, наставляяй сущия во тьме. Радуйся, лествице, досязающая до Небес, еюже сниде Бог; радуйся, мосте, преводяй сущих от земли на Небо. Радуйся, заре таинственнаго дне; радуйся, Звездо, являющая Солнце. Радуйся, Свет Неизреченный родившая; радуйся, еже како ни единаго же научившая. Радуйся, облеченная в солнце, сияющая благодатию и славою всей вселенней; радуйся, молние, души просвещающая и верных смыслы озаряющая. Радуйся, светлосте, во тьме светящая; радуйся, яко многосветлое возсияваеши просвещение. Радуйся, благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая. кондак 5 Боготечную икону Свою дати хотящи Иверстей обители, рекла еси, Богомати, преподобному Гавриилу: иди с ликом иноков к брегу моря, сниди в пучину и приими икону Мою. Он же, верою и любовию окриляемь, по воде, аки по суху, ходя, прият ю во объятия своя и, достиг сокровища, иным недостижимаго, в достояние иноков рода своего иверскаго, веселяся пояше: Аллилуиа. икос 5 Видеша иноцы иверстии многажды икону Богоматере из храма в верху врат монастырских на стену града незримою силою изнесенную, ужасахуся и стояху, зовуще к ней таковая: Радуйся, святую икону дати нам изволившая; радуйся, покров ея быти нам обещавшая. Радуйся, любовь Твою к обители нашей показавшая; радуйся, благое о ней промышление явившая. Радуйся, помощь наша в чуждей стране; радуйся, в странствии нашем утешение. Радуйся, Божие к нам благоволение; радуйся, наше к Богу дерзновение. Радуйся, слез наших избавление; радуйся, сирых нас Защитнице. Радуйся, ограждение наше; радуйся, едина Радосте наша. Радуйся, благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая. |
| Наконец, они приискали в Яссах одного такого живописца, человека преклонных уже лет, с которым они заключили такое условие, чтоб он писал им икону в посте, прежде вкушения всякой пищи, и чтоб икону эту он непременно работал сам, без помощи и участия других. Старец живописец, при заключении с ними такого условия, выставлял в предупреждение могущего быть уклонения от точности исполнения поставленных ему условий преклонность своих лет и слабость в руках по причине своей дряхлости; но они ободряли его верою в помощь Богоматери. Итак старец принялся за свою работу. Работа пошла довольно успешно; оставались ненаписанными только лики Богоматери и Богомладенца. Старец живописец приступил было к начертанию священных сих ликов, но тут дело у него остановилось: его кисти не удавалось достойно изобразить божественные лики. Скорбел старец о своей неудаче, думая, не забыл ли уже он свое искусство. – Жалели об ней и заказчики. Утешая его в этой скорби, они советовали ему просить себе помощи в этом деле у Самой Богоматери, скорой помощницы в наших бедах. Живописец стал сугубо поститься и молиться. Однажды, рано утром, проведя весь день накануне в посте и усиленной молитве, пришел он в свою мастерскую, чтоб заняться заботившею его работою; и о чудо! – видит, что лики Бого матери и Богомладенца, над написанием которых он столько времени напрасно трудился, уже готовы без его трудов, – сами собою изобразились на иконе, изобразились с полным совершенством, с особым живописным достоинством. Благоговейный трепет объял тогда труженика живописца. С изумлением рассматривал он самонаписавшиеся лики и, признав в совершившемся чуде особую помощь и благоволение Матери щедрот и всякие утехи, Преблагословенной Девы Марии, к совершаемому им труду, от всей души возблагодарил Её и нокоющегося на руках Её Богомладенца. Скоро слух о чуде сем пронесся по городу и множество народа стеклось в дом живописца, так что скитские старцы с трудом перенесли чудотворную икону из дома живописца в свою квартиру. На другой день они дали знать о сем местной митрополии. К ним на квартиру явился преосвященный каллиник Миклеску, исправлявший должность митрополита, освидетельствовал икону, исследовал дело и признал совершившееся чудом. После cero совершено было водоосвящение и тогда только народ был до пущен к торжественному поклонению чудотворному образу. Вскоре же образ сей, по благодати Божией, был прославлен и другими многими чудесными знамениями, из которых приведем только те, которых вышеупомянутые скитские старцы были очевидцами. |
| Реймс занимает особое место в культурной истории Франции. В этом городе начиналась христианская история Франции, здесь короновали французских королей на царство. Это место мистически связано со всей европейской культурой, со всей Землей, с коленопреклоненной Богородицей. М. Волошин показывает нам образ Богоматери, трогательной Ходатаицы и Заступницы грешного человечества перед Богом. Это уже разговор с Богом не на уровне философии и литературы, это разговор личностный, и с той, кто Сама, являясь человеком, достигла Божественной высоты. Поэт обращается не к Христу, а к Богоматери, видя в ней не столько посредницу, сколько человечество, в котором обитал Бог, и которая - Святая Святых. Для художника слова важен именно тот момент, когда он обращается к Образу Той, которая была человеком и жила среди людей, обладая уже внутри Себя драгоценным Сокровищем - Словом Божьим. И всякий приходящий к ней получал благодатную свободу: «И шли волхвы, чтоб увидеть/Её – жемчужину жемчужин» («Реймская Богоматерь»). Художник вспоминает и евангельское поклонение волхвов, свидетельств ующее о стремлении человека прикоснуться к Святыне. К Пресвятой приходила земная мудрость, чтобы соединиться с женским началом, несущим в себе самого Бога, то есть Начало Начал Бытия. Это уже Софиология М. Волошина, структурно выражающая понимание личности как центра мироздания. И этот центр - «жемчужина жемчужин». Поэт намеренно употребляет словесный оборот, подчеркивающий не только святость, но и Красоту Богоматери. Ту самую Красоту, которой суждено, по словам Ф. Достоевского, спасти мир. Именно мир, а не только Францию. Максимилиан Волошин переносит из далекой Галилеи на поля Шампани Матерь Божию, где происходили битвы мировой войны. Евангельская Богородица совмещается с Реймской, которые для поэта являются одной личностью. Время и пространство сжато до беспредельной вечности, как это не покажется парадоксальным. Но разве библейская история и история земной цивилизации не есть великий парадокс? Богоматерь Галилеи, как и Франции, соткана их природой. И в то же время она сама есть природа. Богоматерь М. Волошина пронизана «Небесным светом», которым она же пронизывает природу Бытия: «И соткан был её покров/Из жемчуга лугов поемных» («Реймская Богоматерь»). Поэт использует эпитеты, рисующие Облик Пресвятой и Непорочной Девы, но и передающие состояние природы, что делает Богородицу человечной, приближённой к нашей сути, подчеркивая тем самым внутреннее и внешнее единство. По словам Леонида Успенского: «В мистическом познании субъект и объект сливаются в одно». |
|
|
