| Это есть как можно большее совершение добра. Делание добрых дел составляет неотъемлемый запас для Неба. Новый год даётся нам для благотворного возрастания, для приготовления к счастливой вечной жизни с Богом в сонме святых. «Божий устав, требование вечного порядка, – рассуждает митрополит Московский Платон (Левшин) , – вот в чём: Бог есть свет. Чтобы соединиться с светом, потребно, чтобы мысль наша была просвещена верой и мудростью Христовой: ибо как тьме соединиться со светом? Бог есть самая истина: так потребно, чтобы не было в нас ни следа лести, лукавства, лжи и обмана. Бог есть самая правда: так потребно, чтобы не было в нас никакой неправды, обиды другим, насилия и наглости. Бог есть сущее благо: так потребно, чтоб и мы всякое благо благодетельство и одолжение делали другим. Не делая же всего того, мы никак не можем соединиться с Богом. Ибо как ложь и заблуждение соединяются с истиной? Как неправда – с правдой? Как злое – с благим? Как злотворное – с благотворным?» (Платон Московский, митр. Полное собрание сочинений. Т. 1. Изд-во П. Сойкина. С. 561). Сегодня нам руками Божиими даётся новый дар милости – Новый год. Можем ли мы не принять это бесценное сокровище, от которого во многом зависит целая вечность и которого даётся нам так мало? Ведь никто из нас не знает, будет ли он жив даже завтра, не то что в конце предстоящего года. Но, положим, мы проживём ещё безоблачно десятки лет. Они пройдут быстро, и нам когда-то надо будет оставить землю, переменить время на вечность. Но будем ли мы и тогда готовы встретить смертный час? Вспомним сейчас притчу Христа Спасителя о смоковнице. Некий человек имел в своём винограднике смоковницу, которая не приносила плодов. И тогда он сказал виноградарю. «Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу, сруби её: на что она и землю занимает?» Но садовник пожалел дерево и выпросил у хозяина оставить его ещё на один год, пообещав проявить особую заботу о дереве. А если смоковница и после этого не принесёт плода, тогда и будет срублена ( Лк.13:6–9 ). |
| В производстве дел не взирал Платон на сильные лица, ни на просьбы, ни на слезы, коли то находил со справедливостью законною несообразным и с расстройством общей паствы порядка. Также и выборы от прихожан во священно и церковнослужители не много уважал, ибо находил их по большей части пристрастными или вынужденными просьбою других, не имеющих другого достоинства, кроме что умеют докучать, кланяться и плакать. Таковые Платоновы поступки многим были не по нраву, и невыгодные за то слышал он отзывы, но вместо того большая часть всякого состояния людей были тем довольны и должною ободряли его похвалою, видя во всём его прямодушие, а притом и на самом деле усматривая лучший по духовенству порядок, как-то и был пастырь тем утешен, что некоторые из дворян отозвались к нему с благодарностью за хороших данных им священников. И как сие архиепископа удивило, зная, что священники даны не те, кои ими были выбраны и представлены, и потому им говорил, что он сему удивляется, зная, что многие на сие ропщут, на то отвечали, что подлинно и они роптали, что другие вместо выбранных ими поставляются, думая, что делается то по пристрастию какому, то есть или по мздоимству, или по ходатайству и проискам, как то де прежде и бывало, что нами выбранных лучших не ставит, а дают других худших. Но как де они ныне усмотрели, что даются священники хорошие и гораздо лучше выбранных нами, то и перестали роптать, а напротив отзываемся с благодарностью. Итак, пастырь, сим быв ободрен, продолжал, своё о лучшем духовенстве попечение. Старался он, сколько возможно, уменьшать причет, чтобы излишних и ненужных не было, а притом и приходы скудные и малочисленные или упразднять, или приписывать к другим приходам, дабы более доставить духовенству пропитания и излишних трудов избавиться. Ибо приметил он, что чем скуднее причетники, тем более во всякие впадают бесчиния. Также пресекал родство, дабы под сим именем мест не получали. Сие всячески пресекал пастырь сей, а единственно уважал достоинство и способность и непорочное житие. |
| Посвящение в стихарь не было в употреблении; первый из московских архиереев стал вводить его Платон I Малиновский (1748–1754), вследствие чего все кандидаты на церковно-служительские места должны были при нем являться в Москву, а не в уездные только духовные правления. Несмотря на это, когда его преемник м. Тимофей Щербатский вздумал в 1765 г. обратить внимание на причетников, то оказалось, что «не токмо приходские священники, но и духовных дел управители держали при церквах своих церковников без указов года по 2 и более». Консистория распорядилась сначала брать с таких безуказных церковников денежный штраф, потом определила наказывать их нещадно плетьми. Но и после этой грозной меры м. Платон (Левшин) , при вступлении своем на московскую кафедру в 1775 г., с неудовольствием узнал, что не только в уездах, но и в самой Москве священники для своих выгод нарочно не замещали причетнических мест при своих церквах, чтобы по старому отдавать их за дешевую плату наемным посторонним лицам 44 . Здесь кстати можно припомнить один обычай при определении пономарей, существовавший между прочим и в московской епархии. Так как на пономарские должности особенно много нанималось людей посторонних, а между тем пономарям поручалось хранение церкви и церковной утвари, то принято было при определении их в должность обязывать их особыми записями от крепостных дел за поручительством 3–6 человек; они обязывались при прохождении своей должности «не пьянствовать, не воровать, с ворами не знаться и к той церкви воров не подвесть, и самим ничего не покрасть» и проч. Записи эти были уничтожены уже в 1765 г. указом св. Синода, которым запрещено держать при церквах нештатных пономарей под именем сторожей 45 . В юго-западной России причетническое служение окончательно обратилось в вольнонаемное ремесло и еще менее зависело от влияния епархиальной власти 46 . Церковнослужитель или «дьяк» был обыкновенно один для целой парохии, хотя бы при церкви было даже несколько священников. Он был и распорядитель клироса, собственно дьяк, и вместе учитель и начальник парохиальной школы, «пан бакаляр», пан «дирехтор». |
| Такими средствами приготовлялись питомцы к наукам, из коих главная была Богословия; до Платона она преподавалась на Латинском языке и в схоластических формах. Для руководства Директором Академии выдан на Русском языке опыт Богословия, чуждый схоластических тонкостей и представлявший стройное и ясное изложение откровенного учения. «Разные системы Богословские, – замечает сам сочинитель в инструкции своей, – ныне в школах преподаваемые, пахнут школою и мудрованием человеческим; а Богословие Христово, по Павлову учению, состоит не в препретельных словесех и не в мудрости человеческой, но в явлении духа и силы». Школьное учение представлялось ему неполным, если ум не будет предан в послушание вере, если «премудрость – как сказал Св. Симеон Христа ради юродивый об Оригене , – происходит не от Бога, но от одного учения и многого книг чтения» 41 . Посему в старости своей Платон спрашивал кончалых Богословов: «Вы ведь прошли все школы; Христову то школу прошли ли?» – Время от времени в состав Богословского учения введены: Герменевтика священная, способствующая правильному толкованию Св. Писания, Церковная История общая, Пасхалия, Пастырское Богословие и Каноническое право. До того не было на Русском языке Русской Церковной Истории и она не преподавалась ни в Семинарии, ни в Академии; Платон, написав опыт этой истории, которая, по его убеждению, «была для духовного звания не только пристойная, но и необходимо нужная, предписал читать её в классах Риторики, Философии и Богословии. С 1802 года преподавались в Академии некоторые части Медицины, без сомненья, с тою целью, чтобы врачей души сделать врачами тела. Не ограничивая образование юношей духовного звания пределами Духовной Академии, он посылал отличнейших, для дальнейшего усовершенствованья в СПб. Академию Наук и в Московский Университет, куда ходили Академисты слушать Физику у знаменитого в своё время Профессора Страхова; тогда же посылаемы были в чужие края несколько студентов из Московской Академии и Троицкой Семинарии, в том числе родной брата Платона, Алексей Левшин. О чём свидетельствует переписка первого с Профессорами Оксфордского и Гёттингенского Университетов; в надгробном слове, при погребении в Гёттингене одного из студентов Троицкой Семинарии, Смирнова, любимого ученика А. Шлецера и И. Муррая, воздана была самая лестная похвала Платону за покровительство просвещению 42 . Как любитель и знаток церковного пения и устава, Архипастырь этот ввёл в Академию преподавание того и другого с тем, чтобы будущих пастырей Церкви заранее ознакомить с порядком церковного служения. |
| —134— ляется живость и литературность изложения (за исключением двух-трех не совсем удачных выражений). – Для присуждения автору кандидатской степени сочинение вполне достаточно». 25) Инспектора Академии Архимандрита Евдокима о сочинении студента Отрезова Ивана: «Митрополит Платон (Левшин) , как проповедник»: «Большое сочинение г. Отрезова (498 стр. убористого письма) состоит из следующих частей. В первой главе автор сообщает обстоятельные биографические сведения о м. Платоне, как он от бедной хижины сельского псаломщика дошел до царских палат и стал великим русским святителем. Во второй главе автор яркими красками рисует картину жизни русских людей 18 в. Пред нами их идейные запросы, обыденная жизнь. Изображая эту любопытную эпоху, автор нигде не допускает ни одного диссонанса, самые мелкие характеристические особенности времени подтверждает неопровержимыми данными, заимствуя их из первоисточников и вторых рук (35–82). В третьей главе делает подробный обзор катехизических поучений м. Платона (83–114). С четвертой главы приступает к обзору прочих проповедей м. Платона. М. Платон должен быть назван одним из самых выдающихся проповедников, проповеди которых запечатлены глубоко духом современности. Ни одно, кажется, явление жизни не осталось не отмеченным им с церковной кафедры. Он бичует вольнодумство, разврат, безумную роскошь, холодность к вере, продажность, рутинерство, вооружается против ретроградов и т. д. Как тень всюду следует за человеком, так проповедник за всеми явлениями жизни – положительными и отрицательными. От его взора не ускользало самое малейшее явление жизни, ни один отрицательный довод вольнодумцев. Мысль его поражает каждого удивительной гибкостью. Опровергая вольнодумцев, он не оставляет ни одного их довода без разбора и ответа. Он говорит о бессмертии, о промысле и о бытии Божием, о воплощении и значении искупительных заслуг Христа Спасителя, о таинствах, о невозможности заменить религию нравственностью и т. д. Вот почему на основании проповедей м. Платона можно нарисовать как целостную, жи- |
| Со времени имп. Елизаветы Петровны заказчики - эта должность была учреждена в 1-й пол. XVIII в., они были ответственны за сбор податей с духовенства десятильниками в подчиненных им более мелких округах (десятинах) - стали повсеместно именоваться Б. При этом должность поповских старост была окончательно упразднена в 1764 г. С тех пор священники, управляющие округами, на к-рые разделены епархии, именуются только Б. Б. получали инструкцию от епископа. 1-я из известных инструкций появилась в 1745 г. в Воронежской епархии, в 1751 г. аналогичную инструкцию составил архиеп. Московский Платон (Малиновский) . В 1775 г. архиеп. Московский, буд. митр., Платон (Левшин) составил «Инструкцию благочинным приходских церквей», к-рую Святейший Синод объявил обязательной для всех епархий. Основанием для нее послужил «Наказ старостам поповским» Патриарха Адриана. В 1857 г. инструкция была исправлена и дополнена; в 1892 г. вышло новое ее издание. В соответствии с «Уставом духовных консисторий» в 1-й редакции, 1841 г., предусматривалось назначение Б. епархиальным архиереем (ст. 63) из приходских настоятелей в сане протоиерея, реже - священника. Благочиннический округ , находившийся в ведении Б., состоял из 10-30 приходов. Если приходов было более 15, архиереем назначался помощник Б. Обязанности Б. в соответствии с «Инструкцией благочинным приходских церквей» заключались в следующем: 1) через Б. епархиальное начальство осуществляло надзор над церквами и духовенством округа, для чего Б. обязан был не реже 2 раз в году посетить все приходы своего округа (ст. 45, 47); 2) через Б. приводились в исполнение распоряжения епархиального начальства; 3) Б. мог разрешать священникам отлучаться из прихода на расстояние не далее 25 верст (26,67 км); 4) Б. устранял недоразумения, возникавшие между священнослужителями, причетниками, мирянами и клириками, давал советы священнослужителям, разъяснял распоряжения епархиальных властей; 5) Б. обладал правом суда по таким делам, спорам и жалобам, к-рые можно окончить примирением: это касалось проступков духовных лиц, не требовавших по закону формального судопроизводства, когда их можно было завершить увещанием, внушением, выговором, при этом священникам Б. мог делать выговор, а диаконам и причетникам назначать в качестве меры прещения земные поклоны в церкви (ст. 49). |
| «Начал он скучать правлением епаршеских дел; не для того, акибы или дела отягощали, или паствою был недоволен. Нет, и к трудам он был неутомим и паствою любим; ибо хотя и были некоторые недовольны, как то без сего и пробыть нельзя, но большею гораздо частию честных и благонамеренных людей таковых недовольных или роптания или отзывы были заглушаемы и Платону не причиняли многого смущения или в трудах ослабления. Но некоторые в главной его команде или завистию подстрекаемы, или в его охуждении находя свои выгоды и повышения, или не видя в нем к своему честолюбию угождения и уважения, а особливо приметя, что и Императрица по некоторым также внушениям, хотя не совсем, однако не мало уменьшила свою благосклонность: по всем сим причинам начали по команде причинять архиепископу многие затруднения, досады, приказания привязки н добрых его намерений и дел в худую сторону толкования. 121 Те, кои, власть по команде духовной имели в своих руках, почитали его для себя тягостным, и не надеялись себя возвысить и усилить, разве унижением и ослаблением его: все изобретали способы его беспокоить. Некоторые являлись просители в Синоде, что никогда не бывало. Ибо узнали, что есть такие, кои тому рады, и им помогать будут. И хотя сии просителя по делу не могли ничего получить, ибо, оказались виновными: но между тем разными опросами, справками, и нарочным продолжением был Митрополит обеспокоиван. При том в Москве, чего ни в какой почти епархии нет, команда разделилась, весь город и монастыри в команде Митрополита; но некоторые монастыри и два Собора, под ведомством Синода. Сии Архимандриты, и Соборные попы, 122 Митрополиту не токмо во многом не повиновались по обрядам церковным, но и досады разные причиняли. Что было тем несноснее, что все начальное служение надлежало было отправлять в Успенском, ему не подчиненном Соборе, и с теми Архимандритами. Им наипаче содействовали взошедшие в особую у Императрицы доверенность, Митрополит Новгородский Гавриил, и Обер-Прокурор Пушкин, кои два в Синоде, делали, что хотели, и явно властью Синодскою, и тайно, ухищренными способы. А. другие, им угождая, хотя и нехотя, тому же последовали. Сие столь беспокоило Митрополита, что он почти едва какое служение мог отправлять в Успенском Соборе со спокойным духом. При том и к Императрице отзывался о разных епаршеских делах: однако не только не получил удовольствия, но ниже ответа». 123 Все сие примечая и видя, Платон начал несколько скучать правлением епархии, имея ко всему ревность, но руки связанные. Всеми сими обстоятельствами быв побужден и при том всегдашний уединения любитель, рассудил устроить выше упомянутое ему милое место (т. е. Вифанию): с тем, чтоб еще несколько продолжить правление епархии и, приближаясь к старости, отказаться от оной и уединиться в ту пустыню и тем окончить последние свои годы в тишине. 124 |
| Ваше Преосвященство. Мм. Гг. Когда родная семья вспоминает своего отца. Его образ предносится ей таким, каким она привыкла видеть его под кровлей родного дома, среди забот и трудов о счастье родной семьи, в простоте и непосредственности общения домашнего быта. Эта школа, в которой мы сейчас собрались почтить память знаменитого русского иерарха, была, создана им на склоне лет своих, как духовная семья, которой он отдал себя и свое сердце, как отец родной семье. Это не метафора, не гипербола, это факт несомненный исторический факт, засвидетельствованный все испытывающим оком историка. 2 Вот почему для этой школы и для всех, связанных с нею узами духовного родства, больше всего дорог образ митр. Платона не в величии иерархического служения, но в простоте того быта, который он вел здесь, в своей любимой Вифании. Здесь дорог его образ в изношенном китайчатом полукафтанье, в соломенной шляпе на голове, в туфлях на босую ногу: здесь с наибольшей любовью помнится он на хорах созданного им храма, правящим клиросную должность, читающим часы и апостол, подающим кадило и теплоту; у ворот монастырских беседующим со старцами монастырскими и богаделенными, шествующим пешком по окрестным рощам в дружеско-отеческой беседе с наставниками и питомцами созданной им школы... Здесь самые дорогие реликвии – бедная соломенная шляпа, оставленная в монастырских кельях незабвенного иерарха, краткие пометки на рукописях, автографах и книгах, завещанных дорогому детищу – семинарии: «все то писано моею рукою... хранить в библиотеке Вифанской семинарии».., и скромная гробница с составленной самим архипастырем надписью: «здесь погребен телом Преосвященный Платон, митрополит Московский, архимандрит Троицкия Лавры и сея Вифанския обители и при ней семинарии основатель». На этих и подобных скромных реликвиях, которые хранит Вифания, ярче всего лежит печать особой близости сердца незабвенного архипастыря. Эти и подобные реликвии ярче всего свидетельствуют, что человек, который создал Вифанию, отдал ей не только свой труд, но и свое сердце. И оно-то, в своем сокровенном биении, есть самое дорогое для Вифании и этой школы, самое для нее дорогое из того, что история связывает с именем Платона. |
| Митрополит Платон (Левшин ; †1812) довел свою “Историю Русской Церкви” из оппозиции к Синодальному периоду (1721–1917) только до конца XVII века 7 . Архиепископ Филарет, однако, изобразил уже эпоху Синодального периода. Его “История Русской Церкви” (1-е изд.: 1847–1848; 5-е и посл. изд.: 1884) доводится до 1825 года 8 . Филарет строит свою Историю по четко определенной схеме, рассматривает ли он время XVI или XVII столетия, и использует для ее изображения, которое только частично имеет характер исследования, более богатый материал, чем его предшественник митрополит Платон. Для нас важна только его позиция по вопросу периодизации истории Русской Церкви. Филарет учитывает четыре следующих фактора как “важнейшие явления” всей истории Русской Церкви: 1) нашествие монголов (1237); 2) разделение Русской Митрополии на две части, которое он датирует 1410 годом; 3) учреждение Московского Патриархата (1589) и 4) учреждение Святейшего Синода (1721). Поэтому он разделяет всю историю на пять периодов: 988–1237, 1238–1409, 1410–1588, 1589–1720 и 1721–1825. Это разделение основано на фактах, которые имели место внутри истории Русской Церкви или Русского государства. Принцип разделения на основании исторических явлений, которые произошли внутри русской церковной жизни, вполне верен. Но Филарет кладет в основу своего разделения явления неравного исторического значения и не пытается связать влияние извне на собственно церковное развитие с церковной историей. Он рассматривает противостояние Церкви и государства в России, которое в действительности часто, если не постоянно, имело особое значение для развития Русской Церкви, и изображает отношения Церкви и государства – возможно, исходя из отношений николаевского времени, к которому он принадлежал – в мирно-идиллических тонах: в его изложении деятельность благоверных самодержцев играет для Церкви исключительно стимулирующую роль. Такая точка зрения соответствовала, однако, сознанию некоторой части русской церковной иерархии, которая шла путем “иосифлянской” традиции; архиепископ Филарет, однако, внутренне ее не почитал 9 . |
| 1764 год, которым закончился первый период существования школы и начался второй, является, несомненно, переломным в жизни всей Русской Церкви. Упразднение монастырских вотчин и учреждение штатов коренным образом изменило многие внутрицерковные взаимоотношения. Семинария, а вместе с ней и Иконописный класс, содержавшиеся на счет сумм лаврских, должны были, по отобрании у монастырей имений, лишиться всех средств к содержанию. Поэтому этот период являлся, очевидно, самым сложным временем в истории существования школы. «1764 год также был настолько тяжел для семинарии, что она обречена была на закрытие, – только один Платон ( митрополит Платон (Левшин) – Л.А. ) своим влиянием при дворе мог сделать то, что она сохранила свое существование» . Содержание учеников в этот период сильно ухудшилось. И если при Троицкой семинарии Иконописный класс еще продолжал существовать, то при Вифанской семинарии, к которой присоединили Троицкую, о таковом уже никаких упоминаний не встречается ни в архивах, ни в воспоминаниях, ни в исторических публикациях. В это время попадаются только отрывочные сведения о лаврской живописной школе. С 1780 г. ведущим монастырским живописцем был Исидор Леньков. Ему же было поручено обучать подростков, набранных из лаврских штатнослужительных детей по указу митрополита Платона . Обучение там, скорее всего, вернулось к средневековым методам, когда одному иконописцу поручалось несколько учеников, которые, работая рядом с мастером, в меру своей наблюдательности и трудолюбия, постепенно осваивали ремесло. Но ученики эти были мало востребованы, да и своей профессиональной подготовкой были мало довольны. Об этой проблеме, основываясь на архивных данных, пишет Г.П. Черкашина в упомянутой работе . В начале XIX века школой руководил иеромонах Афанасий , позже ставший наместником лавры и знавший искусство иконописания. Вначале он «обратил было внимание на это дело, и практически руководил занимающихся этим мастерством, но потом предоставил художников самим себе. Человек до десяти занимались этим делом, но весьма неудовлетворительно. Иконы писались только для поднесения посетителям; охотников покупать их не было. Трудясь для обители, штатные получали только шесть рублей в год жалованья. Для своего содержания они занимались преимущественно малярною работою, как более выгодною» . |
|
|
