| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АКАКИЙ († 26 или 28.11.489), Патриарх К-польский (c марта 472). В 458 г. А., возглавлявший сиротский приют в К-поле, был одним из кандидатов на столичную кафедру, но уступил Геннадию I , по смерти к-рого был избран Патриархом. В начале своего правления А. отказался подписать «Энкиклион» узурпировавшего в 475 г. имп. трон Василиска , в к-ром отвергались догматы, принятые Всел. IV Собором в Халкидоне, а также преимущества, предоставленные 28-м прав. этого Собора К-польскому престолу. Недовольный император запретил синклиту иметь общение с Патриархом. Однако правление Василиска оказалось непродолжительным: вскоре он был свергнут и искал спасения в храме, но А. выдал его вернувшемуся к власти имп. Зинону . Император подтвердил прежние привилегии Патриарха и даже позволил ему вмешиваться в дела др. Вост. Патриархатов. Стремясь к сближению с Римом и полностью принимая халкидонское вероопределение, А. не допустил на Александрийскую кафедру монофизита Петра Монга и добился поставления на Антиохийский престол правосл. Патриарха Стефана II , позже погибшего от рук фанатиков-монофизитов. Дальнейшая деятельность А. в большей степени была направлена на религ. примирение ради сохранения мира в империи. Когда в июне 482 г. Патриархом Александрийским был избран правосл. Иоанн I Талайя , между ним и А. возник конфликт. Боясь преследований, Иоанн удалился в Рим, и А. способствовал водворению на Александрийскую кафедру изгнанного ранее Петра Монга, к-рому имп. Зинон предложил подписать «Энотикон» - объединительное послание к Александрийской Церкви, созданное при участии А. В Риме это было воспринято как измена Православию, что привело к разрыву отношений (см. Акакианская схизма ). Надежды на примирение с монофизитами не оправдались: большинство по-прежнему считали А. халкидонитом , а вступившего с ним в общение Петра Монга - предателем. Восстановленный на Антиохийской кафедре Петр Гнафей (485) также не был признан крайними монофизитами. В 487 г. Зинон пригласил в К-поль для беседы о вере палестинских монахов Исайю Газского и Петра Ивера , пользовавшихся влиянием среди монофизитов, но те отказались явиться в столицу. Уступки, сделанные А. и императором противникам Халкид. Собора, не принеся церковного мира на Востоке империи, привели к разрыву с Западом и появлению в К-поле оппозиции со стороны ревнителей чистоты Православия, прежде всего монахов- акимитов . |
| Вот это предание: на тридцатом году царствования Феодосия младшего (438 или 439 г. по Р. X.) в Константинополе и других местах было страшное землетрясение, от которого разрушались храмы, дома, стены. По предложению св. Прокла совершено было всенародное молебствие с крестным ходом. Император и патриарх шли босые. Во время крестного шествия, земля всколебалась сильнее, и народ восклицал: «Господи помилуй». Около 3-го часа пополудни, из среды молившегося народа невидимою силою, в виду всех, поднят был на воздух один отрок. Недолго спустя он опять спустился на землю невредимый, и объявил, что он слышал там, как ангелы пели и повелели петь на земле: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый безсмертный, помилуй нас». Народ повторил вместе с отроком сию песнь, и землетрясение прекратилось. Император Феодосий и сестра его, благочестивая царица Пульхерия, издали повеление об употреблении этой молитвы во всех местах империи; – видно, доселе она была малоизвестна. На соборе вселенском Халкидонском, бывшем против Евтихия в 451 году, Трисвятое пение торжественно было провозглашено отцами сего собора. Но один из противников Халкидонского собора, Петр, по прозвании Гнафей (сукновальщик), обманом вступивший на епископскую кафедру в Антиохии, вздумал воспользоваться молитвою Трисвятого для распространения своих нечестивых мыслей о лице Иисуса Христа. Следуя Евтихию, он учил, что во Христе – одно только естество – божеское, которым, как капля морем, будто поглощено было естество человеческое, так что Божество, а отнюдь не человечество, в Нем страдало, распялось, и совершало все человеческие действия. Не принимавших этого богохульного учения Гнафей предавал анафеме и для его распространения дерзнул сделать злонамеренное прибавление к молитве Трисвятого. Не обращая внимания на то, что эта молитва относима была ко всем трем Лицам Божества, он решился придать ей такой вид, чтобы она относилась к одному лицу Иисуса Христа и служила покровом еретической мысли о распятии и страдании на кресте одного божества Иисуса Христа, а не человеческой Его природы. |
| На том соборе Римском, на нем же бяху 462 епископи, низложен бысть со Антиохийского престола оный великий еретик Петр Гнафей... Той Календиона православного изгна из епископства Александрийского, помощью Акакиевою. Егда же возвратися на епископство... явися не токмо Евтихианин... но и Аполлинарист... К тому бе и Савеллианин: понеже Троице Святей, Отцу, и Сыну и Св. Духу, страдаше на кресте причиташе, сливая во единой ипостаси. И к трисвятому пению, пострадавый за ны, прилагая. О сем яве ко Акакию, защитнику своему писа. Иже не терпя его хулей собра в Константинополе собор, и оныя ереси его прокля. Обаче Феликс папа, на оном соборе Римском изверже его со престола и прокля» (Бароний, лето 483-е, числа 2, 3 и 5-е). б) «Патр. Акакий на своем «постоянном соборе» одобрил сделанное антиохийским собором и предал анафеме Петра Гнафея, особенно за прибавление к трисвятому: «распныйся за ны»... Папа Феликс весною сего (484) года на Римском соборе произнес анафему на Петра Монга, а в июле и Акакия объявил отлученным от церковного общения» (Летопись Арсения, – лето 478 и 484). Акакий в «Историческом списке епископов и патриархов Константинопольской церкви» – Мафы (по изд. 1862 г.) на стр. 21 и 22 (год 471) называется «православным и благочестивейшим». VIII. Митрополит Даниил с собором 1525 года осудили препод. Максима Грека «как еретика, богодухновенные книги растлевающа, отлучили от причастия Св. Тайн, даже запретили ходить в церковь . В волоколамской темнице, куда бросили его, от дыма и сырости, от голода и оков, по временам доходил он до омертвения. Но здесь же явившийся ему ангел сказал: терпи, добрый старец! Сими муками избавишься вечных мук» (Ист. Филарета, период 3-й, изд. 1888 г., стр. 171–172). б) «Московский великий князь (Василий Иванович), желая развестись со своею супругою, в 1524 г: требовал мнения епископов и клира; большинство одобрило желание князя, имея в виду неплодие жены, но иеромонах Максим Грек не одобрял сего и тем навлек на себя гнев великого князя. Враги Максима, в том числе и митрополит Даниил, воспользовались случаем и стали обвинять его в том, что он переводит и исправляет книги по своему разуму, искажает их и проч. |
| Правосл. преемник Тимофея, Патриарх Иоанн I Талайя , был не в ладах с К-польским Патриархом Акакием, и тот способствовал его устранению. Талайе пришлось бежать в Рим, и на Александрийской кафедре вновь оказался Петр Монг (482). Патриарх Акакий вступил с ним в переговоры с целью выработать приемлемое для обеих сторон соглашение, в результате чего появилось подписанное имп. Зиноном и, вероятно, созданное при участии Акакия объединительное послание («Энотикон») к Александрийской Церкви. Этот документ, не столько вероучительный, сколько церковно-политический, ставил своей целью укрепление гос-ва через установление церковного мира путем нек-рых уступок монофизитскому Востоку. Петр Монг признал «Энотикон» и был принят в общение К-польским Патриархом, однако в самой Александрии у него возникли трудности: крайние монофизиты, не вполне доверявшие ему, требовали от него решительного осуждения Халкид. Собора. Принят был «Энотикон» также в Антиохии и Иерусалиме. В то же время Антиохийский патриарх Петр Гнафей (485-489), противопоставляя себя халкидонатам, ввел чтение Символа веры в чин литургии и пение монофизитского добавления к Трисвятому «Распныйся за ны» . Папа Симплиций , к к-рому уехал свергнутый правосл. Александрийский Патриарх Иоанн Талайя, узнав о восстановлении общения Патриарха Акакия с Петром Монгом, потребовал от К-поля разъяснений: Рим отказывался признавать Петра Монга из-за его общения с Петром Гнафеем. Патриарх Акакий не ответил. Новый папа Римский Феликс III отправил посольство в К-поль, но Акакию удалось привлечь послов на свою сторону, и в их присутствии имя Александрийского Патриарха Петра Монга было внесено в диптихи. Папа был разгневан, результатов посольства не признал и объявил К-польского Патриарха Акакия низложенным. В ответ Акакий вычеркнул имя папы Римского Феликса из диптихов (484). После смерти Патриарха Акакия (489) и имп. Зинона (491) новый имп. Анастасий I оказался сторонником status quo в рамках «Энотикона» и попытался провести на Римский престол своего ставленника, но это в полной мере не удалось, и Рим до конца его правления оставался верен своим требованиям открытого признания Халкид. |
| «Трисвятое» впервые появляется в документах Халкидонского собора в знакомой форме: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Монофизитский патриарх антиохийский Петр по прозванию Гнафей (сукновальщик) прибавил к нему «распятый за нас» – выражение, взятое из Никейского Символа, которое, в глазах Петра, по-видимому, акцентировало существенный аспект Кирилловской христологии, а именно: что Слово как единственный «субъект» во Христе является также и субъектом смерти во плоти, которую Он воспринял. Несомненно, Петр понимал Трисвятое как гимн воплощенному Слову, а следовательно, интерполированный вариант формально был православным. Однако халкидониты были недовольны, ибо считали, что Трисвятое относится к Троице: в этом случае добавление Петра относилось к Отцу и Духу и провоцировало обвинение в «патрепас-сианстве» («отцестрадании»), модализме и прочих ересях. Возражения халкидонских богословов не ограничивались указанием на неоднозначность интерполяции ввиду возможности троичного толкования гимна: наряду с этим мы опять находим знакомые аргументы против теопасхизма как такового, столь популярные в антиохийских кругах как до, так и после Эфесского собора и сильно отдающие несторианством. В наше время все монофизиты пользуются интерполированной формой Трисвятого, тогда как православные, дабы подчеркнуть свое православное понимание гимна, добавили к нему слова «Пресвятая Троица, помилуй нас». Можно заключить, что за отсутствием крупных богословов халкидонская апологетика была неубедительной и страдала отсутствием воображения. Помимо Константинополя, Халкидонский собор поддерживался Римом. В то же время на стороне монофизитов того времени мы встречаем таких замечательных богословов, как патриарх антиохийский Севир (512–518 годы), александриец Тимофей Элур (прозвище которого, Элур, значит «кот») и сириец Филоксен Маббугский (епископ города Маббуга). Все трое единодушно отвергали крайних монофизитов (Евтиха), однако равным образом протестовали против двух природ во Христе: |
| Итак, несторианство в принципе отвергает общение свойств, допуская только, что вследствие того, что Христос есть Богочеловек, между Его двумя (Божественной и человеческой) природами, двумя ипостасями и двумя лицами установилось общение внутри так называемого «лица единения», обозначающего единство достоинства, чести и поклонения Христа 2 . Монофизиты категорически не принимали наличие во Христе человеческой природы, ибо, как им казалось, двойство природ вносило в единого Христа двойственность ипостасей. Тем не менее большинство монофизитов, в том числе и Севир Антиохийский (465–538), говорили, что Богочеловек вмещал в Себе полное человечество и тем самым был единосущен нам. В учении Севира это совершенство Христа по человечеству выражалось в наличии у Него всех естественных свойств человеческой природы. Но у Севира отсутствует жесткая связь между природным свойством и природой, что обязательно мыслилось его оппонентами (как православными последователями Халкидона, так и оппонентами внутри монофизитства – например, афтартодокетами). Единому Субъекту Христу, Его единой природе-ипостаси, согласно Севиру, соответствует и единое свойство. Однако оно не является монолитным. Оно включает в себя частные – Божественные и человеческие – свойства во всей их полноте. Хотя часть свойств имеет Божественный характер, а часть – человеческий, но различение между ними условное, они не составляют две природы. Более того, по причине единства Христа они не могут быть охарактеризованы ни как чисто Божественные, ни как чисто человеческие. Божественные могут быть названы человеческими, а человеческие – Божественными. Так, весьма специфически, то есть как непосредственное перенесение свойств одной природы на другую, Севир и его последователи понимали «общение свойств». Таким образом, согласно Севиру, во Христе Божественная природа, ставшая сложной при Воплощении, восприняла свойства человеческой природы 3 . Такое понимание общения Божественных и человеческих свойств Христа как восприятие Его Божественной природой свойств плоти выявилось в период теопасхитских споров в Константинополе в первые годы VI века при Патриархе Македонии (495–511). Текст Трисвятой песни, который исполнялся и на халкидонском Соборе, изменил Антиохийский патриарх-монофизит Петр Гнафей, или Кнафей (Γναθες, Κναθες (у преп. Анастасия) – валяльщик, сукновал). Он добавил к Трисвятому гимну перед словами «помилуй нас» слова «распятый за нас» (σταυρωθες πρ μν – «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, распныйся за ны, помилуй нас», чем вызвал смуту в народе. Так как эта песнь всегда воспринималась как обращенная ко Святой Троице, то православные подозревали монофизитов в том, что они исповедуют страдания Трех Лиц Троицы, или Божественного естества, то есть являются теопасхитами 4 . |
| Однако при более подробном анализе выясняется, что гипотеза В. М. Лурье о происхождении комментария в V-VI вв. держится на довольно зыбких основаниях, каковых можно выделить два: признание, вслед за Р. Синкевичем, приоритета CJP 1 и отождествление имени Πτρον τν δειλ ν (ABD: δειν ν CE) с Петром Гнафеем (Валяльщиком). Начнём с первого тезиса. Как мы видели, аргументация Р. Синкевича является чисто гипотетической. Можно с равным успехом предложить и обратное объяснение. Автору комментария было важно проследить именно логику четырёх ересей: одна природа Богочеловека, божественная или человеческая, или две природы, раздельные или слитные. Имена же (равно как и дополнительные «детали» ересей) могли быть добавлены позднее, притом либо те, которые были памятны или важны для данного исторического периода, либо оставшиеся в памяти потомков как «знаковые». Так, для первой половины VI в. более актуальной фигурой был Петр Гнафей, для второй половины VII в. – монофелиты или моноэнергиты, для более позднего периода (текст Добротолюбия) – «армяне и монофизиты». При этом не исключено, что все имена могли быть добавлены не последовательно, а единовременно (ср. ниже ссылку на трактат Пс.- Иоанна Дамаскина ), но в таком случае – после Шестого Вселенского Собора. Позднейшее дополнение имён лучше объясняет большую распространённость кратких версий (текстологический анализ показывает, что свт. Марк Эфесский опирался на вариант CJP 2) и лёгкость интерполяций либо непосредственно в текст, либо в виде прилагаемой графической схемы, где имена лишь косвенно связаны с основным изложением. Идентификация Πτρον τν δειλ ν δειν ν с Петром Кнафевсом (Гнафеем, т. е. Валяльщиком) была предложена Р. Синкевичем в следующих осторожных выражениях: «Peter the Terrible (presumably, Peter the Fuller)» 226 . Никакой конкретной аргументации ни Р. Синкевичем, ни В. М. Лурье выдвинуто не было. Можно лишь догадываться, что Р. Синкевич опирался в таком отождествлении на толкование свт. Марка Эфесского , где имя Петра Валяльщика, однако, фигурирует лишь в схеме и без каких бы то ни было эпитетов 227 . |
| 20 Перевод по конъектуре. 21 Ср.: Евр. 7:3; Григорий Богослов, свт. Слово 29. 19//PG. 36. Col. 100a. 22 Перевод по конъектуре. 23 Ср.: Максим Исповедник, прп. Opusc. 24: О том, что невозможно утверждать, что во Христе одна воля//PG. 91. Col. 268b; Иоанн Дамаскин, прп. Изложение веры. III 14//PG. 94. Col. 1037a; О двух волях во Христе. 27//PG. 95. Col. 160b. У прп. Максима в конце фразы слово φσις стоит в единственном числе: φσεως (природы), т.е. имеется в виду особенность человеческой природы Христа, а у Дамаскина, который заимствовал ее у прп. Максима,— во множественном: φσεων (природ), что затрудняет понимание этого места. 24 Как видим, прп. Иоанн допускает существование ипостасных волений, которые, правда, как правило, противятся воле Божией, которой не противоположны природные человеческие воления. 25 Перевод по конъектуре. 26 Ср.: Рим. 5:14—15; 1 Кор. 15:22, 45—49. 27 Ср.: Флп. 2:8. 28 Ср.: Мк. 7:24; ИоаннДамаскин, прп. Изложение веры. III 14//PG. 94. Col. 1040d. 29 См.: ДионисийАреопагит. Письмо 4//Corpus Dionysiacum, II. S. 160—161. 30 См.: Лев Великий, свт. Письмо 28. 4//PL. 54. Col. 767b; Слово 54. 2 PL. 54. Col. 319c; Иоанн Дамаскин, прп. Изложение веры. III 3//PG. 94. Col. 996a. 31 Петр Гнафей, или Кнафей (греч. κναφες ;, «валяльщик») — монофизит, ученик неоплатоника Прокла, епископ Антиохийский († ок. 488 г.). Еще будучи пресвитером, сделал прибавку к Трисвятой песне «Распятый за нас», приведшую к теопасхитским спорам. 32 Ср.: Рим. 14:10. 33 Евтих, Константинопольский архимандрит, и Диоскор, Александрийский архиепископ, известны как родоначальники монофизитства (сер. V в.); поскольку же они учили, что после соединения природ во Христе возникла одна природа-Божественная, полностью поглотившая человеческую, а значит, и страдавшая на кресте, вероятно, поэтому прп. Иоанн называет их теопасхитами. 34 См.: Деян. 8:9—24. 35 По всей видимости, речь идет о возникновении иконоборчества, современником и жестким обличителем которого был прп. Иоанн Дамаскин. 36 Марониты — сирийская (ныне арабская) христианская церковь в Сирии, состоящая в унии с Римом. Имя свое получили от монастыря св. Марона, одного из главных монастырей Сирии VI в. Сюда удалились сирийские монофелиты, гонимые властями Византии. Марониты исповедовали монофелитское учение вплоть до XII в. |
| φιλολ. σλλογος 77 (XVIII в.). 224 Лурье В. М. Труды Роберта Синкевича по истории византийского исихазма (Библиография и ещё одно замечание по истории текста молитвы Иисусовой)//Византинороссика 3 (2005), 250–254. 225 По мнению В. М. Лурье, молитва Иисусова без слов «Боже наш» или «Сыне Божий» появилась в первой половине V в. в контексте христологических споров (указ. соч., с. 252), однако это высказывание не подкреплено конкретными доказательствами. 227 Заметим попутно, что именно из сходства ряда имён Р. Синкевич предполагал, что Марк Эфесский мог быть знаком и с CJP 1, но обилие расхождений заставило исследователя не исключать возможности самостоятельного дополнения Марком перечня имён. Мы не принимаем ни одного из указанных объяснений (совпадение имён Нестория, Евтихия и Диоскора не может быть случайным; выделение в XV в. Марком Эфесским Петра Гнафея в отдельную группу как особого ересиарха представляется маловероятным) и считаем, что все имена в версии «Марка» восходят к особому варианту CJP, не дошедшему до нас в более ранних рукописях. 229 Интересно, что в трактате Пс.- Иоанна Дамаскина (Послание к императору Феофилу о святых и честных иконах, 8//PG 95, 356; сочинение датируется 836 г.) Пётр Гнафей назван в числе «теопасхитов» после Севира и Иакова в группе, следующей за «человеко поклонником» Несторием, Евтихием и Диоскором и предшествующей Гонорию, Сергию, Пирру, Павлу, Киру Александрийскому, Макарию Антиохийскому, Феодору Фаранскому. Любопытно, что Петр Константинопольский в числе последних еретиков не назван. Возможно, в какой-то из промежуточных версий толкования на молитву Иисусову Пётр Гнафей попал из предыдущей группы «теопасхитов» в следующую, а затем пере отождествлён с Петром Константинопольским. Тем не менее следует обратить внимание, что порядок еретиков в последней группе у Пс.- Иоанна Дамаскина (если это сочинение как-то связано с перечнем имён в толковании на молитву Иисусову) отличается от последовательности в CJP 1 и в соборных постановлениях, что свидетельствует о вполне сознательном и намеренном перечислении имён в CJP 1. |
| В творениях св. Иоанна Дамаскина мы находим, однако, не оправдание, а весьма нелицеприятную критику антихалкидонских ересей. Для объединения с антихалкидонитами он не видит другой возможности, кроме покаяния и принятия халкидонского исповедания. Все это могло бы послужить ко вразумлению некоторых нетерпеливых сторонников унии, прежде всего для Антиохийской Православной Церкви. Рассмотрим обстоятельным образом, насколько только позволяет объем этой небольшой книжечки, что же именно говорится в творениях Святого. Известны три его основных полемических трактата против монофизитов. Первый называется «О сложности природы, или против акефалов» [Migne. 95, 112–125]. Второй трактат, более пространный, написан по указанию Патриарха Антиохийского Петра и называется «Изложение от лица Петра, святейшего архиепископа Антиохийского, к яковитскому епископу города Дары» 94, 1436–1501 . Третий же называется «Послание к Иоанну архимандриту о Трисвятом» 95, 21–61 и рассматривает вопрос о пении Трисвятого гимна и о том, что монофизиты относят Трисвятое обычно только ко Христу, дабы оправдать добавление слов «распятый за нас». Согласно св. Иоанну Дамаскину , тот, кто ограничивает Трисвятой гимн лишь одним лицом Пресвятой Троицы, становится сообщником нечестивого Гнафея, коий суть сборище и средоточие всякого нечестия. Здесь имеется в виду Патриарх Александрийский Петр Гнафей, который впервые ввел ограничение Трисвятого 95, 24, 57 . Еще в одном своем труде, на сей раз направленном против монофелитов, св. Иоанн полемизирует также и с монофизитами. Этот труд называется «О двух волях и двух энергиях Христа и о прочих Его свойствах изложение, а также о двух природах и одной ипостаси» 95, 128–185 . Кроме того, следует упомянуть еще сочинения «Краткое изложение о ересях, их началах и причине» 94, 677–780 , и «Точное изложение Православной веры» 94, 789–1228 , которые вместе с трактатом «Философские главы» образуют капитальный труд «Источник знания». Антихалкидониты извлекают из сочинения св. Иоанна Дамаскина «О ересях» излюбленную свою цитату о том, что монофизиты, под предлогом постановленного в Халкидоне отложившиеся от Православной Церкви, во всем остальном остались православными. Они приводят эту цитату обычно вне связи с остальным содержанием; мы же, чтобы внести ясность, приведем всю главу целиком. |
|
|
