| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Собор Парижской Богоматери Одна из самых читаемых книг на планете, ставшая настоящим мифом: кто не знает имен Квазимодо, Эсмеральды, Фролло? Помимо того, что эта одна из самых увлекательных историй из когда либо рассказанных, «Собор Парижской Богоматери» книга на редкость полная глубокими идеями и образами. Гюго размышляет на темы красоты и уродства, желания и соблазна, веры и клерикализма, о перевороте Гутенберга и многом другом. Но главным остается глухой горбатый звонарь, единственный обладатель чистой души в этой книге, которую само собой разумеется почти никто не заметил, но которую почти все с наслаждением мучают, предают осмеянию и унижению: не встает ли здесь образ другого Неузнанного, Чистого и Претерпевшего Страсти? К Кому еще может подойти эти слова, сказанные о Квазимодо?: «Он был прекрасен, этот сирота, подкидыш, это отребье; он чувствовал себя величественным и сильным, он глядел в лицо этому обществу, которое изгнало его, но в дела которого он так властно вмешался; глядел в лицо этому человеческому правосудию, у которого вырвал добычу, всем этим тиграм, которым лишь оставалось лязгать зубами, этим приставам, судьям и палачам, всему этому королевскому могуществу, которое он, ничтожный, сломил с помощью всемогущего Бога.» Виктор Гюго Собор парижской богоматери Несколько лет тому назад, осматривая Собор Парижской Богоматери или, выражаясь точнее, обследуя его, автор этой книги обнаружил в темном закоулке одной из башен следующее начертанное на стене слово: «АМАГКН» Эти греческие буквы, потемневшие от времени и довольно глубоко врезанные в камень, некие свойственные готическому письму признаки, запечатленные в форме и расположении букв, как бы указывающие на то, что начертаны они были рукой человека средневековья, и в особенности мрачный и роковой смысл, в них заключавшийся, глубоко поразили автора. Он спрашивал себя, он старался постигнуть, чья страждущая душа не пожелала покинуть сей мир без того, чтобы не оставить на челе древней церкви этого стигмата преступлений или несчастья. |
| Краткое повествование Евангелия ( Лк. 1:39–56 ) о посещении прав. Елизаветы Богоматерью кратко выражалось и в памятниках искусства. Внутренняя сторона события нередко обсуждалась восточными и западными писателями, но его внешняя обстановка известна очень мало; даже апокрифические источники, склонные к описаниям внешней стороны евангельских событий, не внесли сюда более или менее заметных особенностей. Ни существенный характер события, ни отношение к нему церковного сознания не благоприятствовали развитию его иконографических форм. Как в древнейших, так и в позднейших памятниках византийских и русских художники передают главным образом текст Евангелия: «и вниде в дом Захариин и целова Елисавет». Встреча св. жен – основная черта этого сюжета. На саркофаге равеннском V в. 465 , на золотом медальоне оттоманского музея V-VI вв., найденном в Адане в Киликии и имеющем сиро-палестинское или египетское происхождение 466 , и на парижском авории V-VI вв. в галерее Мазарини 263 467 Богоматерь и прав. Елизавета стоят одна против другой и беседуют. Но основной признак византийских изображений начиная с VI в. составляет объятие и даже целование Богоматери с Елизаветой. Древнейшие примеры этого типа – на равеннской кафедре Максимиана 468 и на ампуле Монцы 469 (рис. 23). Богоматерь и Елизавета представлены здесь обнимающимися; кроме того, на первом из этих памятников композиция дополнена изображением арки, означающей дом Захарии, и двух мужей – одного с ларцом в руке, другого с посохом. Первый из них – Захария, а ларец – ладанница, известный атрибут ветхозаветного священства и новозаветного диаконства; с подобным же ларцом изображается Аарон в лицевых индикопловах 470 . Второй – Иосиф; посох в его руках – эмблема путника, каковым является Иосиф в данном случае. Присутствие Иосифа здесь не оправдывается ни Евангелием, ни преданием; тем не менее его видим здесь и на других памятниках. Самое простое объяснение этого явления заключается в том предположении художников, что Иосиф должен был, по обязанности обручника, сопровождать юную Марию в ее путешествиях. В описании Хориция Елизавета припадает на грудь Богоматери и хочет пасть на колени, но Св. Дева удерживает ее. В парижском кодексе Григория Богослова 510 471 Богоматерь и Елизавета в палатах обнимаются: первая в лиловой одежде, вторая в желтоватой. Надпись: « σπασμς». В греческих псалтирях встреча Богоматери с Елизаветой служит конкретным выражением пророчественной мысли, заключенной в словах: «милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася» ( Пс. 84:11 ) 472 . Правда – Елизавета, от которой родился Иоанн Предтеча – проповедник оправдания; мир – Богоматерь, от которой родился Примиритель. В них сошлись Ветхий и Новый заветы; наступило примирение правды и мира. Для яснейшего выражения мысли в миниатюрах псалтирей – барбериновой и британской – над палатами, где происходит целование, изображены в виде детей Спаситель и преклоняющийся перед Ним Иоанн Предтеча (рис. 34). |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Изложение Галликанской литургии Свт. Герман Парижский «Краткое изложение древней Галликанской литургии» (однако, с уверенностью говорить об авторстве Германа нельзя). Здесь описано чинопоследование Литургии и даны краткие комментарии и толкования. Герман, епископ Парижский, написал о литургии следующее: Итак первый и величайший из всех даров (carismatum) — литургия воспевается в память смерти Господа; — ибо смерть Христова сделалась жизнию мира; — так что совершаясь она служит ко спасению живых и покою умерших. О совершаемом пред чтениями. Пред чтениями поется антифон (antiphona) по примеру тех патриархов, которые до потопа таинственными словами воспевали пришествие Христово, как Енох, седьмый от Адама, переселенный Богом, пророчествовал, говоря: се идет Господь со тмами святых своих сотворить суд и пр. (Иуд. 14). Об этом свидетельстве упоминает в своем послании апостол Иуда, брат Иакова. Ибо как пророчествующим являлась рука Господня над ковчегом (Исх. XXV, 22. Числ. X, 35), чтобы в виновных сохранить остаток на земле (Быт. XLV, 7), так при пении клириков выходит священник в образе Христа из святилища, как бы с неба, в ковчеге Господнем, который есть Церковь, чтобы наставлениями и увещаниями питать в народе добрыя дела и истреблять злыя. О безмолвии. Безмолвие же диакон возвещает по двум причинам, именно чтобы безмолвствующий народ лучше слушал слово Божие, и чтобы сердце наше безмолвствовало от всякаго нечистаго помысла, при чем лучше воспринималось бы слово Божие. Священник обращается к народу для того, чтобы, когда он благословляет народ, говоря: Господь да будет всегда с вами, ему благословляться от всех говорящих: и с духом твоим, так чтобы он был тем более достоин благословлять народ, поколику он по милости Божией получает благословение из уст всего народа. О трисвятом (de ajus). Трисвятое пред пророчеством поется на греческом языке потому, что проповедь новаго Завета возвещалась в мире на греческом языке, исключая (евангелия) Апостола Матфея, который первый в Иудее издал евангелие Христово еврейскими письменами. Соблюдайте же честь языка, который первый принял в свои ветхия недра евангелие Христово и своими письменами научил первой песни. Когда предстоятель Церкви начинает трисвятое, то (клир) поет на латинском языке с греческим, чтобы показать связь ветхаго и новаго Завета. Слово: аминь (заимствовано) с еврейскаго на подобие надписи, которую Пилат по внушению Божию сделал на трех языках над крестом, исповедуя хотя и без ведения Иисуса Назорея, т. е. Святаго и Царя. А три отрока, которые одними устами поют: Господи помилуй (Khyrie eleison), именно на еврейском, греческом и латинском, (означают) как бы века трех времен, т. е. прежде закона, под законом и под благодатию. |
| Посвящается Николаю Николаевичу Розову, хранителю славянских рукописей Государственной Публичной Библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде Рассматривая по просьбе Н.Н. Розова греческие рукописи, принадлежавшие выдающемуся русскому политическому деятелю середины XVI в. Сильвестру 1 , мы обнаружили, что ничем не примечательный греческий Апостол его библиотеки писан той же рукой, что и знаменитая Псалтирь 1540 г., т. е. рукой Максима Грека . До сих пор были известны две рукописи, вышедшие из-под пера Михаила Триволиса – Максима Грека : 1. Парижская Национальная Библиотека, cod. Paris. gr. 1994, написанная, по-видимому, между 1492 и 1495 гг., и 2. ГПБ, Соф. 78 с. подробной записью переписчика и датой – 1540 г. Апостол библиотеки Сильвестра (ГПБ, Кир.-Белоз. 120/125), таким образом, – третья рукопись, где Максим Грек выступает перед нами в качестве книгописца. Рассмотрим подробнее каждую из этих трех рукописей. 1 . Парижская Национальная Библиотека, cod. Parisinus gr. 1994 2 . Бумага с филигранью типа Briquet 2 6560 (1473 г.); А–В–С + 156 лл. (лл. Аоб., Воб., Соб. и 156–156об. – чистые); 275 × 200 (200 × 115); 24 строки; тетради: лл. А–Воб., затем – 16 нумерован. тетрадей, все – квинионы, кроме 6-й тетради (9 лл.) и 8-й (кватернион); сигнатуры расположены в верхнем правом углу лицевой стороны первого листа тетради; переплет 1604 г., доски в коже с тиснением. л. 155 – запись книгописца: Τλος-Μιχαλου (красными чернилами), ниже (черными чернилами): Δς δα(α)δς τσσαρσι τ ν μασι τοτο τ ργον Λασρει Μιχαλ γρψα γεηπονης. Рукопись написана Михаилом Триволисом для Иоанна Ласкариса. лл. l–lO – Индекс; лл. lO–ll – Προσμιον; лл. ll–155oб. – Г е о п о н и к и. Terminus ante quem для определения более точной датировки служит помета на л. С: τει τ π Χριστο γενσεως ‚αυη (=1498) μην ουν α´. Кем писана эта помета? Этот вопрос пока остается без ответа: ни Михаил Триволис, ни Иоанн Ласкарис не могли, судя по почерку, поставить указанную дату. Изучение взаимоотношений М. Триволиса с И. Ласкарисом позволяет предположить, что рукопись была написана во Флоренции между 1492–1495 гг. Водяные знаки бумаги также заставляют считать временем создания кодекса скорее начало, чем конец 90-х гг. XV в., куда, казалось бы, «тянет» дата «21 июня 1498 г.» в помете на л. С. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Вы — свет мира «Вы — свет мира. Беседы о христианской жизни» — сборник проповедей, лекций, бесед и докладов Илариона (Алфеева). Первую и основную часть книги составляют беседы, произнесенные в течение Великих постов 1998–2000 годов в московском храме святой великомученицы Екатерины на Всполье. Вторая часть книги включает несколько лекций, произнесенных в разные годы и в разных аудиториях, главным образом, студенческих, таких как Московское Свято–Димитриевское училище сестер милосердия, Парижский Свято–Сергиевский православный богословский институт, Санкт–Петербургский государственный университет. Книгу «Вы — свет мира» составили: Проповеди: Об исповеди и покаянии О таинстве Причащения О посте О духовной жизни О духовничестве О браке О монашестве Об искусстве общения О зависти О диаволе и демонах Спасение в миру О любви к ближнему О предназначении и призвании человека Лекции, доклады: Святитель Григорий Богослов: жизнь и учение Святоотеческое учение о человеке Духовная жизнь в христианском понимании Мистицизм в Православии Пастырское служение в Православной Церкви Вы — свет мира. Беседы о христианской жизни Проповеди Об исповеди и покаянии Великопостная беседа в храме св. Екатерины на Всполье Великий пост — время, когда мы задумываемся о прожитой жизни, подводим итоги. В Великий пост даже те, кто редко посещает храм, приходят на исповедь, чтобы примириться с Богом и с собственной совестью. И в эти дни поста необходимо задуматься, в чем смысл покаяния и как нужно приступать к исповеди. От многих людей приходится слышать примерно следующее: «Годами прихожу на исповедь, годами называю одни и те же грехи, и ничего в моей жизни не меняется». Так, конечно, происходить не должно: что-то должно меняться в нашей жизни после каждой исповеди. Закон духовной жизни таков: человек никогда не стоит на месте — он идет или вперед, или назад. Если мы не приближаемся к Богу, значит, мы от Него отдаляемся, если не становимся лучше, значит, становимся хуже. И покаяние нужно нам, чтобы вновь и вновь возвращаться на путь, ведущий к Богу. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Мысли об иконе Размышления выдающегося иконописца Русского Зарубежья и подвижника Григория (Круга) об иконе; её богословии; сюжетах; иконографии и т. д. «Почитание икон в Церкви — как зажженный светильник, свет которого никогда не угаснет. Он зажжен не человеческой рукой, и с тех пор свет его не истощался никогда. Он горел и горит и не перестанет гореть, но пламя его не неподвижно, оно горит то ровным светом, то почти невидимо, то разгорается и превращается в нестерпимый свет. И даже когда все, что враждебно иконе, ищет угасить этот свет, одев его покровом тьмы, не иссякает и не может иссякнуть. И когда от потери благочестия иссякают силы в создании икон и они как бы теряют славу своего горнего достоинства, и тут не иссякает свет и продолжает жить и готов опять явиться во всей силе и наполнить торжеством Фаворского Преображения. Думается, что и мы сейчас находимся в преддверии этого света, и хотя еще ночь, но приближается утро.» Об авторе Русский инок Григорий (в миру Георгий Иванович Круг) совмещал молитвенное предстояние Богу с послушанием иконописания. Он родился в Петербурге в 1909 году. В 1921 году переехал в Эстонию, окончил гимназию в Нарве, одновременно учился живописи и графике в Таллине, затем поступил в художественную школу в Тарту и наконец совершенствовался в этом искусстве в парижской Академии Художеств под руководством художников Милиоти и Сомова. Позднее у Георгия Ивановича определилось призвание к иконописанию. Технику его он изучал у известного в то время иконописца Федорова. Иноком Григорием за его сравнительно недолгую жизнь было написано очень много: несколько иконостасов, отдельные иконы, фрески в разных храмах. Он всегда придерживался лучших традиций древней иконописи. Его письму принадлежат фрески и часть иконостаса в храме Трехсвятительского Подворья в Париже, иконостасы в Святодуховском скиту в одном из православных храмов в Англии, в детском летнем лагере в Нормандии, в одном из православных храмов в Голландии. У нас в России находится образ Казанской Божией Матери, подаренный о. Григорием церковно-археологическому кабинету Московской Духовной Академии, несколько икон находится в России у частных лиц - образ Господа Вседержителя и другие. Таков далеко не полный перечень написанного о. Григорием. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Призыв Духа Книга митрополита Гор Ливанских Георгия (Ходра) — это слово, обращенное к человеку XXI века. Владыка Георгий (Ходр) соединяет в своем богословии наследие парижской школы (о. С. Булгаков, и др.) с наследием великой Антиохии, прилагая к этому свой огромный опыт молодежного работника, пастыря и епископа. Он — один из основателей Всемирного братства православной молодежи «Синдесмос». «Призыв Духа» очень важно читать для вдохновения тем, кто занимается молодежной работой, миссией, — всем, кто слышит для себя призыв Господа о том, чтобы быть подлинно учеником Христовым. Она будет также полезна и тем, кто забыл, что святоотеческое наследие необходимо не только хранить, но и творчески использовать, самим стать живыми носителями и продолжателями дела Отцов. «Эта книга содержит раздумья иерарха Антиохийской Православной Церкви о жизненной позиции христианина в современном мире. Владыка Георгий Ходр касается в ней таких острых тем, как отношение христианина к общественной деятельности и политике, технологической цивилизации, социальной и национально-освободительной борьбе. Значительное внимание уделяется проблемам так называемого «третьего мира». Автор неоднозначно высказывается по вопросу о возможности для христианина применить оружие ради торжества дела, которое он считает правым. Главная мысль книги в том, что принадлежность к Церкви должна перестать быть внешним и формальным обстоятельством в жизни человека и стать определяющим фактором во всех его делах». Митрополит Георгий (Ходр) Призыв Духа Слово к читателю Не могу скрыть волнения при мысли о том, что этот сборник выйдет по–русски. Быть может читатель найдет в нем какой–то след того, чем я обязан русской культуре, будучи воспитан ее богословской мыслью. Я обучался богословским дисциплинам в Париже, в Свято–Сергиевском институте, созданном русскими богословами. Там я познал вкус тонкого и любящего руководства, там я познакомился с деятельной и живой молодежью, вдохновленной Евангелием. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГУТЕНБЕРГ [нем. Gutenberg] Иоганн (ок. 1400, Майнц - 3.02.1468, там же), нем. изобретатель европ. способа книгопечатания. Происходил из знатного городского рода г. Майнца - Генсфлейш. В 1420 г. семья Г. была изгнана из города в результате противостояния патрицианских родов и ремесленных цехов и обосновалась в Страсбурге, где Г. жил в 1434-1444 гг. В 30-х гг. XV в. занимался разными ремеслами - ювелирным делом, изготовлением зеркал, а также изданием ксилографических книг, печатаемых с деревянных досок. Вероятно, учился в ун-те; о полученном Г. специальном образовании ничего не известно. Ок. 1447 г. Г. вернулся в Майнц. В авг. 1450 г. заключил договор с богатым горожанином И. Фустом об оснащении печатной мастерской. В 1452 г. в качестве подмастерья к товариществу Г. и Фуста присоединился П. Шеффер из Гернсхайма, служивший в 1449 г. переписчиком (каллиграфом) в Парижском ун-те. Шеффер, талантливый рисовальщик, улучшил шрифт, сделав его красивее, изящнее, и усовершенствовал способ отливки букв, начав изготовление пунсонов из стали. Доходы от нового предприятия были невелики, что послужило причиной разрыва. По т. н. Хельмаспергеровскому нотариальному акту (от 6 нояб. 1455) предметом тяжбы Г. с Фустом из-за «книжного дела» ( Werk der B ü cher ) служили типография и готовый типографский набор т. н. 42-строчной Библии. Суд обязал Г. возвратить набранную книгу и инструменты Фусту, а мастерскую оставил за Г. Обе типографии продолжили работу в Майнце. Фуст и Шеффер без участия Г. издали Псалтирь (1457). Г. составил новое товарищество с К. Гумери. Боясь преследования кредиторов, Г. не ставил свое имя на печатавшихся книгах. В 1462 г. обе типографии, выпуская воззвания одной из сторон, приняли участие в междоусобной войне между архиеп. Майнцским Дитером фон Изенбургом, впавшим в немилость к папе Римскому Пию II , и гр. Нассау Адольфом, к-рому папа передал Майнцское архиеп-ство. После взятия города 28 окт. 1462 г. Адольфом, гр. Нассау, к-рого поддерживал Г., типография Фуста и Шеффера была разгромлена. По заключении мира (18 янв. 1465) в благодарность за поддержку новый архиепископ принял Г. на службу. С этого времени он жил в резиденции архиепископа в Эльтвилле близ Майнца, куда перевез и типографию. Г. похоронен в Майнце, на кладбище доминиканского мон-ря; место захоронения неизвестно. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Все рассказы об отце Брауне Рассказы Честертона об отце Брауне — само воплощение удивительной способности английской литературы (особенно христианских её представителей) писать одновременно «легко» и «серьезно»: способность создавать гениальное «легкое чтиво». Классика детектива и одновременно классика «поучающей» литературы (уже во времена Честертона не слишком популярный вид творчества). Наталья Трауберг, знаток и переводчик Честертона пишет о рассказах об отце Брауне: «При всей любви к Льюису, Дороти Сэйерс, Чарльзу Уильямсу я вынуждена признать, что Честертон резче и явственней их всех противостоит стереотипам «мира сего». Не случайно его сравнивают и с юродивыми, и с блаженными в евангельском смысле слова. Одно из обычных для него несоответствий «миру» – сочетание свойств, которые считают несовместимыми и даже противоположными. Собственно, весь брауновский цикл стоит на сочетании простодушия с мудростью.» Здесь представлены все пять сборников рассказов Честертона об отце Брауне в одной книге: Неведение отца Брауна Мудрость отца Брауна Недоверчивость отца Брауна Тайна отца Брауна Позор отца Брауна Рассказы о патере Брауне Неведение отца Брауна Сапфировый крест Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них — он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания, разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда. Легкий серый сюртук, белый жилет и серебристая соломенная шляпа с серо–голубой лентой подчеркивали смуглый цвет его лица и черноту эспаньолки, которой больше бы пристали брыжи елизаветинских времен. Приезжий курил сигару с серьезностью бездельника. Никто бы не подумал, что под серым сюртуком — заряженный револьвер, под белым жилетом — удостоверение сыщика, а под соломенной шляпой — умнейшая голова Европы. Это был сам Валантэн, глава парижского сыска, величайший детектив мира. А приехал он из Брюсселя, чтобы изловить величайшего преступника эпохи. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Извещение Марии ««Извещение Марии» — одно из величайших творений, созданных в нашем веке. Оно не пользуется громкой славой, потому что остается непонятным, но здесь в сжатом виде передан самый дух католического христианства. Тему «Извещения Марии» можно определить так: любовь порождает человечность во всеобъемлющем смысле, то есть, любовь рождает человеческую личность как источник существования народа. Любовь — это значит жизнь для, жизнь для Идеала, жизнь для всеобъемлющего замысла, где красота и справедливость в безопасности. Тема «Извещения Марии» — любовь, созидающая вселенную: ведь у человека может быть сознание всеобъемлющей реальности, вселенной. Если это понять, то становится понятна и пьеса» — пишет Луиджи Джуссани. Небольшой отрывок, м. б. способный проиллюстрировать главную тему пьесы Клоделя «Извещение Марии»: «Разве назначение жизни — жить? разве ноги детей Божиих прибиты к этой убогой земле? Не жить, но умереть! и не только вытесать крест, но взойти на него и отдать все, что у нас есть, — отдать улыбаясь! В этом радость, в этом свобода, в этом благодать, в этом бессмертная юность!» Извещение Марии Окончательная сценическая версия Перевод Ольги Седаковой ОТ ПЕРЕВОДЧИКА Поль Клодель (1862–1955) принадлежит к очень немногим художникам нашего столетия, которые последовательно и недвусмысленно строили свою творческую судьбу как род религиозного служения; при этом речь идет не о внекофесси ональной религиозности, как в случае Райнера Мария Рильке или Пауля Целана, а о «простой», традиционной церковности. Естественно, в культурном контексте fin du siucle и первых десятилетий века «простота» такой позиции выглядела крайне непросто, а ее «традиционность» — более эксцентрич но, чем любой эпатаж. У Клоделя не было ни биографичес ких, ни идейных размолвок с Римской церковью; его позиция была определена сразу же после обращения, пережитого им на Рождественской мессе в парижском соборе Нотр–Дам 25 декабря 1886 года. |
|
|
