| Начиная с 938 г. О. часто посещал Тур, где архиепископскую кафедру в 931-945 гг. занимал знакомый ему Теотолон, к-рый ранее был деканом капитула св. Мартина. По просьбе Теотолона О. принял участие в восстановлении мон-ря св. Иулиана в Туре и поддержал архиепископа в конфликте с канониками базилики св. Мартина, к-рых обвиняли в пренебрежении нормами церковной дисциплины (см.: Oury. 1964. P. 75-77, 118-121; Noizet H. La fabrique de la ville: Espaces et sociétés à Tours (IXe-XIIIe siècles). P., 2007. P. 121-124; Rosé . 2008. P. 326-350). В 936, 938-939 и 941-942 гг. О. посещал Италию. Событиям, которые произошли во время этих путешествий, уделено особое внимание в Житии. О. отправился в Италию по просьбе папы Римского Льва VII, чтобы выступить посредником в переговорах между рим. правителем Альбериком и итал. кор. Гуго Арльским, к-рые в 936 г. завершились заключением мирного договора ( Ioannes Salernitanus. Vita S. Odonis. II 7, 9). После этого по предложению Альберика и папы Римского Льва VII О. приступил к восстановлению уставной дисциплины в мон-ре при рим. базилике св. Павла (Сан-Паоло-фуори-ле-Мура) и в мон-ре св. Илии близ Непи (Ibid. III 7). Вероятно, святой реформировал также мон-рь Пресв. Девы Марии на Авентине и мон-рь при базилике св. Лаврентия (Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура). По свидетельству Иоанна Салернского, О. совершил паломничество в святилище арх. Михаила на горе Гаргано (Ibid. II 15). С деятельностью О. связывают реформу монашеской общины Монте-Кассино , находившейся в то время в Капуе. Скорее всего преобразованиями в обители занимался не сам святой, а его ученик аббат Балдуин и др. насельники рим. мон-ря св. Павла ( Ros é . 2008. P. 272-275). В более поздних источниках сообщается также о реформе аббатства Фарфа , где О. и его сторонники, столкнувшись с сопротивлением монахов, потерпели неудачу (Destructio monasterii Farfensis//Il Chronicon Farfense di Gregorio di Catino/Ed. U. Balzani. R., 1903. Vol. 1. P. 39-40). Высказывались сомнения в достоверности этих сведений ( Ros é . 2008. P. 261-263) (о деятельности О. в Риме подробнее см.: Antonelli. 1950; Hamilton. 1962; Barone. 2004; Ros é . 2008. P. 257-269). |
| Пытаясь арестовать папу, экзарх Равенны Павел направил в Рим военный отряд, однако лангобардские герцоги Беневента и Сполетия (совр. Сполето) совместно с рим. войском преградили ему путь и заставили вернуться в Равенну. После издания Львом III иконоборческих эдиктов по визант. Италии (особенно в центральной и сев. ее частях) прокатилась волна возмущения, начались военные столкновения между теми, кто почитали иконы, и сторонниками императора. На защиту папы поднялись визант. отряды в Венеции и Пентаполе, состоявшие из уроженцев Италии. Визант. войска в Пентаполе отказались подчиняться экзарху и были готовы выдвинуть из своей среды нового императора и пойти на К-поль с целью свержения Льва III. Г. воспрепятствовал их действиям, надеясь, что император после его увещеваний откажется от еретических взглядов. В 726 г., воспользовавшись волнениями, лангобардский кор. Лиутпранд атаковал визант. владения в Италии и к кон. 727 г. захватил Равенну. В следующем году он предпринял наступление на Римский дукат, где, лишенный поддержки со стороны императора, Г. оказался в изоляции. Он отправился к королю лангобардов договариваться о заключении мира, но смог добиться только временного прекращения наступления на Рим. В последние годы понтификата Г. ненадолго и в силу чрезвычайных обстоятельств оказался независимым правителем Римского дуката, получив в распоряжение рим. войско. В написанном в 726-727 гг. послании к К-польскому патриарху свт. Герману I ( Gregorius II. Ep. 10) Г. изложил богословские предпосылки иконопочитания со ссылками на Свящ. Писание. Исследователи сомневаются в подлинности этого послания, сохранившегося на греч. языке в деяниях Вселенского VII Собора ( Lamza. S. 140 ff.; см. также библиогр.: Aubert R. Grégoire II//DHGE. Т. 21. Col. 1420-1421), а также 2 др. посланий Г. к имп. Льву III Исавру ( Gregorius II. Ep. 12, 13) (Л. Дюшен - LP. Vol. 1. P. 173. N 45). По мнению Г. Острогорского и ряда др. исследователей, считающих их подлинными, хотя и допускающих наличие интерполяций, эти 2 послания, видимо, изначально были написаны по-гречески и датируются 726-730 гг. В начале 1-го послания к имп. Льву III Г. излагает богословские основы иконопочитания и призывает императора отступить от заблуждения, указывая, что его прежние эдикты он посылал варварским правителям Запада как доказательство правосл. веры императора и тем побуждал их сохранять мир с империей. Иконоборец Лев III перестал пользоваться у них авторитетом, и они разоряют его владения. Папа предостерег императора от попыток арестовать его, приводя в пример имп. Константа II, к-рый отправил в изгнание папу св. Мартина I и поплатился за это жизнью. Говоря об особой роли Римского епископа в сохранении церковного мира и единства Вселенской Церкви, Г. объясняет свою позицию борьбой за чистоту веры, а не против императора. |
| владения. Поздней осенью 800 г. в Рим приехал Карл Великий. 24 нояб. состоялась встреча за городскими воротами у 12-милевого камня (прежде такого приема удостаивали только визант. императоров). 1 дек. в базилике ап. Петра состоялось заседание с участием Карла Великого и всех высокопоставленных лиц, на к-рое вновь привезли заговорщиков. Там было принято единодушное решение о том, что никто не может судить папу. Л. предложил очистить себя от обвинений клятвой. Карл Великий подчеркнул, что принесение клятвы не является вынужденным актом, связанным с обвинениями, но совершается папой по доброй воле. 23 дек. Л. принес перед «confessio» ап. Петра клятву на Четвероевангелии, дабы очистить себя от любых подозрений. В тексте клятвы, приведенном в Liber Pontificalis, отмечается, что клятва понтифика не должна была стать прецедентом (в 555 подобную клятву принес папа Пелагий I). В средние века получил широкое распространение текст под названием «Клятва папы Льва», вошедший в «Декреты» Бурхарда Вормсского, Иво Шартрского, Грациана и другие канонические сборники (см. изд.: MGH. Epp. T. 5. P. 63-64; MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 226-227; Adelson, Baker. 1952); это сочинение - подделка сер. IX в., составленная на основе подложного «Послания восточным епископам» папы Сикста III, включенного в Лжеисидоровы декреталии ( Wallach. 1955). После клятвы Л. бремя доказательства обвинений было окончательно переложено на его противников. Лев III, папа Римский, коронует имп. Карла Великого. Миниатюра из «Больших хроник Франции». 1-я пол. XIV в. (Brit. Lib. Add. 49622. Fol. 190v) Лев III, папа Римский, коронует имп. Карла Великого. Миниатюра из «Больших хроник Франции». 1-я пол. XIV в. (Brit. Lib. Add. 49622. Fol. 190v) 25 дек. 800 г. состоялась имп. коронация Карла Великого. Несмотря на утверждение Эйнхарда, что это событие стало неожиданностью для Карла Великого, к-рый якобы противился коронации и сожалел о случившемся ( Einhardi Vita Karoli Magni. 28), обстоятельства церемонии указывают на ее тщательную подготовку. |
| Конечно, монахи этим были не довольны. Император в свою очередь счел себя обиженным. Но до столкновения было еще далеко. Император успел снискать себе похвалу цареградского патриарха и римского папы за усердие к распространению веры православной 2 , войско предано ему. Вокруг него сгруппировался кружок преданных ему и послушных сановников. Думу думает император с преданными ему людьми. Государство видимо начало оправляться. Враги не беспокоят пределов его. Но многое еще нужно сделать. Настоятель требовались преобразования в общественной жизни. Император оставил по себе память в потомстве изданием двух сборников законов, в которых можно отметить и новые законоположения касательно браков православных с еретиками и отмены личного закрепощения. Увлекаясь нововведениями в военной и гражданской жизни, император сделал неосторожный шаг и в область церковную. Конечно, в религиозной жизни византийского общества можно было подметить много нестроений и недостатков. Что и говорить, желательно было устранение их. Но кому же ведать это надлежало? Самой церкви и ее пастырям прежде всего. Но так как церковь живет в государстве и помогает ему своими средствами, то и государство подает руку помощи в нужных обстоятельствах. К сожалению, Лев III взглянул на дело иначе. Он присвоил себе право единоличного распорядителя и в делах церкви, низведя последнюю на степень безответного исполнителя его велений. Это то и было настоящим деспотическим вторжением императора в область чуждую ему. Чем же оправдать такое посягательство со стороны императора? Во-первых, пример предшественников на троне мог заразительно подействовать на Льва. Давно уже византийские императоры перестали следовать мудрому правилу Константина Великого и не довольствовались положением «епископа внешних дел церкви», как именовал себя равноапостольный царь, а вмешивались во внутренние ее дела и весьма часто к несчастию церкви. Во-вторых, личный характер Льва III деспотический, не терпевший противоречий. В-третьих, смешанность интересов церкви с интересами общества гражданского. |
| По его влиянию преимущественно западная церковь с этого времени стала стрекаться к тому, чтобы осуществить в себе идеал всемирной феократической монархии с верховным монархом во главе – папою, облеченным высшим авторитетом непогрешимого Божия наместника на земле, – с строжайшею централизациею служителей и чинов церковных, неразрывно связанных единством стремлений, преданных интересам церкви и папы, и силою своей взаимной связи и энергической ревности распространяющих влияние церкви и папы на весь мир. Для достижения этой цели, Гильдебранд всю жизнь свою преимущественно старался о том, чтобы поставить избрание и служение духовных лиц вне всякого влияния от мирян и разорвать для них живую связь с миром чрез повсеместное уничтожение браков духовенства, а вместе с тем и очистить жизнь духовенства от пятен и нареканий, чрез искоренение в нем плотских пороков и симонии. Обладая необычайною хитростию ума и настойчивостью характера, заправляя всеми делами Римской Церкви, сначала, как правая рука и ближайший советник пяти пап (с Льва IX до Александра III (1046 –1073 г.), потом сам сделавшись напою под именем Григория VII (1073–1085), опираясь на фанатическую ревность приверженных в нему лиц в духовенстве и монашестве я на поддержку влиятельных светских владетелей (преимущественно сильного герцога нормандского Роберта Гвискара, признавшего себя лэнником и защитимом римской Церкви, и богатой маркграфини Матильды, своими пожертвованиями много увеличившей светские владения Папы), Гильдебранд в продолжении полувека постепенно успел, если не вполне доершить свою задачу, то, по крайней мере, твердо поставить ее. Его стремления встретили сильнейшие противодействия себе. Искоренение симонии и священнических браков произвело сильные волнения в Медиолане, во Флоренции, в Париже, Майнце и других местах. Устранение влияния лиц светских на замещение церковных должностей 19 вызвало против Григория VII многих противников в светских владельцах. Сильнейшим из них был германский император Генрих IV. |
| Таким образом, на Ватиканском соборе утверждается как учреждение божественное полное главенство и абсолютная власть папы во вселенской церкви без ограничения над всеми верующими, духовными и мирянами, во всех отношениях. Римский первосвященник как преемник ап.Петра есть викарий Христа, глава церкви, и ему должны повиноваться все верующие без различия: 1)в делах веры и благочестия; 2)дисциплины; 3)церковного управления. Ему же принадлежит верховный суд в церкви, и на его приговоры невозможна апелляция; его распоряжения и сношения с пасомыми не подлежат контролю светской власти. А отсюда следует мысль, что светская власть пап, на которую заявляли особенное притязание папа Григорий VII и Иннокентий III, составляет необходимый атрибут римского епископа, который, как глава верующих, не может стоять в зависимости ни от какой земной власти и, следовательно, для беспрепятственного отправления своих верховных пастырских обязанностей должен быть независимым монархом. Его авторитет должен проникать всюду, где царствует грех . Где же нет греха? И, таким образом, кто и в каком отношении свободен от авторитета папы? Наконец, авторитет римского первосвященника в делах веры не только верховный, но и непогрешимый. Вот какой вид приняла идея папства, как идея главенства римского епископа в Церкви, на Ватиканском соборе. Идеал папства вполне определен, и папская система объявлена фундаментом христианской веры и существенным условием спасения. Это последнее вполне открывается из тех трех канонов, которые присоединены к «Догматической конституции…» с целью устранить под угрозой анафемы иное понимание положений «Догматической конституции...», именно искажение мысли, что первенство римского епископа есть первенство главенства, а не чести, и имеет божественное происхождение («Моск. Вед.», 1870г., На самом же деле эти каноны ограждают анафемой и делают как бы догматической ту именно мысль папства, которая и явилась новшеством в системе церковного учения, с которой начался и на которой сосредоточивался весь исторический процесс развития папской системы, именно мысль, что папам принадлежит не первенство чести, а первенство власти по божественному праву. |
| Лев не внял совету старца, и тот удалился из столицы в Агафов монастырь на Босфоре, но в 903 году Лев Мудрый снова вернул его в Константинополь и приблизил к себе. Три года спустя патриарший синкел участвовал в крещении сына Льва и Зои Карбонапсины Константина как восприемник. После вынужденного отречения Николая Мистика император предложил занять патриарший престол своему духовнику После вынужденного отречения Николая Мистика император предложил занять патриарший престол своему духовнику. Вначале на это предложение он ответил отказом, но в конце концов был убежден настойчивыми просьбами царя, который говорил ему: «Если ты будешь противиться… то для меня совершенно не будет надежды спасения, я впаду в пропасть отчаяния и бесстрашно стану делать всякое зло и лукавство – и взыщет Бог Господь душу мою и всех погибающих со мною от рук твоих» . Для сердобольного старца это был сильный довод, и все-таки он еще колебался, но к согласию на патриаршество его подтолкнула реакция Рима на конфликт, разгоревшийся в Константинополе. Дело в том, что император обратился к папе Сергию и восточным патриархам с вопросом о возможности признания его четвертого брака законным. Из Рима ответ был привезен легатом без отлагательства в феврале 907 года: на Западе отношение к подобному многобрачию было более терпимым, а главное, папская курия воспользовалась сложившейся ситуацией для того, чтобы продемонстрировать свой исключительный авторитет в области церковного права и таким образом свою супремацию по отношению к Константинопольскому Патриархату. Ответ папы Сергия III был благоприятным, и это обстоятельство подтолкнуло смиренного монаха Евфимия, никогда не стремившегося к почестям и чинам, согласиться на поставление его патриархом. Состоявшийся в Константинополе собор с участием папских легатов, игравших на нем ведущую роль, принял Льва Мудрого в церковное общение без расторжения его 4-го брака, признал патриарха Николая Мистика заслуживающим низложения и предложил Евфимию принять патриарший сан, и он подчинился этому решению. |
| В том же году Юстиниан II был свергнут и убит в ходе мятежа армянина Вардана, правившего под именем Филиппик (711–713). Новый император приказал отменить решения VI Вселенского собора и восстановить монофелитство, отправив в Рим указ о вере вместе с головой Юстиниана. Император-еретик не был признан папой Константином, который распорядился поместить на стенах базилики св. Петра картины с изображением всех шести Вселенских соборов. Вскоре Филиппик был свергнут, и отношения Рима с Константинополем нормализовались. 3. Иконоборческий кризис и сближение пап с франками Коренной перелом произошел на десятом году правления императора Льва III Исавра, когда тот в 726 г. инициировал гонение на иконы. Эта политика была решительно осуждена папами Григорием II (715–731) и Григорием III (731–741). Воспользовавшись разрывом между Римом и Империей, лангобардский король Лиутпранд начал планомерное наступление на византийские владения, в ходе которого пали Болонья, Римини, Анкона и, наконец, Равенна (751 г.). Следующей целью лангобардов был Рим, брошенный византийцами на произвол судьбы. В этой обстановке папы, фактически возглавившие гражданскую власть в Римском дукате, обратились за защитой к могущественным франкским королям. Папа Захария (741–752) установил контакты с Пипином Коротким, благословив избрание его королем франков после низложения последнего из «ленивых» Меровингов, а его преемник Стефан II (III) 65 (752–757) 28 июля 754 г. в церкви Сен Дени лично совершил королевское миропомазание Пипина и присвоил ему титул «патриция и протектора римлян». § 2. Рим и Франкская держава 1. Папский Рим под франкским протекторатом Отделившись от Византийской империи, Рим попал под опеку франкских королей. Сын и наследник Пипина, Карл Великий (768–814), ликвидировал Лангобардское королевство (774 г.) и фактически присоединил Рим к своей огромной державе, объединившей все христианские земли Западной Европы (за исключением Британских островов). Церковные вопросы занимали видное место в политике франкского короля, считавшего насаждение христианского образа жизни как среди своих подданных, так и у окрестных язычников одной из своих главных задач. |
| K ним присоединил и пятого, греческого епископа Юлиана с острова Кос, в качестве ценного эксперта и переводчика. Юлиан долго гостил в Риме, отлично знал настроения и дела Запада, как и своего Востока, и свободно владел двумя языками. B 449 г. на «Разбойничьем» соборе послы папы Льва без знания греческого языка оказались в довольно беспомощном положении. Для старшего из своих легатов, Пасхазина, епископа Лилибейского (в Сицилии), папа Лев требовал председательского места, что канонически естественно для alter ego самого папы. Свыше 500 епископов к назначенному сроку были доставлены на казенные средства в Никею. Кроме пяти легатов только еще два африканца представляли Запад. Вся остальная масса состояла из восточного епископата. И это — типичная пропорция для всех вселенских соборов. «He здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф. 9:12). Вселенские соборы были лекарством для болевшего ересями Востока. У Запада в этот момент была своя очередная тревога. Шло нашествие гуннов на Европу, и папа считал невозможным покинуть Рим в минуту опасности. Сам император Маркиан срочно должен был отправиться в поход на северные границы, чтобы загородить гуннам вторжение в империю. Это косвенно способствовало завлечению гуннов на глубокий Запад, где они в том же 451 г., когда собирался IV Вселенский собор, потерпели жестокое поражение на Каталаунских полях (в нынешней Франции, около Шалонсюр-Марн). Задержанный фронтовыми заботами, но поставивший себе задачей обязательно лично присутствовать на соборе, Маркиан приказал «подтянуть» собор как можно ближе к своей столичной резиденции. He столь далекая и Никея была заменена совсем близким столичным предместьем — Халкидоном. Это нынешний Кадыкей против Константинополя, на азийском берегу Босфора. Там в огромной базилике мученицы Евфимии было удобное место для заседания большого собрания, насчитывавшего свыше 500 человек. Правительство Маркиана, наученное горьким опытом двух предшествующих, анархически протекших вселенских соборов (III Вселенского в Ефесе в 431 г. |
| Король Лиутпранд был противник, каким папа не мог пренебрегать. Романизованные и обратившиеся к католичеству лангобарды уже не были враждебно настроены к итальянскому населению и мало отличались от итальянцев по обычаям. Для Лиутпранда, так же как для папы, представлялось невозможным не воспользоваться возбужденным состоянием греческой Италии, в которое она была приведена эдиктом против иконопочитания. Экзархат и Пента-поль служили постоянным укором неблагоразумной уступчивости предшественников Лиутпранда; он не только был рад изгнанию греческих чиновников, но, без сомнения, и поддерживал восстание. В 727 г., когда в Равенне убили экзарха Павла, Лиутпранд явился с войском перед городом и взял его. В некоторых городах экзархата и Пентаполя также посадил он свои гарнизоны и затем двинулся к Риму. Тогда Григорий II понял, что власти римского епископа более угрожает не византийский император, а король, что для папы выгоднее придерживаться Византии, чтобы достигнуть исполнения своих широких планов. И вот с Григорием II начинается особая дипломатическая наука, которая служила недостижимым идеалом для политиков европейских стран. Лиутпранд был весьма честный и искренно верующий человек; именем св. Петра и Церкви на него можно было действовать весьма убедительно. Григорий не только уговорил его оставить намерение завоевать Рим, но еще получил в дар св. Петру город Сутри, в 40 верстах от Рима,— первый дар Церкви целого города, основание и первое приобретение для будущей церковной области, крепость на дороге между Равенной и Римом. Ход событий продолжался в том же направлении и при преемнике Григория II, сирийце по происхождению Григории III (731—741). Он послал в Константинополь обычное посольство с извещением об избрании на престол и с ходатайством об утверждении избрания. Но при этом папа не преминул коснуться и вопроса об иконах. Посол не решился показаться на глаза императору и возвратился назад. Хотя Римский собор епископов простил его, но обязал вновь принять на себя ту же миссию. |
|
|
