| Научная работа Антона Владимировича была временно оборвана революцией. Назначенный Товарищем Обер-Прокурора Святейшего Синода, он ушел из Публичной Библиотеки. Последовали дальнейшие трагические этапы: Обер-Прокурор, Министр Исповеданий Временного Правительства последних составов, Октябрьская революция, Петропавловская крепость, почти чудесное спасение от гибели, бегство заграницу... Но заграницею и возвращение к научно-богословской работе. Она развернулась в нашем Институте. Для Антона Владимировича он был прямым продолжением старой русской духовной школы, которая его вскормила, и которой он отдавал свои силы. Не лишено знаменательности, что наименование нашего Богословского Института Свято-Сергиевской Духовной Академией произошло по инициативе Антона Владимировича, и название это Антон Владимирович употребляет чаще, чем его употребляют другие. Временно прерванная революцией и возобновившаяся в Париже, учено-богословская работа Антона Владимировича уходит своими корнями в его русские духовно-академические годы. Это не новое дело, а то же самое, и Антон Владимирович в своем лице являет живую связь старой и новой русской духовной школы. Не будет преувеличением, если я скажу, что в новой школе Антон Владимирович, по слову ап. Павла ( I Kop. XV, 10 ), потрудился больше нас всех. Не составляет исключения и о. Сергий Булгаков , которого безвременная смерть давно уже вырвала из наших радов. До открытия нашего Института Антон Владимирович работал над его основанием. С первых же лет его деятельности он к своему основному предмету, Истории Церкви, прибавил, за отсутствием соответствующего преподавателя, и много лекций по Ветхому Завету. А в грозные дни начала второй мировой войны, когда иностранные жертвователи, обеспечивавшие содержание Института, склонялись к мысли о неизбежности его ликвидации, – упадок духа вне и внутри Института был побежден твердой волей Антона Владимировича, которая восторжествовала и над внешними трудностями и отстояла Институт. Это его незабываемая заслуга. Институт пробился через годы военной скудости и дожил до нового расцвета по окончании войны. |
| И во всем этом золотом осиянии Агния, в наброшенной желтой шали тоже казавшаяся золотой, сидела, щурясь на солнце. – Да! Это – Москва! – захваченно произнес Антон. – Как же умели древние русские люди выбирать места для церквей, для монастырей! – говорила Агния прерывающимся голосом. – Я вот ездила по Волге и по Оке, всюду так они строятся – в самых величественных местах. Архитекторы были богомольны, каменщики – праведники. – Да-а, это – Москва... – Но она – уходит, Антон, – пропела Агния. – Москва – уходит!.. – Куда она там уходит? Фантазия. – Эту церковь снесут, Антон, – твердила Агния свое. – Откуда ты знаешь? – рассердился Антон. – Это художественный памятник, его оставят. – Он смотрел на крохотную колоколенку, в прорези которой, к колоколам, заглядывали ветки дуба. – Снесут! – уверенно пророчила Агния, сидя все так же неподвижно, в желтом свете и в желтой шали. Агнию в семье не только никто не воспитывал верить в Бога, но наоборот: мать ее и бабушка в те годы, когда обязательно было ходить в церковь – не ходили, не соблюдали постов, не говели, фыркали на попов и везде высмеивали религию, так мирно уживавшуюся с крепостным рабством. Бабушка, мать и тетки Агнии имели устойчи-вое свое исповедание: всегда быть на стороне тех, кого теснят, кого ловят, кого гонят, кого преследует власть. Бабку знали, кажется, все московские народовольцы, потому что она приючала их у себя и помогала, чем умела. Ее дочери переняли за ней и прятали подпольщиков-эсеров и социал-демократов. И маленькая Агния всегда была расположена за зайчика, чтобы в него не попали, за лошадь, чтобы ее не секли. Но она росла – и неожиданно для старших это преломилось в ней, что она – за церковь, потому что ее гонят. Она настаивала, что теперь-то было бы низко избегать церкви, и, к ужасу матери и бабки, стала ходить туда, отчего невольно вникала во вкус богослужений. – Да в чем ты видишь, что ее гонят? – удивлялся Антон. – В колокола звонить им не мешают, просфорки печь не мешают, крестный ход – пожалуйста, а в городе да в школе им и делать нечего. |
| Студент-медик давно открыл свое сердце навстречу тем, кому без него было бы стократ хуже. Он читает стихи, и ты понимаешь, что он и привлеченные им волонтеры поздравляют своих подопечных с Новым годом и Рождеством, с 8 марта 23 февраля не ради галочки или отчета о проделанной работе, а по зову своего открытого сердца. Они приходят в хоспис в будни ради таких, например, трогательных моментов. Учительница математики Анна Григорьевна, живущая в хосписе, сказала: «Я воспринимаю вас как своих учеников, вспоминаю часть своей жизни и стараюсь не падать духом!». А волонтер Попова Юлия помнит пятилетнего мальчика, который знает о своей болезни больше студентов-медиков. Пока его учили в 5 лет читать, он понял, что он не один, у него и его братьев по несчастью есть настоящие друзья. Рассказал Антон и об отце Андрее из церкви апостолов Петра и Павла, который первый предложил мыть пациентов хосписа. А заместитель декана по воспитательной работе вуза, где учится Антон, раз в 2 недели посещает болеющих детей и помогает искать спонсоров для закупки подарков. Многие имена волонтеров назвал Антон, не забыв упомянуть и Департамент по молодежной политике, культуре и спорту Кемеровской области. «Многие готовы откликнуться, но не знают как. С их помощью мы возим детей на экскурсии, дарим подарки детям. Недавно установили коробки для сбора подарков во всех корпусах медицинской академии. Дети так рады подаркам!» — говорит Антон. На «Школу добровольчества» Антон приехал с проектом создания игровой комнаты в детском онкодиспансере. Фаина Фадеева и Мария Давыденко (Ростова-на-Дону). Проект «Помощь маме» Почти каждая женщина мечтает стать мамой, но когда в семье появляется малыш, у молодой мамы возникают проблемы со временем. Весь ее день уходит на уход за новорожденным — купание, кормление, прогулки… Добровольческий проект «Помощь маме» предполагает создание горячего телефона, по которому мамы в любой момент смогут связаться с центром волонтерской деятельности города и попросить о помощи. К ним направят ближайшего не задействованного на другом задании волонтера. Согласно проведенному опросу 78 % женщин ждут запуска такого проекта. Его основная цель – развитие добровольческой деятельности в Ростове-на-Дону, помощь родителям в полных семьях и одиноким мамам. |
| Именины в августе Августовские православные праздники Август в церковном календаре начинается с празднования памяти преподобного чудотворца Серафима Саровского, одного из самых почитаемых русских святых. 1 августа, 2010 Август в церковном календаре начинается с празднования памяти преподобного чудотворца Серафима Саровского, одного из самых почитаемых русских святых. Именины в августе. Всё о том, как назвать ребенка, мальчика и девочку, рожденного в августе по православному календарю. Список августовских имен по святцам. Именины в августе 1 августа — Варлаам, Григорий, Дмитрий, Митрофан, Роман, Серафим, Степан, Тихон. 2 августа — Афанасий, Илья. 3 августа — Анна, Георгий, Евгений, Иван, Петр, Семен, Федор. 4 августа — Алексей, Корней, Корнилий, Мария, Михаил, Фока. 5 августа — Анна, Андрей, Аполлон, Виталий, Трофим, Федор 6 августа — Анатолий, Афанасий, Борис, Глеб, Давид, Иван, Иларион, Кристина, Николай, Поликарп, Роман, Христина. 7 августа — Александр, Анна, Ираида, Макар, Олимпиада. 8 августа — Моисей, Прасковья, Федор. 9 августа — Анфиса, Герман, Климент, Наум, Николай, Пантелеймон, Савва. 10 августа — Анастасия, Антонина, Василий, Елена, Ефим, Иван, Ирина, Мавра, Моисей, Никанор, Николай, Павел, Прохор, Юлиан. 11 августа — Алексей, Кузьма, Константин, Михаил, Николай, Роман, Серафим, Серафима, Феодосий. 12 августа — Агния, Анатолий, Ангелина, Аполлон, Валентин, Герман, Иван, Лука, Максим, Павел. 13 августа — Анна, Антон, Арсений, Василий, Вениамин, Владимир, Георгий, Евдоким, Елизавета, Иван, Иосиф, Константин, Максим, Николай, Сергей, Степан, Юрий. 14 августа — Александр, Антон, Гурий, Леонтий. 15 августа — Василий, Никодим, Степан. 16 августа — Антон, Кузьма. 17 августа — Антон, Денис, Евдокия, Иван, Константин, Максимилиан. 18 августа — Дарья, Евдокия, Ефим, Иван, Кристина, Максимилиан, Мария, Нонна, Симон, Христина. 20 августа — Александр, Алексей, Антон, Афанасий, Василий, Дмитрий, Иван, Митрофан, Наркисс, Михаил, Никанор, Петр, Феодосий. 21 августа — Герман, Григорий, Емельян, Иосиф, Леонид, Мирон, Моисей, Никодим. Николай, Савва, Федор. |
| И Антон Владимирович не скрывает и не замалчивает ни одного греха защищаемой им «симфонии». Но для него остается непреложной, самоочевидной истиной эта отнесенность Церкви к государству, понимание государства как естественной главной точки приложения сил и деятельности Церкви. Через всю книгу красной нитью проходит признание «органически неизбежного», а потому и правильного слияния Церкви с государством, приятия ею «имперской идеологии» вплоть до «биологически непогрешимого – государственного – инстинкта самоутверждения...». И потому, сам того не замечая, Антон Владимирович пишет не историю Русской Церкви, а историю ее отношений – в лице церковной власти – с государством, ее влияния на государство и влияния государства на нее. Ибо ведь можно утверждать, не отвергая всей бесконечной важности государственного фактора в жизни Церкви, что для истории Русской Церкви, для ее исторического и духовного становления, вырастания в то, чем она стала и пребывает для нас, ее членов, – можно утверждать, что преп. Сергий и его дело, его влияние, его заветы, весь его образ неизмеримо важнее, чем многие из тех митрополитов, по именам которых Антон Владимирович датирует весь свой рассказ. Пусть читатель не думает, что это придирка, легковесный упрек. Я вообще не касался бы этой темы, если бы, по моему глубокому убеждению, она не была центральной, важнейшей темой для современной православной мысли. Ибо в конечном итоге она сводится к вопросу: что есть Церковь и каково ее место и ее дело в истории, в сложной, трагической, противоречивой судьбе мира и человека? В своей книге «Воссоздание святой Руси» Антон Владимирович обвинил целую группу своих бывших учеников в «антиисторизме», в желании отделить Церковь от мира, от ответственности за него, от борьбы за его просветление. Именно так понял он мою критику византийской «теократии» – источника и образца теократии русской. Но обвинение это неверное. Как бы завороженный этим своим церковно-государственным идеалом, Антон Владимирович не видит, что критикую я его как раз во имя исторического делания Церкви, во имя исполнения ею своей миссии, то есть критикую как раз за антиисторизм... |
| И во всём этом золотом осиянии Агния, в наброшенной жёлтой шали тоже казавшаяся золотой, сидела, щурясь на солнце. — Да! Это — Москва! — захваченно произнёс Антон. — Как же умели древние русские люди выбирать места для церквей, для монастырей! — говорила Агния прерывающимся голосом. — Я вот ездила по Волге и по Оке, всюду так они строятся — в самых величественных местах. Архитекторы были богомольны, каменщики — праведники. — Даа, это — Москва… — Но она — уходит, Антон, — пропела Агния. — Москва — уходит!.. — Куда она там уходит? Фантазия. — Эту церковь снесут, Антон, — твердила Агния своё. — Откуда ты знаешь? — рассердился Антон. — Это художественный памятник, его оставят. — Он смотрел на крохотную колоколенку, в прорези которой, к колоколам, заглядывали ветки дуба. — Снесут! — уверенно пророчила Агния, сидя всё так же неподвижно, в жёлтом свете и в жёлтой шали. Агнию в семье не только никто не воспитывал верить в Бога, но наоборот: мать её и бабушка в те годы, когда обязательно было ходить в церковь — не ходили, не соблюдали постов, не говели, фыркали на попов и везде высмеивали религию, так мирно уживавшуюся с крепостным рабством. Бабушка, мать и тётки Агнии имели устойчивое своё исповедание: всегда быть на стороне тех, кого теснят, кого ловят, кого гонят, кого преследует власть. Бабку знали, кажется, все московские народовольцы, потому что она приючала их у себя и помогала, чем умела. Её дочери переняли за ней и прятали подпольщиков-эсеров и социал-демократов. И маленькая Агния всегда была расположена за зайчика, чтобы в него не попали, за лошадь, чтобы её не секли. Но она росла — и неожиданно для старших это преломилось в ней, что она — за церковь, потому что её гонят. Она настаивала, что теперь-то было бы низко избегать церкви, и, к ужасу матери и бабки, стала ходить туда, отчего невольно вникала во вкус богослужений. — Да в чём ты видишь, что её гонят? — удивлялся Антон. — В колокола звонить им не мешают, просфорки печь не мешают, крестный ход — пожалуйста, а в городе да в школе им и делать нечего. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Антон Макарский: Север научил меня, что человеком можно оставаться в любых обстоятельствах 25.02.2023 462 Время на чтение 4 минуты Источник: Архангельская епархия Фото: Gangan studios В эфире телеканала «Спас» в цикле передач «Святыни России» вышла программа, посвященная северным монастырям и храмам. Автор и ведущий проекта — певец, актер Антон Макарский в сентябре 2022 года рассказал редактору «Вестника митрополии» Елизавете Поповой о том, как за десять дней он прикипел сердцем к Северу, какие особенности духовной жизни здесь заметил, чему удивился и на какие вопросы нашел ответы. — Антон, вы уже бывали в Архангельске с концертом. Расскажите, путешествие с духовной миссией как-то по-другому открывает местность, нежели светская поездка? Что нового вы открыли для себя в нашем городе? — Можно сказать, что до этой поездки я одновременно был и не был в Архангельске. С одной стороны, несколько лет назад у нас с Викой состоялся здесь концерт, но с другой — наша поездка ограничивалась маршрутом: аэропорт — гостиница — концертная площадка — гостиница — аэропорт. И только в этот раз мы открыли для себя историю и красоту этого уникального северного региона! А то, что мы увидели с духовной точки зрения, восхищает и заставляет влюбиться в Архангельскую область ещё больше! — За время проекта вы познакомились с множеством российских святынь, скажите, чем северные монастыри отличаются от них? И отличаются ли? — Можно много говорить о внешних различиях в иконописи или архитектуре, но мне гораздо интереснее обращать внимание на особенности духовной жизни. На севере она, как бы это сказать, наверное, более сконцентрирована, что ли… Может, этому способствует суровый климат и, как следствие, трудности выживания в этих краях. Но святые северного региона мне представляются какими-то гигантами и богатырями духа! И путешествуя по этим местам я часто повторял, чуть изменив, цитату классика: «богатыри не мы»... — «Да, были люди в то время», хочется продолжить также измененной цитатой Михаила Лермонтова… Антон, какое место вас особенно зацепило, поразило? |
| Вскоре после Октябрьской революции Антон Владимирович вместе с другими министрами был арестован и заключен под стражу в Петропавловской крепости. Сообщают, что тогда за него лично хлопотала перед ВРК А. М. Коллонтай. В заточении он пробыл три месяца, а освободившись, скрылся и был вынужден таиться в Москве в конспиративных квартирах, на положении нелегала. Советскую власть Карташев решительно не воспринимал, хотя какое-то время жил и работал в новой России, будучи вынужден считаться с новым положением вещей. В 1918 году он образовал Православное «Братство Святой Софии», объединившее в своих рядах представителей интеллигенции и духовенства. В 1919 году, в январе, Антон Владимирович покинул территорию России и перебрался в Финляндию. Находясь в эмиграции, он возглавил Русский национальный комитет в Финляндии, а потом в Париже. Осев во Франции, Карташев не просто критиковал советскую власть, но в своих публикациях и речах поддерживал борьбу с большевизмом. При этом он отмечал, что для победы необходимо опираться на народные массы, а для этого нужно, чтобы народ образумился. Вразумиться же он должен через возвращение к вере. Большую роль Карташев сыграл в деле создания и формирования Русского студенческого христианского движения. Здесь он имел единомышленниками и соратниками Николая Бердяева и отца Сергия Булгакова. Впоследствии, по инициативе движения, в Париже был образован Свято-Сергиевский Богословский институт. Со временем это учебное заведение обрело широкую известность. Антон Владимирович, занимая должность профессора, посвятил институту много лет свой жизни. Здесь он преподавал Историю Церкви, Ветхий Завет , еврейский язык. Умер А. В. Карташев 10 сентября 1960 года, в городе Париже. Его похоронили на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Творческое наследие Многие из работ Карташева дошли до нас через публикацию в таких известных изданиях как журналы «Вестник РСХД», «Путь», сборник «Православная мысль». Среди фундаментальных трудов особо выделяются: «Очерки по истории Русской Церкви. Том 1, Очерки по истории Русской Церкви. Том 2», «Воссоздание Св. Руси», «Вселенские Соборы». |
| в Георгиевский скит Александро-Афонского Зеленчукского монастыря. Автор полагает, что этот район, населенный предками осетин, находился под грузинским влиянием, ссылаясь на то, что царевич Вахушт упоминает Хумаринский храм в числе церквей, подчиненных католикосу Западной Грузии. По мнению Дьячкова-Тарасова, Хумара была резиденцией епископа. Тебердинская же долина служила в те времена оживленным торговым путем из района нынешнего г. Сухуми в землю алан и адыгов. Редакционное примечание к этой статье, в свою очередь, дает очерк исследований этих древних христианских храмов и оспаривает некоторые положения автора о происхождении христианства на Северном Кавказе. Редакция «Кубанского сборника» считает более вероятным наличие византийского влияния на этот район, нежели грузинского. Грекам, а не грузинам она приписывает и сооружение древних храмов. Следы же разработанной древней дороги через Клухорский перевал прямо указывают на проникновение христианства на Северный Кавказ из Абхазии. Время сооружения Сентинского храма редакция «Кубанского сборника» относит к эпохе не позднее XI века, отмечая поразительное сходство его фресок с росписью храма Св. Софии, сооруженного в VI веке в Константинополе. Их «писала твердая уверенная рука, никакого отступления от схоластических образцов себе не позволявшая и не умевшая, вероятно, писать иначе. Художник, очевидно, был грек». В 1899 г. по поручению Археологической комиссии Сентинский храм описал художник И. Владимиров. «Некоторые развалины, – говорит он, – еще поныне поражают удивительной правильностью пропорции, прочностью постройки, а также яркостью и стильностью фресок и стенной росписи». Эти архитектурные особенности храмов, их высокий художественный уровень – несомненный результат высокой греческой культуры. «Я сознавал, – замечает далее И. Владимиров, – что вокруг храма были не пустые долины и леса, как теперь, а густо населенный город с жителями, понимавшими красоту и благолепие храма». Владимиров также ознакомился с развалинами храма у впадения в Теберду ее левого притока Амгаты. |
| «Современная практика православного благочестия» - фундаментальный труд профессора, доктора химических наук, педагога и глубокого религиозного мыслителя современности Николая Евграфовича Пестова (1892-1978). Он написан в 50-60-е годы ХХ столетия. Тогда, в период воинствующего атеизма, люди копировали этот текст и передавали друг другу в самиздатовском варианте. В книге Пестова можно найти не только четкое изложение основ христианского миросозерцания, но и рекомендации, как быть христианином и вести духовную жизнь среди ежедневных забот и искушений современного мира. Настоящее издание состоит из трех дисков. Общее звучание записи в формате mp3 превышает 32 часа. Что читать: Протоиерей Артемий Владимиров . Мой университет: воспоминания о студенческой юности. - М.: Артос, 2013. – 364 с.: ил./Представляет Наталья Богатырёва //Фома. - – июнь 2014. – С.89. – (раздел « Культура », рубрика « Обзоры. Что читать »). Неслучайно отец Артемий Владимиров выбрал такое название для своей книги. Во-первых, на вступительных экзаменах на филфак МГУ ему упорно «попадался» Горький. Во-вторых, для юноши из интеллигентной московской семьи университетом стал действительно главный российский университет. Духовным же университетом – Православная Церковь. Эту книгу читаешь затаив дыхание. Про деда – поэта-орнитолога Павла Барто, про родственников Серовых (с потомками художника автор породнился через тетушку). Про старую московскую дворянскую интеллигенцию (в ее среде Артемий Владимиров провел детство и юность). Про университетских учителей, среди которых Н. И. Толстой, А. А. Тахо-Годи, С. С.Аверинцев… Про товарищей в «застойные» времена до утра ведущих горячие дискуссии о вере и судьбе России на кухне в доме Владимировых на Остоженке. Про то, как воцерковлялись сам автор и его друзья – ныне известные иереи: Димитрий Смирнов, Максим Козлов, Аркадий Шатов, Владимир Воробьев. Про общину храма Ильи Обыденного, собравшего под свои своды «духовной жаждою томимых» интеллигентов . Про то, как будущий настоятель известного всей Москве храма Всех святых в Красном селе работал учителем русского языка и литературы в школе Колмогорова, а потом в другой московской школе, откуда был изгнан за проповедь Православия… Сколько в этой книге рассыпано потрясающих историй, изложенных с потрясающей иронией и самоиронией, с любовью и доверием к читателю! И даже известная манера отца Артемия изъясняться витиевато, которая одних приводит в восторг, других – в смущение, здесь выглядит органично и симпатично. |
|
|
