| Глава 1. Рождение и мирская жизнь Льва Даниловича Наголкина, впоследствии старца Леонида. – Его поступление в Козельскую Оптину Пустынь, переход в Белобережскую пустынь, временное пребывание в Чолнском монастыре и переход на Валаам Приснопамятный Оптинский Старец, иеромонах Леонид, в схиме Лев, родился в 1768 г. в городе Карачеве, Орловской губернии, и в святом крещении наречен был Львом. Родители его были простые граждане карачевские, мещанского сословия, по фамилии Наголкины. Имя отца было Даниил. Более о родителях старца о. Леонида ничего неизвестно. Можно только с достоверностью полагать, что они были люди разумные и благочестивые. К сему заключению приводят разумность и благочестие их молодого сына Льва. Как впоследствии и сам старец о. Леонид, по поводу наследственности добродетелей или пороков от родителей к детям, выражался так: «Яблоко от яблони далеко не укатится». При таких душевных качествах родители старца о. Леонида были, как видно, бедные. На эту мысль наводит то обстоятельство, что сын их, молодой Лев, достигнув зрелого возраста, несмотря на свои умственные и нравственные способности, не имел возможности оставаться дома и заниматься хозяйственными делами, а вынужден был поступить на жалованье в приказчики к одному купцу г. Волхова Орловской губ., по фамилии Сокольников, торговавшему пенькой и конопляным маслом, дом которого стоял на Одерской площади. В те, впрочем, давние былые времена в Волхове, кажется, едва ли еще употреблялось название «приказчик», а просто называли «работник» или «малый». Редко кому-либо из болховских приказчиков приходилось разъезжать по разным сторонам России. Кожевники бывали иногда в Харькове и по другим украинским ярмаркам, а торговавшие пенькой дальше своего уезда не ездили. Накупив по разным селам и деревням достаточное количество пеньки и масла, они сбывали все это белевским купцам, которые имели дело с Петербургом. Но Лев был малый расторопный и сметливый, честный и верный. По примеру некоторых смельчаков, он и сам сбывал свой товар непосредственно тогдашним петербургским купцам. Сбыт этот производился в г. Сухиничах Калужской губернии. И хозяин вполне доверял честному своему малому сухиническое дело. Почему и приходилось сему последнему, в продолжение зимы, бывать в Сухиничах по несколько раз. Впоследствии, при воспоминании о сем, старец о. Леонид приговаривал; «Плохинская дорога из Болхова в Сухиничи мне так была знакома, как с печки на лавку» 1 . |
| В.П. Быков V. Оптина Пустынь. Скит. Старцы. Последнее пребывание в Оптиной пустыни. Л.Н.Толстого Если путнику во время переезда от Сергиева скита до Оптиной пустыни, на протяжении 109 верст, с пересадкой в Сухиничах, приходится претерпевать целый ряд самых досадных неудобств, в особенности, если он едет в третьем классе, – то, как только выйдет он из вагона на станции Козельск, сядет, если даже на самого плохого извозчика и, не отъехавши версты от города, увидит в перспективе раскинувшуюся на бархате изумрудной зелени изумительную по своей красоте Оптину пустынь, – он забудет все пережитое им во время 4–5 часового переезда по железным дорогам. Оптина пустынь находится на расстоянии трех верст от Козельска, и, благодаря своим этнографическим условиям, совершенно изолирована от мира. С трех сторон она, как забором, окружена и защищена от соседних селений дремучим лесом, настолько девственным, что в нем, благодаря строгому запрещению всякой охоты, совершенно свободно располагается всякая дичь; целыми гнездами живут цапли, и во время вечерней зари, когда еще не разлетался выводок, оглашают окрестность самым невообразимым, самым непередаваемым криком. Неосведомленный в этом направлении человек обыкновенно останавливается, не знает на что подумать, и с нетерпением ждет первого встречного, что бы выяснить причину и происхождение этих звуков. С четвертой, западной, стороны, почти у самых стен величественных храмов обители, течет неширокая, но очень глубокая, местами до 8–12 аршин глубины, быстро бегущая речка Жиздра, приток Оки. По левому берегу Жиздры, широким ковром раскинулся роскошный зеленый луг, который идет вплоть до большой дороги на Калугу, и на котором кроме небольшой извилистой речки Кмотомы, притока Жиздры и нескольких небольших озер, красиво раскинулась чистенькая, нарядная, особенно летом, поддерживаемая обителью деревня Стенино. Если же к этому добавить то, что через речку Жиздру существует только лишь одна переправа в пустынь на пароме, против самого монастыря, и что этот паром содержится пустынью и обслуживается ее иноками, следовательно, находится под ее контролем, – тогда будет вполне понятным, что площадь, лежащая под Оптиной пустынью, как будто самой природой назначена для таковой. |
| Игуменский корпус на Рудневском хуторе Уборка сена на Рудневском хуторе Хибарка старца Амвросия на Рудневском хуторе Святой источник под хибаркой Старец постоянно был обременен занятиями с посетителями, хозяйственными делами обители, перепиской и иногда доходил до полного изнеможения: бледное, истомленное лицо его выражало страдание, глаза были закрыты, голос совершенно покидал его. Сердце сжималось от жалости, глядя на полуживого Старца. Часто Батюшка сам со скорбью говорил: «Ведь не верят, что я слаб, а ропщут». О возвращении в Оптину не было и речи; Старец видел, что присутствие его в Шамордине было необходимо, и что на это есть воля Божия. В течении лета Батюшка несколько раз ездил в Рудново, где для него был выстроен отдельный домик. Здесь Батюшка гостил по нескольку дней, также принимал посетителей и вел обычный свой образ жизни. Колодезь, выкопанный по его благословению, многие посещали: вблизи него было устроено помещение для обливания, и Старец многих посылал туда. Но кроме того под своей хибаркой он благословил своим келейникам копать землю, сам спускался туда не иначе, как в епитрахили и поручах и входить туда никому не позволял. Глину, выбрасываемую оттуда, раздавал больным, и было не мало случаев чудесной помощи по его молитвам. Под воскресенье там также совершались всенощные. Дачные сестры, занятые работой, никогда особенно не занимались пением и знали только некоторые тропари и молитвы. Батюшка позаботился, чтобы они выучились исполнять все главнейшие песнопения и поручал это своей внучке, которая в монастыре несла клиросное послушание. Новые певчие от всего сердца старались доставить удовольствие Батюшке и усердно разучивали порядок богослужения, но не легко давалась им эта премудрость, и нередко, выведя из терпения свою юную учительницу, они сами падали духом и передавали Батюшке свою скорбь. Батюшка ласково ободрял их и не раз повторял: «Ничего, выучитесь, еще владыку будете встречать, и ему пропоете». Смешно казалось это дачным сестрам, как это они архиерея будут встречать с пением, да и зачем он к ним попадет. «И чего только не скажет родной наш Батюшка, чтобы только нас утешить, что петь не умеем», заключали между собой сестры. Если случался какой-нибудь праздник, то он всегда возвращался из Руднова, говоря, что в праздники привык всегда быть «дома». |
| 2. Незадолго до кончины старца Амвросия был я у него в Шамордине, Благословив меня, он сказал: «За то, что ты не открыл мне некоторые из своих мыслей, тебе попустится искушение». Так и случилось. В том же году, простудившись при носке дров, я едва не умер, и выздоровление свое отношу к святым молитвам старца обо мне, хотя его уже не было в это время в живых. Рассказывал монастырский монах Мелетий. Лет тридцать назад, а может быть и более, одна моя родственница, молодая девушка лет 17 или 18, приходила с моей сестрой к батюшке отцу Амвросию и просила его помолиться, чтобы послал ей Бог хорошего жениха. На это старец ответил: «Не беспокойся, у тебя будет жених, хороший жених. Твоей свадьбе все позавидуют». Девушка поняла эти слова в прямом смысле и весьма обрадовалась, что выйдет замуж за хорошего человека. Но что же случилось? Спустя месяц по приходе их домой она захворала и скончалась. Гроб ее несли девицы, и покойница лежала в нём вся убранная цветами точно невеста. Было тогда лето, день ясный, и много народу провожало ее гроб. Нельзя было и не позавидовать такому погребению, как предсказывал старец. Передал два рассказа о себе монах Оптиной пустыни Мисаил. 1. Живя в миру, был я однажды очень болен. В это время я выписал из Киево-Печерской лавры каталог духовных книг с намерением по выздоровлении выписывать книги для чтения. Но, выздоровевши, я забыл и о каталоге, и о книгах. Лет через 15 после сего я поступил в Оптину пустынь и, желая выписать новый каталог, пришел к батюшке отцу Амвросию получить на это от него благословение. Но каково же было мое удивление, когда старец ответил мне: «Живи с старым каталогом», о чём он никак не мог знать. 2. Другой случай прозорливости старца. Поступивши в Оптину пустынь в 1881 году и одевшись в послушническое платье, я пришел к старцу Амвросию принять от него благословение и между прочим сказал: «Хотя я и оделся, батюшка, в платье послушника, но меня все-таки не покидает мысль поехать на Афон и остаться там в числе братии». На это батюшка мне ответил: «Придет время, побываешь и на Афоне». Через четыре года я действительно уехал на Афон, но, пробывши там два месяца, возвратился в Оптину. Трудна показалась мне афонская иноческая жизнь. Так и пришлось мне на Афоне только побывать. |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button #ya-site-form0 .ya-site-suggest#ya-site-form0 .ya-site-suggest-popup#ya-site-form0 .ya-site-suggest__opera-gap#ya-site-form0 .ya-site-suggest-list#ya-site-form0 .ya-site-suggest__iframe#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items li#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:link,#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:visitedhtml body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem-link,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:hover,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_state_hover#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav:hover,#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_translate .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem .ya-site-suggest__info#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_selected#ya-site-form0 .ya-site-suggest__fact#ya-site-form0 .ya-site-suggest__highlight Закрыть В Оптину пустынь к старцу Серафиму Теперь душа будет жить воспоминанием Валерий Хатюшин 09:04 07.09.2023 965 Время на чтение 4 минуты Фото: Предоставлены автором 2 и 3 сентября я находился в Оптиной пустыне. Само посещение этой монашеской обители было для меня чудом — неожидаемым и непредвиденным. Я знал, что многие писатели посещали Оптину. Ну посещали и посещали, планов съездить туда у меня не было. Весь этот год я неважно себя чувствовал после прошлогоднего двухразового ковида. Кроме этого, пришлось еще перенести операцию. От любых дальних поездок я отказывался. И вдруг, не буду говорить от кого, пришло предложение съездить в один из главных духовных центров России, в древнее святое место, веками намоленное перед Богом святыми оптинскими старцами. И я, не колеблясь, решился. |
| Не льстила его и семейная жизнь в священном сане. При таком душевном настроении постигла его болезнь, во время которой, уповая получить скорое выздоровление, он дал было слово посвятить себя на служение Богу в иноческом звании, однако же по выздоровлении стал откладывать исполнение своего слова. Повторившаяся болезнь породила в нем решимость идти к старцам подвижникам. Ближайший к Липецку современный старец был о. Иларион, в селе Троекурове. Старец дал совет Александру Михайловичу «идти прямо в Оптину», и прибавил: «можно бы поступить и в Саровскую пустынь, но там уже нет таких мудрых старцев, какие были прежде». Александр Михайлович сделал решительный шаг в жизни, оставил свою службу, отправился прямо в Оптину Пустынь и уже из Пустыни послал объяснение Тамбовскому Епископу Арсению, в котором испрашивал себе прощение за самовольное оставление учительской должности. Прощение вместе с архипастырским благословением Александр Михайлович получил вскоре. Студент богословия, знакомый с пятью языками: французским, греческим, еврейским, татарским и славянским, глубоко-просвещенный светом Христовой истины А. М. право рассудил, что сперва надобно творить, чтобы потом учить ( Ин.13:17 ), отрекся от своей воли и попечений о себе, предал себя водительству полуграмотных, но опытных и прозорливых старцев, исполнявших заповеди Божии самым делом, чтобы достигнуть истинного познания писаний и достигнуть того видения, которое открывается по деянии. В монастырских записях значится, что Александр Мих. Гренков определен в число братии 2 Апреля 1840 года, пострижен в мантию 29 Ноября 1842 года, с наречением Амвросием, рукоположен в Иеродиакона 4 февраля 1843 года. Уже при поступлении в обитель о. Амвросий имел слабое здоровье и, будучи Иеродиаконом, служил весьма редко. Во время же поездки в Калугу 7 Декабря 1845 года, для рукоположения в иеромонаха (9 Декабря) он, возвращаясь в Оптину, перетерпел сильную вьюгу и холод, и окончательно расстроил свое здоровье, почему указом Калужской Консистории 29 Марта 1843 г. на основании положения Св. Синода, оставлен за штатом. |
| елена 25 марта 2015, 01:05 Любимые мои, родные, драгоценные отцы, отец Трофим, отец Ферапонт, отец Василий! Не оставьте без помощи, помогите в немощи. Каждый день молюсь о них, каждый день молюсь им. Свидетельствую, что отцы помогают ВСЕГДА - быстро, скоро и радостно. Помощь отца Трофима, отца Ферапонта и отца Василия была и в укреплении в молитве, и в бытовых делах и проблемах (стройки, дороги, деньги, парковки) и при молитвах о других людях, находящихся в трудном положении. Отдельное спасибо Нине Павловой за книгу. Анна 22 декабря 2014, 17:56 В этом году ездили в Оптину Пустынь. Дети опять просят туда поехать. Люди! Никакой отдых за границей не заменит поездки в Оптину пустынь. о.Василий, о.Трофим, о.Ферапонт, молите Бога о нас грешных! Если Богу угодно, то съездим. Артём 27 августа 2014, 14:33 Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт - молите Бога о нас грешных! И спасибо за книгу! Братья стали мне как родные! мария 30 мая 2014, 19:50 Благодарю за книгу.Очень хочется посетить Оптину.Помолиться у могил новомученников.Но... очень,очень,очень страшно... с того самого дня,дня убийства 93 года.Только этим Великим постом 2014 года,Господь дал силы и в руки книгу.. Читала всю ночь..Много плакала.. Сердце на разрыв.Не знаю,найдутся ли силы приехать,а хотелось бы.. Почему-то это для меня очень важно.Еще раз спасибо и подай,Господи,здравия душевного и телесного автору и всем-всем кто трудился над этой книгой. РБ ЕЛЕНА 30 апреля 2014, 20:19 Иноки Трофим, Ферапонт, иеромонах Василий! Христос Воскресе! Они живы, они с нами! Втроем они обладают удивительным молитвенным дерзновением к Творцу в борьбе со всякой нечистью. Молитва им сродни по силе молитве " Да воскреснет Бог...! " Свидетельствую об этом. Не буду писать о конкретных чудесах их молитвенной помощи мне, НО ПОМНИТЕ ОНИ РЕДКИЕ НЕБЕСНЫЕ ВОИНЫ, БЫСТРО ПРИБЕГАЮЩИЕ НА НАШ ПРИЗЫВ!!! Помните их! Берегите! РБ Елена Валя 3 апреля 2014, 01:06 Уважаемая, Нина Александровна! Спасибо за Вашу прекрасную книгу!!! Просто на одном дыхании,Читала и плакала, не видя станиц. о.Василий, о.Трофим, о.Ферапонт Молите Бога о нас грешных! |
| До вечера у гроба шло служение панихид. В начале всенощной вагон, при громких рыданиях голутвинских жителей, был отведен на станцию Голутвин, где была отслужена большая общая панихида, и с утренним шестичасовым поездом был отвезен в Москву. С ним вместе были прицеплены два вагона, в которых ехали духовные дети Старца, пожелавшие проводить его тело в Оптину Пустынь. По прибытии в Москву, утром 7 апреля, у гроба служились панихиды. К 4 часам дня вагон был переведен на Брянский вокзал, и там снова началось служение панихид, не прекращавшееся до отхода поезда. Московские почитатели Старца съехались на вокзал попрощаться с его телом и грустной толпой стояли на платформе у широко открытых дверей вагона. Вагон к этому времени принял вид церкви. На стенах, задрапированных черной материей, были прибиты хоругви; середину вагона занимал гроб, покрытый золотым покровом, с лежащими на нем цветами; за гробом стояли выносной крест и образ Богоматери, а также большой подсвечник, уставленный свечами. В глубине стоял хор монахинь, провожающих тело в Оптину, кругом толпились молящиеся с зажженными свечами. Непрестанной вереницей шли почитатели Старца по широкой лестнице в вагон – приложиться ко гробу, поставить свечку, отслужить панихиду. Вся толпа на платформе стояла с зажженными свечами, подхватывая пение «Со святыми упокой» и «Вечная память». Настроение всех было тихое, торжественное и светлое; смерть теряла свой страшный облик и становилась торжественными проводами Старца туда, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная». В промежутках между панихидами оптинские монахи раздавали «сиротам» Старца цветы из венков, свечки, ладан, лежавшие на гробе... Перед отходом поезда в 10.30 иеромонах Палладий преподал последнее благословение собравшимся и начал служить напутственный молебен. И под пение отъезжавших и остающихся траурный вагон двинулся в Оптину Пустынь, которую ровно год тому назад покинул старец Варсонофий. (В. Т.) 550 Прибытие тела Старца и погребение его в Оптиной Пустыни |
| До вечера у гроба шло служение панихид. В начале всенощной вагон, при громких рыданиях голутвинских жителей, был отведён на станцию Голутвин, где была отслужена большая общая панихида, и с утренним шестичасовым поездом был отвезён в Москву. С ним вместе были прицеплены два вагона, в которых ехали духовные дети Старца, пожелавшие проводить его тело в Оптину Пустынь. По прибытии в Москву, утром 7 апреля, у гроба служились панихиды. К 4 часам дня вагон был переведён на Брянский вокзал, и там снова началось служение панихид, не прекращавшееся до отхода поезда. Московские почитатели Старца съехались на вокзал попрощаться с его телом и грустной толпой стояли на платформе у широко открытых дверей вагона. Вагон к этому времени принял вид церкви. На стенах, задрапированных чёрной материей, были прибиты хоругви; середину вагона занимал гроб, покрытый золотым покровом, с лежащими на нём цветами; за гробом стояли выносной крест и образ Богоматери, а также большой подсвечник, уставленный свечами. В глубине стоял хор монахинь, провожающих тело в Оптину, кругом толпились молящиеся с зажжёнными свечами. Непрестанной вереницей шли почитатели Старца по широкой лестнице в вагон – приложиться ко гробу, поставить свечку, отслужить панихиду. Вся толпа на платформе стояла с зажжёнными свечами, подхватывая пение «Со святыми упокой» и «Вечная память». Настроение всех было тихое, торжественное и светлое; смерть теряла свой страшный облик и становилась торжественными проводами Старца туда, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная». В промежутках между панихидами оптинские монахи раздавали «сиротам» Старца цветы из венков, свечки, ладан, лежавшие на гробе... Перед отходом поезда в 10.30 иеромонах Палладий преподал последнее благословение собравшимся и начал служить напутственный молебен. И под пение отъезжавших и остающихся траурный вагон двинулся в Оптину Пустынь, которую ровно год тому назад покинул старец Варсонофий. (В. Т.) 550 Прибытие тела Старца и погребение его в Оптиной Пустыни |
| Монахи, писавшие жалобы на отца Ксенофонта, который будто бы наносил ущерб хозяйству монастыря, держали себя несмиренно, особенно иеродиакон Георгий (Лаврухин), бывший зачинателем нестроений в обители 485 . В Синод шли жалобы на настоятеля, на скитоначальника, на Нилуса (раздувая сплетни)... Святейший Синод вынужден был наконец направить в Оптину пустынь комиссию с поручением во всем разобраться на месте. Перед этим, однако, отец Варсонофий должен был выдержать и еще одно искушение (кроме клевет на его духовных чад – Нилусов). Однажды в Оптиной появилась богатая особа Мария Михайловна Булгак, директор женской гимназии в Гродно. По ее словам, она собиралась оставить мир и поступить в Шамординскую пустынь. В связи с этим она обещала старцу Варсонофию, что выделит для скита из своих средств сто тысяч рублей. Еще ничего не сделав, она почувствовала себя великой благодетельницей и стала вникать в скитские дела, подавать отцу Варсонофию неуместные советы. Ему пришлось поставить ее на место, впрочем, как он это умел, весьма мягко. Тем не менее дама была обижена, уехала в Петербург и там наговорила своей знакомой, графине Софье Сергеевне Игнатьевой (вдове министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева), каких-то клевет на старца. Графиня и после кончины мужа продолжала держать бывший в ее доме много лет великосветский салон, где бывали запросто министры, высшие чиновники, а также и архиереи, в том числе члены Синода. В разговорах с ними графиня в несколько раз увеличила сказанное ей Булгак. Она даже собралась и поехала в Оптину пустынь сама, чтобы подкрепить критику своими наблюдениями. Она сделала визит отцу Ксенофонту, потом – отцу Варсонофию, предупредив, что навещает его не как старца, а как скитоначальника. Отец Варсонофий призвал почти постоянно жившую в оптинской гостинице свою духовную дочь, интеллигентную старушку – жену варшавского генерал-губернатора Максимова, и попросил ее занять визитеров (графиня была с одной из своих компаньонок). Во время ее визита он сидел молча. «Были у меня как-то в прошлом году, – рассказывал старец в 1912-м, на Вербное воскресенье, – две дамы из интеллигентного круга и пронесли имя мое, яко зло [ср.: Лк.6:22 ]. За что, спросите? Нашли, что у меня в моленной слишком роскошно для Оптиной, а главное, не понравилась им большая картина Ангела, утешающего скорбную душу. Странные люди. Слово “роскошь”, кажется, к моей моленной уж совсем неприменимо: маленькая она, с низеньким деревянным потолком, но убрана прилично. Главное украшение ее – образа, а затем портреты почивших Оптинских старцев. Старался я, чтобы моленная моя несколько напоминала небо, куда должна стремиться душа наша» 486 . |
|
|
