| Наконец, одну из главнейших причин всегда мирного устроения о. архимандрита Моисея и вместе с тем одну из отличительнейших и замечательнейших черт его составляло то, что он никогда не желал настойчиво, чтобы исполнилась его воля, но напротив, с совершенною покорностью и в малом, и в великом предавался воле Божией. Пастырство оптинского иеросхимонаха Льва В Оптину пустынь в 1829 г. прибыл иеросхимонах Лев, который и положил начало духовного руководства как братии, так и мирян, обращавшихся к нему. О. Леонид был родом из купцов г. Карачаева Орловской области. В молодости он занимался торговлей. Почувствовав пустоту этого занятия, он оставил мир и поступил в Оптину пустынь, но в ней не остался, а переходил из обители в обитель, ища духовного руководителя. Такового он нашел в лице схимонаха Феодора, ученика Паисия (Величковского). Вначале он жил некотрое время в пустынных местах Орловской области, а затем переселился на Валаам. После смерти своего первого наставника о. Феодора и сподвижника монаха Клеопы иеросхимонах Леонид перешел в Оптину пустынь, где и оставался до своей кончины, последовавшей в 1841 году. Со времени водворения о. Леонида в Оптиной пустыни в ней изменился строй иноческой жизни. Вся братия стекалась в келию старца со всеми вопросами духовной жизни. Старец в белой одежде, в короткой мантии был виден из-за круга учеников своих, которые стояли пред ним на коленях, и лица их были одушевлены выражениями разных чувств. Иной приносил покаяние в таком грехе, о котором не помыслил бы не проходивший послушание; другой со слезами и страхом признавался в неумышленном оскорблении брата. На одном лице горел стыд, что не может одолеть помыслов, от которых желал бы идти на конец света; на другом выражалась хладнокровная улыбка неверия ко всему видимому — он пришел только явиться наряду с другими к старцу и уйти не исцеленным, но и он, страшась проницательного взгляда старца и обличительного слова, потуплял очи и смягчал голос, как бы желая смягчить своего судию ложным смирением… Здесь видно было истинное послушание, готовое лобызать ноги старца; там немощный, отринутый миром, болезненный юноша не отходил от колен о. Леонида, как от доилицы ея питомец. Между прочими видна была седая голова воина, служившего некогда в отечественной брани и теперь ополчившегося под начальством такого искусного вождя против врагов невидимых. Здесь белелись и власы старца, который, признавая свое неискуство в монашестве, начинал азбуку духовную, когда мир признавал его наставником. Таким-то разнородным обществом был окружен великий старец и вождь духовный. |
| 11. В первой половине февраля 1861 года жена станционного смотрителя вблизи г. Орла, Анна Антоновна Зайцева, женщина, по отзыву видевших ее, умная, обстоятельная и благочестивая, приходила в Оптину Пустынь для богомолья. Остановившись на монастырской гостинице, она рассказала бывшему в то время гостиннику, о. Алексею Калинкину, следующее обстоятельство, побудившее ее к сему путешествию. «Около пяти лет, – говорила она, – я страдала болезнию расслабления во всем теле, так что не могла ходить. К концу 1860 года расслабление мое усилилось, и муж мой советовал мне причаститься Св. Христовых Таин. Я долго не соглашалась; но настойчивость мужа заставила меня уступить его требованию. И вот ночью, накануне напутствования меня Св. Тайнами, увидела я следующий сон: лежала я будто, по обыкновению, в постеле, и ко мне подходят два старца – впереди мне не известный, а за ним невдалеке хорошо мне известный батюшка о. Макарий. Неизвестный обращается ко мне с такою речью: «Для чего ты к себе требуешь Христа? Ты сама иди к Христу». Отвечаю: «Как же я пойду, когда я и с постели не могу сойти?» Неизвестный продолжает: «Сходишь и в Оптину Пустынь, да еще пешком. Сходи и помолись там; и получишь исцеление». «Отче! – спрашиваю, – кто же ты? Вот сзади-то тебя батюшка о. Макарий – я его знаю; а ты-то кто такой?» Он говорит: «Я оптинский иеросхимонах Леонид» 140 . В это время стоявший молча позади старца Леонида о. Макарий говорит печальным голосом: «Вот прежде (то есть при жизни) меня всем угощали; а теперь уж не заботятся обо мне и не думают». Я, как будто, вскочила с постели и стала с поспешностию набирать стол. Подав что могла, я просила его покушать. Батюшка подошел к столу, отщипнул двумя перстами несколько крошек хлеба и положил себе в рот. Я стою, кланяюсь и упрашиваю его покушать еще, а он сказал: «Я и это сделал только ради благословения дома». Проснувшись, я почувствовала укрепление во всех своих членах и поднялась с постели. Чрез несколько дней я почувствовала себя настолько здоровою, что, несмотря на зимнее время, решилась идти пешком на богомолье в Оптину Пустынь». Пробыв три дня в обители, г-жа Зайцева отправилась в обратный путь. Она была в таком здоровье, что не взяла предлагавшихся ей лошадей до Орла, и в зимнюю пору, при сильных еще морозах, отправилась пешком до своего местожительства за 135 верст. |
| По времени отец Диомид все-таки возвратился в скит, где и дожил свой век. В скитской летописи написано: " В воскресенье утром 1 мая 1849 года в шестом часу скончался болящий старец отец Диомид (Кондратьев) на 69-м году от роду " . Слово " болящий " показывает, что отцу Диомиду пришлось немалое время в жизни поболеть, что люди жизни духовной считают милостью Божией, ниспосылаемою людям к очищению от грехов. И во время болезни, без сомнения, отец Диомид приготовлен был к исходу из сей жизни всеми потребными для сего Святыми Таинствами, как обыкновенно принято в Оптиной пустыни. Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего, схимонаха Диомида, во Царствии Твоем! Монах Досифей (†22 декабря 1828/4 января 1829) Родом из однодворцев Драгунской слободы города Карачева Орловской губернии. Первоначально жил в Площанской пустыни, где и пострижен в монашество, потом 40 лет проходил пустынное подвижническое житие в рославльских лесах Смоленской губернии со старцами Варнавою, Никитою, Иаковом, Василиском, Зосимою, Андрианом, Афанасием, Арсением и другими. Здесь же жил и послушник Тимофей, вскоре затем настоятель Оптиной пустыни отец Моисей. Отец Досифей прибыл в Оптину пустынь в октябре 1827 года и с радостью и честью принят был отцом Моисеем, как старец своим учеником, и помещен на жительство в скиту. Отличительными свойствами сего старца были особенная простота и младенческое незлобие. За несколько времени до кончины старца сего был достойный внимания и памяти случай. Супруга крапивенского помещика Тульской губернии А. С. Воейкова, женщина еще молодых лет, была в сильной горячке. Все пособия врачей оказались недействительными. Испуганный супруг и родственники, отчаявшись в выздоровлении больной, могли только ожидать скорой ее кончины. Вдруг она, как казалось им, поговоривши с кем-то тихо, встала с постели и спросила: " Где же монах, который сейчас приходил ко мне? " . Когда же уверили ее с клятвой, что никто не приходил и они никого не видели, в ту минуту больная почувствовала облегчение от болезни и сказала, что приходивший говорил ей следующее: " Что ты лежишь? Вставай и приезжай в Оптину пустынь служить молебен, а я на твое место лягу — так Бог велел " . В несколько дней после этого больная выздоровела совершенно и, как только позволили ей силы, поехала с мужем в Оптину пустынь воздать благодарение Господу Богу за выздоровление. По приезде же, выйдя из экипажа, они пошли по тропинке, ведущей к скиту. На этот раз вся братия, как монастырские, так и скитские, были на общем послушании — убирали покос. Оставался в скиту один только старец Досифей. Прохаживаясь за вратами по лесу, он встретился с приезжими, с простодушным приветствием ввел их в скит и показывал им внутреннее его расположение. Встреча с отцом Досифеем поразила бывшую больную. Она смотрела на старца с благоговейной радостью и, едва скрывая это чувство, тихо сказала своему мужу: " Этот монах видом и простотою беседы разительно походит на являвшегося мне в болезни " . |
| Наконец настал давно желанный день, когда я села в экипаж и отправилась в Оптину Пустынь. После шести дней благополучного путешествия мы приехали туда… Я всегда любила монастыри, часто езжала на богомолье, уважала монашество; с таким же чувством благоговения я и теперь въехала в Оптину Пустынь. С товаркой моей мы остановились на гостинице, переоделись, пошли ходить по монастырю и на первых же шагах я встретила знакомых мне мужа и жену Тиньковых, помещиков Орловской губернии. Тинькову я знала с детства, но судьба нас разлучила, и мы не видались с нею более десяти лет. Надо же было случиться, чтобы в самую критическую для меня минуту я встретила ее в незнакомом месте!… Тиньковы уже 9 лет знали Оптину Пустынь и часто ездили туда к Скитоначальнику, отцу Илариону, которого они были духовными детьми и к которому они относились как к своему Старцу . Узнав, зачем я приехала, они пригласили о. Илариона к себе на гостиницу и там меня с ним познакомили. С первой минуты понравился мне Старец: благолепное старческое лицо, тихая его беседа, смиренный взор — все это меня умилило и согрело мою душу. Тут мне мало пришлось говорить. Тиньковы сказали о. Илариону, что я желаю беседовать с ним, и он, прощаясь, тихо сказал мне: — Ежели вам угодно, то пожалуйте ко мне в два часа в Скит. IV. В назначенное время показали мне дорогу, привели в келью, называемую «хибаркой», где Старец принимал женщин . Недолго мне пришлось ждать. Отворилась дверь из коридора, и к нам вышел отец Иларион. Принял он нас весьма радушно. Не прошло и пяти минут, Старец сказал провожавшим: — Оставьте нас одних! Все вышли из хибарки, и мы остались вдвоем. Вначале он довольно церемонно попросил меня сесть. Началась беседа. Первый его вопрос был: — С какой целью вы приехали сюда? Скажите мне откровенно. Когда я объяснила, что моя душа жаждет покаяния и что я желаю снять с нее все, что тяготит ее многие годы, я заметила, что Старец стал говорить со мною по-иному; и, истинно говорю, — не прошло и двух часов, я сидела уже не на кресле, как светская молодая дама, а почти лежала у ног Старца. Душа моя встрепенулась, и с той минуты я только одного жаждала — это открыть всю скверну, которою она омрачена была столько лет. У меня было такое желание высказать все, что мне казалось — я никогда не успею излить всего, что так долго душило меня. Четыре дня, утром и вечером, я приходила в Скит и по несколько часов беседовала с дорогим отцом. Незабвенными для меня остались эти благодатные часы! Клянусь Богом, что в это время я чувствовала свое духовное возрождение! Во сне мне не снилось, чтобы подобные люди были на земле, как тот ангел — Старец, которого я видела перед собою. С какою любовию, снисхождением, терпением выслушивал он всю горькую повесть жизни моей!… |
| Библиотека для верующих и неверующих Раз Церкви передали Оптину пустынь, а она настойчиво просила передать и оптинский скит, то нужно было пойти навстречу верующим, но не прямо, а с заходом в сторону истинной, настоящей культуры, к коей культура церковников, как знают все классово подкованные товарищи, никакого отношения не имеет. 15 августа, 2012 Раз Церкви передали Оптину пустынь, а она настойчиво просила передать и оптинский скит, то нужно было пойти навстречу верующим, но не прямо, а с заходом в сторону истинной, настоящей культуры, к коей культура церковников, как знают все классово подкованные товарищи, никакого отношения не имеет. Георгий Гупало В далеком теперь уже 90-м году (а может, в 91-м, но летом, до августовских событий) Министерство культуры Российской Федерации (тогда еще республиканской) решило пойти навстречу Церкви и организовать что-то совместное, общеполезное, как для трудящегося пролетариата, пашущего-сеющего-собирающего крестьянства и занудной прослойки-интеллигенции, так и для мифических верующих, обретающихся где-то вне советского строя и его классовой культуры. Повод нашелся. Раз Церкви передали Оптину пустынь , а она настойчиво просила передать и оптинский скит, то нужно было пойти навстречу верующим, но не прямо, а с заходом в сторону истинной, настоящей культуры, к коей культура церковников, как знают все классово подкованные товарищи, никакого отношения не имеет. Одним словом, нужно было оживить давно прокисший музей на территории оптинского скита, наполнив его новым смыслом и полезностью. В главном скитском Иоанно-Предтеченском храме тогда размещался филиал козельского краеведческого музея, в котором были выставлены полотна местных калужских художников, воспевающих красоту тех мест и ратный/трудовой подвиг местного народа. В районных музеях иногда хранятся истинные шедевры (первое, что вспомнилось — величайший музей Переславля-Залесского), но про наш музейчик ничего хорошего сказать было решительно невозможно: бывшие ударники комтруда после выхода на пенсию часто открывают в себе Пушкиных и Шишкиных, но эти местные чудаки, обретающиеся в каждом населенном пункте, напрочь лишены чувства меры и самоиронии. |
| Такие попытки стать членом Церкви были у писателя несколько раз. Толстой не менее шести раз за свою жизнь приезжал в Оптину пустынь, встречался со старцем Амвросием и другими старцами, беседовал с ними. Но после духовного переворота, который сам Толстой датирует 1881 годом, он решил для себя, что вся его жизнь делится на две части — то, что было до 1881 года, и после 1881 года. После этого он уже твердо и последовательно дистанцируется от Православной Церкви. — Перед смертью он тоже посетил Оптину пустынь? — К сожалению для всех нас, он не нашел в себе силы переступить порог Оптинского скита, где мог встретиться с двумя замечательными старцами, которые там в этот момент находились — это старец Иосиф (Литовкин) и старец Варсонофий (Плиханков). Существует очень интересное описание свидетелей, двух оптинских послушников, которые видели собственными глазами, как Толстой несколько раз подходил к скиту Оптиной пустыни, но что-то помешало ему первому зайти в скит и попросить о беседе. Потом он говорил своей сестре, что, если бы его позвали, он бы пошел. Это было приблизительно за 10 дней до его смерти, в конце октября 1910 г. Он уехал из Ясной Поляны 28 октября и приехал в Оптину пустынь. Уже потом он поехал в Шамордино к сестре, монахине Марии, после чего поехал по железной дороге, причем складывается впечатление, что сам не очень понимал, куда, и вынужден был из-за болезни сойти на станции Астапово. — Куда он поехал? — А вот куда он поехал — это до сих пор для исследователей большой вопрос. То ли он хотел поехать к своим последователям куда-то на юг, то ли куда-то еще. — Почему же сами монахи не пригласили Толстого переступить порог Оптинского скита? Или они просто не знали, что он пришел? — Тоже не совсем ясно. Дело в том, что старец Иосиф, с которым Толстой был лично знаком и с которым у него были, по всей видимости, теплые отношения, был очень болен в тот момент. То ли он просто по физическому своему состоянию не мог к нему выйти, то ли ему не передали, что Толстой приехал. Эта встреча, к сожалению, не состоялась. Но когда Толстой уже сам лежал больной на станции Астапово, старец Иосиф прислал из Оптиной пустыни телеграмму, что он готов к нему выехать для беседы. И очень большая беда заключается в том, что люди, окружавшие в этот момент больного Толстого, не показали ему эту телеграмму. |
| Случилось так, что у него на тот момент совершенно износились туфли, а на рынке в это время уже не продавалось обуви, и тогда решительный юноша отправился в путь... в лаптях. В монастыре сначала решили, что он толстовец, но вскоре поняли, что это не так, и приняли с любовью. Решительный юноша отправился в путь... в лаптях. В монастыре решили, что он толстовец 23-летний Иван Концевич ежедневно ходил в скит на благословение к старцам Нектарию и Анатолию (Потапову), к скитоначальнику Феодосию. Нередко старцы преподавали какие-то наставления паломникам, отвечали на вопросы, и Ваня старался не пропустить ни слова. Он не только сам провел все лето в монастыре, будучи не в силах проститься с Оптиной, но и позвал туда свою любимую мамочку, которая присоединилась к старшему сыну, узнала Оптинских старцев и стала верной духовной дочерью старца Нектария. На следующий год Иван смог провести в Оптиной только две недели, но навсегда остался душой с Оптиной. Оптина пустынь Фото: pravoslavie.ru «Здесь я родился духовно» Позднее Иван Михайлович Концевич сам напишет о своем посещении Оптиной пустыни так: «Преподаватель словесности нашей гимназии рассказывал нам на уроках, как благодаря старцам Гоголь сжег свое гениальное произведение – вторую часть Мертвых душ”... Это вызвало у меня предубеждение против старцев вообще. Но вот началась война 1914 года. Мой брат Владимир, исключительно одаренный, которого любили все без исключения, знавшие его, гордость нашей семьи”, глубоко переживал испытания, постигшие нашу Родину. Он ушел, с благословения родителей, добровольно на войну и был убит осенью 1914 года, когда ему еще не исполнилось и 19 лет. Это была чистая жертва Богу, он положил душу свою за други своя”. Его смерть привела нашу семью в Оптину пустынь. Когда мы искали утешения в духовном, то случайно” наткнулись на книгу Быкова Тихие приюты для отдыха страдающей души”. Там описывалась Оптина пустынь и ее старцы, о которых до тех пор мы ничего не знали. И я при первой возможности, как только начались каникулы в университете, где я тогда учился, поехал в Оптину пустынь. Там я прожил два месяца. Это было в 1916-м году. А в следующем 1917-м году, тоже летом, пробыл там две недели... |
| Толстой долгое время не очень-то ценил Достоевского как писателя. Например, он очень не любил роман «Братья Карамазовы». Но почему-то именно этот роман он стал читать во время ухода своего последнего из Ясной Поляны. В 1903 году, кажется, в Ясную Поляну приехала вдова Достоевского Анна Григорьевна. Она рассказала Толстому, как 25 лет назад они вместе с покойным мужем были на лекции Соловьева. То есть Толстой узнал о том, что он был с Достоевским в одном помещении, через 25 лет. 25 лет он этого не знал. И Толстой сказал тоже очень важные слова: «Жалко, что нас тогда не познакомили, потому что у меня к Достоевскому очень много вопросов, и я думаю, что это был единственный человек, который смог бы мне на эти вопросы ответить». Для меня эта не-встреча двух писателей очень большое значение имеет. Павел Басинский: Да, конечно, история не-встречи Толстого и Достоевского совершенно загадочна. Но тут вот какой интересный момент – Толстой несколько раз приезжает в Оптину пустынь. Оптина пустынь не дает ему темы для творчества, он не пишет ничего об этом. Хотя Оптина пустынь для него родным домом была, там тетки его похоронены, он любил туда приезжать. В результате пишется «Отец Сергий» – это, скорее, против монашества повесть. А Достоевский приезжает в Оптину пустынь, встречается с Амвросием, у него появляется образ Зосимы, сама эта тема в «Братьях Карамазовых». В чем суть несходства Толстого и Достоевского? Стилистически это понятно. Об этом и Бахтин писал, есть целая теория – Толстой монологист, Достоевский – диалогист, хотя это, на мой взгляд, не совсем так, но, тем не менее, разные они. Суть вот в чем. Достоевский задавал себе такие вопросы: «Если мне однажды скажут, что истина не с Христом, и спросят меня, с кем я остаюсь, с Христом или с истиной, я скажу, что я остаюсь с Христом». Это очень важно. А если бы Толстому задали такой вопрос, он бы сказал: «Я остаюсь с истиной». При всем его христианстве, при том, что он считал себя христианином до конца дней, не церковным, но христианином. При том, что он Евангелие считал главной книгой и считал, что эта книга перевернула его сознание. Но если бы ему задали этот вопрос, он бы сказал: «Я был бы с истиной», – потому что для Толстого все-таки истина была важнее. |
| Елена 25 декабря 2013, 01:36 Мне понравились рассказы Ольги.В Оптиной я была два раза и абсолютно согласна с автором,что это одно из самых замечательных и незабываемых мест на Земле.В любом уголке Оптиной - Благодать Божья,там по другому время проходит,там даже воздух другой,а цветы какие красивые,они не пахнут,они благоухают,там все прекрасно!У нас тоже было послушание- убирали лук с полей,прошло много лет,а я не могу забыть то состояние радости,которое испытала работая на поле,хотя всю жизнь работаю в бухгалтерии.Это незабываемо и ни с чем не сравнимо.Ольга очень достоверно все описала,в её рассказах много интересной,полезной и поучительной информации.Благодаря прочитанному,я снова вернулась в то место,куда меня всегда тянет.Надеюсь,с Божьей Помощью,ещё хоть раз побывать в Благодатной Оптиной Пустыне. Северянка 17 марта 2013, 14:29 Хороший стиль рассказа. Большое спасибо.Захотелось в Оптину!!! светлана и татьяна 17 февраля 2013, 22:20 оленька у вас чудесные рассказы подскажите если поехать в оптину со взрослой больной доченью унее дцп мы живем в украине, можно ли попросить помолиться за ее исцеление старцев или кого-то из служителей как это правильно сделать чтобы не выглядеть со своей просьбой как белая ворона подскажите пожалуйста ато мы пережили очень много неудачных операций с самого юнного возроста и напротяжении всей жизни и вот теперь хотим поехать в Святую Оптину.заранее спасибо за подсказку Ольга 29 декабря 2012, 23:32 Ольга,какие же у Вас прекрасные рассказы!!!!!!Читаю и не могу оторваться!!!!Спасибо Вам!!!!Спаси Господи!!!! Олег Кизяев 4 ноября 2012, 22:25 Да в Оптиной Благодать! Каждая поездка это шажок ко спасению. Молитвами святых преподобных старцев Оптинских, преподобномучеников Оптинских и преподобных исповедников Оптинских Господи Иисусе Христе помилуй нас! Аминь. Людмила 18 июля 2012, 12:25 Спасибо за статью.Очень хочется побывать в Оптиной,но как-то не получается.Господи,устрой поездку. Наталия 29 мая 2012, 13:17 Люблю Оптину пустынь, спасибо за добрые рассказы! Богу нашему Слава во веки веков! Дивен Бог во Святых Своих! Аминь. |
| 31-го же августа я посетил в Болхове П. Н. Шавыкина, от которого раньше также были получены мною, прекрасно составленные и приведения выше, записи об о. Макарии. Уважаемый П. H., глубокий почитатель его памяти, также продолжает собирать новые о нем сведения с тем, чтобы постепенно представлять их мне. В настоящий раз он показывал мне свою переписку об о. Макарии с одним из своих знакомых в Екатеринославе, где, как известно, в свое время тот служил. К сожалению, названный корреспондент П. Н-ча ничего не сообщил ему нового из устных о нем рассказов, а лишь указал ему на то, в каких периодических изданиях было писано что-либо о нем, каковые сведении конечно известны изучающему его жизнь. Во всяком случае, готовность П. Н-ча продолжать содействовать мне в собирании материалов для жизнеописания о. Макария, в соединении с его особенным сочувствием мне в этом и с личным расположением ко мне, выразившимся в тот раз и в весьма радушном гостеприимстве по отношению ко мне, побуждает меня питать уверенность, что уважаемый П. Н. Шавыкин найдет возможным доставить мне новые сведения об о. Макарии, которых еще много сохраняется в благоговеющей пред ним памяти Болховичей и которые так желательно запечатлеть и в памяти других почитателей великого миссионера, великого подвижника благочестия, великого друга человечества, „человека Божия». XLIX 13 августа текущего года, на пути из Орла в Старые Дольцы, по приглашению моего тестя, члена нашей Архивной Комиссии, Священника Н. А. Преображенского, посетил Болховскую Оптину пустынь мой сотоварищ по службе в Орле, уже неоднократно упоминавшийся в моих сообщениях в Комиссию, Петр Андреевич Алпатов, вместе с которым ровно два месяца пред тем я посетил Калужскую Тихонову Пустынь, в предположении тогда же ехать с ним и в наш Белевско-Болховской край, и особенно в Болховскую Оптину пустынь. Ближайшею целью г. Алпатова в настоящий его заезд в только что названную пустынь было – срисовать и сфотографировать там все то, что могло бы иметь такое или иное отношение к личности почивающего в ней о. |
|
|
