| Сильно измученный и нравственно, и физически приключившейся болезнью глаз, Преосвященный Виктор 8 октября выехал из Варшавы132. Покидая польскую столицу, он сожалел о даром потерянном времени. «Не много же я сделал в Варшаве; жаль, что приезжал», – писал он Преосвященному Георгию, подводя итог своей поездки. Согласно указаниям Святейшего Синода владыка Виктор должен был воспользоваться поездкой в Варшаву для ревизии окраины своей епархии. По пути в польскую столицу он осмотрел Брестский, два Драгичинских и Яблочинский монастыри, но «не нашел в них ничего, кроме руин». Домой он поехал иным путем и, побывав в Вельске и Заблудове и, убедившись, что и там «нет никакого порядка», в конце октября прибыл в Слуцк133. Теперь Преосвященному предстояла поездка в Киев. Туда, к началу нового 1787 года, ожидали русскую императрицу. Еще из Варшавы Садковский писал митрополиту Самуилу, что Киев не выходит у него из головы и что он поспешит туда, как только возвратится домой. В Киеве он надеялся разрешить те затруднения, которые никак не удавалось решить в польской столице. В Киев владыка Виктор приехал 19 декабря, более чем за месяц до приезда Екатерины. Ему необходимо было обсудить некоторые вопросы с митрополитом Самуилом и должным образом подготовиться к приезду ее Высочества. 29 января, в окружении блестящей свиты под не умолкающий грохот орудий и звон колоколов русская императрица прибыла в Киев. Встречать Екатерину съехались многочисленная польская и местная знать, а так же множество иностранцев. Сюда же ожидали и приезда короля Станислава Августа. Польша и Россия встречались в этом месте уже не в первый раз, но впервые с таким очевидным и бесспорным превосходством последней. Преосвященному Виктору этот момент казался чрезвычайно благоприятным для разрешения давнего, мучительно-болезненного вопроса положения православных в Речи Посполитой. Болезнь митрополита Самуила, приковавшая его к постели, предоставила владыке Виктору, как заместителю последнего, видное место в приеме императрицы. Преосвященный Виктор в сопровождении митрополитов Грузинского и Лакедемонского, проживавших в Киеве, в окружении многочисленного духовенства, встречал императрицу с крестом при ее въезде в город, у Свято-Троицких ворот Киево-Печерской Лавры и, несмотря на сильный мороз, по укоренившейся традиции, сказал краткую приветственную речь. |
| Из Синода тоже иногда не получаю никакого ответа даже на нужные бумаги, даже и на те, в которых и денег не прошу. Большинство ответов заключается в назначении прогонов туда и обратно. Но, право, стыдно в этом только проявлять всю свою деятельность в епархии, в которой столько живого дела! А ещё О. Антонин 129 просился ко мне в настоятели собора! Вот человеку не сидится! Он писал, между прочим, что возбужден вопрос об упразднении титула «Экзарха Грузии». Почему? Как здоровье Первенствующего? Кажется, чтобы быть там здоровым, нужно иметь характер покойного Митроп. Исидора 130 . А что же Влад. Иероним не приехал в Холм ко встрече Государя? Прошу Ваших св. молитв и с сыновним почтением и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреосвященства нижайший послушник и богомолец Е. Тихон 4 Авг. 1900 г С-Франциско РГИА, ф. 796, он. 205, годы 1888–1915, д. 752, л. 56–57об. Письмо Экзарху Грузии Флавиану (Городецкому) от 12 Августа 1900 г. † Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец! Вскоре после отправки письма Вам имел утешение получить Ваше письмо. Своё адресовал Вам в Синод, – не знал точно, в Лавре ли Вы помещаетесь. Искренне признателен Вам за сообщение новостей: когда читаешь о них, то переносишься в Россию, а ведь корни всё-таки там... Преосвящ. Антония 131 не грешно бы и повыше: ведь он 10 лет был Ректором Академий и сделал для них немало. Следовало бы по крайней мере возвести его в степень доктора богословия, тем более, что недавно он выпустил собрание своих сочинений в 3 томах. А назначением в Грузию, кажется, опять хотят, как восемь лет тому назад, удивить мир: Преосвящ. Г. писал мне, что Вл. Карл, «метит туда Тульского»! В Холме какие-то сердобольные люди распустили слухи, что китайцы угрожают православным миссионерам даже в Америке, а на днях Марцеллина Ив. запросила брата о том, правда ли, что я убит!? Из Холма сообщали мне, что 1) Родечница теперь неузнаваема; 2) что сгорела Яблочинская второклассная школа (постройка О. Лопатинского); 3) что из Холмской д. семин. более 15 человек ушло в военные училища, и 4) что Истомин (начальник дирекции) выжил Марью Петровну 132 . Впрочем, некоторые из сих вестей, вероятно, сообщал Вам Чернилевский 133 . Нынче он молодцом: рад за его успехи. |
| Получив от посла привилегий 612 , преосвященный Виктор ещё некоторое время пробыл в Варшаве, ожидая назначения благодарственной аудиенции у короля, и этим временем воспользовался для визитов варшавской знати. Преосвященный Виктор к этому времени успел потерять ореол страшилища для латинян, и у польской знати теперь уже встретил почти надменный приём 613 . Мало по малу выяснилось, что вторичная аудиенция у короля не будет дана преосвященному – и оставаться долее в Варшаве было незачем. Прождав некоторое время лошадей из Дрогичина, куда они были отправлены во избежание крайней дороговизны их содержания в Варшаве при наступлении сейма, – сильно измученный и нравственно, и физически – приключившейся болезнью глаз 614 , преосвященный Виктор выехал из Варшавы 8-го октября 615 . Поездкой в Варшаву, согласно полученной из св. синода инструкции, преосвященный Виктор должен был воспользоваться для ревизии окраин своей епархии. По дороге в Варшаву, он обревизовал Брестский, два Дрогичинских и Яблочинский монастыри – и «не нашёл в них ничего, кроме руин» 616 . Теперь он направился иным путём и побывал в Бельске и Заблудове – и, убедившись, что и здесь «нет никакого порядка», прибыл домой 22 октября 617 . Покидая Варшаву, преосвященный Виктор считал проведённое в ней время потерянным задаром. «Не иного же я сделал в Варшаве; жаль, что приезжал», – подводит он итог своему пребыванию в польской столице в письме к преосвященному Георгию 618 . А между тем на эту поездку возлагались большие надежды. «Придётся вам поработать в Варшаве», – писал преосвященному Виктору Киевский митрополит, отсылая к нему скопившиеся у него жалобы православных на притеснения от униатов 619 . Сам преосвященный Виктор думал так же: «В Варшаве я молчать не буду», – писал он перед отъездом в Варшаву 620 . Он только упустил из внимания тο, о чём сам ранее не раз писал и на Украину, и в Киев: что от Варшавы православным нечего ждать чего-нибудь путного. Мечты пришлось тотчас же оставить, и вся работа преосвященного Виктора в Варшаве на пользу православия сводилась к представлениям послу о притеснениях, причиняемых православным со стороны униатов 621 , да к бесплодным ходатайствам о скорейшем назначении комиссии для разбора жалоб на вероисповедные притеснения, – назначении, давно уже определённым по трактату России с Польшей и тем не менее до сих пор не осуществившемся 622 . |
| В первые месяцы после начала войны против СССР и чиновники правительства генерал-губернатора пытались оказать влияние на религиозную жизнь рейхскомиссариата «Украина». В упоминавшемся докладе РКУ от 1 декабря 1941 г. говорилось: «…со стороны православного церковного руководителя в Генерал-губернаторстве существует намерение включиться в церковное развитие на бывшей советской Украине. Компетентный в этом деле орган при генерал-губернаторе (земельный судебный советник Вильден) выразил готовность постоянно поддерживать контакт с соответствующими органами в Министерстве занятых восточных территорий и Главной службе мировоззренческой информации относительно православных церковных вопросов, поскольку они разыгрываются на Восточной Украине» 239 . Но эти попытки были быстро пресечены РМО и рейхскомиссаром «Украины». Чиновникам Франка пришлось ограничиться в своей деятельности лишь частью Западной Украины. 17 июля Гитлер решил включить «бывшую австрийскую» Галицию в состав Генерал-губернаторства. Официальная церемония этого включения состоялась 1 августа. Франк выпустил во Львове «Прокламацию к населению Галиции»: «Ваша частная собственность будет восстановлена, свобода народной культурной жизни сохранена и свободные занятия религией гарантированы» 240 . В Галиции православных было очень мало, там проживали в основном украинцы-униаты. Отношение к ним германских органов власти было вполне терпимым, чего нельзя сказать о поляках-католиках Западной Украины. Так, например, 15 июля 1942 г. РМО сообщало в МИД, что правительство Генерал-губернаторства запретило возвращение бежавшего в 1939 г. от советских войск польского духовенства в Галицию 241 . Положение Православной Церкви почти весь период войны в целом оставалось относительно спокойным, хотя порой и возникали отдельные инциденты. Так, в 1942 г. часть Яблочинского монастыря была сожжена немцами, но в поджоге обвинили монахов, и еп. Тимофею грозил расстрел. Он смог бежать в Холм к архиеп. Илариону, где активно занялся душепопечением местного населения. Беспокойство у нацистов вызывала также деятельность бывшего Гродненского епископа Саввы (Советова), который действовал в качестве польского православного военного епископа в Лондоне. В нелегальном польском листке «Biuletyn informacyjny» от 31 декабря 1942 г. было опубликовано его заявление с осуждением политики германских оккупантов против Православной Церкви в Польше и оскорбительной нелояльности некоторых членов православной иерархии в стране. Еп. Савва дал свое благословение всем мучимым и преследуемым польским гражданам православной веры. Это событие вызвало оживленную переписку между МИД и РСХА 242 . |
| Смерть Вакарова только усилила православное движение. В Православие перешли многие села - Лучки, Теребля и другие. 23 июля 1913 года начался " второй Мармарош-Сигетский процесс " . Исключительно политическое дело, где карпатороссы были осуждены исключительно за религиозные убеждения. Приведем, вкратце, документы процесса. Венгерский королевский прокурор Андор Иллеш в Марморошском-Сигете передал суду акт за , в котором говорилось: " Мною обвиняются: Александр Кабалюк (в иночестве Алексей), 36 лет, униатского вероисповедания, лесной рабочий (русский монах), родившийся и живущий в Ясинях. Далее перечислялись еще 94 обвиняемых, в том числе православные священники о. Григорий Грицак и о. Николай Сабов, остальные - крестьяне Иза. Отец Алексий (Кабалюк), добровольно вернулся из США. " Означенные лица, писал прокурор, - находятся в сношениях с графом Владимиром Бобринским, русским подданным, председателем " Русского Национального Союза " , членом Думы и Синода, с Евлогием Холмским, Антонием Житомиро-Волынским, православными русскими епископами, с афонскими, холмскими, киевскими, почаевскими и яблочинскими монахами и получают от них денежную поддержку. С этими лицами, кроме того, с врачом Романом Геровским, адвокатом Алексеем Геровским и инженером Георгием Геровским в Черновцах( Буковина), они вошли в соглашение с целью обратить униатских жителей государства, живущих в Мармароше, Угоче и Переи, в православную русскую веру… Все это делалось с целью присоединения означенных территорий к русскому государству и подчинения их скипетру русского царя. Руководствовались они отчасти соображением материальной выгоды, отчасти же любовью к православной русской вере, которая служит национальной русской идее. " Россия не осталась тогда в стороне. Специально прибывший на процесс граф Владимир Бобринский, идеолог защиты русских зарубежья, которым официальный Петербург зачастую не интересовался, специально прибыл на процесс и произнес блестящую речь, подловив суд на элементарной нелепости обвинений: " ... Указывается, что в двух корчмах православные предъявляли " копейки и рубли " , это свидетельствует, что движение поддерживается из-за границы, какая наивность! Неужели бы мы не сумели разменять рубли на кроны ранее, чем раздавать их угро-россам?.. Прокурору хорошо известно, что не материальной выгоды ищут православные, не богатеют они. Они разорены штрафами, постоем войск и тюремным заключением. Но прав, вполне прав прокурор, когда он говорит, что его жертвы " руководствовались любовью к православной русской вере " . За это, конечно, их и держали в тюрьме, за это их ныне и судят... " |
| —196— скому дому, и о назначении инспектора Московской Духовной Академии, магистра богословия, архимандрита Иосифа и и.д. доцента той же Академии иеромонаха Серафима, согласно выраженному ими желанию посвятить себя миссионерской деятельности: первого – на должность настоятеля Яблочинского монастыря, а второго – в число братии той же обители, и 2) вместе с сим – об обращении штатного Яблочинского монастыря в общежительный монастырь. Справка: Синодальным определением от 19 мая-9 июня 1906 года за 2700, и.д. доцента Московской Академии иеромонах Серафим назначен в распоряжение Преосвященного Холмского. Приказали: По рассмотрении настоящего рапорта, Святейший Синод, на основании бывших суждений, определяет: 1) уволив архимандрита Аркадия, по преклонности лет, от должности настоятеля Яблочинского Свято-Онуфриевского первоклассного монастыря, Холмской епархии, переместить на таковую должность инспектора Московской Духовной Академии архимандрита Иосифа, с увольнением его от духовно-учебной службы, и 2) разрешить Холмскому епархиальному начальству в названном штатном необщежительном монастыре ввести порядки монастырского общежития, с сохранением положенного для сей обители штата; о чем, для зависящих распоряжений послать Вашему Преосвященству и Преосвященному Епископу Холмскому указы». Справка: § 39 устава духовных академии (в новой редакции, утвержденной определением Святейшего Синода от 21 февраля 1906 года за 1058): «В случае болезни или отсутствия инспектора исполнение его обязанностей возлагается Советом на одного из своих членов, с утверждения Епархиального Преосвященного». Определили: 1) Впредь до замещения должности Инспектора Академии, исполнение инспекторских обязанностей возложить на заслуженного ординарного профессора Академии М.Д. Муретова, каковое постановление и представить на Архипастырское утверждение Его Высокопреосвященства. 2) Избрание кандидата на должность Инспектора Академии, а также и суждение о замещении вакантных ныне в Академии (за перемещением о. Архимандрита Иосифа и иеромонаха Серафима и выходом в отставку заслуженного ординарного профессора П.И. Цветкова ) кафедр: библейской |
| После Брестской унии 1596 года Яблочинский монастырь был главною опорою и приютом Православия для всех окраинных жителей – православных. Когда же настоятели монастыря начали уклоняться в унию, то граф Андрей Лещинский позаботился передать монастырь в ведение Луцкого Православного епископа Гедеона Четвертинского по грамоте от 27-го октября 1670 года. Потом Яблочинский монастырь был защищаем Императрицею Елизаветою Петровною. Екатерина II оградила его особливым пунктом (8) вечного трактата, но Радзивилловское управление весьма часто нарушало интересы монастыря, и всячески притесняло православных. В 1712 году Яблочинский монастырь перешел в ведение Киевского митрополита, а в 1796 году с отделением Холмского края к Австрии. Был подчинен Буковинскому епископу, а потом Минскому. Такова внешняя судьба Яблочинского монастыря, а внутренняя сторона его почти всегда оставалась православною. И одним из свидетелей сего служит старый Синодик, находящийся теперь в Варшавском Музее церковных древностей. Нет сомнения, что этот старый Синодик некогда имел приличный вид, ибо он написан, очевидно, с киноварными инициалами, и на приличной бумаге в большой полулист. Но время потребовало его замены новым, как и он был заместителем прежнего, более старого. И вот, по переписке с него незачеркнутых родов, он был сдан в желанные руки, которые и сохранили его как драгоценность по его древности. Предисловие к Синодику начинается так: «Вечная вам память все благочестивые и христолюбивые христиане».... И затем идут три страницы общих рассуждений о поминовении усопших. Интереснее эпиграмма, в которой можно видеть воспоминание о счастливых временах православия в этом крае. «Вглянувши цный (честный) читателю в ты книги живота. Хтей (захоти-пожелай) своему разуму отворити ворота. А оукаж (укажи – обнаружь) як перед тым Российская вера. Благочестием святых концы всего мира От всходу до заходу солнца освечала. В монархиях, в ксионжентах (княжествах) межи панства трвала (пребывала). Теперь гды их потомки отступили веры. |
| 20 июня 1907 года пострижен в монашество епископом Евлогием (Георгиевским) с наречением имени Сергий. В 1908 году был рукоположен во иеромонаха тем же преосвященным и назначен наместником монастыря и заведующим школой псаломщиков, а в 1914 году был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Яблочинской обители . В 1916 году из-за немецкого наступления монастырь был эвакуирован. Отец Сергий вместе с другими монашествующими выехал в Москву, где разместился в знаменитой Марфо-Мариинской обители . В 1917 году он находился в городе Кобеляки Полтавской губернии. Здесь он и встретил обе революции 1917 года, провозглашение независимой Украины , Брестский мир и оккупацию Украины Германией . В ноябре 1918 года, после капитуляции Германии и окончания Первой мировой войны , ситуация вновь резко изменилась. Яблочинский монастырь оказался на территории вновь созданного Польского государства , а Полтавская губерния, как и вся Украина, стала ареной ожесточенной гражданской войны между всеми – красными, белыми, петлюровцами, махновцами. В июне 1919 года отец Сергий пересек польскую границу, в Ковеле был арестован польскими властями и лишь через три месяца, 17 сентября 1919 года, вернулся в разоренный Яблочинский монастырь, где с немногочисленной братией стал восстанавливать нормальную жизнь обители. 25 апреля 1920 года началась война между Польшей и советской Россией. Во второй половине августа, когда Первая конная армия Буденного и другие части Красной армии совершили знаменитый бросок на Варшаву, Яблочинский монастырь ненадолго оказался на территории, контролируемой большевиками, но уже к 25 августа поляки отбросили красных к Бресту. К моменту подписания перемирия 12 октября 1920 года здесь вновь были поляки, но линия фронта пролегала лишь в нескольких километрах от монастыря. Хиротония во епископа Бельского и изгнание из Польши В разгар военных действий, осенью 1920 года, указом патриарха Тихона отец Сергий Королев был назначен епископом Бельским с возложением на него временного управления Холмской епархией . Архиерейская хиротония состоялась 17 апреля 1921 года в соборе виленского Свято-Духова монастыря , ее возглавил архиепископ Елевферий (Богоявленский) , возглавлявший приходы в Польше. |
| Пронского, наследниками которых были Лещинские. После брестской унии 1596 года Яблочинский монастырь был главною опорою и приютом православия для всех окрестных православных жителей. Когда же настоятель монастыря уклонился в унию, то граф Александр Лещинский позаботился передать монастырь в ведение луцкого православнаого епископа Гедеона Четвертого, по грамоте от 27 октября 1670 года. Яблочинский монастырь был защищаем Императрицей Елизаветой Петровной. Екатерина II оградила его особливым пунктом (8) вечного трактата. В 1712 году Яблочинский монастырь перешел в ведение киевского митрополита, а в 1796 году, с отделением Холма к Австрии, был подчинен буковинскому епископу, а потом минскому. В 1828 г. 4 октября в настоятели Подвальной церкви и благочинным 6 церквей, назначен кандидат богословия Киевской академии Феофил Новицкий, с жалованьем от правительства в 600 руб. Во всех приходах считалось тогда прихожан 1170 душ. В конце 1827 г., и в начале 1828 г. была производима ревизия сих церквей через протопресвитера Московского собора Иакова Димитриева, результатом которой было составление положения греко-российской церкви в Царстве Польском, с разделением дел церковных от гражданских, в чем немало потрудился д.т.с. Новосильцев. Это положение было утверждено Государем Императором 25 января 1829 г. Учреждение в Варшаве архиерейской кафедры было мыслью генерал-фельдмаршала Паскевича. Высочайшее утверждение штатов совершилось 22 апреля 1834 г. Первым епископом в качестве викария волынского, назначен был наместник Почаевской лавры Антоний Рафальский, прибывший в Варшаву 8 октября 1834 года. Он некогда учился в базилианской школе. Будучи приходским священником в Остроге и экономом Волынской семинарии, он многих обратил в православие. Он участвовал при приеме от базилиан Почаевской лавры. После посвящения Антоний представлялся Государю Императору, который ему сказал: «Вы превзошли все похвалы и мои ожидания», а митрополит Серафим дал ему свой жезл и митру, как бы в предзнаменование его в митрополиты гор. |
| Яблочинский Онуфриевский мон-рь. Фотография. 2011 г. Яблочинский Онуфриевский мон-рь. Фотография. 2011 г. Вместо Холмской епархии с сент. 1945 по июль 1946 г. существовала преобразованная из вик-ства самостоятельная кафедра с центром в Люблине, к-рой управлял Люблинский еп. Тимофей в статусе правящего архиерея. В ведении последнего кроме Холмщины и Подляшья находилась бывш. Белостокская обл. Белорусской ССР, перешедшая в авг. 1945 г. в состав Польши. В сент. 1945 г. еп. Тимофей обратился в Департамент исповеданий при правительстве Польши с просьбой сохранить правосл. приходы в Люблине, Хелме, Хрубешуве, Бяла-Подляске, Влодаве и Тересполе, а также Яблочинский Онуфриевский муж. мон-рь в с. Яблочино (ныне Яблечна Бяльского повята) «для успокоения религиозных нужд поляков православного вероисповедания». 29 дек. 1945 г. директор департамента исповеданий Я. Демьянчук одобрил просьбу. К июлю 1946 г. в Люблинской епархии имелось 3 благочиннических округа. Властями были утверждены благочинные: Люблинского округа - прот. Алексий Баранов, Влодавско-Коденского округа - прот. Алексий Ушаков, Бяла-Подлясского округа - прот. Александр Биронт. 15 июля 1946 г. Собор епископов ППЦ принял решение об упразднении епископских кафедр в Люблине и Кракове. Люблинский еп. Тимофей был переведен на новообразованную Белостокскую и Бельскую епархию, а бывший митр. Холмский Иларион (Огиенко) и архиеп. Краковско-Лемковский Палладий (Видыбида-Руденко), эмигрировавшие на Запад, были признаны утратившими свои кафедры и исключенными из состава ППЦ. В 1946-1947 гг. польск. власти провели новую кампанию по закрытию правосл. храмов на Холмщине и в Подляшье, были арестованы наиболее активные клирики, обвиненные в сотрудничестве с Организацией украинских националистов (ОУН) или в коллаборационизме. Был заключен в концлагерь Явожно свящ. Василий Ляшенко, судимый по делу бежавшего Николая Шероцкого, благочинного Хрубешувского окр., к-рого обвинили в том, что он в 1940 г. при поддержке немцев отнял у римо-католиков и преобразовал в православный храм Николаевский собор в Хрубешуве (храм изначально являлся православным, был захвачен римо-католиками в 20-х гг. XX в.). В 1945 г. собор был снова передан римо-католикам. В 1946 г. псаломщик правосл. Космо-Дамиановского прихода в с. Колеховице Даниил Дзядко был приговорен к смертной казни, позже помилован. |
|
|
