| Молимжеся вамь господие наши и отци, прочитающеи книгу сию, и при живот нашемь и по смерти помяните вашу к нам послднюю любовь и помяните наша душа в святыхь ваших молитвахь. А дали есмя по себ осмь книг от списка повседневнаго и три рубли денег на три сорокоусты и чтобы Бога ради по нас по коегождо преставлении отпли без препуска 40 обдень и с понахидами, сирчь сорокоуст. Молимжеся с слезами и приказываемь сиа исправити по преставлении душь наших господину христолюбивому князю Арсению Голенину [и старцу Касиану], и старцу моему Ион Голов, и старцу Геронтию Рокитину, и надющиеся и о сеи любви от Господа Бога милости сподобитися» ( Клосс. 1974. С. 150). Н. был книжником и искусным писцом, в описях Иосифова Волоколамского мон-ря числятся 11 книг его «письма» и 6 книг, переданных им в монастырь в качестве вкладов (КЦДР. С. 25, 29, 31-34, 47, 50, 65, 72, 74, 79-81). В числе этих книг - Евангелие-тетр (РГБ. Вол. 39), в к-ром, однако, почерк Н. встречается только на вставных листах. Одно из Евангелий отличается дорогим оформлением: «Евангелие, писмо Нила Полева; заставицы на красках и слова прописаны золотом, застешки и спни медяные, поволока камочка черна ветха» (КЦДР. С. 47). Другая богато украшенная рукопись значится в описи: «Еуангелист Иван Богослов в осминку, писмо Нила Полева, да заставица и слово на красках, прописано золотом, поволока бархат дымчат, застешки заметные обычные» (Там же. С. 50). Н. написал Псалтирь «в четверть дести» (Там же. С. 29). Сборник творений аввы Дорофея и прп. Варсонофия Великого (РГБ. Вол. 476) обозначен как написанный Н., но, по наблюдениям Клосса, почерк принадлежит не ему ( Клосс. 1974. С. 153). Почерком Н. написана 1-я часть сборника творений св. Исаака Сирина (ГИМ. Епарх. 320/444). Второй сборник сочинений того же автора Н. лишь передал мон-рю в качестве вклада. Н. принадлежали Азбучный патерик и 2 «соборника», также переданные в мон-рь (КЦДР. С. 31, 81). Являлся вкладом Н. сборник, содержащий сочинение прп. Нила Синайского о 8 помыслах (РГБ. |
| 326/346. Л. 216 об.)». Но оснований считать, что Нил Сорский — автор этого периода в седьмом Слове «Просветителя», а не только его переписчик, нет. Да и что это за «божественные правила», осуждающие иконоборца на смерть и на вечное проклятие? Переводчик на современный русский язык Слов в защиту икон Иосифа Волоцкого иеродиакон Роман (А. Г. Там- берг), видимо, таких «правил» не нашел и перевел эти слова как «по Божественному правосудию». Мы знаем, что иконоборцы расправлялись так с иконопочитателями, но чтобы иконопочитатели с иконоборцами, — как будто, не знаем. Да и Нил Сорский в своих сочинениях обычно указывает, что или кого он имеет в виду, цитирует или пересказывает. Это — не его стиль и дух; несомненно же — Иосифа Волоцкого. А кроме того, хорошо известно мнение Нилова ученика Вассиана Патрикеева о недопустимости смертной казни еретиков, и — что и другой Нилов ученик, Герман (очевидно, Подольный), был противником осуждения еретиков, ибо из адресованного ему второго послания Нила Полева следует, что он говорил, что «судити не подобает никого — ни верни, ни неверни, но подобает молитися о них, а в заточения не посылати» (Нил Полев решительно не был с этим согласен). Такой же, мне представляется, должна была быть и позиция учителя Вассиана и Германа, кроткого, но твердого в своей кротости Нила Сорского. В этом «нестяжатели» тоже вернулись именно к «золотому веку» русской духовности, конкретнее — ко взглядам, выраженным в первой трети XV в. митрополитом всея Руси Фотием, — о недопустимости применения смертной казни к еретикам: «…кровь и смерть да не будуть на таковых…» (тогда это были предшественники «жидовская мудрствующих» — стригольники). Известны также написанные рукой самого Нила Сорского конец «Предания уставом иже в внешней стране пребывающим иноком», начало его собственного Предания, выписки из книг Ефрема Сирина, Симеона Нового Богослова, Иоанна Златоуста, патриарха Никифора, Аввы Дорофея, Василия Великого и др. (ГИМ, Епархиальное собр., 349/509, лл. 6–15 об., 110–178 об.). |
| Примерно в середине XV в. происходит первый из упомянутых кризисов в жизни христианской культуры (но, конечно, не веры!) на Руси. Причин тому можно назвать много, я назову две: во–первых, в это время происходило, как некогда в Римской империи (т. е. очередное) отождествление «церковности» и «государственности», в данном случае – складывающейся великорусской, отныне династической, государственности. Мечты о сохранении или воссоздании «всея Руси» оказывались – это делалось тогда ясным – несбыточными. И во–вторых, это – падение Константинополя, остатка православной Римской империи. Вместе с этим оканчивалось столетие в высшей степени продуктивной работы монахов–книжников, переводчиков, переписчиков и переносчиков книг, по сути дела давших Руси международную, «наднациональную» книжную культуру. Исихастская учительная литература – упомянутые уже сочинения Иоанна Синайского, Лествичника, Исаака Сирина , Григория Синаита и пр. – была лишь частью этой богатой культуры. Но частью очень важной – научающей человека свободе от власти Момента с его страстями и радости прикосновения к Вечному с Его любовью. Монашеское движение XIV – начала XV в. можно, на мой взгляд, назвать «исихастским» потому, что оно духовно питалось этой переводной литературой. А около середины XV в. наследники зачинателей этого движения интерес к «исихастской» литературе в значительной мере потеряли. Человек, обнаруживавший в себе тягу к духовной жизни в это время, около середины XV в., как Нил Майков, будущий Сорский, должен был видеть происходившую тогда смену эпох и оказывался перед выбором: либо «плыть по течению», несущему к полной интеграции русской церковности и великорусской государственности, либо начинать собственное «движение сопротивления». 2 «Письмо о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей» 7 , составленное в 30–40–х годах XVI в. со слов монахов–иосифлян Нила Полева и Дионисия Звенигородского, называет Нила «по реклу» Майковым, а из хроникальных заметок одного из его учеников и корреспондентов, Германа Подольного, знаем, что у Нила был брат Андрей, по–видимому, его старший, скончавшийся на пять лет раньше его (в конце 1502 – начале 1503 гг.). |
| Прп. Иосиф пытался защитить своих пострижеников, действуя через покровителей в великокняжеской думе. Д. и Нил (Полев) были оправданы, по-видимому, на Соборе 1509 г., где сторонники прп. Иосифа одержали победу над архиеп. Серапионом, к-рый был лишен кафедры. Об этом свидетельствует письмо Нила (Полева) Герману (Подольному): «Отець наш игоумен Иосиф, такоже и мы вси, его оученици и постриженици, благословлени и прощени от святых правил, потом же и от всего Собора Роуския митрополия такоже благословени и прощени... Како святые правила не благословили и отлоучили архиепископа Серапиона, а отца нашего Иосифа и всех нас разрешили и простили» (РГБ. Вол. 661. Л. 128 об.- 129 об.). Это послание Нила близко к письму прп. Иосифа великокняжескому казначею И. И. Третьякову-Ховрину, что дает основание относить их составление к одному времени. Поскольку в послании Нила упоминается пост, можно предположить, что тексты были написаны во время Великого поста 1510/11 г. ( Клосс Б. М. Нил Сорский и Нил Полев - «списатели книг»//ДРИ. 1974. [Вып.:] Рукописная книга. Сб. 2. С. 160). В письме Нил называет Д. «старцем». Д. переписывался с митр. Даниилом, о чем свидетельствует ответ митрополита иноку, написанный в окт. 1528 г. в Москве (письма Д. Даниилу неизв.). Из послания митр. Даниила следует, что в это время Д. был насельником Саввина Сторожевского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря . Отсюда он писал первоиерарху, «яко многа гонениа, и скорби, и напасти, и беды приидоша» на него, и просил совета о том, «како пребывати» (АИ. Т. 1. 293. С. 534). Через какое-то время Д. покинул Саввин Сторожевский мон-рь и вернулся в Волоколамскую обитель. Известен монастырский акт с его именем: в 1534/35 г. Д. упомянут в числе 3 старцев, от имени к-рых составлен документ, в грамоте на купленную Волоколамским монастырем у детей боярских В. М., Г. М. и Ф. М. Ржевских их вотчину - с. Никольское и дер. Мелехово «с пашенною землею, и с луги, и с лесом, и з болоты, и со всеми угодьи» в Сестринском стане Рузского у. (АФЗХ. Ч. 2. 142. С. 139). Благодаря грамоте выясняется, что Д. в монастырском соборе в период настоятельства игум. Нифонта (Кормилицына ; 1522-1543) занимал место выше, чем казначей Тихон (Ленков) и келарь Иларион. |
| (Выписка из «обихода» Волоколамского Иосифова мон-ря//ЧОИДР. 1863. Кн. 4. Смесь. С. 5-6; Das Speisungsbuch von Volokolamsk. 1998. S. 360). Полевы имели тесные связи с Волоколамским мон-рем, давали земельные вклады (АФЗХ. Ч. 2. 118, 259, 354). В числе пострижеников мон-ря - Серапион (Полев), Симеон (Полев), Филофей (Полев) и архиеп. Казанский Герман (Полев). Ист.: Горский А. В., прот. Отношения иноков Кирилло-Белозерского и Иосифо-Волоколамского мон-рей в XVI в.: [Изд. ркп. письма XVI в.]//ПрТСО. 1851. Ч. 10. С. 506-507; Жмакин В. Нил (Полев)//ЖМНП. 1881. Т. 216. 8. С. 189-196; Иосиф, иером. Опись рукописей, перенесенных из б-ки Иосифова монастыря в б-ку МДА//ЧОИДР. 1881. Кн. 3. С. 6, 134, 314; То же. М., 1882. С. 78-79. 121(459); С. 198. 177(557); Послания Иосифа Волоцкого/Подгот.: А. А. Зимин, Я. С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 366-369; Леонид (Кавелин), архим. С. Полево, или Полевщина, и ее владельцы, Полевы и Балк-Полевы//ЧОИДР. 1872. Кн. 4. Смесь. С. 1-14; Das Speisungsbuch von Volokolamsk: Eine Quelle zur Socialgeschichte russischer Klöster im 16. Jh./Hrsg., Ubers. von L. Steindorff unter Mitarbeit von R. Koke, E. Kondraškina, U. Lang und N. Pohlmann. Köln; Weimar; W., 1998. S. 360; Соборник Нила Сорского/Подгот.: Т. П. Лённгрен. М., 2000. Ч. 1; 2002. Ч. 2; 2004. Ч. 3; Алексеев А. И. О переходе Иосифо-Волоколамского мон-ря под патронат вел. князя//Прп. Иосиф Волоцкий и его обитель. М., 2015. Вып. 3. С. 213-214. Лит.: Лурье Я. С. Идеологическая борьба в рус. публицистике кон. XV - нач. XVI в. М.; Л., 1960; Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 369-372; Клосс Б. М. Нил Сорский и Нил Полев - «списатели книг»//ДРИ: Рукоп. кн. М., 1974. Сб. 2. С. 150-167; он же. Новый автограф Нила Полева//Зап. ОР ГБЛ. М., 1978. Вып. 39. С. 105; Прохоров Г. М. Автографы Нила Сорского//ПКНО, 1974. М., 1975. С. 37-54; он же. Нил Полев//СККДР. 1988. Вып. 2. Ч. 2. С. 131; Зимин А. А. Крупная феод. вотчина и соц.-полит. борьба в России (кон. XV-XVI вв.). |
| Н. переписал и отредактировал годовой комплект четьих-миней («Соборник»), в который вошли 24 Жития древних восточнохрист. святых. «Соборник» известен в автографах преподобного: РГБ. Троиц. I. 684. Л. 1-272 (филиграни 1488-1495 гг.); МДА. 207. Л. 2-17 (здесь находится Житие прп. Иоанна Безмолвника, вырезанное из Троиц. 684); Вол. 630. Л. 3-346 (принадлежность листов 4-82 руке Н. не бесспорна; филиграни 1487-1495 гг.); ГЛМ. 126. Л. 3-253 (в конце л. 253 сделана приписка: «В сей книз до зде переписи старца Нила, ошелника Сърьскыа пустыни, иже на Белезер»); РГАДА. Ф. 1192. Оп. 2. 564. Л. 13-18 об. (недостающие листы из рукописи ГЛМ). Почерк Н. атрибутирован Прохоровым и Клоссом ( Клосс. 1974. С. 150-165; Прохоров. 1975. С. 37-54). Как отметила Т. П. Лённгрен, Н. «писал полууставом младшей поры, слегка наклоненным вправо. Почерк Нила очень аккуратный, четкий, с рядом утвердившихся черт южнославянского влияния» ( Лённгрен. 2000. Ч. 1. С. 21). Сборники РГБ. Вол. 630 (Л. 1) и ГЛМ. 126 (Л. 1-1 об.) имеют вкладную мон. Нила (Полева), который вывез книги из Ниловой пуст. в Иосифов Волоцкий мон-рь (вкладная датирована 1514 г.). Сборники открывает авторское предисловие, в котором Н. говорит о принципах своей редакторской работы с текстом: «Писах же съ разных списковъ, тщася обрсти правый. И обртох въ спискх онхъ многа неисправлена. И елика възможна моему худому разуму, сиа исправлях, а яже невозможна, сиа оставляхъ» (РГБ. Троиц. 684. Л. 1). Среди списков, к-рыми Н. пользовался в своей работе, были сборники из б-ки Кириллова Белозерского мон-ря, в т. ч. годовой комплект четьих-миней, созданный в обители в 1484-1488 гг.: РНБ. Кир.-Бел. 16/1255, 17/1256, 18/1257, 19/1258. Лённгрен установила, что при работе над Житием прп. Феодора Студита старец использовал список РНБ. Кир.-Бел. 30/1107. Л. 302-421, XV в. Сверяя разные списки Житий, Н. исправлял ошибки, восстанавливал лакуны в текстах. Его исправления имеют грамматический, синтаксический, стилистический и смысловой характер. Иногда Н. |
| Дионисий и Нил, сталкиваясь с Белозерскими монахами и всматриваясь ближе в их жизнь, в свою очередь подмечали в последней такие явления, с которыми они никак не могли помириться. Так Дионисий один раз явился в келью к одному пустыннику и, к своему удивлению, увидел у него крест лежащим под его постелью. Это было на глазах одного сельского священника. При посещении другого пустынника Дионисию пришлось натолкнуться на явление еще более странное. При входе Дионисия в келью пустынника, последний, до того времени державший в руке какую-то книгу, едва только завидел Дионисия, бросил книгу в топившуюся печь и книга сгорела. Это видел и сидевший с пустынником священник. Достаточно было этих двух фактов для того, чтобы Дионисий и Нил вполне убедились в существовании такой великой ереси среди белозерских старцев. Дионисий счел своим нравственным долгом сообщить о своем открытии Иосифу Волоцкому , который и уведомлен был Дионисием присланною им со старцем Серапионом грамотою. Донос Дионисия имел трагическое влияние на дальнейшую судьбу волоколамских иноков, поселившихся на Бело-озере. Иосиф немедленно в свою очередь дал знать о существовании ереси своему брату, ростовскому архиепископу Вассиану, как епархиальному архиерею белозерских монастырей. Вассиан 1449 (1506–1515), находившийся в то время в Москве, с своей стороны не замедлил доложить об ереси великому князю и вручил ему присланную с Бело-озера грамоту. Великий князь показал полученную с Бело-озера грамоту Вассиану Косому и сделал ему и особенно его пустынникам строгий выговор за их странное и оскорбительное для религиозного чувства поведение. Вассиан, оправдывая пустынников, отверг достоверность сообщаемого в грамоте, прибавив, что все это есть ни более ни менее как ложь и клевета, и попросил сделать справки у присланного с грамотой священника. Тот подтвердил достоверность грамоты. Вассиан не удовольствовался этим и попросил подвергнуть священника пытке. Во время пыток несчастному священнику сломали ногу и он наконец умер от пыток, но все-таки не изменил истине. Смерть священника сильно подействовала на великого князя, который считал себя виновником ее. Гнев князя обрушился на Дионисия и Нила Полева. Он увидел в их доносе ни более ни менее как проявление давней вражды между ними – Иосифлянами и Вассианом Косым. Поэтому-то он и решился наказать не Вассиана Косого, предложившего пытку, а именно доносчиков, как первых зачинщиков ссоры, а следовательно, по его мнению, и как первых подавших повод, вызвавший его на грех . Последствием великокняжеского гнева было то, что пустыньки Нила и Дионисия были разрушены – сожжены, а старцы переведены были в Кириллов монастырь под начало, в опале. |
| Но когда Дионисий донес преподобному Иосифу, что встретил следы жидовской ереси между белозерскими пустынниками, а князь-старец Вассиан Косой замучил на пытке священника, на которого Дионисий указывал как на свидетеля, тогда великий князь Василий Иванович, недовольный таким исходом дела, прогневался на Дионисия и вместе на Нила, велел сжечь их пустыньки, а самих их взять в Кириллов монастырь под начало. Там испытали они великую нужду и многие скорби, пока не были отпущены по воле великого князя в свою родную обитель — Волоколамскую. От Нила Полева дошли до нас два письма к какому-то старцу Герману , который осуждал преподобного Иосифа и его постриженников по случаю известных споров Иосифа с Новгородским архиепископом Серапионом. «Был у меня ныне старец Дионисий Звенигородский,— писал Нил, когда жил еще в Белозерской пустыне,— и сказывал мне, что ты приказываешь к нам, будто отец наш игумен Иосиф и мы все, его постриженники, отлучены архиепископом Новгородским Серапионом от Святых и Животворящих Тайн Христа Бога нашего и причащаемся вопреки правилам святых отец. Нет, мы благословлены и прощены от святых правил, а потом и от всего Собора Русской митрополии... И грамоту благословенную отцу нашему Иосифу дали, а архиепископа Серапиона не благословили... Да нас тогда и в монастыре давно уже не было. И если мы отлучены, то и все преставльшиеся постриженники Иосифовы отлучены будут от милости Божией. А еще говоришь, что следует нам смириться и просить прощения у архиепископа нашего Серапиона; иначе, говоришь, с нами всем вам, православным христианам, не подобает ни есть, ни пить, ни сообщаться. Но ты прежде рассуди, что отец наш Иосиф совершил дело это не в углу каком-либо, а в столице — матери городов, многолюдном городе Москве, пред патриаршеским престолом всей Русской митрополии. И получившему прощение и разрешение от главы всех человеков, т. е. от митрополита, и всего Собора, ты повелеваешь требовать прощения у сего неблагословенного?.. Если ты говоришь, что патриарх и весь Собор побоялись царя, допустили слабость и неправо судили, ты пойди и обличи царя и весь Собор... |
| Учеником Д. был волоцкий инок Онуфрий (Исаков), владелец рукописи «Съборник Ануфрея Исакова, Денисьева ученика Звенигородского» (РГБ. Вол. 577. Л. 388 об., список кон. 90-х гг. XV в.; книга упом. в описи 1591 г.- КЦДР. С. 85). В кон. 1538 г. на ее последнем листе Онуфрий (Исаков) сделал запись о смерти Д. Учениками Д. также были монахи Волоколамского мон-ря Дионисий (Горбатый) из старомосковского боярского рода Кутузовых и Никон (в сер. XVI в. он дал вкладом в мон-рь Следованную Псалтирь с записью: «Псалтырь Никонава, Деонисья Звенигородцкаго ученика» - ГИМ. Епарх. 117(180). Л. 475, список кон. XV - нач. XVI в.). По мнению А. А. Зимина, сыновьями Д. были упоминаемые в источниках волоцкие иноки - Феодосий и Владимир Звенигородские (АФЗХ. Ч. 2. 36. С. 38; Зимин. 1977. С. 114. Примеч. 62). Однако в ряде родословцев сер. XVI в., в т. ч. и в родословной вставке в одном из сборников из б-ки Д., он отмечен как бездетный (РИИР. Вып. 2. С. 42; Бычкова. 1986. С. 75). После кончины Д. значительная часть его б-ки попала в казну Волоколамского мон-ря (в описях 1545, 1573 и 1591 указаны 18 рукописей, ранее принадлежавших Д.). В наст. время известны 7 книг из библиотеки Д.: Следованная Псалтирь (ГИМ. Епарх. 96(159), посл. четв. XV в.), Лествица с толкованиями - вклад Д. в Волоколамский мон-рь (РГБ. Вол. 459, 1-я четв. XVI в.), Слова постнические прп. Исаака Сирина (РГБ. Гранков. 53, кон. XV - нач. XVI в.), 4 сборника историко-лит. состава (ГИМ. Епарх. 348(502), 351(518), списки кон. XV - нач. XVI в.; 405(646), 20-е гг. XVI в., и РГБ. Вол. 661(684), кон. 20-х - нач. 30-х гг. XVI в.). Подборка текстов в сборниках свидетельствует об интересе Д. к агиографии, к монастырским уставам (помимо сведений о Студийском уставе помещен Устав прп. Нила Сорского без указания имени преподобного), к церковному праву, а также к совр. полемическим произведениям (включены письмо Нила (Полева) к Герману (Подольному), послания прп. Максима Грека к Николаю Немчину и «на латину»). Сборники также содержат исторические тексты (о Др. Риме, Иудее, Персии и Македонии, повести о наводнении в Неаполе, землетрясении в Венгрии), родословие звенигородских князей, где подчеркивается их происхождение от вел. кн. мч. Михаила Всеволодовича . Для Д. был характерен интерес к лит. новинкам: сб. ГИМ. Епарх. 405(646) включает «Прение живота с смертью» 3-й редакции - это один из ранних сохранившихся списков. Как установил Б. М. Клосс , Д. принадлежал старший и лучший список «Сказания о Мамаевом побоище» (РНБ. Q. IV. 22. Л. 19-90; эти листы были вырезаны П. М. Строевым из сб. РГБ. Вол. 661, где они находились между листами 428 и 429; см.: Клосс. 2001. С. 334-335). В описях книг Волоколамского мон-ря упоминаются и др. книги из б-ки Д., в т. ч. неск. сборников (КЦДР. С. 25, 26, 34, 35, 82, 83, 85). |
| 100 См. рук. Кир. бел. б. 101 / 1178 . Другое доказательство, что этим монастырем был Кириллов, можно извлечь из послания преп. Нила к старцу Герману, где преп. Нил вспоминает о времени, проведенном вместе, в монастыре: «Егда в монастыре купно жили есмы» (Архангельский, о. с. стр. 64). Сравн. послание Нила Полева к Герману. Ж. М. Н. Пр. 1881; ч. 216, 189 стр. 101 Архангельский, о. с. – Прозвище «Пенько» (или «Пенко») в нач. XVI в. носил кн. Даниил Александрович, из рода Пеньковых, скончавшийся в 1520 г. ( А. А. Титова : «Ярославль, путев. по гор. Ярославлю». М. 1883, стр. 122, 180 и прим.). 104 В рукоп. Кир. б. 101 / 1178 (в сборнике старца Германа) сохранились краткие заметки о событиях, современником или очевидцем которых был, очевидно, автор. Первые такие (хронологические) сведения относятся здесь к белозерским пустынникам и к событиям в Кирилловом монастыре, Белозере, Москве, Новгороде и проч. (о чем он мог узнавать в Кирилловом монастыре) и, наконец, к событиям в монастыре Подольном, перечень которых останавливается на 1510 году (см. л. 253 об. – 254 об.). Очевидно, что в Подольный монастырь автор сборника удалился уже из белозерских пределов. Между «Подольными» монастырями на севере Руси известен «Подольный Успенский в Кадниковском уезде на р. Ухтоме». Но неизвестно, когда он основан (Ист. Росс. V, 559; у Строева, Списки стб. 762 – игумены в нем упоминаются с 1617 г.) 105 В рук. Б. Погод., л. 25 отмечена кончина старца Германа в Кирилловом монастыре – 30 аптеля 1533 г. (7041 г.). Но тот ли самый это Герман или другой, неизвестно. 110 Послание это носит надпись: «Кириллова монастыря старцы н всех вологодцих монастырей совокупишася и... положиша тому посланию старца Иосифа свидетельство сопротивно». (Вивлиофика, изд. II, XVI, 1791, стр. 424). – Если принять в соображение, что старец Герман жил или в Кирилловом или в Подольнем Вологодском монастыре, и что в сборнике Германа есть несколько выписок, относящихся к казни еретиков, и заметны следы участия его в полемике, то догадка не будет произвольной. |
|
|
