| Не хочешь быть с Господом во свете и блаженстве, пойдешь к дьяволу в вечную тьму и муку. Все, что здесь написано – несомненная истина. Пожалей себя С., будь милостив к себе... Аминь. Искренне любящий тебя и желающий тебе добра, твой друг и отец о. Никон. Письмо 195 Дорогой С.! Мира сердечного, здоровья и правильного отношения к себе и к другим желаю тебе. Я написал и послал тебе большое письмо, думал поддержать тебя и несколько хоть утешить, но, очевидно, его тебе не передали. Думаю, что ты скоро поправишься и приедешь к нам. Не унывай, а познавай себя, жизнь, ее смысл, суету всего здешнего. Поддерживай в себе бодрость молитвой и правильным рассуждением. Лучше временно потерпеть, чем страдать всегда. Будь тверд, поправляйся, приезжай к нам. Господь не оставит тебя и даст еще время на покаяние и делание добра. Все обойдется хорошо. Отгоняй уныние и печаль. До скорого свидания. Спроси, почему тебе не передали письмо. Любящий тебя Н». Наши все очень тебе сочувствуют, кланяются тебе и желают скорого выздоровления. Будь здоров и бодр. Письмо 196 Дорогой С.! Получил твое письмо. Наверно, тебе уже сделали операцию и, надеюсь, удачно. Я все время помню о тебе и желаю здоровья не только телесного, но и, что неизмеримо важнее, душевного. Поверь мне, что болезнь твоя не случайна, она послана тебе по великой милости Божией для спасения твоей души. Нужно было оторвать тебя от той безобразной жизни, которая губила тебя и огорчала всех любивших тебя. Я уверен, что ты вполне осознал свое неладное прошлое и раскаиваешься в нем. Очистить душу от прежних скверн может один только Господь. И если ты без ропота, а с благодарностью к Богу потерпишь свою телесную болезнь, то этим покажешь свою веру, свое покаяние и смирение и получишь не только прощение сделанных прежде грехов, но и помощь на будущее время для борьбы с дурными влечениями, а после смерти – вечную жизнь в общении со всеми святыми, неизреченную радость. Не унывай, родной, отгоняй уныние и неверие, чаще призывай имя Божие, и Господь утешит тебя, хотя и даст потерпеть болезнь. |
| Подпишитесь на наш Телеграм Вот-вот мы запустим новую версию медиатеки. В связи с этим мы вспоминаем, что было популярно на старом сайте. В прошлый раз речь шла о библиотеке, сейчас — об аудиоархиве. Аудиоархив особенно важен для нас, ведь с него началось Предание.ру: с того, как Вадим Щерабаков и Владимир Берхин начали собирать и выкладывать в сеть православное аудио. Посмотрим, что вам было особенно интересно и нужно в аудиоархиве. 12. Игумен Никон (Воробьев) Игумен Никон — один из главных подвижников XX века. Его чистые святоотеческие наставления (трезвение, покаяние, борьба со страстями) особенно важны для нас — «обычных мирян», ведь они были произнесены в нашу эпоху, таким же людям как мы. Большой популярностью пользовалась аудиокнига « Нам оставлено покаяние » — сборник писем игумена Никона. Недавно мы выложили начитку его « Избранных писем ». 11. Добротолюбие, избранное для мирян Добротолюбие — сборник аскетических, мистических, богословских текстов Отцов — наверное, самая авторитетная книга Православия после Библии. В начале XX века из пяти томов сборника была сделана выжимка для мирян. Выдержки систематезированы по темам: любовь, покаяние, смирение, пост и пр. 10. Федор Достоевский Конечно, в этом ряду есть Достоевский — великий писатель и не менее великий христианский мыслитель. Чрезвычайно смелое исследование человеческой природы, точнейшее описание положения современного человека — вот его достижения. Достоевский как никто другой показал, что и в этом положении человека ждет с кротостью Христос. 9. Митрополит Антоний Сурожский Сейчас как раз разгорелся несколько странный спор вокруг любви/нелюбви к Владыке. Ну что ж, пользователи Предания.ру его любят и всегда любили — прежде всего проповеди . Проповеди и беседы — главное в наследии Антония Сурожского. Владыка известен прежде всего своим словом, проповедью Евангелия современным людям, одновременно очень простой, понятной всякому, но и глубокой. Как известно, владыка Антоний читал проповеди не по бумажке — так повелось с самого начала его служения в Англии. Плохо зная английский язык, Антоний Сурожский когда-то в начале своего служения читал заранее подготовленную проповедь. Вышло очень скучно. Ему посоветовали импровизировать. «Но ведь выйдет смешно», — возразил будущий великий проповедник. «Это хорошо, значит люди будут слушать», — был ответ. С тех пор Антоний Сурожский всегда говорил сам, без заранее заготовленного текста. |
| — Прежде всего, это время показало, насколько для нас внешняя сторона религии (ее формы, обряд) оказалась важнее содержания. Обнаружилось, что многие из нас скорей те же иудейские законники и фарисеи, которых с таким гневом обличал Христос, нежели Его ученики. Когда главное для верующего — не помолиться, а во что бы то ни стало прорваться в храм; не возлюбить ближнего, а помазаться маслом; не спокойно, по-христиански оценить и принять или отвергнуть медицинские рекомендации, а с осуждениями и проклятиями обрушиться на всех, кто не согласен с «моей» истиной. Это уже не христианство, а религия духа противления. Вывод очевиден. Основная масса наших христиан, при всей своей искренней ревности, очень плохо, к сожалению, понимает христианство. — Часть всей этой ковидной истории — это вакцинация. Как богослов, как вы думаете — в прививках есть что-то имеющее отношение к нашей вере или нет? Вот выбор хочу — не хочу, буду — не буду, нравится — не нравится, прививаться — не прививаться может быть религиозно мотивирован? — О религии, о православной вере здесь даже и речи не может быть. Сколько прививок делается, когда человек рождается, сколько уколов мы за свою жизнь получаем, — но таких фантазий, таких религиозных выдумок, как сейчас, по-моему, никогда не было. У меня такое впечатление, что кто-то, зная суеверную слабинку нашего народа, сознательно возбуждает эти страхи, чтобы создать в обществе нездоровую атмосферу неприязни, вражды, возмущения. Хотя очевидно же, что вакцинация — это вопрос чисто медицинского характера и каждый волен поступать исходя из своих соображений. — Вашим духовным наставником, пастырем был замечательный священник отец Никон Воробьев. Скажите, пожалуйста, несколько слов о нем и о том духовном опыте, который вы получили и, наверное, много раз использовали. — Отец Никон был разносторонне образованным человеком. Прекрасно знал историю философской мысли, немецкий и французский языки, великолепно разбирался в русской и зарубежной классической литературе, преподавал математику в школе, хорошо рисовал, играл на скрипке, был настоящим садоводом и так далее. Но все это он вменил в ничто ради той драгоценной жемчужины, которую чудесным образом нашел в христианстве после отчаянных исканий. |
| Так грозным окриком вразумлял в своей переписке игумен Никон (Воробьев) пьющего человека. Здесь будет уместно привести этот случай, поскольку чаще всего из этой переписке цитируются “политкорректные” места. Например, такой совет игумена Никона жене алкоголика: “Если он пьет, то надо его пожалеть. Он уже раб своей страсти. Один, своей силой избавиться он не может… ты не должна требовать от него здоровья, когда он болен, а должна оказывать снисхождение его немощи. Не должна ругать, когда он пьян, а молчать, чтобы не вызвать на что-либо худшее. И в трезвом состоянии ты должна не пилить его, а совместно обсудить с ним, как вам быть, чтобы общими усилиями победить его слабость…” (Носители духа святителя Игнатия. Духовные советы современным христианам. М., Формат, 2009. С. 121–122). Однако высказывание это вырвано из общего контекста переписки, которая сложилась по следующему случаю. Вкратце суть дела такова. Сначала игумен Никон писал письма жене “пьющего брата”. Утешал, уговаривал потерпеть, говорил: “Ты стоишь на верном пути, а он на гибельном”. Потом к нему приехал ее муж. По словам игумена Никона, “со скорбью рассказал” об их взаимоотношениях, и, как это часто бывает с алкоголиками, постарался в своем пьянстве обвинить жену. Она-де сварливая, то и дело осуждает и огорчает. А учитывая нередко присущий алкоголикам артистизм, обвинения его могли прозвучать вполне правдоподобно. Во всяком случае игумен как раз после этой встречи и послал К. (жене “пьющего брата”) процитированные наставления. Но потом познакомился с С. (мужем) поближе, и тон его разговора с ним стал меняться, постепенно переходя от мягко-увещевательного к строгому и даже суровому. Вначале: “Дорогой, милый, добрый, умный С! Опомнись: куда ты идешь? Если тебе здесь тяжело, то каково будет после смерти?.. В светлую минуту помолись Господу, Он поможет тебе и все простит… Приезжай к нам”. Через какое-то время тон уже более сдержанный: “С, ты имеешь все условия для покаяния и спасения… какие в наше время редко кто имеет… Очень советую тебе: не оправдывай себя ни в коем грехе, как бы мал он ни казался”. |
| Илиопол Финикийски – град в северна Палестина, в Келесирия, днес в азиатската Турция. В дълбока древност Илиопол бил главно място на почит към финикийския бог Ваал и център на източното езичество. От края на IV в. в него проникнало християнството. Родно място на св. великомъченица Варвара. По-късно градът бил постепенно разрушен. Извън речника Св. Варвара. Илирия, Илирик – древно название на северозападната част на Балканския полуостров между Италия (на запад), Тесалия и Македония (на изток) и п-в Истра в днешна Северна Хърватия (на север). Гърците наричали Илирия цялата страна, разположена на запад от Македония между Дунава и Адриатическо море. Римляните различавали Северна или Варварска Илирия (планинска) и Гръцка Илирия (крайморска страна, населена с гръцки колонисти). Населявана от илирийските племена, сред които далматите. Илирийското царство просъществувало до I в. пр.Хр. Като част от Римската империя провинция Илирик (Реция, Норик, Панония, Дакия, Далмация, Мизия) Като провинция на Римската империя Илирик съществува от 27 г. пр.Хр. и играла ключова роля в историята на империята. В Илирия проповядвали някои от 70-те апостоли. Св.ап. Павел сочи Илирик като предел на неговата апостолска дейност (Рим.. 15:19). При св. Константин Велики провинцията обхваща Реция, Норик, Панония, Дакия, Далмация, Горна Мизия, Македония и Гърция. От V в. била подложена на опустошителни набези от германските племена остготи и вестготи. През VI в. постепенно била заселена от славянски племена. Св. Илия Минятий (1669–1714) – богослов, дипломат, епископ на Керники и Калаврита, някога в Отоманската империя, днес в Гърция; велик проповедник, от чиито проповеди до нас са достигнали няколко. Извън речника: Св. Илия Минятий . Иманентизъм (от «иманентно» – «вътрешно присъщо») – в противовес на трансцедентно (трансцедентизъм), тоест отвъдно, съвършено неприсъщо. Имебожие или имеславие (гр. ономатодоксия) – учение, което утвърждава, че Божието име е Самият Бог, осъдено със Синодално Определение от Руската православна църква (РПЦ). Възниква през 1907 г. като движение сред руските монаси в Св. Гора. Неговите поддържници стават представители на руската интелигенция и редица религиозни философи, като о. Павел Флоренски, о. Сергий Булгаков , А. Ф. Лосев и др. Противници на имебожието са видни архиереи, като архиеп. Никон (Рождественски), архиеп. Серафим (Соболев) («имебожничеството не е нищо друго, освен софиянство»), еп. Василий (Зеленцов), патр. Сергий (Страгородски) , игумен Никон (Воробьов) и др. През периода 1913–1918 Св. Синод на РПЦ приема неколкократно постановления, осъждащи учението на «имебожниците» като еретическо. Въпросът е подложен на обсъждане и на Поместен събор, който не успява да вземе окончателно решение до закриването си. В началото на XXI век дискусиите относно имебожието са отново подновени. |
| Предисловие Широкое обращение в настоящее время к вере отцов – Православию – не всегда, к сожалению, увенчивается правильным его пониманием. Очень часто под Православием подразумевают только его внешнюю сторону: богослужения, таинства, обряды, церковную дисциплину, правила и прочее, что является лишь его «одеждой», необходимыми вспомогательными средствами к усвоению Православия, но не им самим. Сущность Православия – в его назначении, его цели, которая заключается в указании человеку правильного пути к достижению Царства Божия, находящегося, по слову Христову, внутри человека, в его сердце ( Лк. 17:21 ). Но Царство открывается лишь нищим духом и чистым сердцем ( Мф. 5:3,8 ), а не надеющимся на свои подвиги и добрые дела. Об этом предупреждал игумен Никон: «Телесный подвиг должен служить внутреннему, а не наоборот… дела без смирения приводят сначала к тщеславию, а затем к гордости и к погибели». Не потому ли Господь множество чудес сотворил именно в субботу, когда по иудейскому закону запрещалось заниматься какими-либо делами, обличая тем самым ревнителей буквы и отеческих преданий? Это Он делал, чтобы показать, что спасение достигается не исполнением видимых церковных установлений, а чистотою сердца, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека ( Мф.15:19–20 ). Это научение Спасителя в той же степени насущно и сегодня для православного верующего. Ибо одним из самых больших для него искушений является сведение сущности христианской жизни к исполнению не заповедей Христовых, а «положенного». Отсюда рождается языческая вера в то, что церковные священнодействия сами по себе, а не по силе веры христианина и искренности его стремления жить по вере Христовой принесут ему спасение и благоденствие. Отсюда проистекает формальное, подчас прямо-таки магическое, отношение к крещению, причащению, соборованию, святой воде и т.д. И как иудеев, видящих сущность своей веры не в заповедях Божиих, а в скрупулезном исполнении внешних предписаний Закона Моисеева, это привело к отвержению пришедшего Мессии Христа, сделав их богоборцами, так и многих православных подобное обрядово-законническое понимание христианской жизни приведет к принятию антихриста за Христа. |
| В минуты скорби и уныния полезно помнить совет преподобного Исаака Сирина : «Содержи всегда в памяти тягчайшие скорби скорбящих и озлобленных (например, в тюрьмах, ссылках и проч. – Игумен Никон), чтобы самому тебе воздать должное благодарение за малые и ничего не значащие скорби, какие у себя находишь, и быть в состоянии переносить их с радостию». В скорбях, переносимых с радостью, с благодарностью к Господу, спасающему нас через страдания, скрыта радость духовная, радость восхождения духовного от силы в силу. Чем больше человек прилагает своего труда для очищения себя от всякого греха, очищения мыслей, чувств, пожеланий греховных, даже пустых, чем больше понуждает себя к непрестанной, чистой, внимательной от всего сердца и со всяким благоговением молитве, тем слабее делаются скорби, тем легче их становится переносить, потому что цель, для которой нужны и посылаются скорби, достигается другим путем, путем своего труда, понуждения на делание заповедей, постоянного сокрушения сердечного за недостаточное исполнение их. Это болезнование сердца и понуждение к добру могут заменить прочие средства и скорби. Ты все пишешь о своих скорбях – настоящих и грядущих. Что тебе сказать на это? Ответ дает Евангелие. Богочеловек Свою скорбную жизнь окончил на Кресте после всяких издевательств и избиения. Разбойник благоразумный (образ грешащих и кающихся) окончил после тюрьмы жизнь на кресте. Разбойник погибший также через мучения на кресте, но перешел в вечную муку. Это образ всего человечества. Есть свои духовные законы в мире нравственном, как и в видимом мире. Основной закон: многими скорбьми подобает внити в Царствие Божие. Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по мне грядет. Слышишь? Кто хочет вслед за Христом достичь Царствия Божия, должен с большим и длительным мучительством подавлять в себе все дурные проявления нашего ветхого человека и терпеть всякие скорби и болезни. Бесконечная премудрость Божия каждому человеку для его исцеления, очищения и спасения посылает свой крест в соответствии с его характером и свойствами, и силами. Если мы без ропота несем свой крест, каемся в своих грехах, не оправдываем себя, то, подобно благоразумному разбойнику, войдем в Царствие Божие. |
| По отношению к людям игумен Никон был различным. С некоторыми разговаривал спокойно, других утешал, а иных и обличал. Это видно и по его письмам. Вообще он не знал, что такое человекоугодие, и очень не любил людей льстивых, лукавых. Последним от него обычно доставалось. Он говорил, что льстит тот, кто сам жаждет получить похвалу, и самый отвратительный человек – лукавый. Очень боялся дешевой народной молвы. Говорил, что ничего не стоит стать «святым» и увлечь народ: достаточно начать толковать Апокалипсис, говорить о конце света и антихристе, проползти на четвереньках вокруг храма. Особенно легко этого добиться, начав раздавать просфоры, соборное масло, святую воду и другие святыни с «рецептом» их применения при различных болезнях и житейских нуждах. Народ всегда ищет чудотворцев, прозорливцев, утешителей в скорбях, целителей от болезней, пьянства, но очень редко – тех, кто помог бы ему избавиться от душевных страстей. «Народ в своем подавляющем большинстве,– скорбел батюшка,– совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения, не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему что-то «сделать», чтобы сразу избавиться от той или иной скорби». Приходящим к нему с подобным настроением он говорил: «Не хочешь скорбей – не греши, раскайся искренне в своих грехах и неправдах, не делай зла ближним ни делом, ни словом, ни даже мыслью, почаще храм посещай, не откладывай надолго причащение, молись, относись с милосердием к своим близким, соседям, прощай всех, тогда Господь и тебя помилует, и, если полезно, то и от скорби освободит». Некоторые после таких слов уходили недовольными, так как он не сказал, какую молитву читать, или перед какой иконой молебен с акафистом заказать, или что «сделать», чтобы коровка молочко давала и муж не пил, но строго говорил о необходимости примириться со всеми, перестать воду подливать в молоко, прекратить воровать, лгать, обманывать. Батюшка начал чувствовать особое недомогание зимой 1962–1963 годов. 1 ноября 1962 года он писал: «Чувствую себя слабо, мысли о смерти не отступают от меня. Я вижу, что если доживу до 1963 года, то не проживу его. Лично для меня смерть желанна. Я знаю, что есть будущая жизнь, есть милость Божия к нам, есть для верующих в Господа Иисуса Христа несомненная надежда войти в блаженную, а не мучительную вечную жизнь». |
| Бояться как огня привязанности к каким-либо вещам, удобствам, комфорту и, естественно, их источнику – деньгам, предупреждал игумен Никон. На это он часто обращал внимание своих собеседников. Сам постоянно помогал, чем мог, знакомым монахиням, которые нигде не могли работать, нуждающимся родственникам, незнакомым людям, обращавшимся к нему за помощью. Было несколько случаев, которые обнаружились уже после его кончины, когда он неожиданно давал деньги совсем незнакомому человеку, находившемуся в отчаянном положении. Имущества у него никакого не было. В Гжатск приехал, имея старую зимнюю рясу одного оптинского иеромонаха, поношенный теплый подрясник, который он через некоторое время сжег ввиду полной его ветхости, летнюю рясу с двумя или тремя легкими подрясниками. Вот и все его имущество, если не считать еще нескольких алюминиевых ложек и вилок. Он органически не мог переносить чего-либо не необходимого, называя все это хламом, который обременяет душу. Многая имения, повторял он, умножает печаль (заботы) (см. Еккл. 1:18 ). Был решительным противником всякой красивости, мягкости, элементов какой-либо роскоши, говоря, что все это развивает в человеке тщеславие, праздность и глупое, пустое самомнение. Его одежда всегда была сшита из самого дешевого материала портнихой-самоучкой и выглядела иногда довольно неуклюже. Он был доволен этим. Себя батюшка в одном из писем характеризует так: «Прибавьте к этому некоторые его [так он писал о себе] личные черты: стеснительность при чужих людях, отсутствие интереса к их разговорам, нежелание оторваться от своего дела (потому что еще не привык быть в себе при людях) и проч.». Он никогда не снимал подрясника – ни дома, ни тогда, когда бывал в Москве, ни на огородных и других работах, на которых трудился много и до пота. В то же время он никогда не надевал монашеской мантии, клобука. Когда спрашивали, почему он так поступает, отвечал, что в монастыре эта форма естественна, а на приходах она делает монаха предметом повышенного нездорового любопытства, неполезного и для него и для народа. |
| Но это был, знаете, порыв русской души – вернуться на родину. И поэтому он, когда знал, что бывшие эмигранты сейчас страдают, всегда старался им помочь. И отец Серафим советовал мне добраться до него и попросить, чтобы он помог из места бывшей ссылки с совершенно нечеловеческими условиями (там не было ни воды – ничего), выбраться в какой-нибудь город, в место, где можно нормально жить. Когда я в Москве обратилась с этой просьбой к митрополиту Николаю, он мне давал письма к разным архиереям, и я таким образом объехала то, что сейчас называется «Золотым Кольцом». Я была во Владимире, Суздале, Калуге – во всех этих городах. И все говорили: нам не надо. Действительно, какая-то девчонка, которая родилась и выросла во Франции и только что вернулась из ссылки. Правда? Кто меня возьмет на работу? Я понимала, что ситуация абсолютно безнадежна, денег совершенно не было. Семья, которая находится в глуши Казахстана, ждет, когда я им пришлю деньги или приглашение приехать, а это все, опять же, упиралось в деньги. В общем, положение было абсолютно безвыходное. Нигде меня не принимали. Он написал Смоленскому архиерею. А Смоленский архиерей оказался как раз в тот момент в Москве. Мне сказали, что он здесь сейчас. Я к нему подошла, и он мне говорит, что им вообще один бухгалтер нужен, и он есть – это дочь их митрофорного протоиерея. Не выгонять же ее, чтобы принять какую-то очень подозрительную личность? И так было везде, было ясно, что все совершенно безнадежно. В том своем возрасте я не очень понимала, и я не знала, что это совсем безнадежно. Мне этот архиерей (его звали архиепископ Смоленский Михаил (Чуб)) сказал, что не может быть и речи, чтобы я у них работала, но у них в епархии есть один замечательный священник игумен Никон (Воробьев) . «Знаете, – говорит, – я думаю, Вам было бы интересно с ним познакомиться. У него книги хорошие есть духовные, он очень духовный человек». Вам трудно понять состояние духовенства тех лет, пятидесятых годов. Уже скоро будет век с тех пор, семьдесят лет. Трудно вам представить себе… Все совершенно другое было… Вы представляете, в 50 годах, какие могли быть священники в Советском Союзе? Не было ни семинарий к этому времени, ни академий духовных. Каким образом могли появиться священники? Все настоящие священники были давно уже арестованы, очень большой процент расстрелян и ужасным образом убит, а те, которые вышли из лагерей, они где-то пристраивались. Кстати, игумен Никон тоже прошел через страшные лагеря. Лучшими священниками были как раз те, кто прошли через эти лагеря, через все эти советские страшные места, где-то устраивались и знали, что вот-вот их снова арестуют. Им нужно было быть очень-очень осторожными. Это – лучшие. |
|
|
