| Тема униженного человека, его ущемленного достоинства и болезненной амбиции, уже получившая отражение в «Двойнике» и других произведениях Достоевского 1840-х годов, стала центральной в «Селе Степанчикове», где она предстала в новом, неожиданном ракурсе: психологически ущемленный, болезненно сознающий в душе свою духовную неполноценность, в прошлом униженный человек перерастает здесь в мучителя и тирана; его переполняют мелочная злоба и ненависть к окружающим людям вместе с постоянной потребностью психологического самоутверждения за счет тиранства над ними. При разработке сюжета повести писатель воспользовался в качестве канвы отдельными сюжетными мотивами ряда своих предшественников. Так, не раз отмечалось, что расстановка действующих лиц и основная схема их взаимоотношений напоминают комедию Ж.-Б. Мольера «Тартюф». Обитателям Степанчикова в известной мере соответствуют персонажи мольеровской комедии: Фоме Опискину — Тартюф, Ростаневу — Оргон, генеральше — г-жа Пернель, Бахчееву — Клеант и т. д. Заметна также связь отдельных сюжетных положений повести Достоевского и произведений его современников. Как показала Л. М. Лотман, Достоевский не прошел мимо повести Я. П. Полонского «Дом в деревне», напечатанной впервые в «Современнике» в 1855 г. (Достоевский внимательно читал этот журнал). И названия обеих повестей («Дом в деревне» и «Село Степанчиково и его обитатели»), и отдельные мотивы (рассказ ведется от лица молодого человека, занимающегося «науками», герой едет в деревню к «дяде», где становится свидетелем скрытой семейной драмы) сближают произведения Достоевского и Полонского. Некоторые ситуации и персонажи «Села Степанчикова» могли быть подсказаны комедией И. С. Тургенева «Нахлебник» (1848), запрещенной к печати в 1849 г. и опубликованной как раз в 1857 г. под названием «Чужой хлеб» во 2-й книжке «Современника». «Нахлебник» был написан под сильным влиянием произведений молодого Достоевского и не мог не привлечь его внимания, как отметил В В. Виноградов, наличием близких ему мотивов человеческой униженности и нравственной ущемленности. |
| Андрей Полонский: «Трудные времена возвращают надежду» 31.08.2023 17:02:54 Демографическая проблема – одна из острейших в современной России. Об этом часто говорит и президент Путин, и множество экспертов. Не забывает ее и общественность. Однако проблемы с деторождением не решаются ни росчерком начальственного пера, ни одним только материальным стимулированием. Они накрепко сплетены с общественной жизнью в целом, зависят от тончайших колебаний настроений в самой толще народной жизни. Демография – капризный инструмент, она нуждается в постоянном внимании ко множеству вроде и не связанных с ней напрямую социальных явлений и процессов. Наткнулся на любопытный материал о росте числа и доли одиночных домохозяйств. Согласно переписи 2021 года, 27,6 млн домохозяйств в России состоят теперь из одного человека. Нынче это самые распространенные участники экономической жизни – 41,8% от 66,1 млн существующих домохозяйств России. При этом доля одиночек постоянно растет. В начале века их было около 22%. Теперь почти в два раза больше. Такая тенденция сближает нас с Западом, по лекалам которого шло наше развитие почти 30 лет. В современном постиндустриальном обществе доля одиночек стремительно растет. Обособление, индивидуализация, отчуждение – не то теоретическое, о котором говорили Гегель и Маркс, а вполне повседневное, с мимолетными и точечными связями, когда другой воспринимается как часть рынка, объект вожделения или удобства, почти вещь, которую можно использовать и отбросить. И ни в коем случае не как ближний, кандидат на переход от «я» к «мы» – родимое пятно рыночных отношений. Дело усугубила еще и эпидемия ковида, при которой не только первый встречный-поперечный, но даже и родственник стал восприниматься как опасность, угроза биологическому существованию. Люди надели маски и научились сторониться друг друга, находя убежище в накрепко закрытых засовах. На некоторое время исчезли даже привычные социальные связи – в торговых центрах, выставочных залах, на работе, в транспорте, повсюду. |
| А внешне всё более чем благополучно: триумф в Европе, триумфы в России — при редких и недолгих посещениях родины. 10. Цикл миниатюр «Стихотворения в прозе» «Бывают дни, когда я готов был бы отдать всю свою знаменитость за то, чтобы вернуться в свои пустые комнаты и наверное застать там кого-нибудь, кто сейчас бы заметил и спохватился, что меня нет, что я опаздываю, не возвращаюсь вовремя. Но я могу пропасть на день, на два, и этого не заметит никто» , — признавался Тургенев А. Лукининой в то самое время, когда, казалось со стороны, он, триумфатор, должен был лишь торжествовать и упиваться славою. Это одно из самых устойчивых состояний его души в то время. Письма, мемуары — всё об одном. «Вы себе представить не можете, как тяжела одинокая старость, когда поневоле приходится приютиться на краешке чужого гнезда, получать ласковое отношение как милостыню и быть в положении старого пса, которого не прогоняют только по привычке и из жалости к нему» , — так говорил он А. Ф. Кони, и в голосе его тот почувствовал «плохо затаённое страдание». «На краешке чужого гнезда» — как часто он повторял эти слова! А вот одна из записей Тургенева в его дневнике за 1877 год (она воспроизведена в письме к Полонскому, из которого и стала известна нам — сам же дневник уничтожен): «17/5го марта. Полночь. Сижу я опять за своим столом… а у меня на душе темнее тёмной ночи… Могила словно торопится поглотить меня; как миг какой пролетает день, пустой, бесцельный, бесцветный. Смотришь: опять вались в постель. Ни права жить, ни охоты нет; делать больше нечего, нечего ожидать, нечего даже желать» (12,514). Несколько спустя он признаётся тому же Полонскому, что такое настроение существует в нем «чуть ли не с самой молодости». Снова и снова мысль его возвращается всё к одному, всё к одному и тому же. «Куда мне деться? Что предпринять? Я как одинокая птица без гнезда. Нахохлившись, сидит она на голой, сухой ветке. Оставаться тошно… а куда полететь? И вот она расправляет свои крылья — и бросается в даль стремительно и прямо, как голубь, вспугнутый ястребом. Не откроется ли где зелёный, приютный уголок, нельзя ли будет свить где-нибудь хоть временное гнёздышко? |
| Матушка приняла постриг после того, как вышла на пенсию, когда ей было уже за 70. Работу в Институте теоретической астрономии Академии наук она оставила, чтобы выполнить огромный переводческий труд по просьбе Ленинградской Духовной академии. При постриге, по благословению нынешнего Святейшего Патриарха Алексия, Елене Ивановне Казимирчак-Полонской было оставлено прежнее имя, тем самым подтверждалось, что жизнью своей она была уже подготовлена к «небесному чину». По сути, она давно уже была инокиней в миру. После пострига матушка Елена понесла самый тяжелый, теперь уже монашеский, крест – непонимание и одиночество. Это выразилось в том, что назначенный (не знакомый с ней прежде) духовник и мать-восприемница (монахиня из «простых бабушек») стали требовать, чтобы она оставила свои научные занятия и чтение лекций студентам Духовных школ. Также ей запретили работу над статьями и домашние занятия с молодежью, чтобы она посвятила себя исключительно посту и молитве. Результатом нервного стресса, который пережила матушка из-за этих прещений, стала полная слепота. «Своя своих не познаша» – как часто мы сталкиваемся с этим не только среди единоверцев, но даже в своей семье, среди родных. Однако, все, кто был свидетелем ежедневного подвига матушки в последние годы ее жизни убеждались в действии духовного закона, выраженного словами: «Сила Моя в немощи совершается». Матушка Елена продолжала не только по-прежнему трудиться как ученый – писала статьи, читала лекции (благословение на это она получила и от митрополита, и от ректора Духовных школ), но теперь уже легально продолжала проводить встречи с людьми. Ослепнув, она наговаривала беседы на магнитофон, выучивала их наизусть и выступала перед учащимися Духовной академии со своими воспоминаниями . В 1990 году м.Елена собрала и официально оформила общину преп.Сергия Радонежского, занималась с врачами, готовившимися к открытию епархиальной больницы Ксении Блаженной, организовывала помощь (силами общины) одиноким и больным старым людям, продолжала заботиться о своей приемной дочери. Община была построена на принципах православных братств 1920-х гг.: периодически члены общины собирались на чтение докладов и их обсуждение, занимались просветительско-миссионерской деятельностью (конечно, не афишируя это) по месту своей работы и одновременно к каждому члену общины были «прикреплены» одинокие старички и старушки, которым нужно было принести продукты, лекарства, помочь по дому, подготовить документы для госпитализации и пр. |
| Яков Полонский. «Пасхальные вести» Третья весть была необычайна: Бог воскрес, и смерть побеждена! Эту весть победную примчала Богом воскрешенная весна… 26 апреля, 2014 Третья весть была необычайна: Бог воскрес, и смерть побеждена! Эту весть победную примчала Богом воскрешенная весна… «Правмир» продолжает напоминать своим читателям, сколько замечательных произведений о Пасхе Христовой было создано русскими поэтами. Сегодня – стихотворение Якова Полонского «Пасхальные вести». Весть, что люди стали мучить Бога, К нам на север принесли грачи… Потемнели хвойные трущобы, Тихие заплакали ключи… На буграх каменья обнажили Лысины покрытые в мороз… И на камни стали капать слезы Злой зимой очищенных берез. И другие вести, горше первой, Принесли скворцы в лесную глушь: На кресте распятый, всех прощая, Умер Бог, Спаситель наших душ. От таких вестей сгустились тучи, Воздух бурным зашумел дождем… Поднялись — морями стали реки И в горах пронесся первый гром. Третья весть была необычайна: Бог воскрес, и смерть побеждена! Эту весть победную примчала Богом воскрешенная весна… И кругом леса зазеленели, И теплом дохнула грудь земли, И внимая трелям соловьиным, Ландыши и розы зацвели. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 15 апреля, 2023 15 апреля, 2023 24 апреля, 2014 25 апреля, 2014 18 апреля, 2024 23 апреля, 2023 17 апреля, 2023 16 апреля, 2023 16 апреля, 2023 15 апреля, 2023 15 апреля, 2023 24 апреля, 2014 25 апреля, 2014 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| С другой стороны, «пятая колонна», оппозиционные группы, на которые делают ставку наши враги, оказались во внутрироссийском контексте бессильны. В конце 2021 – начале 2022 года в частных разговорах множество людей либеральной и прозападной ориентации в один голос утверждали, что месяц-другой, и инициатива перейдет к ним, ситуация изменится. Но в феврале-марте 2022-го одни предпочли бежать, другие затаились, показав стране, что их понимание свободы не стоит и ломаного гроша. А русские люди в Донбассе – на глазах всего мира – за свое понимание свободы стояли и стоят насмерть. В этом главная разница. И поэтому Запад может даже и не строить похотливых планов расшатать Россию. Не сработало в 2022 году, тем более не сработает сейчас. Самое существенное, что провал плана внутренней дестабилизации нашей страны постепенно начинают осознавать и политики на Западе. И от этого осознания им становится не по себе. Выступая недавно на Мюнхенской конференции по безопасности, министр обороны Германии Борис Писториус заявил, что надо готовиться к десятилетиям конфликта с Россией и, соответственно, к «разделенной» Европе. Тем самым герр министр зафиксировал, как ни странно, переломный момент в осмыслении сложившейся ситуации. «Ожидающиеся десятилетия противостояния» означают, что Запад не надеется больше ни на подрыв российской государственности изнутри, ни на поражение России извне. Все эти чиновники и генералы знают, что им придется несладко, знают, что их ждут испытания. И они совершенно не уверены в своем успехе, иначе бы генсек НАТО Столтенберг не повторял как заклинание, что его блок «сильнее России». Сильнее, Йенс? Вы уверены? Так может вернуться к настоящей дипломатии, пока еще не поздно? Принять интересы России и договориться? Ведь было время, историки его помнят, когда на Западе худо-бедно, но умели играть в эту игру. Андрей Полонский писатель, историк Источник: Взгляд Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: |
| Андрей Полонский: «Ослепленный Запад теряет чувство равновесия» 29.02.2024 14:35:51 Разглагольствуя о помощи марионеточному Киеву, сокрушаясь о его проблемах и неудачах и бросая всё новые вооружения и деньги в топку украинского конфликта, западные лидеры не скрывают, что их основная задача – нанести России стратегическое поражение. Но в том-то и дело, что любой здравомыслящий человек, знакомый с историей последнего века, должен понимать, что первую или вторую ядерную державу мира победить невозможно. И с определенной точки зрения, как обмолвился однажды Владимир Путин, «мы по большому счету всерьез пока еще ничего и не начинали». В послании к Федеральному собранию год назад президент России со всей ясностью предостерег провокаторов от такого «начала»: «Элиты Запада не скрывают своей цели: нанести – как они говорят, это прямая речь – «стратегическое поражение России». Что это значит? Для нас что это такое? Это значит покончить с нами раз и навсегда, то есть они намерены перевести локальный конфликт в фазу глобального противостояния. Мы именно так всё это понимаем и соответствующим образом будем на это реагировать, потому что в этом случае речь идет уже о существовании нашей страны» . И продолжил, уже в недавнем интервью Такеру Карлсону: «Почему-то у всех сформировалась иллюзия, что Россию можно победить на поле боя – от самонадеянности, от чистого сердца, но не от большого ума» . Порой складывается впечатление, что часть американской и европейской властной элиты, ослепленная успехом в холодной войне тридцатилетней давности, потеряла возможность трезво взглянуть на ситуацию. Желание зафиксировать статус-кво, сложившееся с развалом СССР, и прибрать к себе одну за другой территории, отпавшие от Союза, настолько вскружило им голову, что полностью убило реальную дипломатию, которая испокон основывалась на учете взаимных интересов. В христианской аскетике это называется ослепление страстью, когда страсть полностью затмевает зрение, слух, осязание, обаяние, а главное – чувство равновесия. |
| I Самый вдохновенный из английских поэтов, Шелли, так говорит о начале своего творчества: Есть Существо, есть женственная Тень, Желанная в видениях печальных. На утре лет моих первоначальных Она ко мне являлась каждый день, И каждый миг среди лесных прогалин, Среди завороженных диких гор, Среди воздушных замков и развалин Она пленяла детский жадный взор. Меняясь в очертаньях несказанных, Скользя своей стопой по ткани снов. Она пришла с далеких берегов, Из областей загадочно–туманных, Красавицей нездешних островов, И в летний день, ликующий и жаркий, Когда небесный свод огнем блистал, Она прошла такой чудесно–яркой. Что я — увы! — ее не увидал. Но и невидимая в своем собственном образе, она давала себя чувствовать поэту во всем, что было от нее: В глубокой тишине уединенья, Среди благоухания цветов. Под шум ручьев, под звонкое их пенье, Сквозь гул неумолкающих лесов, Она со мною тихо говорила, И все дышало только ей одной, Река с своей серебряной волной, И сонмы туч, и дальние светила, Влюбленный воздух, теплый ветерок, И дождевой сверкающий поток, И пенье летних птиц, и все, что дышит, Что чувствует, звучит, живет и слышит. В словах высоких вымыслов и снов, И в песнях и в пророчествах глубоких, В наследии умчавшихся веков, Отшедших дней и близких, и далеких, В любви к другим, в желаньи светлым быть, В сказаньях благородного ученья, Что нам велит навек себя забыть И познавать блаженный смысл мученья, Во всем она сквозила и жила, Все истинные поэты так или иначе знали и чувствовали эту " женственную Тень " , но немногие так ясно говорят о ней; из наших яснее всех — Я. П. Полонский. Это тем более замечательно, что если мы возьмем совокупность его произведений (хотя бы только стихотворных), то далеко не найдем здесь той полной гармонии между вдохновением и мыслью и той твердой веры в живую действительность и превосходство поэтической истины сравнительно с мертвящею рефлексией, — какими отличаются, например, Гете или Тютчев. Отзывчивый сын своего века, Полонский был впечатлителен и к тем движениям новейшей мысли, которые имели антипоэтический характер; во многих его стихотворениях преобладает рассудочная рефлексия и прозаический реализм. И однако же, никто, после Шелли, не указал с такою ясностью на сверхчеловеческий " запредельный " и вместе с тем совершенно действительный и даже как бы личный источник чистой поэзии: |
| Критика есть во всяком случае рассуждение, а прямым содержанием рассуждения не может быть то, что не выражается в общих понятиях. Воспроизводить индивидуальное само по себе есть дело не критика, а поэта; да и то, если это поэт по преимуществу лирический, то он рискует при этом выразить более свою, нежели чужую, индивидуальность. Так, например, в прекрасном стихотворении Я. П. Полонского о Тютчеве, приведенном в начале моей статьи ( " Оттого ль, что в Божьем мире красота вечна… " ), хотя чувствуется в некоторой мере индивидуальность Тютчева, но еще более отражается индивидуальность самого Полонского. Прямая задача критики, — по крайней мере философской, понимающей, что красота есть ощутительное воплощение истины, — состоит в том, чтобы разобрать и показать, что именно из полноты всемирного смысла, какие его элементы, какие стороны или проявления истины особенно захватили душу поэта и по преимуществу выражены им в художественных образах и звуках. Критик должен " вскрыть глубочайшие корни " творчества у данного поэта не со стороны его психических мотивов — это более дело биографа и историка литературы, — а главным образом со стороны объективных основ этого творчества или его идейного содержания. Что же касается до единичной и единственной в своем роде индивидуальности данного поэта, налагающей свою несказанную печать на его творчество, то ее можно только отмечать, указывая на те произведения, в которых эта индивидуальность чувствуется с наибольшею ясностью и полнотою . Вот, например, " Зимний путь " Полонского: Ночь холодная мутно глядит Под рогожу кибитки моей; Под полозьями поле скрипит, Под дугой колокольчик гремит, А ямщик погоняет коней. ………………………. Мне все чудится, будто скамейка стоит, На скамейке старуха сидит, До полуночи пряжу прядет, Мне любимые сказки мои говорит, Колыбельные песни поет. Или, например, это ( " Качка в бурю " ): ……………………………… Снится мне: я свеж и молод, Я влюблен, мечты кипят… От зари роскошный холод Проникает в сад. Скоро ночь, — темнеют ели… Слышу ласково–живой Тихий лепет: " на качели Сядем, милый мой! " Стан ее полувоздушный Обняла моя рука, И качается послушно Зыбкая доска… ………………………………………. |
| Андрей Полонский: «У расколов на «мы» и «они» долгая история» 15.07.2022 12:50:56 Расколы – родовая мета отечественной истории. Они отделяли одну часть народа от другой, разделяли государство и общество, выталкивали целые общественные слои за пределы страны и за пределы легального политического поля. Их трудно спутать с борьбой «партий» или «общественных мнений». Пусть раскол всегда и вырастает из такой борьбы, спора, как вырос церковный раскол из спора о книжной справе, он закрепляет это разделение на поколения и века, создает у каждой из сторон свои базовые ценности, общественные институты, формы культурной передачи. И главное, обеспечивает для сотен тысяч, а то и миллионов людей самооправдание и самоопределение в системе координат «мы/они». Всё началось с самого первого, знаменитого, церковного раскола XVII века. Поначалу дело выглядело относительно невинно. В рукописных книгах всегда существовали разночтения. С веками, особенно после падения Константинополя, наметились расхождения между греческой и русской традицией. Когда пришло книгопечатание, появилась нужда в единообразии. Патриарх Никон решил всё исправить на греческий образец. Греки поначалу говорили ему: не стоит горячиться, можно проявить терпимость. Но тут к делу подключилось государство. И пошла волна насилия. Спорить, на самом деле, было о чем. Если старый обряд, а с ним двуперстие, объявлялись ошибочными, чуть ли не еретическими, то ошибочным должен был бы быть признан и весь «отеческий» опыт, вся национальная традиция. Хотя бы потому, что со старых икон святые благословляли народ двуперстно. В итоге почти все не теплохладные русские люди, которым были дороги их обычаи и уклад, ушли в раскол. Мы мало себе представляем масштаб того разделения. Современники пишут, что после 1666 года, когда в очередной раз ждали конца света, православные храмы опустели, даже по воскресеньям. Для России, страны трепетно верующей, это было неслыханное разделение. Гонимые старообрядческие общины вынуждены были искать себе новую землю, уходили в леса и за горы, на восток и на север, часто оказывались далеко за пределами родной страны – от Китая и Персии до Аргентины. |
|
|
