| В 1922 г. Елена поступает на физико-математический факультет Львовского университета, и одновременно занимается на кафедре астрономии, которую полюбила с детства. Когда Елена училась в Львовском университете, имение родителей пришло в страшный упадок. Не раздумывая, она оставила успешную учебу и вернулась в родные пенаты. Ей, совсем еще молодой девушке, удалось в короткий срок привести в порядок запущенное хозяйство, правильно оформить деловые бумаги, спасти от уничтожения парк и сад с реликтовыми сортами деревьев и кустарников, а также уникальное по своей чистоте озеро, в котором водились ценные породы рыб. Каким-то образом Елене удалось рассчитаться по векселям – и родовое имение, создававшееся веками, было спасено. Это оценили и местные крестьяне. Когда на Волынь придет советская власть, они не только не тронут свою хозяйку, но еще и просить ее будут, чтобы она их не оставляла. Потом те же крестьяне предупредили свою бывшую помещицу о том, что готовится ее арест, и она во время успела уйти из имения и поехала в Варшаву. В 1934 году в Варшаве Елена Ивановна Полонская защитила докторскую диссертацию на тему «О планетоцентрическом движении комет», получив за это ученую степень доктора философии. В 1936 году она вышла замуж за любимого человека, Льва (Леона) Казимирчака - учёного-ихтиолога, сотрудника Варшавского университета, от которого 14 мая 1937 года родила сына Сергея, названного в честь духовного отца Сергия Булгакова. Удивительное самопожертвование матушка Елена проявила, когда началась Вторая мировая война. Многим своим коллегам-астрономам она спасла жизнь во время гестаповских облав и повальных обысков. Разыскивая свою больную мать, она добровольно приходит в один из польских концентрационных лагерей, а потом чудесным образом (при помощи лагерного врача) покидает его. Помогая людям, Елена постоянно рискует потерять своего единственного сына Сереженьку – ведь уходя в странствования, из которых могла и не вернуться, она оставляла пятилетнего ребенка одного на несколько дней. |
| 6, т. 1, стр. 290) Затем, – под именем с. Вишниополя – упоминается в акте от 1702 года 22 ноября в решении военного суда, по которому приговариваются к пытке крестьяне из местечка Деревич – Иван, Стахий Каминские, Грицко Мельник, Василий Подражный, Иван Волошин, Костя Дехтярец и Семён Бржезницкий, обвинённые в намерении принять участие в казацком восстании – в то время, когда польское войско стояло лагерем под c. Вишниополем (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 487). Наконец – под именем села Вишнополя, как имение князя Юрия-Доминика Любомирского – оно упоминается в акте от 1721 года 7 мая в жалобе панов Фальковских на Черниховского ловчего Томоша Витковского о несправедливом обвинении их в утоплении будто бы крестьянина Стефана Рудого, происходившего из с. Тожира – владения Менжинских и по ошибке названного подданным из с. Вишнополя (Архив, ч. 6, т. 1, прилож., стр. 324). 214 Село Воробиевка – под именем села Воробьёвки Остропольскойкой волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении генеральных возных Волынского воеводства Криштофа Щуки и Станислава Янковского Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; по свидетельству этих возных: жителей в этих поселениях вовсе нет; в числе этих поселений упоминается и село Воробьёвка, как входившее в состав имений князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 291). 215 Село Деревичи – под именем села Деревич Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Деревичи, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). Ещё оно – под именем уже местечка Деревич – упоминается в акте от 1702 года 22 ноября в решении военного суда, по которому приговариваются к пытке крестьяне из местечка Деревич – Иван и Стахий Каминские, Грицко Мельник, Василий Подражный, Иван Волошин, Костя Дехтярец. и Семён Бржезницкий, обвинённые в намерении принять участие в казацком восстании, в то время, когда польское войско стояло лагерем под c. Вишнополем (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 487). 216 Село Котелянка – под именем села Котеляны Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Котеляны, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). 217 Село Купчинцы – под именем села Копычинец Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Копычинцы, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). |
| «Кто-то готовил кофе, кто-то слушал». Как мы переживали смерть сына Теххи Полонская — о 15 правилах жизни после утраты 2 октября, 2021 Теххи Полонская — о 15 правилах жизни после утраты «Когда я впервые улыбнулась после смерти моего сына, испытала жгучее чувство вины. Нездоровое, неконструктивное, которое приходит практически ко всем, кто выбирает жизнь». Теххи Полонская рассказывает о том, что поддерживало ее в переживании горя. В августе этого года у меня родился сын. Через три дня его не стало. Он просто уснул и не проснулся ( Теххи рассказывала об этом «Правмиру» — Прим. ред .). «Смерть в колыбели», как романтично называют синдром внезапной младенческой смертности. Ситуация, в которой у новорожденных малышей просто останавливается дыхание во сне. В то утро меньше чем через час ко мне в роддом примчался муж. Еще через какое-то время нас принял кто-то из главных врачей. Нужно сказать, в отличие от опыта героев и героинь похожих историй потерь, нам безумно повезло со всем персоналом роддома. Нас окружили заботой — наливали чай, мерили давление, давали успокаивающие средства, объясняли формальности, помогали составить план следующих действий, предлагали помощь в оформлении документов, рассказывали про результат осмотра, медсестры собрали и принесли все мои вещи — ведь даже от мысли вернуться в палату было мучительно больно. Тем временем, в мессенджеры и соцсети все шли поздравления, пожелания и вопросы друзей. И я решила, что нужно сказать. Поделиться тем, что случилось. Говорить о своем горе Психологи советуют: если с вами случилось горе, говорите о нем. Повторяйте свою историю десятки раз, говорите про нее всем, кто готов слушать, так горе будет выходить из вас. Тогда я об этом не думала, но действовать стала интуитивно верно. Я просто начала говорить, писать, делиться — лишь бы не оставаться наедине со тем ужасом и воспоминаниями о том, как я проснулась, а малыш уже нет. Когда я выражала мысль через текст, когда постила фотографии, мне казалось, я подтверждаю — я есть, я существую, я буду жить. |
| Некоторые мессианские пророчества подвергаются нападкам со стороны иудеев, желающих истолковать их в своем антихристианском духе. Так, например, рассматриваемый нами текст из пророка Исаии ( Ис.7:14 ) подвергается пристальному филологическому анализу как со стороны христиан, так и со стороны иудеев. Так, например, на сайте «Маханаим» в сети Интернета размещена статья П. Полонского, озаглавленная «Евреи и христианство ». В данной статье господин Полонский в частности уточняет по поводу христианского прочтения текста Ис.7:14 в сравнении его с текстом Притч.30:19 : «Таким образом, из самого смысла отрывка однозначно следует, что слово ″алма″ означает не девственницу. Вот почему никак нельзя перевести слово ″алма″ у Исайи как ″Дева″: это очевидная ошибка в понимании еврейского текста либо же подтасовка». Но в этой же статье Полонский вынужден признать: «Проблема, однако, в том, что ивритское слово ″алма″, которое употребляет Исайя, однокоренное с ивритскими словами ″элем″ – ″юноша″, ″отрок″ (см. Самуил I 17:56) и ″алумим″ – ″юность″ (см. Исайя 54:4; Псалмы 89:46)». Полонский предлагает слово «алма» перевести как «молодая женщина». Обозначим вопрос: насколько слово «алма» свидетельствует о юности представительницы женского пола? Из сравнения с другими текстами Ветхого Завета можно вычленить доминирующий, и я бы даже сказал единственный смысл, понимание этого слова («алма»). В Книге Бытия 24,43 это слово используется по отношению к Ревекке, будущей жене Исаака еще до ее встречи с ним. В 16-м стихе этой же главы Ревекке дается следующая характеристика: «девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх» ( Быт.24:16 ). В Книге Исх.2:8 это слово описывает сестру Моисея, Марьям, «которой тогда было девять лет и которая, конечно же, была девственницей» 8 . Встречается слово «алма» и в Книге Песнь Песней: «От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя» ( Песн.1:2 ). Известный иудейский комментатор Ветхого Завета Раши, стоявший на антихристианских позициях, так прокомментировал данный стих: « девицы (″аламот″) – девственницы. Потому что Он уподоблен юноше, к которому питает любовь Его возлюбленная. А в иносказании девицы – это народы». Здесь Раши проводит смысловую параллель между «элем» – «юноша» и «аламот» – «юницы» и настаивает на том, что «аламот» означает «бтулот» (девственницы). И действительно, в чем бы и заключалось знамение, если бы родила женщина? Знамение и заключается в том, что родила Дева. В еврейском языке в тексте Ис.7:4 говорится буквально: «Итак, Сам Господь даст вам знамение»; так вот это слово «знамение», на иврите «от» – означает чудесное событие, прямо проистекающее от Бога. |
| Грозного» делает вполне понятным тот факт (засвидетельствованный самыми благосклонными к нашему поэту критиками, например Страховым), что в «Двух мирах» мир христианский, несмотря на все старания даровитого и искусного автора, изображен несравненно слабее мира языческого. Даже такая яркая индивидуальность, как апостол Павел, представлена чертами неверными: в конце трагедии Деций передает слышанную им проповедь Павла, всю состоящую %из апокалиптических образов и «апологов», что совершенно не соответствует действительному методу и стилю Павлова проповедания. Кроме «Двух миров» из больших произведений Майкова заслуживают внимания: «Странник», по превосходному воспроизведению понятий и языка крайних русских сектантов; «Княжна», по нескольким прекрасным местам, в общем же эта поэма отличается запутанным и растянутым изложением; наконец, «Брин- гильда», которая сначала производит впечатление великолепной скульптурной группы, но далее это впечатление ослабляется многословием действующих лиц. Майков — прекрасный переводчик (например, из Гейне); ему принадлежит стихотворное переложение «Слова о полку Игореве». В общем, поэзия Майкова останется одним из крупных и интересных явлений русской литературы. ПОЛОНСКИЙ (Яков Петрович) — один из главных русских поэтов послепушкинской эпохи, родился 6 декабря 1820 года в Рязани, сын чиновника; учился в местной гимназии, потом в Московском университете, где его товарищами были Фет и С. М. Соловьев. По окончании курса Полонский, в качестве домашнего учителя, провел несколько лет на Кавказе (1846— 1852), где был помощником редактора «Закавказского Вестника», и за границею. В 1857 году женился, но скоро овдовел; во второй раз, в 1866 году, женился на Жозефине Антоновне Рюльман (скульптор–любительни- ца, известная, между прочим, бюстом Тургенева, поставленным в Одессе). По возвращении в Россию он долго служил цензором в комитете иностранной цензуры; с 1896 года состоит членом совета главного управления по делам печати. В совокупности стихотворений Полонского нет той полной гармонии между вдохновением и размышлением и того убеждения в живой действительности и превосходстве поэтической истины сравнительно с мертвящею рефлексиею, какими отличаются, например, Гете, Пушкин, Тютчев. Полонский был очень впечатлителен и к тем движениям новейшей мысли, которые имели антипоэтический характер: во многих его стихотворениях преобладают прозаичность и рассудочность; но там, где он отдается чистому вдохновению, мы находим у него образцы сильной и своеобразной поэзии. Типичные стихотворения Полонского имеют ту отличительную черту, что самый процесс вдохновения — переход или порыв из обычной материальной и житейской среды в область поэтической истины — остается ощутительным. Обыкновенно в поэтических произведениях дается готовый результат вдохновения, а не самый подъем его, остающийся скрытым, тогда как у Полонского он чувствуется иногда в самом звуке его стихов, например: |
| В позднейших произведениях Полонского явственно звучит религиозный мотив, если не как положительная уверенность, то как стремление и готовность к вере: «Блажен, кому дано два слуха — кто и церковный слышит звон, и слышит вещий голос Духа». Последнее собрание стихотворений Полонского достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом «Мечтатель», смысл которого в том, что поэтическая мечта рано умершего героя оказывается чем-то очень реальным. Независимо от стремления к положительной религии, Полонский в своих последних произведениях заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Так, его поэтическому сознанию становится ясною тайна времени — та истина, что время не есть создание нового по существу содержания, а только перестановка в разные положени51 одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность (стихотворение «Аллегория», яснее — в стихотворении «То в темную бездну, то в светлую бездну» и всего яснее и живее — в стихотворении «Детство нежное, пугливое»). Кроме больших и малых стихотворений Полонский написал несколько обширных романов в прозе: «Признания Сергея Чалыгина» (Спб., 1888), «Крутые горки» (Спб., 1888), «Дешевый город» (Спб., 1888), «Нечаянно» (Москва, 1844). Его юмористическая поэма «Собаки» издана в 1892 г. (Спб.). Сборники стихотворений Полонского: «Гаммы» (1844), «Стихотворения 1845 года» (1846), «Сазандар» (1849), «Несколько стихотворений» (1851), «Стихотворения» (1855), «Оттиски» (1860), «Кузнечик–Музыкант» (1863), «Разлад» (1866), «Снопы» (1871), «Озими» (1876), «На закате» (1881), «Стихотворения 1841 — 1885 гг.» (1885), «Вечерний звон» (1890). Полное собрание стихотворений Полонского издано в 1896 году в 5 томах. Собрание сочинений издано в 1869 году в 3 томах, в 1886 г. — в 10 т. Ср. о Полонском Белинский, «Сочин.» (т. X); Добролюбов (т. III); Эдельсон, в «Библиот. для чтения» (1864 г., 6); Арсеньев, «Крит, этюды» (т. 11); Страхов, в «Заре» (1871, 9); Кельсиев, в «Всем. Труде» (1868, 9); «Историч. Вестн.» (1887, 5); Вл. Соловьев, в «Ниве» (1896, 2 и 6); Я. П. Полонский, «Рецензент «Отеч. Записок» и ответ ему» (Спб., 1871, брошюрка); Евг. Гаршин, «Поэзия Я. П. Полонского» (Спб., 1887); Перцов, «Философские течения в русской поэзии». |
| 347 ... «История теократии» ... – Полное название работы: «История и будущность теократии» (1885–1887). 348 ...Валерий Брюсов в статье о поэзии Вл. Соловьева... – Речь о статье В.Я. Брюсова «Вл. Соловьев. Смысл его поэзии» (Русский архив. 1900. 8. С. 546–554). 350 «Les vers d " un philosophe» (Paris, 1881) – сборник французского философа-позитивиста и поэта Жана Мари Гюйо (Guyau; 1854–1888) «Стихи философа» (рус. пер.: СПб., 1901). 353 ...Фета и Полонского. – См. статьи «О лирической поэзии. По поводу последних Фета и Полонского» (Русское обозрение. 1890. 12) и «Поэзия Я.П. Полонского» (Нива. 1896. 2. С. 367–380; 6. С. 297–321). 355 «Зачем слова?», «Белые колокольчики», «Les revenants» – стихотворения В. С. Соловьева . Написаны: первое в 1892 г., второе в 1899 г. (эпиграфом к стихотворению взята строка «...И я слышу, как сердце цветет» из стихотворения А.А. Фета «Я тебе ничего не скажу»). Стихотворение «Les revenants» («Призраки») написано в 1890 г. 356 «Особое чествование Пушкина» ... – В мае 1899 г. к 100-летию Пушкина вышел сдвоенный юбилейный номер «Мира искусства» 13–14), включавший статьи В. В. Розанова «Заметка о Пушкине», Д.С. Мережковского «Праздник Пушкина», Н.М. Минского «Заветы Пушкина» и Ф. Сологуба «К всероссийскому торжеству». Вступив в полемику с «оргиастами», В. С. Соловьев отозвался о пушкинском выпуске «Мира искусства» в статье «Особое чествование Пушкина. Письмо в редакцию» (Вестник Европы. 1899. 7. С. 432–440). 357 ...из расщелины, где серные и удушливые пары... – По преданию, Аполлон убил дракона Пифона, обитавшего над расщелиной в скале, откуда поднимались одуряющие пары. На этом месте было основано дельфийское святилище, где пифии пророчествовали, впадая в экстаз от поднимающихся паров. 363 «Кумир Набукеднецара» «В землю обетованную». – Неточно приведено название стихотворения «Кумир Небукаднецара» (первое название – «Навуходоносор», 1891). Небукаднецар – Навуходоносор II (604–561 до н.э.), вавилонский царь; «Панмонголизм» – стихотворение написано в 1894 г.; «Ex oriente lux» («Свет с Востока») – стихотворение 1890 г., частично процитировано в работе «Оправдание добра»; «Неопалимая Купина» – датируется 1891 г.; «В землю обетованную» – стихотворение 1886г. |
| Гончарова Мережковский ценит за эстетику «драгоценных мелочей», которые тот умело, как атомы, синтезирует в большой, целостный эпос. Так, характер Обломова выявляется уже из описания мелких деталей обстановки комнаты: пыльной и пожелтевшей страницы давно не читанной книги, номера прошлогодней газеты, по вчерашней тарелке с обглоданной косточкой, по чернильнице, из которой, если обмакнуть в нее перо, с жужжанием вылетит испуганная муха. И все эти незначительные вроде бы подробности поднимает на недостижимую высоту, делает их прекрасными и ценными скрытая под ними идея. Главные романы Гончарова представляются Мережковскому единым целостным растением. «И не знаешь, чем больше любоваться – красотой ли всего гигантского растения или же этими мелкими каплями, в которых отражаются солнце, земля и небо» (133). Гончарова Мережковский выделяет из всех русских писателей как «истинно гармонического и спокойного художника, творца живых человеческих душ» (177). Наряду с Гоголем он почитал его истинным художником-символистом. «Каждое его произведение – художественная система образов, под которыми скрыта вдохновенная мысль». Они подобны архитектурным сооружениям – в них входишь как в огромное, светлое и прекрасное здание. «Характеры – только часть целого, как отдельные статуи и барельефы, размещенные в здании, только ряд символов, нужных поэту, чтобы возвысить читателя от созерцания частного проявления к созерцанию вечного» (178). Художественный метод Гончарова Мережковский характеризует как чистейший, непроизвольный, глубоко реальный символизм, который переживет сегодняшнюю эпоху реалистических бытовых комедий и романов, «наш век художественного материализма», и творчество Гончарова, сегодня мало понятное, еще возродится «в полной, идеальной красоте» (179). Собратом Гончарова в поэзии по манере изображения природы Мережковский считал, возможно, не совсем удачно, Майкова. В отличие от «поэтов-мистиков» Фета и Полонского, в чьей поэзии он усматривал символы бесконечного, Майков представляется ему поэтом-живописцем и пластиком. Все его образы могут быть изображены на полотне или даже высечены в мраморе. Для Майкова природа не тайна, но наставница художника, учительница мастерства. Прислушиваясь к говору дубрав и шепоту тростников, он учится проникать не в божественные тайны самой природы, но в тайны творчества, в «гармонию стиха»; в музыке лесов он слышит только «размерные октавы», но не голоса непостигаемых стихийных сил. Этому различию в понимании природы соответствует и отличие художественной формы Майкова от художественных языков Фета и Полонского. Если у последних есть в стихе что-то близкое к музыке, неопределенное, неуловимое, таинственное, трепетное, то эпитеты Майкова – ясные, крепкие и предельно конкретные. Они сильны своей красотой, но никуда не ведут далее наш ум в отличие от эпитетов Фета и Полонского, которые |
| К лучшим произведениям Полонского относится " Кассандра " (за исключением двух лишних пояснительных строф — IV и V, ослабляющих впечатление). В больших поэмах Полонского из современной жизни (человечьей и собачьей), вообще говоря, внутреннее значение не соответствует объему. Отдельные места и здесь превосходны, например: описание южной ночи (в поэме " Мими " ), в особенности звуковое впечатление моря: В позднейших произведениях Полонского явственно звучит религиозный мотив, если не как положительная уверенность, то как стремление и готовность к вере: " Блажен, кому дано два слуха — кто и церковный слышит звон, и слышит вечный голос Духа " . Последнее собрание стихотворений Полонского достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом: " Мечтатель " , смысл которого в том, что поэтическая мечта рано умершего героя оказывается чем-то очень реальным. Независимо от стремления к положительной религии, Полонский в своих последних произведениях заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Так, его поэтическому сознанию становится ясной тайна времени — та истина, что время не есть создание нового по существу содержания, а только перестановка в разные положения одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность (стихотворение " Аллегория " , яснее — в стихотворении " То в темную бездну, то в светлую бездну " и всего яснее и живее — в стихотворении " Детство нежное, пугливое " ). Кроме больших и малых стихотворений Полонский написал несколько обширных романов в прозе: " Признания Сергея Чалыгина " (СПб., 1888), " Крутые горки " (СПб., 1888), " Дешевый город " (СПб., 1888), " Нечаянно " (М., 1844). Его юмористическая поэма " Собаки " издана в 1892 г. (СПб.). Сборники стихотворений Полонского: " Гаммы " (1844), " Стихотворения 1845 г. " (1846), " Сазандар " (1849), " Несколько стихотворений " (1851), " Стихотворения " (1855), " Оттиски " (1860), " Кузнечик–музыкант " (1863), " Разлад " (1866), " Снопы " (1871), " Озими " (1876), " На закате " (1881), " Стихотворения 1841 — 85 г. " (1885), " Вечерний звон " (1890). Полное собрание сочинений Полонского издано в 1896 г. в 5 томах. Собрание сочинений изд. в 1869 г. в 3 т., в 1886 г. — в 10 т. Ср. о Полонском Белинский " Сочинения " (том X); Добролюбов (том III); Эдельсон в " Библиотеке для Чтения " (1864, Л 6); Арсеньев " Критические этюды " (том II); Страхов в " Заре " (1871, Л 9); Кельсиев во " Всемирном Труде " (1868, Л 9); " Исторический Вестник " (1887, Л 5); Вл. Соловьев в " Ниве " (1896, Л 2 и 6); Я. П. Полонский " Рецензент Отечественных Записок и ответ ему " (СПб., 1871, брошюрка); Евг. Гаршин " Поэзия Я. П. Полонского " (СПб., 1887); Перцов " Философские течения в русской поэзии " . |
| «Пленительным беспорядком» отличаются произведения Полонского; есть в них и «траур» по мирскому злу и горю, но голова его музы сияет отражением небесного света; в ее голосе смешиваются тайные слезы переживаемого горя с пророческою сладостью лучших надежд; чувствительная — быть может, даже слишком — к суете и злобе житейской, она стремится уйти от них «за колючие вершины земли», «в золотые облака» и там «высказывается свободно и легко, с доверчивостью детской». Исходя из противоположности между тем прекрасным и светлым миром, где живет его муза, и тою «суровою глубиною» действительной жизни, где сплетаются болотные растения зла своими «змеиными корнями», Полонский не остается (подобно Фету) при этом дуализме; не отворачиваясь безнадежно от темной действительности, не уходя всецело в мир чисто поэтических ощущений и созерцаний, он находит примирение между этими двумя областями в той идее, которая уже давно носилась в воздухе, но вдохновляла более мыслителей и общественных деятелей, нежели поэтов. У Полонского в самое художественное его настроение входит эта идея совершенствования , или прогресса . Хотя он не видит в истории тех определенных положительных идеалов (христианского царства), в которые верил Тютчев, но она не есть для него, как для шопенгауэрианца Фета, только торжище «развратной толпы», «буйной от хмеля преступлений»: он слышит в ней «глагол, в пустыне вопиющий, неумолкаемо зовущий: о, подними свое чело … чтоб жизнь была тебе понятна, иди вперед и невозвратно… туда, где впереди так много сокровищ спрятано у Бога». Та безмятежно блаженная красота, которая открывается поэтическому созерцанию природы, должна будет открыться и в жизни человечества как конец ее борьбе и тревогам; «верь знаменованыо — нет конца стремленью, есть конец страданью!» Бодрое чувство упования на лучшую будущность внушается Полонскому не одними «знамениями» природы, но и историческими переменами (например, стихотворение «На корабле», написанное в 1856 году). Надежды на спасение «родного корабля» поэт не отделяет от веры в общее всемирное благо. Широкий дух всечеловечности, исключающей национальную вражду, свойствен более или менее всем истинным поэтам; из русских он всех решительнее и сознательнее выражается, после А. Толстого, у Полонского, особенно в двух стихотворениях, посвященных Шиллеру (1859) и Шекспиру (1864). Не примыкая к радикальным общественным движениям своего времени, Полонский относился к ним с сердечною гуманностью, особенно к жертвам искреннего увлечения (например, стихотворение «Что она мне — не сестра, не любовиица»). Вообще, храня лучшие заветы Пушкина, Полонский «пробуждал лирой добрые чувства» и «милость к падшим призывал». |
|
|
