| Однако, пример святителя Григория не может рассматриваться как единичный. Приведем, в частности, высказывание преподобного Никиты Стифата , которому человек также – как и Назианзину – видится «великим миром в малом»: «человек был создан миром, отличным от мира, лучшим и высшим, и как в малом/мире/видится великим» 182 . Преподобный Никита писал об этом неоднократно. Важно отметить, что в одном из своих сочинений, говоря о том, что человека следует рассматривать как «великий» и лучший мир в окружающем его мире «малом», он прямо ссылается на святителя Григория Богослова 183 . Таким образом, преподобного Никиту – в том что касается его учения о «макрокосме " -человеке – можно считать последователем святителя Григория. Допустимо почти с полной уверенностью утверждать, что это учение святителя Григория преподобный Никита скорее всего воспринял и усвоил через посредство своего духовного наставника – преподобного Симеона Нового Богослова . Преподобный Симеон, следуя богословию Назианзина и даже прямо ссылаясь на него, утверждает: «Каждый из нас создается Богом как второй мир, большой внутри малого сего видимого мира, как свидетельствует вместе со мною и Григорий Богослов ...» 184 . Таким образом, можно сделать вывод, что святитель Григорий закладывает здесь целую традицию понимания человека именно как «великого мира», вбирающего в себя элементы «мира малого». Именно при таком подходе, соответствующем взгляду Святителя, «сумма» содержащихся в человеке и связуемых им двух (материального и духовного) уровней бытия – как единение и полнота в нем этих «слагаемых» – оказывается более значима, чем их независимое и друг от друга и от человека автономное существование. Кроме того, человек не есть просто сумма, состоящая из этих двух слагаемых. В нем присутствует и третье – «несчисляемое» слагаемое: заложенный при творении таинственный образ Божий, который и выделяет его из всего разнообразия тварного; этот-то живущий в нем образ и соделывает его подлинно великим миром, «макрокосмом», отражающим в себе не только всю тварь, но и ее Предвечного Творца. При этом далеко не случайным оказывается и то, что двое из придерживавшихся подобной точки зрения церковных писателей – святитель Григорий и преподобный Симеон – получили именование «богословов». Именно они, возносившиеся в собственном богомыслии до лицезрения тайн Троичного Божества – в той степени, в какой эти тайны и могут быть открыты человеку, – через такое обретаемое ими видение величия Трехипостасного Бога удостоились понять и степень величия богообразного – в собственной ипостасности – человека... |
| Однако, и это важно подчеркнуть, пример святителя Григория не может рассматриваться как единичный. Приведу, в частности, высказывание преподобного Никиты Стифата , которому человек также, как и Назианзину, видится “великим миром в малом”: “человек был создан миром, отличным от мира, лучшим и высшим, и как в малом/мире/видится великим”. Преподобный Никита писал об этом неоднократно. Важно отметить, что в одном из своих сочинений, говоря о том, что человека следует рассматривать как “великий” и лучший мир в окружающем его мире “малом”, он прямо ссылается на святителя Григория Богослова . Таким образом, преподобного Никиту, в том что касается его учения о “макрокосме”-человеке, можно считать последователем святителя Григория. Допустимо почти с полной уверенностью утверждать, что это учение святителя Григория преподобный Никита скорее всего воспринял и усвоил через посредство своего духовного наставника – преподобного Симеона Нового Богослова . Преподобный Симеон, следуя богословию Назианзина и даже прямо ссылаясь на него, утверждает: “Каждый из нас создается Богом как второй мир, большой внутри малого сего видимого мира, как свидетельствует вместе со мною и Григорий Богослов ...”. Таким образом, можно сделать вывод, что святитель Григорий закладывает здесь целую традицию понимания человека именно как “великого мира”, вбирающего в себя элементы “мира малого”. Именно при таком подходе, соответствующем взгляду святителя, “сумма” содержащихся в человеке и связуемых им двух (материального и духовного) уровней бытия – как единение и полнота в нем этих “слагаемых” – оказывается более значима, чем их независимое и друг от друга и от человека автономное существование. Кроме того, человек не есть просто сумма, состоящая из этих двух слагаемых. В нем присутствует и третье – “несчисляемое” слагаемое: заложенный при творении таинственный образ Божий, который и выделяет его из всего разнообразия тварного; этот-то живущий в нем образ и соделывает его подлинно великим миром, “макрокосмом”, отражающим в себе не только всю тварь, но и ее Предвечного Творца. При этом далеко не случайным оказывается и то, что двое из придерживавшихся подобной точки зрения церковных писателей – святитель Григорий и преподобный Симеон – получили именование “богословов”. Именно они, возносившиеся в собственном богомыслии до лицезрения тайн Троичного Божества в той степени, в какой эти тайны и могут быть открыты человеку, через такое обретаемое ими видение величия Трехипостасного Бога удостоились понять и степень величия богообразного в собственной ипостасности человека. |
| Он отлучил от св. причащения Аргира, начальника греческих войск в Италии, который содействовал совершению Евхаристии на опресноках; закрыл в Константинополе латинские монастыри и церкви, для прекращения соблазна православных, и поручил (1053 г.) архиеп. Болгарскому Льву написать обличительное послание против латинских нововведений. Это послание дошло до папы и произвело большое волнение в Риме. Папа, хотя и желал по политическим расчетам мирных отношений с востоком, но все-таки в ответ на послание Льва Болгарского написал Михаилу Керулларию, что никто не смеет судить апостольскую кафедру и константинопольский патриарх должен относиться к ней с почтением за преимущества, данные ему папами. Так как византийский император Константин Мономах (1042-1054 г.), тоже по политическим расчетам, желал мира с папой, то папский ответ был принят благосклонно. Даже более, император и папа хотели утвердить прочный мир между церквами, и для этого папа прислал в Константинополь своих легатов. В их числе находился кардинал Гумберт, человек горячий и высокомерный. Он и его товарищи относились к Михаилу Керулларию с явным неуважением, поэтому он и отказался вести с ними переговоры. Не обращая на это внимания и надеясь на покровительство императора, легаты, под видом примирения церквей, начали действовать в пользу Римской кафедры. Так, Гумберт издал опровержение на послание Льва Болгарского, а император распространил его в народе. По настоянию легатов, император заставил монаха Никиту Стифата, автора сочинения против латинян, сжечь свою книгу. Наконец легаты, не надеясь подчинить своему влиянию патриарха, написали акт отлучения на него и на всю греческую церковь, обвиняя ее во всевозможных ересях, положили его торжественно во время богослужения на престол Софийской церкви и покинули Константинополь. Епископ Арсений в " Летописи церковных событий " так описывает поступок легатов: " И вот папские легаты, наскучив сопротивлением патриарха, — как они говорили, — решаются на самый наглый поступок. |
| А своими трудами увлекали почти всё византийское общество данного времени. Ясно, что их учёные труды имели характер оригинальных и живых слов, которые будили общественную мысль, отвечали на действительные запросы эпохи, являлись показателем дальнейшего прогресса богословской науки. И действительно, почти каждая отдельная эпоха в нашем периоде жила своими творческими идеями и новыми научными веяниями, которые созидались выдающимися представителями богословской науки, служившими украшением византийской литературы. Так, великий гений – патриарх Фотий воскресил лучшие времена в истории византийской догматики, полемики и апологетики, причём по вопросу об исхождении Св. Духа этот писатель дал изумительный по эрудиции и глубине исследования опыт византийского богословствования, значение которого пережило и так называемую фотианскую эпоху в византийской литературе. В IX b. наблюдалось оживление и в церковной риторике и агиографической литературе. В Х в. толчок к разработке богословия дал архиепископ Кесарии Каппадокийской Арефа, который обратил богословствующую мысль к творениям апологетов II и III веков и в своих трудах сохранил их для последующего времени. Но, к сожалению, Арефа жил вдали от центра духовной жизни византийцев, так что научное движение, которому он дал начало, не могло иметь слишком большого распространения. Однако и Х в. был временем появления богословских энциклопедий по герменевтике, гомилетике и агиологии. На XI b. падает деятельность Михаила Пселла , крупного учёного, который занимался и богословием, и философией, пытался распространить идеи платонизма и примирить их с христианским учением. Но многие богословские сочинения Пселла и до настоящего времени не изданы, так что ещё невозможно надлежащим образом разъяснить и оценить его богословско-философские идеи. Наряду с этим, в XI b. богословие опять вращалось в области гомилетики и агиологии. В середине XI b. снова возгорелась полемика с латинянами, сосредоточившаяся на вопросе об исхождении Св. Духа. Одновременно расцвело и мистическое богословие, которое имело двух выдающихся представителей – преподобных Симеона Нового Богослова и его ученика Никиту Стифата . |
| И вот как-то не соответствовала она дальнейшему развитию церковной иерархии – уж не знаю, считаете ли вы Никиту Стифата святым или нет, но Никита Стифат переписывает земную иерархию Ареопагита, создает свою, а потом Григорий Синаит – уже бесспорный святой ему и эта не понравилась, он свою создает земную иерархию. Так вот у нас это называется консенсус патрум – некий псевдоавтор, последователь неоплатоников христианизирующий, создает свое произведение, приписывает апостолу, и потом оно у нас начинает такую историю иметь. Исаак Сирин – ну, это вообще классика. Если вы хотите, мы, конечно, можем отдельно по этому поводу поговорить – по поводу Исаака Сирина . Почему такой обман произошел, почему несторианский епископ церкви Востока, который цитирует в первом томе несторианских авторов с большим уважением, у которого в главах есть места, которые можно только в несторианском ключе истолковать. Автор, у которого сейчас четвертый и пятый тома обнаружены – вот только что делал Г. М. Кессель доклад о том, что он, наконец, нашел считавшийся утерянным пятый том Ареопагита [Исаака], а там Ареопагиту [Исааку] приписано множество чисто несторианских текстов. Это отдельный вопрос: принадлежат они Ареопагиту [Исааку] или не принадлежат. Сейчас будет статья по этому поводу, четвертый том Григорий Михайлович [Кессель] готовит к публикации. Третий том издан недавно, русского перевода нет. И вот люди, которые не владеют сирийским языком, которые этого всего материала не знают, не изучили – они говорят, что: «вы знаете, а я прочитал в русском переводе XIX века с греческого перевода, и потом сравнил со вторым томом – тоже в русском переводе, современном уже, и стилистика – как-то мне не кажется, что она одного автора». Вот это, конечно, тоже отдельный вопрос, потому что Православная Церковь -то заимствовала ареопагисткий [Исаака] корпус у мелькитов, а они думали, что это православный автор, а вот почему мелькиты заимствовали у несториан эти тексты и ничего там не стали менять – это отдельный вопрос. |
| Очень рад, что с о. архимандритом расстались приятельски. О. Кассиан верно заменит его в лучшем смысле. Вы ожидаете и здесь соседку, или заместителей ее. Это не к худу. Да даст Господь терпение. Желаю вам поглубже успокоиться в себе — не единично, а с Господом. Относительно ссуды. Не уступайте, а если у них не будет чем уплатить — потерпите. Варв. Алекс. хорошо сделала, что поездила. Теперь не будет уже тянуть ее поездка туда и сюда. В Сергиевой пустыни можно найти покой, если захочет и умудрится. Желаю ей покоя внутреннего, паче внешнего. Преосв. Леонтию очень благодарен за память. Я давно собираюсь к нему писать. И скоро напишу — поздравлю: он встречал государя, и добре. Может быть будете писать, — помяните ему о сем. Племянник живет — нешто, детей — трое: малец и две красавицы. Они все здоровы. Писал я вам? Или нет? Сижу, готовлю 5-й т. «Добротолюбия». Перевожу Никиту Стифата, ученика Симеона нового богослова. Очень дельные уроки, которые похитрей, — пропускаю. Трудно выразить мысль. Некто из ищущих спасения, писал ко мне раз-другой. Недавно известил, что перебрался в Задонск. Он ученый хорист. Я направлю его к о. Кассиану. Благослови вас, Господи! Спасайтесь! Ваш доброхот Е. Феофан. 26 сентября 1888 г. Письмо 1031. О благоустройстве внутренней храмины. Сообщение о Варваре Алек. и других лицах Милость Божия буди с вами! Хвалите новое жилье: чисто, опрятно. Теперь и в середке тоже все таким же образом наладьте. Внешнее да напоминает и указует на внутреннее. В каждом письме, уже несколько времени вы повторяете воротиться на старое, войти в свою колею. Что вы тут разумеете? Неужели там — внутренняя храмина разорилась? Она построена не на песке. К тому же вы говорите, что молитва Иисусова в силе у вас. В какую же еще колею желаете вы вступить?! Беретесь читать Петра Дамаскина и св. Исаака Сирианина. Добре! Я бы вам вот что посоветовал: повторите Симеона нового богослова, одну первую часть. Затем прочитайте в книге о трезвении и молитве — Златоуста, Исихия, Филофея Син. Тут и Исаак. Это очень поновит энергию. Лучше св. Симеона никто не разожжет энергию. |
| «Печаль по Богу успешно воссоздаёт части души, ниспавшие из-за делания зла, и призывает их вернуться в природное состояние. Ибо она так слезами умаляет зиму страстей и облака греха и изгоняет их из умопостигаемого воздуха души, что в помыслах нашего ума тотчас наступает ясная погода, и в море размышления – тишина, и в сердцах наших – веселие, и в выражении лица нашего – изменение, на котором имеющие очи правильно видеть, как бы упокаивая свои взоры и свои расположения, так взывают согласно с Давидом: “Сия измена (изменение) десницы Вышняго” ( Пс.76:11 )» 85 . Вкушение хлеба печали ( Пс.126:2 ) 86 , как и вкушение хлеба слезного ( Пс.79:6 ), – малый устойчивый мотив «Сотниц», подчёркивающий важность состояния печали по Богу как постоянного, а не преходящего – в соответствии с учением о постоянном плаче прп. Симеона Нового Богослова . Очищение слезами происходит в противовес осквернению плоти 87 . Слёзы оказываются инструментом скорби, противостоящей удовольствию, которое заключается в осквернении плоти в результате блуда. Об этом особо говорится в главах 65 по 68 1-й Сотницы 88 . Противопоставление слёз, как добродетельного истечения, осквернению, как греховному истечению, основывается на античной антитезе «удовольствие – печаль» или, наоборот, «печаль – удовольствие». В данном случае прп. Никита придерживается стоической патологии в гораздо большей степени, нежели прп. Симеон Новый Богослов . В предшествующей традиции антитеза «осквернение – слёзы» использовалась прп. Варсонуфием и Иоанном: «Если ты хочешь омыть осквернения, слезами омой, потому что они омывают каждую скверну чисто» 89 . Та же мысль содержалась в древних гимнографических текстах: «Омой, душа, твоё лицо Тёплых слёз горящими водами, От греха осквернение омывающая И безобразный стыд очищающая, Чтобы показаться твоему Жениху Прекрасной и радостной» 90 . Однако самое яркое учение об очищении скверны слезами содержится у прп. Симеона, которое, очевидно, более всего повлияло на прп. Никиту. Согласно прп. Симеону, слёзы очищают не тело, а именно душу от скверны греха 91 . Слёзы – главное очистительное средство при исходе души из тела: если не омыть скверну грехов слезами, невозможно избежать наказания вечного огня 92 . Данные мысли были сильнее детализированы прп. Никитой, который так же, как и прп. Симеон, пишет о слезах именно как об инструменте очищения души. |
| В числе последних находился кардинал Гумберт, человек горячий и высокомерный. Он и его товарищи относились к Михаилу Керуларию с явным неуважением. Поэтому Михаил Керуларий отказался вести с ними переговоры. Не обращая на это внимания и надеясь на покровительство императора, легаты под видом примирения Церквей начали действовать в Константинополе в пользу Римской кафедры. Так, Гумберт издал опровержение на послание Льва Болгарского, а император распространил его в народе; по настоянию же легатов император заставил монаха Никиту Стифата, автора сочинения против латинян, сжечь свою книгу. Наконец, легаты, не надеясь подчинить своему влиянию патриарха, написали акт отлучения на него и на всю Греческую Церковь , обвиняя ее во всевозможных ересях, положили его торжественно во время богослужения на престоле Софийской церкви и оставили Константинополь. Такой несправедливо-дерзкий поступок легатов вывел из терпения как патриарха и духовенство, так и всех греков. Раздражение было так сильно, что легатам угрожала смерть от оскорбленного народа, если бы не предохранил их император. Михаил Керуларий составил (1054 г.) в Константинополе собор, на котором предал проклятию папских легатов. Затем, разослав ко всем восточным патриархам окружное послание с извещением о происшедшем в Константинополе, а также о притязаниях и отступлениях Римской Церкви, предостерегал их от общения с нею. С этого времени во всех восточных Церквах перестали поминать папу при богослужении и с этого времени Западная Церковь , упорно остававшаяся при своих заблуждениях догматических, обрядовых и канонических, окончательно отпала от союза с Церковью Восточной. 193 Государи, преданные тому или другому еретическому учению, приносили много зла Церкви. 198 Некоторые, впрочем, полагают, что Кирилл и Мефодий были родом славяне, на что указывают и их славянкие имена: Цергота и Страхота. 200 Есть сказание о том, что пред обращением Бориса при его дворе был греческий живописец Мефодий, написавший для него картину Страшного Суда и поразивший ею князя, но неизвестно, можно ли принимать его за одно лицо с просветителем славян святым Мефодием. |
| Господь создавал человека совершенным по Своему Образу и Подобию. Однако грехопадение изменило человека — его тело приобрело «плотяность», «дебелость» по слову Отцов. Цикл «питания-выделения», безусловно, является свойством падшего мира. Святой Григорий Палама пишет, что «наслаждение, идущее от тела к уму, делает весь ум телесным, нисколько не освящаясь от слияния с высшим, а, наоборот, предавая уму свою низменность, от чего и весь человек становится «плотью»». Хотя потребность в пище и относится к естественным страстям, современный человек редко удовлетворяется простым насыщением, а волей-неволей впадает в грех чревоугодия, в форме как чревобесия (стремления к поеданию большего количества), так и гортанобесия (гурманства). Более того, человеческий организм устроен таким образом, что само по себе переваривание пищи (особенно тяжелой) требует усиленного кровоснабжения пищеварительной системы, что снижает кровоток, например, головного мозга. Как пишет прп. Григорий Синаит: «Когда стомах (желудок) отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто». Здесь, кстати, кроется ответ на вопрос, почему рыба «постнее» мяса. Мясо содержит тугоплавкие жиры, и на его переваривание требуется большее количество энергии, а значит и более длительное перераспределение кровотока. Таким образом, стяжание молитвы, стяжание Благодати является наиважнейшей целью поста. Пост без молитвы превращается в бессмысленную диету, которая в условиях хронического стресса, свойственного миру сему, не сможет покрыть потребность человека в питательных веществах (в среднем умеренный стресс повышает энергопотребность организма на 10%). Молитва же, стяжая Благодать, выводит человека из «юрисдикции» мира сего. Старец Иосиф Ватопедский, комментируя прп. Никиту Стифата, говорит: «Когда Благодать воздействует на душу человека, она изменяет свойства сущего. Благодать, входя в ум и душу, воздействует на тело, у которого на начальной стадии духовной жизни укрепляются природные силы и умножаются возможности». |
| Узнав об этом, один брат из нашего общежития, бывший тогда в Царьграде, стал умолять и святейшего патриарха Ефрема и иеродидаскала Никифора, чтобы они, когда эта книга выйдет из печати благоволили прислать ее мне в Драгомирну. По благословению патриарха отец Никифор сообщил брату нашему, что " как только книга будет напечатана я немедленно пришлю ее вашему старцу в знак моей любви к нему " . Все это было в 1768 году. Когда брат наш, возвратившись в обитель, рассказал об этом, душа моя наполнилась величайшею радостью и я с надеждою ждал исполнения обещания… В 1770 году в пост Рождества Христова иеродидаскал Никифор исполнил свое обещание и прислал мне бесценный дар, печатную элино-греческую книгу святого Исаака Сирина, которую я принял с невыразимою радостью и со слезами возблагодарив Бога, исполнившего мое давнишнее желание, немедленно же стал читать свою славянскую книгу, сличая ее до слова с печатною элино-греческою с целью произвести в славянской книге исправление тех мест, в которых не оказывалось грамматического смысла, но вовсе не с целью нового перевода книги. Ибо, тогда я не имел еще достаточных познаний в элино-греческом языке, а также и необходимых книг, И потому тогдашний мой труд никак не может быть назван переводом, но только некоторым исправлением славянской книги… Когда же элино-греческая книга святого Исаака была переведена на молдавский язык, тогда я, сравнив этот перевод с моею славянскою книгою, сделал в славянской и еще некоторые необходимые исправления. А так как славянская книга в некоторых частях оказалась более богатой словами, нежели греческая, и эти слова по моему соображению действительно принадлежали святому Исааку, то я их и не исключил из славянской книги, но только отметил. Весь этот мой труд исправления славянской книги святого Исаака начался в 1770 году и окончился в 1771 году " . Из книг, переписанных монахом Констанцием, старец перевел на славянский язык святого Марка и святого Никиту Стифата 300 глав. Из тех же книг монаха Констанция он перевел еще книгу святого Феодора Эдесского. |
|
|
