| Гостья 19 октября 2012, 10:41 Спаси Вас Господь, дорогой отец Нектарий! Очень Вы мне помогли - укрепили. Людмила 19 октября 2012, 10:06 Храни Вас Господь, батюшка Нектарий! Подкрепили меня в самый нужный момент. После прочтения вашей статьи на сердце легче стало, а то, действительно не о том болит душа. Надежда 19 октября 2012, 08:57 Милость Бога нашего велика и чудесна! Слава Богу за наших пастырей! Слова они находят, которые проникают в душу и что-то в ней происходит невыразимое! Помогай тебе Господь, о.Нектарий в нелёгком служении. Низкий поклон... И это лично мне и про меня... Татьяна 19 октября 2012, 01:35 о.Нектарий благодарю вас.Уже пятый месяц живу в страхе,положение у нас в Сирии все ухудшается и ухудшается,наш город окружили,пять месяцев лежат собранные чемоданы,людям головы режут так же как вы написали,ехать моей семье некуда,в России матушке нет ни родных ни дома,и зачем чемоданы не разбераю? Страх.Забыла что на все есть Божья воля.Вы молитесь за нас,за Сирию. Александр 19 октября 2012, 01:22 СПАСИ ГОСПОДИ, ЗА СТАТЬЮ! Ирина 18 октября 2012, 22:11 Спаси Вас ГОСПОДИ! Спасибо огромное за статью! Екатерина 18 октября 2012, 21:23 Спаси, Господи, отец Нектарий! Золотые слова! А то мы от страха и неправой веры чуть всю страну не сдали без единого выстрела. Прости нас грешных, Богородица, и прими обратно под свой Пречистый Покров! Анна 18 октября 2012, 18:18 Спаси Господи!!!Какие нужные слова! Александр, Сергеев сын 18 октября 2012, 18:16 Статья хорошая. Правильная. Только картинка плохая, не подходит к тексту. Эсэсовцы (как и крестоносцы) тоже ничего не боялись и не жалели себя. Вы бы поместили фотографию эсэсовца как иллюстрацию к этой статье? У них на пряжках тоже крест был, гамматический. Лучше - картина Шилова " и один в поле воин " или казака после битвы, с крестом на окровавленной груди. Иулия 18 октября 2012, 17:09 Андрею (от 2012-10-18)- Страх Господень не равно страху, который мы обычно испытываем. Это совершенно другое понятие. Это значит, что мы боимся своими грехами огорчить, отступиться от Бога, лишиться его любви. |
| Меня более всего поразила манера, с которой о. Нектарий беседовал со всеми: он подходил к собеседнику, не глядя на него, становился около него несколько боком, в полоборота и наклонял к нему ухо, как будто плохо слыша или просто давая возможность говорившему не слишком громко излагать свои нужды. Слушая его, о. Нектарий смотрел куда-то вниз, но создавалось впечатление, что он слушает вас не ухом, а каким-то другим, внутренним органом восприятия, что ему, собственно, важны были не самые слова, а нечто другое, скрадывающееся в вашей душе, что старец и старался уловить... Когда о. Нектарий подошел ко мне, я начал как можно короче объяснять ему мое положение, но, как часто бывает в таких случаях, краткости и ясности у меня не получалось. Я попытался объясниться получше, но старец, уже как бы поняв меня, начал говорить сам. Как я уже упоминал, мои трудности заключались в том, какую выбрать службу и чем руководствоваться при этом. А о. Нектарий ответил мне, примерно, так (подлинных слов не помню, но смысл их таков): – Да, да, служите, конечно... вы ведь человек ученый. Но только не гонитесь за большим... а так, понемножку, полегоньку... Вот и все – и он перешел к следующему. На первых порах мне даже показалось, что я не получил никакого ответа на мои нужды, вернее, я ожидал от старца чего-то большего, чем эти простые слова... Но я вспомнил, что старцы очень часто отвечают не прямо, а иносказательно, заставляя вдумываться в истинный смысл ответа. Действительно, размышляя далее над его ответом, я вскоре убедился, что получил вполне ясный и определенный ответ на мои сомнения. А поняв это, я сразу почувствовал в душе необыкновенную легкость, радость и покой, вся запутанность и противоречивость окружающей революционной обстановки перестала существовать, а мои личные проблемы стали просты и ясны. – Таковы же были и ощущения моих спутников. Оба они возвращались домой свободными и укрепленными, хотя, в сущности, они получили тоже не тот ответ, которого искали. Старец, например, НИКОМУ НЕ ПОДАЛ НИ МАЛЕЙШЕЙ НАДЕЖДЫ на то, что новая власть скоро кончится. Напротив, о. Нектарий многим говорил о необходимости терпения, молитвы, подготовки к еще большим испытаниям... Но тем не менее общее состояние у всех, возвращавшихся от него, было бодрое и радостное. Мы возвращались из Оптиной, чтобы попасть опять в хаос большевистской революции, но все воспринималось нами совсем иначе. И мне вспоминались слова Евангелия: «Не бойся, малое стадо!»... |
| Искренно признателен за присланную мне картину вида Вашего архиерейского дома. Когда-то Господь удостоит меня побывать в этом доме и помолиться Харьковской святыне Озерянской Божией Матери, лик которой я получил от Вашего Преосвященства в серебряном окладе; буду беречь его на память, как дорогой подарок. Меня, по доброму своему расположению, навещает часто Преосвященнейший Леонид; в одно из посещений Владыка читал мне Ваше письмо; Вы, и к нему писавши, не забыли отнестись сочувственно ко мне; душевно за все признателен». От 17-го июня обращался ко мне Товарищ Обер-Про- —157— 1875 г. курора Св. Синода Ю. В. Толстой 2659 с официальным отношением за 2062, следующего содержания: «Усматривая из доставленных сведений, что 85-летний отец покойного Преосвященного Нектария терпит крайнюю во всем нужду, по неполучению сыном его Василием Надеждиным имущества, завещанного ему покойным Преосвященным, имею честь обратиться к Вашему Преосвященству с покорнейшей просьбой, не изволите ли признать возможным сделать распоряжение к скорейшему окончанию означенного дела и о последующем почтить уведомлением». В ответ на это писал я от 28-го числа за 44: «На отношение Вашего Превосходительства от 17-го текущего июня за 2062, в коем изъяснено, что 85-летний отец покойного Преосвященного Харьковского Нектария терпит крайнюю во всем нужду, по неполучению сыном его Василием Надеждиным имущества, завещанного ему покойным Преосвященным, и коим требуется от меня сделать распоряжение к скорейшему окончанию означенного дела, с уведомлением о последующем, – долгом поставляю сообщить следующее: 1) Отец покойного Преосвященного Архиепископа Нектария, Архимандрит Феоктист, проживающий при Харьковском Архиерейском доме в числе братства, по ведомости о монашествующих сего дома за 1874 г., значится 80-ти, а не 85-ти лет. Он и теперь пользуется теми же самыми удобствами и преимуществами пред прочей братией, какими пользовался при покойном сыне, а именно: он занимает тоже самое, довольно просторное, помещение, какое занимал и прежде, к стеснению прочей братии; пользуется особым столом, который приготовляется на братской кухне по его личному вкусу; получает из братской кружки долю, одинаковую с двумя прочими Архимандритами, находящимися в соборных богослужениях, сам никогда не участвуя в этих богослужениях; и из этой кружки он получил в 1874 г. с января по сентябрь месяц, т. е. по время кончины Преосвященного Нектария, – 169 руб., а с сентября по декабрь – 182 р.; в на- |
| Александр Гончаров 2 января 2014, 00:13 А если нету у меня никакого духовника да и откуда ему взяться? Семь лет ходишь на службу по два раза в неделю -смотрят как на пустое место.Вот зачем я священнику нужен -?Требы не заказываю,а встать поперек дороги,благословите ,мол на что нибудь -воспитание не позволяет. Я бы мечтал -хоть раз причаститься,но без исповеди не дадут А что там на исповеди болтают ,слышу невольно,такую ерунду говорят.И деваться некуда -исповедь во время Литургии проходит И исповедовался бы -да боюсь что священник ляпнет по глупости что -и та нитка,что Господь протянул мне ,оборвется. Я не модный православный публицист -я человек,который хочет верить разумно Евгений Иванов 1 января 2014, 14:03 При том, что лично я не вижу в христиански осмысленном патриотизме ничего дурного - и тут вполне союзен с мыслями игуена Нектария, - однако прискорбно, что при изложении своих мыслей игумен Нектарий столь резко высказался о своих братьях. На мой взгляд, внутрицерковная дискуссия насчёт патриотизма и уранополитства перешла какую-то опасную грань, за которой начинается осуждение и отчуждение между членами Единого Тела. И каждой из оппонирующих сторон, пожалуй, есть о чём подумать. P. S. " Пятой колонной " , напомню, называлась тайная агентура Франко в республиканском Мадриде. Это были борцы с нелегитимной богоборческой республикой, созданной социалистами. Так что сравнение с " пятой колонной " я бы не стал однозначно рассматривать как отрицательное. Евгений Иванов 1 января 2014, 14:02 Под занавес года игумен Нектарий (Морозов) подвёл его итоги, при описании которых неожиданно высказался против уранополитов. И ладно, если бы игумен Нектарий сделал это по-доброму, приводя тезисы, увещавая (если считает это нужным), призывая к диалогу. Но нет - к сожалению, ему понадобилось очернить уранополитов, обвинить их в гордыне. Более того, игумен пишет: " Я бы, наверное, назвал это движение пятой колонной церковной жизни в России " . Т. е. игумен Нектарий как бы назвал уранополитов врагами Церкви, предателями. Или я что-то не так понимаю? И это при том, что уранополиты (во всяком случае, которых я знаю), - это люди глубоко церковные, не формирующие никаких параллельных структур, не покушающиеся на догматы, уважающие священноначалие. Скорее наоборот, - уранополиты это во многом надежда нашей Церкви, поскольку они делают много для благовестия, т. е. занимаются тем, чем мало кто занимается и вообще хочет заниматься. |
| В Вербное воскресенье 1923 года в Оптину пустынь явился наряд козельских милиционеров. В келии старца Нектария, при нем самом, был сделан обыск. Он ждал этого, знал, что это вот-вот произойдет. Келейники советовали ему многие вещи вынести, убрать, например, детские игрушки. Старец собирал как бы мир в миниатюре в виде игрушек: у него были и куколки, и зверюшки, и игрушечные предметы быта, например, даже телефон, и юла... Он как бы юродствовал, производя с ними некие символические действия. Так, однажды, был у него какой-то владыка и видел, как при нем старец сажал куклу в клетку, предварительно побив ее... Владыка посмеялся, но, когда его арестовали, избили и посадили в тюрьму, он сказал: «Каюсь! Старец про меня все это показывал, а я его осудил и не понял». Другого человека, солидного профессора, отец Нектарий заставил запускать юлу, сидя в келии на корточках, подобно ребенку... Понял ли профессор, что старец показал ему всю тщету его научных занятий, – Бог весть... Впрочем, примеры такого рода весьма многочисленны. Были также в келии отца Нектария коробки с конфетами, консервы, бутылки с вином, – и это все употреблялось им в самых неожиданных для приходивших к нему ситуациях, всегда с неким глубоким смыслом. Сам лично он, конечно, ничего из таких продуктов не употреблял. Но келейники, зная это, боялись, что чекисты поймут наличие всех этих вещей в самом грубом смысле... Знал это и старец, но он не боялся осуждения чекистов. Когда милиционеры обыскивали келию, то про игрушки спросили: «Зачем они вам?» «Я в них играю», – ответил отец Нектарий. «Разве ты ребенок?» «Да, ребенок». Про вино и прочее они ничего не спрашивали, сам отец Нектарий предложил им: «Выпейте и закусите», – что они и сделали с охотой. В это время старец недомогал, чувствовал себя слабо, у него распух глаз, пришлось подать санную упряжку. «Подсобите мне», – попросил старец, подойдя к саням. Они помогли сесть и увезли. В козельской милиции ему стало совсем худо, и его пришлось положить в больницу. Возле палаты поставили солдата с винтовкой. В это время Надежда Павлович хлопотала о его спасении, так как старцу грозил расстрел 595 . |
| Искренне признателен за присланную мне картину вида Вашего архиерейского дома. Когда-то Господь удостоит меня побывать в этом доме и помолиться Харьковской святыне Озерянской Божией Матери, лик которой я получил от Вашего Преосвященства в серебряном окладе; буду беречь его на память, как дорогой подарок. Меня, по доброму своему расположению, навещает часто Преосвященнейший Леонид; в одно из посещений Владыка читал мне Ваше письмо; Вы, и к нему писавши, не забыли отнестись сочувственно, ко мне; душевно за всё признателен». От 17-го июня обращался ко мне Товарищ Обер-Прокурора Св. Синода Ю. В. Толстой 283 с официальным отношением за 2062, следующего содержания: «Усматривая из доставленных сведений, что 85-летний отец покойного Преосвященного Нектария терпит крайнюю во всём нужду, по неполучению сыном его Василием Надеждиным имущества, завещанного ему покойным Преосвященным, имею честь обратиться к Вашему Преосвященству с покорнейшею просьбою, не изволите ли признать возможным сделать распоряжение к скорейшему окончанию означенного дела и о последующем почтить уведомлением». В ответ на это писал я от 28-го числа за 44: «На отношение Вашего Превосходительства от 17-го текущего июня за 2062, в коем изъяснено, что 85-летний отец покойного Преосвященного Харьковского Нектария терпит крайнюю во всем нужду, по неполучению сыном его Василием Надеждиным имущества, завещанного ему покойным Преосвященным, и коим требуется от меня сделать распоряжение к скорейшему окончанию означенного дела, с уведомлением о последующем, – долгом поставляю сообщить следующее: 1) Отец покойного Преосвященного Архиепископа Нектария, Архимандрит Феоктист, проживающий при Харьковском Архиерейском доме в числе братства, по ведомости о монашествующих сего дома за 1874 г., значится 80-ти, а не 85-ти лет. Он, и теперь пользуется теми же самыми удобствами и преимуществами пред прочею братиею, какими пользовался при покойном сыне, а именно: он занимает тоже самое, довольно просторное, помещение, какое занимал и прежде, к стеснению прочей братии; пользуется особым столом, который приготовляется на братской кухне по его личному вкусу; получает из братской кружки долю, одинаковую с двумя, прочими Архимандритами, находящимися в соборных богослужениях, сам никогда не участвуя в этих богослужениях; и из этой кружки он получил в 1874 г. |
| Этот человек, брат Нектария, бывшего прежде префектом, а потом архиепископом Константинопольским, принадлежал к высшему придворному обществу, состоя в архиепископском клире уже много лет протоиереем. Его звали Арзас. Ему было не менее 80 лет, когда императрица указала на него, – но сам этот преклонный возраст оставлял надежду честолюбивым соперникам, которые могли в Арзасе видеть архиепископа только временного. Несмотря на высокое положение в свете и богословские познания, в которых ему нельзя было отказать, этот священнослужитель ничем не дал о себе знать до того времени, но оставался беспечным и бездеятельным всегда, если только не был побуждаем каким-нибудь личным интересом. Насмешники отзывались зло об этом преемнике великого Златоуста, говоря, что «у него многоречие рыбы» и что «он влагает в свои ораторские произведения горячность лягушки». Про него рассказывали анекдот, не делавший большой чести ему как священнослужителю и епископу. Когда его брат Нектарий из Константинопольской префектуры был назначен на первостепенный архиепископский престол Востока волей Феодосия, то это внезапное возвышение, изумившее всех, не осталось без некоторой зависти со стороны Арзаса. И действительно, он сам, как бы стремясь к такому же положению, поспешил принять священство. Нектарий, бывший ему старшим братом, с живостью укорял его. «Я вижу тебя насквозь, – сказал он ему с некоторой язвительностью, – ты заришься на супругу, которую Господь даровал мне в лице этой Церкви, и ждешь моего наследия...» – Арзас отрицал. «В таком случае, – вскричал Нектарий, – уезжай в Таре сейчас же; я наперед обеспечиваю за тобой это епископство». Арзас отказался ехать туда, но ему стало стыдно. Схватив Евангелие, он поклялся на нем своему брату, что никогда не примет архиепископства. Как видно, эта клятва не устояла перед обольщением Евдоксии. В своих отношениях к Златоусту, как протоиерей, он держал себя скрытым врагом, постоянно бесчестил своего епископа, на которого доносил даже на Соборе в Дубе. Постыдный недостаток верности своему слову не оказался достаточным поводом, чтобы воспрепятствовать выбору двора. |
| Беда их в том, что они стали плотью. Вот Господь и решил исправить эту их однобокость. Он через Ноя объявил о потопе, и Ной сто лет звал людей к исправлению, проповедовал покаяние пред лицом гнева Божия, а в доказательство своих слов строил ковчег. И что же вы думаете? Людям того времени, привыкшим к изящной форме своей цивилизации, было очень странно видеть, как выживший из ума старикашка сколачивает в век великолепной культуры какой-то несуразный ящик громадных размеров да еще проповедует от имени Бога о грядущем потопе. Смешно”. Сергей Алексеевич, сначала не понимавший, к чему, собственно, отец Нектарий стал говорить о допотопной культуре, вдруг узнал в словах старца знакомые выражения. Ведь именно такая мысль шипела у него в голове, когда он впервые увидел старца... Этот «старикашка», оказывается, прочитал его мысли. Сергеем Алексеевичем овладело сильное смущение. Отец Нектарий прервал его смущение удивительно обыкновенной фразой: «Небось устали с дороги, а я вам про потоп”. Его благообразное лицо в сединах, как в нимбе, светилось детски чистой улыбкой. Глаза излучали добро и мудрость. Он предложил Сергею Алексеевичу прилечь на диван, а сам стал готовить письма для отправки с утренней оказией. Усталость быстро погребла под собой все остальные чувства Сергея Алексеевича. Он уснул. Только где-то среди ночи его потревожил шорох. Проснулся. Это батюшка отец Нектарий пробирался между столом и диваном к себе в келейку за дощатой перегородкой. Сергей Алексеевич вскочил и подошел под благословение, чтобы проститься. Батюшка благословил его, приговаривая: «Врач-практик, врач-практик». Так был дан ответ на невысказанный вопрос о профиле медицинской работы Сергея Алексеевича. Это было даже больше, чем ответ, долгое время после того Сергей Алексеевич был врачом-практиком в любых условиях, на свободе и в заключении. Он и потом, когда стал священником, а позже епископом, применял свои колоссальные медицинские познания в деле пастырского душепопечения». В 1925 году, зимой, после почти двух лет отсутствия, приехала в Холмищи Надежда Александровна Павлович с подругой Ниной Константиновной Бруни (женой художника). Об этом времени сохранились ее отрывочные воспоминания. «Я помню комнату в Холми щах, – писала она. – Лампада и свеча пред образами. Я вхожу – он в епитрахили сидит в кресле. Вдруг он со стоном подымается и показывает мне, чтобы я шла за ним к образам. Вынести этот страдальческий стон его (вставшего с постели из-за меня) невозможно. Поддерживаю, когда он идет. А там, пред образами, границы миров совсем стираются. Я чувствую, как оттуда надвигается волна Божьего присутствия, а батюшка рядом со мною – приемник этой волны. Я становлюсь на колени немножко позади него, не смотрю на него, а только держусь за его руку или за ряску». |
| Душею убо выну Престолу горнему предстоя, разумом же во глубину смирения нисходя, на престол святительства возведен был еси, Нектарие, митрополии Пентапольския украшение и чад Христовых пастырю истиннейший. Богородичен: Величаем Тя, Надежду праотцев, пророков Исполнение, Матерь Божию, всяческих Господа неизреченно рождшую: радуйся, ликов девичьих Радосте, радость подаждь нам страстей лютых избавления. Песнь 5 Ирмос: Посвещение во тьме лежащих,/спасение отчаянных, Христе, Спасе мой,/к Тебе утренюю, Царю мира,/просвети мя сиянием Твоим,//иного бо, разве Тебе, бога не знаю. Изрядно любосмиренным нравом украшен, глаголал еси в сердце своем, отче Нектарие: кто есмь аз, саном почтен святительским? Во смирении и кротости по долгу первым ми подобает быти, отонудуже последнейший есмь. Во иерарсех славнейший, исполнь благодати и любве Христовы, паствы любовь стяжал еси, отче праведный, свет быв для нас житием и учением, мрак страстей далече отгоняющий. Небесному Владыце и Господу во всем послушлив был еси, святителю, Тому Единому работати пламенно вожделев, хотения же своего всецело совлекшеся, стяжал еси жизнь нестареемую, всеблаженне. Богородичен: Радуйся, Мати Чистая, страждущих Пристанище, радуйся, Боготканный Покрове, ширший облака, и Горних Сил Радосте неисчерпаемая, к Тебе, яко утешению спасительному, прибегаем: О Всепетая Владычице, изми рабов Твоих от бед и лютых обстояний. Песнь 6 Ирмос: В бездне греховней валяяся,/неизследную милосердия Твоего призываю бездну://от тли, Боже, мя возведи. Отче блаженне, апостольских речений истина в житии твоем верно оправдася: вси бо, хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут, темже и ты, гонения скорбь терпя, святе, неослабне на небо очи своего сердца возводил еси. Пламенем жегомый молитв твоих, отче, враг наш и лжец искони и завистник, клевет волны и укоров тягчайших противу тебе искаше воздвигнути. Ты же, кротчайший, благодушественно поношения терпя, точию на небесное воздаяние взираше радуяся. Ради любве Христовы и ревности божественныя, любоболезненно гонений, Нектарие, скорбь претерпев, Богу безумия в сердце не дал еси, но выну Того единого благодарственно славляше. |
| Открыли обитель в 1942 году. Первое время о ней не знали ни церковные, ни государственные власти. В ближайшей деревне Шалыгино жил последний (перед закрытием в 1922 году) настоятель о.Нектарий (Нуждин). Он собирал и хранил для обители книги, и церковную утварь, облачения. О. Нектарий жил надеждой, что обитель возродится, — так предсказывали старцы — и сохранял все, что мог. Неподалеку жил и о.Серафим (Амелин). При первой возможности они перебрались в единственный уцелевший домовый храм, и к ним сразу же потянулись старички-монахи. Дали клочок земли — 2 га. Нужно было огород посадить и место для сенокоса оставить. Завели скотину: одну лошадь, два быка, три коровы — надо было хотя бы молоком покрывать налоги. Разрешили монахам собирать сучья в лесу, за что они должны были отрабатывать леснику: корчевать пни, расчищать лес, собирать кору бересклета. С быками работали на огороде, который надо было еще удобрять. Монахи все старые, обессиленные пережитым. Во всем нужда. Хлеб пекли из муки, наполовину размешанной с вареной картошкой. Носили лапти, сами красили холсты себе для одежды. О.Нектарий вскоре умер и настоятелем избрали о.Серафима (Амелина). Постепенно местные власти привыкли к существованию обители, разрешили прописывать новых членов монашеского братства. Со временем о Глинской пустыни стало узнавать все больше и больше народу, приезжали помогать и привозили все необходимое. Трудности не исчезли, но в материальном отношении стало легче. Вообще, как бы трудно ни приходилось, материальная сторона никогда не была в центре внимания. Что же было? Было строгое и четко налаженное отношение к жизни в обители к служению Богу и людям. Было и серьезно поставленное внимание к душе каждого. Те, кто жили в братстве, имели полную возможность душу свою освобождать от греховных привычек откровением помыслов. Много работали днем, уставали, как-то терпели неудобства, вечером шли к о.Андронику (большинство, а некоторые и к другим — кому кто был ближе по душе) и могли все сказать, спросить, погоревать, выплеснуть все накопившееся. Он слушал каждого, кому сколько надо было времени — столько и уделял. Это умиротворяло, сближало, скрашивало многое... |
|
|
