| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КЛИМЕНТ (Клим Смолятич) († после 1163/64), митр. Киевский (1147-1155), не признанный К-польской Патриархией. Биография Происхождение и время рождения К. неизвестны. К лету 1147 г. он был схимником и имел репутацию книжника и «философа». В июле 1147 г. он был «выведен» из своего мон-ря по воле киевского кн. Изяслава (Пантелеимона) Мстиславича , к-рый завладел киевским столом в 1146 г., и представлен Собору епископов как кандидат на Киевскую митрополию: «Постави Изяслав митрополитом Клима Смолятича, вывед из Заруба, бе бо черноризечь, скимник» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 340). Нет ясности, в каком из «Зарубов» пребывал схимником буд. митрополит - в Зарубском мон-ре на Днепре у Трубежа или же в смоленском с. Заруб, где в 1167 г. скончался св. кн. Ростислав (Михаил) Мстиславич , лично знакомый с К. Как считают некоторые исследователи, прозвище (?) Смолятич указывает на смоленское происхождение К.; согласно А. В. Поппе, это было отчество - «сын или внук Смоляты» ( Поппэ. 1996. С. 456). Существует также мнение, что слово «заруб» в случае с К. употреблено в значении «затвор». Предшественник К. на митрополичьей кафедре грек Михаил I (II) в 1145 г. по неизвестным причинам уехал из Киева в К-поль и там, вероятно, скончался, так что Русская Церковь ок. 2 лет не имела первосвятителя. Для поставления нового митрополита по инициативе киевского князя летом 1147 г. в Киев съехались на Собор епископы Онуфрий Черниговский, Феодор Белгородский, Евфимий Переяславский, Дамиан Юрьевский (Каневский), Феодор Владимиро-Волынский, свт. Нифонт Новгородский, Мануил Смоленский. Свт. Нифонт и еп. Мануил выступили против поставления К., отказавшись признать митрополита, не благословленного К-польским патриархом (Патриарший престол в то время пустовал). Однако большинство епископов, представлявших в основном Юж. Русь («Русскую область», см.: НПЛ. С. 28, 214), согласились с кандидатом, предложенным Изяславом. |
| Первым игуменом Н. П. м. стал свт. Аркадий , в 1156-1163 гг. епископ Новгородский («и устроил есми святому Пантелемону монастырь и посадил есми в нем игумена Аркадия...». Согласно проложному Житию святителя, восходящему, возможно, к домонг. времени, ранее Аркадий являлся игуменом Юрьева мон-ря, но был из него изгнан: Лосева О. В. Жития рус. святых в составе древнерус. Прологов XII - 1-й трети XV в. М., 2009. С. 292-293). Игум. Аркадий настоятельствовал в Н. П. м. до 1153 г., когда основал собственный Аркаж [Аркадиевский] в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь. Датировка грамоты кн. Изяслава Мстиславича и соответственно основания Н. П. м. остается дискуссионной. Обычно этот документ относили ко времени княжения Изяслава в Киеве, т. е. к 1146-1154 гг. (напр.: Греков Б. Д. Революция в Новгороде Великом в XII в.//УЗ Института истории. М., 1929. Т. 4. С. 19-20 (1146-1154 гг.); ГВНиП. С. 141 (1146-1155 гг.); Черепнин Л. В. Рус. феодальные архивы XIV-XV вв. М.; Л., 1951. Ч. 2. С. 115 (1148 г.)). В. Л. Янин передатировал грамоту 1133-1134 гг., когда кн. Изяслав находился в Новгороде (НПЛ. С. 23, 208). Исследователь обосновал необходимость одновременной выдачи этой грамоты и грамоты кн. Всеволода Мстиславича Юрьеву мон-рю (см. ниже), в которой Н. П. м. упоминается как уже существующий ( Янин. 1977. С. 60-79; Он же. 1991. С. 136-138; см. также: Назаренко. 2001. С. 595-596; Печников. 2017. С. 245-246). С. М. Каштанов и Вл. В. Седов попытались вернуться к прежней датировке грамоты ( Каштанов. 1999. С. 21-32; Он же. 2014. С. 86-93; Седов. 2011); по их мнению, имеются основания отнести появление документа к 1148 г., когда кн. Изяслав Мстиславич последний раз в жизни посетил Новгород перед походом на суздальского кн. Юрия Владимировича (НПЛ. С. 28, 214). Придерживающиеся этой версии исследователи, однако, не придают значения тому важному обстоятельству, что свт. Нифонт, благословивший кн. Изяслава на предоставление земельных владений Н. П. м., с 1147 г. пребывал в остром конфликте с этим князем и выдвинутым им на Киевскую митрополию не признанным в К-поле митр. Климентом (Климом Смолятичем), но поддерживал отношения с врагом Изяслава Суздальским кн. Юрием (Георгием) Всеволодовичем Долгоруким. |
| Впервые Н. упоминается в надписи на антиминсе из Николо-Дворищенского собора в Новгороде, к-рый датируется 1 сент. 1148 г. (6657 г.; в лит-ре XIX - 1-й пол. XX в. нередко приводится ошибочная дата - 1149); в надписи сообщается об освящении свт. Нифонтом Новгородским, впервые упоминаемым здесь с титулом архиепископа, церкви: «повелениемь епискупа ростовьскъго Не(сто)ра» ( Рыбаков. 1964. С. 28. 25). Антиминс, по всей видимости, имеет отношение к поездке свт. Нифонта в 1148 г. в Суздаль к кн. Юрию (Георгию) Владимировичу Долгорукому, когда Новгородский владыка, в частности, освятил «великим священием» (вероятно, совместно с Н.) некую церковь Пресв. Богородицы (НПЛ. С. 28, 214). Очевидно, Н., свт. Нифонт и кн. Юрий Долгорукий имели общую позицию по отношению к Клименту Смолятичу. По мнению А. Е. Мусина, поддержавшего версию прот. К. Никольского ( Никольский К., прот. Об антиминсах Правосл. Рус. Церкви. СПб., 1872. С. 29), антиминс был освящен свт. Нифонтом во время пребывания на Ростово-Суздальской земле (поэтому и понадобилась санкция Н.) для некой новгородской ц. св. Георгия на «ростовском подворье», находящемся в юрисдикции не Новгородского, а Ростовского владыки ( Мусин А. Е. О некоторых особенностях древнерус. богослужения XI-XIII вв.: (Церковь Преображения Господня на Нередицком холме в литург. контексте эпохи)//НИС. 2000. Вып. 8(18). С. 217-219). Согласно др. исследователям, храм, освященный по повелению Н., находился на Ростово-Суздальской земле, а антиминс был привезен в Новгород позднее ( Воронин Н. Н. Зодчество Сев.-Вост. Руси XII-XV вв. М., 1961. Т. 1. С. 64, 66; Рыбаков. 1964. С. 30-32). Как отмечает Б. А. Успенский , выражение «великое освящение церкви» применяется вообще в том случае, когда совершается одновременно освящение храма и антиминса ( Успенский. 1998. С. 277. Примеч. 31; см. также: Никольский. Устав. С. 798). Это позволяет предполагать, что антиминс был освящен для упомянутой в летописи ц. Пресв. Богородицы (по мнению Успенского, придела во имя вмч. Георгия Победоносца суздальского Успенского собора, перестроенного в 1222-1225, когда этот придел мог прекратить существование, а его антиминс был привезен в Новгород, напр., блгв. кн. Александром Ярославичем Невским ). |
| XII в.); Янин В. Л., Зализняк А. А., Гиппиус А. А.Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 2001–2014 гг. М., 2015. С. 97–99 (грамота 999, 1-я половина XII в.). Известен Волос – игумен Антониева монастыря с 1187 г. (НПЛ. С. 38, 229). Последнее упоминание новгородца по имени Волос в летописи относится к 1230 г. (Там же. С. 69, 276). Каштанов С. М. Из истории... С. 84. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. 103. С. 160; НПЛ. С. 27–28, 214. Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения... С. 50–51; он же. Новгородские акты... С. 206–207. Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения... С. 49, 50. Ср.: он же. Новгородские акты... С. 207. Янин В. Л. Некрополь новгородского Софийского собора… С. 53. См. также: о н же. Печать Новгородского епископа... С. 53. Мусин А. Е. 1130 год... С. 204. Мусин А. Е. Загадки дома Святой Софии... С. 66. Любопытна последняя санкция рассматриваемой грамоты: «Аще сию грамоту хто преступит, да будет проклят треми сты святых отец и осмьюнадесять и буди ему со Июдою причастье». Проклятие с Иудой в некоторых источниках относится к церковным мздоимцам. Например, в Правиле собора 1273 г.: «купующе и продающе [священство], с Июдою сравнаються» (Русская историческая библиотека. Т. 6. СПб., 1908. 6. Стб. 88). В «Написании» тверского инока Акиндина «о поставляющих мьзды ради» (ок. 1315 г.): «со Июдою равни суть, и не имут части со Христом ни зде, ни в будущем веце» (Там же. 16. Стб. 153). Во владычной летописи под этим годом отмечается, что после того, как «преставися Онтон игумен», «в то же лето вдаша игуменьство Андрееви по Онтоне» (НПЛ. С. 28, 214), видимо, здесь отражен факт избрания нового игумена в соответствии с завещанием основателя монастыря. Стефанович П. С. Боярство и церковь в домонгольской Руси//Вопросы истории. 2002. 7. С. 54; он же. Некняжеское церковное строительство в домонгольской Руси: Юг и Север//Вестник церковной истории. 2007. 1. С. 127. О частном владении церквами и монастырями и отношениях патроната в Древней Руси см.: Флоря Б. |
| Мы уже отмечали, что Нифонт и Мануил не поехали в Киев на собор 1147 г. и, стало быть, их рекомендации Клименту Смолятичу «исправиться, благословиться от патриарха» делались уже задним числом. Когда? Понятно, что для Климента уладить дело с несговорчивыми держателями «рукописания» митрополита Михаила было задачей первостатейной важности и срочности; несомненно, он стал звать обоих в Киев сразу же после своего избрания на митрополию. О реакции Мануила неизвестно практически ничего – только то, что он «бегал перед Климом» (ПСРЛ 2. Стб. 487), иными словами, на призыв последнего не откликнулся. О Нифонте мы знаем больше. В 1148 г. новгородский епископ не только не двинулся в Киев, но и во время своей поездки в Ростово – Суздальскую землю освящал Успенский собор в Суздале (НПЛ. С. 28, 214), а также «жертвенник святого мученика Георгия» (быть может, в Суздальском соборе был Георгиевский придел?) – все это «повелением ростовского епископа Нестора», как свидетельствует надпись на антиминсе для жертвенника (Рыбаков 1964. С. 28, 25. Табл. XLII). Складывается впечатление, что Нифонт не ограничился мирными переговорами с Юрием Долгоруким, а стремился еще укрепить отношения с другим архиереем, не участвовавшим в поставлении Климента – Нестором Ростовским, создавая нечто вроде антиклиментовской лиги 63 . Следовательно, решимость Нифонта воздерживаться от контактов с Климентом Смолятичем за год только окрепла. И вдруг в следующем, 1149, году мы видим новгородского епископа в Киеве, где он проявляет прежнее упорство и новоизбранный митрополит удерживает его силой. Что же могло побудить Нифонта, при неизменности его позиции относительно незаконности поставления Климента, все же отправиться на переговоры с последним? Очевидно, в глазах Нифонта появилась возможность поправить положение, бывшее безысходным, пока в Константинополе пребывал митрополит Михаил. Напрашивается предположение, что в первой половине 1149 г. на Руси, в том числе и в Новгороде, было получено известие либо о кончине Михаила, либо о его уходе с митрополии. Теперь вполне можно было попытаться договориться с Царьградом и «благословиться у патриарха», и эти слова звучали как благоразумный совет, а не как откровенная насмешка 64 . Узнав, что престол киевских митрополитов вакантен, Нифонт немедленно поспешил к Клименту – и это как нельзя лучше вписывается в образ принципиального, но и ответственного за судьбы Руси архиерея, «поборника всей Руской земли», каким его рисуют источники (ПСРЛ 2. Стб. 484). |
| Немудрено, что такое положение тревожило Константинополь, который не мог не предпринимать усилий к примирению. В 1148 г. произошло не вполне понятное событие: чешский князь Владислав II (1140–1172), возвращаясь на родину из крестового похода, почему-то предпочел сделать это кружным путем «через Русь» («per Ruziam») (Vine. Prag., a. 1148. P. 663; ДРСЗИ. Хрестоматия 4. С. 264), то есть, очевидно, через Киев Изяслава Мстиславича. Историки затрудняются предложить внятное объяснение столь необычному поступку Владислава Чешского, ограничиваясь указанием на его свойство с Изяславом (Флоровский 1935. С. 65, 83–87; Пашуто 1968. С. 184). Действительно, Владислав приходился «сватом» Изяславу (ПСРЛ 2. Стб. 385) благодаря браку Святополка Мстиславича, младшего брата Изяслава, с сестрой оломоуцкого князя Оты (Оттона) III (1140–1160), Владиславова брата (троюродного по мужской линии и двоюродного – по женской) (НПЛ. С. 27, 213; ДРСЗИ. Хрестоматия 4. С. 263. Примеч. 11), который, к слову сказать, в свое время воспитывался на Руси и был женат на русской княжне 71 . Выходит, чешский князь заехал в Киев, чтобы навестить свою двоюродную – троюродную сестру, не подозревая, что ее муж княжит в далеком Новгороде (Владислав был в Праге уже в первой половине 1148 г., тогда как Святополк был выведен из Новгорода только осенью: НПЛ. С. 28, 214). Вряд ли такое объяснение можно счесть достаточным. Вояж Владислава выглядит странным даже в предположении, что князьям надо было обсудить какие – то политические дела – обычно для подобных целей использовались все же послы. Однако комментаторы упустили один существенный и даже, как кажется, решающий для правильного понимания случившегося момент: Владислав отправился на Русь после встречи в 1148 г. в Константинополе с византийским императором Мануилом I (1143 – 1180), в которой едва ли позволительно сомневаться, учитывая упоминание «правителя народа чехов» (« μν το Τζχων κατρχεν θνους») рядом с германским королем Конрадом III, удостоившимся в начале 1148 г. длительного пребывания в императорском дворце на обратном пути из неудачного крестового похода (Cinn. II, 18–19. Р. 84, 86; Dvomi " k 1928. S. 58–67). Невозможно отрицать, что на этой встрече могла обсуждаться, скажем, судьба напряженных тогда византийско – венгерских отношений (впрочем, сколько-нибудь заметное участие Праги в них не прослеживается: Макк 1989. Р. 42–62) или та поддержка, которой пользовался при византийском дворе полурусский претендент на венгерский престол Борис Кальманович, внук Владимира Мономаха и, тем самым, двоюродный брат Изяслава Мстиславича (еще в 1145 г. Владислав II принимал личное участие в судьбе Бориса: Ott. Fris. Chron. VII, 34. P. 367; ДРСЗИ. Хрестоматия 4. С. 241). Но вряд ли то были темы, которые требовали личного визита Владислава II в Киев. А вот в крайне деликатной проблеме переговоров императора с находившимся под церковным отлучением киевским князем посредничество свояка и союзника Изяслава выглядело бы вполне уместным. |
| 58 72 В «Новгородской первой летописи» под 1149 г. читаем: «Иде архиепископ новгородский Нифонт в Русь, позван Изяславом и Климом митрополитом: ставил бо его бяше Изяслав с епископы Русския области, не слав Цесарюграду; а Нифонт тако молвляше: не достойн есть стал, оже не благословен есть от великаго сбора, ни ставлен; а он про то не борзо отрядив его, не посади и в Печерстем монастыри» (НПЛ. С. 28, 214). Выразиться так можно было только в случае, если свидание в 1149 г. было первой встречей Нифонта и Климента в ранге митрополита. Действительно, новгородский владычный летописец под 1147 г. молчит о поездке Нифонта в Киев. Сомнения Пл. Соколова (1913. С. 68–69) на этот счет не выглядят основательными; непонятно, почему «весь рассказ Ипатьевской летописи утратил бы всякий смысл, если предположить, что Нифонта на соборе не было». Более того, логика самого исследователя заставляет его признать, что по крайней мере на некоторых заседаниях собора Нифонт отсутствовал (там же. С. 80). 59 М. Д. Приселков (2003. § 114. С. 196–197) догадывался (а по собственному выражению, «с уверенностью говорил»), что Михаил и Всеволод рассорились из – за церковной политики киевского князя, который будто бы демонстративно заставлял митрополита замещать епископские кафедры русскими кандидатами. Но обосновать эту мысль на материале источников невозможно. Епископы белгородский (Феодор) и юрьевский (Дамиан) упоминаются после длительной паузы под 1147 г., но из этого вовсе не следует, что кафедры в Белгороде и Юрьеве (Каневе) были возобновлены незадолго до того по инициативе Всеволода Ольговича, как считает историк. Определенно известны три епископских поставления времени Всеволода: Онуфрия Черниговского (1143 г.) и Иоакима Туровского (1144 г.) – вероятно, русских, а также Косьмы Полоцкого (1143 г.) (Щапов 1989. С. 207–208, 210) – вероятно, грека, и вывести отсюда заключение, которое делает М. Д. Приселков, решительно нельзя. 60 Это известие открывает статью 6649 г., которая является первой мартовской (соответствуя 1141/2 г.) после целого ряда ультрамартовских (Бережков 1963. С. 143), поэтому изолированное известие о поставлении епископа в Переяславле уместно датировать осторожно – 1140 или 1141 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИОАКИМ Корсунянин († 1030), свт. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых), 1-й еп. Новгородский. Судя по прозвищу, И. прибыл на Русь в числе др. «попов корсунских» вместе с равноап. кн. Владимиром (Василием) Святославичем после захвата последним Херсонеса (древнерус. Корсунь) в 988 или в 989 г. В 989 г. (дата условна; в нек-рых летописях указан 992) И. был поставлен епископом Новгородским, стал одним из крестителей Руси. По свидетельству НПЛ, в 989 г. он «прииде к Новуграду… и требища разруши, и Перуна посече, и повеле влещи в Волхово» (НПЛ. С. 159-160). По версии Никоновской летописи (20-е гг. XVI в.), новгородцы были крещены в 990 г. 1-м Киевским митр. св. Михаилом и епископами «Фотея патриарха», а также сподвижником св. кн. Владимира Анастасом Корсунянином и дядей князя Добрыней. В 992 г. И., поставленный на Новгородскую кафедру преемником свт. Михаила митр. Леоном , «прииде к Новугороду и достолная (оставшиеся.- Авт.) требища разори» (ПСРЛ. Т. 9. С. 64-65). Однако версия Никоновского свода должна быть признана недостоверной, в частности, потому, что свт. Фотий , К-польский патриарх, занимал кафедру во 2-й пол. IX в. В «Летописце новгородском церквам Божиим» XVII в. сообщается о 2 построенных И. в Новгороде в 989 г. храмах: деревянном 13-главом соборе Св. Софии и каменной ц. святых Иоакима и Анны (НовгорЛет. С. 173-174). В «Летописи Авраамки» кон. XV в. содержится известие о том, что И. одновременно со строительством Софийского собора в 998 г. «уряди себе монастырь Десятинный» (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 40). Древнейшее летописание (НПЛ, ПВЛ) таких сведений не приводит. В НПЛ говорится лишь о том, что деревянный собор Св. Софии, стоявший над Волховом в конце «Пискупле улицы», сгорел в 1045 или в 1049 г., но, когда он был возведен, не сообщается (НПЛ. С. 16, 181). Каменный собор Св. Софии, освященный в 1050 г., имел придел во имя святых Иоакима и Анны, известный с нач. XII в. (НПЛ. С. 473), однако, существовала ли до этого времени церковь с тем же посвящением, не сообщается. Десятинный в честь Рождества Пресвятой Богородицы женский монастырь был основан, по всей видимости, не ранее XII в. Вероятно, отнесение Десятинного мон-ря к эпохе И. связано с возведением в то же время Десятинной ц. в Киеве и с Церковным уставом кн. Владимира, где говорится о десятине. |
| 398. РГБ ОР. Ф. 425. К. 4. 399. В предыдущем письме. 400. 2 Тим. 2. 5. 401. Супруга Семена Александровича Брянчанинова. 402. А. А. Сухарев — сын Агафоклеи Марковны Сухаревой, о ней см. Настоящее издание, т. 3, с. 571. 403. …нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол. 3. 11). 404. См.: Мф. 16. 25; Мк. 8. 35; Лк. 9. 24. 405. Ср.: Ин. 15. 19. 406. Публикация и комментарии В. В. Кашириной. 407. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-370; Опт-371. 408. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-370. Л. 159–172. 409. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-370. Л. 151–159. 410. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной Пустыни и состоящего при ней скита св. Иоанна Предтечи/Сост. Лев Кавелин. Спб., 1847. Ч. 2. С. 51. 411. РГБ OP. Ф. 214. Опт-370. Л. 31 об. 412. РГБ OP. Ф. 214. Опт-371. Л. 366. 413. РГБ OP. Ф. 214. Опт-370. Л. 217 об. — 226 об. 414. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-371. Л. 218–218 об. 415. РГБ OP. Ф. 214. Опт-371. Л. 366. 416. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-371. Л. 369 об. 417. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-371. Л. 368. 418. См.: РГБ ОР. Ф. 214. Опт-361. Л. 166–179. 419. Настоящее издание. Т. 4. С. 430–443. 420. См. с. 633–650. 421. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-370. Л. 217 об. — 226 об. 422. На полях рукописи помета: зри. 423. В ркп.: Т. е. самоукорением. — В. К. 424. На полях рукописи помета: зри. 425. Феодор (Перехватов), схимонах. Постриженник знаменитой Нямецкой обители и духовный наставник преп. оптинского старца Льва (Наголкина). 426. В ркп.: Это слово «открыл» теперь ясно подтверждает слова многих знавших покойного старца о дарованном ему свыше даре прозрения. — В. К. На полях рукописи помета: зри. 427. На полях рукописи помета: зри. 428. В ркп.: т. е. преграды. — В. К. 429. В ркп. примеч.: Вне обыкновенного порядка. 430. В ркп. примеч.: С час или сколько бы то ни было. 431. В ркп. примеч.: члены. 432. В ркп. примеч.: членами. 433. В ркп. примеч.: в тебе. 434. В ркп. примеч.: искренно. 435. РГБ ОР. Ф. 214. Опт-371. Л. 368–369. 436. Преп. оптинского старца Льва (Наголкина). |
| Центральное место в цикле сказаний об О. занимает рассказ о его победоносном походе на К-поль, помещенный в ПВЛ под 907 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 29-30; Т. 2. Стб. 21-22). В НПЛ он читается после описания неудачного похода кн. Игоря под 920 г. (в ПВЛ помещен под 941), целиком заимствованного из «Хроники» Георгия Амартола и Жития Василия Нового (в ПВЛ под 912 тот же текст дополнен пересказом устной традиции - впечатлений участников похода от использования византийцами «греческого огня»); под 921 г. сообщается о сборе войска О. и кн. Игорем, о походе же О. рассказывается под 922 г. (НПЛ. С. 108-109). Летописное повествование имеет сложный состав: в нем переплетены фольклорные (эпические) мотивы, рассуждения самого летописца и фрагменты визант. письменных текстов. Согласно ПВЛ, войско О. состояло из флота и конницы (к-рая далее не упом.; в НПЛ это сообщение отсутствует). Дальнейшее повествование в ПВЛ и НПЛ близко по содержанию, но текстуально не совпадает, за исключением речей персонажей. При появлении флотилии О. византийцы «замкнули Суд» (древнесканд. sund - пролив; сканд. название бухты Золотой Рог, вход в которую перекрывала цепь) и «затворили» город. Тогда О., сойдя на берег, начал грабить окрестности К-поля (описание разбоя в ПВЛ заимствовано из рассказа о походе кн. Игоря под 941), после чего поставил корабли на колеса, а ветер, надувая паруса, погнал их к городу. Испугавшиеся греки предложили О. мир, обещая «дань», какую О. пожелает, и преподнесли ему отравленное вино, к-рое О. отказался пить («бе бо устроено с отравою»). Провидение О. еще больше напугало греков, усмотревших в нем свидетельство сходства О. и вмч. Димитрия Солунского , «посланного на них Богом». О. установил размер контрибуции: по 12 гривен на человека (в составе флота О., согласно ПВЛ, было 2000 кораблей с 40 воинами на каждом), возложил на греков дань, «юже дають и доселе княземъ рускымъ» (только в НПЛ), повесил свой щит на воротах Царьграда в знак победы и заключил «мир» с имп. Леоном (Львом VI Мудрым) и его соправителями (текст договора приведен в ПВЛ). Перед отплытием О. приказал сшить паруса из драгоценной ткани («паволочиты») для кораблей «руси» и полотняные («кропиньны», к-рые вскоре после отплытия были разорваны ветром) для словен. Возвратился О. на Русь с богатой добычей: золотом, драгоценными тканями, фруктами, винами и «всяким узорочьем». |
|
|
