| - Вы только дозвольте, а мы уж не посрамим… И снова перекрыл всех голосом Емимыч: - Мы тут, товарищ полковник, порешили всей паровозной бригадой идти на бронепоезд: записывай нас первыми – мы строили, мы и в бой поведём! - И нас пиши! – раздались многочисленные голоса… Неплюев был растроган: - Ну, раз такое дело, значится так, - пусть будет «Илья Муромец», но вот этого богатыря закрасить и там вот тоже и написать: «Номер два». Понятен такой вопрос! Паровозную бригаду мы, соответственно, возьмём, а вот остальных - не всех, конечно. К чему я это всё говорю, - кто же, товарищи, будет здесь план выполнять – танки и самоходки фронту сейчас вот как – до зарезу! Всё для фронта – всё для победы, товарищи! - Ура! – раскатилось под гулкими сводами, помощник машиниста дал длинный гудок и толпа, наполненная радостным гулом, двинулась по своим рабочим местам. Двинулась по вагонам дальше и приёмочная комиссия. Погрузка угля была завершена, с минуту на минуту должны были подвести боезапас и всю сварку-клёпку надо было к тому времени закончить... У Ивана Ефимовича Серякова был ещё один повод настоять на имени «Муромца», но он об этом умолчал… Он сам был вовсе не муромский, а родом с Пинеги, служил когда-то в Архангельском городе на пароходе старшим кочегаром… Революция бросила его на фронт, а потом и на паровоз машинистом… А был он из старообрядческого рода, поморского сословия и любил, когда водил паровозы, напевать себе под нос «старины», Особенно про «старого казака Илейку Муромца», а помощником машиниста был у него закадычный дружок Максим, бывший богомаз. Он и расписал борта бронепоезда богатырскими картинками. Только закрашивать не стал: - Э-э, - подумал Максимка, - начальник свойский, дальше фронта не пошлёт, а фашисту – страх и ужас! Ну, а закрасить, - это мы всегда успеем… Ему не стыдно было за своё иконописание: на щите у Муромца красовалась звезда, а на звезде - серп и молот. Так было надежней. Не сказал и всей правды полковник Неплюев, ибо в Горьком, откуда он только что прибыл, произошла точно такая же история: Бронепоезду было заранее присвоено имя: «За Родину 1», но нижегородцы уперлись как один – подавай им «Кузьму Минина». Партком подняли, и весь город за них… Может, оттого товарищ полковник долго и не спорил с муромцами – чего тут спорить?.. |
| «Муромец» атаковал стремительно. Ни одна танковая бригада или артиллерийская батарея не могла так стремительно выйти на позиции, отработать по целям, и, что еще важнее, – так стремительно отойти. Тут бронепоезда проигрывали только авиации… Даже флот уступал поезду в вопросе отхода из-под ответного арт- или авиа-налёта. Первый бой под железнодорожной станцией Выползово в апреле сорок второго прошел без потерь – были уничтожены склады с оружием и горючим, артиллерийские батареи, живая сила и техника. Вторая поездка – налёт на город Мценск, где по данным разведки шла в это время разгрузка немецких эшелонов… И опять «Муромец» стремительно выкатился к линии фронта, ударил по эшелонам, да так ударил… и отошел без потерь. Немецкое командование пришло в бешенство – на «Муромца» была объявлена охота… Самолеты Люфтваффе выслеживали и выследили «Муромца», забросали его фосфорными бомбами… Это был третий бой «Ильи» - 12 мая. Тяжелые бомбы без труда пробивают тридцати миллиметровую броню крыш – всё спасение в умелом маневре машиниста… Но бомбы упавшие рядом – не страшны своими осколками сорока-пятимиллиметровой наклонной броне бортов, но что творится с железнодорожным полотном! Сколько работы ремонтникам! И самая главная работа в бою, конечно, у зенитчиков – сбить пикирующий на тебя бомбардировщик не так-то просто. И всё же одна из фосфорных бомб попала в штабной вагон: погибли майор Грушелевский - командир 31-го дивизиона бронированных поездов, начштаба дивизиона С. Писемский и военкор газеты железнодорожников «Гудок» А. Букаев. Вчера еще Букаев – молодой, веселый и талантливый, - сидел в паровозе у Ефимыча и отворачиваясь от жаркой топки, записывал в свой блокнот старину про три поездки Ильи Муромца: Из того ли из города из Мурома, Из того ли села да Карачаева Была тут поездка богатырская. Выезжает оттуль да добрый молодец, Старый казак да Илья Муромец, На своем ли выезжает на добром коне И во том ли выезжает во кованом седле. И он ходилгулял да добрый молодец… Только видели добра молодца ведь сядучи, |
| Еще до получения, приведенного выше, прошения «Славянской провинции уездов Славянского провинциального, Саксаганского и Ингульского» священнослужителей, архиепископ Евгений Булгарис знал о необходимости открытия в этих уездах духовного правления. Из письма М.В. Муромцева к архиепископу (от 8 ноября 1776 г.) и из промемории Новороссийской губернской канцелярии в Славянскую консисторию было известно, что в Славянской и Херсонской провинциях, по штатам Новороссийской губернии, положено «быть протопопу и жительствовать ему, пока город Славянск построен будет, в Покровске, где была Сеча, но для епархиального начальства оставался невыясненным вопрос о том, сколько в Покровске, кроме протопопа, должно быть священнослужителей и какое им «быть иметь» содержание. Потому-то архиепископ Евгений, получив прошение священнослужителей об учреждении новой протопопии и духовного правления, 18 декабря обращается к М.В. Муромцеву с письмом, в коем просит его разъяснить ему вопрос о количестве штатных священнослужителей в Покровске и о способах их содержания. В ответ на это письмо архипастыря, М.В. Муромцев 18 января 1777 г. сообщал ему, что «за выводом священнодействующих ныне иеромонахов» в Покровске должны быть: протопоп, два священника, два диакона, а церковнослужителей столько, «сколько по рассмотрению протопопского правления, применяясь обычаям тамошнего народа, надобно»; что же касается содержания этого духовенства, то (писал М.В. Муромцев) «о Новороссийской губернии учреждением к церквам в казенных селениях к каждой полагается земли по сто двадцать десятин, без платежа поземельных денег»; кроме того, священнослужители будут получать «к тому от народа узаконенное и доброхотное подаяние». В заключение своего письма, губернатор тоже говорил о Фомиче, как кандидате в протопопы, при этом замечает, что, если архиепископ произведет его в протопопы, то ему «можно оставаться до устроения Славянской крепости на том месте, где и ныне находится», т. е. при Новокодацкой Николаевской церкви. Соглашался Муромцев на оставление Фомича в Новых Койдаках во внимание к его хозяйству, которое при переселении в Покровск могло прийти в расстройство. |
| 62 «Первый блогарский экзарх блаженный Антим», Муромцовой, в «Русском Вестнике», январь 1881 г., стр. 331. 63 Опись дел Константинопольской миссии, 1858 г., стр. 9, 12, в бумагах архим. Петра. Считаем нужным оговориться, что вследствие отсутствия хронологических дат в описи, трудно восстановить хронологический порядок событий. 72 Представление архим. Петра в черновых его бумагах от 8 ноября 1858 г., обер-прокурору Св. Синода л. 1 на обор. 74 Опись дел Константинопольской миссии, 1858 г., стр. 9, 15; стр. 10, 18 и 20; стр. 11, 30 и 32. 77 Представление архим. Петра обер-прокурору Св. Синода, графу А.П. Толстому, в июне 1859 г., в черновых бумагах архим. Петра, л. 12 на обор. 81 Там же, стр. 13, 3; см. донесения архим. Петра обер-прокурору Св. Синода графу А. П. Толстому 8 ноября 1858 г., и после 12 сентября, 1859 г., в черновых бумагах архим. Петра, л. 2 на об. и 23–24. 84 Донесение архим. Петра обер-прокурору Св. Синода, в июне, 1859 г., в черновых бумагах архим. Петра, л. 12 на об. и 13. 89 Там же, стр. 10, 17, и друг. См. «Греко-болгарская распря» Ф. Стоянова-Бурмова, в «Русском Вестнике, февраль, 1886 г., стр. 495–497. 92 «Греко-болгарская распря» Ф. Стоянова-Бурмова, в «Русском Вестнике», февраль, 1886 г., стр. 495–497. 94 Опись дел Константинопольской миссии, 1858 г., стр. 9, 16. См. «Первый блогарский экзарх блаженный Антим» Муромцовой в «Русском Вестнике», январь 1881 г., стр. 332, и «Греко-болгарская распря» Ф. Стоянова-Бурмова, там же, февраль 1886 г., стр. 497–502. 95 «Первый блогарский экзарх блаженный Антим» Муромцовой, в «Русском Вестнике», январь 1881 г., стр. 334–338. См. черновые бумаги архим. Петра, л. 23, 24, 29 и 30. 96 Доселе в нашей литературе известен только один случай изгнания кукушанами епископа и принятия унии, имевший место во второй половине 1859 года. Но архим. Петр в донесении обер-прокурору Св. Синода после 12 сентября 1859 г. пишет, «что они это делают уже в другой раз: о первом не мог узнать достоверно, в каком десятилетии настоящего века, только говорят, как о недавнем». См. черновые бумаги архим. Петра, л. 23. Вероятно, в приводимой в тексте записке и упоминается первый случай, который, поэтому нужно относить приблизительно к 1850 году. |
| В этом факте много своеобразной поэзии! Так сказать, «полицейской» поэзии. Кладбище. Ночь. Фонари. Пристав. Противоправительственные надписи. Ножницы. Ленты. Но я не буду критиковать действие администрации: где уж! что уж! Муромцев, несомненно, виноват. Но в чём же его вина? Человек он был сравнительно умеренный, даже не самый левый из кадетов: какой уж это революционер! А вот в чём. Давно-давно, до начала в России «событий», в Петербурге было частное совещание земских и городских деятелей. Нашёлся среди собравшихся ярый славянофил. Он рисовал картину идеального монархического строя, рисовал в том патриархальном стиле, в каком это обычно делают славянофилы. Покойный граф Гейден 37 , когда очередь говорить дошла до него, сказал по этому поводу следующее: – Всё это прекрасно. Но ведь такой строй возможен только при одном царе – при царе Горохе... Муромцев не верил в легендарного царя Гороха. А потому глубоко верил в конституцию. В этом его вина. Вот и всё. И за эту маленькую вину он так жестоко наказан. Я не шучу, не иронизирую: да – жестоко наказан: На его могиле ленты конфискованы. Есть учение, что после смерти человека душа его посещает те местности, с которыми связывают её земные воспоминания. А потом душу ведут по мытарствам. Пусть это «достояние». Но несомненно, если бессмертен человеческий дух, если с последним ударом сердца не угасает человеческое сознание, – какая-то связь с оставленной жизнью должна сохраняться. Перешедши за грань тленного мира, дух человеческий видит «что-то вечное, что-то неразлучное» 38 , – и земную жизнь нашу созерцает в полноте, нам недоступной. И вот покойный Муромцев, перешагнувший эту грань, увидал по-новому нашу землю, по-новому увидал всю свою прожитую жизнь. Что испытывал дух его – тайна, которую не разгадает никто. Но каким бы величием ни было исполнено его состояние, как бы ни страдал он от сознания своих личных грехов и ошибок, каким бы ничтожным, пред лицом вечности, ни казалось ему теперь многое из того, что считал он великим на земле, – ему, наверное, стало мучительно больно за нашу грустную жизнь, когда он видел, как на его могиле «наряд полиции, с приставом во главе, срезал противоправительственные надписи». |
| А Ефимыч производил полную профилактику паровоза и напевал по своей старой привычке про рождение Илью Муромца, про то, как калики перехожие, - тоже – рабочий класс! – поднесли ему «чарочку питьица медвяного» - ну как без этого! – и… Как выпил-то чару питьица медвяного, Богатырско его сердце разгорелося, Его белое тело распотелося. Воспроговорят калики таковы слова: «Что чувствуешь в себе, Илья?» Бил челом Илья, калик поздравствовал; «Слышу в себе силушку великую». Говорят калики перехожие: «Будь ты, Илья, великий богатырь, И смерть тебе на бою не писана; Бейся-ратися со всяким богатырем И со всею паленицею удалою, А только не выходи драться С Святогором-богатырем – Его и земля на себе через силу носит… Так пел Иван Ефимыч за работой и душа его тоже пела. Три поездки Ильи Муромца Но не сразу по принятию двинулся «Илья Муромец» на фронт. Два месяца шло дооборудование, набор и обучение личного состава. Ибо в умелых руках, – бронепоезд грозное оружие, в неумелых – просто большая мишень. Паровозников учили стрелять и вообще – службе… Нужны были связисты, разведчики-наводчики, мотористы, сигнальщики и прочее, прочее. Прибыли с фронтов и бывалые танкисты, потерявшие свои машины в тяжелых оборонительных боях, а порой пришедшие из котлов вовсе без машин… Были оборудованы: «черный паровоз», штабной вагон, медпункт, мастерская, кухня-баня, жилые вагоны. В бронедивизион поступили так же два броневика БА-20, способные двигать и по рельсам, три мотоцикла, шесть грузовиков ГАЗ-АА, две машины М-1, две ГАЗ-64. ракетчики-минометчики лейтенант Г. Е. Шагун (а на «Козьме Минине» - лейтенант В. И. Кудесов) применили принципиально новый монтаж реактивных установок - круговое вращение - для нанесения ударов по флангам и даже по тылам, если бронепоезд попадает в окружение. На «Илье Муромце», где Г. Е. Шагун командовал взводом, ракетчики придумали специальный шаблон. С его помощью в боевой обстановке быстро устранялись дефекты направляющих на пусковых установках. И наконец, в апреле оба бронепоезда поступили в состав танковых войск Третьей армии и прибыли на Брянский фронт. Командиром «Ильи Муромца» был назначен майор Яков Савич Грушалевский – человек бывалый, еще в финскую командовал бронепоездом войск НКВД и за бои под Выборгом был награжден в сороковом году орденом Ленина … Однако не долго побыл Яков Савич командиром дивизиона - погиб всего через несколько дней, в третьем бою... |
| 1. Взять штурмом русский Киев-град, уничтожив его инфраструктуру, в том числе церкви, книги и иконы; 2. Уничтожить главу Русского государства, взяв, в качестве трофея, его жену. На собранном Русскими богатырями военном совете решался один вопрос, кто из них отправится к врагу. Все перечисленные на заставе витязи имели какой-нибудь изъян. Один гневлив, другой хвастлив, третьему не хватало выдержки, четвёртый, наоборот, недостаточно быстр, пятый слишком низкого социального происхождения для решения такого сложного и важного вопроса и так далее. В итоге выбор пал на Добрыню Никитича, который, помимо силы богатырской и почтенного рода: «Да умеет со молодцем соехаться, Умеет он со молодцем разъехаться, Умеет он молодцу и честь воздать». Собравшийся в путь Добрыня выглядел очень грозно и никто не сомневался в успехе его миссии. Догнав вражеского воина, Добрыня попытался взять того «горлом», криком приказав неприятелю отступить. Чужой дважды проигнорировал приказ сына Никиты, чем вывел его из себя и заставил последнего, позабывшего про свою легендарную выдержку, опуститься до площадной брани. В «битве нервов» чужой уже победил Никиту. А после, подъехав к доведенному до белого каления Добрыне, он, не напрягаясь, избил нашего знаменитого воина. Более того, опозоривший Добрыню враг передал с ним устное послание персонально для Ильи Муромца, чтобы тот даже не пытался его остановить. Привезенный Добрыней дерзкий вызов привёл Илью в ярость. Сердце Муромца, пребывавшего в «великой досаде», «будто в котле кипит», отмечается в былине. Мгновенно собравшись, обернулся Илья к своим товарищам: «Не успеете вы да штей котла сварить, привезу голову да молодецкую». Встретив ворога уже недалеко от Киева, Илья повторил приказ остановиться, обругав напоследок незваного гостя в ответ на его молчание. И тогда враг повернул своего коня навстречу Илье. Готовясь к смертельной битве, иноземец отпускает на волю своих верных спутников из животного мира, трогательно обращаясь к ним с такими словами: «Побежите, полетите вы нынь прочь от меня, |
| Народ наделил своего любимого богатыря и высокими моральными качествами. Былины показывают полное отсутствие в Илье Муромце каких-либо корыстных побуждений. Его нельзя подкупить или соблазнить более высоким положением. Тщетны попытки семьи Соловья-разбойника выкупить Соловья «золотой казной», предложение Калина-царя перейти к нему на службу – есть его «ествушку сахарную», пить его «питьица медвяные», носить «одёжу драгоценную», держать золотую казну «по надобью». Найденный клад и отнятые у разбойников награбленные ими богатства Илья отдает князю Владимиру или раздает монастырям и «по миру» – вдовам и сиротам. В Илье Муромце нет тщеславия, личного честолюбия, стремления к власти. Он отказывается от предлагаемых ему по пути в Киев княжества или воеводства и других высоких почестей, так как стремится в Киев для выполнения основной задачи богатырства – служения Отечеству. Образ Ильи Муромца отмечен чертами подлинного гуманизма. Илья беспощаден к врагу и уничтожает его, когда тот продолжает быть опасным для русского народа. Но он готов пощадить врага сдавшегося, если уверен, что он обезврежен: отпускает захваченных в плен под Черниговом (или другим городом) царевичей, дарит жизнь напавшим на него разбойникам, если те обещают бросить занятие грабежом, но убивает собственного сына, убедившись в неискоренимости в нем злых намерений, в опасности его для родины Илья Муромец на пиру у князя Владимира. Художник В.П. Верещагин Деятельность Ильи неразрывно связана с интересами народа, он – представитель народа. Неслучайно поэтому он изображен в эпосе крестьянином по происхождению. Вследствие этого закономерно постоянное противопоставление в былинах Ильи Муромца придворным, «князьям-боярам» князя Владимира, которые ненавидят его, презрительно называя «мужичищем-деревенщиной», «сельщиной-деревенщиной». Уже в первый же приезд Ильи Муромца в Киев происходит столкновение с ними. Князья-бояре, иногда и сам князь Владимир не верят тому, что Илья Муромец проехал дорогой прямоезжей, которая «залегла» от Соловья-разбойника, укоряют его во лжи, осыпают яростными насмешками. Следующая за этим сцена смертельного перепуга князя и бояр от свиста Соловья, представляя их в самом жалком и постыдном состоянии («На корачках по двору наползалися», «По крылечушку в терем ползком ползут», заключает апофеоз «деревенщины», который один спокоен и только усмехается слабости и трусости чванливых бояр. |
| Вы ищите себе хозяина поласкове». Он не строил иллюзий насчёт предстоящего поединка, хорошо понимая что схватка может закончится и не в его пользу: «Со старым нам съезжаться – да нам не брататься, Со старым нам съезжаться – дак чья Божья помочь». Мы видим, что чужой, ещё до своего появления у заставы, хорошо изучил своих врагов – Русских богатырей, считая главной проблемой только Илью Муромца, наши же ребята о нём не знали ничего... Единоборство могучих богатырей сравнивается в былине со столкновением двух гор. Сутки шла рубка саблями – без результата, вторые сутки гремели поединщики палицами – с тем же успехом, третьи сутки уже копейного боя вновь не выявили победителя. Запредельный накал сражения передаёт красочное описание приходящего в негодность оружия супротивников, сражающихся конными: Сабли – «изломались», «исщербились». «Исщербиться» – это значит получить много щербин, зазубрин в ходе выполнения какой-либо работы. То есть от зверской рубки клинки сабель вначале покрылись зазубринами, а потом сломались. Палицы – «загорелись», «распаялись». От страшных ударов металлические детали палицы расплавились, а сами боевые дубины загорелись. Копья – «изломались по насадке», «извихнулись». «Извихнуться» – это значит выскочить, вывернуться из гнезда. Интенсивность и копейного боя была такой высокой, что наконечники копий сначала расшатались, разболтались, а затем и поломались от чудовищных ударов. На четвёртые сутки наступило время так любимого русскими бойцами во все времена пешего рукопашного боя. В ходе которого Илья допустил роковую ошибку: «подоспело его слово похвальное». Несмотря на своë хладнокровие в сражениях, он не сдержался от преждевременного торжества, на долю секунды потерял контроль в бою, и тут же оказался на земле, под своим противником. От неминуемой смерти Муромца спасла Богородица, к которой Илья обратился с горестной жалобой: «Ох ты ой есть, Пресвята Мать Богородица! Ты почто это меня нынче повыдала? Я за веру стоял да Христовую, Я за церкви стоял да за соборные». |
| Так образ вождя восточно-славянского племени вятичей постепенно превратился в «степняка». Существует еще одна параллель между былиной «Первые подвиги Ильи Муромца», в которой Русский богатырь уничтожает последствия кровосмесительных браков семьи «Соловья-разбойника», и «Повестью временных лет», где древние родовые обычаи ряда восточно-славянских племен показаны в неприглядном свете: «А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду, и возлагали на эту колоду мертвеца, и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах по дорогам, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон» ( см. здесь ). Что здесь, картина рудимента языческого сознания или критика политического противника? Скорее всего и то, и другое вместе. Сюда же можно отнести и наименование «разбойник», меньше всего подходящее к рассматриваемому явлению. В чем же заключается подвиг Ильи Муромца, победившего «Соловья-разбойника»? В том, что обеспечение единства и безопасности Русской земли — безусловный приоритет для Русского воина и, шире, Русского народа. Эта богатырская задача потребовала очень много крови и пота. И вся последующая история Руси-России, вплоть до сегодняшнего дня, говорит нам о том, что наше Отечество может быть или великим или Россию раздерут на кучу лоскутов и тогда наша смерть как народного и государственного организма будет делом очень недолгого времени. Ну а как же «настоящие» разбойники, спросите Вы? В былине «Илья Муромец и разбойники» наш герой, будучи уже в почтенном возрасте, в очередной раз стоя перед выбором куда направить свой путь, естественно, останавливает своё внимание на том направлении, где значится «убиту быть». |
|
|
