| Блгв. кн. Мстислав Ростиславич во время осады в Вышгороде в 1173 г. Литография. Ок. 1836 г. Худож. Б. А. Чориков В 1173 г. Андрей Боголюбский потребовал у Ростиславичей выдать виновников смерти его брата, Киевского кн. Глеба Юрьевича, и велел Роману Ростиславичу оставить Киев, Давиду уйти из Вышгорода, а М. Р.- из Белгорода, где он оказался еще при жизни отца. Роман покинул Киев и ушел в Смоленск, но Рюрик, Давид и М. Р. остались в Киевской земле и вскоре заняли столицу, захватив там брата вел. кн. Андрея - блгв. кн. Всеволода (Димитрия) Юрьевича Большое Гнездо. В Киеве сел Рюрик Ростиславич. Андрей Боголюбский послал к Ростиславичам мечника Михна с ультиматумом: Рюрику уйти в Смоленск, а Давиду - в Берладь (Н. Подунавье). М. Р. он передал: «В тобе стоить все (т. е. ты виновник всего происшедшего.- А. Г.), а не велю ти в Рускои земле быти». Т. о., именно М. Р., младший из Ростиславичей, был наиболее активным сторонником того, чтобы выйти из подчинения вел. кн. Андрею Боголюбскому (считавшемуся «старейшим» среди потомков Владимира Мономаха). М. Р., к-рый, по словам сочувствовавшего Ростиславичам летописца, «от уности навыкл бяше не уполошитися никого же, но токъмо Бога единого блюстися», приказал остричь и обрить посла Михна и отправил его назад, велев передать Андрею: «Мы ти до сих мест акы отца имели по любви, аже еси сь сякыми речьми прислал, не акы кь князю, но акы кь подручнику и просту человеку, а что умыслил еси, а тое деи, а Богъ за всем». После этого вел. кн. Андрей послал на Ростиславичей войска Суздальской, Новгородской, Рязанской, Муромской, Полоцкой, Турово-Пинской и Черниговской земель, и даже Роман Ростиславич вынужден был отправить на своих братьев из Смоленска полк во главе с сыном. Командующим войском - сыну Юрию и воеводе Борису Жидиславичу - Андрей Боголюбский повелел Рюрика и Давида изгнать, а М. Р. схватить и привести к нему. Рюрик затворился в Белгороде, Давид ушел в Галицкую землю искать поддержки, а М. Р. засел в Вышгороде, городе Давида, со своим и Давидовым полком. К городу подступила часть сил коалиции во главе с братом Андрея Всеволодом и Игорем Святославичем из черниговских Ольговичей (буд. главным героем «Слова о полку Игореве»). М. Р. сначала принял бой вне городских стен, нанеся противнику серьезный урон, а затем в течение 9 недель успешно держал оборону города. Затем подошедший к Киеву из Луцка Ярослав Изяславич перешел на сторону Ростиславичей в обмен на обещание ему киевского стола и Андреево войско отступило из Юж. Руси. М. Р. погнался за отступавшими полками, захватил пленных и добычу (Там же. Стб. 569-578). |
| Софии. Память его до такой степени была драгоценна для новгородцев, что гроб его стал предметом поклонения, и он впоследствии причислен был к лику святых. Современники прозвали его «Храбрым», и это название осталось за ним в истории. И не только храбростью - отличался он и благочестием и делами милосердия, - всеми качествами, которыми в глазах его века могла украшаться княжеская личность. До какой степени современники любили этого князя - показывает отзыв летописца; кроме общих похвал, воздаваемых и другим князьям по летописному обычаю, говоря о нем, летописец употребляет такие выражения, которые явно могут быть отнесены только к нему одному: «Он всегда порывался на великие дела. И не было земли на Руси, которая бы не хотела его иметь у себя и не любила его. И не может вся земля русская забыть доблести его. И черные клобуки не могут забыть приголубления его». Эта-то слава родителя, эта-то любовь к нему новгородцев и всей русской земли проложили путь к еще большей славе его сыну. Мстислав Мстиславич делается известен в истории тем, что, помогая дяде своему Рюрику против черниговского князя Всеволода, храбро защищал против него Торческ, но принужден был уйти из южной Руси. Он получил удел в Торопце, составлявшем часть смоленской земли, и долго проживал там, не выказав себя ничем особенным. Он был уже не первой молодости и имел замужнюю дочь, когда новгородские смятения вывели его на блестящее поприще. Великий Новгород давно вошел в тесную связь, но вместе и в столкновение с суздальско-ростовской землею и с владимирскими князьями, получившими первенство в этой земле. Со времени Андрея Боголюбского князья эти стремились наложить руку на Новгород, стараясь, чтобы в Новгороде были князья из их дома и оставались их подручниками. Новгород упорно отстаивал свою свободу, но никак не мог развязаться с владимирскими князьями, потому что в самом Новгороде была партия, ради выгод тянувшая к суздальской земле. К этому побуждали новгородцев их торговые интересы. Новгородская земля была до крайности бедна земледельческими произведениями. |
| Но мы не должны ожидать от летописца постоянно резкого различия в названиях - дружина и вои: если он говорит, что князь взял с собою много воев из разных племен, то он не прибавит, что он взял с собою дружину и воев: подразумевается, что дружина должна идти с князем, и в таких случаях везде дружина включается в число воев; с другой стороны, от дружины не было производного дружинник, дружинники, и потому вместо этого производного употреблялось также вои; вои значило вообще все военные, вооруженные люди. Наоборот, дружина означала в обширном смысле совокупность всех военных, вооруженных людей, войско, и в тесном смысле - приближенных к князю людей, которых военное дело было постоянным занятием. Это двоякое значение дружины всего виднее в рассказе о войне Мстислава тмутараканского с Ярославом: " Мстислав с вечера исполчил дружину и поставил северян в чело против варягов, а сам стал с дружиною своею по крылам... Мстислав, на другое утро увидя лежащие трупы северян и варягов, сказал: " Как не радоваться? Вот лежит северянин, вот варяг, а дружина моя цела " . Кроме собирательного дружина в смысле войска, армии, употреблялось еще слово " полк " . Слово " дружина " имела еще не военное значение, в котором может переводиться словом: свои, наши, например древляне спросили Ольгу: " Где же наша дружина? " , т. е. послы, которых они прежде отправили в Киев. Было сказано, что вои, т. е. недружина, набирались из народонаселения городского и сельского: так набирали войско из племен Олег, Игорь, Владимир; так Ярослав вывел против Святополка горожан новгородских и сельских жителей с их старостами. Видно и в этот период, как в последующий, князь объявлял о походе в городе народу, собравшемуся на вече; здесь решали выступить, и сельское народонаселение выступало по решению городового веча. Как видно, отец выходил в поход со старшими сыновьями, сколько бы их ни было, а младший (также взрослый уже) оставался дома для охранения семейства. По окончании похода войско, набранное из городского и сельского народонаселения, распускалось оно пользовалось добычею: князья выговаривали у побежденных дань в его пользу. |
| В Новгороде мы оставили князем Святополка Мстиславича; посадником, как видно, оставался по-прежнему Судила: Святополк, принявши Новгород из рук Всеволода Ольговича, не мог свергнуть старого приятеля Ольговичей; только через год или больше, в 1144 году, читаем известие, что посадничество было дано Нежате Твердятичу, также товарищу Судилину. Смерть Всеволода Ольговича и утверждение в Киеве Изяслава Мстиславича не могло переменить хода дел в Новгороде: Святополк оставался по-прежнему там князем; только отняли посадничество у Нежаты, старого приятеля Ольговичей, и дали его Константину Микулиничу, старому приверженцу Мстиславичей, за что он и страдал в заточении у Ольговича в Киеве. В 1147 году, по смерти Константина, посадником избран опять Судила Иванович, как видно, успевший примириться со стороною Мономаховичей. Между тем шла война у Новгорода с соседом Юрием ростовским: в 1147 году Святополк со всею областию Новгородскою выступил против дяди, но возвратился от Торжка за распутьем. В следующем году архиепископ Нифонт отправился в Суздаль к Юрию за миром; Юрий принял его с любовию, освободил по его просьбе всех новоторжцев и гостей и отпустил их с честию в Новгород, но мира не дал. В том же году, как мы видели, Изяслав вывел из Новгорода брата Святополка, злобы его ради, и прислал на его место сына Ярослава. По некоторым, очень вероятным, известиям, Изяслав вывел Святополка за то, что тот позволил новгородцам без его ведома сноситься с Юрием о мире; быть может, это желание новгородцев помириться с Юрием было в связи с избранием Судилы, приятеля ростовского князя. Мы видели подробности приезда Изяславова в Новгород и похода его с новгородцами на Ростовскую землю. Должно быть, пребывание ласкового Мстиславича надолго оставило в Новгороде приятную память, потому что во время борьбы его с дядею Юрием на юге, несмотря на неоднократное торжество последнего, новгородцы продолжали держать Ярослава Изяславича и враждовать в ущерб себе с ростовским князем: так, в 1149 году небольшой отряд новгородцев пошел за данью в Двинскую область; Юрий, узнавши, что новгородцев немного, послал перехватить их известного Ивана Берладника, находившегося тогда, как видно, в его службе, но Ивану не удалось перехватать новгородцев: они отбились, причем много лежало с обеих сторон, впрочем, суздальцев гораздо больше, по замечанию новгородского летописца. |
| В 1277 г. галицко-волынские князья по приказу темника Ногая участвовали в походе на литов. владения в Понеманье. Вместо себя Л. Д. послал своего сына Юрия, рать к-рого была разбита под Гродно. В февр. 1280 г. при военной поддержке ордынских, литов. и ятвяжских отрядов, а также ратей своих родственников Л. Д. напал на владения краковско-сандомирского кн. Лешека II (по мнению ряда исследователей, Л. Д. попытался вмешаться в борьбу за краковское наследство; волынский летописец отмечает, что Л. Д. хотел присоединить к своим владениям только пограничные земли между Галицкой землей и М. Польшей). 23 февр. 1280 г. под Гозлице его войска были разбиты поляками. Кн. Лешек II предпринял ответный поход на владения Л. Д., к-рые были сильно разорены, включая окрестности Львова. В 1282 г. вместе с др. рус. князьями Л. Д. участвовал в походе ордынцев под командованием хана Телебуги и темника Ногая против Венгрии и князей М. Польши. Союзники разорили владения кн. Лешека II вплоть до г. Кракова, нанеся им огромный урон. Возвращаясь из похода, ордынцы разорили в Галицко-Волынской земле владения Л. Д. и его родственников. О попытках Л. Д. возобновить общерус. связи свидетельствует 1-й брак его сына кн. Юрия (Георгия) Львовича, к-рый в 1282 г. женился на дочери умершего Владимирского, Новгородского и Тверского вел. кн. Ярослава Ярославича. Зимой 1287/88 г. Л. Д. вновь боролся за краковское наследство и разорил земли вокруг Сандомира. В 1289 г. он возобновил союзный договор с Чехией, встретившись лично с кор. Вацлавом II. В ответ на это ок. 1290 г., желая опереться на военную помощь Л. Д. в борьбе за краковское наследство, буд. польск. кор. Владислав I Локетек, младший брат кн. Лешека II, отдал свою младшую сестру кнж. Евфимию замуж за кн. Юрия Львовича. Неприязненные отношения с кн. Владимиром Васильковичем привели к тому, что его наследником стал не Л. Д. и его сын Юрий, а кн. Мстислав Данилович, который поддерживал со старшим братом дружественные отношения. Даже в 1288 г., когда Юрий Львович с ведома отца захватил у своего дяди Берестейское княжение, включая Подляшье с городами Каменец и Бельск, кн. Мстислав Данилович послал ко Л. Д. не военную рать, а посольство во главе с Владимиро-Волынским еп. Евсигнеем. |
| Действительно, Новгородцы не пожелали видеть у себя князем Мстислава. Тогда Андрей дал им в князья племянника своего, сына старшего брата Ростислава – Мстислава Ростиславича, но уже на таких условиях, на каких он хотел сам – «на всей своей воле». Не прошло и года, как он сам же свел от Новгородцев этого князя, договорился с Киевским князем Ростиславом и посадил на Новгородское княжение опять сына Ростислава Святослава, выговорив себе за это Двинскую дань. Святослав княжил в Новгороде сравнительно долгое время, но затем Новгородцы из-за чего-то не поладили с ним и выгнали его из Новгорода без ведома Андрея и помимо его воли. Андрей Боголюбский послал сказать Новгородцам, что не будет им другого князя, кроме Святослава и оказал помощь последнему для того, чтобы тот занял силою свое княжение («силою местяче»). Святослав напал на Торжок, слабое место Новгородцев, а с запада и юга на Новгородский пригород Луки напали, по приказу Андрея, Полоцкие и Смоленские князья. Дело кончилось бы, по обыкновению тем, что Новгородцы покорились бы воле Андрея и приняли бы Святослава, но на беду ввязался в эту борьбу Андрея с Новгородом новый князь Киевский – Мстислав Изяславович, двоюродный племянник Андрея, сын того Изяслава, с которым так долго пришлось бороться отцу Андрея, Юрию Долгорукому. Он стал на сторону Новгородцев, принял благосклонно депутацию от них в лице Данислава Лазутинича, тайком пробравшегося сквозь ополчение Полочан и Смоленцев в Киев, и дал им в князья сына своего Романа. Этот поступок Мстислава, нарушавший права Андрея, признаваемые прежними Киевскими князьями, по которым он, как старейший в роде, мог назначать по своему усмотрению в Новгород князей, – жестоко оскорбил Боголюбского. Равнодушный до сих пор к Киевскому княжению, он теперь предъявил свои права и на Киев, как старейший в роде и во всяком случае имевший на него гораздо более прав, чем племянник его, Мстислав Изяславович. Он собрал громадное ополчение, состоявшее из дружин одиннадцати князей и отправил его на Киев, под начальством старшего сына своего Изяслава и боярина Бориса Жидиславича. |
| Свентослава, см. Святава (Свентослава) Свердлов М. Б. 18–19, 25, 44, 57–58, 64–65, 72, 78, 84, 97, 105, 107, 109, 115, 117, 120, 123, 135, 154–155, 158, 160, 188, 191, 197–198, 200, 208, 218, 225, 230, 238, 252, 254, 273–274, 276, 282–283, 285–286 Святава (Свентослава), ж. чешского кор. Братислава II, д. польского кн. Казимира I (ум. в 1126 г.) IV VI, 173 Святоплук, кн. чешский (1107–1109) VI, 303 Святополк (Святоплук) II, кн. великоморавский (870–894) 225 Святополк Владимирович, кн. киевский (1015–1016, 1018–1019) IV, IXa, 39, 61, 67–68, 71–74, 76–77, 80, 80–83, 82, 132, 135, 170–171, 228–229, 229, 298, 344 Святополк Изяславич, кн. киевский (1093–1113) IV, V, IXa, 175, 177–178, 198–199, 202, 207, 214, 255, 265, 360–361, 363 Святополк Мстиславич, кн. новгородский (1142–1148), владимиро-волынский (1150– 1154) VI, IXb, 263 Святослав Всеволодович, кн. киевский (1176–1194, с перерывом) IXa Святослав Игоревич, кн. киевский (ок. 960–972) IXa, 23, 45, 49, 65–66, 117, 164 Святослав Игоревич, кн. перемышльский (уб. в 1211 г.) IXa Святослав Мстиславич, кн. владимиро-волынский (ум. в 1182/4 г.) IXb, 310–312, 318 Святослав Ольгович, кн. черниговский (1157–1164) IXa Святослав Ярославич, кн. черниговский (1054–1073), киевский (1073–1076) II, III, IXa, 112, 119–121, 155, 157, 250, 339–341, 352, 357–358 Се(мо)мысл, кн. поморский (1040-е гг.) 351 Серватий, св., еп. тонгернский и маастрихтский (ум. ок. 384 г.) 84 Сердик, легендарный основатель династии кор. западных англо-саксов (кон. V в.) 195 Сигеберт из Жамблу, лотарингский историограф (ум. в 1112 г.) 156–158 Сигрид (Свентослава?) Гордая, ж. шведского кор. Эрика Победоносного, затем – датского кор. Свена I Вилобородого, д. польского кн. Мешка I (?) (ум. после 1014 г.) IV, VII, 130 Сигурд I Крестоносец, кор. норвежский (1103–1130, с 1122 г. единолично) VII, IXb Сигурд Свинья, из рода норвежского кор. Харальда Прекрасноволосого (нач. XI в.) VII Сильвестр II, п. римский (999–1003) 55, 69, 278 Сим, с. библ. праотца Ноя 215 Симеон (Трирский), св. (ум. в 1035 г.) 120 |
| Помимо церковных уставов, приписываемых святому Владимиру и Ярославу I, источником церковно-судебного права древнейшей Руси служили церковно-уставные грамоты удельных князей и грамоты великих князей по отдельным поводам. Безусловная подлинность приписывается наукой 162 уставной грамоте смоленского князя Ростислава Мстиславича, данной в 1150 г. новооткрытой Смоленской епископии. Она содержит в себе пожалование десятины и определение круга ведомства епископского суда – сходное, в общих чертах, с определением церковной подсудности в уставе святого Владимира. Текст этой грамоты, дошедший до нас, сильно испорчен 163 . Неподлинным или весьма переделанным позднейшими переписчиками – наукой признан 164 так называемый устав новгородского князя Всеволода Мстиславича (1117–1137) о церковных судах, данный Софийскому Новгородскому собору. Устав представляет собою грубую переделку устава святого Владимира, и подлинными постановлениями князя Всеволода, по компетентному мнению профессора А. Павлова , можно признать лишь постановления о торговых пошлинах в пользу Софийского собора и о передаче дел по спорам о наследстве в ведение епископа 165 . От позднейшего времени сохранились до нас уставные грамоты великого князя Василия Дмитриевича (конца XIV или начала XV в.): первая – данная в подтверждение церковных уставов святого Владимира и Ярослава, и вторая – договор между князем и митрополитом о разграничении ведомства их обоих, – по которой старые привилегии митрополита, как духовного вотчинника, были ограничены 166 . Подлинность этих грамот защищается авторитетными историками 167 . Как от домонгольской, так и позднейшей эпохи сохранилось весьма много так называемых льготных и жалованных грамот русских князей, данных монастырям, митрополитам, епископам, церквам. Эти грамоты, предоставляя те или другие привилегии отдельным учреждениям и лицам, содержат богатый материал и для освещения вопросов, связанных с историей церковного суда в России. Наибольшее число сохранившихся грамот приходится на XIV и XV вв.; грамоты надписаны именами великих князей ярославских, белозерских, рязанских и особенно московских 168 . |
| Согласно сообщениям летописей, княжеские дружины Мстислава и Владимира Рюриковича ударили на Ярославов полк " через своих пешцев " . Трудно себе представить, как конные дружины проехали через плотный строй сражающихся. Для того, чтобы это оказалось возможно, пешцы должны были разомкнуться, образовав проходы для кавалерии, а перед тем - выйти из боя. Вероятно, так и произошло. Первый натиск - " суим " закончился. Новгородцы и смоляне, исчерпав свой запал, остановились, что и было замечено полководцем, немедленно принявшим решение на ввод в бой резерва. Случай в военном искусстве домонгольской Руси исключительно редкий. Однако вовсе уникальным видится именно это " через " . Неужели наши предки были столь же организованы, что, подобно римлянам, способны были совершать на поле боя перестроения. Для этого надо было не только иметь четкую организацию, с делением частей ( " полков " ) на подразделения, не только уметь пользоваться различными звуковыми сигналами управления, но и обладать навыками строевой подготовки. Отчасти это подтверждается упоминанием в едином контексте о количестве стягов (частей), а также " труб " (эскадронов?) и " бубнов " (рот?) в войсках Юрия и Ярослава. Достаточно давно уже А.Н. Кирпичниковым высказана догадка, что музыкальные (сигнальные) инструменты, перечисленные наряду со стягами, выступают здесь синонимами подразделений, подобно рожкам римских манипул. К сожалению, это единственное подобное упоминание, что не позволяет сделать столь далеко идущие выводы. Однако, если такую организацию имели " сырые " , спешно набранные войска Всеволодовичей, по большей части состоявшие из неопытных в военном деле землепашцев, то с куда большей вероятностью можно это предположить в отношении искушенных в нем смолян, новгородцев и псковичей. В этой битве Мстислав Мстиславич проявил себя не только как мудрый и опытный полководец, не бросающийся, подобно большинству князей современников, очертя голову в схватку во главе передового отряда, а сохраняющий контроль за развитием событий, но и как могучий боец, стяжав лавры личного героизма. И новгородский и суздальский источники единодушно сообщают, что он трижды проехал сквозь полки Юрия и Ярослава " секущи люди " . |
| На утро Давыд, увидев бегство своего врага, послал за ним погоню, и хотя догнать не мог, тем не менее, многих блудящих по лесу забрал в плен и отправил Всеслава в Полотск. И, таким образом, Полотск остался за Всеславом, и надежда Полочан на помощь из Смоленска оправдалась; бежавший Володарь не мог уже уговорить Литвы на новый поход. После чего, Полотские князья, т. е. владевшие собственно Полотском, поступили в опеку к Смоленским князьям. И когда в 1178 году князь Мстислав Ростиславич Новгородский вздумал было идти на Всеслава к Полотску мстить обиду, нанесенную Новгородцам Всеславом великим, прадедом Всеслава Васильковича, сто лет тому назад, и уже пришел с Новгородцами на Луки, то Роман Ростиславич Смоленский, услышав об этом, отправил сына своего Мстислава в Полотск на помощь к Всеславу, а к князю Новгородскому послал сказать: «ежели ты пойдешь на Всеслава, то прежде иди на меня, а я не дам Всеслава в обиду». И Мстислав Ростиславич принужден был отложить свой поход на Полотск. Но Смоленская опека не дешево стоила Полочанам и их князьям из дому Святослава Всеславича; они, во первых, должны были окончательно уступить Смоленским князьям важный Полотский город Витебск, владение которым давало Смолнянам открытую дорогу в Полотск; потом, вследствие этой опеки, Полочане и их князья волей-неволей должны были принимать участие в переворотах и междоусобиях Смоленских князей, и посему подвергаться нападениям тех соседей, которые были в войне с Смолнянами. Так, например, за пособие Смоленским Князьям в войне с Новгородцами, Новгородцы в 1168 году отплатили Полочанам походом на Полотск, в котором сильно опустошили Полотскую волость, и только тридцати верст не доходили до Полотска. И наконец, что всего важнее, собственно Полотские князья, поступивши в опеку к Смоленским князьям, тем самым отделились от других князей Полотской земли и стали к ним во враждебные отношения; а другие князья Полотской земли вступили в союз с Черниговскими князьями, врагами Смоленска. И таким образом Полотская земля разделилась на три враждебные союза: первый союз с Литвою самый старейший и естественный для Полотских князей; второй союз с Смоленскими князьями, более выгодный для Смоленска, чем для Полотской земли, и третий союз с Черниговскими князьями, выгодный потолику, поколику Черниговские князья были соперниками Смоленским к большей запутанности и с тем вместе к большему вреду Полотской земли. |
|
|
