| Здесь нет никакого скита. Просто живет отшельник, схиигумен Феодор, в своей избушке. — Только я умоляю вас, о. Тарасий, — говорит Михаил Алексеевич, разглаживая поблескивающую раздвоенную бороду, — чтобы он самовара не ставил. О. Тарасий не без лукавства посмеивается небольшими голубыми глазами. — Да уж не тревожьтесь. Пожалуйте вперед, к прудику. А я предупрежу… — Я вас знаю, о. Тарасий, придем, а уж самовар пыхтит… Нет, я тогда не пойду, вы должны обещать… Он оборачивается ко мне. — Представить себе нельзя, до чего монахи здесь гостеприимны. Ведь кто ни придет, старик бежит ставить самовар. — Ничего-с, ничего-с… Михаил Алексеевич сопротивляется, но сам мало в сопротивление верит. А пока что, мы идем в горку, а о. Тарасий влево, к деревянному домику. — О.Феодор давно тут живет. Видите, его хозяйство. Яблони, огород… Все своими руками. Ему за семьдесят. А какая тут почва? Один камень. Так цель на себе землю таскал. Бог знает откуда, вот и добился. Мы подошли к прудику, тоже, конечно, собственного производства — он кишит мелкой рыбешкой. Бросишь корочку, все население сразу толпится, шуршит, чмокает, разные жадные типы выскакивают до половины наружу, на лету ловя приношение. Мы ими полюбовались. И медленно, огородом, пошли к домику о. Феодора. — Вы не думайте, — шепнул Михаил Алексеевич, — теперь от чая нельзя отказаться. Будет обида. — Ну, здравствуйте, милые, здравствуйте, кого Господь принес? Милости прошу… О.Феодор, высокий, крепкий старик с загорелым лицом, живыми, светлыми глазками, седою бородой. За углом о. Тарасий раздувает самовар. Благословил нас о. Феодор истово, сразу став торжественным, но по-прежнему ласковым. И высоким, тонким голосом со своеобразным переливом, как бы ярославскою скороговоркою пригласил пол деревья к столику. Варенье, сахар, хлеб, чашки. — Издали? Ну, и слава Богу. Вот и навестили старика, милые мои… Мы для него «мир», неизменно здесь появляющийся, иной раз и утомительный, но все тянущийся к облику более высокой, чистой и духовной жизни. Такой о. Феодор чувствует, что он кому-то нужен, этим неизвестным для него «братьям» — нынче одни, завтра другие, но всегда братья и всегда чего-то хотят позаимствовать. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Михаил (Постников), еп. Пензенский. Фотография. Ок. 1945 г. (Постников Михаил Степанович; 30.09.1878, Воронеж - ок. 1952), еп. Ивановский и Шуйский. Из семьи ремесленника-шорника. В 1893 г. окончил Воронежское ДУ, в 1899 г.- Воронежскую ДС. Самостоятельно зарабатывал себе на учебу репетиторством. В 1900 г. поступил благодаря помощи одного из воронежских меценатов на медицинский фак-т Томского ун-та, а также, как вольнослушатель, на юридический фак-т того же ун-та. В 1901 г. в связи с закрытием Томского ун-та из-за студенческих забастовок перешел на историко-филологический фак-т Московского ун-та, затем стал вольнослушателем Демидовского юридического лицея в Ярославле. В 1904 г. сдал экстерном лицейский курс на степень канд. права и был направлен на службу в Воронежский окружной суд, занимал там должности помощника секретаря, секретаря и старшего нотариуса. В 1909 г. был переведен на должность мирового судьи в г. Шавли Ковенской губ. (ныне Шяуляй, Литва), работал по совместительству преподавателем истории и законоведения в местной городской гимназии. Овдовел (жена умерла при родах в 1910), воспитывал 2 детей. В 1911 г. заочно окончил Московский ун-т со степенью магистра исторических наук. В 1912 г. был переведен на должность судьи окружного суда в Ковно (ныне Каунас, Литва), продолжал преподавать. В авг. 1914 г. в связи с началом первой мировой войны эвакуирован в Новгород и назначен судьей и товарищем председателя Новгородского окружного суда. После Февральской революции 1917 г. уволен с должности, проживал в г. Тихвине Новгородской губ., работал преподавателем в реальном уч-ще. С приходом к власти большевиков в окт. 1917 г. был назначен на должность товарища председателя Новгородского окружного суда и комиссара юстиции Северной обл. Во время гражданской войны переведен в Воронеж на должность судьи губ. суда, затем работал председателем выездной сессии ревтрибунала, зав. информационно-юридическим бюро губисполкома, чрезвычайным уполномоченным по борьбе со снеговыми заносами, уполномоченным по борьбе с тифозной эпидемией. Заразился тифом, тяжело болел и дал обет в случае выздоровления посвятить жизнь служению Богу. Выздоровел, получил инвалидность. 28 марта 1920 г. был рукоположен целибатом во иерея. Служил священником в Воскресенской ц. в Воронеже, затем в Казанской ц. в с. Усмань (Собакино) (ныне Нов. Усмань Воронежской обл.). 26 июня 1921 г. был арестован и 21 июля того же года приговорен Воронежской губ. ЧК к расстрелу с заменой на заключение в концлагере в закрытом Митрофановском мон-ре в Воронеже. Через год заключения освобожден, что, возможно, было связано с его согласием на сотрудничество с властями и присоединение к обновленчеству . |
| 41 Из стихотворения, посвящённого митрополиту Платону и приписываемого архиепископу Евгению Казанцеву. В целом эта строфа читается так: „Как голубица под крылами, Ты грел, хранил своих детей, Ни бед ни горестей не знали Под кровом мудрости твоей!» Моск. еп. вед. 1874 г. 51, стр. 562. 45 Что с ним последовало далее неизвестно. См. Прав. Обозр. 1870 г. 2-е полугодие. Из записок старого профессора семинарии, стр. 114. 47 См. списки начальников, наставников и воспитанников Виф. Семинарии А. А. Беляева – Наставники Вифанской семинарии приглашались к занятию профессорских кафедр и в другие высшие учебные заведения, кроме Московской академии. Так, преп. Патристики Вифанской семинарии Михаил Семенович Холмогоров поступил из неё в Профессора Казанской академии; препод. философии Михаил Андреевич Остроумов поступил в профессора Харьковского университета; преп. Михаил Иванович Каринский поступил в проф. С-Петерб. академии. 52 См. История Моск. Дух. Академии С. Смирнова 1879 г., стр. 35, 36, 235, 329, 394, 397, 414, 622. 55 См. Прав. Обозр. 1878г., т. 1-й, стр. 500, 490, 485, 499–508. Петр Симонович, состоя профессором Академии, был в то-же время членом цензурного комитета (с 1884 г.), действительным членом Импер. Общ. Ист. и Древн. Российских, членом-корреспондентом С.-Петербургского Археологического Общества и членом Общества Любителей Дух. Просвещения. 57 См. Моск. еп. вед. 1883 г. 33. стр. 358. Между прочим Н. И. Лебедев первый возбудил вопрос о праздновании столетия митроп. Филарету и выработал программу этого торжества. 59 Кроме того были и другие наставники некоторых специальных заведений, выходившие иногда из 4-го класса Вифанской семинарии, а иногда и по окончании её поступавшие в университеты и другие учебные заведения, как, например, Павел Беседкин (оконч. в 1879 г.), доцент Ярославского Лицея; Константин Воскресенский (оконч. в 1860 г.), Директор Моск. Реального училища и др. 61 См. Ист. Моск. Дх. Ак. С. Смирнова, стр. 295, 490–497. Не мало было из числа воспитанников Виф. сем. преподавателями и своей семинарии. В настоящее время из питомцев её служит П. И. Архангельский. |
| Южак Онисифор, таможенный целовальник, 1639 г., Епифан Юла Ларион, 1638 г., Москва Юматов Петр Александрович, середина XVI в., Переяславль; Петр Алексеевич, 1551 г., Переяславль Юмашев Алексей Артемьевич, 1579 г., Ряжск Юмин Иван, дьяк на Земском соборе, 1566 г., казнен в опричнине; Юрий Микулин, подьячий, 1595 г., Новгород 112 Юма – лодка, речное судно Юмран ( Юрман ): Юмран Львович Нащокин [см. Нащока], воевода в литовском походе, 1519 г.; Юмран Нарбеков [см. Нарбек], губной староста, 1603–1610 гг., Новгород; Юмран Алферьев Азарьин, умер в 1648 г.; Юрман Кочебаров Погожего [см. Кочебар, Погожий], середина XVI в., Ярославль Юр , крестьянин, 1499 г., Владимир; Дружина [см. Дружина], крестьянин, 1611 г., Суздаль Юрасов Второй [ср. Вторышка], царский конюх, 1573 г.; Юрасов Яков Иванович, 1629 г., Карачев Юреня, Юренев : Игнатий Юренев, серпуховитин, в конце XV в. получил поместье в Новгороде; Юреневы, позже, Новгород, Псков и Коломна; Иван Юреня, 1640 г., Вологда [см. Ульмез] Юреня – Юрий Юрло, Юрлов : Тимофей Михайлович Юрло Плещеев [см. Плещей], окольничий, около 1470 г.; Тимофей Юрлов, казачий атаман, 1614 г. Ср. под Москвой селение Юрлово Юрман см. Юмран Юрнов Кузьма Третьяков [см. Третьяк], помещик, 1577 г., Коломна Юродивый кн. Константин Афанасьевич Шаховской [см. Шаховские], XVII в. Юрчак Юрий Толбузин [см. Толбуга], первая половина XVI в. Юршин Иван, кабацкий откупщик, 1632 г., Москва Юрята Юрий Федорович Товарков-Пушкин [см. Товарко, Пушка], 1500 г. Юс, Юсов : Юс Григорьевич Узкого [см. Узкий], 1582 г., Новгород; Андрей Юсов, крестьянин, 1564 г., Обонежье Ютлица Степан, посадский человек, 1585 г., Псков Юфанко Иван, крестьянин, 1627 г., Белбв Юхнов Федор, городовой приказчик, 1574 г., Углич [ср. Бандин] Юхно – Юрий Юхров Илья, крестьянин, 1495 г., Новгород Я Ябедин Яблочков Пятый Иванович, 1565 г., Мещовск; Яблочковы, XVI–XVII вв., Тульский уезд Яворов Иван, воевода, 1681 г., Углич Ягановы Михаил и Тимофей Матвеевичи, середина XVI в., Ржева Ягиш и Салтан [см. Салтан] Ивановичи Киреевы [см. Киреевы], 1568 г., Ярославль |
| В конце лета 1925 г. из Соловецкого лагеря архиепископ Иларион вдруг неожиданно был отправлен в Ярославскую тюрьму. Весною 1926 г. архиепископ Иларион опять был с нами. Тюремные новости его касались исключительно его разговоров с агентом власти, вершителем судеб Церкви, посещавшим его в тюрьме. (В Ярославской тюрьме владыка пользовался большими, преднамеренно данными, льготами. Мог получать книги. Читал много святоотеческой литературы и написал много толстых тетрадей, которые мог передать после тюремной цензуры своим друзьям на хранение. Тайком посещал квартиру тюремного надзирателя, заведомо доброго человека, и видел собрание подпольной рукописной религиозной, современной подсоветской литературы и копии всяких церковно-административных документов и переписки архиереев. Пребывание в «Ярославском изоляторе» владыка вспоминал как лучшую пору его заключения, несмотря на неприятные столкновения с врагом Церкви.) Агент склонял архиепископа присоединиться к новому расколу, так называемому, григорьевскому. Видимо, агент хотел переходом в раскол такого популярного архиерея, с одной стороны, дискредитировать его в глазах одной части массы, а с другой – усилить григорьевский раскол новыми силами, ибо за архиепископом Иларионом многие могли бы и пойти. Склонить на примирение и соглашение с собою было лучшим средством у власти безбожников, чтобы уронить в глазах народа, дискредитировать известного героя и мученика, человека, сидевшего в тюрьме, ничего не уступавшего и авторитетного в глазах народа. «Вас Москва любит, вас Москва ждет»... Но когда владыка остался непреклонен и обнаружил понимание замыслов ГПУ, то агент сказал: «Приятно с умным человеком поговорить... А сколько вы имеете срока в Соловках? Три года?! Для Илариона три года! Так мало?!» Действительно, к концу первого трехлетия он получил еще три года, причем в качестве нового обвинения было предъявлено, – конечно, для проформы, – «разглашение государственных тайн», то есть разглашение разговора его с агентом в Ярославской тюрьме. Так нас подслушивали. Обвинение же это нелепо, потому что архиепископ Иларион не сотрудник ГПУ, никакие служебный тайны ему не могли доверяться и, наконец, подписку не разглашать сказанного ему, как это практикуется часто на допросах в ГПУ, он не давал. |
| Предпочтение отдаётся второй, как более древней. В этой редакции, по содержанию своему, устав Ярослава представляет исчисление предметов и лиц, принадлежащих к кругу ведомства церковного суда, с большей подробностью, чем в уставе Владимира, и с определением наказания за то или другое преступление, подсудное церкви. Княжеское наказание очень часто идёт в уставе параллельно с денежным штрафом в пользу епископа; иногда кроме того и другого, назначается «эпитимия», или содержание в церковном доме в виде наказания; за некоторые преступления определяется только денежный штраф в пользу епископа. Громадный размер денежн. пеней, определеяемых в уставе Ярослава в пользу епископа, ясно свидетельствует о невозможности приложения его к практике в какую бы то ни было эпоху русской истории. К одному с уставами характеру по содержанию относят две уставные грамоты XII века Новгородского князя Всеволода Мстиславовича (1117–1132 г.) и Смоленского Ростислава Мстиславовича (1150 г.). В первой совершенно одинаково с некоторыми списками устава св.Владимира, исчисляются лица и предметы церковного суда. Вторая по содержанию полнее первой и касается средств содержания духовных установлений, новооснованной князем смоленской епископии церковного суда. Подлинность обеих грамот оспаривается. Во всяком случае, дошедшая до нас редакция этих памятников (особенно второго) не первоначальная и подлинная, а позднейшая и искажённая в некоторых местах до отсутствия всякого смысла. С покорением Руси монголами, в XIII и XIV вв. является новый источник права – ханские ярлыки (10–12, по Суворову 7). Ими предоставляются различные привилегии церкви – имущественные и судебные, определяется положение лиц, находящихся под особым покровительством церкви, клира и т. п. некоторые исследователи полагают, что вышесказанные льготы впервые утверждаются этими памятниками, а другие, наоборот, доказывают, что ханы не могли быть инициаторами их, что льготы эти существовали и до покорения Руси монголами. В XIV–XVII вв. издавалось множество княжеских, а затем царских жалованных грамот, чрезвычайно разнообразного вида. |
| Россияне победили, взяв или истребив суда Греческие. Адмирал Мономахов был убит, и Владимир пришел в Киев со множеством пленных... Великодушный, но несчастный Вышата сразился в Болгарии, у города Варны, с сильным Греческим войском: большая часть его дружины легла на месте. В Константинополь привели 800 окованных Россиян и самого Вышату; Император велел их ослепить! Сия война предков наших с Грециею была последнею. С того времени Константинополь не видал уже их страшных флотов в Воспоре: ибо Россия, терзаемая междоусобием, скоро утратила свое величие и силу. Иначе могло бы исполниться древнее предсказание, неизвестно кем написанное в Х или XI веке под истуканом Беллерофона (который стоял на Таврской площади в Цареграде), что «Россияне должны овладеть столицею Империи Восточной»: столь имя их ужасало Греков! – Чрез три года Великий Князь заключил мир с Империею, и пленники Российские, бесчеловечно лишенные зрения, возвратились в Киев. Около сего времени Ярослав вошел в свойство со многими знаменитыми Государями Европы. В Польше царствовал тогда Казимир, внук Болеслава Храброго: изгнанный в детстве из отечества вместе с материю, он удалился (как рассказывают Историки Польские) во Францию и, не имея надежды быть Королем, сделался Монахом. Наконец Вельможи Польские, видя мятеж в Государстве, прибегнули к его великодушию: освобожденный Папою от уз духовного обета, Казимир возвратился из кельи в чертоги Царские. Желая пользоваться дружбою могущественного Ярослава, он женился на сестре его, дочери Св. Владимира. Польские Историки говорят, что брачное торжество совершилось в Кракове; что добродетельная и любезная Мария, названная Доброгневою, приняла Веру Латинскую и что Король их взял за супругою великое богатство, множество серебряных и золотых сосудов, также драгоценных конских и других украшений. Собственный Летописец наш сказывает, что Казимир дал Ярославу за вено – то есть за невесту свою – 800 человек: вероятно, Россиян, плененных в 1018 году Болеславом. Сей союз, одобренный здравою Политикою обоих Государств, утвердил за Россиею города Червенские; а Ярослав, как искренный друг своего зятя, помог ему смирить мятежника смелого и хитрого, именем Моислава, который овладел Мазовиею и хотел быть Государем независимым. |
| Загладив следы Болеславовых опустошений в южной России, населив пленниками область Киевскую и будучи, подобно Олегу и Владимиру, основателем многих городов новых, он хотел, чтобы столица его, им обновленная, распространенная, могла справедливо называться вторым Царемградом. Ярослав любил Искусства: художники Греческие, им призванные в Россию, украсили храмы живописью и мусиею, доныне видимою в Киевской Софийской церкви. Сия мусия, составленная из четвероугольных камешков, изображает на златом поле лица и одежду Святых по рисунку весьма несовершенному, но с удивительною свежестию красок: работа более трудная, нежели изящная, однако ж любопытная для знатоков Искусства. – Благоприятный случай сохранил также для нас серебряную монету княжения Ярославова, на коей представлен воин с Греческою надписью: о Γεοργιος, и с Русскою: Ярославле сребро: доказательство, что древняя Россия не только пользовалась чужестранными драгоценными монетами, но имела и собственные. – Стараясь о благолепии храмов, приятном для глаз, Великий Князь желал, чтобы и слух молящихся находил там удовольствие: пишут, что около половины XI столетия выехали к нам певцы Греческие, научившие Российских церковников согласному Демественному пению. Мы сказали, что Ярослав не принадлежит к числу завоевателей; однако ж вероятно, что в его княжение область Новогородская распространилась на Восток и Север. Жители Перми, окрестностей Печорских, Югра, были уже в XI веке данниками Новогородскими (Нестор знал и диких Самоедов, которые обитали к Северу от Югры): завоевание столь отдаленное не могло вдруг совершиться, и Россиянам надлежало прежде овладеть всеми ближайшими местами Архангельской и Вологодской Губернии, древним отечеством народов Чудских, славным в Северных летописях под именем Биармии. Там, на берегах Двины, в начале XI века, по сказанию Исландцев, был торговый город, где съезжались летом купцы Скандинавские и где Норвежцы, отправленные в Биармию Св. Олофом, Ярославовым современником, ограбили кладбище и похитили украшение Финского идола Йомалы. |
| 2 мая 1917 г. Собрание выражает преданность [новой власти] и готовность употребить все свои силы на укрепление власти Временного правительства, [высказывает готовность] поддержать «Заем Свободы»; духовенство [третьего благочиннического] округа все юбилейные Романовские кресты 822 и медали передает Правительству на государственные нужды. Слово и жизнь. Вятка, 1917. 38. С. 3. 616. Телеграмма председателю Государственной думы Родзянко съезда духовенства 26-го благочиннического округа Томской епархии 3 мая 1917 г. Съезд духовенства 26 [-го] [благочиннического] округа Томской епархии в полном единении с народом в лице вашем, Михаил Владимирович, приветствует Временное правительство, созданное волей революционного народа, считает своим долгом всемерно поддерживать его, и желает [ему] успеха в выполнении многотрудных государственных задач на пользу и процветание свободной России. 823 РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. 1917. Д. 1292. Л. 166. Подлинник. 617. Телеграмма председателю Государственной думы Родзянко собрания духовенства и мирян 4-го благочиннического округа Любимского уезда Ярославской епархии 4 мая 1917 г. Собрание духовенства, [церковных] старост и уполномоченных от мирян четвертого [благочиннического] округа Любимского уезда Ярославской епархии выражает полное сочувствие и доверие Временному правительству и свою готовность поддерживать его в благоустройстве свободной Родины. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. 1917. Д. 1292. Л. 169. Подлинник. 618. Телеграмма председателю Совета министров духовенства 3-го благочиннического округа Опочецкого уезда Псковской губернии 5 мая 1917 г. Духовенство третьего округа Опочецкого уезда Псковской губернии приветствует Временное правительство с выражением ему полного доверия и с пожеланием в трудах преобразования страны и жизни церкви, и духовенства полного успеха. ГАРФ. Ф. 1778. 1917. Оп. 1. Д. 157. Л. 18. Подлинник. 619. Телеграмма Временному правительству объединенного съезда духовенства и мирян 16-го и 38-го благочиннических округов Ткалинского уезда Омской епархии |
| Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательное завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора, без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он 1 явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену. Тогда мы направились в обратный путь и проехали всю зиму, причём нам приходилось часто спать на снегу в пустынях, где не было дерев, а равное поле, иногда только могли мы прорыть себе место ногою. И таким образом к Вознесению Господню приехали мы к Батыю... И чтобы не возникло у кого нибудь сомнения, что мы были в земле татар, мы записываем имена тех, кто нас там нашёл. Король Даниил Русский со своими воинами и людьми. У Батыя мы нашли сына князя Ярослава, который имел при себе одного воина из Руссии, по имени Сангора, он родом коман, но теперь христианин, как и другой русский, бывший нашим толмачём у Батыя, из земли суздальской. У императора татар мы нашли князя Ярослава, там умершего, и его воина, по имени Темера, бывшего нашим толмачём у Куйюк-хана, то есть императора татар, как по переводу грамоты императора к Господину Папе, так и при произнесении речей и ответе на них; там был также Дубарлай, клирик вышеупомянутого князя, и служители его Яков, Михаил и другой Яков. При возвращению в землю Бессерминов, в городе Лемфинк, мы нашли Угнея, который, по приказу жены Ярослава и Батыя, ехал к вышеупомянутому Ярославу, а также Коктелеба и всех его товарищей. Все они вернулись в землю Суздальскую в Руссии, у них можно будет, если потребуется, отыскать истину. У Мауци нашли наших товарищей, которые оставались там, князь Ярослав и его товарищи, а также некто из Руссии, по имени Святополк и его товарищи. С нами из Комании выехал также посол князя Черниговского и долго ехал с нами по Руссии...» Глава 7. Обращение Ярослава Всеволодовича к детям перед смертью «О возлюбленные мои сынове, плод чрева моего, храбрый и мудрый Александре, и поспешный Андрею, и Константине удалый, и Ярославе, и милый Даниле, и добротный Михаиле! Будити благочестию истинные поборницы, и величествию державы русские Богом утвержденные настольницы. Божия же благодать и милость и благословение на вас да умножиться в роды и роды во веки. Аз уже к тому не имам видети вас, ни в земли суждальстей быта; уже бо сила моя изнеможе и жития кончина приближися. Вы же не презрите двоих ми дщерей, Евдокии и Ульянии, сестр ваших, иже бяше им настоящее сие время горчайше жельчи и полыны, понеже матери оставше, ныне же имени отца лишены суть; но обаче Бог есть сирым помощник и слава о всем праведным судьбам его». |
|
|
