| Согласно Священному Писанию, первенец Бжественного Торения Денница употребил во зло данную ему Богом свободную волю и стал родоначальником зла. Архангел Михаил, следующий за падшим ангелом по размеру дарований, исповедуя любовь к Богу словами: " Кто яко Бог " (на древнем еврейском языке: Ми-ха-ил), - изгнал сатану и падших с ним ангелов в ад. Апостол Иоанн Богослов так говорит об этом в своем откровении: " И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона. И дракон, и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную " . Архангел Михаил почитается, прежде всего, как Архистратиг – предводитель небесного воинства, борющийся против сил зла (в переводе с греческого «верховный военачальник»). Изображение на иконах Архангела Михаила имеет символический смысл и выражает разного рода почитания. В древнерусском искусстве Архангела Михаила обычно изображают в двух вариантах. В одном – Архангел предстает в придворном облачении с лорантной лентой («лор» или «лорум» – широкая и длинная полоса ткани, расшитая жемчугом и драгоценными камнями), в руках держит сферу (зерцало) и жезл, а одет в хитон и гиматий; в другом – изображается как воин, Ахистратиг небесных сил: в правой руке – поднятый меч, а в левой руке – ножны, а облачен он в плащ и длинную кольчугу. Такой тип изображения Михаила Архангела был распространен на Руси с XIII века, об этом свидетельствуют печати великого князя тверского Михаила Ярославовича (стоит отметить, что Архангел Михаил считался покровителем князей и ратной славы), на фреске церкви Успения в Болотове, на соборной иконе в Архангельском соборе Московского Кремля. По этому же типу написана и храмовая икона Архистратига Михаила в Тропаревском храме. Она расположена справа от царских врат. Светлый образ Архистратига Михаила передает чувство уверенности в победе, и убеждение это создается радостным цветовым созвучием разнообразных оттенков красного цвета. |
| В среду рано повелел он отпеть заутреню, и канон, и часы. Сам же, с плачем, послушав правила к причащению, сказал попу, чтоб прочел он псалмы сии. И тот дал ему книгу. Взяв книгу, начал он читать тихо, с умилением и воздыханием и со слезами, и текли из очей его слезы, как река, и говорил вот что: «Храни меня, Господи, ибо на тебя уповаю», псалом 2: «Господь – пастырь мой, ни в чем не буду я нуждаться», псалом 3: «Веровал я, и потому проглаголал». После этого стал он каяться отцу своему духовному с большим смирением, очищая душу свою, были ведь с ним игумен и два попа. Потом, когда явился пред ним сын его Константин, стал он давать наказ ко княгине и сыновьям, наказ про отчину свою, и про бояр, и про тех, кто с ним был, вплоть до самых низших, с ним бывших, веля о них позаботиться. А потом уж и час его приблизился, и сказал он: «Дайте мне Псалтырь, ибо сильно скорбит душа моя». Ибо чувствовал он сердцем – при дверях уже святой зватай по блаженную его душу. Разгнув книгу, обрел он псалом: «Услышь, Боже, молитву мою, внемли молению моему, в скорби и печали смутился я от гласа вражия и от притеснения грешников, ибо в гневе враждуют против меня». В тот час окаянный Кавгадый вошел к царю – и вышел с повелением на убиение блаженного Михаила. Тот же читал: «Сердце мое смутилось во мне, и страх смерти напал на меня». И сказал попам: «Отци , прочтите псалом сей, скажите мне». Они же не хотели еще больше смущать его: «Тут, господине, известно все это, сказано в последнем стихе: возверзи на Господа печаль твою, и он поддержит тебя, не даст никогда поколебаться праведнику». Он же снова прочел: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился, я удалился бы далеко и водворился в пустыне, уповая на Бога, спасающего меня». Когда водили блаженного Михаила с царем на охоту, говорили ему слуги его: «Вот, господине, проводники и кони готовы, убеги в горы – спасешь жизнь». Он же сказал: «Не дай мне Бог этого сделать, никогда в жизни своей такого не делал. Если куда-нибудь убегу, а дружину свою оставлю в такой беде, какую же я похвалу получу . |
| И затем, уже к приближающемуся часу своей кончины, сказал: «Дайте мне Псалтирь, сильно скорбит душа моя». Ибо чуял – уже близко пришедший от Бога Святой Ангел по блаженную душу его. И открыв Псалтирь, увидел псалом: «Услышь, Боже, молитву мою. Внемли мне, я стенаю в горести моей и смущаюсь от голоса врага, ибо во гневе враждуют против меня» 106 . В тот же час окаянный Кавгадый ходил к царю и вышел с ответом на убиение блаженного. Сей же читал: «Сердце моё трепещет во мне, и страх смерти напал на меня» 107 . И сказал священникам: «О чём говорит псалом этот, скажите мне». Они же, не хотя ещё больше смущать его, сказали: «Это, господин, говорит псалом в последней главе: «Возложи на Господа заботы свои, и Он поддержит тебя. Никогда не даст Он поколебаться праведнику» 108 . Он же опять сказал: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы. Далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне, надеясь на Бога, чтобы он спас меня» 109 . Когда же возили блаженного с царём (л. 114) на охоту, говорили ему слуги его: «Вот, господин княже, проводники и кони готовы, уходи в горы и спасёшь жизнь». Он же отвечал: «Нет, не дай мне Бог сделать это, никогда в жизни такого не делал. Если один спасусь, а людей своих оставлю в такой беде, какую славу приобрету? Да будет воля Господня. Если бы враг мне был только Кавгадый, претерпел бы я от него. Но это диавол, ненавидящий меня, (л. 114 об.) величается надо мною, и нет ему запрета от Бога. Я же уповаю на Тебя, Господи» 110 . И так закончил псалом, и, закрыв Псалтирь, отдал слуге. И вот в тот же час один из слуг его вбежал в вежу с побледневшим лицом и притихшим голосом: «Господин княже Михайло, уже едут от Орды Кавгадый и князь Юрий со множеством народа прямо к твоей веже». Он же, встав, вздохнул и сказал: «Знаю, зачем едут, убить меня». И отослал сына своего Константина к царице 111 . И было страшно, (л. 115) братия, в тот час видеть со всех сторон множество бегущих ко двору блаженного князя Михаила. Кавгадый же и князь Юрий послали к блаженному убийц, а сами слезли с коней на торговой площади. Ибо торг был рядом, так что можно камнем добросить. |
| Зятя моего, нижегородского князя Бориса схватили и княжество у него отняли; напали на зятя моего, новосильского 3494 князя Ивана и на его княжество, схватили его мать и отняли мою дочь, и крестного целования не сложили. Против этого целования, отняли у меня до двадцати городов (эти города он исчисляет поименно). И мы, не стерпя того, снова напали на них, и если они не исправятся ко мне, то и теперь не буду терпеть их. По твоему благословению, митрополит и доныне благословляет их на пролитие крови. И при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит! – благословляет Московитян на кровопролитие, и к нам не приходит, ни в Киев не наезжает. Иван Козельский, Иван Вяземский и нагубник Василий целовали ко мне крест и дали поручителей, наконец оставили жен и детей своих и убежали туда, и митрополит снял с них крестное целование. Митрополиту следовало благословить Московитян, чтобы помогали нам, потому что мы за них воюем с немцами. Мы зовем митрополита к себе, но он не идет: дай нам другого митрополита на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосиль, Нижний Новгород». Все это он написал ко мне. Посему я послал к твоему святительству близкого своего человека Иоанна, мужа разумного, доброго, искусного и образованного, по всему – нашего, и пишу тебе, что нужно было бы тебе самому прийти сюда по всем этим делам. Но как это неудобно для тебя, то пошли своего доброго человека, от которого мы могли бы в точности узнать о всех делах, рассмотреть и увидать, как нам нужно поступить, чтобы не сделать чего-либо к твоему огорчению. Пусть будет все так, а не иначе. Благодать Божья да будет с твоим святительством. На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца августа, индикта 9. 26. 1371 г. в сентябре. Его же грамота к митрополиту Алексию, с требованием явиться в Константинополь на суд, по жалобам тверского князя Михаила Из Acta Patriarchatus t. I, p. 585–586. Другая патриаршая грамота к тому же Преосвященный митрополит киевский и всея Руси пречестный, во Святом Духе, возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. |
| Как пожелали зла, так и сотворили. В ту же ночь приставили от семи князей семь сторожей, и иных немало, и положили перед блаженным множество уз железных, собираясь заковать ноги его. Взяли, , из одежды его, поделили и в ту ночь почти не облегчили его от уз железных, так связанным и пробыл он всю ночь. В ту же ночь прогнали от него всю его дружину, избивая сильно, и отца его духовного игумена Александра; и остался один он в руках их, и говорил про себя: «Удалили от меня дружину мою и ближних моих от страстей ». Наутро же в воскресенье по повелению беззаконных возложили великую колоду из тяжелого дерева на шею святого, показывая, что предстоит ему принять позорное мучение, и приняв его, благодарил он Господа Бога с радостью и со слезами, говоря: «Слава тебе, Владыка человеколюбче, что сподобил меня принять начало мучения моего, сподоби меня принять и окончить подвиг свой, да не прельстят меня слова лукавых, да не устрашат меня угрозы нечестивых». И повелели беззаконные вести святого вслед за царем, ибо отправился царь на охоту. Премудрый же благоверный великий князь Михаиле, как привык смолоду, никогда не изменял правила своего, – в ночи пел псалмы Давидовы. И как отправился из Владимира, с того дня от воскресенья до воскресенья постился, причащаясь телу и крови Господней; а с тех пор, как был схвачен, еще больше, беспрестанно, все ночи не давал сна своим очам, чтоб не уснул, не задремал хранящий его ангел, но вновь и вновь славил Бога, со многими слезами и с глубоким воздыханием исповедаясь ему, говорил: «Господи, услышь молитву мою, и вопль мой да придет к тебе, не отврати лица твоего от меня, Владыка. В день скорби моей приклони ко мне ухо твое; в час, когда воззову к тебе, Господи, скоро услышь меня, ибо исчезли, как дым, дни мои...» И далее: «Спаси меня, Боже, ибо дошли воды до души моей, ибо я пришел сюда, как в глубину морскую, как будто буря потопила меня. Ненавидящих меня без ума стало больше, чем волос на главе моей. Прежде хлеб мой ели и любовь мою видели, а ныне укрепились на меня враги мои, преследующие меня неправедно». |
| Когда беззаконные те стражи в ночи забивали в ту колоду святые руки его, то он, мучимый таким образом, не переставая пел Псалтирь, а один отрок его сидел, переворачивая листы. Он же усердно говорил: «Господи, не отврати лица твоего от раба твоего, ибо скорблю, скоро услышь меня, вонми душе моей, избави ее от врагов моих. Ибо ты один ведаешь помышление мое, стыд мой и посрамление мое, ибо перед тобою все преследующие меня неправедно. Если бы кто поскорбел со мной, но утешающего не нашел, кроме тебя, Господи; воздают мне злом за добро, излей на них гнев твой, и ярость гнева твоего да обымет их. Почто хвалишься злобой своей, беззаконный Кавгадый, зло замышляя на меня всякий день? Ты соделал свой язык словно бритву изощренную, полюбил ложь и зло больше добра, забыл многочисленные дары мои, наговорил на меня неправду царю. За то сокрушит тебя Бог , исторгнет тебя и переселит тебя из селений твоих и корень твой из земли живых. Но терплю, Господи, имени твоего ради, ибо будет мне благо перед преподобными твоими, ибо давно я жаждал пострадать за Христа. Вот видя себя так мучимого, радуюсь я спасению твоему, – ради имени Господа Бога нашего возвеличимся. Но почему – о Боже – скорбишь ты, душа моя, зачем смущаешь меня; уповай на Бога моего, ибо исповедаюсь ему; спасение мне Бог мой». Так все время славил он Бога со слезами, днем же всегда можно было видеть, как он светлым, веселым взором и сладкими словами утешал дружину свою. И видели, как, ничуть не оскорбляясь, говорил он: «Не все ли едино, дружина моя, когда прежде вы, как в зеркало, на меня глядя, утешались. Ныне же, видя на мне эту колоду, печалитесь и скорбите. Вспомните, как принимали мы благое в жизни нашей, сего ли не сможем претерпеть? Что для меня эта мука в сравнении с делами моими! Больше того достоит мне принять, дабы, быть может, прощение получить». И добавил слова, слова праведного Иова: как угодно Господу, так и будет; да будет имя Господне благословенно отныне и до века. «Не печальтесь, скоро увидите и все иное, что сбудется на вые моей». |
| Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше. ( 1Кор.13:4–13 ). «С ИМЕНЕМ БОГА ВСЕ ДЛЯ ЛЮДЕЙ!» Часто современные женщины не знают, куда приложить свои силы, кому помочь, как проявить милосердие. Однако наша богатая история сохранила для нас достойные подражания, замечательные примеры женской жертвенности и милосердия. «Балы, красавицы, лакеи, юнкера…» Екатерина Бакунина родилась в Петербурге в 1811 году. Ее родословное древо сплелось из ветвей двух громких русских фамилий дворян Бакуниных и князей Голенищевых-Кутузовых. Она вторая дочерь петербургского губернатора и сенатора Михаила Бакунина. Получила прекрасное и разностороннее образование, занималась музыкой и живописью, блистала на балах, путешествовала. Молодость ее проходила безмятежно. У Бакуниных была великолепная родовая усадьба в Тверской губернии, куда девицы часто выезжали. Там музицировали, писали стихи в альбомы. Вся жизнь домашние спектакли, прогулки на лошадях, мазурки… Екатерина любила Крым. И даже полтора года жила там: ее сестре были предписаны морские купания. Потом опять жизнь меж двух столиц: наряды, прически, балы… Так бы и кружилась Екатерина в вихре беззаботной светской жизни, если б в 1854 году в любимом Крыму не высадились войска Франции, Англии и Турции и Сардинии. Крымская война Началась Крымская война. Газеты кричали о кровавых сражениях. Русские войска несли на фронтах катастрофические потери. Тогда в обществе всерьез задумались об организации медицинской помощи непосредственно на поле боя. У истоков этой идеи стояли основоположник военно-полевой хирургии Николай Пирогов и Великая княгиня Елена Павловна. Она создала осенью того же года в Петербурге «Крестовоздвиженскую общину попечения о раненых и больных» из сестер милосердия. Это была благотворительная организация с больницей и школой для подготовки тех самых сестер. Уже в ноябре-декабре выпускницы школы при общине начали свое «святое служение» оказание медицинской помощи раненым. Первый отряд их прибыл в Крым, оказавшись в самом пекле военных действий. Оборона Севастополя стала их боевым крещением. |
| Преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Грамоту твою, [посланную] с твоим человеком Аввакумом, я получил и узнал из нея, о чем ты написал и донес. Да будет тебе известно, что не задолго перед сим снарядил я своего добраго человека и послал к твоему святительству по тому поводу, что великий князь литовский прислал ко мне свою грамоту, в которой пишет много. Посему я нашел нужным послать к твоему святительству человека своего с грамотою нашей мерности, из коей ты в точности узнаешь, что писал великий князь литовский. После того, как мой человек отправился, пришел от тверскаго великаго князя Михаила чернец с его грамотою. Получив эту грамоту, я узнал, что он писал мне; а писал и он много, между прочим, требовал, чтобы ему судиться с тобою, чтобы твое святительство пришло сюда на собор, а он пошлет на суд своих бояр. Что касается до меня, то как мог я не дать ему суда? Поэтому я написал к твоему святительству с вышеупомянутым человеком, как ты узнаешь из моей грамоты, чтобы ты, если можно, пришел сюда, или послал своих бояр, и князь тоже бы послал своих бояр, дабы мог состояться суд. Теперь же, когда пришел твой человек Аввакум, я узнал из твоей грамоты и его слов, о чем ты писал и просил. Но, подражая Миротворцу Христу, отвечаю и наказываю тебе: не вижу я ничего хорошаго в том, что ты имеешь соблазнительные раздоры с тверским князем Михаилом, из-за которых вам нужно ехать на суд; но как отец и учитель, постарайся примириться с ним и, если он в чем-либо погрешил, прости и приими его, как своего сына и имей с ним мир как и с прочими князьями. А он, как я пишу к нему, должен принести раскаяние и просить прощения. Вот что мне кажется добрым и полезным: пусть так и будет, без всякаго прекословия. Если же вы не хотите этого, а ищете суда, то я не препятствую суду, но смотрите, чтобы он не показался для вас тяжким. Мерность наша, как сказано, написала грамоту к тверскому князю, которую и посылаю с твоим человеком Аввакумом. Когда она дойдет до твоих рук, отдай ее моему человеку, котораго я послал туда, и дай ему своего толмача, с которым бы он пошел к князю, показал ему как первую, так и настоящую мою грамоту, которую пишу теперь о мире, и передал [мои] слова о том, чтобы он склонился к покаянию и примирению. Надеюсь, что он не поступит иначе, а так, как я пишу к нему. |
| Нередко Тверской список при помощи одного – двух слов передаёт оттенки повествования, которые утрачены в других списках. Так, согласно Першинскому списку, Михаила Тверского уговаривают не ездить на суд в Орду его бояре. Он же, отвечая, обращает свою речь к сыновьям (П., л. 515 об.). Β Тверском списке этого противоречия нет, так как к князю обращаются также и его сыновья, при этом текст приобретает гораздо более драматическое звучание: «Думаше же бояре его ркуще: «Се сынъ твой во Орде, а еще другаго пошли». Тако же и сына его глагола ему: «Господине отче, не зди во Орду самъ, наю (нас – В.И.) которого хощеши да того пошли» (л. 101). Там, где в других списках есть пропуски, Тверской список позволяет восстановить утраченные слова. Β Першинском, Ундольского и Уваровском списках, в ответе Михаила своим сыновьям есть неясное место: «Аще азъ гд уклонюся, а отчина моя вся в полону избиени будутъ...» (П., л. 516; сходно Унд., л. 38 об.; Ув., л. 218). Очевидно, что в тексте пропуск, который и проясняется с помощью Тверского списка: «Аще бо азъ где уклонюся, отчина моя в полону будетъ и множество избиено будеть» (л. 101 об.). Трудно перечислить все случаи, когда Тверской список оказывается более исправным, нежели список Ундольского, Першинский, Уваровский и другие. Приведём ещё одно место. Речь идёт ο прощании Михаила со своими сыновьями. «Егда разлучастася слезни и уныли, отпусти ихъ во отчество свое, дав им даръ, написав имъ грамоту, раздели имъ свою, ти такο отпусти ихъ» – говорится в Першинском списке (л. 516 об.). Ο неком «даре» говорится также в списке Ундольского, Уваровском, Библиотечном, Тулуповском и Тихонравовском. Между тем речь идёт не ο «даре», a о «ряде» (завещании), которое князь дал своим сыновьям. Этот, правильный текст и читаем в Тверском списке: «Едва разлучишася со слезами и оуныли, и отпусти я во отечество свое, давъ имъ рядъ, написавъ грамоту, раздлив им отчину свою, ти тако отпусти я» (л. 102 об.). Примеры такого рода можно продолжать далее, но и перечисленного достаточно, чтобы показать большую полноту и точность Тверского списка. |
| Один из списков, Лихачевский, в котором сохранилось лишь несколько листов, является абсолютно дефектным. Анализ остальных шести списков Пространной редакции позволил В.А. Кучкину распределить их по трём группам. Первая группа – список из собрания В.М. Ундольского и Першинский (сокращённо – Унд. и П.). Вторая группа – Тулуповский и Тихонравовский (Т. и Тих.). Третья группа – списки Милютинский и Тверской (М. и Тв.). Каждая группа списков отличается от других сходными разночтениями в ряде мест текста, что, согласно В.А. Кучкину, свидетельствует ο происхождении их от трёх разных протографов 43 . Недавно Б.М. Клоссом обнаружены ещё два списка Пространной редакции – Уваровский (ГИМ, собрание A.C. Уварова, 184) и Библиотечный (РНБ, F.I. 306) 44 . Он предложил также новую классификацию списков: списки первоначального вида (Милютенский, Тверской и Лихачевский фрагмент) и списки вторичного вида (все остальные) 45 . В дополнение к спискам Пространной редакции, опубликованным В.А. Кучкиным и В.И. Охотниковой, Б.М. Клосс опубликовал близкий к списку Ундольского и Першинскому древнейший Уваровский список 46 . В то же время изучение списка из рукописной коллекции ΓΑΤΟ позволяет говорить, что этот список заслуживает не меньшего внимания, чем список Ундольского, Першинский и Уваровский. Как признает Б.М. Клосс, «хотя Тверская рукопись является самой поздней среди списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича, она в то же время и наиболее авторитетна...» 47 . Количество разночтений между Тверским и другими списками в целом весьма велико. Мы остановимся лишь на тех, которые имеют принципиальный характер. Начнём с заглавия рукописей. Список Ундольского, a также Першинский, Уваровский, Библиотечный и Тихонравовский открываются датой «В лто 6800». Поскольку речь идёт ο годе убиения Михаила Тверского, приходится констатировать, что в дате содержится грубая фактическая ошибка. Β действительности, как это и видим в Тверском списке, имеется в виду 6826 (1318) год. Текст Жития начинается образом, который в списке Ундольского, Першинском и Уваровском (а также в других, за исключением Тверского и Милютинского) представляет собой описание венка из разноцветных ароматных цветов. Этот образ, как установил В.А. Кучкин, заимствован из Жития византийского святого Коинта 48 . Β Тверском и Милютинском списках образ венка из цветов переосмыслен – здесь говорится ο драгоценном венце с украшениями, источающими неувядаемый цвет. В.А. Кучкин предположил, что в протографе Тверского и Милютинского списков был утерян лист, отчего в этом месте текст оказался сокращен 49 . Но можно предположить также, что сокращение произведено сознательно, т.к. далее в тексте неоднократно повторяется образ неувядаемого венца – символа духовной победы и святости. |
|
|
