| Старанием сего Преосвященного, в 1777 году в соборе на иконе Спасителя сделана серебряная, вызолоченная риза, весом 2 пуда, 13 фунтов и 73 золотника, стоившая в то время 2.774 рубл. ассигнациями; в 1790 году на образ Успения Божией Матери сделана такая же риза, весом 2 пуда, 19 фунтов и 58 золотников на собранные деньги и 1000 рублей, пожертвованных Тобольским купцом Русаковым. В 1783 году Невьянский Богоявленский монастырь переведен в Абалацкое село и назначен третьеклассным. На содержание его и монашествующих тогда же положено по 806 р. 30 κ., а в 1797 году Высочайше пожаловано на сей монастырь по 1560 руб. 2 коп. ассигнациями. При том отведено сенокосной земли, состоящей за рекой Иртышем, прямо против монастыря, 130 десятин и мукомольная мельница о двух поставах в деревне Аремзянской, в 160 верстах от монастыря. По именному Указу, данному Св. Синоду 18 декабря 1797 года, повелено по губернским и другим примечательным городам, где находятся монастыри 3 класса, для благолепия церковного служения, вместо игуменов, определять Архимандритов, оставляя их на игуменском окладе. Посему Преосвященный Варлаам посвятил в Архимандриты игуменов Верхотурского Иоасафа и Енисейского Никодима. По штату 1798 года, на Тобольский Софийский собор положено в год 1096 руб. ассигнациями. Семинария, с основания своего помещавшаяся в Архиерейском доме, в 1770 году переведена в Знаменский монастырь. Первый Ректор ее, Архимандрит Михаил Миткевич, в 1772 году хиротонисан в Епископа Иркутского. После него Ректорами в продолжение традцати лет были Архимандриты: Илия Шумилевич с 1774 года, из иеромонахов Киевских; муж строгих правил и неусыпный в своей должности. В последние два года за болезнию не управлял уже Семинарией, в 1785 году уволен на покой в Севск, где и скончался того же года. Геннадий с 1785 по 1794 г. из игуменов Белоградской Епархии, куда и уволен был на покой. Вениамин с 1795 до половины 1799 года, из иеромонахов Морского кадетского корпуса. Со 2 июля 1799 года ключарь кафедрального собора иерей Матвей Бурдуков, из воспитанников Тобольской Семинарии, в 1800 г. |
| Члены Старшего Брат. Кружка Петров Иван Сын отст. унт.– офиц. Чернигов. г. Глуховск. у. 4 авг. 1889 г. Савченко Василий Крестьян. Шамрай Трофим Чл. Мл. Бр. Кр. Всего 7 учеников Ведомости о составе учеников на 1 октября 1893 года а) По сословиям Классы Крестьян Казаков Духовного сословия Дворян Сыновья отст. ряд. и друг. I приготовительный II приготовительный I специальный II специальный III специальный б) По возрасту Возраст I приготов. II приготов. I специальн. II специальн. III специальн. Примечания б) По предварительному образованию Классы I приготов. II приготов. I специальн. II специальн. III специальн. Примечания Из 2-х клас. школ М.Н.П Из земских школ Из одноклассн. город. школ С домашним образованием Приняты 1 августа 1894 года Имя и фамилия Звание Откуда родом Бурдукало Федот М. Борозна, Черниг. г., Черниговского уезда Дворниченко Иосиф Крестьян. М. Янполь, Чернигов. г., Глуховского уезда Короза Афанасий Сын солд. М. Янполь, Чернигов. г., Глуховского уезда Косичиев Стефан М. Янполь, Чернигов. г., Глуховского уезда Кравченко Григорий Крестьян. С. Береза, Чернигов. г., Глуховского уезда Кудряшев Семен С. Тростянец, Харьк. г., Ахтырского уезда Лысенко Феодосий С. Гирянка, Черниг. г., Конотопского уезда Овчаренко Денис С. Камень, Чернигов. г., Кролевецкого уезда Овчаренко Нестор С. Камень, Чернигов. г., Кролевецкого уезда Пархоменко Яков Крестьян. М. Дробова, Полтав. г., Золотоношского уезда Петров Митрофан Сын унт.-офицера С. Гамалеевка, Черниг. г., Глуховского уезда Петруненко Феодор Сын солд. Шостенский порохов. зав. Черниг. г., Глухов. у. Поправка Василий Крестьян. Сл. Великий-Хутор, Полтавск. г., Золотон. уезда Савченко Николай С. Белица, Чернигов. г., Глуховского уезда Сердюк Филипп М. Дубовичи, Черниг. г., Глуховского уезда Тамарка Трофим Крестьян. М. Дубовичи, Черниг. г., Глуховского уезда Теличенко Михаил М. Янполь, Чернигов. г., Глуховского уезда Чвертка Яков Слоб. Свесса, Чернигов. г., Глуховского уезда Шаповал Василий С. Хотуничи, Черниг. г., Городницкого уезда |
| С 1814 года в течение десяти лет вышли переводы Нового Завета на языках ногайском, персидском, татаро-турецком, чувашском, мордовском, черемисском, калмыцком, зырянском, вотяцком, корельском. Известный духовный оратор, казанский архиепископ Амвросий Протасов возбудил ходатайство о разрешении и богослужения на инородческих языках, после чего, действительно, вскоре появились переводы литургии на чувашский и черемисский языки. В епархиях казанской, нижегородской, вятской, пензенской, пермской, оренбургской, где было особенно значительное число инородцев, местные преосвященные открыли в семинариях и духовных училищах классы инородческих языков. В 1824 году синод, по ходатайству преосвященного архангельского Неофита, открыл миссию среди самоедов, которая свою деятельность проявила главным образом уже в позднейшее царствование. В западной Сибири, среди якутов, миссионерствовал с походной церковью протоиерей Григорий Слепцов, обративший в христианство несколько тысяч человек. В 1821 году иркутский епископ Михаил Бурдуков открыл забайкальскую православную миссию в Забайкалье 47 . Вместе с деятельностью торговой северо-американской компании было распространяемо православие в пределах Северной Америки, на островах Кадьяке, Ситхе, среди кадьяков, колош. Компания обязана была иметь в колониях достаточное число священнослужителей и церквей и содержать их на свой счет. Здесь, на Уналашке, начал с 1824 года свою знаменитую деятельность отец Иоанн Вениаминов, впоследствии Иннокентий, митрополит московский. На Кавказе для распространения православия среди осетин и разных горцев, была открыта в 1815 году духовная осетинская комиссия 48 , по мысли архимандрита Досифея Пицхелаурова, получившего тогда же епископский, а впоследствии и архиепископский сан. На содержание комиссии отпускалось из казны до 12.000 рублей, полагался конвой, и Досифей, пока стоял во главе комиссии, рапортовал синоду о блестящих успехах. В 1817 году экзархом Грузии назначен архиепископ Феофилакт Русанов и комиссия продолжала деятельность под его главенством. |
| В 1764 г. совершилось обретение мощей свт. Иннокентия (Кульчицкого): при ремонте Тихвинской ц. в иркутском Вознесенском монастыре было вскрыто его захоронение и обнаружилось, что тело, одежда и бархат на гробе были нетленными; в монастыре началась запись чудотворений, совершавшихся у гробницы еп. Иннокентия. При свт. Софронии сложились традиции совершения в Иркутске крестного хода на Рождество Христово, перенесения чудотворной Казанской иконы Божией Матери из кафедрального города в сельские приходы. Церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в Тельме. 1814–1816 гг. Фотография. 2000 г. Церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в Тельме. 1814–1816 гг. Фотография. 2000 г. Преемником свт. Софрония на Иркутской кафедре стал еп. Михаил (Миткевич; 1772-1789), при котором в епархии было построено 29 храмов. Благодаря усилиям еп. Михаила 23 марта 1780 г. открылась Иркутская ДС. В течение 6 лет архиерей посылал просьбы в Синод о создании в Иркутске семинарии, и 3 окт. 1779 г. был издан указ о ее учреждении и назначении 2 тыс. р. на ее содержание. Вскоре для семинарии было построено каменное здание недалеко от архиерейского дома. Первоначально ректором семинарии был Иркутский епископ. Помимо традиц. предметов в Иркутской ДС одно время преподавались япон., кит. и монг. языки. В семинарии обучались дети духовенства со всей Вост. Сибири, наиболее способные ученики направлялись в столичные духовные учебные заведения. Выпускником Иркутской ДС был Московский митр. св. Иннокентий (Вениаминов) . В 1799 г. в Иркутской епархии действовали 182 храма и 9 мон-рей (7 самостоятельных и 2 приписных). Во время управления епархией еп. Вениамином (Багрянским ; 1789-1814) был канонизирован свт. Иннокентий (Кульчицкий): 1 дек. 1804 г. Синод издал соответствующий указ, 9 февр. 1805 г. в Иркутске прошли торжества перенесения мощей святителя в собор Вознесенского мон-ря. При еп. Михаиле (Бурдукове ; 1814-1830) территория Иркутской епархии достигла своих максимальных размеров. В 1826 г. епархия из третьеклассной стала второклассной, архиереи получили сан архиепископа. В 1828 г. в епархии насчитывалось 310 церквей (96 в Иркутской губ., 98 в Енисейской губ., 101 в Забайкалье, 15 в Якутии). Клир епархии состоял из 1225 священно- и церковнослужителей: на территории Иркутской губ.- 489 чел., в Забайкалье - 360, в Енисейской губ.- 341, в Якутии - более 30 чел. (сведения по Якутии неполные). |
| При нем было построено 28 церквей и молитвенных домов, устроены свечной завод и типография, а также миссионерская больница и аптека. Он основал 19 новокрещенских поселений с оседлым образом жизни. К 1895 году алтайская миссия имела: 14 станов, 47 церквей и молитвенных домов, 2 монастыря, приходское попечительство, многие благотворительные заведения. Вокруг станов оседлое жительство имели более 10.000 кочевников. В дальнейшем огромную деятельность развил начальник миссии архим. Макарий (Невский) , прозванный “Апостолом Алтая”. В 1882 году из Алтайской миссии была выделена самостоятельная Киргизская миссия, с центром в Семипалатинске. В царствование Николая I возникли новые миссии: Обнорская (1832), Кондинская (1844), Туруханская (1850). При Александре II были образованы: Сургутская (1867), Семиреченская (1868) (при миссионерском братстве в г. Верном; с 1871 года миссия числилась в Туркестанской епархии), миссия в Минусинском округе (1876), входившем в Енисейскую епархию. В Восточной Сибири миссии строились по образцу Алтайской. Из архиереев, ревнителей миссионерского дела, известны иркутские: 1. Михаил (Бурдуков), положивший начало Забайкальской миссии. 2. Нил (Исакович) , при котором крестились до 20.000 бурят и других инородцев. 3. Парфений (Попов), открывший Иркутскую и Забайкальскую (1862) миссии. В Иркутской он устроил 11 станов с великолепным составом сотрудников. В 1867 года он начал вводить богослужение на бурятском языке во всех бурятских приходах. К 1890 году миссия имела уже 18 станов, и число обращенных достигало 35.000 душ. Миссия имела также 14 школ, несколько благотворительных учреждений и оказывала сильное благотворное влияние на гражданский быт новокрещенных. Во главе Забайкальской миссии с самого начала стоял епископ Селенгинский Вениамин (Благонравов) . К 1890 году число станов в этой миссии достигло 22 при 25 школах. При Посольском монастыре было открыто центральное миссионерское училище, мастерская иконописи, богадельня, аптека. Наибольшее число обращений было среди тунгусов, якутов и карагезов. |
| 26 июля 1830 года возведен в сан архиепископа Иркутского, Нерчинского и Якутского . Положение архиепископа Иринея в Иркутске оказалось очень сложным, тем более, что до него, в течение почти 16-ти лет, епархией управлял архиеп. Михаил (Бурдуков) , человек в высшей степени добрый и смиренный, любимый своей паствой. По своей доброте он распустил епархию; в столице об этом знали, но терпели из уважения к старцу. Когда же он умер, последовала резолюция назначить на его место строгого и надежного. Так что строгость архиеп. Иринею как бы предписывалась свыше. Сразу же по приезде архиеп. Ириней принялся подтягивать духовенство; то он переведет провинившегося священника на дьячковскую должность, то пошлет месяца на три в монастырь топить печи. Такие действия преосвященного сразу встревожили всех. Не оставлял преосвященный в покое и местное светское общество, открыто обличая все пороки его. Он не мог найти общего языка и с генерал-губернатором города, порождал одну за другой конфликтные ситуации со светскими властями города, участвовал в интригах, добивался смещения неугодных ему городских начальников. Все это привело к тому, что на архиеп. Иринея посыпались жалобы обер-прокурору и в Св. Синод. Иркутский городничий, А.Н. Муравьев, так описывал убеждения и действия владыки: «.. он есть гонитель внутреннего истинного христианства, не требуя ни покаяния, ни сердечной молитвы.., но токмо наружное хождение в церковь, поклоны, … одни внешние знаки христианства; … преследуя тех, кои, при наружном богослужении, упражняются и внутренним, … насмешками, бранью и даже выходя из границ благопристойности, сжимая кулаки и телодвижениями, походящими на драку и побои». В том же письме к С. Д. Нечаеву Муравьев высказывал свое мнение о неуместности действий архиепископа в отдаленном краю, где необходима твердая и высоконравственная политика в отношении православной веры: «Если он долго останется здесь, то истребит самое семя истинной религии…» В конце концов Ириней был объявлен умалишенным. 28 июня 1831 года указом Св. Синода удален от управления епархией и послан в Вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь с запрещением в священнослужении. Владыка Ириней заявил, что указ из Петербурга о его удалении поддельный и отказался покинуть город. Архиепископ решил воззвать к городскому населению и встать во главе своих сторонников. В конце концов, архиепископ был смещен практически насильно, и в сопровождении государственного чиновника отправлен в монастырь. |
| Между тем попечением иркутского епископа Михаила Бурдукова к 1821 г. открылась православная миссия, членами которой были священник кульской церкви Александр Бобровников, известный потом составитель монгольской грамматики, и один из крещеных бурят М. Сперанский, крестник генерал-губернатора. Но материальных средств для этой миссии вовсе не было назначено, так что Бобровников должен был по необходимости оставаться при своем приходе, а Сперанский сам добывал себе содержание и в поощрение своих миссионерских занятий получил только право носить (без посвящения) рясу. Немудрено, что и их миссия имела так же мало успеха, как английская. Последняя была по крайней мере богата и влиятельна в стране, тогда как православные миссионеры только и могли опираться на государственные права своего исповедания, которые, как и теперь, имели очень слабую силу при развитии среди инородческого населения могущественного влияния многочисленных лам и туземных, и являвшихся со стороны, из монгольских дацанов. В 1822 г. само правительство обратило внимание на умножение лам и стало ограничивать их число штатами, но ничего, кроме худого, этим не достигло, потому что нештатные ламы не переставали умножаться, пользуясь в народонаселении одинаковым уважением с штатными, а между тем самые штаты послужили только к усилению ламизма, придали ему легальность и истолкованы были в смысле покровительства ему со стороны самого русского царя. По внушениям лам сами буряты постоянно притесняли и преследовали своих крещеных земляков, вынуждали их или скрывать свою веру или переселяться к русским в совершенно чуждую им обстановку жизни. При таких условиях не только простые люди, но даже некоторые тайши, расположившись к христианской вере, должны были таить это расположение про себя и помимо воли удерживаться от крещения. Не много успешнее шло дело миссии между тунгузами, где продолжал свою проповедь протоиерей Кирилл Суханов, и в суровом северо-восточном углу Сибири между чукчами, где с 1799 г. подвизался протоиерей Григорий Слепцов. Последний должен был бороться в своей деятельности с множеством почти непреодолимых препятствий и от дикости края, и от дикости обитателей, и от сильного противодействия шаманов; в 1812 г. чукчи, напав на него врасплох, порешили было убить его и принести в жертву земле, и он спасся, благодаря только защите одного чукотского старшины Валютки. Не смотря на все эти препятствия, в течение последних 10 лет, как значится в его донесении епископу Михаилу от 1815 г., ему удалось обратить ко Христу «не малое число тысящ» дикарей. Обращение это было, впрочем, по большей части очень непрочное; получив за крещение подарки, чукчи предавались потом прежним своим суевериям, забывали и свое крещение, и самые имена, полученные в христианстве. В 1815 г., ослабев в своем здоровье, Слепцов поступил в Якутский монастырь с именем Георгия. Преемниками его были протоиерей Алексей Дычковский, священники Михаил Слепцов, Матвей Попов и Иоанн Шадрин. |
| В 1814 году ректор семинарии некоторым семинаристам переменил фамилии. За время учебы в семинарии ректор дважды менял фамилию Ивану. Сначала к фамилии Ивана было добавлено название его родного села, и он стал Попов-Ангинский. А 8 июня 1814 года в Иркутске скончался епископ Иркутский и Нерчинский Вениамин (Багрянский), и ректор дал Ивану фамилию Вениаминов, в память почившего и всеми почитаемого владыки. В 1817 году Иван Вениаминов вступил в брак по любви и вскоре был посвящен во диакона к Благовещенской церкви Иркутска. По окончании семинарии отец Иоанн был определен учителем в приходское училище. В 1821 году он был посвящен во священника той же Благовещенской церкви Иркутска. В продолжение своего кратковременного священнического служения (всего более двух лет) отец Иоанн успел заслужить любовь и уважение своих прихожан. В 1823 году епископ Иркутский и Нерчинский Михаил (Бурдуков; † 1830) получил указ Святейшего Синода с предложением направить священника на остров Уналашку, где учреждалась духовная миссия для просвещения светом Христовой веры инородцев. Желающих туда ехать не нашлось: никто не хотел отправиться в такую далекую страну. Отец Иоанн тоже записался в число нежелающих. Но, услышав рассказ выходца из тех мест Ивана Крюкова об усердии алеутов к молитве и слушанию слова Божия, изменил свое решение. Семейство отца Иоанна и не подозревало о том, как резко переменится вся их жизнь в ближайшем будущем. 7 мая 1823 года отец Иоанн выехал из Иркутска со своим семейством, которое к тому времени состояло из старушки матери, жены, годовалого сына Иннокентия и 19-летнего брата Стефана. Сначала отец Иоанн отправился в свое родное село, а оттуда, отслужив молебен, поехал на павозке (судно наподобие баржи) по реке Лене до Якутска. Из Якутска он ехал до Охотска, расположенного на берегу Охотского моря. Расстояние в тысячу верст отец Иоанн с семьей проехал верхом на лошадях и 8 июля 1824 года отправился на судне «Рюрик» из Охотска до острова Уналашки. 29 июля 1824 года отец Иоанн благополучно прибыл на место своего назначения. |
| Здесь в кадетском корпусе у него произошло столкновение с директором пажеского и сухопутного корпусов и членом совета о военных училищах генерал-адъютантом Н. И. Демидовым. В результате этого столкновения архимандрита Иринея убрали из корпуса и назначили епископом Пензенским. В то время это представляло почетную ссылку. В Пензе епископ Ириней, как впоследствии и в Иркутске, лично наставлял прихожан в истинах веры и заботился о просвещении инородцев. Объезжая епархию, высылал в Пензу безграмотных священников и заставлял их обучаться чтению, письму и правильному совершению богослужения. Его требовательность и строгость многим не нравились. Пошли разговоры о его строгости и чудачествах. Некоторые «смельчаки» дерзали даже публично посмеяться над преосвященным. Он, конечно, с достоинством отвечал таким «смельчакам», но нервная система его постепенно расшатывалась. В конечном итоге преосвященный стал раздражительным. Поэтому ничего нет удивительного, что через несколько лет, когда епископ Ириней только что приехал в Иркутск, случайно присутствовавший при первом служении медик сказал, что у него разлита желчь и он никогда не может быть спокоен. Сам владыка, уже будучи в монастыре, не раз говорил: «Хотя имя мое – Ириней – значит „мир“, но я ни с кем не мог быть в мире». Положение архиепископа Иринея в Иркутске оказалось очень сложным, тем более что до него в течение почти 16 лет епархией управлял архиепископ Михаил (Бурдуков), человек в высшей степени добрый и смиренный, любимый своей паствой. По своей доброте он распустил епархию; в столице об этом знали, но терпели из уважения к старцу. Когда же он умер, последовала резолюция назначить на его место человека строгого и надежного, так что строгость архиепископу Иринею как бы предписывалась свыше. Сразу же по приезде архиепископ Ириней принялся подтягивать духовенство: то он переведет провинившегося священника на должность диакона, то пошлет месяца на три в монастырь топить печи... Такие действия преосвященного сразу встревожили всех. Не оставлял преосвященный в покое и местное светское общество, открыто обличая все пороки его. Он не смог найти общего языка и с генерал-губернатором города. Все это привело к тому, что на архиепископа Иринея посыпались жалобы обер-прокурору и в Святейший Синод. В конце концов он был объявлен умалишенным и отправлен в Спасо-Прилуцкий монастырь с запрещением в священнослужении. В Спасо-Прилуцком монастыре архиепископ Ириней вел жизнь не просто иноческую, но строго подвижническую. Писал много статей для духовных журналов и отдельные сочинения. Молчаливый, строгий, задумчивый, изможденный от постоянного поста, он казался живым мертвецом, но сохранял прежнюю приятную благородную осанку. Определением Святейшего Синода к нему стали присылать раскольников для увещания. |
| В 1824 году на пустынника наткнулись охотники, а вскоре молва о благочестивом старце распространилась среди местного населения. Пустынь стали посещать как живущие неподалеку староверы, так и именитые граждане из Кяхты. Молитвами Василия Надежина, трудами и средствами первых паломников была сооружена часовня, закуплены колокола, приобретены богослужебные книги. Весть о пустыннике дошла до епархиального начальства. 5 октября 1828 года по предписанию владыки Михаила (Бурдукова), епископа Иркутского, настоятель Троицкого Селенгинского монастыря иеромонах Израиль постриг Василия Надежина в монахи с наречением имени Варлаам – в честь святого Варлаама Печерского. Незадолго до пострига игуменья Казанского монастыря Елпидифора через письмо наставляла: «Знаю с начала Вашего бытия, сколь много было Вам терпения, но Вы все претерпели ради Бога и угодников. Мужайся и крепися!.. Бог Вас призывает к ангельскому образу. Надо благодарить Бога и радоваться сему подвигу. Но кто ж похвалится быть достойным сему игу? Никто. Господь призывает нас из небытия в бытие. Но вот – это совершенный есть подвиг». Владыка Михаил, видя духовную силу монаха Варлаама, благословил «устроение Чикойского скита на твердом основании»: соорудить в скиту храм, руководить собранной братией, проводить миссионерскую работу среди монгольского, бурятского и старообрядческого населения. Светоч Православия на земле Забайкальской Чикойские горы В 1835 году скит был официально признан как заштатный и назван в честь Рождества Иоанна Предтечи. Об учреждении Чикойского скита сообщили «Московские ведомости», и потекли пожертвования на строительство храма. Жертвовали и многочисленные паломники, благоволили и Иркутские преосвященные. Особо почитал старца Варлаама и его скит архиепископ Нил (Исакович), который неоднократно посещал Чикойскую пустынь. Он исходатайствовал на устройство Чикойской обители у Святейшего Синода три тысячи рублей и сам руководил планировкой и застройкой «Забайкальского Афона». Архиепископом Нилом Варлаам был возведен в сан игумена. |
|
|
