| Чудесное облако, конечно — как указание особенного присутствия Божия, объяло их (подобное облако называется шехина и постоянно находилось в Святая Святых — 3 Царств 8:10-11). Из облака послышался голос Бога Отца: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Матф. 17:5; ср. Марк. 9:7 и Луки 9:35). Те же слова были слышны при крещении Господнем, но с добавлением «Его слушайте,» что должно напомнить пророчество Моисея о Христе (Втор. 18:15), а исполнение этого пророчества — в лице Иисуса. Господь запретил Апостолам рассказывать кому бы то ни было об увиденном, пока Он не воскреснет из мертвых, чтобы не будить чувственных представлений иудеев о Мессии. Св. Марк добавляет при этом подробность, само собой — со слов Петра, что ученики «удержали это слово» (9:10), недоумевая, для чего Господу подобает умереть, чтобы потом воскреснуть, и что значит: «Воскреснуть из мертвых» (9:10). Убежденные уже вполне, что Учитель Иисус есть действительно Мессия, они спрашивают: «Как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде?» (Матф. 17:10; Марк. 9:11). И Господь подтверждает, что, действительно, «Илия должен придти прежде иустроитъ все» (Матф. 17:11; Марк. 9:12) (по-гречески — апокатастиси, то есть— восстановить). Как предсказал пророк Малахия (4:5-6): «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я пришел и не поразил земли проклятием.» То есть Илии надлежало явиться в мир и восстановить в душах людей первоначально добрые и чистые чувства, без чего дело Мессии не могло бы быть успешным, поскольку не нашло бы благоприятной почвы в сердцах людей, заскорузлых и окаменевших в продолжительной порочной жизни. «Но говорю вам, — продолжает далее Господь, — что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели» (Матф. 17:12; ср. Марк. 9:13). То есть Илия уже пришел в лице Иоанна Крестителя, который был обличен от Бога силой Илииной и духом, подобным ему, но его не узнали, ввергли в темницу и умертвили. «Так и Сын Человеческий пострадает от них» (Матф. 17:12; ср. Марк. 9:12), — заканчивает Свою мысль Иисус. То есть, как не узнали Илию и умертвили его, так не узнают и Мессию и так же умертвят Его. Исцеление бесноватого отрока |
| гл. 1 – 6 ср. Матф. с 3 по 13), иногда повествует подробнее и нагляднее, чем Матфей (напр. Марк.2:2–13 . ср. Матф.9:2–9 ; Марк.5:1–20 с Матф.8:28–34 ; Марк.6:14–30 с Матф.14:6–13 ); в других местах Марк сокращает Матфея (напр. Марк.6:10 . ср. Матф.20:11 и д.) и наконец он говорит о таких происшествиях, о которых Матфей не упоминает (именно Марк.1:23–28, 12:41–44 , – оба эти места находятся у Луки, – и Марк.7:32–37, 8:22–26 , которых у Луки нет. Но прибавления, которые Марк сделал к Матфею, и то, что Марка имеет отличного от Матфея, совсем не так значительны, чтобы можно было предположить, будто Марк думал составить по нему особенное исправленное Евангелие; далее не видно, почему Марк не удержал особенно важных отделений, которые находятся у Матфея, именно двух первых глав, которые и Hug признает подлинными потом у Марка встречаются места, в которые он не только уклоняется от Матфея, но даже, по-видимому, разногласят с ним (ср. напр. Марк.4:23 с Матф.9:18 . Марк.1:13 с Матф.4:2 . Марк.6:8 с Матф.10:10 , Мар.10:46 с Матф.20:30 ), и это он делает без всякого объяснения; наконец Марк по местам более темен и неопределенен, чем Матфей (сюда принадлежит напр. опущены места из Матф.28:16 в конце Евангелия Марка, не смотря на Марк.14:28, 16:7 ). Умалчиваем уже о том, как произвольно обосновал свое мнение Гуг, когда он признал Евангелие от Луки последним из трех Евангелие (по Гугу из трех синоптиков Лука писал последний, зная оба прежние Евангелия и пользуясь ими, особенно же полагая в основу Марка, а если при этом всех почти повествований Марка 6:45–8:28 у Луки нет, то для объяснения сего Гуг говорит, будто Лука перестал следовать Марку с повествования о насыщении 5.000, а потом опять следовал ему с повествования о насыщении 4.000; следовательно такой пропуск Луки основывается только на его недосмотре! О многих разностях, даже кажущихся разногласиях между Лукою и Марком нечего и говорить. Ср. Berthold Einleit. 111, 1170 ff.). Не счастливее и Гризбахово предположение о заимствовании Марком из Матфея и Луки вместе, потому что в таком случае Марк совершенно не освобождается: от нарекания в отсутствии плана. |
| Дьявол как раз и хотел отклонить Господа от второго пути, попытавшись прельстить Его по-человечески, легкостью пути первого, сулившего не страдания, а только славу. Прежде всего, пользуясь голодом, который мучил Иисуса как человека, дьявол попытался убедить Его использовать Свою Божественную силу для того, чтобы избавиться от этого тягостного для каждого человека чувства голода. Указывая на камни, которые и по сию пору в этой местности хранят форму хлеба, он говорит: «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Матф. 4:3; ср. Луки 4:3). Дьявол надеялся, что соблазнившись этим однажды, Иисус будет и впредь поступать так же: оградит Себя легионами Ангелов от толпы врагов, сойдет с креста и призовет Илию на помощь (Матф. 26:53, 27:40,49), и тогда дело спасения человечества крестными страданиями Сына Божья не осуществилось бы. Богочеловек, превративший воду в вино для других и чудесно умноживший хлебы, отверг этот лукавый совет словами Моисея, сказанными относительно манны, которой в течении 40 лет Бог питал Свой народ в пустыне: «Не одним хлебом жив будет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа» (Втор. 8:3; см. Матф. 4:4; Луки 4:4). Под «всяким словом» здесь надо понимать благую волю Божью, промышляющую о человеке. Господь творил чудеса для удовлетворения нужд других, а не для Своих Собственных: если бы Он при всех Своих страданиях, вместо того, чтобы терпеть их, прибегал к Своей Божественной власти, Он не был бы примером для нас. Повторяя это чудо часто, Он мог бы увлечь за Собою всех людей, требовавших тогда «хлеба и зрелищ,» но эти люди не были бы надежны для основываемого Им Царства Божья; цель Его была такова, чтобы люди шли за Ним свободно по слову Его, но не как рабы, увлекаемые легкостью обладания земными благами. Потерпев поражение с первым искушением, дьявол приступил ко второму: повел Господа в Иерусалим и, поставив Его на крыло храма, предложил: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Матф. 4:6; ср. Луки 4:9-10). То было предложение поразить чудом воображение людей, напряженно ожидающих прихода Мессии, и таким образом легко увлечь их за собой. Но, конечно, это было бы бесплодно для нравственной жизни людей, и Господь отверг это предложение словами: «Написано так же: не искушай Господа Бога твоего» (Матф. 4:7; ср. Луки 4:12). Эти слова произнес Моисей израильскому народу (Втор. 6:16). Иисус Христос имел в виду, что не следует без необходимости подвергать себя опасности, испытывая чудодейственную силу всемогущества Божия. |
| Тогда дьявол приступает к третьему искушению, показывая Иисусу с высокой горы «все царства мира и славу их, и говорит Ему: Всё это дам Тебе, если падши поклонишься мне» (Матф. 4:8-9, ср. Луки 4:6-7). Дьявол развернул перед взором Иисуса картину всех царств земли, над которыми, действительно, господствовал он, как дух злобы, показывал Ему, какими силами и средствами в этом мире располагает он для борьбы с Богом, пришедшим на землю спасти человека от его власти. Очевидно, он надеялся на то, что эта картина смутит человеческий дух Иисуса, поселит в душе Его страх и сомнение в возможности осуществить великое дело спасения человечества. Действительно, что может быть страшнее картины мира, добровольно предавшегося во власть дьявола? Дьявол хотел этим сказать: «Ты видишь мою власть над людьми? Не мешай мне жить и господствовать над ними и впредь, а за это я готов поделиться с Тобой моей властью, стоит Тебе только вступить в союз со мной. Только поклонись мне, и Ты будешь тем Мессией, которого ждут евреи.» Конечно, в этих словах дьявол обещал Иисусу чисто внешнюю власть над людьми, только внешнее господство над ними, сохраняя за собой господство внутреннее, духовное. А это как раз то, чего и не хотел Господь, учивший, что Он пришел не для внешнего господства, не для того, чтобы Ему служили как земным владыкам (Матф. 20:28), и что Царство Его не от мира сего (Иоан. 18:36), Царство это — чисто духовное. Поэтому Господь словами Второзакония (6:13) отгоняет дьявола от Себя: «Отойди от Меня, сатана; ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Матф. 4:10). Этим Иисус хочет показать, что Он не признает власти сатаны над миром, потому что вселенная принадлежит Господу Богу, и Ему единому подобает поклонение на ней. Согласно Евангелисту Луке, дьявол оставляет Иисуса Христа «до времени» (Луки 4:13), потому что вскоре он опять начинает искушать Господа через людей, строя всевозможные козни. Важно указание Евангелиста Марка на то, что в пустыне Иисус «был со зверями» (Марка 1:13). Ему, как Новому Адаму, дикие звери не смели вредить, признавая в Нем своего Повелителя. Первые ученики Христовы |
| Иосиф Флавий свидетельствует, что у Агриппы Iboйcka состояли главным образом из Самарян и жителей Кесарии (Antiq. 19, 9. 1 – 2 NieseIV, 271 сл.), хотя во главе стоял Иудей Сила (19, 7. 1. Nieseib. 264 сл.) и телохранители были Вавилонск. всадники (17, 2. 3 Nieseib. 75). Предполагать Самарянина в сотнике неудобно ввиду его любви к народу иудейскому и его отношения к старейшинам иудейским ( Лук. 7, 2 – 6 ). Благорасположение сотника к иудеям даст возможность видеть в нем греко-римского язычника с универсально-гуманистическими воззрениями, и потому наиболее предрасположенного к христианству. Если бы сотник был «пришелец врат», то у евангелиста Луки следовало бы ожидать указания на это, – да и противоположение 10 – 12 стихов потеряло бы свою силу. – Капернаумский язычник (ст. 10) по национальности и религии, но истинный христианин по своим нравственным качествам. Что же касается до внутреннего содержания веры и нравственного облика, то в лице сотника это выражено полнее и сильнее, чем в прокаженном. Прокаженный – одна из тех овец дома Израилева, к коим предназначено было историческое пришествие Спасителя ( Матф. 15, 24 ср. 10, 6): сотник – язычник, в своем молитвенном обращении. ко Христу поднявшийся выше границ национализма и религиозного фанатизма (а по Луке он «любит народ» Иудейский, «построил синагогу» и просил «старейшин Иудейских» ходатайствовать за него пред Христом), – таким образом приблизившийся к христианскому универсализму и всечеловечности. В прокаженном выражено отвращение ко злу и вера в добро – по отношению лично к себе, сотник ходатайствует за другого, даже за отрока – раба 4 своего (ср. ст. 9 и Лук. 7, 2 ). В чем видится отражение христианской любви к ближнему своему, для коей нет ни Эллина, ни Иудея, – ни раба, ни свободного (ср. Матф. 5, 44 – 48 ). Христианское смирение у прокаженного выражается в поклонении, а сотник прямо и всенародно исповедует свое недостоинтво пред Господом («Господи! недостоин я чтобы под кров мой вошел Ты»). Наконец, как прокаженный, так и сотник веруют в силу добра над злом и в то, что Носитель и Творец добра, Господь может спасти от зла (болезни). |
| После встречи с фарисеями и саддукеями в пределах Магдалинских, Иисус Христос переправился на восточную сторону моря Тивериадского и реки Иордана ( Матф. 16, 5 ) и прибыл затем в окрестности Кесарии Филипповой. (Городов с именем Кесарии было много: Каппадокийская – в Малой Азии; Палестинская – на иудейском берегу Средиземного моря; Кесария Филиппова находилась у подошвы горы Ливана, у источников реки Иордана, в бывшем уделе колена Неффалимова, близь часто упоминаемого в Ветхом Завете Дана. Филипповой она называется потому, что ее особенно любил и украсил тетрарх Филипп, сын Ирода великого, Лук. 3, 1–2 .) Из евангелия Луки (9, 18) видно, что Господь был в уединенном месте, где проводил время в молитве. Окончив молитву, идучи путем ( Марк. 8, 27 ), Он спросил учеников Своих: Матф. гл. 10, ст. 13, Кого мя глаголют человецы быти, Сына человеческого? Проповедуя в Галилее, Господь мало говорил о Своем лице, о Своем Божественном посланничестве и о Своем будущем восхождении к Отцу. Содержанием Его проповеди здесь были нравственные законы царства небесного и самое это царство в его начале, распространении и вечном прославлении. И хотя все приводило к мысли и убеждению, что этот Основатель нового духовного царства и Совершитель столь многочисленных чудес есть обетованный Мессия, чаяние народов, однако Сам Он не свидетельствовал о Себе, как о Мессии (ср. 11, 4–6), и довольствовался тем, что называл Себя Сыном Человеческим предоставляя понимать ото наименование в смысле или обыкновенного человека, или того Сына Человеческого, Которому, по пророчеству Даниила, дадеся власть и честь и царство (7, 14). Вопрос Иисуса Христа хотя и был для апостолов новым, однако имел причиною не то, чтобы Христос доселе не слыхал, какие мнения высказываются о Нем в народе: об этих мнениях евангелисты упоминали и раньше; с этими толками отпасти связано было то удаление Господа в пустынное место, о котором рассказывает ев. Матф. в гл. 14, 13, а ев. Лук. в гл. 9, 7–10. Теперешний вопрос вытекает из побуждения навести учеников на размышление о Его достоинстве, дать им случай, отвергнув суеверные и уничижительные для Христа народные мнения с полной искренностию исповедать Его Христом, Сыном Божиим, и укрепиться в этом убеждении как чрез самое исповедание, так и чрез похвалу, которой удостоится их вера от Христа. |
| О Сеятеле; О плевелах; О невидимо растущем семени; О зерне горчичном; О закваске; О сокровище, скрытом в поле; О драгоценной жемчужине; О неводе, закинутом в море. Слово притча представляет собой перевод двух греческих слов: «параволи» и «паримиа.» Паримиа в дословном переводе означает «краткое изречение, выражающее правило жизни» (таковы, для примера, Притчи Соломона); параволи — это рассказ, имеющий прикровенный смысл и выражающий высшие духовные истины в образах, взятых из повседневного быта. Евангельская притча есть, собственно, параволи. Притчи, изложенные в 13-й главе Евангелия от Матфея и в параллельных местах у двух других синоптиков, Марка и Луки, были произнесены Господом при столь многочисленном стечении народа, что Господу Иисусу Христу пришлось войти в лодку, чтобы устраниться от осаждавшей Его толпы, и уже из лодки обращаться к людям, стоявшим на берегу Геннисаретского озера («моря»). Св. Златоуст поясняет: «Господь говорил притчами для того, чтобы сделать Свое слово более выразительным, глубже запечатлеть его в памяти слушающих и самые дела представить глазам. « Притчи Господа — это иносказательные поучения, образы и примеры, заимствованные Господом из обыденной жизни еврейского народа и из окружающей природы. На вопрос учеников: «Для чего притчами говоришь им?» Господь отвечал: «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано» (Матф. 13:10-11; ср. Марк. 4:10-11 и Луки 8:9-10). Ученикам Господа, как будущим провозвестникам Евангелия, через особое благодатное просвещение ума дано было знание Божественных истин, хотя и не в полном совершенстве до сошествия Святого Духа. Все же остальные, не имея подобного знания, не были готовы к принятию и пониманию этих истин, что и послужило причиной нравственного огрубения и ложного представления о Мессии и Его Царстве, распространяемого книжниками и фарисеями. Об этом пророчествовал еще Исайя (6:9-10). Если показать этим нравственно испорченным и духовно-огрубевшим людям истину такой, какая она есть, не облекая ее во что-нибудь им понятное, то они и, видя, не увидят ее и, слыша, не услышат. Только облеченная в приточный покров, соединенная с представлениями о хорошо знакомых предметах она, истина, становится доступной к восприятию и пониманию: ненасильственно, а сама собой возносится загрубелая мысль от видимого к невидимому, от внешней стороны к высшему духовному смыслу. |
| Однако это не значит, что соблазнять позволительно. Напротив: «Горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит» — горе тому, кто сознательно, или по презрению, по небрежению к ближнему, вовлекает его в грех. Чтобы показать, какое страшное зло причиняет человеку тот, кто соблазняет его, Господь вновь напоминает выражения Своей нагорной проповеди о соблазняющей руке или ноге. Выражения, что нужно отсечь и бросить от селя соблазняющую руку или ногу или вырвать соблазняющий глаз, значат, что нет для человека зла хуже греха, и поэтому для того, чтобы избежать впадения в грех, следует, в случае необходимости, пожертвовать самым близким и дорогим, лишь бы оградить себя от греховного падения. Выражение св. Марка: «Где червь их не умирает» представляет нам грешников в образе трупов, пожираемых червями. Червь здесь — символ совести, постоянно терзающей человека воспоминанием о совершенном грехе (Исайи 66:24). «Всякий огнем осолится» — всякий человек должен подвергнуться страданиям: поэтому, кто в земной жизни не страдал, умерщвляя тело свое и порабощая (1 Кор. 9:27), тот будет страдать в огне вечных мучений. Как солью должна была осоляться всякая жертва, приносимая Богу по закону Моисееву (Лев. 2:13), так огнем бедствий, испытаний, борьбы должны быть приготовлены Апостолы и все последователи Христовы в жертву, приятную Богу. «Имейте в себе соль,» то есть те высшие нравственные начала и правила, которые очищают душу и предохраняют ее от нравственной порчи, имейте в себе соль истинной мудрости и здравого учения (ср. Кол. 4:6). «И мир имейте между собою,» мир, как плод любви, как выражение совершенства, достигаемого самоотречением. Не о том надлежит думать, кто больше в Царстве небесном, ибо это может повести к разделениям, неудовольствиям и вражде, а о том, чтобы быть «солью» и находиться в мире и единении любви между собой. Притча о заблудшей овце (Матф. 18:10-20 и Луки 15:3-7). В этой притче рисуется картина беспредельной любви и милосердия Божия к падшему человеку. «Смотрите, не призирайте ни одного из малых этих» — не презирайте, почти то же, что «не соблазняй,» то есть не считайте их настолько ничтожными, что не важно и соблазнить их; «малых этих,» то есть тех, которые сами себя умалили, Царствия ради Небесного, — истинных христиан. |
| «Начало и основание общественного христианского богослужения, как хорошо и подробно указывает архимандрит Гавриил, положено Самим Иисусом Христом частию Своим примером, частию Его заповедями. Совершая Свое Божественное служение на земле, Он устрояет Новозаветную Церковь (Матф. 16, 18—19; 18, 17—20; 28, 20), избирает для нее Апостолов, а в лице их, преемников их служения пастырей и учителей (Иоан. 15, 16; 20, 21; Еф. 4, 11—14; 1 Кор. 4, 1). Научая верующих покланяться Богу в духе и истине, сообразно с этим Сам прежде всего представляет Собой пример устрояемого богослужения. Он обещает быть с верующими там, где «собраны двое или трое во имя Его» (Матф. 18, 20), «и пребыть с ними во вся дни до скончания века» (Матф. 28, 20). Он Сам молится, и иногда целую ночь (Лук. 6, 12; Матф. 14, 23), молится при пособии внешних видимых знаков, как-то: возведения очей Своих к небу (Иоан. 17, 1), преклонения колен (Лук. 22, 41—45), и главы (Матф. 26, 39). Он возбуждает к молитве и других, указывая в ней благодатное средство (Матф. 21, 22; Лук. 22, 40; Иоан. 14, 13; 15, 7), делит ее на общественную (Матф. 18, 19—20) и домашнюю (Матф. 6, 6), учит Своих учеников самой молитве (Матф. 4, 9—10), предостерегает Своих последователей от злоупотреблений при молитве и богопочтении (Иоан. 4, 23—24; 2 Кор. 3, 17; Матф. 4, 10). Далее Он возвещает новое Свое учение Евангелия через живое слово, через проповедь и заповедывает Своим ученикам проповедовать его «во всех языцех» (Матф. 28, 19; Марк. 16, 15), преподает благословение (Лук. 24, 51; Марк. 8, 7), возлагает руки (Матф. 19, 13—15) и, наконец защищает святость и достоинство дома Божия (Матф. 21, 13; Марк. 11, 15). А чтобы сообщить людям, уверовавшим в Него, Божественную благодать, Он устанавливает таинства, повелевая крестить приходящих в Его церковь (Матф. 28, 19); во имя данной им власти поручает им право вязать и решить грехи людей (Иоан. 20, 22—23); особенно же между таинствами заповедует совершать в Его воспоминание таинство Евхаристии, как образ голгофской крестной жертвы (Лук. 22, 19). Апостолы, научившись от Божественного своего Учителя новозаветной службе, не смотря на преимущественное занятие благовестием слова Божия (1 Кор. 1, 27), довольно ясно и подробно определили самый чин внешнего богослужения. Так, на некоторые принадлежности внешнего богослужения мы находим указания в их писаниях (1 Кор. 11, 23; 14, 40); но наибольшая часть его осталась в практике Церкви. Преемники Апостолов пастыри и учители церкви, сохранили Апостольские постановления в отношении богослужения и, на основании оных, во времена спокойствия после ужасных гонений, на Вселенских и поместных соборах определили письменно весь, почти до подробностей, постоянный и однообразный чин богослужения, сохраняемый церковью и до ныне» («Руководство по Литургике», архим. Гавриила, стр. 41—42, Тверь, 1886). |
| 2351. Ср. у блж. Иеронима (nom. hebr. 52). 2352. Ср. 1Цар. 25. 3. 2353. Ср. блж. у Иеронима (nom. hebr. 55). 2354. Ср.: 1Цар. 25. 3; 35. 2355. Ср.: 1Цар. 25. 21. 2356. См.: Рим. 7. 2. 2357. Ср у блж. Иеронима (nom hebr. 51). 2358. Ср. у блж. Иеронима (in Ioel. 1. 6–7). 2359. Ср.: Иоил. 1. 9, 13, 14. 2360. Ср.: Еф. 6. 12. 2361. Ср Еф. 4. 14–16. 2362. См.: Пс. 51. 4. 2363. Ср.: Ин. 8. 44. 2364. То есть числа тридцать, полученного из умножения числа три (символ Троицы) на десять (обозначение совершенства) (см.: Banterle. Р. 149). 2365. Ср. у блж. Иеронима (in loel. 1. 8). 2366. См.: Гал. 4. 26. 2367. См.: 1Кор. 9. 27. 2368. См.: Втор. 21. 14. 2369. Ср.: Втор. 21. 15–17. 2370. См.: 1Кор. 2. 15. 2371. См.: Втор. 21. 15–17. Ср.: Cain et A. 1. 4. 13, а также у Филона (sacrif. 5. 19–20). 2372. Ср.: Быт. 25. 25. 2373. Ср.: Быт. 29. 34. 2374. Ср.: Гал. 1. 15. 2375. См.: Рим. 10. 8. 2376. Ср.: Cain et A. 2. 2. 7, а также у Филона (sacrif. 36. 118). 2377. Ср.: Пс. 57. 4. 2378. Ср.: Быт. 45. 22; 37. 33. 2379. Ср. гимн свт. Амвросия «На пенье петуха» (hymn. 1. 14). 2380. У греков одеждой обоих полов служили однотипные по покрою хитон (нижняя одежда) и гиматий (плащ). Хитон подпоясывался под грудью, с напуском; и при желании можно было подпоясаться так, что он становился короче. 2381. Указание на мистерии Кибелы. Ср. у блж. Иеронима (in Os. 1. 4. 14). 2382. Ср.: Еф. 3. 12. 2383. Ср.: Еф. 1. 1–23. 2384. См.: Еф. 4. 10–11. 2385. Ср.: Еф. 4. 1–16. 2386. См . Еф. 1. 8–9. 2387. Ср.: Пс. 134. 10–12. 2388. Ср.: Пс. 134. 2. 2389. Ср.: Пс. 138. 13. 2390. См: Деян. 1. 26. 2391. Ср.: Числ. 27. 1–6. 2392. Ср.: exh. u. 6. 37; 6. 38. 2393. Ср.: Cain et А. 2. 19. 2394. Ср.: Пс. 134. 4. 2395. Ср.: Плач 3. 24. 2396. Ср.: Еф 17, 14. 2397. См.: Еф. 2. 6. 2398. Ср.: Еф. 2. 8–9. 2399. Ср.: Гал. 6. 15; Еф. 2. 15; 2Кор. 5. 17. 2400. См.: Еф. 2. 11, 14. 2401. Ср.: Рим. 10. 6. 2402. См.: Еф. 2. 14. 2403. См.: Еф. 2. 3. 2404. Ср.: 2Кор. 3. 6. 2405. Ср.: Еф. 4. 8–10. 2406. См.: Еф. 4. 12. 2407. Ср.: Еф. 4. 14–15. |
|
|
