| Подобное неверие происходило, конечно, от обычной человеческой зависти, всегда лукавой. Люди часто с завистью и ненавистью смотрят на выходцев из своей среды, которые вдруг обнаруживают необыкновенные дарования и становятся выше их. Может быть, товарищи Иисуса по делам житейским и сверстники, с которыми Он постоянно общался, не хотели признать Его необыкновенные способности именно по этой причине. " Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем " (Матф. 13:57; Марк. 6:4), — так не должно быть, но так чаще всего бывает, поскольку люди больше всего обращают внимание на то, что им проповедуется, а не на того, кто проповедует; а если кто-то и удостоился Божественного избрания и призвания, то его видят обыкновенным человеком, как и привыкли видеть, не признавая в словах его пророчеств и не веря им. Господь прибавляет к этому, по всей вероятности, народному присловью: " И в доме своем " , имея в виду то, что даже братья Его не веровали в Его Божественность (Иоан. 7:5). Нигде Христос не находил столько противления Себе и Своему учению, как в " отеческом " городе, где даже пытались умертвить Его (Луки 4:28-29) Жалея все эти массы народа, не имеющие пастыря, и не имея возможности всех и всегда водить за Собой, Господь посылает на проповедь им Своих учеников, это послание отличается от того, которое последует за воскресением Христа. Тогда Господь пошлет Апостолов во весь мир проповедовать Евангелие " всей твари " и вводить все народы в Его Царство через таинство крещения, уча вере во Христа. Теперь же Господь послал их только " к погибшим овцам дома Израилева " (Матф. 10:6), то есть к одним евреям. Он повелевает Апостолам проповедовать лишь то, что " приблизилось Царство Небесное " (Матф. 10:7). Эта проповедь подготовительная, поскольку Апостолы еще не облеклись силою Свыше , данной им впоследствии, через сошествие Утешителя — Духа Святого. Господь посылает Апостолов по двое , чтобы они могли поддержать друг друга, и для того, чтобы евреи больше верили их свидетельству, так как закон Моисея гласил, что свидетельство двух есть истинно (Иоан. |
| Вообразим себе председателя ристалища; представим, что из многих отличных подвижников, вышедших на это ристалище, двое весьма близкие к нему, надеясь на его расположение к себе и любовь, подходят к нему и говорят: сделай, чтобы мы были увенчаны и объявлены победителями! — а он бы сказал им: не в моей власти сделать это; награда принадлежит тем, которым она приготовлена за труды и подвиги. Неужели мы назовем его за это бессильным? Никак. Напротив, мы похвалим его за справедливость и беспристрастие. Итак, подобно тому как сказали бы о начальнике ристалища, что он не дал венца не потому, что не мог, но потому, что не хотел нарушить закона ратоборства и извратить порядка справедливости, так и я могу сказать о Христе, что Он сказал это, желая всячески побудить Своих учеников к тому, чтобы они надежду спасения и прославления, после благодати Божьей, полагали в собственных добрых делах. Потому-то Он и говорит: " кому уготовано " (Матф. 20:23). Что если, — как бы говорит Он, — другие окажутся лучше вас? Если они более вас потрудятся? Неужели вы за то только, что были Моими учениками, должны получить первенство, хотя бы сами и не оказались достойными такого преимущества? А что Он имеет власть над всем, это видно из того, что в руках Его весь суд. И Петру Он говорит так: " дам тебе ключи Царства Небесного " (Матф. 16:19). И Павел, то же самое подтверждая, сказал: " теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судья, в день оный " (2 Тим. 4:8); явлением Христовым называется здесь бывшее пришествие Его. А что Павла никто не превзойдет, это известно всякому. Если же Господь и не ясно сказал об этом, то не удивляйся тому. Удаляя их искусным образом от того, чтобы они безрассудно и напрасно не наскучивали Ему исканием первенства, — так как они побуждены были к тому страстью человеческой, — и вместе не желая опечалить их, Он достигает такой неясностью и того, и другого. " Тогда услышав сие, прочие десять вознегодовали на двух " (Матф. 20:24, Марк. 10:41). Когда же — " тогда " ? Когда Господь укорил искавших первенства. |
| а) когда Он сказал: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего ( Иоан. 5:19 ), то сказал по личному отношению своему к Отцу, от которого и с которым имеет не только единое бытие, но и единое хотение, единое действование, единое могущество; а потому, естественно, все, что ни творит, творит всегда от Отца и со Отцом, и ничего не может творить только от самого Себя; 579 б) когда сказал: Отец Мой более Меня ( Иоан. 14:28 ), то сказал сколь по личному отношению к Отцу, как причине своей, 580 столь же – и по своему человечеству, которое, без сомнения, ниже божества; 581 в) когда сказал: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему ( Иоан. 20:17 ), – то сказал и как Сын Божий и как человек; ибо Бог есть Отец Его по естеству, а Богом Его сделался по домостроительству, поскольку Сын принял на Себя человеческую природу, – между тем, как по отношению к нам, наоборот, Бог есть Отец только по благодати, а Владыка и Бог по естеству; 582 г) когда сказал: о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец ( Марк. 13:32 ; Матф. 24:36 ), – сказал и по человечеству своему, находясь притом в состоянии произвольного самоуничижения, 583 и по планам домостроительства, находя неполезным открывать людям о времени суда; 584 д) когда сказал: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты ( Матф. 26:39 ), – показал в Себе две воли: человеческую, которая, по немощи плоти, молилась, чтобы страдание миновало, и Божескую, которая совершенно сходна или тождественна с волею Отца, и готова была принять страдание и смерть; 585 е) когда воззвал на кресте: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? ( Матф. 27:46 ), то воззвал Он от лица нашего: ибо не за Себя страдал Он, а за нас, и не сам Он был оставлен Богом Отцом (это и невозможно по единству и нераздельности Их существа), но мы были оставлены, для примирения коих с прогневанным Божеством Он и восходил на крест. 586 “Под тот же взгляд, говорит святой Григорий Богослов , подходит и то, что Сын страданиями навык послушанию, а также Его вопль, слезы, молитва , услышание за благоговение ( Евр. 5:7,8 ): – все это совершается и чудесным образом совокупляется от нашего лица. Сам Он, как Слово, не был ни послушлив, ни непослушлив (так как то и другое свойственно подчиненным и второстепенным, и одно добронравным, а другое достойным наказания), но как образ раба ( Филип. 2:7 ), снисходить к сорабам и рабам, приемлет на Себя чужое подобие, представляя в Себе всего меня и все мое, чтоб истощить в Себе мое худшее, подобно тому, как огонь истребляет воск, или солнце – земной пар, и чтоб мне, чрез соединение с Ним, приобщиться свойственного Ему”. 587 |
| гл. 1 – 6 ср. Матф. с 3 по 13), иногда повествует подробнее и нагляднее, чем Матфей (напр. Марк.2:2–13 . ср. Матф.9:2–9 ; Марк.5:1–20 с Матф.8:28–34 ; Марк.6:14–30 с Матф.14:6–13 ); в других местах Марк сокращает Матфея (напр. Марк.6:10 . ср. Матф.20:11 и д.) и наконец он говорит о таких происшествиях, о которых Матфей не упоминает (именно Марк.1:23–28, 12:41–44 , – оба эти места находятся у Луки, – и Марк.7:32–37, 8:22–26 , которых у Луки нет. Но прибавления, которые Марк сделал к Матфею, и то, что Марка имеет отличного от Матфея, совсем не так значительны, чтобы можно было предположить, будто Марк думал составить по нему особенное исправленное Евангелие; далее не видно, почему Марк не удержал особенно важных отделений, которые находятся у Матфея, именно двух первых глав, которые и Hug признает подлинными потом у Марка встречаются места, в которые он не только уклоняется от Матфея, но даже, по-видимому, разногласят с ним (ср. напр. Марк.4:23 с Матф.9:18 . Марк.1:13 с Матф.4:2 . Марк.6:8 с Матф.10:10 , Мар.10:46 с Матф.20:30 ), и это он делает без всякого объяснения; наконец Марк по местам более темен и неопределенен, чем Матфей (сюда принадлежит напр. опущены места из Матф.28:16 в конце Евангелия Марка, не смотря на Марк.14:28, 16:7 ). Умалчиваем уже о том, как произвольно обосновал свое мнение Гуг, когда он признал Евангелие от Луки последним из трех Евангелие (по Гугу из трех синоптиков Лука писал последний, зная оба прежние Евангелия и пользуясь ими, особенно же полагая в основу Марка, а если при этом всех почти повествований Марка 6:45–8:28 у Луки нет, то для объяснения сего Гуг говорит, будто Лука перестал следовать Марку с повествования о насыщении 5.000, а потом опять следовал ему с повествования о насыщении 4.000; следовательно такой пропуск Луки основывается только на его недосмотре! О многих разностях, даже кажущихся разногласиях между Лукою и Марком нечего и говорить. Ср. Berthold Einleit. 111, 1170 ff.). Не счастливее и Гризбахово предположение о заимствовании Марком из Матфея и Луки вместе, потому что в таком случае Марк совершенно не освобождается: от нарекания в отсутствии плана. |
| Первое бедствие падшего человека есть ослепление его ума, забвение истин первобытной веры, любви и надежды, и, вслед затем, неведение пути для возвращения к Богу. Посему, пришедши в мip, Искупитель является прежде всего пророком (Матф. 24:19), или учителем (Марк. 4:38; Матф. 19:16), проходит грады и веси, учит на сонмищах, и проповедует евангелие царствия (Матф. 9:35; Марк. 6:6; Лук. 13:22), утверждая, что Он на сие и послан есть (Лук. 4:43), на сие и изыде (Марк. 1:38). Посему и Церкви своей Он дал овы апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Еф. 4:11), и заповедал им преподавать людям учение, и именно то учение, которое проповедывал сам (Матф. 28:19. 20), которое пронесли потом по всей земле св. Апостолы, и, по вдохновению от Духа Святого, заключили в письмена, и устно предали навсегда Церкви. Второе бедствие человека-грешника есть его виновность пред Богом, по которой, даже узнавши путь для возвращения к Отцу небесному, грешник не осмелился бы идти, или не мог бы придти по этому путя к вожделенной цели. Соответственно такой потребности, Искупитель наш благоволил соделаться первосвященником или архиереем (Евр. 4:15; 5, 1), принести самого Себя в жертву за грешный род человеческий (Евр. 7:26—28), и, таким образом, примирить нас Богови своим крестом. убив вражду на нам (Еф. 2:16). А в Церкви своей установил св. таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:19; Иоан. 20:21; 1 Кор. 11:24; Матф. 16:19 и др.) и вообще священнодействия, посредством которых она усвояла бы людям Его крестные заслуги, сообщала им спасительную благодать, освящала их, и созидала в жилище Божие Духом (Еф. 2:22). Учредил также и чин священнослужителей или строителей таин Божиих (1 Кор. 4:1), когда преподал св. Апостолам власть и силу (Лук. 22:19; Иоан. 20:22) совершать таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:12; Иоан. 20:22) и другия священнодействия (Матф. 9:38; 24, 20; снес. Иак. 5:14); а Апостолы передали эту власть и силу своим преемникам (1 Кор. 2:12. 16; 1 Тим. 2:1. 2). Наконец, последнее бедствие падшего человека есть его нравственное бессилие, по которому он, и узнавши путь к воссоединению с Богом, и получив дерзновение и все благодатные средства шествовать сим путем, может останавливаться на нам, угашая в себе духа благодати (1 Сол. |
| напр. Марк. 4, 23 с Матф. 9, 18 . Марк. 1, 13 . с Матф. 4, 2 Марк. 6, 8 . с Матф. 10, 10 . Map. 10, 46. с Матф. 20:30 ), и это он делает без всякого объяснения; наконец Марк по местам более темен и неопределенен, чем Матфей (сюда принадлежит напр. опущение места из Матф. 28, 16 . в конце Евангелия Марка, несмотря на Марк. 14, 28 и 16:7). Умалчиваем уже о том, как произвольно обосновал свое мнение Гуг, когда он признал евангелие от Луки последним из трех евангелий (по Гугу, из трех синоптиков Лука писал последний, зная оба прежние евангелия и пользуясь ими, особенно же полагая в основу Марка, и если при этом всех почти повествований Марка 6, 4,5–8, 23 . у Луки нет, то для объяснении сего Гуг говорит, будто Лука перестал следовать Марку с повествования о насыщении 5000, а потом опять следовал ему с повествования о насыщении 4000; следовательно такой пропуск Луки основывается только на недосмотре! О многих разностях, даже кажущихся разногласиях между Лукою и Марком нечего и говорить. Ср. Bertholdt Einleit. III, 1170 ff.). He счастливее и Гризбахово предположение о заимствовании Маркон из Матфея и Луки вместе, потому что в таком случае Марк совершенно не освобождается от нарекания в отсутствия плана. Он следовал бы методу – многое из своих источников опускать, иное принимать, но представлять обстоятельнее, а иное принимать ее в обстоятельном виде (Ср. Eichorn Einl. Th. 1. s. 373. ff. Bertholdt Einl. Th. 111. s. 1146 f. 1158 ff.), не говоря уже о неверности и шаткости общего принципа. (С. Lachmann De ordine narrationum in evv. synopticis в Theolog. Studien 1835 Hft. 3. s. 570 ff. говорит «Multo minus probandi sunt, quibus placet Marcum esse ineptissimum desultorem, qui nunc taedio, modo cupiditate, turn negligentia, denique vecordi studio, inter evv. Matthaei et Lucae incertus feratur atque oberret. Nempe his quaedam Grisbachii disputatio sedulae subtilitatis specie illusit, cum tamen minime ingeniosa sit, sed frigida tota et jejuna.») Если Марк имел намерение сделать выбор из обоих предшественников: то остается совершенно непонятным, почему он иногда при согласии содержания допускает такое, часто малозначительное, различие в выражениях, которое однако ж имеет характеристическую особенность (Ср. |
| Ты в жизни не имел где главу приклонить, как Ты Сам сказал Иудеям, которых прикровенно ты уподобил лисицам ( Матф. 8, 20 ; Лук. 9, 58 ), по причине их хитростных замыслов, – но склонил ее, умерши на кресте, как постланный одр обретши благоразумную веру разбойника. Солнце обидело Меня – пусть скажет начинатель ей ( Песн. 1, 5 ); зайде бо солнце еще среди полудне – пусть возвестит Иеремия ( Иер. 16, 9 ). Да, чувственное (материальное) солнце облеклось во мрак, когда духовное Солнце Правды затмилось. И камни раскололись, вместе с которыми, мне представляется, и Мое сердце имеет разорваться. О, святая Плоть, которая чудесным образом из Моих кровей составилась, потому что и древний долг имел быть возмещен. По этой причине Мне Ты склонил небеса, Владыко, и как дождь сошел на руно ( Суд. 6, 37–40 ; Пс. 71, 6 ), чтобы пойти на смерть, телеса усопших святых воскрешающую ( Матф. 27, 52–53 ), а Меня, родившую Тебя, умерщвляющую. Что же это такое, о, возлюбленнейшее Мое Чадо? He нанося друг другу ущерба, взаимно смешенными оказались элементы, искони не могущие быть смешенными, и невещественный огнь Божества не опалил Мою утробу; а ныне иной огонь снедает всю Меня внутри и тяжко опаляет самое Мое сердце. Чрез Ангела Я приняла залоги радости, и отъяла всякую слезу с лица земли ( Откр. 21, 4 ); и, вот, теперь в Моих слезах они получают приращение. Я знаю, что Ты снисходишь в ад, имея освободить заключенныя там души ( 1Петр. 3, 19 ), но и Мою душу возьми туда с Собою, на Своем пути проходя мимо Меня, заживо умершей, о, обнаженный и бездыханный Мертвец, и живаго Бога Слово, добровольно осужденный быть возвышенным на крест, чтобы всех привлечь к Себе ( Иоан. 12, 32 )! Какой из членов Твоего тела не потерпел страдания? Божественная для Меня Глава Твоя получила тернии ( Матф. 27, 29 ), и они вонзились в Мое сердце. О, прекрасная и священная Глава, которую некогда Ты не имел где приклонить и отдохнуть, ныне только для гроба склонилась для того, чтобы почить и, как сказал Иаков, как лев уснуть ( Быт. 49, 9 )! О, желанная и любимая Моя Глава, приявшая удары тростниковой палкой ( Матф. 27, 30 ; Марк. 15, 19 ), дабы исправить того, кто подобно гнилому тростнику был сломан со стороны лукаваго и ставший далеким от рая! О, Ланиты, приявшия заушения ( Матф. 26, 67–68 ; Лук. 22, 64–65 ; Иоан. 18, 22; 19, 3 )! О, Уста, иныя медоточивыя соты, хотя вы и вкусили горчайшую желчь и были напоены острейшим уксусом ( Матф. 27, 34 )! О, Уста, в которых не обретеся ложь ( Исх. 53, 9 ), хотя и лживое лобзание предало Тебя на смерть ( Матф. 26, 49 )! О, Руки, которыя человека создали, а ныне были пригвождены ко кресту, и в аду простирающияся и касающияся рук, некогда коснувшихся запретнаго древа ( Быт. 3, 1–6 ), и возставляющия от падения всего Адама; о, Ребро, пронзенное копием вследствие созданной из ребра (Адама) Праматери! О, Стопы, ступавшия по водам, и жидкую природу явно освятившия! |
| Таково жало зависти: лишь только оно вонзилось в душу, поражает всего человека; зависть ослабляет силу помышления о добре, до крайности извращает чувства, пользование коими есть средство к познанию, и не позволяет помышлять о полезном, укреплять слух памятью и правильно созерцать видимое. Станем же, возлюбленные, избегать сих душевредных страстей. Будем удаляться тщеславия ( Флп. 2:3 ), из-за которого пал первым падением первый из бесплотных ( Ис. 14:12 ). Станем избегать зависти ( 1Петр. 2:1 ), и в особенности потому, что она для того, кто имеет ее, является гибелью, нисколько или мало опечаливающею того, кому завидуют. Будем удаляться самомнения и честолюбия, которыми прогоняется уразумение истины. Станем избегать неблагодарности ( 2Тимоф. 3:2 ), и хуления (Колосс. 3:8). Ибо все это низвергло архиереев и книжников иудейских в бездну погибели ( Матф. 23:13 ), привело их в неистовство Христоубийства ( Марк. 11:18 ) и сделало неразумнее младенцев ( Матф. 21:15–16 ). Не будем подражать неразумию иудеев, но возревнуем благодарению детей. Будем следовать не богоборству старейшин, но богословствованию младенцев, – не слепоте завидующих, но богопознанию воспевающих, – не злобе убивающих, но незлобию младенствующих. Будем и мы, как дети, ибо Господь говорит: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царство небесное ( Матф. 18:3 ). Будем детьми по незлобию, не записывая в своей душе ничего дурного или лукавого, но, освободившись от образов злочестия и приняв и вписав в своей душе благочестивую веру, (станем стремиться) к тому, чтобы войти в царство небесное ( Матф. 5:20 ). Принесем Господу ваии сострадания и человеколюбия, дабы нам войти в вечную радость праведников ( Матф. 25:46 ). Выйдем в сретение Ему, грядущему на жребяти осли ( Ин. 12:15 ), предавшему позору безумие иудеев и присвоившему Себе усыновление народов ( Ин. 12:20–23 ). Станем сретать Его, постилая одежды свои ( Марк. 11:8 ). Как же будем постилать? – Именно, станем раздавать их бедным, ибо Он принимает на Себя их нищету и восклицает: понеже сотвористе единому сих братий Моих менших, Мне сотвористе ( Матф. 25:40 ). |
| О, что же вместо этого Я вижу? Звезда, видимая въ теченіе дня, когда Ты родился (Матф. 2, 1–2. 9), была новосотворенная Твоимъ величіемъ, и Тебя, въ тайне рожденнаго, небо возвестило; а сегодня и само чувственное солнце Ты скрылъ, и навелъ ночь среди дня, устыжающую нечестивцевъ (Матф. 27, 35). Тамъ звезда послала персіянъ, преклонившихъ колена предъ Тобою; а здесь страхъ передъ богоубійцами знаемыхъ и друзей Твоихъ далеко удаляетъ отъ Тебя. Тамъ — приношеніе даровъ и поклоненіе; а здесь — разделеніе ризъ и издевательство и венецъ глумленій (Матф. 27, 35. 39–44). Іудеи, которые раньше требовали знаменіе съ неба (Матф. 12, 38; 16, 1), пусть увидятъ теперь солнце померкшее и скрывающее светъ отъ достойныхъ мрака. Ныне и этотъ храмъ, по іудейскому обычаю, оплакиваетъ Тебя. Потому что какъ Іудеи, если слышали что кто богохульствуетъ, въ возмущеніи разрывали свои одежды; такъ и этотъ храмъ, какъ одежду, разрываетъ свою завесу (Матф. 27, 51), видя Тебя терпящимъ зло отъ богоборцевъ. Страдаетъ и земля, волнуясь землетрясеніемъ, выразительно выражая скорбь о Твоемъ страданіи (Матф. 27, 51). Но где же множество пяти тысячь мужей, которыхъ, совершивъ чудо, Ты насытилъ (Матф. 14, 18–21)? Да, только Іосифъ смело дерзнулъ обратиться къ Пилату и просить отъ него Твое тело, дабы оно не осталось непогребеннымъ (Марк. 15, 43–46). Где сонмы немощныхъ, которыхъ Ты исцелялъ отъ различныхъ болезней? Или где те, которыхъ Ты воскресилъ изъ ада? Только Никодимъ вынулъ гвозди изъ Твоихъ рукъ и изъ ногъ Твоихъ, и всего Тебя снявъ съ древа, горестно вложилъ въ Мои объятія, которыя Тебя и раньше, когда Ты былъ Дитя, съ радостью носили. И эти Мои руки, которыя служили Тебе, когда Ты былъ Ребенкомъ, и ныне служатъ Твоему погребенію. О, какое горестное погребеніе! Ты, Который даровалъ жизнь умершимъ, передъ Моими очами лежишь мертвый. Некогда послуживъ Тебе младенческими пеленами, Я ныне забочусь о Твоихъ погребальныхъ пеленахъ. Некогда Я умывала Тебя теплой водой, а ныне обмываю еще более теплыми слезами. |
|
|
