| 14:15 и далее; Map. 6:35 и далее), а в другом четыре тысячи людей были накормлены семью хлебами и немногими рыбами (Матф. 15:32 и далее; Map. 8:1 и далее). Эти рассказы часто истолковывались как две версии одного и того же события, но последнее не выдерживает критики. Оба события принадлежат двум параллельным сериям взаимоподобных происшествий, одна из которых имела место в еврейской местности, а другая на языческой почве к северу и востоку от Галилеи. Эти события подобраны таким образом, чтобы показать, как Иисус повторил среди язычников действия, совершенные Им ранее в среде евреев. В самом деле, исследователи предполагают, что рассказы о двух различных насыщениях толпы не случайным образом используют различные термины для обозначения " корзин " , так что в первом случае термин отличается особыми еврейскими ассоциациями, а во втором фигурирует более общее слово. Поскольку главным авторитетом, стоявшим за вторым Евангелием, был Петр, вполне допустимо, что апостол, открывавший двери веры ключами от царства небесного сначала еврею, а затем язычнику, должен был изложить эти два похожие чуда в Евангелии, призванном показать, что Христос был хлебом жизни для язычников, как и для евреев. В соответствие с ясным смыслом повествования, чудеса насыщения были проявлениями сверхъестественной силы. Воистину, рационализировать их, значит лишать их всякого смысла. Легко сказать, что, когда ученики Христа поделились с толпой своим незначительным запасом провизии, их пример побудил остальных сделать то же, и так оказалось, что пищи достаточно для всех, - но это будет уже не евангельская история. Снова здесь все решает наша оценка личности Христа. Умножение хлебов было символом мессианского пиршества. Оно означало изобилие пропитания, которое люди могли найти в Христе, истинном хлебе Божьем. Если хлеб представлял здесь урожай земли, то рыба должна была представлять урожай моря. Более того, уместно вспомнить использование ранней церковью рыбы как символа Христа. Во всяком случае, большинство свидетелей чуда увидело в нем именно чудо. |
| Правда, земная жизнь Иисуса Христа, по крайней мере в период Его общественной деятельности, была исполнена многих чудесных знамений божественной силы, но доказательное значение этих знамений в пользу христианского учения о божестве Его в достаточной мере выясняется фактом иудейского неверия в Него, хотя бы только как в Божия посланника. По сообщению евангелистов, даже братья Спасителя сначала не верили в Него (Map. 3, 31; Иоан. 7, 3-5), и многие свидетели Его чудодейственной силы могли с полной уверенностью делать о Нем такие, например, заявления, что будто Он изгонял бесов силой Веельзевула (Матф. 12, 24; Map. 3, 22; Лук. 11, 15). Значит, еще при жизни Самого Иисуса Христе среди иудеев высказывалось мнение о Нем как о чародее или волшебнике. Это именно мнение и повторялось потом всеми противниками христианства, как иудейскими, так и языческими. Собственно историческая достоверность чудес И.Христа во весь период древней борьбы христианства с иудейством и язычеством, насколько мы знаем, никогда не подвергалась никакому сомнению. Как иудейские, так и языческие противники христианства всегда признавали, что те чудеса, о которых рассказывают евангельские писания, действительно были совершены Христом, но видеть в этих чудесах действительные произведения божественной силы они безусловно отказывались. Им прежде всего казалось, что все чудеса И.Христа могут быть объяснены чисто естественным путем, вероятнее всего – искусством магии, которую Он мог изучить во время своего пребывания в Египте . А затем, допуская возможную ошибочность такого объяснения, они и принципиально отвергали доказательное значение чудес для обожествления людей-чудотворцев, так как мир уже немало видел разных чудотворцев, и нельзя же, разумеется, каждого из них считать за истинное воплощение самого Верховного Бога . Правда, два события в евангельской истории Иисуса Христа они признавали действительными чудесами, это – рождение от девы и воскресение от мертвых. Но, сравнивая евангельские известия об этик событиях с мифологическими рассказами суеверного язычества, они отвергали историческую достоверность обоих этих событий и признавали евангельские известия о них за простые вымыслы мифологического творчества. |
| Научный экзегес необходимо требует иметь ввиду, что толкуемое пророчество приводится в той же книге, в коей и пророчество Исаии об Эммануиле (7, 14) применено (1, 22 – 23) к безмужному и бессеменному рождению Спасителя от Непорочной Девы и Святого Духа. Посему и предреченное Исаией взятие Спасителем с людей и несение человеческих недугов и болезней должно быть понимаемо в таком смысле, в каком это, с точки зрения евангельского богословия, может быть применимо к лицу Безгрешного Эммануила-Богочеловека. Как такой Безгрешный Эммануил-Богочеловек, Христос Иисус не наследовал первородного греха или врожденного влечения ко злРаввинское йецер-гара , хотя и не тождественное с христианским первородным грехом, означает вложенное при самом создании человека в его чувственно-материальную природу влечение ко злу вместе с также вложенным в нее влечением к добру (йецер-тов ). Выбор между обоими этими вложенными в человеческое тело влечениями зависит, по раввинско-фарисейскому учению, от свободной воли человека, коей обладает душа, посылаемая в тело (Weber, § 46, особ. отд. 2, стр. 210 – 212)., а, следовательно, не мог иметь и непосредственных порождений этой греховной силы в человеке – болезней и жала смерти ( 1Кор. 15, 56 ), как оброка греха ( Римл. 6, 23 ). В отношении к лицу Самого Эммануила взятие немощей и несение болезней человеческих должно быть понимаемо в смысле боговоплощения или восприятия Логосом безгрешной плоти человеческой и соединенных с этим страданий, как необходимых следствий того, что Сын Божий, будучи образом Бога и равен Богу, Себя уничижил ( κνωσεν – опустошил, умалил, смирил, ограничил), взяв ( λαβν – тот же глагол, что и у св. Матфея в пророчестве Исаии) образ раба, явившись как человек и претерпев страдания – даже до крестной смерти ( Филип. 2. 6 – 8 ). Для спасения грешных, страждущих и смертных людей явившись во плоти среди мира, который весь во зле лежит ( 1Иоан. 5, 19 ), Безгрешный Эммануил-Богочеловек должен был пострадать или претерпеть – παθεν ( Евр. 2, 18 , – 5, 7 – 8 др.), хотя внутренно и чуждые Его безгрешному человечеству, все внешние воздействия на Него со стороны зла, как то: голод ( Матф. 4, 2; 21, 18 парал.), прещение и возмущение духа и слезы ( Иоан. 11, 33. 35. 38 ), смертельную скорбь ( Матф. 26, 38 и парал.), ужас и тоску (Map. |
| Ввиду этого открытия им, очевидно, приходилось сделать одно из двух: или признать Иисуса от Назарета действительным Христом и в таком случае изменить свое понятие о Христе, или наоборот – признать правильным свое ложное понятие о Христе и в таком случае признать Иисуса от Назарета за простого обманщика. Они выбрали последнее. Отказаться от своего ложного понятия о Христе они были не в состоянии, так как это понятие составляло основное ядро в сфере их религиозного мышления и в сфере их национального самосознания. Этим понятием они определяли свои отношения к Богу и созывали себе веру в жизнь, утешали себя в страданиях и спасали себя от влияния своих поработителей, сохраняли свою религию и свою национальность; потому что, стоя на самом краю видимой погибели, они уносились мыслью к обещанному избавителю и в этой мысли почерпали себе несокрушимую веру в свое лучшее будущее. Стало быть, отказаться от этой мысли, не наживши себе предварительно другого понятия о Христе, они совершенно не могли, и эта психологическая невозможность естественно должна была вызвать с их стороны резко враждебное отношение ко Христу. Очутившись в положении людей, грубо обманувшихся в своих ожиданиях, иудейские книжники и законники естественно припомнили теперь всю историю проповеднической деятельности Спасителя и, к своему великому ужасу, не могли не увидеть, в каком противоречии стоит эта деятельность с их собственным представлением о лице и деле Христа. Они жили только мыслью об отмщении своим Брагам, а Спаситель учил их: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Матф. 5, 44). Они жили только мыслью о свержении римского владычества, а Христос отделил Божие от кесарева и, при пользовании римской монетой, не нашел ничего обидного или несправедливого в том, что иудеи должны были уплачивать подать римскому императору (Map. 12,14-17; Матф. 22, 16-22). Они жили верой, что им только одним из всех народов земли Бог открыл свою вечную волю и дал вечный закон истинного служения Богу, а Христос говорил, что многие правила этого закона в действительности даны были условно – только по жестокосердию их, т.е. |
| Но если в прежнее время, когда они молчаливо примирялись с мнимым богохульством Иисуса, они легко бы могли погубить Его и наверное не встретили бы себе в этом случае никаких препятствий, то теперь уж погубить Его было не так легко. С несокрушимой энергией злобной ненависти приходилось медленно и постепенно подготовлять к этому иудейский народ, пока наконец не удалось, действительно, взволновать и вооружить его против Спасителя и таким образом провести заранее составленный Ему смертный приговор. Синедрион осудил Его на смерть за богохульство (Матф. 26, 63-66; Map. 14, 61-64; Лук. 22, 70-71). Но члены синедриона, как дальновидные политики, видимо, хорошо понимали, что народная толпа легко может переходить от зла к раскаянию и от поругания к обожанию, и потому, чтобы предупредить такую возможность в отношении Спасителя, они придумали для Него такой род смерти, который бы делал Его ненавистным в глазах каждого правоверного иудея и который бы поэтому не позволял иудеям вспоминать о Нем, хотя бы только как о Божием пророке. Таким родом смерти было повешение на древе, так как с этой смертью было связано прямое проклятие закона (Второзак. 21, 23). И вот, осудив пред народом Спасителя на смерть за богохульство, они на суде Пилата без всякого зазрения совести возвели на Него обвинение в таком преступлении, за неисполнение которого только и можно было предать Его смерти. Они обвинили Его в государственной измене (Иоан. 18, 33-35; 19, 12-15, срав. Лук. 23, 14) и, благодаря этому бессовестному обвинению, успели добиться того, что в качестве врага Римской империи Он был распят и умер на кресте. Языческие философы приходили к мышлению спасения через мышление подлинной цели человека, а в мышлении этой цели они опирались на основное содержание религиозно-нравственного сознания в человеке. По мнению великих идеалистов древнего мира, цель человека заключается в нравственном усовершенствовании, и потому верховным принципом человеческой деятельности может и должен служить только принцип истинной жизни с реальным выражением этого принципа в природе и жизни Бога. |
| 3) Иногда недоумения бывают от невнимания к самым обыкновенным оборотам в языке. Некоторые находят противоречие в словах: Бога никтоже виде; никтоже видел есть от человек, ниже видети может, со словами; узрим Его лицем к лицу; познаю, якоже и познан бых. Но какое в логическом смысле противоречие между временами, само собою разными, настоящим и будущим? 4) Не редко мнимое разногласие стихов зависит от недосмотра нами самых предметов и переменных обстоятельств их. Иногда предметы совершенно разные, но только по видимости схожие, почитаются за одни и те же; иногда предметы, одни и те же, неодинаковы бывают в разное время, на разном месте, при разном намерении, в разном состоянии и отношении. Напр. в словах: мыслим убо верою оправдитися без дел закона ( Рим. 3, 28 .), и: хощеши ли разумети о человече суетне, яко вера без дел мертва есть? ( Иак. 2, 20 .), находят многие противоречие; между тем как предмет в том и другом месте совершенно не один, В первом дела закона, во втором дела добрые: дела закона, как видно из связи слов, суть и обрезание и все, чего требовал закон ветхий к оправданию человека; дела добрые суть дела Веры, дела нравственные, коих и св. Павел, точно так же, как и Иаков, требует в своих Посланиях ( Рим. 6, 18, 15, 112 .). Евангелист Матфей говорит, что Христос предложил беседу о блаженствах на горе, а Лука пишет, что на месте равне. Но первый говорит словом общим; второй, сверх того, указывает на место определеннее, на ту равнину, какая находится на горе 61 . Подобно, разностью времени разрешается разноречие в том, что по сказанию Евангелистов Матфея и Марка поносили Иисуса Христа на кресте оба распятые с Ним разбойника, а по сказанию св. Луки, делал это один из них. ( Матф. 27, 44 . Map. 15, 32. Лук. 23, 3943 .). По изъяснению св. Златоуста и 6л. Феофилакта, сперва хулили с прочими Иисуса Христа оба разбойника, но один вскоре раскаялся и начал молиться Господу, убеждая к тому же и другого. Бл. Феофилакт, при изъяснении слова у Евангелиста Луки, присовокупил впрочем, что это так было «вероятно». |
| 23, 2). В силу этого именно обвинения римский наместник и вынужден был вмешаться в дело галилеянина, и на основании этого обвинения Спаситель умер на кресте как Иисус Назорей Царь Иудейский (Иоан. 19, 19; Лук. 23, 28; Map. 15, 26; Матф. 27, 37). Для иудейских составителей естественной истории Христа это обстоятельство, видимо, казалось далеко не естественным, и потому они заменили действительную историю историей измышленной. Но действительный факт, и факт огромной важности, заключается в том, что Спаситель умер не по суду Моисеева закона, тогда еще не отмененного, а по суду иудейского народа и языческого правительства. Языческие толкователи христианства не имели никаких побуждений к отрицанию фактической стороны в евангельской истории И.Христа, но при обсуждении крестной смерти Его и они все-таки встречались с большой трудностью. Дело в том, что за время жизни И.Христа в Палестине не было никаких политических волнений и о какой-нибудь политической истории, связанной с именем Иисуса от Назарета, римская история ничего не знает. Поэтому языческие составители естественной истории Христа по необходимости должны были обращаться к евангельской истории Его. Но евангельская история прямо говорит, что Спаситель был осужден на смерть только на основании заведомо ложного оговора со стороны иудейских первосвященников и старейшин и что Он умер на кресте только потому, что Сам Он добровольно отказался от всяких оправданий на суде и Сам пошел на свою позорную смерть, так как признавал эту смерть за существенную и необходимую часть своего спасительного дела. Такое представление о смерти Христа, конечно, разрушает собой все языческие соображения о земных планах Его, и потому очень понятно, что для языческих противников христианства это представление казалось совершенно неестественным. Они заранее порешили, что Спаситель был смелый иудей, жаждавший царской власти и действовавший только в интересах ее достижения, а потому уж, конечно, они не могли допустить, чтобы Он действительно отказался от всяких оправданий на суде и добровольно пошел бы на смерть, которой Ему можно было избежать. Ведь жажда власти и добровольный позор мучительной смерти взаимно исключают друг друга. Если бы верно было, что Спаситель действовал по заранее обдуманному плану в интересах достижения своих личных целей, то Он не мог бы примириться со смертью, когда Ему легко было ниспровергнуть все козни враждебной Ему иудейской партии. Если же Он действительно не пожелал оправдываться на суде и Сам добровольно пошел на свою позорную смерть, то ясное дело, что никаких личных целей в жизни Он совсем не преследовал, и в таком случае Его кровавая смерть, признаваемая Им за существенную и необходимую часть Его дела, является более чем загадочной. |
| Он всегда считал Себя призванным для проповедания преимущественно между Иудеями. Итак оставив Сихем, Он отправился в отечественную страну – Галилею ( Иоан. 4:43 ; Map. 1:14; Матф. 4:12 ; Лук. 4:14 ). Галилея с того времени стала обыкновенным местом Его действий; здесь Он время проводил в небольших путешествиях по различным ее округам и городам. Некоторые замечания о тогдашнем состоянии Галилеи могут нам послужить к объяснению, почему Господь избрал эту преимущественно страну местом своего общественного служения. Галилея по счислению Иудейского историка содержала в себе до 204 городов и селений 36 . Жителей там было до 4 миллионов 37 . Ежели и сократить обыкновенное число жителей, которое он полагает в каждом малейшем селении, именно 15,000 38 , все однако же Галилея, при малой обширности, была тогда очень многолюдная страна. Жители ее были не все Иудеи; много было между ними иностранцев, Финикийского, Арабского и даже Египетского происхождения. Они уже давно пришли в сию страну, некоторые еще во времена Ассирийского владычества; другие были поселены Сирийскими государями. Отличное плодородие этой страны, равно как и удобство для торговли привлекло иных и позднее. Многие из сих переселенцев приняли уже и религию Иудейскую. Под скипетром одного государя, Галилеяне составляли один народ из людей различных религий, различных наций; Израильтяне между ними, если и не были многочисленнее, однако при государе, державшемся веры Иудейской, были в некотором смысле господствующим народом, хотя ни вера государя, ни древние права, какие Иудеи имели на сию страну исключительно в отношении ко всем другим народам, не давали им никаких преимуществ перед прочими поселенцами. Итак Галилея может быт рассматриваема в отношении к религии и как страна Иудейская, и как страна языческая: в сем последнем значении и она называлась Галилеею языков 39 . Смешение Израильтян с язычниками в Галилее и отдаленность их от столицы их веры оставляло их по большей части в невежестве в отношении к своей вере. |
| Весьма показательно притом, что, согласно Марку, Иисус помогает ученикам распознать истинное значение умножения хлебов в отрывке, всего на несколько стихов предшествующем признанию Его Петром как Мессии: " Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете? (Map. 8:19-21). Показательно, что между этими словами и Петровым признанием Иисуса Мессией оказывается рассказ об исцелении слепого в Вифсаиде, который обретает зрение постепенно, сначала видя людей, как ходячие деревья, а потом начинает видеть со всей ясностью (Map. 8:22 и далее) - в параллель ученикам, доселе только смутно сознававшим Его мессианство, но собиравшимся теперь ясно объявить устами Петра: " Ты - Мессия " . И разве не это имел ввиду Иисус, спрашивая: " Как же не разумеете до сих пор? " . И разве не эту великую истину символизировали среди прочих чудес чудеса насыщения? Упомянем еще два чуда, чье толкование часто основано на недоразумении. Одно из них касается монеты во рту рыбы (Матф. 17:24 и далее). Эта история исследовалась в рамках формального критицизма. В ранней иерусалимской церкви часто должен был подниматься вопрос, должны ли евреи-христиане продолжать платить храмовый налог, пол-шекеля, взимавшиеся с каждого взрослого еврейского мужчины. Согласно некоторым формальным критикам, евреи-христиане пришли к решению, что, хотя на них не лежит такая обязанность, они будут продолжать платить налог, дабы не оскорбить чувства ортодоксальных евреев. Таково, стало быть, " реальное обрамление " рассказа о монете во рту рыбы. С этим можно бы согласиться, но, когда нас уверяют, что рассказ был придуман, чтобы приписать решение Иисусу и таким образом заручиться Его авторитетом, мы должны возразить. Вся проблема была снята с повестки дня в 70 г. с разрушением храма, а значит в то время, когда ее могли обсуждать в иерусалимской церкви, должны были оставаться в живых многие люди, отлично знавшие, произошло нечто подобное во времена Христа, или нет. |
| Слово Божие В. 3. предано на языке Еврейском; только те книги, коих происхождение свыше осталось закрытым (ποςυφος), найдены на Греческом, что и подало между прочим повод к сомнению о них. Н. 3. предан на Греческом языке, как общеупотребительном в тο время для всех народов 20 ; только Евангелие от Матфея и Послание к Евреям писаны, по свидетельству некоторых, на Еврейском языке 21 ; так как обе сии книги, – не только Послание, но и Евангелие, – по первому намерению писаны для Евреев. Впрочем и Греческий текст сих двух книг современен Апостолам и обыкновенно считается на ряду с прочими книгами Н. 3. ни мало не отличным от подлинников. Равно подлинникам досточтим и Греческий перевод В. 3. 70ти толковников, частью потому, что он самый древний и был в употреблении у народа Божия в то время, как язык Еврейский был еще известен Иудеям в Библейском его состоянии; а особливейше потому, что Сам Господь Иисус Христос с Апостолами приводил слова из В. З. по сему переводу. По нему приводили места из В. 3. священные писатели Н. 3. Все древние писатели и святые Отцы Церкви издревле держались сего перевода. 11. Разделение писания Св. Писание состоит из многоразличных книг, от чего, по превосходству их, и называется Библией , Книгами (Biblia, Βιβλα). Книги в изданиях разделены на Главы (Псалтирь на Псалмы) со стихами; а Н. 3., сверх того, в церковном употреблении подразделяется на Зачала, так называемые, или Чтения 22 . Вообще же в главном обеме делятся они на В. и Н. 3. (Кор. 2: 3, 6. 14. Евр. 8, 13 ), с подразделением Ветхого на Закон и Пророков, ( Матф.7, 12 . Лук. 16, 16. 24, 27 ), при чем Новый называется Евангелием; Евангелие как бы третья часть Библии. (Map. 1,1. Матф. 4, 23 . Рим. 1,1. 2 ). Закон состоит из Пятокнижия Моисеева; все прочие книги В. 3. называются Пророками, т. е. писаниями таких мужей, коих время от времени восставлял Господь после законодателя для наставления людей и предуготовления к Новому Завету. ( Евр. 8, 813 . Иер. 31, 31 ). Впрочем книги Закона и Пророков, по образу изложения их или по предметам наиболее видимым в них, обыкновенно подразделяются в системах на исторические, учительные и пророчественные. |
|
|
