| 2. Горе ввергло россиян в изнеможение: Ищут Матери, а Ее нет! 3. Навзрыд плачут сироты, Рыдают вдовы… Глава пятая 1. Земля, земля, внимай слову моему, Внемли горькой речи моей! 2. Не радуйся, не гордись! 3. Не хвались победой над Россией! 4. Ты поглотила только прах… 5. Дух же мирно почиет в небесах, Его не коснулась твоя лютая рука… 42. Небо — удел Ее, небо достойное жилище Ее. 43. Защита Ее — Бог Всевышний, в Его объятьях Да почиет Она… 44. Окружили Ее ангелы небесные, С почетом встретили Ее архангелы Создателя… 46. Виноградник родит прекрасный виноград. 47. Плодоносное древо — душистый плод… 51. Дети — венец родителей, Безукоризненный дух родителей — украшение детей . Мы намеренно привели фрагменты из разных работ, опубликованных в разных городах России и за ее пределами. Трудно назвать другую Императрицу России, скорбь о которой была бы столь единодушна, а оценка нравственной и благотворительной позиции была бы так высока. Прочитав страницы газет и журналов, каждый открывал для себя удивительные стороны личности усопшей Государыни. Какую же несравнимую с другими людьми потерю понес Великий князь Сергей Александрович, для которого Мария Александровна всегда был предметом безграничной любви и поклонения, который после тяжелой утраты и через эти публикации открыл для себя глубины души самого дорогого человека. Многообразие юношеских увлечений, страсть к познанию мира во всей красоте его эстетических отличий всегда сопрягались у Великого князя Сергея Александровича с жестким самоограничением, наложенным на его бытие образом несравненной матери — христианки, обладавшей высокоразвитым, неповторимым стилем общественной и личностной жизни. Прибыв в Россию юной, Императрица очень скоро приобретает репутацию человека, сознательно погруженного в контекст избранного ценностного поля, интуитивно угадавшего главное русло русской культуры. Никакой социальный заказ, никакой мотив выгоды не нарушали свободы суждений Марии Александровны, связанной лишь высокими моральными постулатами. Она становится духовным центром императорского дворца, образцом человеческой порядочности. Аристократизм ее утонченной натуры оказывал неотразимое влияние на подрастающего Великого князя, незримо, ненавязчиво формируя его универсальные моральные принципы. В слове такого чистого, бескорыстного человека содержалась сила духа, которая одна порой приводила в движение некоторые бездействовавшие механизмы развития общества. Великий князь отчетливо видел, что содержанием и смыслом жизни его матери было оказание всевозможной помощи России, вера в огромную жизнеспособность нации, готовность к жертвенному служению ей. |
| Будучи попечительницей многих православных обществ, Государыня особое внимание уделяла учреждению общин сестер милосердия, соединению подвига иночества и подвига благотворительности. В результате развития такой деятельности при многих женских монастырях были организованы училища и богадельни. Впервые сестры милосердия самоотверженно проявили себя в многострадальном Севастополе периода Крымской войны. Чрезвычайной заслугой Императрицы стало основание общества Российского Красного Креста, девизом которого были избраны слова: «Сила — не в силе, сила — в любви!» Привлекая к деятельности Красного Креста все население России, Императрица дорожила и большими приношениями богатых лиц, и медной копейкой бедняка, отдаваемой от всего сердца. Ни одна русская Императрица, по признанию современников, не уделяла так мало времени личным нуждам и развлечениям, как Императрица Мария Александровна. Почти все часы ее дня были разделены между заботой об августейших детях и делами благотворительности. Все свободное время она отдавала любимой музыке, живописи и чтению книг наиболее близких ей писателей. Особенным почитанием Императрицы пользовались произведения И.А. Гончарова, А.К. Толстого и Л.Н. Толстого. Периодическая печать России тех лет редко объединялась в своем мнении по тому или иному вопросу. Но кончина Императрицы Марии Александровны всколыхнула газеты и журналы разных направлений, объединила их в глубокой печали о почившей. П.П. Каратыгин представил фрагменты некрологов разных изданий, в которых говорилось об отдельных характерных чертах покойной Государыни . «Из всех земных поприщ почившая избрала себе благую часть», — так писал «Вестник Европы» (июнь, 1880); «Прекратилось на земле царственное существование, распространявшее вокруг себя благотворную теплоту», — сообщалось в «Московских ведомостях» (24 мая 1880 г., 142); «Народ русский любил почившую Монархиню, как она любила Россию… гордилась величием русским», — так откликнулась «Страна» (25 мая 1880 г., 41) на смерть Марии Александровны; «Спокойно, без агонии угасала жизнь благосердной Печальницы русского народа, поставившей задачей своего земного существования облегчение участи несчастных, сирых, убогих», — так писал автор «Голоса» (23 мая 1880 г., 142); «Русский народ сольется в одной молитве о вечном и блаженном упокоении Ее», — сообщалось в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1880, 141); «Велики были заслуги в Бозе почившей Государыни на пользу человечества. |
| По мере взросления Великого князя в программе его обучения, наряду с гуманитарными и творческими дисциплинами, появились другие, позволявшие Сергею Александровичу подготовиться к включению во взрослую жизнь с ее неожиданными поворотами, тревогами и сложностями. В 1877 г. к известному в те годы правоведу Н.С. Таганцеву обратился воспитатель Великого князя Д.С. Арсеньев и предложил ему в течение года преподавать Сергею Александровичу основы юриспруденции. Д.С. Арсеньев просил читать лекции 3 раза в неделю по 2 часа. И предупредил, что на итоговом экзамене будут присутствовать императрица Мария Александровна и Государь. С некоторым сарказмом говоря об Д.С. Арсеньеве, Н.С. Таганцев в то же время отмечал и его очевидные достоинства. Н.С. Таганцев подчеркивал, что воспитатель Великого князя был несомненно честный и порядочный человек, преданный Двору. «Воспитанников своих, особенно Сергея, несомненно любил; ничему дурному не потакал». Он требовал от них «не только корректного, но даже предупредительного отношения к преподавателям и к низшим дворцовым служащим… и в этом отношении, как мне казалось, он достиг хороших результатов, в особенности по отношению к Сергею, который по природе, кажется, был мягче и податливее» . Кроме преподавания права, военных наук и т. д., Сергею Александровичу преподавали «практику» — почти ежедневные приемы разных депутаций и отдельных лиц. Его готовили к этим приемам, сообщали, каково социальное положение посетителя, о чем следует его спросить и т. д. «Преподавание этой житейской дипломатии, — пишет Н.С. Таганцев, — и было специальностью Арсеньева» . В ходе обучения Великого князя, по мнению Н.С. Таганцева, было много сюрпризов, но в целом эта работа оставила о себе хорошее впечатление. Сергею Александровичу было достаточно сложно воспринимать теорию вопроса. Но значительно легче воспринималась прикладная, наглядная сторона юридического образования, ознакомление с судебными заседаниями, с местами заключения. Для изучения тюремной системы пригласили известного юриста А.Ф. Кони, вместе с которым неоднократно ездили на тройке осматривать петербургскую колонию для малолетних преступников. |
| Цесаревич Николай Александрович должен был представлять на свадьбе российскую Императорскую Фамилию. Но самое главное, он собирался воспользоваться этой свадьбой, чтобы встретиться с Аликс и попросить её руки. Эти свои планы Цесаревич скрывал ото всех, кроме родителей. Однако в 1893 г. Принцесса написала письмо Николаю Александровичу, в котором объясняла, что не может выти за него замуж, так как считает большим грехом «менять свою веру», а «без благословения Божьего» не может быть семейного счастья. После получения этого письма, Цесаревич «был очень огорчён и хотел остаться, но Императрица настояла, чтобы он ехал. Она советовала ему доверчиво обратиться к королеве Виктории, которая имела большое влияние на свою внучку». Как видно из этого свидетельства, разговоры о том, что Мария Феодоровна сопротивлялась браку старшего сына на Гессенской Принцессе, теряют свою актуальность к моменту официального сватовства Наследника. Наоборот, Императрица всячески пыталась помочь Сыну обрести семейное счастье с той, что выбрало его сердце. Однако Цесаревич твердо верил в Божью Волю и в то, что с Его помощью ему удастся убедить Аликс принять Православие: «Аликс, - писал он в ответ на ее ноябрьское письмо, - я понимаю Твои религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в Одного Христа, другого Христа нет. Бог, сотворивший мир, дал нам душу и сердце. И мое сердце и твое Он наполнил любовью, чтобы мы слились душа с душой, чтобы мы стали едины и пошли одной дорогой в жизни. Без Его воли нет ничего. Пусть не тревожит Тебя совесть о том, что моя вера станет твоей верой. Когда Ты узнаешь после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша Православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, Ты их полюбишь, Аликс, и ничего не будет нас разделять. [...] Ты едва ли представляешь всю глубину нашей религии» . 2 апреля 1894 г. Цесаревич во главе большой делегации выехал на поезде из Петербурга в Кобург, куда прибыл 4 апреля. На следующий день Цесаревич увиделся с Принцессой. Эту встречу он подробно описал в своём дневнике: «Боже! Что сегодня за день! После кофе, около 10 часов пришли к тёте Ella в комнаты Эрни и Аликс. Она замечательно похорошела и выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоём, и тогда начался между нами тот разговор, которого я давно желал и вместе с тем боялся. Говорили до 12 часов, но безуспешно, она всё время противится перемене религии. Она бедная много плакала». |
| Недолго продолжалась эта надежда, потому что на двенадцатый день болезни государь скончался 19 ноября. После успокоительных известий, которые обнадеживали, внезапно полученное извещение о кончине государя всех ошеломило, все были убиты горем и совершенно растерялись. В Москву об этом пришло известие в Екатеринин день довольно поздно вечером, а на другой день печальный звон колокола возвестил его всему городу. Много было различных разговоров и предположений насчет неожиданной для всех кончины государя. 624 В самый день кончины государя императрица писала письмо к вдовствующей императрице; оно ходило тогда по рукам в списке и начиналось очень умилительными словами: «Наш ангел на небеси, а я еще все томлюсь на земле. Кто же мог бы ожидать, что я, слабая и больная, переживу его?» И оканчивалось так: «Нахожу для себя утешение в этом ужасном несчастье только в надежде, что я его не переживу. Желаю и надеюсь быть вместе с ним скоро и неразлучно». V Известие о кончине государя ужасно опечалило Москву: все его любили, о нем горевали и плакали. Особы чиновные по классам облеклись в траур, а мы, бесклассные дворянки, 625 тоже сняли с себя цветное и надели черное платье. Разумеется, прекратились всякие увеселения, театры, балы – все кончилось, и Москва притихла на долгое время; все были в каком-то страхе и ожидании, точно чуяли недоброе. Велено было всему чиновничеству и дворянству собираться в Кремль и присягать новому государю Константину Павловичу. Ходили разные смутные слухи об отречении его от престола. Толковали, что так как у Константина Павловича детей не было и он разошелся с женой и вторично женился, 626 то и царствовать не может, а уступит престол младшему своему брату Николаю. Это происходило в 1821–1823 годах. Конечно, это было дворцовою тайной, но тем не менее кое-что выплывало и доходило и до нас в Москву. Люди, хорошо извещенные о том, что происходило при дворе, передавали, что известие о кончине государя дошло в Петербург ноября 27. Константин Павлович и Михаил Павлович были тогда в Варшаве, а в Петербурге императрица Мария Феодоровна и Николай Павлович, который помещался в Аничковом дворце. |
| Подбежал к Старцу маленький мальчик и пожаловался, что дружки его «ослом» дразнят, а Старец говорит: «А ты им скажи – на осле сам Господь сидел, они и замолчат». Чтобы не следили за другими, а следили за собой, т.к. на суде мы будем отвечать за себя, говорил чудесную фразу: «Каждого баранчика за свои ножки подвесят». Как-то чада спросили Старца, как получилось, что Тулу во время войны бомбили-бомбили, а заводы целы. Старец помолчал, а потом ответил так: «Много не скажу, скажу только, что за Тулу семь столпов молилилсь. Враг летел, а вместо заводов видел березки да пригорочки». Кто же эти семь столпов? Некоторые имена Старец называл сам. Хотелось бы о них узнать подробнее. Была блаженная Мария Павловна. Была блаженная, которую прозвали “Матрона босоногая”, потому что эта Матрона и летом, и зимой ходила босиком. Ходила она в суровом холщевом балахоне, на груди имела св. Евангелие, почти ни с кем не разговаривала. В церкви, а ходила она постоянно в храм «12 Апостолов», иногда пела. Однажды пела она чудным звучным голосом «Верую», а Старчик заплакал от умиления и сказал: «Какая она великая, какая великая! Была бы моя воля я бы ее на свое место посадил!» Матушка Клавдия Лазуткина, которой когда-то Старец предсказал ее будущее, тоже окормляла людей, к ней многие ходили за утешением и наставлением. Была она кротчайшая, как ангел, и сильная молитвенница. Ее многие и сейчас помнят. И хорошо бы, если бы написали в журнал о своих сведениях. Об известной Дуняше Старец сам говорил следующее: «У меня – старчество, а у Евдокии Ивановны Кудрявцевой – юродство. Она моя духовная дочь». Вот тоже личность, которая ждет беспристрастного исследования. Пора, наверное, отделить плевелы от пшеницы, чтобы просияла истина. какова бы она ни была. Старец стоял на страже нравственности и благочестивой жизни. Он следил, чтобы его чада не только молились, но и своим внешним обликом не нарушали благочестия, особенно пожилые люди, которые должны быть примером молодым. Пришла как-то благодетельница Варвара Михайловна с мужем, а платье у нее – с короткими рукавами. Старец говорит: «Какой у Варвары Михайловны муж бедный, не мог купить достаточно материи, чтобы на рукава хватило». Варвара Михайловна – бух в ноги: «Батюшка! Мода такая!» А Старец: «Слазил бес в воду, достал моду». Все начинается, казалось бы с мелочей – пожилые люди начали носить короткие рукава, яркие цвета. Все это давно привычно. Но сегодня вполне проявилась явная безнравственность моды как таковой. |
| В этом хоре я потом выучилась обиходному и нотному пению. Успешно закончила я городское училище, и по ходатайству старшей учительницы, которая меня очень любила, меня определили в Николаевский институт, что на Солянке. Вот здесь-то и произошло со мною то великое и чудное событие, которым Промысл Божий привел меня навсегда к Батюшке моему и старцу о. Алексею. Батюшка сказал: «Кто в мой храм придет, тот уже больше не уйдет. А если и уйдет, то снова вернется – благодать Божия привлечет его». И это верно. Батюшку о. Алексея я видела в детстве. Мама с папой, живя на Вознесенском подворье, часто бывали в Кремле, так как их духовным отцом был о.Герасим 179 , который стоял у раки мощей святителя Алексия (в Чудовом). Проходя из Кремля Маросейкой, всегда, помню, заходили в храм Николы в Кленниках, чтобы приложиться к чудотворному образу Феодоровской Царицы Небесной и к св. мощам преп.Феодосия Тотемского 180 . Но, конечно, когда я начала учиться в Институте, то о батюшке о. Алексее я совсем не помнила, да и ни к чему это было: и заходили-то просто по пути. Но вот совершается чудесный Промысл Божий. Из Института нас каждую субботу вечером на воскресенье брали домой родители. В одно воскресенье случилось, что меня некому было проводить обратно в Институт к 8 часам вечера, и я дала слово маме, что я дойду сама и нигде по дороге никуда не зайду. Мама понадеялась на меня и отпустила меня, умоляя меня быть умницей. Доехав на трамвае до Ильинских ворот, я забыла про все свои обещания и сошла с трамвая, намереваясь зайти в еврейскую синагогу в Спасо-Голенищевском переулке, которая давно меня интересовала. «Зайду, – думаю, – и оттуда успею ко времени в Институт». Но Промысл Божий творил иначе. Проходя мимо Батюшкиного храма, я увидела в окно зажженное паникадило, храм был весь освещен. Забыв про синагогу, я зашла в храм, и вижу тучу, стену народа. Закончилась служба. Певчие в то время были наемные – хор слепых – все разошлись. Остался один Батюшка и всех начал благословлять. Я влилась в толпу, и мне очень захотелось получить благословение. |
| 24 марта, второй день работы съезда молодежи Якутии, был посвящен подвижничеству в минувшем столетии. В течение двух часов Алексей Беглов рассказывал о тайных монашеских общинах 1920-1930-х годов. Ученый особо обращал внимание молодежи на то, что большая часть тайных монахов делали свой выбор в ситуации, когда он был напрямую связан с жизнью и смертью, свободой и тюрьмой, когда он мог стать поводом для пыток и унижений — нередко в молодом возрасте, в том числе в возрасте участников съезда. Тему личного подвига продолжила лекция проректора Якутской духовной семинарии инокини Евгении (Сеньчуковой), посвященная аскетике в современном мире. Лектор отметила, что в современной аскетике можно наблюдать два направления: традиционная, молитвенная аскетика и аскетика «добрых дел», связанная с деятельным служением к ближнему, которое понимается уже не просто как благотворительность, но как служение Самому Богу, Которого мы встречаем в ближнем. Второе направление берет свое начало в Русской Церкви в деятельности преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны. Похожим образом за рубежом, в милосердии до смерти, действовала русская эмигрантка во Франции монахиня Мария (Скобцова). Традиционное первое направление получило свое развитие, в частности, в трудах ученика преподобного Силуана Афонского архимандрита Софрония (Сахарова; +1993). После лекций делегаты отправились сами совершать добрые дела — проводить самостоятельно подготовленные социальные акции в различных социальных учреждениях. В этом им помог в том числе прошедший накануне мастер-класс Аллы Романовской, которая провела презентацию фонда «Старость в радость» и подробно объяснила, как человек выбирает объект своей деятельности: у кого-то лежит душа к работе с детьми-сиротами, у кого-то — к общению с пожилыми людьми, у кого-то — с бездомными. На своем мастер-классе А. Романовская продемонстрировала и предложила присутствующим поиграть в простейшие игры, участие в которых может увлечь даже пожилого человека: интерактивная постановка сказки «Репка», когда к «вытягиванию репки» присоединяются не только персонажи, но и зрители; народная игра «Ручеек» и т.д. Также гостья из Москвы предложила найти ответ на вопрос «Что мешает тебе быть волонтером?» и дала множество практических советов: что петь подопечным, что дарить и что не дарить, какие темы затрагивать в разговоре, а каких избегать. К концу мастер-класса ответ поставленный вопрос был найден сам собой: многие молодые люди просто не задумываются о том, куда можно направить свою добрую энергию. |
| Если у отца Достоевского мы можем отметить патологические черты характера эпилептоидной психопатии (патологическую ревность, взрывчатость, подозрительность, жестокость, угрюмость, скаредность, педантичность, временами сентиментальность, приступы тоски, склонность к патологических опьянениям), то у матери писателя необходимо признать поразительное душевное здоровье, несмотря на наличие туберкулеза легких, (который часто истеризирует таких больных), и на чрезвычайно тяжкий крест семейной жизни. Личная жизнь матери Достоевского, Марии Феодоровны, была полна драматического содержания. Отец Достоевского был безобразно ревнив, без всякого к тому основания. Он мучил свою верную, преданную, любящую жену припадками необузданной ревности. Мария Феодоровна должна была выслушивать нелепые обвинения в неверности и доказывать свою полную невинность. Два небольших отрывка из писем Марии Феодоровны к мужу – дадут полное впечатление об ея страданиях. В письме от 31 мая 1835 г. она пишет: «...Клянусь тебе, друг мой, самим Богом, небом и землею, детьми моими и всем моим счастием и жизнию моею, что никогда не была и не буду преступницей сердечной клятвы моей, данной тебе, другу моему, единственному моему, перед святым алтарем в день нашего брака. Клянусь также, что и теперешняя моя беременность есть седьмой узел взаимной любви нашей со стороны моей – любви чистой, священной, непорочной и страстной, неизменяемой от самого брака нашего... Прощай, друг мой, не могу писать более и не соберу мыслей в голове моей; что касается до меня, повелевай мною; не только спокойствием, – и жизнью моею жертвую для тебя». В другом письме от 8–10 июня 1835 г. она пишет в ответ на обвинения в измене: «...Я света Божьего не взвидела; нигде не могла найти себе ни места, ни отрады. Три дня я ходила, как помешанная. Ах, друг мой, ты не поверишь, как это мучительно...» «...Любви моей не видят, не понимают чувств моих, смотрят на меня с низким подозрением, тогда как я дышу моею любовью. Между тем время и годы проходят, морщины и желчь разливаются по лицу, веселость природного характера обращается в грустную меланхолию, и вот удел мой, вот награда непорочной страстной любви моей; и ежели бы не подкрепляла меня чистая моя совесть и надежда на Провидение, то конец судьбы моей самый был бы плачевный. Прости мне, что пишу резкую истину чувств моих. Не кляну, не ненавижу, а люблю, боготворю тебя и делю с тобой, другом моим единственным, все, что имею на сердце». (Цитаты писем по книге Л. Гроссмана – «Достоевский», М. 1962.) |
| Но готовы ли к ним, прежде всего, православные русские люди, и в чём степень этой готовности может проявиться? Допустим, в ходе следствия будет установлен ритуальный характер убийства, будут выявлены некие силы (представленные группами или группой людей, собранных по политическим, религиозным или иным мотивам), которые были особенно заинтересованы в совершении этого убийства и всячески его подготавливали, а затем и совершили сами или заказали другим исполнителям. Собственно, это и будет точкой в работе Комиссии. Виновники будут установлены, вина их доказана. Сделано всё, что можно, погибшим отданы почести, совесть потомков чиста, дело закрыто, страница истории перевёрнута, можно приступать к следующему этапу созидательной жизни. Так ли это? Несмотря на то, что ситуации постепенно движется именно к этому финалу, остаются не прояснёнными некоторые вопросы, не из области криминалистики, политики или религии (как внешнего ритуала), а из области духа. Но, позвольте, разве доказательство участия в ритуальном убийстве сатанинских сил не есть область духа? Есть, конечно. Но Господь Иисус Христос, не призывал копаться в глубинах ада. Суть его учения, обращённого к каждому верующему в Него человеку, состоит в том, что ад и рай гнездятся в глубинах сердца каждого человека. Зло проистекает не из недр сатанинских сект, а из глубин человеческого сердца, хозяин которому сам человек: «Извнутрь бо, от сердца человеческа помышления злая исходят, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства (обиды), лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство: вся сия злая извнутрь исходят и сквернят человека», - так наставляет Божественный Учитель своих учеников (Мк. 7: 21-23) Так кто же убил Царственных страдальцев? Нити убийства тянутся из дома Ипатьева к тем событиям, которые происходили вокруг Царской Семьи накануне так называемой Февральской революции, а оттуда к душе каждого человека. Это хорошо понимала и прекрасно выразила близкая подруга Государыни Императрицы Александры Феодоровны - Анна Александровна Танеева-Вырубова (монахиня Мария). |
|
|
