| Изучение трудов св. Епифания Кипрского в Московской духовной академии и его отношение к святым иконам как одна из перспектив для будущих исследований и переводов Источник Скачать epub pdf В своем докладе на конференции, прошедшей на Кипре с 8 по 11 мая 2008 г., преподаватель Московской духовной академии игумен Дионисий (Шленов) , рассказывая о том, как изучалось наследие святого Епифания Кипрского в России, пытается также восполнить одну из существенных лакун в исследованиях о святом Епифании и рассмотреть его отношение к иконам. В приложении публикуется греческий вариант доклада. Содержание 1. Русские переводы 2. Исследования В нашем докладе будет сказано о том, как изучалось наследие св. Епифания в России, а также будет предпринята попытка отчасти восполнить одну из существенных лакун – рассмотреть его отношение к святым иконам в контексте его собственного учения и сквозь призму восприятия иконоборцев и иконопочитателей. Св. Епифаний Кипрский – богослов, аскет, ересиолог, полемист – в основном известен русскому читателю благодаря русским переводам его творений. Переводческая деятельность имела особое значение для Руси. Через перевод русские любомудры могли приобщиться к драгоценной сокровищнице Православия. Переводили в основном греческих отцов, среди славянских рукописей хранились переводы из св. Иоанна Златоуста , Василия Великого и др. Вскоре после крещения Руси в духовно-культурном центре Киево-Печерской лавре братия занималась изучением святоотеческих творений. Впоследствии в Троице-Сергиевой Лавре, основанной прп. Сергием Радонежским, неоднократно предпринимались попытки собрать и преумножить святоотеческое достояние, в сер. XVI в. здесь действовала переводческая школа, созданная прп. Максимом Греком . Важнейший импульс для филокалийного возрождения в России дала нямецкая школа прп. Паисия Величковского на территории современной Румынии. В XIX в. центром перевода аскетико-созерцательных отцов становится Оптина Пустынь, перевод историко-богословской литературы стал уделом Духовных Академий. |
| Как известно, церковное управление в древней Руси не было обособлено от государственного, не смотря на обширные привилегии и правительственные полномочия, какими пользовалась церковная иерархия. Обе власти, государственная и церковная, находились в постоянном взаимодействии и в продолжение веков общения многое переняли друг у друга. Царь принимал близкое и влиятельное участие в делах церковного управления, которому вверено было столько государственных средств и интересов, людей, и земель. В 1531 г., когда митрополит с Освященным собором судил старца Вассиана Патрикеева, на суде присутствовали боярин и дьяки великого князя, а в 1525 г. церковный суд над Максимом Греком происходил в палате великого князя в присутствии самого государя с братьями и со многими боярами. Когда нужно было заместить вакантную кафедру, патриарх с Освященным собором приходил к государю, и в Передней палате, обычном месте заседаний думы, на глазах царя и его синклита «власти» выбирали нового иерарха. Государь утверждал одного из трех кандидатов на патриарший престол, избранных Освященным собором; наречение избранного в патриархи происходило в Столовой палате дворца при государе, в соединенном присутствии Освященного собора и царского синклита. Патриарх Никон во время ссоры с царем, проповедуя о превосходстве власти церковной перед государственной, жаловался, что в дьяконы, священники и игумены ставили по подписным челобитным, на которых царь приказывал помечать: «по указу государя царя поставить»; церковные соборы собирались, когда хотел того царь, архиереев ставили по его же воле, делали все, что он указывал. Зато и высшей русской церковной иерархии не были чужды государственные дела. Описывая ее политическое значение, московские послы в 1610 г. говорили Полякам: «изначала у нас в Русском царстве так велось: если великия государственные или земския дела начнутся, то великие государи наши призывали к себе на собор патриархов, митрополитов и архиепископов и с ними о всяких делах советовались, без их совета ничего не приговаривали». В чрезвычайные времена междуцарствия, например, по смерти царя Федора Ивановича, патриарх, как «начальный человек» земли, становился во главе соединенных духовного собора и боярской думы, вел все дела управления и даже усвоял себе с другими архиереями, как апостольскими учениками, преимущественную власть, сошедшись собором, поставлять своему отечеству «пастыря и учителя и царя достойно». Под влиянием тесной взаимной связи обоих правительств, светского и церковного, и сложился шедший еще от Владимира Святого обычай приглашать в думу «властей», как называли у нас высших церковных сановников 254 . |
| Лекция XXVIII ОТНОШЕНИЕ БОЯРСТВА В НОВОМ ЕГО СОСТАВЕ К СВОЕМУ ГОСУДАРЮ ОТНОШЕНИЕ МОСКОВСКИХ БОЯР К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ В УДЕЛЬНЫЕ ВЕКА. ПЕРЕМЕНА В ЭТИХ ОТНОШЕНИЯХ С ИВАНА III. СТОЛКНОВЕНИЯ. НЕЯСНОСТЬ ПРИЧИНЫ РАЗЛАДА. БЕСЕДЫ БЕРСЕНЯ С МАКСИМОМ ГРЕКОМ . БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ. ПЕРЕПИСКА ЦАРЯ ИВАНА С КНЯЗЕМ КУРБСКИМ. СУЖДЕНИЯ КНЯЗЯ КУРБСКОГО. ВОЗРАЖЕНИЯ ЦАРЯ. ХАРАКТЕР ПЕРЕПИСКИ. ДИНАСТИЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ РАЗЛАДА. Мы видели, как вследствие политического объединения Великороссии изменились и состав и настроение московского боярства. Эта перемена неизбежно должна была изменить и добрые отношения, существовавшие между московским государем и его боярством в удельные века. ОТНОШЕНИЕ БОЯР К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ В УДЕЛЬНЫЕ ВЕКА Эта перемена отношений была неизбежным последствием того же самого процесса, которым созданы были власть московского государя и его новое боярство. В удельные века боярин ехал на службу в Москву, ища здесь служебных выгод. Эти выгоды росли для служилого человека вместе с успехами его хозяина. Это устанавливало единство интересов между обеими сторонами. Вот почему московские бояре во весь XIV в. дружно помогали своему государю в его внешних делах и усердно радели ему во внутреннем управлении. Тесная связь, задушевность отношений между обеими сторонами яркой чертой проходят по московским памятникам того века. Великий князь Семен Гордый пишет, обращаясь в духовной к своим младшим братьям с предсмертными наставлениями: «Слушали бы вы во всем отца нашего владыки Алексея да старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам». Еще задушевнее выступают эти отношения в написанной современником биографии великого князя Димитрия Донского, который и великокняжеским столом обязан был своим боярам. Обращаясь к своим детям, великий князь говорил: «Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте по их службе, без воли их ничего не делайте». Обратившись затем к самим боярам, великий князь в сочувственных словах напомнил им, как он работал вместе с ними в делах внутренних и внешних, как они укрепляли княжение, как стали страшны недругам Русской земли. Между прочим, Димитрий сказал своим сотрудникам: «Я всех вас любил и в чести держал, веселился с вами, с вами и скорбел, и вы назывались у меня не боярами, а князьями земли моей». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАССИАН КОШКА (Василий?; нач. XVI в.- май 1568, Иосифов волоколамский мон-рь), агиограф, переписчик книг. По-видимому, в сер. 20-х гг. XVI в. В. К. принял постриг в Иосифовом волоколамском в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ре , был учеником книгописца прп. Фотия («старца Фатея, Касиянова ученика Босова» - РГБ. Ф. 113. 530. Л. II об.), подвизавшегося в обители в 1509-1554 гг. Л. А. Ольшевская не исключает возможности того, что В. К. был знаком с прп. Максимом Греком и Вассианом (Патрикеевым) , находившимися в Иосифо-Волоколамском мон-ре в заточении во 2-й пол. 20-х - 30-х гг. XVI в. По-видимому, уже в кон. 40-х гг.В. К. стал архимандритом Покровского Отмицкого (Вотмицкого) мон-ря в устье р. Тьмы (Тверской у.). Из написанного В. К. жития прп. Фотия известно, что в кон. 1553 - нач. 1554 г. книжник уже не жил в Иосифо-Волоколамском мон-ре. Назначение В. К. архимандритом приходится на время еп-ства в Твери свт. Акакия (1522-1567), позднее В. К. стал его духовником. Сведения о тверском периоде жизни В. К. содержатся в 2 записях в сборниках, переписанных книжником (ГИМ. Син. 927. Л. 1; РГБ. Ф. 113. 530. Л. II об.), в писцовой книге Тверского у., составленной в 1549 г. (Писцовые книги Моск. гос-ва. Ч. 1. Отд. 2. С. 287 и др.). Встречающееся в лит-ре мнение о том, что В. К. был архимандритом Возмицкого в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-ря (П. М. Строев , В. О. Ключевский , И. У. Будовниц, Р. П. Дмитриева и др.), ошибочно. Ранее 1563 г. В. К. удалился на покой в Иосифо-Волоколамский мон-рь (в 1563-1564 вел записи во вкладной книге обители - ГИМ. Епарх. 419. Л. 1-6, 128-129 об.). По-видимому, в сер. янв. 1567 г. он посетил своего духовного сына свт. Акакия в Жёлтиковом в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ре , присутствовал при кончине святителя. Известие о смерти В. К. находится в дополнении к описи книг Иосифо-Волоколамского мон-ря 1545 г.: «7076, маия... После архимандрита Васияна Вотмицкаго, Фотеева ученика, осталось» 7 книг «его писма» (КЦДР. С. 40). Подробное описание этих книг приводится в описях монастырской б-ки 1573 и 1591 гг. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВСЕВИЙ [лат. Eusebius] († 17.08.309?), свт. (пам. зап. 17 авг.), еп. (папа) Римский (с 18 апр. 308, 309 или 310) (An.Pont. 2007. P. Согласно Liber Pontificalis , Е. был греком по происхождению, его отец занимался в Риме врачебной практикой. Далее на основании каталога папы Феликса IV (III) сообщается об обретении во время правления имп. Константина I Великого (306-337) Креста Господня в Иерусалиме при помощи еврея Иуды, к-рый впосл. принял крещение и стал епископом Иерусалима под именем Кириак. Связь Е. с этими событиями в источниках не прояснена. Кроме того, во время его пребывания на Римской кафедре власть Константина не распространялась на Рим, где правил имп. Максенций (306-312). Старший август Галерий Максимиан (305-311) не признал формально Максенция императором. Имя Максенция не значилось в офиц. списках рим. императоров, чем можно объяснить ошибку составителей каталога Феликса и Liber Pontificalis. В средневек. предании, зафиксированном в «Каталоге святых» Петра Наталиса (XIV в.), крещение Иуды (Кириака) и участие в обретении Креста приписаны Е. ( Petr. Natal. CatSS. VIII 122). В Житии свт. Евсевия, еп. Верцелльского (BHL, N 2748-2749), сообщается, что папа крестил юного Евсевия (впосл. епископ Верцелльский) и нарек его своим именем. Е. приписывается также крещение св. Сабины, мц. в Трикассах (ныне Труа). Однако это предание, зафиксированное в позднем Житии св. Сабины (BHL, N 7408-7409; ActaSS. Ian. T. 2. P. 944-946), является недостоверным, тем более что кончина мученицы отнесена там к правлению имп. Аврелиана (270-275). Свт. Евсевий, папа Римский. Гравюра (Platina B. Historia. 1611) (РГБ) Свт. Евсевий, папа Римский. Гравюра (Platina B. Historia. 1611) (РГБ) Хронология Римских епископов от свт. Маркеллина (296-304) до свт. Мильтиада (311-314) неясна. В Liber Pontificalis сообщается о 6 годах епископского служения Е., к-рый занял кафедру после того, как она в течение года пустовала после изгнания и смерти свт. |
| Источником этого известия является «Повесть о втором браке вел. кн. Василия Ивановича» (1526), приписываемая Паисию Ярославову (Чтен. в Общ. ист. и древн. рос. 1846–1847, год 2-й, 8. Выпись о соч. второго брака и пр., 1–8), близкому к заволжским старцам. Он ссылается на мнение о том Вассиана (о нем говорится прямо, М.Грек подразумевается), что вызвало привлечение его к суду вместе с М.Греком за неправильные переводы и толкования свящ. книг, а в подтверждение незаконности развода автор приводит ответы четырех патриархов и афонских монастырей. Грамоты и сношения, о которых упоминается здесь остаются неизвестными. Сношения эти приурочиваются к посольству Ивана Борис. Колычева 1523 г. (Никон. лет. VI, 233; Карамзин, VI, 108) и, по-видимому, автор имел некоторые основания: так, им упоминается резкий отзыв о разводе иерус. патр. Марка, какой действительно был тогда. Того же взгляда держится Курбский. Хроногр. Толст. и др. (Карамзин, VI, 107, пр. 277, 343), но уже Карамзин заподозрил достоверность этой повести, однако допуская возможность неудовольствия по поводу развода (более определенно в Соч., I, 484–485, с похвалой стойкости М.Греку). По словам той же повести, затем последовал суд и М.Грек, Вассиан и их соучастники были разосланы по монастырям. Но, по имеющимся данным, Вассиан оставался нетронутым, до 1531 г. Летописи варьируют рассказ о причинах развода, то приписывая внушение его боярам (IV, 295, самый полный рассказ VI, 29–30), то говоря о насильственном действии вел. князя (ib., III, 199), то о добровольном акте, «по болезни и бездетству» Соломонии (VI, 264, VIII, 271). Указанию «Повести» следуют Филарет (М.Грек, Москвит. 1842), И.Беляев (Чтен. о яз. и словесн. М. Даниил) и др. Мы оставляем наше изложение как было в первом издании. Замеч. Макария о повести Паисия (VI, 173); Слово же М.Грека «об оставлении жен своих», относится к хотевшим идти в монахи (см. выше), что отметил еще Соловьев (V, прим. 433). В одном из сказаний даже говорится, что М.Грек писал грамоты на Афон, чтобы помешать браку (Белокуров, LXV). Прибавим, что спутники М.Грека были отпущены на Афон и в Константинополь 11 сент. 1519 г. (Никон. л., VI, 224); Горский (Твор. св. отц., 46), Карамзин (VII; пр. 373), вопреки Голубинскому (II, 681, пр. 2). |
| Том 1 • Том 2 • Том 3 • Том 4 • Том 5 • Том 6 • Том 7 • Том 8 • Том 9 • Том 10 • Том 11 • Том 12 • Том 13 • Том 14 • Том 15 • Том 16 • Том 17 • Том 18 • Том 19 • Том 20 Содержание Вступление. Эпоха решительного подъема общественного значения литературы Волоколамский патерик Повесть о Петре, царевиче ордынском Повесть о царице Динаре Повесть о старце, просившем царскую дочь себе в жены Повесть о Луке Колочском Повесть о Тимофее владимирском Из хроники Константина Манассии Послание игумена Памфила Четыре послания и завещание Нила Сорского Слово об осуждении еретиков Иосифа Волоцкого Послание Иосифа Волоцкого княгине Голениной Ответ кирилловских старцев на послание Иосифа Волоцкого об осуждении еретиков Повесть о псковском взятии Из хронографа 1512 года Видение хутынского пономаря Тарасия Сказание о князьях владимирских Послания старца Филофея Сочинения Максима Грека Переписка Федора Ивановича Карпова с Максимом Греком Сочинения Федора Ивановича Карпова Поучение Даниила, митрополита всея Руси Тайная тайных Сказание об Аристотеле Сочинения Ивана Семеновича Пересветова Сочинения Ермолая-Еразма Вступление. Эпоха решительного подъема общественного значения литературы Первая половина XVI века – эпоха, когда развивается вера в социальное переустройство общества на основе принципов «правды», то есть «истины-справедливости». На первый план начинает выступать новое сословие – сословие дворян – служилых людей, выдвигаемых не по родовитости и заслугам предков, а по личным достоинствам и стремящихся укрепить свое положение различными проявлениями преданности государству и его главе – великому князю московскому. Как и всякий новый общественный слой, дворянство стремится идеологически обосновать свои права и притязания, верит в силу разума. Впрочем, вера в доводы разума характерна не для одного дворянства. Во всем русском обществе поднимается вера не только в рассудок, логику, разумную целесообразность, но и в силу человеческого слова, в книгу. Роль и значение литературы поднимается необыкновенно. Сама литература меняет свой характер, становясь все более и более философичной, и проникается духом публицистической полемики. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Суд человеческий и суд Божий 2 мин., 04.02.2013 3 февраля Церковь чтит память преподобного Максима Грека... У этого человека поразительная судьба. Михаил Триволис (так его звали в миру) родился в Греции и был крещен в Православие, свое блестящее образование он получил в Италии. Там же увлекся гуманистическими идеями Ренессанса и отошел от Церкви. В это время во Флоренции знаменитый проповедник - доминиканский монах Джироламо Савонарола возглавил движение за обновление католицизма. Проповеди Савонаролы вернули увлекшегося гуманизмом юношу ко Христу. Михаил даже поступил в монастырь Сан-Марко, приором которого был Савонарола. Но великий доминиканец был казнен, его идеи отвергнуты, и для Максима начался " путь домой " : возвращение на родину и в Православие, монашеский постриг на Афоне с именем Максим, глубокое изучение восточного христианства, увенчавшееся приглашением в Москву для перевода святотеческих творений. Именно Россия стала для него второй Родиной, где ему суждено было провести большую часть своей жизни, прославиться в качестве талантливого богослова и проповедника, претерпеть несправедливое отлучение от Церкви и тюремное заключение... А через несколько столетий быть прославленным в лике святых. Многие православные люди склонны превозносить Русь допетровскую в качестве образца святости и благочестия. Однако историческая реальность никогда не бывает простой и идеальной: для Церкви вообще нет простых времен. Смелые и независимые суждения преп. Максима о недостатках духовной жизни Руси, обличение невежества и обрядоверия, нелицеприятные высказывания в адрес сильных мира сего обернулись для него судом и заточением. Допущенные греком неточности в переводах книг были квалифицированы как ересь и использованы в качестве повода для жестокой расправы над ученым монахом. Максим был осужден на заточение в монастырской тюрьме, где провел долгие годы. Однако Преподобный не впал в отчаяние, не возненавидел своих гонителей. Лишенный Причастия, а также бумаги и чернил (что для ученого инока было почти столь же страшно и тяжко!), Максим на стене своей вымороженной и наполненной дымом тюрьмы царапал угольком слова благодарности Богу за все, что Он ему ниспослал: он писал канон Св. Духу-Утешителю... |
| Нифонт, епископ Сарский и Подонский (Крутицкий) (Кормилицын) Преосвященный Нифонт – племянник преподобного Иосифа Волоколамского († 1515; память 9/22 сентября). Им же пострижен в монашество и был его учеником. Вел подвижническую жизнь. В 1522 году назначен игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря. При нем в заточении там находились преподобный Максим Грек († 1556; память 21 января/3 февраля, 21 июня/4 июля) и инок Вассиан Патрикеев († до 1545). Сохранились письма митрополита Даниила и великого князя Василия III от 24 мая 1525 года о соборном суде над Максимом Греком , адресованные властям Волоколамского монастыря. В 1533 году смертельно больной Василий III посетил Волоколамский монастырь; игумен Нифонт провожал его в Москву и там присутствовал при пострижении Василия III в схиму с именем Варлаам. В 1543 году – архимандрит Московского Новоспасского монастыря. Этим обусловлено было его участие в казанском походе 1550 года. На церковном Соборе 1549 года Нифонт выступал свидетелем обвинения по делу Исаака Собаки. 11 марта 1554 года архимандрит Нифонт хиротонисан во епископа Сарского и Подонского (Крутицкого). В 1555 году участвовал в торжественном поставлении Гурия архиепископом Казани. Скончался в 1558 году (по другим источникам, в 1561 году). Погребен в Иосифо-Волоколамском монастыре. Будучи игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, Нифонт не только увеличил библиотеку монастыря, но также собрал и сохранил в обители весь репертуар литературы, представляющий интерес для образованного круга иосифлян. По его заданию составляются сборники для общемонастырского пользования с произведениями самого широкого круга. Монастырские книжники постоянно переписывают произведения основателя монастыря преподобного Иосифа Волоцкого . По благословению митрополита Даниила Нифонт, будучи игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, работал по составлению сводной Кормчей. В те же годы Нифонтом было написано послание Василию III «О преставлении старца Кассиана Босого». Личная библиотека владыки Нифонта, по всей видимости, согласно его желанию, попала в Иосифо-Волоколамский монастырь, откуда начиналось его духовное становление. |
| Разделы портала «Азбука веры» «Ареопагитики» (Ареопагитический корпус – лат. Corpus Areopagiticum) – собрание восточно-христианских богословских трактатов и посланий на греческом языке, приписываемых св. Дионисию Ареопагиту , который, согласно преданию, был обращен св. апостолом Павлом в 51 г. во время проповеди в Афинах. «Ареопагитики» должны быть отнесены к самым таинственным памятникам древней христианской богословской литературы. Вопрос об авторстве текста ставился уже таким православным богословом и святым как Константинопольский патриарх Фотий. Вместе с тем, критическая линия в отношении автора окончательно возобладала только в эпоху Реформации, весьма тенденциозно относившейся к христианству. С XVI–XX вв. осуществлялись многочисленные попытки определить автора «Ареопагитик». Однако все попытки поиска нового автора окончились неудачей. На пороге XXI-oro столетия исследовательская традиция вынуждена была оставить вопрос о личности автора открытым. В то же время важно отметить, что в авторстве св. Дионисия не сомневался ни первый комментатор его сочинений еп. Иоанн Скифопольский, ни интерпретировавший его сочинения св. Максим Исповедник , ни большинство отцов Православной Церкви, среди которых – св. Иоанн Дамаскин , св. Никита Стифат , св. Григорий Палама . Роль «Ареопагитик» в истории богословия объясняется уникальным синтезом, осуществленным их автором. Будучи образованным греком, он использовал философские категории в целях раскрытия неисчерпаемой глубины христианского откровения о сверхъестественном бытии нетварной Божественной Личности. Представляя высокообразованному античному обществу «всеобщую и все превосходящую Первопричину» мира как «пресущественную, пребожественную и преблагую Троицу», он убедительно показывал превосходство христианства над всей античной мудростью, обезличивавшей онтологическое первоначало, усматривавшей его в ряду изменчивых природных стихий и элементов. В «Ареопагитиках» образованный человек античности открывал доселе неизвестный ему мистический опыт, призывающий его «к соединению с Тем, Кто выше всякой сущности и познания». При этом новый мистический опыт излагался языком философии. Таким образом, изучающий «Ареопагитики» язычник не должен был рвать с философской мыслью, но усваивал христианское откровение на сложном и возвышенном языке философских категорий. |
|
|
