| 2) Потом Богему вся животная представил, дабы ему узнать те твари, над которыми он господином поставлен, и дабы им имена пристойные их природе дал (Быт. гл. 2, ст. 19). Можно догадаться что Адам, примечая расположение животных и пользу, мог и себе помощницы желать (Быт. гл. 2, ст. 20). 3) Тогда Бог иступление или сон на Адама напустив, взяв некую тела его часть, сделал ему жену, которую оживотворив, подобно как и Адама душою, Евою назвал; сделал же Бог жену из мужеского ребра, а не из земли, затем, дабы показать из начала супружества неразрывный союз (Матф. гл. 19, ст. 4). 4) Итак видишь уже, зачем Бог два пола тогда создал. Он уже не хотел впредь беспосредственно производить людей, ибо таким образом чудеса без нужды бы умножал, но такой уставил порядок, дабы человеческой род посредством родителей умножался (Деян, гл 17, ст. 26). Следовательно, все мы во Адаме находилися, и он весь человеческий род в себе представлял. 5) Сим способом тело только одно органами изрядно снабжённое от родителей происходит, душа же каждому вливается от Бога (Зах. гл. 12, ст. 1) в то самое время, когда совсем младенца воображено будет тело (Прем. гл. 7, ст. 2; Прав. Испов. Част. 1, Вопрос 28). § 40. Божией благости и премудрости изволилось человека по образу своему и по подобию создать (Быт. гл. 1, ст. 26). Что же разумеется чрез образ Божий и подобие? 1) Хотя образ и подобие имеют некое различие, ибо понятие подобия есть обширнее образа, и древние учители образ ставили в естестве души, а подобие в добродетелях, коими уподобляемся Богу; однако в Священном писании оба сии слова то же значат; за тем случается, что и опускается одно какое-нибудь (Быт. гл. 5, ст. 1, Фил. гл. 2, ст. 7). Аки бы рек: сотворил Бог его таким, чтоб совершенно Ему был подобен и был бы зерцалом некиих Божиих совершенств. 2) Образ разная значения имеет, иногда значит внешнее только сходство единыя вещи с другою, как картина; иногда совершенное сходство двух вещей в самом существе (Кол. гл. 1, ст. 15; Быт. 5 , ст. 3), иногда некиих только качеств сходство. Последнее означение здешнему приличествует месту, и значит разумныя твари сходство с Богом первообразием своим. |
| Приехал Михаил Симонович, привез вашу книгу и ответы на его замечания, но многое непонятно без его письма. Вышлите мне его, чтобы видеть на что Вы отвечаете и отыскать места в вашей рукописи, без сего иное не понимаю. 1870 г. ноября 5-го. Не писал я Вам по прошлой почте потому, что ездил в Москву посоветоваться о своем зрении —563— с Брауном. То нездоровье, то дурная погода удерживали меня, но наконец решился хоть плыть, да быть в Москве. Браун дал примочку для глаз, велел месяца через два побывать у него. Очки сильнее не позволил иметь, и те, которые ношу, назвал очень сильными. Будучи в Москве, скрепил вашу книгу об исповеди. Посылку с священником и письмо с уставом академии получил, за что и приношу благодарность. Вероятно справедлив ответ митрополита Иннокения о Макарие; но он назначил делопроизводителем Лаврова, защищающего права епископской власти, вместо прежнего, который неверно записывал рассуждения комитета и решения. Священник Романовский и Гаврила Иванович, сын митрополита, попали в Развлечение очень открыто. Ипполит Михайлович Богословский при смерти болен, Дмитрий Петрович Новский мало надежен, Петр Матвеевич Терновский в параличе. Так столбы Московского духовенства падают. Браун твердит мне то же, что и Вы – меньше заниматься. А осень такая, что и днем ничего не вижу. Цензуру все еще не слагают с меня, хотя два месяца прошло со времени представления об увольнении меня. В 237-м Московских Ведомостей напечатано из Оренбургских Ведомостей, что там захвачен священник Московской губернии Александр Измайлов, ездивший для совершения треб раскольникам. Вот куда махнул Ваш бывший товарищ! Не сомневаюсь, что это он. 1870 г. ноября 9-го. У меня в руках печатная записка Лаврова о предметах церковного суда в лист 116 страниц, в которой Лавров отстаивает прежние предметы суда церковного во всей широте и с дополнениями. Он обнаружил большое знакомство с законодательными работами по сему делу и за последнее время. Порою трунить над невежеством и кассационного учреждения, когда ему приходилось касаться каноники. Часто указывает разноречия и противоречия в существующих законах. Рассуждали о журнале и окончательно не решили всего, но положили издавать по четыре книги по прежнему плану. Впрочем назначено еще заседание по сему предмету. |
| Докладываемые Св. Синоду обвинения академических профессоров в неправославии тем более нам непонятны, что сам автор «Записки», по-видимому, не считает себя обязанным держаться православного учения в его обычном, одобряемом Св. Синодом, толковании. В своей «Записке» Преосвященный ясно отмечает, что его православие какое-то особенное, пока ему одному ведомое. Богословские системы Митроп. Макария, по которым, с благословения Св. Синода, вот уже полстолетия обучается юношество, автор «Записки» насмешливо называет «Макарьевской рутиной и схоластикой» (стр. 5), а о всех русских системах богословия без исключения он говорит, что они списаны «с еретических учений» (стр. 24). «Нужно признаться открыто», – заявляет, наконец, Преосвященный прямо,– «что системы Православного Богословия (догматика, этика) суть еще нечто искомое (стр. 23). Не знаем, насколько точно автор «Записки» выразил в этих словах свои мысли. Допускаем, что вследствие полемического увлечения здесь фразы не соразмерены с мыслями. Но если приведенные выражения «Записки» точны, то они могут возбуждать серьезные недоумения и произвести во многих большое смущение. В самом деле: сказать, что системы православного богословия суть нечто искомое, не значит ли стать на одну доску с обличаемыми автором мифическими «профессорами-автономистами» и вступить на тот путь, который после нескольких легких поворотов может привести прямо в объятия «бесшабашно» (стр. 5) все отрицающих тюбингенцев?! Касаясь отдельных пунктов проектируемой профессорами так наз. автономии, «Записка» относится отрицательно и к выборному началу вообще, и к допущению на начальственные должности в академиях мирян. Усматривая в желаниях профессоров иметь выборного ректора стремление удалить из корпорации всех духовных лиц (стр. 17), автор Записки настаивает на том, что ректором академии должен быть епископ, а инспектором архимандрит (стр. 25). По-видимому, в качестве основания для такого мнения, Преосвященный на стр. 16 дает сравнительную характеристику начальников духовно-учебных заведений из монашествующих лиц и из белого духовенства. |
| О привлечении детей инородцев, обучающихся в церковно-приходских и народных школах, в духовно-учебные заведения Об открытии в г. Екатеринодаре епархиального женского училища и преобразовании Ржевского училища О предоставлении прав на пенсии, увеличении окладов, зачете службы и проч. Об освобождении детей лиц, служащих в духовных консисториях, и учителей церковно-приходских школ от платы за обучение По вопросу об участии воспитанников духовно-учебных заведений в разного рода обществах О прекращении учебных занятий в духовно-учебных заведениях среди учебного года и продлении каникул Об учреждении стипендий при духовно-учебных заведениях и пожертвованиях на сии заведения О средствах на содержание духовно-учебных заведений за 1896 и 1897 гг. О постройке новых и исправлении старых зданий духовно-учебных заведений Церковно-приходские школы и школы грамоты Российской Империи в 1896 и 1897 годах Управление школами и надзор за ними Число церковных школ Количество учащихся в них Помещения церков. школ Средства содержания церковных школ Учащие в церковных школах Воспитательная часть в церковных школах Учебная часть в церковных школах Сельскохозяйственные, ремесленные и рукодельные занятия при церковных школах Учебники, учебные пособия и письменные принадлежности в церковных школах Библиотеки для внеклассного чтения Религиозно-нравственные чтения в церковных школах. Воскресные занятия со взрослыми Земельные участки при церковных школах Отношение населения к церковным школам Событие священного коронования в жизни церков. школ Церковно-школьное дело на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде Нельзя не упомянуть об участии церковных школ на Всероссийской выставке 1896 года в в Нижнем Новгороде, где наглядно были представлены успехи церковно-школьного дела за первое десятилетие после возрождения церковной школы. Духовная литература в 1896–1897 гг. О седьмом присуждении премий покойного митрополита Московского Макария за сочинения по предметам богословских наук и вообще духовного образования О присуждении в 1896 и 1897 гг. |
| Какой манеры были работы греческих художников XV столетия, трудившихся в Москве, мы не знаем, но то, что мы называем теперь старейшей Московской иконописью носит определенный русский характер. В XV веке вследствие великокняжеских браков Москва ознакомилась с большим количеством иноземных образцов высокого искусства. Новогреческое иконописание, расцветшее в Молдаво-Влахии, дополнило впечатленье от икон, привезенных Софией Палеолог, её свитой и греческими выходцами этой эпохи. Как раз в тоже время в период неожиданно частых сношений Москвы с Италией, на благодатной художественной почве Италии расцветала художественная иконопись. Архиепископ Новгородский Макарий, любитель и знаток иконописи, перенес в Москву новгородское искусство и укрепил его влияние, несомненно существовавшее и до него. Великий пожар Москвы 1547 года составил эпоху в истории русской иконописи. Явилась потребность в громадном количестве больших и малых образов, были собраны иконописцы из разных областей России. Взаимное ознакомление с разнообразными пошибами и манерами письма, выразилось в взаимном влиянии и способствовало выработке особого стиля, который можно по справедливости назвать «московскими письмами». Этот стиль в скором времени распространился по всей Московской Руси, с небольшими лишь частными особенностями и архаизмами местного мастерства. Вместе с эволюцией московской иконописи и областные «письма» постепенно перешли в «фрязъ» (иконопись с влиянием живописи). Нет никакого сомнения, что такие центры, например, как Тверское, Рязанское и Литовское княжества в эпоху самобытности имели свои иконописные мастерские и наверное с большими или меньшими особенностями в манере письма. Ведь, даже в Кракове мы видим русскую стенопись и с ярко выраженными местными особенностями. Материал доступный для изучения в настоящее время настолько еще не велик и не классифицирован, что выполнение исторической схемы есть задача далекого будущего, для решения которой, однако, во всяком случае необходимо воспользоваться и дифференцирующей схемой старообрядцев, внеся в нее соответственные критические поправки. |
| Читая Гилярова из нашего далека, поневоле задумаешься о том, какие предания питают современного человека. Кое-что может объяснить. Борис Пильняк, стоящий между нами и Гиляровым (век туда, век сюда), – как правдивый свидетель Великого Перелома. Корни происходившей на его глазах революционной смуты он искал и находил в той же самой «почве» русской провинции, которая некогда взрастила светлую мудрость Гилярова. Народная мифология играла и в этом случае не меньшую роль, нежели наблюдения над бытом и нравами. У себя «на Посадьях» Пильняк слышал те же сказания, что и Гиляров. И так же, как у Гилярова, его «коломенский текст» питался ими наряду с обращением к известному литературному предшественнику. В 1918 г., когда вышел очерк «На родине Лажечникова», печатается и рассказ Пильняка «Монастырское предание». В его основу положена легенда о происхождении названия Голутвина (Староголутвина) Богоявленского монастыря от слова «голудьба» (голытьба), зафиксированная в XVIII в. любознательным русским немцем Г. Миллером. 516 Однако если Миллер под голытьбой подразумевал нищих, то Карамзин вскоре предположил, что это были разбойники, которые «не боялись в старину близости городов, в самых окрестностях Москвы имели станы и были нередко ужаснее самых чужеземных неприятелей». 517 Пильняку оставалось сделать еще один шаг и приписать основание монастыря раскаявшемуся разбойнику, что вполне согласовывалось с народными понятиями. Так, по преданию, знаменитую Оптину пустынь в XIV в. основал разбойничий атаман Опта, в монашестве Макарий. Народные понятия сродни евангельской истории о благочестивом разбойнике, которому был обещан рай самим Христом ( Лк 39:43 ); в легендах этого типа отразилось глубоко христианское представление о возможности спасения даже для закоренелых злодеев. Пильняк сделал свой вывод: ему важнее было обозначить парадоксальное чередование злодейства и святости, проявляющее контрастность национального характера, не жалующего постепенности. Полюбившуюся легенду писатель припомнит в своих «коломенских» романах и глубокомысленно заметит: «Легенд таких много на Руси, где разбойник и бог – рядом» («Волга впадает в Каспийское море»). |
| 5 . Самый же капитал 1000 рублей прислать в Бийск при письме на мое имя, с надписанием: для передачи такой то девице, Софии де Вальмон. 6 . Купить несколько фунтов сахарных шариков, помогающих от простуды и кашля, которые соизволила прислать мне на дорогу в Петербург Екатерина Владимировна (они бывают красного и желтого цвета), и послать так же в Вязьму на имя вышеозначенной игумении для племянниц моих Александры и Евфросинии, дочерей О. Алексея. 7 . Приказать купить хороших карандашей, между которыми было бы сколько нибудь и красных, хорошего сургучу, спичек серных в футлярах, обмазанных фосфорным веществом, для удобнейшего добывания огня, тафты для зонтика на глаза, и на три окна в комнате, длиною в полтора аршина, длиною в аршин, и вещества для составления Жизненного Эликсира, по прилагаемой записке. Сшить небольшую келейную шапку на летнее время из материи, которая была бы не шелковая, не бумажная, и не черного цвета по мерке, которую посылаю при сем, 563 и все это послать в Бийск на мое имя. А деньги взять из суммы нашей, у Вас хранящейся, и если, как Вы изволили уведомить меня, на место издержанной нами в дороге от Казани досюда тысячи рублей, опять народилась тысяча, то употребив из нее на издержки означенные здесь, сколько потребуется, остальное прислать в Бийск на мое имя. Потому что, если Господь поможет, мы думаем нынешним летом строить новый корпус на Улале, и окладная сумма, очевидно, оказывается недостаточною. София Петровна, 564 пишите Вы, в С-Петербурге. А где книги и прочее, оставленное у сей благотворительницы, в надежде, что все будет прислано в Бийск? Известите меня об этом в первом письме, и не судите строго за то, что пишу редко, много дела по службе, а силы мало. После обеда, почти до самого вечера, не могу заниматься, а ввечеру слабость зрения затрудняет. Утреннее время все еще остается благоприятнейшим для трудов, но разные требования должности могут расхватывать это время по мелким частям, между тем и почитать что-нибудь хочется. Покорнейше прошу засвидетельствовать глубочайшее почтение и искреннюю благодарность мою достопочтеннейшему братцу Вашему, Федору Петровичу. |
| Вот все, что мы знаем о «зеленых»! Не так много, чтобы делать скороспелые рискованные заключения. Псевдоним «зеленые» не стоит одиноко. Немало псевдонимов мы встречаем в царской переписке; термина «зеленые» нет, но на лицо «желтые», под которыми подразумеваются близкие люди, находившиеся в Ставке во времена «Николаши» и сопровождавшие Царя при его приездах туда. Чрезмерная подозрительность может привести к прямому курьезу. Так председатель Чр. Сл. Ком. счел особым символом «распутинцев» постановку креста в начале письма, и его не убедили уверения Протопопова, что так делают вообще многие религиозные православные люди, переняв этот обычай от духовных лиц 481 . Никакого политического смысла первоначально не вкладывалось в прозвища, которые употребляла подчас А.Ф., называя «Аню» в письмах к мужу «коровой», мит. Макария – «премудростью», Питирима – «сусликом», Горемыкина – «стариком», Протопопова – «Калининым». Попадаются наименования «мотылек», «красная шапка», «цветущий», и т.д. Явление довольно обычное в семейном обиходе и издавна распространенное в семье Романовых в широком смысле (см. дневник Мар. Фед.) – министр Двора Фредерикс назывался, напр., «павлином» или «нускнакером» (щелкунчик), дворцовый комендант Воейков за свою лысину «голым», не говоря уже о ласкательных интимных прозвищах членов семьи: А.Ф. – «солнышко», наследник – «солнечный луч» и т.д. Под влиянием «Друга» символистика, быть может, усилилась – «Друг» всегда прибегал к аллегориям: «Суслика» (Питирима) на Кавказ, а к нам «благословение» (Варнаву) – гласили какие-то телеграммы, ходившие, по крайней мере, по рукам в Гос. Думе (показание Хвостова). Постепенно эти прозвища стали употребляться и из желания скрыть лицо, о котором идет речь, даже в интимной переписке, отправляемой с фельдъегерем. Подобная тенденция родилась на почве недоверия, выросшего после разоблачения хвостовской эпопеи. Еще задолго до этой истории, глубоко взволновавшей А.Ф., последняя писала: «как трудно, когда есть что-нибудь, что необходимо тебе немедленно сообщить, и я не знаю, не читает ли кто-нибудь наших телеграмм» (8 сен. 15г.). И раньше 30 августа: ... " У меня к тебе столько вопросов, так много надо рассказать тебе, но – увы! мы с тобой не условились насчет шифра. Я не могу ничего передать через Дрентельна, а по телеграфу тоже не решаюсь – за телеграммами следят. Я уверена, что министры, враждебно настроенные ко мне, следят за мной, а это меня нервирует при писании» 482 . Отсюда «конспирация», довольно наивная. Эта конспирация шла crescendo в связи с осложнениями во внутренней политике, боевой позицией Думы, убийством «Друга» и фамильной оппозицией... |
| Выдающимся деятелем столичного духовно-цензурного комитета был протоиерей Герасим Петрович Павский (1787-1863), автор трудов по теории русского литературного языка - «Филологические наблюдения над составом русского языка», «Материалы для объяснения русских коренных слов посредством иноплеменных» и многих других. В 1841 году протоиерей Павский был привлечен к церковному суду за «неправославие», якобы проявленное им при переводе библейских текстов на современный русский язык. Для нас интересны прежде всего филологические взгляды Павского. Здесь он руководствовался критериями доступности авторских текстов пониманию читателя, стремился к очистке текста от излишних, по его мнению, терминов. Этому цензору чаще всего приходилось рассматривать рукописи учебных пособий: «Допуская для грамматик лишь самые необходимые технические термины, Павский при рассмотрении одной из них (Мироносицкого) не удержался даже, чтобы не воскликнуть: " Храни Боже наш язык от таких грубостей, как термины парагога, аферезис, синкопа, метатезис " » [xxiv] . Кроме того, интерес для нашего исследования представляет деятельность петербургского духовного цензора архимандрита Макария (Зимина), который «усиленно гонялся за всякой тенью неправильной мысли, выставлял на вид чуть не каждую орфографическую ошибку» [xxv] . Рассматривая однажды рукопись миссионерского сочинения Олонецкого епископа Игнатия (Семенова), цензор отнес к «погрешностям языка» следующее выражение: «Когда в глубине сердца лежать будет еще лед ожесточения, хлад нераскаянности...» [xxvi] Словосочетания лед ожесточения и хлад нераскаянности, по его мнению, требовали «отделки». Серьезные редакторские требования предъявлял к рукописям цензор архимандрит Афанасий (Соколов). Так, рассматривая рукопись одного стихотворения, в котором автор выражал свои религиозные чувства, архимандрит Афанасий отметил семнадцать групп недостатков: «...1) места, содержащие недостатки в истине мыслей и даже мысли и выражения противные православному учению церкви; 2) противные православному христианскому нравоучению; 3) множество недостатков в изложении; 4) мысли и выражения темные; 5) двусмысленные; 6) тождесловные; 7) слова расположенные неправильно; 8) много слов неупотребительных; 9) употребленные в таком значении, какого не имеют; 10) много слов низких и неприличных; 11) названия вещей неприличными именами; 12) странные понятия; 13) превратное сочинение слов; 14) много грубых погрешностей против грамматики; 15) много неправильностей в произношении слов для соблюдения размера стоп; 16) набор слов; 17) наконец, разного рода неисчислимые погрешности против правописания» [xxvii] . К сожалению, эта рукопись не сохранилось в делах Санкт-Петербургского комитета духовной цензуры (РГИА. Ф. 807), неизвестен и ее автор, поэтому мы можем судить о ней лишь по обстоятельной отрицательной рецензии архимандрита Афанасия, опубликованной в исследовании А. Н. Котовича. |
| Писания, во-вторых, чего нет, как говорит Екклесиаст, того нельзя и числить. На этих днях я намерен, если Господь благословит, отправиться в Санкт-Петербург. Приняты меры для поддержания миссии, в которой на месте моем остается весьма благонадежный подвижник иеромонах Анастасий. 250 Впрочем, и я, хотя выпросил позволение приехать в северную столицу, однако не просил увольнения от службы миссионерской, но буду числиться в здешней епархии и в составе здешней миссии. Главная причина, побудившая меня предпринять это путешествие, заключается в требованиях самой службы, другая – в моем болезненном состоянии. За всем тем я не могу быть весел, разлучаясь с новокрещеными и сотрудниками. Но позвольте обратиться к Вашему нездоровью, и предложить Вам советы, которых, впрочем, не принимайте, не поверивши их основательнейшим суждением лекаря. Я имею недавно вышедшую медицинскую книжку на немецком языке, в которой простая вода предлагается, как врачество от премногих болезней. Посему, не рассудите ли пить в каждое утро по стакану воды чистой и свежей? Вместо кваса не лучше ли, по-моему, употреблять сухарную воду? Не имеете ли, между тем, какой-нибудь сокровенной печали? Объявите ее тому, кого с уверенностью можете называть другом Вашим во Христе Иисусе, и я надеюсь, что получите облегчение. Если бы в ответ на это письмо, Вы поспешили послать ко мне в Санкт-Петербург Ваши, всегда утешительные для души моей, строки, то встретиться с Вашими мыслями в них, как отрадно было бы для странника всех огорчений и неприятностей дальнего, и притом зимнего путешествия! Вот и адрес: Его Высокоблагородию Александру Петровичу Г. Святославскому 251 на Троицком подворье, в доме митрополита Московского, для передачи миссионеру Архимандриту Макарию. Ее Сиятельству Надежде Ивановне, достопочтеннейшей родительнице Вашей, покорнейше прошу засвидетельствовать мое усерднейшее желание, да укрепит Господь немоществующие силы Ее Сиятельства, и да будет с Вами во все дни, благословляя страдания и утешения Ваши, чтобы и в Вас открывалась истина сего слова Апостольского: любящим Бога все споспешествует во благое. |
|
|
