| 9. Переход Дионисиева сборника в Галлию. – В таком именно распространенном виде Римский сборник Дионисия папой Адрианом I был послан Карлу Великому в Галлию в 774 году 913 . В 802 г. на Ахенском соборе он был принят в качестве официального кодекса франкской церкви и, вытеснив из употребления так называемый сборник Кенеля, продолжал действовать, пока сам не был вытеснен сборником лже-Исидора. Вообще сборник Дионисия до появления сборника лже-Исидора был одним из самых распространенных в латинском мире. 10. Сборник Крескония и его отношение к сборнику Дионисия. – Еще раньше, чем в Галлии, сборник Дионисия сделался известен в Африке в Карфагенской церкви. Здесь он послужил единственным источником для сборника, составленного епископом Кресконием или Крисконием, жившим накануне арабского завоевания (707 г.), в конце VII столетия (ок. 690 г.) 914 . Вероятно, еще раньше своего епископства, он, по приказанию епископа Либерина (или Либерия), составил «Согласие или Конкордию канонов» (Concordia canonum), заимствовав свой материал единственно из Дионисия. Разделив свой труд на 300 (или 301) глав с особыми заглавиями, в их распорядке он не соблюл, однако, какого-нибудь определенного плана. Из первой части Дионисиева сборника, т. е. из канонов, он заимствовал правила Апостольские и всех греческих соборов, кроме Константинопольского (II всел.) 915 . Из второй части, т. е. из декреталий, он заимствовал декреталии всех пап за исключением Бонифация и Анастасия. Полному тексту канонов или собственно Конкордии предшествует краткое изложение ее содержания или бревиарий (Breviarium), 916 с цифровыми цитатами, указывающими на полный текст. Тому и другому предпослано предисловие, адресованное епископу Либерину или Либерию (Liberinus al. Liberius). Сборник этот был в большом употреблении, по крайней мере, до X столетия, как показывает множество сохранившихся древних рукописей. § 34. Галльский сборник (Кенелев) 1. Название, место и время появления сборника. – До появления сборника Дионисио-Адриановского, в Галлии был распространен другой древний сборник, изданный в 17 столетии Пасхазием Кенелем (Pasquier Quesnel, Qaesnellus) и потому обыкновенно называемый Кенелевым сборником 917 . Возник он, как думают, в самой Галлии: ибо, во-первых, весьма многие рукописи этого сборника сохранились только в Галлии и нигде более, во-вторых, 11-е Анкирское правило в нем переправлено таким же точно образом, как и в других рукописях несомненно Галльского происхождения, в-третьих, только в этом одном сборнике помещено послание галльских епископов к папе Льву I, и наконец, в-четвертых, следы заимствований из этого сборника заметны только у галльских собирателей и писателей 918 . Полагают, что он составлен не позднее времени папы Геласия I (492–496), следовательно, почти одновременно с Дионисиевым. Что он был весьма распространен в Галлии, это нам показывают многочисленные рукописи 8–10 столетий, сохранившиеся до нашего времени 919 . |
| Что это за игра в таком великом вопросе общечеловеческой совести? Ведь Льву Николаевичу хорошо, конечно, известно, что разумело и разумеет человечество под словом „Бог“, зачем же он пользуется им, раз он не согласен с его содержанием? Веровать в личного Творца и Владыку и говорить: „Бог“, это – религия; веровать в двусмысленное сочетание отвлечённостей и в какое-то немыслимое бесформенное бытие и говорить: „Бог“, – это кощунство. При посредстве толстовского понятия о Боге нельзя обосновать удовлетворительной жизни, но, удержав слово Бог , Лев Николаевич даёт ему по местам оттенки нашего понимания, и, благодаря этому, у него получается некоторое удовлетворение совести его и его друзей. Но ведь это подтасовка; пусть она невольная, но относиться к ней равнодушно – не дело любви, не дело совестливого и братского отношения к тем, с кем вы говорите, и кому пишете, Лев Николаевич! Нужно думать, что этот вопрос религии. Вы решаете по свидетельству своей совести; но в данном случае она кривит от туманности и сбивчивости понятий. Для вас поэтому является нравственно-обязательным пересмотреть ход развития вашего ума в выработке вашего представления о Боге. Путь к уяснению идеи Бога – в самопознании и любви. Говоря о любви, вы постоянно говорите „я“, говорите о взаимном тяготении личностей. Без „я“, без „личности“ не может быть речи о любви, как и самой любви. Но вы отрицаете личность, ведь вы каждую минуту иной? Ведь вы – калейдоскоп, живая машина из атомов? В этом минутном, кажется, затмении, положенном в начало ваших рассуждений о жизни, вы должны извиниться, или отказаться от понятий о „я“, о совести, о разуме, о любви. Конгломерат атомов не стал бы говорить о личности, хотя бы отрицательно: он не понял бы содержания понятия „личность“, ибо оно получается с опыта; он не стал бы томиться страстной мечтой о личном вечном существовании, у него были бы иные мечты. Без фактической реальной основы в нас не возникает понятий, и чего нет в нашей природе, тому мы не можем сочувствовать. |
| Он обещал, что он днем и ночью будет просить, чтобы пришел Спаситель и Праведный, который был обетован, и чтобы освещал всю вселенную подобно светильнику. После этого вводится лицо Бога, говорящего Иерусалиму, то есть церкви первенцев и той, которая создана в апостолах и чрез апостолов: на стенах твоих Я поставил стражей, под которыми мы можем понимать или ангелов, или апостолов и всех предстоятелей ее и учителей. Они охраняют стены церкви, чтобы противник наш дьявол , который подобно льву рыкающему ходит и ищет, как войти в нас, не получил возможности опустошать стадо Господне. Эти страха не должны умолкать ни днем, ни ночью, ни при радости, ни при скорби, но постоянно молить о милосердии Господа, чтобы стадо Его и стены Иерусалима охранялись и ограждались Его помощью... Всемогущий Бог, сказавший церкви: на стенах твоих Я поставил стражей, которые никогда не будут умолкать, и которым Я заповедую, чтобы они никогда не переставали молиться, пока не достигнут того, о чем молят, теперь клянется десницею Своею и мышцею силы Своей» (ч. IX, стр. 149–151). й) В толк. 9–10 ст., 2-й гл., кн. пр. Михея: «Вожди народа Моего будут извергнуты из домов увеселений своих; по причине злых начинаний своих они были отвергнуты. Пророческая речь описывает также и владык церкви, которые утопают в увеселениях, и думают, что среди пиров и забав они сохраняют целомудрие; но они должны быть извергнуты из своих обширных палат, от великолепных пиршеств, от банкетов, стоивших больших трудов; они должны быть извергнуты по причине злых начинаний и дел своих. А если хочешь знать, куда они должны быть извергнуты, читай Евангелие: Во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов ( Мф.22:13 )... Если мы занимаем место апостолов, то будем и подражать не только слову проповеди их, но и обращению, и воздержанию их. Несомненно, что свято служение апостолов, их служение вдовицам и бедным; но и они говорят: Не должно, чтобы мы, оставив слово Вожие, служили трапезам ( Деян.6:2 ). А ныне жрец Христов приглашает на пир, не говорю бедных, братий, и тех, которые со своей стороны не могут заплатить приглашением (от которых рука епископа кроме благодарности ничего другого не может ожидать), но военных людей, препоясанных мечем, и судей, в то время как у входных дверей бодрствуют центурионы и отряды солдат. |
| —395— никак не мог делать Григорий II. г. Плотников противопоставляет тезис, что «буквального сходства» между памятниками нет, чт «признает и сам Schwarzlose». На этом тезисе наш автор и успокоился. Однако его решительно недостаточно. Как же велико сходство? «Поразительно» оно или все же далеко от буквальных совпадений? Надо полагать, что наш автор обязан был, вслед за тезисом, дать нам два текста в параллельных колонках, чтобы можно было видеть, кто прав, и насколько оправдывается допускаемая автором, несколькими строками ниже, уступка. Этого мы не находим. – Здесь можно указать автору, что, если речь идет не о текстуальных совпадениях, а о сходстве идей и их трактовки, то до изложенных в письмах мыслей об отношении государства и церкви в Риме могли додуматься сами без каких-либо заимствований. Те же самые идеи развивал в своих письмах Николай I, – только гораздо ярче, своеобразней, внушительней и уже, конечно, не под влиянием Дамаскина. Завершая свою защиту подлинности писем к Исавру, г. Плотников выдвигает и свой собственный аргумент. Построен он на том, что между письмами к Исавру и несомненно подлинными письмами Григория II к Герману наблюдается сходство. Привлекает он к делу и сходство между письмами Григория II к Герману и письмами Германа к Фоме Наколийскому. Несмотря на некоторую запутанность изложения, аргумент может иметь значение. Но и здесь от автора нужно требовать более тщательного изучения отношений между сопоставляемыми памятниками и большого количества текстуальных сопоставлений. – Из всего сказанного по вопросу о подлинности писем ко Льву Исавру, думаем, следует то, что разбираемый отдел сочинения нуждается в пересмотре. Есть промахи и в других частях сочинения. Заслуживают быть отмеченными следующие. I. Опущение. Автор сам хорошо знает, как трудно и в то же время как важно пролить свет на начало ереси, три раза возвращается к легенде о халифе Езиде (133–135, 327:448), пытается установить в ней историческое зерно и ни разу не задается вопросом: существовал ли исторический Езид (Язид) и не говорят ли о нем чего- |
| «И раною Его мы исцелехом» ( Ис.53:5 ), пророчески возвещает ветхозаветный Евангелист, т. е. чрез эту добровольную жертву Сына Божия совершилось примирение людей с Богом. Благодаря искупительным плодам крестной смерти Господа, для всех нас открыта теперь возможность, чрез усвоение этих благодатных даров, освободиться из плена греха и диавола, власть которого теперь весьма сильно умалена как относительно её объема, так и относительно степени её силы. Однако она еще не совсем уничтожена, так что диавол продолжает ходить, подобно льву рыкающему и ищущему кого бы поглотить ( 1Пет.5:8 ). И верующие постоянно должны быть на страже духовных интересов и деятельно вести борьбу с властями, мироправителями тьмы века сего, с духами злобы поднебесными ( Еф.6:12 ). Для облегчения этой борьбы, они располагают теперь многочисленными и сильными средствами, дающими возможность с успехом противостоять всем козням диавола ( 1Пет.5:9 ; Иак.4:7 ; Евр.6:16 ; Мф.6:14 и др.). «В словах проклятия над змием лежит будущая тайна искупления, Семя жены указывает на грядущего Искупителя, рожденного от чистейшей жены, не имевшей мужа: Он сотрет главу змия, т. е. уничтожит его совершенно» 536 . Обетование о Семени, как первооткровение великой тайны искупления, выражает ее, как и следовало ожидать, довольно обще и неопределенно. В нем почти ничего не говорится ни о времени, ни о месте, ни о способе, ни даже о Личности победителя, но тут довольно решительно, хотя и под покровом образа, утверждается самый факт имеющей быть победы. Как бы мы ни толковали текст первоевангелия, но несомненно, что в нем мы имеем предсказание о победе, которую некогда одержит семя обольщенной жены над змием-искусителем, о том, следовательно, отрадном факте, что зло, внесенное в мир чрез падение человека, будет постепенно ослабляться и сокращаться до тех пор, пока, наконец, не уничтожится вовсе. «Даже и в этом, самом широком и общем смысле, сказание о Семени жены есть зерно всего последующего учения о спасении избранного народа, а через Него и всего человечества, и в этом нецерковном понимании, так называемое первоевангелие, не лишено мессианского значения» 537 . |
| 1026 Терлецкий и Потей «sanctae huic Apostolicae Sedi perpetuam obedientiam praestiterunt» (DUB. P. 279). 1028 См., напр.: «omnes haereses, et schismata detestati sunt, et fidei catholicae professionem rite fecerunt, et nobis... veram obedientiam praestiterunt» (DUB, P. 269). См. аналогичные формулировки: DUB. P. 265–266; DUB. P. 267; DUB. P. 268; DUB. P. 271; DUB. P. 271–272; DUB. P. 274 и т.д. 1029 См., напр., формулировку в бреве львовскому архиепископу Соликовскому: «ipsos praesentes, quam caeteros, a quibus missi sunt, absentes ad communionem et unitatem Ecclesiae Catholicae admissimus» (DUB. P. 282); в бреве великому канцлеру Литовскому Льву Сапеге: «Metropilitanum et Episcopos ruthenos, cum clero, et populo ad commuinionem nostram, et unitatem Ecclesiae Catholicae recepimus» (DUB. P. 273) и др. 1031 «nobisque et Apost. Sedi debitam obedientiam et subiectionem praesiterint et perpetuo praestare promiserint». DUB. P. 292. 1037 «sub pontificatu Sanctitatis Vestrae totus orbis unanimiter ad pedes eiusdem provolvatur» (DUB. P. 141). 1038 DUB. P. 241: «l’esempio della loro fede fusse anco per provocare altri della salutare emulatione acciochi et essi, scacciatte le tenebre, cercassero la luce, seguitassero l’Unione e pace et fiat unum ovile et unus pastor». 1040 DUB. Донесение нунция из Варшавы в Рим от 27 мая 1596 г. Другой пример идеи расширения унии на Россию – DUB. Р. 316. 1041 Мараш Я.Н. Идеологическая экспансия католической церкви в Белоруссии и Литве во второй половине XVI в.//Актуальные вопросы научного атеизма и истории религии. Гродно, 1985. С. 53–54. 1043 Ряд мнений об этих отзывах см.: Halecki 1968. Op. cit. P. 322–324; Hofmann G. Ruthenica//Orientalia Christiana, III/2. December, 1924 – Febrearius, 1925. P. 130; Welykyj A.G. Alle fonti del cattolicesimo ucraino. P. 72–73. 1046 См.: Bruckner A. Spory о unie w dawnej literaturze//Kwartalnik historyczny. III (1896). S. 584–586; Likowski E. Unia Brzeska (r. 1596). Poznan, 1907. S. 69–72; Яновский Л. Политическая деятельность Петра Скарги. Историческая монография. Киев, 1907. С. 58–69; Tretiak J. Piotr Skarga w dziejach i literaturze Unji Brzeskiej. Krakow, 1912; Grabowski T. Piotr Skarga na tle katolickiej literatury religijnej w Polsce XVI w. (1536–1612). Krakow, 1913. S. 293–298; Плохий 1989. С. 11–174; Obirek S. Wklad ks. Piotra Skargi w przygotowanie Unii Brzeskiej//Unia Brzeska. Przeszlosc i terazniejszosc. 1596–1996. Materialy miedzynarodowego sympozium. Krakow, 19–20 listopada 1996. Krakow, 1998. S. 187–200; Luzny R. Ksiedza Piotra Skargi SJ widzenie Wschodu chrzescijanskiego//Polska-Ukraina. 1000 lat sasiedztwa. T. 2. Przemysl, 1994. S. 69–76. |
| Итак, в основном «Благая Весть» о пришествии новой жизни — человеческой, потому что она является еще и Божественной, — выражена была Кириллом Александрийским, а не в более рассудочном построении, которое отстаивал Несторий. Кириллу, правда, не хватало словаря, да и гибкости, чтобы удовлетворить тех, кто опасался монофизитского искушения видения во Христе Бога, Который перестал быть также человеком. Формула Кирилла «одной природы [или ипостаси] воплощенной», оставляя открытыми двери для ортодоксального различения между Божественной природой per se и «воплощенной божественной природой» и таким образом признавая действительность плоти», все же представляла собой лишь довод в споре с несторианством, вовсе не будучи уравновешенным и положительным определением Того, Кто есть Христос. Халкидонское определение 451 г. — Две природы, соединенные в одной ипостаси, но сохраняющие во всей полноте свои характерные свойства, — стало, следовательно, необходимой поправкой к словарю Кирилла. Стоит воздать более чем должное антиохийцам — особенно Феодориту — и Льву Римскому, сумевшим показать нужду в такой поправке, без которой христология Кирилла могла без труда, что, кстати, и произошло, истолковываться в Монофизитском духе Евтихием и его последователями. Но Халкидонскому определению, пусть уравновешенному и положительному, недоставало той сотериологической, харизматической мощи, благодаря которой позиции Афанасия и Кирилла становились столь привлекательными. Политические и церковные раздоры, личные амбиции, попытки императоров силой навязать Халкидонское определение, искаженные истолкования позиции Кирилла в монофизит-ском смысле, как и недопонимание решений Халкидонского собора некоторыми склоняющимися к несторианству антиохийцами, усмотревшими в соборных постановлениях отречение от великого Кирилла, — все это спровоцировало первый значительный и продолжительный раскол в христианском мире. Понятно, что византийские императоры старались восстановить религиозное единство империи. Во второй половине V в. они не раз пробовали прекратить раскол, уклоняясь от самого вопроса. И все эти попытки ни к чему не приводили, поскольку задача была серьезной, а страсти накалены до предела. Потому Юстиниан I (527—565), последний великий римский император, вслед за рядом попыток достичь единства с помощью имперских указов, обратился к соборной процедуре. |
| В том же 469 г. произошла история, резко ускорившая по времени развязку конфликта. Шли выборы префекта Константинополя, и Аспар, имевший широкие связи при дворе, потребовал назначить на данное место своего ставленника, но царь настоял на собственной кандидатуре. Прилюдно Аспар схватил царя за одежду и крикнул: «Носящему багряницу не прилично лгать!». На что св. Лев не менее обоснованно сказал: «Не прилично царю слушаться кого-то противно общественной пользе!». Выражаясь научным языком, столкнулись два мировоззрения: имперско-царственное, с его глубоким и чутким пониманием общественной иерархии и идеи общего блага ; и германское, в основе которого лежало сознание личного права и индивидуальной выгоды . Потерпев первое публичное поражение, разъярённый гот ультимативно настоял на назначении кесарем одного из трёх своих сыновей, и царь, не имея в тот момент сил противопоставить что-либо варвару, уступил ему – сын Аспара Патрикий стал консулом на следующий год. Но тут взволновался весь Константинополь, поскольку горожане, во главе которых стоял архимандрит монастыря «неусыпных» Маркелл, посчитали, будто царь предаёт православную веру. Лишь с большим трудом св. Льву удалось успокоить их тем, что якобы, став консулом, Патрикий обещал принять Православие. Но Аспар не удовольствовался этой уступкой. Он решил открыто поставить на место царя и, в пику замужеству его старшей дочери св. Ариадны на Зеноне, потребовал выдать замуж младшую дочь Леонтию, которой едва исполнилось 12 лет, за Патрикия 872 . Делать нечего – св. Лев исполнил и это требование гота. Но всё же царь убедился в том, сколь малой популярностью пользуются готы среди населения Константинополя, что придало ему уверенности в собственных силах. Как говорят, искренне надеясь привести Патрикия к Православию, царь отправил сына Аспара в Антиохию, чтобы тот смог проникнуться истинной верой 873 . Но из этой благой затеи ничего не получилось. В том же роковом 469 г. один из сыновей Аттилы попытался сделать набег, но был разбит Аспаром, в очередной раз продемонстрировавшим свои таланты военачальника. Видимо, посчитав, что св. Лев уже не нужен ему, гот через своего сына Ардабудария попытался тайно навести дружеские отношения с исаврами, надеясь устранить последнюю опору императора. Но царь вовремя узнал об этой затее и тут же издал указ о запрете принимать на воинскую службу исавров и готов. А во Фракии недавний герой войны с гуннами, магистр армии Анагаст, неожиданно поднял бунт против императора и убил гота Уллиба. Вовремя подоспевшие посланники царя успокоили его, и тогда он выдал им письмо Ардабудария, сына Аспара, призывавшего полководца к открытому неповиновению императору 874 . |
| У первого министра было много книг: Похвала благочестивым государем-царем, сложение иеромонаха Антония Русаковского Книга печатная благодарственная к в. государем. Книга писанная – вручение привилие на академию. Книга писанная о гражданском житии или о поправлении всех дел яже належат обще народу. Книга Тестамент, или Завет Василия, царя греческого, сыну его Льву Философу. Како царица Олунда близнят породи и како их свекровь и ее мать цесарева хотя погубити. Граматик печатной. Книга, писанная на польском языке. Книга Иова Лудольфа письменная. Книга письменная, перевод от Вселенских патриархов Мелетия диакона. Книга – перевод с польского письма с печатные книги, глаголемой Алкоран Махметов. Книга с польского письма с истории о Магилоне Кралевне. Книга о послах, где кому в котором государстве поклониться. Четыре книги немецких. Четыре книги письменные о строении комедии. Восемь книг-календарей разных лет. Книга рукописного права, или Устав воинской Голландской земли. Певчая немецкого языка. Граматик польского и латинского языка. История письменная польского языка. Конский лечебник. Книга на немецком языке всяким рыбам и зверям в лицах. Судебник. Родословная. Артикульная. Рукопись Юрия Сербенина. Летописец Киевский. Соловецкая челобитная. Книга о ратном строю. Книга землемерная немецкая. В 1689 году в другой раз эти великолепные палаты увидали господина своего, печально возвращавшегося из неудачного похода. Люди, искавшие милости любимца, по-прежнему толпились в изукрашенной зале, восхищаясь солнцем и месяцем в потолке, превозносили удачи похода, поздравляли с милостями царскими. Но Голицын знал, сколько людей негодует на эти милости, как незаслуженно полученные. Правительство изо всех сил поддерживало Голицына, превознося его подвиги; но это правительство само нуждалось в поддержке, и Голицыну нечем было поддержать его: он не приобрел славы великого полководца, разгромившего поганые улусы татарские, не приобрел чрез это народной любви, которою мог бы прикрыть Софью, держать врагов ее в почтительном расстоянии. Нравственные средства спасения были потеряны в неудачных крымских походах. Поддержать Софью мог один Шакловитый своими средствами, на которые не был способен Голицын. Оберегатель находился в тяжком положении: ему оставалось не одобрять средств Шакловитого и в то же время робко, затаясь от себя самого, желать им успеха, который один мог спасти его. Медлить, откладывать, выжидать нельзя стало больше: дело быстро приближалось к развязке. |
| Эта явная ангажированность решения сенаторов в пользу соборно осужденного в 449 г. Феодорита продолжала играть свою роль на соборе. Обвиняемый Феодоритом Диоскор откровенно говорил, что присутствие первого среди епископов является явным нарушением канонов p. 97.6–7: νν ποοι σζονται καννες, τι εσλθεν Θεοδρητος;), и вопрошал: «Почему он заседает в чине епископа?» (Κα τ ν τξει πισκπου καθζεται;) p. 97.10–11]. Однако, по мнению сенаторов, он имел право присутствовать на соборе в качестве обвиняющей стороны так же, как Диоскор присутствовал в качестве обвиняемого 15 . Применительно к нашей теме эта ангажированность чиновников и большинства членов собора в пользу Феодорита объективно была признанием правоты папы Льва, ранее уже вступившего с ним в общение и при знавшего его в качестве епископа. Второе 16 соборное деяние, также посвященное суду над Диоскором и разбору дела Флавиана Константинопольского, осужденного и низложенного на Эфесском соборе 449 г., было проведено папскими легатами. Заседание разбирало вопрос вероучения и потому императорские чиновники отстранились от председательства и ведения процедуры p. 74]. С другой стороны, поскольку челобитные против Диоскора Александрийского, которые должны были рассматриваться в ходе второго деяния, были поданы на имя Льва Римского, легатам, с согласия всего собора, было предоставлено право председательства и ведения процесса 17 . Прежде всего здесь следует отметить, что в качестве критерия православия на соборе, еще до всякого предметного обсуждения, фактически было взято вероучение папы Льва, выраженное им в его «Томосе» – послании к Флавиану Константинопольскому, подписанном 13 июня 449 года 18 . В ходе второго деяния отцам собора было представлено несколько исков против Диоскора Александрийского, каждый из которых был обращен к «святейшему и боголюбезнейшему вселенскому архиепископу и патриарху великого Рима Льву (τ γιωττ κα μακαριωττ oκουμενικ ρχιεπισκπ κα πατριρχ τς μεγλης μης) и ко Вселенскому собору, созванному по воле Бога и божественному (то есть императорскому. – М. Г.) повелению» p. 15 17 20 23 |
|
|
