| Неким побочным продуктом реализации «программы-максимум» очищения древних законов был еще один весьма интересный и своеобразный, но, к сожалению, не дошедший до нас в своем подлинном виде памятник, а именно тот «том» ( τεχος), о котором сообщается в предисловии к Прохирону; 346 в нем было заключено «все отвергнутое», т. е. законоположения, в ходе ревизии старого законодательства по тем или иным причинам признанные устарелыми, отмененными и потому исключенными из свода действующих законов, а для наглядности – сведенными в единый особый корпус, «дабы для всех была ясно и отчетливо видна их бесполезность». Безусловно, имелась в виду «бесполезность» с точки зрения их применимости в юридической практике данного времени, с исторической же точки зрения этот памятник должен был представлять значительный интерес. Наличие такого «тевхоса» не было лишено смысла и в практическом отношении, так как владелец какой-либо рукописи «старых» законов при его помощи мог проверить, была ли еще действующей та или иная норма. 347 Загадочно и исчезновение «тевхоса». Возможно, эта книга устарелых законов растворилась в сборнике Новелл Льва VI Мудрого, 348 который подверг ее ревизии и на ее основе издал собственную книгу «исправительных декретов». Ведь подобным же образом и те части «платоса», которые вполне оформились уже при Василии I Македонянине, не дошли до нас, да и не могли дойти, так как растворились в окончательной редакции Василик Льва VI, не получив самостоятельного бытия в рукописной традиции. Казалось бы, выдающаяся роль Льва VI Мудрого в проведении правовой реформы в Византии бесспорна, тем более, что пристальное внимание исследователей привлекли и его новеллы. Помимо уже отмеченных работ Шминка, интереснейшие наблюдения о соотношении новелл Льва VI с Василиками сделала М. Т. Фэген, согласно которой по крайней мере некоторые новеллы (числом до 20–29) были изданы не после кодификации, как считается, а до нее, о чем свидетельствуют и «следы» их влияния на Василики, 349 представляя собой своего рода дополнительное средство в создании Василик. |
| В самой мотивировке этих новых законов как раз и дается признание того факта, что раньше-то, то есть до издания названных законов, церковное благословение брака не считалось делом обязательным и необходимым, и практиковалось далеко не всеми, как это, быть может, даже с несколько преувеличенной силой, выставляется на вид в текст 89-й новеллы Льва Мудрого: «прежде, – читаем мы в ней, – все делалось без благословения, ибо думали, что, поступая так, ничему не наносят оскорбления: без благословения совершали усыновление, без благословения приступали и к брачному сожитию» 12 . Такой порядок заключения этих важных морально-житейских отношений христианский законодатель находит не отвечающим духу государственной религии, а потому и требует непременно заключать все это, при условии особых «священных благословений», без чего, например, «супружество будет считаться как бы не начавшимся и самое сожитие – неправильным». Названный эдикт императора Льва VI (Мудрого) отмечает собою уже один из сравнительно поздних этапов церковного брака, когда он настолько сложился и окреп, что в состоянии был вытеснить собой прежний, гражданский брак и стать на его место. Но раньше, чем это окончательно случилось, церковный брак, или, точнее, благословение брака церковью не только существовало, но и конкурировало с юридическим, гражданским браком: так обстояло дело, например, в «эклоге» Льва Копронима, VIII век, где для некоторых категорий населения (низших и более бедных) церковный брак (более доступный и дешевый) дозволялся на одних правах с гражданским 13 . А еще раньше, в особенности в первые три века гонимого христианства, церковный брак был еще в зачатном состоянии: он не пытался даже и конкурировать с гражданским браком, но мирно уживался с ним, вплетаясь своими молитвами и благословениями в различные моменты гражданско-бытового брака. И в этой своей форме, в форме добавочных брачных молитв и благословений, церковный брак, без сомнения, очень древен, едва ли даже не современен самому началу христианства. Хотя известный евангельский пример участия Самого Господа на браке в Кане Галилейской ( Ин.2:1–11 ) прямого отношения к церковному браку и не имеет (то был не христианский, а еврейский брак, и даже не самый брак, а послебрачное пиршество), однако, он, конечно, не лишен важного идейного значения и смысла, поскольку фактически удостоверяет сочувственно-положительное отношение Иисуса Христа к данному житейско-бытовому институту и дает ему высокое религиозное освещение. Недаром это евангельское повествование занимает такое видное место и в чине нашего современного венчания. Не менее важное значение для уяснения дела имеет и та возвышенная трактовка брака, которая проходит через все новозаветные писания, где идеальный образ брачного союза возводится даже в достоинство лучшей аналогии для выяснения истинной природы новозаветного союза Христа с основанной Им церковью ( Мк.10:6 ; Еф.5:23–24:32 ; 1Кор.7:10–11 ; Евр.13:4 и др.). |
| Львом Мудрым было введено обязательное правило об обручении брачующихся лиц, согласно которому нарушение обручения противно церковному обычаю и потому неприемлемо (73-я новелла). Запрещено было также обручать лиц моложе 15 и 13 лет (соответственно мужчину и женщину) 116 . Заботясь о своих солдатах, император 33-й новеллой совершенно запретил женам воинов, пропавших без вести, вступать в брак без удостоверения воинскими властями смерти их супругов. За ослушание они подвергались телесным наказанием вместе со своим новым мужем, и военные командиры – большому штрафу. Мужьям и женам пленников также запрещалось вступать в новый брак. Вместе с тем Лев Мудрый расширил перечень оснований для расторжения брака. В частности, согласно 30-й новелле, поводом к разводу считалось соглашение замужней женщины с другим мужчиной о браке, поскольку, как считал царь, прежний брачный союз уже не существует по Божественным заповедям. Аборт также стал считаться основанием для развода – конечно, при желании мужа (31-я новелла). В случае сумасшествия жены муж также мог развестись с супругой. Другим замечательным юридическим памятником являлась «Книга эпарха», также принадлежавшая перу императора Льва Мудрого. Как известно, градоначальник Константинополя, эпарх, занимал высокую ступеньку в византийской «табели о рангах», и «Книга эпарха» детально регламентирует его деятельность. В этом сочинении регулируются также вопросы организации торговли корпорациями, обязанности чиновников по поддержанию порядка торговли на столичных рынках, а также внутренняя организация самих корпораций, торговых и ремесленных цехов 117 . Надо сказать, что свод законодательства Льва Мудрого активно использовался в восточных христианских странах, включая Грузию и Армению. Интересно, что еще в XV веке Молдавский князь Александр Добрый (1401–1433) приказал перевести на молдавский язык «Василики», полученные им из Константинополя. Албанский свод законов, изданный в 1646 г., также включал в себя в качестве важнейшей составной части «Василики» Льва VI. В Валахии в 1634 г. был издан свод государственных и церковных законов, который исследователи считают точной копией «Василик» 118 . |
| ту, с какою оно выражено, если бы проф. Бердников предварительно доказал, что во времена Юстиниана (и Велисария) в греко-римском христианском обществе уже существовал «особый» обычай и обряд «церковного» усыновления, отличный не только от гражданской adoptio, но и от церковного способа усыновления посредством восприятия от крещения. Но в том-то и дело, что он этого не доказал, и – скажем наперёд – доказать не может. В кодексе Юстиниана содержится собственная конституция этого императора об усыновлении, в которой отменяются прежние гражданские формы усыновления и установляется новая, тоже гражданская, состоящая в записи договора усыновителя и дающего в усыновление в судебный протокол, в присутствии и без противоречия самого усыновляемого 11 . Можно ли было в этом новом законе об усыновлении умолчать об особой церковной форме усыновления, если бы она, как представляет себе дело проф. Бердников, вошла уже в общий обычай, соблюдение которого признавалось обязательным и для лиц, стоявших вблизи императорского престола? Особый церковный обряд усыновления, отличный от акта воспринятия от купели крещения, в западной церкви никогда не был известен, а на востоке первое свидетельство о нём находим в 24 и 89-й новеллах императора Льва Мудрого , т.е. в конце IX или в начале X века. Но и в этих новеллах обычай совершать усыновления посредством церковного обряда не возводится в общеобязательный закон; из предисловия же к 24-й новелле видно, что сам законодатель не приписывал этому обычаю особенной древности и распространения. Сравнительная недавность возникновения и слабая обязательная сила этого обычая доказывается и тем, что самые новелллы, изданные в его подтверждение, скоро были позабыты. На это прямо указывает Вальсамон в своём толковании на 53 правило трульского собора. Приведя здесь слова из 24-й новеллы Льва Мудрого, толкователь нашёл нужным сделать читателю особое внушение: «заметь (из этой новеллы) что усыновление совершается и чрез священную молитву, и держи это в памяти, ибо об этом нигде в другом месте (кроме новелл императора Льва) не упоминается». |
| 1060 Περα γουν διδασκαλα κ τϖ ν πρξεων το μεγλου κυρο εσταθου το ρωμαου (Zachariae, Ius graeco-romanum, В. I). 1061 Nov. XXVII (Zachariae, Ius graeco-romanam, III, coll. IV): „ τ μντοι ψυχικ παντα και ατ δ τ συνοικεσα, παρα τϖ ν ρχιεπισκπων και επισκπων φελουσι κρνεσθαι τε και κβιβζεσθαι“. 1062 Περα содержит в себе материал, почерпнутый не из частных, а из судебных актов. См. рецензию Цахарие фон Лингемталя на третий том истории византийского права Мортрейля в Kritische Iahrbücher far deutsche Rechtswissenschaft, В. XXII. Leipz, 1847, стр. 160. 1065 XLIX, 1. Это решение гражданского суда шло в разрез с так называемым „томом Сисиния“, т. е. с синодальным решением патриарха Сисиния 997 г., древнейшим из документов этого рода ( Σνταγμα, V, 11 и сл.). Патриарх Сисиний распространил запрещение брака не только на пятую, но и на шестую степень свойства (именно в томе Сисиния были воспрещены браки 1) двух братьев с двумя двоюродными сестрами и двух сестер с двумя двоюродными братьями, 2) дяди и племянника с двумя сестрами и тетки и племянницы с двумя братьями); но том его весьма долгое время не получал императорского утверждения, вследствие чего гражданский суд считал необязательным для себя этот том; а Евстафий патриций выразился даже но этому поводу, что патриарх Сисиний не мог устанавливать каких либо новых брачных препятствий, кроме тех, которые означены в императорских законах ( Σνταγμα, V, 348). Как синодальное постановление, не получившее притом императорской санкции, том Сисиния мог лишь грозить исключением из церкви тем лицам, которые, считая данное определение за ничто, будут вступать в воспрещаемые им браки, и извержением священнику, который осмелится благословить такой брак. Ср. о томе Сисиния Zhishman, 187, 323 и сл. 1077 С. 25. С. 25. Имиератору Алексею Комнену, издавшей; вышеприведенный (стр. 356 прим. 2) закон о предоставлении всех ψυχικ архиепископах и епископам, принадлежит также закон о распространении обязательного церковного венчания на браки рабов (nov. XXXV, coll. IV, у Цахарие, В. III). Судебное решение, приведенное в тексте, было постановлено до Алексея Комнена, на основании новелл Льва Мудрого С и С1, которыми хотя и не требуется явственно церковное благословение браков рабов, но этот вывод сам собою должен был получаться из сопоставления закона Льва об обязательном церковном венчании браков с приведенными С и С1 новеллами, признающими за браками рабов юридическую силу, а не фактическое только contubernium. Ср. выше, стр. 277 и 278. Очевидно, закон Алексея Комнена о рабах, точно также как и закон его о ψυχικ, был естественным выводом из кардинального закона Льва Мудрого об обязательном церковном венчании. |
| Основные черты к характеристике Льва Мудрого в обилии черпаются из современных писателей и в особенности хорошо рисуются по той среде, которая вокруг него образовалась. Прежде всего злым гением Льва следует назвать уже много раз упомянутого Стилиана Чауша, отца второй его жены, по имени Зоя. Этот Стилиан, возведенный в звание василеопатора, для него в первый раз при дворе учрежденное, пользовался неограниченным влиянием на слабовольного царя. Стилиан происходил из Армении и начал свою карьеру еще при царе Василии I, который возвел его в звание этериарха, или главного начальника над чужеземными дружинами, поступавшими на службу империи. Влияние его, между прочим, проявилось в семейном деле царской фамилии, когда Василий по проискам Сантаварина думал ослепить своего сына и лишь по настойчивым представлениям василеопатора отказался от этого намерения. Есть мнение, что Василий назначил его опекуном над своими сыновьями и поручил ему заведование всеми делами. Отсюда естественно заключать, что Стилиан относится к числу тех армянских выходцев, которые сделали в Константинополе счастливую карьеру вместе с Василием и которые приняли участие в администрации империи со времени основания новой династии. В течение X и XI вв. мы встретимся с крупными деятелями в Византии, происходящими из армянской народности. Роль Стилиана, однако, не делает чести оценке людей основателя династии, ибо в царствование Льва он был виновником многих несчастий, имевших объяснение в его лихоимстве и излишнем доверии к недостойным людям. Так, между прочим, его доверенные лица Лев Мусик и Ставракий злоупотребляли продажей должностей, излишними поборами и притеснениями торговых людей на границе с Болгарией возбудили Симеона Болгарского на войну с империей. Дурное влияние Стилиана на государственные дела продолжалось до смерти его в 894 г. Но затем возвышается другой временщик, в лице Самоны, выходца арабского происхождения, который обратил на себя внимание царя доносом на подготовлявшийся при дворе заговор. |
| Поскольку впоследствии нам придется столкнуться с мадьярами еще не раз, кратко проследим их дальнейший путь после страшного поражения от болгар. В 896 г. они прошли на территорию Великоморавского княжества, которое разгромили в считанные недели. К победителям моравов присоединились новые венгерские отряды, ушедшие из-под власти хазар, и в 898 г. они вторглись в Северную Италию, где разгромили войско короля Беренгария. В этом же году они вторглись в Венето, но были разбиты. В 899 г. венгры вновь вторглись в Венецию, и города сдавались им один за другим. Но у города Альбиолы потерпели тяжелое поражение от войск венецианцев под командованием Трибуно 169 . В 900 г. они наводнили собой Баварию и дошли до Регенсбурга, а оттуда – до Лайбаха (современная Словения). В 903–906 гг. венгры вновь терроризовали Баварию, и король Беренгарий уже не решался вступать с ними в открытые столкновения. В последующие годы опустошительным набегам подверглись Швабия, Тюрингия и Саксония. В 910 г. они совершенно уничтожили войско Германского короля Людовика III. В итоге к 919 г. венгры добрались до Реймса и Шампани 170 . После некоторого перерыва, в феврале 954 г., венгры прорвали баварскую границу, разграбили Северную Италию и направились в Германию, которую полагали легкой добычей. Но в битве на реке Лех, в июне 955 г., они были наголову разбиты Германским королем Оттоном I Великим (936–973) и отступили в свои края 171 . Вскоре мы с ними встретимся еще не раз. Вернемся, однако, к событиям Болгаро-греческой войны. Только разгромив мадьяров, Симеон дал согласие начать переговоры о мире, потребовав у Льва Мудрого в виде аванса бесплатно вернуть всех своих пленных соотечественников, выкупленных византийцами у венгров. Оскорбленные византийцы решили дать еще одно сражение, но в 896 г. в битве при Булгарофиге потерпели очередное поражение 172 . Симеон продолжал свой поход на Восток, а у греков не оставалось сил для того, чтобы воспрепятствовать его продвижению. Письма Льва Мудрого болгарину, в которых василевс напоминал об общности их веры, ничего не дали. Ситуацию попытался поправить и патриарх Николай Мистик , также написавший Симеону несколько писем. «После того, – убеждал он Болгарского царя, – как Бог благоволил и вас просветить светом познания Своего и, разрушив средостение вражды, призвал вас к свету славы Своей и соединил с греками, как верой, так и любовью, с этой поры вражда прекратилась, прекратилось и всякое движение оружия и место несогласия заняла любовь. Что же ныне? Враг Божий снова покушается разрушить единение. Праведно, чтобы ты был наследником не только державы твоего отца, но также наследником миролюбивой души и прочего христианского его настроения. Он с помощью Божьей завязал узел любви к римлянам. Ты же, сколько возможно, должен скрепить его, но не рассекать. Он по внушению свыше отвратил от христиан смертоносное оружие, а ты, чтя отца, должен отбросить это оружие» 173 . |
| Затем из обручения возникало такое же отношение свойства, как и из самого брака. Именно, в случае смерти одного из обрученных, оставшийся в живых не мог вступать в брак с родственниками умершего до 4 степени включительно. Но в гражданском законодательстве такое значение церковного обручения признано было только со времен Льва Мудрого. В двух своих новеллах, изданных по этому предмету (в 74 и 109), он постановил, что обручение, состоявшееся при участии церкви, не может быть произвольно нарушаемо. А чтобы меньше было поводов к таким нарушениям, установлен был для действительности брачного сговора, освящаемого церковью, тот же самый возраст, какой предписан был и для действительности брака (14-летний для жениха и 12-летний для невесты). Законы Льва Мудрого подтверждены были двумя новеллами Алексея Комнина, изданными в 1084 и 1092 годах. По этим новеллам обручение, совершенное с молитвами и благословением священника, так же нерасторжимо, как и брак. Однако церковное обручение не было безусловно обязательным для всех и каждого. На ряду с ним продолжало существовать и гражданское обручение, т. е. римская sponsalia, с тем только отличием от этих последних, что у византийских греков вошло в обычай ограждать твердость гражданского сговора назначением неустойки, (т. наз. конвенциональной пени – πρστιμον). Алексей Комнин в последней из своих новелл признал эти неустойки неуместными в сговоре, совершаемом при участие церкви, но не запретил их в сговоре гражданском, объявив только, что этот сговор не имеет никакой силы, если заключен прежде достижения женихом и невестой семилетнего возраста. Изложенные нами законы византийских императоров о совершении обручения и брака перешли и к нам на Русь вместе с христианством. Но здесь они весьма туго прививались к народной жизни. По свидетельству известных нам канонических ответов митрополита Uoahha II -го, жившего в конце 11 века, народ считал браковенчание принадлежностью браков только высших классов общества – князей и бояр, а сам держался своих стародавних форм заключения брака; каковы были умычка (т. |
| Прочти также 103ю новеллу императора господина Льва Мудрого , в которой на конце говорится следующее: « определяем, чтобы оставшийся свободным от пленения никоим образом не вступал в плотскую связь с другим » (лицом) и прочее. Эта новелла отменяет 117ю новеллу Юстинианову, содержащуюся в 28й книге, 7м титуле ( Василик ) и говорящую: « иногда такой брак расторгается ». Впрочем, новелла Льва Мудрого имеет место в том только случае, когда плененная не будет осквернена варварами; если же случится что-либо такое, то имеют место вышеприведенные постановления Василик. Синопсис . Плененных нашедшими на нашу страну варварами не отягчает то, что они ели яства, предложенная пленившими, в особенности когда все говорят, что варвары не приносили жертв идолам. Если женщины, потерпевшие от них растление, и прежде были не безупречны в своей жизни, то и теперь оне подлежат подозрению в наклонности к блуду, и потому не должны иметь общения с нами в молитвах. Если же подверглись поруганию известные своею целомудренною и чистою жизнью, то нет им греха. Славянская кормчая . Правило 1е. Плененным от варвар, нашедших на нашу страну, несть тяжко, аще ядоша что вданное им от варвар, паче же понеже от всех глаголется, яко варвари не жрут идолам. Правило второе. И жены иже растлени быша от них, аще убо и прежде того житие имяху блудно, зазор имут те и ныне блудных обычай, и не приобщатися сними молитв. Аще же прежде житие имяху целомудренно и чисто, поруганы же быша ныне, несть им греха в том. Толкование еп. Никодима (Милаша) . См. по ссылке. Пидалион или «Греческая кормчая книга» . См. по ссылке. Κανν α´ το Γρηγορου Νεοκαισαρεας. Περ τν ναγκαστικς σθιντων εδωλθυτα, κα περ τς βιαζομνης αχμαλτου. Популярное Сейчас в разделе 8 чел. Всего просмотров 550 тыс. Всего Правил 783 ©2024 Церковное право к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Айхнер и Сдрака считают автором сочинения Льва VI Мудрого 4 . Хури убедительно показывает, что письмо не могло быть написано Львом VI, поскольку тот не мог бы проигнорировать при составлении такого текста трудов Никиты Византийского (написанных по приказу его предшественника), которого он, очевидно, знал лично 5 . В свою очередь, Попов замечает, что латинский текст содержит формулы, фактически идентичные filioque, которые никак не мог себе позволить ученик святителя Фотия, каковым являлся Лев Мудрый 6 . К тому же, добавляет Джеффри, не было никакого известного современника Льва VI с именем Омар. Наконец, Абель выдвинул оригинальное предположение, что автором письма является современник и друг святителя Фотия Лев Синкелл, а адресатом — Ибрахим ал-Награми 7 . Основанием для него послужила аргументация относительно почитания креста и икон, которая свидетельствует об эпохе иконоборческих споров. Хури справедливо показал недостаточность аргументации для такого предположения, к тому же послание явно оформлено как письмо главы одного государства главе другого. После подробного обзора и разбора высказанных мнений Хури признает, что “при настоящем положении дел вопрос авторства неразрешим” 8 , хотя этот вопрос для него так и остается в плоскости различных “Львов”. На наш взгляд, следует вообще абстрагироваться от имени “Лев”, стоящего в надписании. Оно было поставлено туда автором умышленно, поскольку он сознательно создавал подлог переписки Льва III с Омаром II, на самом же деле “Письмо” не имеет прямого отношения ни к Льву III, ни к Льву VI, ни к Льву Синкеллу. Мы не разделяем оптимизма Хури, полагавшего, что обнаружение текста оригинала на греческом помогло бы в окончательном разрешении вопроса с авторством: автор “Письма” хорошо постарался, чтобы его настоящее имя осталось неизвестным. Поэтому в дальнейшем мы будем называть его “псевдо-Львом” и постараемся определить некоторые черты личности на основе анализа текста сочинения. Еще два слова стоит сказать об отношении двух версий к утраченному греческому оригиналу. Хури отдает предпочтение латинской версии, на наш взгляд, без достаточных к тому оснований. Краткость и скудость ее объясняется работой переводчика, который переводил текст как сокращенное изложение; при этом сокращения иногда очевидно разрушают последовательность текста 9 . С латинским переводом немало других трудностей. В отличие от текста Гевонда, неясно, когда и кем он был выполнен, какую имел историю. Признавая, что и армянский текст при переводе мог претерпеть некоторую правку в плане его расширения, Джеффри полагает, что армянская версия все же намного ближе стоит к оригиналу, чем латинский пересказ 10 , в чем мы с ним вполне согласны и будем придерживаться преимущественно армянского перевода, за исключением особо оговоренных случаев. |
|
|
