| 2. Неожиданность смертного часа Случалось, люди умирали совсем неожиданно, наприм. в день своей свадьбы, или от ничтожной по-видимому причины. Военачальника Сисару застигла смерть на постели; Амнона, сына Давидова, после угощения вином в кругу родства. Один спрашивал: „который час“, и – пока справлялись о часах, он уже умер. Другой читал собственную речь к гостям, которые только – что собрались к нему на вечер в именины, и – пал на пол мертвым. Дабы не забыть о необходимости приготовляться к смерти, некоторые святые особенным образом возбуждали в себе живую память о смерти. Так, наприм., блаж. Иероним „держал пред глазами своими череп человеческий». Другие заживо делали себе гроб (св. Тихон Задонский и многие) или выкапывали себе могилу (на Афоне), и по временам ложились на ночь в эти могилы. Словом, одна минута отделяет человека от смерти. Как же после этого не опасаться ее и не готовиться к ней? Обыкновенно, молодые отлагают мысль о смерти и приготовление к часу смертному до старости. Но если они свое приготовление полагают в покаянии (как и следует): то откладывать это дело слишком непрочно для успеха дела. Кто до 60 и 70 лет не жил с Богом, кто совсем не был знаком с христианскою жизнью: тому как трудно вдруг наставить себя по-духовному! Высоко назидательно говорит о неожиданности смертного часа святитель Димитрий Ростовский. „Многие, говорит он, отойдя ко сну ночному, уже не просыпались, их находили мертвыми, и делался для них сей сон смертию, а ложе ночное – гробом! Многие, встав от сна ночного и встретив день, до следующей ночи не дожили и умерли. Пирует царь халдейский Валтасар с вечера, и уже довольно навеселе, и вот появляется чья-то рука, которая загадочными словами пишет на стене суд смертный на пирующего царя – и он был убит в ту же ночь. Знал ли он, что так скоро наступит час смерти его? Думал ли в ту ночь умереть? Или: уснул на ложе своем в поздний час ночной ассирийский полководец Олоферн – уснул, опьяненный вином, и в тот же час его сон заменился смертию, и он был обезглавлен рукою женщины, – и вот, кто хвалился на завтра взять иудейский город Ветилую, как птицу с гнезда, – сам как птица попал в сети смертные. Тревожится богатый, у которого нива принесла обильный плод, заботится, куда бы ему собрать свою пшеницу; он задумывает разломать тесные, построить просторные житницы, назначает себе много лет жизни, чтобы есть, пить, веселиться, а Бог ему говорит: безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе (Лук. XII, 20). И тот, кто чаял много лет. прожить, умер нечаянно, не пережив и одной ночи! О, сколь безвестен час смертный! Господь увещевает нас: будите готови, бдите и молитеся, не весте бо, когда время будет». (Из „твор. св. Димитрия, митрополита Ростовского»). |
| На нем устроены две купальни — мужская и женская. Мы вошли… Кто-то заговорил; его остановили. — Не знаешь, кое это место? Тут, может, кольки святых купалось?.. Воцарилось общее молчание. Все разделись. — Крестись, робя… Главное, с верою… Господи, благослови… Нну — вали, шут с тобой! — И темные тела грузно плюхнули в воду. Все плескались серьезно, точно исполняя религиозный обряд. Один взял в пригоршень воды и благоговейно выпил ее, другой крестился по груди в воде, третий читал молитву. Вода была далеко нечиста. Мутная, но мягкая… В дверях купальни показался монах. — Благослови, батюшка! — Потянулись к нему голые руки. — Мне не дано еще… Господь благословит. Каково плавали? — Потрясло… Дюже трясло! — Это от Господа. Чтоб грехи свои ведали и помышления нечистые у врат обители сложили! — Рай земной теперича обитель святая ваша… Помогает, говорят, вода-то? — От нутряных болестей хорошо действует! — твердил монах. — Возьмуко-сь… в бутылочку для хозяйки. У нее нутро палит! — Не воспрещено, возьми! Монах вышел. Всякий, оставляя воду, крестился; как-то непривычно было видеть голых богомольцев, клавших земные поклоны на узком помосте, окружавшем бассейн. Освеженные, мы вышли, и тотчас же нам кинулся в глаза синий, темно-синий и какой-то блестящий на этот раз морской простор, ласково охватывающий этот остров. Прямо перед монастырем из зеркальной глади поднимались небольшие островки и утесы, увенчанные часовнями и елями. XII. Иеромонах-огородник Возвращаясь после купанья, я случайно наткнулся на монастырские огороды. Между грядами копался главный огородник, малорослый, горбатый, колченогий, но с удивительно добрым выражением неказистого лица. Ватный черный клобук был вздернут на затылок, и как-то набекрень. Монах любопытно оглядывал нас, видимо, одолеваемый охотою поразговориться с живым человеком. При мне он с тремя даровыми работниками из годовых богомольцев деятельно трудился над грядами. Тут росли: лук, капуста, картофель, огурцы, морковь, редька. Это под 65® с. ш., а еще говорят, что огородничество невозможно в Архангельской губернии. |
| XV, 10); не говорит, что одно принадлежит ему, а другое Богу; но все (приписывает) Богу. Так признательному рабу свойственно не считать ничего собственным, но все господским, ничего не усвоять себе, но все господину. То же он делает и в другом месте. Сказав: имущи дарования, по благодати данней нам различна (Римл. XII, 6), далее он исчислил начальственныя должности, милостыни и подаяния, бывшия между римлянами; а что все это заслуги, а не дарования, это ясно для всякаго. Я сказал об этом для того, чтобы ты, услышав слова его: кийждо свое дарование имать, не пал духом и не сказал в самом себе:, " девство не зависит от моего усердия; Павел назвал его дарованием " . Он говорит это по смирению, а не потому, чтобы хотел поставить воздержание в числе дарований. Таким образом он не противоречит ни самому себе, ни Христу; не противоречит Христу, который сказал: суть скопцы, иже исказиша сами себя, царствия ради небеснаго (Матф. XIX, 12), и присовокупил: могий вместити да вместит; не противоречит и самому себе, так как он осуждает тех, которыя, избрав вдовство, не хотели устоять в своем намерении; иначе, если это дар, для чего он угрожает (вдовицам) в словах: имут грех, яко первыя веры отвергошася (1 Тим. V, 12)? Христос никогда не осуждал на наказание тех, которые не имеют дарований, но всегда тех, которые не оказывают праведной жизни. Для него особенно желательны отличная жизнь и безукоризненныя дела; а разделение дарований зависит не от воли получающаго, но от воли дающего. Посему Христос нигде не восхваляет творящих чудеса, и учеников, восхищавшихся этим, отклоняет от такой радости: не радуйтеся, говорит Он, яко дуси вам повинуются (Лук. X, 20); а везде Им ублажаются милостивые, смиренные, кроткие, чистые сердцем, миротворцы, совершающие все это и тому подобное. И сам Павел, перечисляя свои заслуги, упомянул между ними и о воздержании. Сказав: в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах, в ранах, в темницах, в трудех, в нестроениих, в бдениих, в пощениих, он присовокупил: во очищении (2 Кор. |
| немн. и неавторит. чит. ς); 4:1, 32, 37; 9:26; 15:5; и г) в восьми из двенадцати случаях у еванг. Матфея, именно: Мф. 8:24, 28, 12:22, 13:2, 32, 54, 15:31, 27:14 . Остаются только четыре случая (из пятидесяти двух) и притом у одного евангелиста Матфея, когда этот оборот допускает перевод русским союзом цели «чтобы», именно: Мф. 10:1, 24:24, 15 и 27:1. Но Мф. 10 и 24:24 допускают полную возможность и другого, согласного со всеми остальными и притом весьма многочисленными местами Нового Завета, перевода союзом следствия, а не цели, именно такого: Мф. 10:1 : «дал им власть над духами нечистыми, так что изгоняли и исцеляли всякую болезнь и всякую немощь», – 24:24: «восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения великие и чудеса, так что прельстят (слав: якоже прельстити), если (будет) возможно, и избранных». Остаются только два случая, когда στε с неопределенным можно понимать только в значении цели: Мф. 15 и 27:1, – относительно коих должно заметить, что в первом случае этот оборот употреблен в речи учеников, а во втором имеются разночтения кодексов: D – VI века ( να θανατσουσιν), S – IX-X в. ( πως) и 69 – XI-XII в. (на поле θανατσουσιν) 27 . Таким образом, употребление рассматриваемого оборота у всех других новозаветных писателей вполне тожественно с употреблением его во всех несомнительных случаях у св. Луки, именно в значении: «так что». А это совершенно однообразное употребление данного оборота у всех новозаветных писателей ведет к заключению, что экзегетически вполне законно и естественно понимать выражение Лук. 4 в смысле действительного свержения Господа со скалы Назаретянами, как толкуют данное место сирские писатели – Афраат и св. Ефрем 28 , хотя при этом не исключена решительно и возможность толкования этого места в смысле только неосуществившегося намерения Назаретян, как св. Амвросий Медиоланский , св. Кирилл Александрийский и др. Но так как Афраат и св. Ефрем толкуют сирский текст, то возникает вопрос: толкование их есть ли злоупотребление буквализмом экзегеза, как думает Паризо, – или же оно имеет для себя основание и в древне-сирском евангельском тексте, как и в греческом? По современным данным науки, древнейшим представителем сирского евангельского текста должно признать новооткрытый Синайский кодекс, от коего (текста) в зависимости стоял Диатессарон Тациана и за коим (по времени) уже следуют Куретонов кодекс и Пешитта – сирская вульгата 29 . |
| Да не колеблются ее твердыни и столпы, Когда приступят к ней злокозненные гости – Бесовских помыслов несметные толпы. Всемощным именем Господним их рази; Гонимы Им, рассеятся врази! Покрывшись мудрости исполненным смиреньем, Сей ризою нетленной Божества, Невидимым врагам душевного спасенья Не доставляй победы торжества! Безропотно терпи обиды и гоненья. Не оставляй прискорбного пути – Духовных благ священного залога; Живи для вечности, для Бога, Единой истинной и вечной красоты, – Всю жизнь Ему всецело посвяти. Откинув ложные надежды и мечты, Мужайся в подвиге суровом И узришь жизнь во свете новом. И час пробьет, настанет время, Духовная твоя умолкнет брань, – Страстям невольная мучительная дань; И с радостию ты поднимешь бремя Напастей, бед, гонений и скорбей. В душе твоей, свободной от страстей, Исчезнут тяжкие сомненья и тревога, И свет духовный воссияет в ней, – Наследнице небесного чертога, Мир чудный водворится – рай, И с Господом ее свершится единенье. Исчезнет без следа твоя печаль, И ты увидишь, полный изумленья, Иной страны сияющую даль, Страны живых, страны обетованья – Грядущего за подвиг воздаянья, Желаний твоих край… Памяти в Бозе почившего старца Оптиной пустыни, иеросхимонаха о. Амвросия Блаженны рабы те, которых господин, пришедиш, найдет бодрствующими. Лук. гл. XII, ст. 37 Блажен, кто путь свершая тесный, Кумирам тленным не служил, В чьем чистом сердце Царь Небесный Себе обитель сотворил. Блажен, кто страсти победил И чужд был суетных стремлений, Кто средь житейских треволнений Свой крест безропотно носил, И был утешитель скорбящим И перед миром, в зле лежащим, Как раб, колен не преклонил! Кто чужд был злобы и гордыни, Смиренномудрие стяжал, И вечной жизни, и святыни, И высших подвигов искал, Как светоносной благостыни; Кто всей душой своей сознал Тщету и ложь плотской отрады, И, невзирая на преграды И обольщенья темных сил, Как странник и пришелец жил Средь слепоствующего мира, Чуждался жизненного пира И тучных брашен не вкусил. Блажен, кто с юности презрел |
| Слышав же Ирод смутися, и весь Иерусалим с ним. Ироду, как царю, естественно было опасаться и за себя, и за детей; но чего боялся Иерусалим, когда пророки задолго предсказали о Христе, как о Спасителе, благодетеле и освободителе? Что же смутило иудеев? То же легкомыслие, которое и прежде отвращало их от Бога - их благодетеля, так что, получивши полную свободу, вспоминали о египетских мясах. Смотри же, как пророки ничего не опускали: один из них задолго предсказал и об этом: восхотят, да быша огнем сожжени были: яко отроча родися нам, сын, и дадеся нам (Ис. IX, 5, 6). Но не смотря на свое смущение, жители Иерусалима не заботятся сами проверить случившееся, не следуют за волхвами, не любопытствуют: столько-то они были всех упорнее и нерадивее! Им надлежало бы хвалиться, что у них родился Царь, и привлек к себе страну персидскую, и что все им покорятся, когда обстоятельства так переменились к лучшему, когда самое начало так блистательно; но они и от того не сделались лучшими, хотя только лишь освободились от плена персидского. Если бы им не открыто было никаких высоких тайн, то, судя по одним настоящим событиям, можно бы им было заключить так: если столько благоговеют к нашему Царю при самом его рождении, то гораздо более будут бояться его и покоряться ему в совершенном его возрасте, и мы сделаемся гораздо славнее варваров. Но ни одна подобная мысль не восхитила их: столь велика была их беспечность, а вместе с нею и ослепление! Потому тщательно надобно удалять от себя оба эти порока, и надобно быть сильнее огня тому, кто хочет против них вооружиться. Потому-то и Христос сказал: огнь приидох воврещи на землю, и хощу, аще уже возгореся (Лук. XII, 49). Потому и Дух Святый является в виде огня. 5. Но мы холоднее праха и мертвее мертвецов, тогда как видим, что Павел возносится выше неба и неба небес, сильнее всякого пламени все преодолевает и возвышается над всем дольним и горним, настоящим и будущим, сущим и несущим. Положим, что этот пример не по твоим силам; впрочем это отговорка одной твоей беспечности (что Павел имел пред тобою лишнего, почему бы тебе невозможно было подражать ему?). |
| Но Лот смотрел только на одно - на плодородие земли. Поэтому-то Писание, желая сделать нам известным злонравие тамошних жителей, говорит: человецы же, сущии в Содоме, зли и грешни пред Богом зело; не только, говорит, зли, но и грешни, и не просто грешни, но и пред Богом; то есть, весьма многочисленны были грехи их и нечестие их чрезмерно - почему, и прибавило (Писание): пред Богом зело. Видишь великость нечестия? Видишь, какое зло гнаться за первыми местами, а не смотреть на истинную пользу? Видишь, что значит кротость, уклонение от первенства и смирение? Вот в следующем поучении мы увидим, что тот, кто избрал лучшия места, не получил от этого никакой пользы, а взявший худшия делался со дня на день славнее - и богатство его со всех сторон увеличивалось, и (сам он) стал знаменит у всех. 5. Но чтобы не слишком продолжить поучение, на этом остановим слово, а прочее оставим до следующаго дня, попросив вас подражать патриарху, и никогда не восхищать первенства, но следовать блаженному Павлу, который говорит: честию друг друга больша себе творяще (Рим. XII, 10), и стараться уничижать себя во всем. Это-то (самоуничижение) и доставляет (нам) первенство, как и Христос сказал: смиряяй себе вознесется (Лук. XIV, 11). Итак, что может сравняться с тем поведением, когда мы, уступая другим первенство, чрез это сами достигаем большей чести, и оказывая другим предпочтение, чрез это сами себя возводим на высшую почесть? Об этом-то, умоляю, будем стараться, чтобы т.е. подражать смиренномудрию патриарха и нам, сущим под благодатию, идти по стопам того, кто еще до закона показал такое любомудрие. Подлинно истинное смиренномудрие показал этот чудный муж в отношении к человеку, который был гораздо ниже его не только по добродетели, но и по возрасту, и по всему другому. Подумай только, что старец уступил юноше, дядя племяннику, (человек) заслуживший такое благоволение у Бога - тому, кто не сделал еще ничего великаго, патриарх оказал юноше то, что должен бы оказать он, как юноша, старцу и дяде своему. |
| 42 . Св. Иосиф всем открыл житницы, но не закрыл, и не о том думал он, чтобы выручить деньги, потраченныя на запасы хлеба (nec pretia captavit annonae), но чтобы оказывать постоянную помощь; он ничего не приобрел для себя, а предусмотрительно позаботился о том, как бы ему препобедить голод во все последующее время (Быm. XLI, 56). 43 . Ты читал, как Господь Iucyc изображает в Евангелии того жаднаго до барышей хлеботорговца (frumentarium pretii captatorem), поля (possessio) котораго дали богатый урожай, и он, подобно бедняку, разсуждал: «Что мне делать? Не имею, куда бы собрать: сломаю житницы и построю бо?льшия» (Лук. XII, 17, 18). Он ведь не ведал, что душу его могут взять 956 в ту же ночь. Он не знал, что ему делать; он был в нерешительности, как будто ему нечего было есть (quasi ei alimenta deessent). Его житницы не вмещали годового запаса, и он почитал себя бедняком. 44 . Справедливо поэтому сказал Соломон: «кто удерживает у себя хлеб, тот оставляет его народамъ» (Пр. XI, 26), — не наследникам (а народам), потому что приобретенное корыстолюбием не передается наследникам (ad successorum jura). Что приобретается незаконно, это разсеевается чужестранными хищниками, как бы некоторыми ветрами. И (Соломон) добавил: «Продающий зерно — (annonam) проклят в народе; благословение же его (на том), кто разделяет (его другим)» (Npum. XI, 26) 957 . Видишь, нужно быть твердым раздаятелем хлеба, а не барышничать на его продаже (non pretii captatorem). Нет пользы там, где не столько приносят пользы, сколько теряют честности. Глава VII. Во время голода не должно удалять чужеземцев из города. Приводится замечательный совет старика христианина, которому противополагается нечестивое дело, допущенное в Риме; путем сравнения показывается, что первое было соединено с честностию и полезностию, второе же не имело ни того, ни другого. 45 . Никак нельзя одобрить тех, которые удаляют из города чужеземцев 958 . (И чего они хотят? Они хотят) изгнать (чужеземцев) как раз в то время, когда (им) должно бы помогать, (они желают) разрывать связи всеобщаго родства (separare a commerciis communis parentis), отвергать участие их в том изобилии, которое дано на общую пользу (fusos omnibus partus negare), подсекать уже установившееся соучастие в (общественной) жизни, (они не желают) помочь во время нужды тем, кто живет под охраной одного и того же закона (cum quibus fuerint communia jura). — Звери не прогоняют зверей, а человек отвергает человека. Звери полагают, что пища, которую дает земля, есть всеобщее достояние; они даже помогают подобным себе, а человек, который ничто человеческое не должен считать для себя чуждым, отказывает (своему) собрату (и даже) поднимается (на него) войной. |
| И в другом месте тот же подвижник и мистик говорит о самой сути обóжения, т. е. o славе будущего века: «В какой мере сподобился каждый за веру и рачительность стать причастником Св. Духа, в такой же мере прославлено будет в тот день и тело его. Что ныне собрала душа во внутреннюю сокровищницу свою, то и тогда откроется и явится вне тела. Как и деревья, когда, по прошествии зимы, согреет их невидимая сила солнца и ветров, подобно одеянию производят и откидывают из себя наружу листья, цветы и плоды, а также в это время выходят из внутренних недр земли и полевые цветы, и ими покрываются и облекаются земля и трава, подобно кринам, о которых сказал Господь: «ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих» (Матф. V, 29). Ибо все сие служит примером, образом и подобием христианина в день воскресения». «Так для всех боголюбивых душ, т. е. для истинных христиан, есть первый месяц Ксанфик, называемый еще Апрелем; и это есть день воскресения. В этот–то день силою Солнца правды изведется изнутри слава Св. Духа, покрывающая и облекающая собою тела святых, та самая слава, какую имели они сокровенною в душах. Ибо, что имеет теперь душа в себе, то обнаружится тогда в теле. Сей, говорю, месяц есть «первый в месяцах лета» (Исх. XII 2); он приносит радость всей твари; он, разверзая землю, облекает одеждою обнаженные деревья; он приносить радость всем животным; он распространяет между всеми веселие; он для христиан есть первый месяц Ксанфик, т. е. время воскресения, в которое прославлены будут тела их неизреченным светом, еще ныне в них сокровенным, т. е. силою Духа, который будет тогда их одеяние, пища, питие, радование, веселие, мир, облачение, вечная жизнь. Ибо всею лепотою светлости и красоты небесной со–делается тогда для них Дух Божества, которого они еще ныне сподобились приять в себя» . «В воскресение, — спрашивает он, — все ли члены будут воскрешены?» — И отвечает: «Богу все не трудно. Таково и обетование Его. Но человеческой немощи и человеческому рассудку кажется это как бы невозможным… и каким образом игла, брошенная в огонь переменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же; так и в воскресение все члены будут воскрешены и, по написанному «влас не погбнет» (Лук. |
| Это празднество с возобновлённым списком приношений продолжало справляться ещё во времена империи. Три года спустя был предпринят в Куш под начальством самого царя поход, который, быть может, являлся просто ревизионной экспедицией. Насколько нам известно, это был последний поход Сенусерта III в Куш. По-видимому, он лично руководил всеми походами на юг. Его мощная политика настолько утвердила владычество фараона в новоприобретённых владениях, что в эпоху империи на него смотрели, как на подлинного завоевателя Куша, и его почитали уже в эпоху XVIII династии как местного бога. Таким образом, постепенное движение фараонов на юг, начавшееся в доисторические времена в Эль-Кабе (Нехебте) и захватившее область первых порогов в начале VI династии, достигло теперь вторых порогов и имело результатом присоединение к царству двухсот миль Нильской долины. Хотя завоевание их началось уже в эпоху VI динасτии, оно было доведено до конца лишь царями XII династии. При воинственном Сенусерте III мы слышим также и о первом вторжении фараонов в Сирию. Один из его военных сподвижников по имени Себекху, в то время комендант столицы, служивший также в Нубии, упоминает на своей памятной плите в Абидосе, что он сопровождал царя во время похода в Ретену (Сирию), в область, называемую Секмим. Азиаты потерпели поражение, и Себекху взял пленника. Он повествует с видимой гордостью о том, как царь наградил его: «Он дал мне жезл из сплава золота и серебра, лук и кинжал, украшенные сплавом из золота и серебра, вместе с его (пленника) оружием». Здесь намёк на военный энтузиазм, довершивший два с половиной века спустя в этой же стране покорение территории, составившей азиатскую империю фараона. К сожалению, нам неизвестно местоположение Секмима в Сирии, но ясно, что фараоны Среднего царства до известной степени приготовили путь для завоевания Азии, так же как это сделали фараоны VI династии относительно Нубии. Уже во времена Сенусерта I гонцы от двора и ко двору фараона регулярно пересекали Сирию и Палестину; египтяне и египетский язык не были неизвестны в этих странах, и страх перед именем фараона уже ощущался там. |
|
|
