| Это чаяние Утехи не чуждо было и их. Они были люди простые, чисто и свято хранили непорочность своего сердца, проникнуты были общим ожиданием Мессии. Среди уединения ночного, при блеске далёких звезд небосклона они переносили свои глубокие думы к грядущему Спасителю мира. Вдруг среди такого ночного безмолвия, когда пастухи по обыкновению сторожат стада, сидя вокруг пылающих костров, внезапно осиял их яркий свет с небес. Они, испуганные, встрепенулись и увидели пред собой Ангела Господня. Явление лучезарного небожителя среди полночного мрака, покрывавшего окрестности, привело пастырей в великий страх. «Не бойтеся, – сказал им Ангел, – се бо благовествую вам радость велию, яже будет всем людем, яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь во граде Давида» ( Лук.2:10,11 ). Идите туда, и там вы найдёте Божественного младенца. Обрадованные пастыри могли думать теперь: где же нам найти родившегося во граде Давидове, наполненном множеством людей? Ангел предупредил их мысль и, как бы в ответ на их раздумье, продолжал: обрящете младенца повита лежаща в яслех ( Лук.2:12 ). Лишь только выслушали они эту необычайную весть и не успели ещё сколько-нибудь обсудить её своим простым разумом, как увидели новое знамение, подтвердившее только что сказанное им ангелом. Ночное небо с бесчисленными звёздами вдруг озарилось необычайным сиянием, в котором явилось многочисленное воинство небесное и раздалась торжественная ангельская песнь, прославлявшая божественными словами Господа Бога, воспевавшая сладостную песнь мира, возвещавшая вечную радость, благовествовавшая благословение Божие: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!» ( Лук.2:14 ) Когда же умолкла песнь небесных воинств и, пораженные всем виденным и слышанным, пастыри пришли в себя, то они тотчас решили идти в Вифлеем, чтобы видеть, что именно случилось там и о чем возвестил им Господь. Прейдем до Вифлеема, сказали они друг другу, и увидим глагол сей бывший, его же Господь сказал нам ( Лук.2:15 ). По пути зашли они в вертеп известный им, так как сюда пастыри пригоняли стада в ненастное время для ночлега, и здесь нашли Марию, Иосифа и Божественного младенца, уже повитого и лежащего в яслях, как и возвещено было им. |
| I. Истина о бессмертии души и личной загробной жизни души в откровении связана с целым вероучением, – связана так тесно, что если бы она и не излагалась прямо, как особый догмат, то и в таком случае была бы очевидна и несомненна для верующего. Она предполагается учением о человеке, как образе Божием. Богу принадлежит вечное и нескончаемое бытие, а человека Бог создал для нетления и соделал образом вечного бытия Своего (Прем. Сол. 2, 23). Смерть – явление случайное, временное, простирающееся лишь на тело, но не на душу, душа не могла бы быть образом Божиим, если бы не имела бессмертного назначения. Та же истина предполагается и требуется учением об искуплении: вся вера наша была бы суетна, мы были бы самые несчастные существа в мире, если бы не было бессмертия, если бы мы только в этой жизни надеялись на Христа ( 1Кор. 15, 14–19 ). Учения о частном промысле Божием, благодати и таинствах также могут быть понятными лишь при убеждении в бессмертии души. Но в откровении и в прямых и ясных выражениях утверждается бессмертие человеческой души Уже самые обозначения телесной смерти, как только изведение души из темницы ( Пс. 101, 8 ), разрешение ее от уз тела ( Филип. 1, 23 ), исход ( Лук. 9, 31 ; 2Петр. 1, 15 ; Евр. 13, 17 ), отшествие ( 2Тим. 4, 6 ) из настоящего временного мира в другой, вечный ( 2Кор. 5, 1 ), возвращение души к Богу ( Еккл. 12, 7 ), указывают на ее бессмертие по крайней мере в смысле неразрушимости и самостоятельности бытия (против материализма). По словам Спасителя, душа и не может быть лишенною жизни: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити ( Мф. 10, 28 ). Она, следовательно, продолжает существование и по смерти тела. Когда некоторые из иудеев, отрицавших бессмертие человека, думали поставить в затруднение Учителя истины своими возражениями против этой истины, взятыми как будто из закона Моисеева, то Господь отвечал им: несте ли чли реченного вам Богом, глаголющим: Аз есм Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковл; несть Бог, Бог мертвых, но Бог живых. Вси бо Тому (у Него) живи суть ( Мф. 22, 31–32 ; Лук. 20, 37–38 ; сн. 11, 16). Наградою за подвиги самоотречения, по Его же обетованию, будет блаженная вечность ( Иоан. 12, 25 ; Мф. 19, 29 ). Евангельские повествования о явлении во время преображения Господа не только взятого живым на небо пророка Илии, но и умершего, подобно другим, Моисея, которые беседовали об исходе Его, предстоявшем Ему во Иерусалиме ( Лук. 9, 30–31 ; Мф. 17, 3–3 ), также яснейшим образом удостоверяют в действительности загробной жизни по смерти тела. Сам И. Христос, во всем подобный нам, кроме греха, пред Своею смертш возгласил: Отче, в руце Твои предаю дух Мой. И сия рек, издше ( Лук. 23, 47 ). |
| 397 Это наводит Евдокимова на смелое предположение, которое вдохновлено догматиком, приведённым выше, в котором говорится о Деве, что Она «родила еси без отца Сына плотию, прежде век от Отца рожденнаго без матере». Он пишет, что «материнство Девы Марии, таким образом, человеческий символ или образ отцовства Бога». 398 Это подкрепляется тем, что человек представляется женственным по отношению к Богу в Библии и даже в других религиозных традициях, а также тем фактом, что, хотя Боговоплощение и могло совершиться (и произошло) без участия мужчины, оно не могло бы совершиться без женщины. К тому же поддерживает эту точку зрения и роль женщин в благовествовании Воскресения, когда они стали апостолами для Апостолов, и, наконец, то, как эсхатологическое видение в Апокалипсисе сосредоточивается на женщине, облечённой в солнце ( Откр.12:1 ). Евдокимов рассматривает это далее, отмечая, что «мужчина утверждается в мире своими средствами. А женщина это делает собственным даром. В самом своем существовании она тесно связана с ритмами природы». 399 Очень похожие темы он развивает в другой статье – «Пресвятой и Пресвятая: Святой Дух и Богородица». 400 В ней Евдокимов более подробно рассматривает параллель между «всесвятым» (в среднем роде [в греческом языке. – Ред.] – Святым Духом) и «всесвятой» (в женском роде – Богоматерью). Он обращает внимание на традиционную роль Святого Духа в рождении Христа в душе и отмечает: «Дыхание рождения, в выражении о. Сергия Булгакова , – это «ипостасное материнство» Святого Духа. Поэтому девственное материнство Богородицы, по Преданию, – это действие Духа Святого, Утешителя». 401 Он развивает представление Гераклита: «У Гераклита можно найти изображение удивительной глубины – образ лука и лиры. Греческое слово биос означает и жизнь, и лук, стрелы которого обозначают смерть. Лук – это струна под натяжением. Лук с многими струнами, можно сказать, становится лирой. Таким образом, вместо несущих смерть стрел лук, ставший лирой, несет музыку, гармонию, красоту. |
| Радуга сопутствует дождю. И, появляясь, она, как бы, испытывает веру человека в то, что мир не погибнет, и возвышает Божию благодать и милость в сохранении мира. Св. Филарет Московский : «Царство благодати и веры Бог обновляет заветом, который Он обещал Ною еще прежде потопа, Быт. 6:18 , и теперь действительно постановляет... Знамением завета избрана дуга в облаке. Сопутствуя, обыкновенно, дождю, она долженствовала представлять человекам образ начинающегося потопа: но Бог хочет, чтобы она уверяла их о безопасности от потопа... Являя знамение безопасности в самом действии опасности, Бог а) сколько возвышает благодать, б) столько искушает веру» 356 . Радуга – символ семи заветов от Адама до Христа (второго Адама). Семь заветов относятся к истории, а Вечный Завет – это уже завет будущего века. Символом Вечного Завета тоже будет радуга, но она будет иная (об этом см. ниже). Словом, радуга переведено на русский язык с еврейского слово (кешет). «Кешет» означает лук, сходно с русским «дуга», отсюда «радуга». Эта форма и слово «дуга», «лук» наводили на сравнение радуги с луком Господним. Еще у Иосифа Флавия мы находим: «В знак же, что [гневу Моему] на вас положен конец, Я воздвигну [говорит Господь. – Г.Ф.] мой лук – радугу. Это явление считается ими луком Господним» 357 . Равви Берман к этому еще добавляет: «Лук радуги обращен от Земли, и в нем нет тетивы, которая выпускает стрелы, часто символизирующие в Библии гнев Божий. Радуга – символ мира между Богом и Землею» 358 . Отсюда, у греков и у римлян богиня радуги Ирида – провозвестница мира между небом и землей. Но радуга не только знак для человека, что гнев Божий не погубит земли. Она еще и знак для Самого Бога. Господь сказал: И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга (моя) в облаке: и Я вспомню завет Мой ( Быт. 9:14–15 ). Св. Иоанн Златоуст рассуждает об этом так: «И Я увижу, говорит, и Я вспомню завет Мой. Так ужели воззрение пробуждает в Нем память? Нет, не так должны мы думать, но так, что, когда мы увидим этот знак, то можем спокойно полагаться на обетование Божие» 359 . Равви Берман пишет: «Так что, радуга не только символ мира, она знак и для Бога, а не только для человека. Даже, если люди нарушат этот Завет или позабудут о нем, то и тогда Бог будет помнить о нем и соблюдать его». Таким образом, это антропоморфное утверждение истины о неложности обетования Божия. Горы сдвинутся, и холмы поколеблются; а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Ягве ( Ис. 54:10 ). |
| 2006 г. Январь О любви к Богу (на Рождество Христово 25 дек./7 янв.) Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Дева днесь Пресущественнаго рождает и весь мир подвластный Рождаемому ныне обличается ( Ин. 16:8 ), выставляя наружу свое внутреннее состояние. Одни воспевают славословную песнь ( Лук. 5:13 ), другие идут посмотреть на Него движимые чудесными видениями ( Лук. 5:16 ), третьи благоговейно поклоняются Ему и предлагают свои дары ( Мф. 2:11 ), четвертые тревожатся ( Мф. 2:3 ), пятые ярятся и пытаются воевать с Ним ( Мф. 2:13 ). Большая же часть совсем не проявляет к этому событию никакого интереса. Сия картина изобразилась более 2000 лет назад, но в существенных чертах своих она осталась неизменной и по сей день. Чем же определяется такое разное и такое одинаковое отношение людей к Родившемуся в мир Богомладенцу? Ничем иным как степенью любви или нелюбви к Нему. Нетрудно определить, кто из перечисленного нами окружения Христова испытывает любовь к Нему, а кто не любит Его вовсе. Любящему свойственно радоваться появлению любимого, устремляться к нему и делать ему приятное, тогда как нелюбящий испытывает неприятность от одного представления нелюбимого, старается избавиться от него или просто не обращает на него никакого внимания. Любящие Бога Ангелы выражают свою любовь к Нему через славословие ( Лук. 2:13 ), являя нам такой вид духовной любви, который считается совершенным среди тварей и присущим только тем, кто, возбуждаясь памятью о Боге и о всем, что Он для нас благоволил совершить и еще совершит по обетованию Своему, непрестанно хвалит Его во всех помышлениях своих. 130 Такой род любви среди земнородных имеют только ангелы во плоти. Пастухи, сподобившиеся сверхъестественных откровений и видения Бога в мире вещества, являют вид еще не совершенной любви, но все же достаточной к тому, чтобы часто славить и хвалить Бога за все то, что слышат и видят имеющие ее в промыслительных действиях о них ( Лук. 2:20 ). Такую любовь имеют те, кто добре пасет свои бессловесные движения и живет вдали от мира и славы его. Волхвы-язычники предлагающие от себя дары Богу, символизируют собой вид любви к Богу несовершенной и недуховной, считающей, что совершеннейший Дух может иметь нужду в вещественных дарах. И хотя последний вид любви, по свидетельству Писания, присущ многим из чтущих Бога ( 2Пар. 32:23 ), но все же не всем. Находятся среди верующих в Бога и такие, которые даже этого вида любви к Богу не имеют. Признаком того, что нет в них любви к Богу, являются или смущение при напоминании о бытии Божием или прямая ненависть ко всем проявлениям Божественной силы в мире, или полное равнодушие при кажущемся благочестии. |
| Она все упование Свое возлагала на Господа, и, от колыбели до гроба, совершенно покорялась распоряжениям Его промысла. Вот благочестивые родители Ея посвящают Ее по обету своему на служение Богу: Она не только не противится этому, но охотно оставляет отеческий дом и заключается в храме Божием. Архангел Гавриил благовествует Ей о бессеменном зачатии от Нея Сына Божия: Она недоумевает, как это может быть, но не сомневается в истине небесного благовестия и с покорностию ответствует архангелу: «се раба Господня, буди мне по глаголу твоему» ( Лук. 1, 38 ). По смерти обрученника Иосифа Пресвятая Дева не имела с Сыном Своим приюта, где бы могла «главу приклонить» ( Лук. 9, 58 ) однако не унывала духом, но, безропотно сносила нищету Свою. Наконец, когда враги Иисуса Христа достигли своей цели: Невинный осужден, как беззаконник, и распят, как злодей... О, какую скорбь должна была чувствовать тогда Матерь Божия! Тогда действительно прошло душу Ея то «оружие», о котором предрек Ей праведный Симеон Богоприимец ( Лук. 2, 35 ). Но это оружие только прошло душу Ея, а не сразило Ее: Она не упала духом, не изнемогла под бременем несчастия, не пришла в отчаяние. Такова была сила души Ея, а паче твердость веры и упования на Бога! г) Но сколь тверда была душа Божией Матери в терпении и преданности Богу, столь же нежно было сердце Ея для дружбы и святой любви. Она искренно любила ближних, была общительна с ними и по возможности благотворила им, как это видно из того, например, что не отреклась быть на браке в Кане Галилейской и помогла в нужде новобрачным ( Иоан. 2, 1–5 ). Она была добрая и верная обручница: беспрекословно повиновалась Иосифу, покоила его старость, охотно делила с ним все нужды и труды его. Она была нежнейшая Матерь: ибо, несмотря на юность Свою, Сама воспитывала возлюбленного Своего Сына, не вверяя Его чуждым сосцам и попечениям, как это делают иные неблагоразумные матери с детьми своими, и, для сохранения жизни Его, бежала с Ним из родной земли в иноплеменную, зорко следила за всеми Его действиями, была внимательна ко всем обстоятельствам Его жизни ( Лук. 2, 19. 51; 8, 20 ), и сохранила сильную любовь к Нему не только до смерти, но даже и по смерти Его. |
| А когда окончились дни службы его, возвратился в дом свой. После сих дней, зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев и говорила: «так сотворил мне Господь во дни Свои, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми ( Лук. 1, 5–26 )». И вот Елисавете настало время родить, – и она родила сына. И услышали соседи и родственники ея, что возвеличил Господь милость Свою над ней и радовались с нею. В восьмой день пришли обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею; но на это мать младенца сказала: «нет; нужно назвать его Иоанном». И сказали ей: «никого нет в родстве твоем, кто бы назывался этим именем». И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его. Захария потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему (Иоанн значит благодать Господня). И все удивились. И тотчас разрешились уста Захарии и язык его; и он стал говорить, благословляя Бога. И был страх на всех, живущих в окрестности, – и рассказывали о всем этом по всей нагорной стране иудейской. Все сльшиавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей? И рука Господня была с ним ( Лук. 1, 56–67 ). И Захария, отец его, исполнился Святого Духа и пророчествовал о благодатных временах Мессии и вслед затем изрек пророческое слово и о своем сыне: «и ты, младенец, наречешься пророком Всевышняго; ибо предыдешь пред лицем Господа, приготовить путь Ему, дать уразуметь народу его спасение в прощении грехов, по благоутробному милосердию Бога нашего». Младенец же возрастал и укреплялся духом, – и был в пустыне до дня явления своего Израилю ( Лук. 1, 76–80 ). В 15-й же год владычества Тиверия кесаря, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захариину, в пустыне. И он пошел по всей окрестности иорданской проповедывать крещение покаяния во оставление грехов ( Лук. 3, 2, 3 ). И приходили к нему – вся иудейская страна и иерусалимляне и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьяго волоса и кожаный пояс на чреслах своих, а питался акридами и диким медом. |
| Притчу о званных на вечерю Господь предложил в доме фарисея в день субботний, задолго до торжественного входа в Иерусалим (см. Библейскую историю митр. Филарета, стр. 407), а притчу о браке сына царева Господь предложил после этого входа, несомненно в Иерусалиме (см. Матф. 21, 23–46; 22, 1 ), не раньше проклятия смоковницы, следовательно не ранее второго дня недели – понедельника, в который оно последовало ( Матф. 21, 18 ): вернее же всего во вторник, когда была беседа о смоковнице и о силе веры ( Марк. 11, 19 ), но отнюдь не в день субботний. Далее, хотя обе притчи сходны по основной мысли, тем не менее в раскрытии ее представляют разность, истекающую из разности обстоятельств, при которых они были произнесены. В то время, о котором повествуется в 14 главе ев. Луки, вожди народа иудейского еще не искали схватить Иисуса и не решили погубить Его. На вечере в доме фарисея, куда случилось придти и Господу, один из возлежавших с Ним сказал Ему: блажен, иже снесть обед в царствии Божии ( Лук. 14, 15 ). Притча о званных на вечерю была косвенным ответом на это восклицание. Умолчанием подтвердив, что действительно блажен будет тот, кто будет есть и пить на престоле Его в царствии Его ( Лук. 22, 29–30 ), Господь притчею показывает, как многие отрекутся от этого блаженства ради печалей века сего и лести богатства (Мат. 13, 22); один скажет: я купил землю, некогда мне думать о земле живых, о царствии Божием; другой скажет: я купил пять пар волов и иду испытать их, некогда мне работать Господу: некогда мне угождать Ему, скажет третий, мне нужно угождать Жене ( 1Кор. 7, 32–33 ). Тогда Господь чрез апостолов Своих призовет в царство Свое людей, которые ни во что вменяют этот мир и век, потому что в этом мире не имеют значения, в атом веке обречены на несчастия и презрение. Они, по слову ап. Павла, суть буяя мира, и немощная мира, худородная мира и уничиженная. Таких-то людей и призовет Бог в царство Сына Своего, чтобы посрамить, премудрая и упразднить сущая ( 1Кор. 27, 28 ). Люди, не имевшие достоинств ни но рождению, ни по образованию, ни по мирской силе, первыми вступили в Церковь Христову, почему и писал аи. Павел к коринфским христианам: братие, видите звание ваше, яко не мнози в вас мудри по плоти, не мнози сильни, не мнози благородни (26). В притче о званных на вечерю это изображается в повелении рабу идти на улицы и переулки города, на дороги и за изгороди, и привести на вечерю нищих, слепых и хромых ( Лук. 14, 21–23 ). Но главная мысль этой притчи есть та, что многие, ради житейских попечений, откажутся от царствия Божия. Господь как бы так говорит собеседнику, который называл пред тем блаженными участников царствия Божия: внемли себе, не утрать этого блаженства подобно многим другим, отягчая себя печалями житейскими ( Лук. 21, 34 ). |
| Но между тем как время пришествия И. Христа, случившееся в эпоху всеобщего ожидания истинного Мессии, хотя весьма сильно, но все еще неопределенно говорило о божественном Его посланничестве и достоинстве, – чрезвычайные обстоятельства, окружавшие Его рождение, уже ясно свидетельствовали, что из всех, рожденных в то время, именно Он есть истинный Избавитель мipa. Обстоятельства эти – одни предшествовали рожденю Христа Спасителя, другие последовали за ним. Они известны нам из детства, а потому довольно здесь только упомянуть о них. Это – явление ангела первосвященнику Захарии с вестью о рождении от него Иоанна, Предтечи Мессии, последовавшее затем самое зачатие и рождение его, сопровождавшееся чудесами; благовещение архангела Пресвятой Деве и безмужное зачатие ею от Духа Свята; взыграние младенца Иоанна во чреве Елисаветы при свидании ее с Матерью Господа неоднократное явление ангела Иосифу Обручнику с известными наставлениями и повелениями относительно Богомладенца и его Матери; явление ангелов вифлеемским пастырям, необыкновенный свет, осиявший их и пение воинств небесных в ночь рождества И. Христа, чудесная звезда, приведшая волхвов на поклонение Христу-Царю; обстоятельства сретения И. Христа в храме Иерусалимском по прошествии сорока дней от его рождения и пр. Все эти знамения и чудеса, уже при самом вступлении И. Христа в мip, ясно указывали на Его божественное посланничество и достоинство. § 73. Чудеса Иисуса Христа. Их очевидная сверхъестественность. Их историческая достоверность. Не менее ясно свидетельствовали о божественном посланничестве и достоинстве И. Христа и чудеса, совершенные Им самим в продолжение Его земной жизни. В них он явил себя: а) владыкою внешней природы, когда претворив воду в вино (Иоанн. 2, 1 – 11), повелевал ветрам и морю ( Лук. 8, 24 ; Матф. 8, 25 – 28 ), ходил по водам ( Матф. 14, 26 ) и проч.; б) владыкою природы человеческой, когда одним словом, одним прикосновением своей руки или одежды исцелял всякие болезни; в) владыкою самой преисподней, когда одним приближением своим к людям, одержимым нечистыми духами, заставлял трепетать последних и одним словом изгоняв их из людей вон ( Матф. 8, 28 – 34 ; Лук. 8, 26 – 40 ); владыкою жизни и смерти, когда воскресил сына вдовы Наинской ( Лук. 7, 11 ), дочь Иаира, начальника синагоги ( Матф. 9, 18 – 19 ; Лук. 8, 49 ), и наконец – Лазаря, находившегося во гробе уже четыре дня (Иоан. гл. 11). |
| Матф. 26, 69–75 ; Марк. 14, 66–72 ; Лук. 22, 54–62 ; Иоан. 18:15–81, 25–27 . В то время, когда происходил суд над Господом у первосвященников Анны и Каиафы, ап. Петр, по неложному слову Христову, троекратно отрекся от Своего Учителя. Повествования об этом находятся у всех евангелистов, но с такими взаимными разностями, что не без труда соединяются в один рассказ. В основу такого соединения должно быть положено единство места, которому по-видимому препятствует то, что Иоанн представляет отречения начавшимися во дворе Анны, там же по-видимому и кончившимися (второе и третие отречение, по ст. 25 гл. 18, были у того же огня, к которому Петр подошел немедленно после первого, ст. 18), а прочие евангелисты, совсем не упоминающие о суде у Анны, излагают дело так, как будто все три отречения происходили на дворе у первосвященника Каиафы ( Матф. 26, 57–58 ). В объяснение сего делается вполне справедливое предположение, что дом Анны находился на одном дворе с доком Каиафы, а посему то, что повествуется об отречениях Петра ев. Иоанном, и то, что рассказывается о них другими евангелистами, происходило в одном и том же месте. Затем последовательный порядок отречений будет представляться в следующем виде. При содействии Иоанна, который бе знаем архиереови (вероятно Каиафе). Петр вошел во двор первосвященника (на котором жил и тесть его Анна). Но вводившая его привратница, по Иоанну 18, 17, сказала ему: еда и ты еси ученик человека сего? Петр отвечал: несмь, и стал к огню, который разведен был служителями ради непогоды и холода. Однако служанка не оставила его и, по ев. Марку, всматриваясь в его лицо, освещенное огнем, теперь утвердительно сказала: и ты был еси со Иисусом Назарянином Галилейским, (Марк. и Матф.), а также и другим говорила: и сей с ним бе (Лук.). Тогда Петр продолжал тоже отречение, говоря: жено, не знаю его (Лук.), не вем, ниже знаю, что ты глаголеши (Матф. и Марк.). Так совершилось первое отречение. Оно началось у ворот и кончилось у огня. Виновницею его была одна и та же служанка, по Иоанну – привратница. Место разведенного огня евангелисты определяют словами: Матф. – вне во дворе, Марк. – во дворе низу, Лук. – посреде двора. |
|
|
