| 31.05(13.06)1962 ЯРОСЛАВСКАЯ 22.07(04.08)1963 07(20)05.1964 ПЕРМСКАЯ 07(20)05.1964 25.09(08.10)1966 в/у ЕКАТЕРИНБУРГСКАЯ 24.06(07.07)1966 25.09(08.10)1966 в/у ЧЕЛЯБИНСКАЯ 24.06(07.07)1966 РИЖСКАЯ 25.09(08.10)1966 26.08(08.09)1990 Леонид Протасьев (Протасов) РЯЗАНСКАЯ 09.02.1573 Леонид Скобеев КОВРОВСКАЯ 26.06(09.07)1920 АСТАНАЙСКАЯ Ранее 01(14)09.1921 04.1922 КРУТИЦКАЯ, обн. 05(18)06.1922 23.06(06.07)1922 ПЕНЗЕНСКАЯ, обн. 23.06(06.07)1922 21.09(04.10)1922 ОРЛОВСКАЯ, обн. 21.09(04.10)1922 13(26)03.1923 Леонтий ТАМБОВСКАЯ 25.03.1682 01.1684 ЛАДОЖСКАЯ Св. Леонтий ЯРОСЛАВСКАЯ 29.11.1054 1070(1073; 1077?) Леонтий(Леон) ЯРОСЛАВСКАЯ ЯРОСЛАВСКАЯ, паки ЯРОСЛАВСКАЯ, 3-й раз Леонтий Бондарь БОБРУЙСКАЯ 28.07(10.08)1956 22.04(05.05)1961 в/у МИНСКАЯ 06(19)09.1960 03(16)03.1961 НОВОСИБИРСКАЯ 22.04(05.05)1961 01(14)05.1963 ОРЕНБУРГСКАЯ 01(14)05.1963 11(24)01.1999 Св. Леонтий Грек ЯРОСЛАВСКАЯ (?) Леонтий Гудимов ПОДОЛЬСКАЯ 01(14)01.1962 09(22)12.1964 РОВЕНСКАЯ и ВОЛЫНСКАЯ 09(22)12.1964 25.09(08.10)1965 СИМФЕРОПОЛЬСКАЯ 25.09(08.10)1965 24.09(07.10)1967 в/у ДНЕПРОПЕТРОВСКАЯ 25.09(08.10)1965 24.09(07.10)1967 ХАРЬКОВСКАЯ 24.09(07.10)1967 18.11(01.12)1970 БЕРЛИНСКАЯ 18.11(01.12)1970 05(18)04.1973 СИМФЕРОПОЛЬСКАЯ, паки 18(31)05.1973 06(19)02.1990 в/у ДНЕПРОПЕТРОВСКАЯ 18(31)05.1973 06(19)02.1990 ОДЕССКАЯ 06(19)02.1990 07(20)02.1991 ХЕРСОНСКАЯ 07(20)021991 03(16)03.1992 Леонтий Зиновьевич-Пельчицкий (Полчинский) в/у ХОЛМСКАЯ 11.07.1577 08.07.1585 ПИНСКАЯ 08.07.1585 08.1595 Леонтий Карпович в/у ВЛАДИМИРО-ВОЛЫНСКАЯ Леонтий Лебединский ТАЛЛИННСКАЯ 13.03.1860 20.12.1863 в/у САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ 06.1860 01.07.1860 КАМЕНЕЦ-ПОДОЛЬСКАЯ 20.12.1863 02.10.1874 ОДЕССКАЯ 02.10.1874 16.11.1875 ВАРШАВСКАЯ 16.11.1875 17.11.1891 МОСКОВСКАЯ 17.11.1891 01.08.1893 Леонтий Матусевич КОРОСТЕНЬСКАЯ 21.08(03.09)1922 КОРОСТЕНЬСКАЯ, обн. (ЖИТОМИРСКАЯ, обн. 1924 ?) КОРОСТЕНЬСКАЯ, паки 02(15)02.1930 Леонтий Смирнов АРХАНГЕЛЬСКАЯ 23.04(06.05)1944 09(22)01.1953 (Леонтий Туркевич ЧИКАГСКАЯ Леонтий Устинов ПЕЧЕРСКАЯ (Нижегородская) |
| Латино-униатская партия в полном смысле рассвирепела. Ненавистники православия не ограничились полемической борьбой против книги Смотрицкого; они повлияли на короля к принятию новых жестоких мер против братства. Будучи в мае 1610 года под Смоленском, король Сигизмунд III отдал приказание, чтобы никто под опасением штрафа в 5.000 червонных злотых, не продавал и не покупал русских изданий Св.-Духовского братства, наполненных, по выражению короля, ложью и хулой («kolumnig i bluznierstwa pelno»). Но на этом распоряжении король не остановился, и из лагеря послал ещё два указа: Виленскому воеводе Николаю Радзивилу и Виленскому магистрату, и в этих указах предписывал, чтобы книги, изданные в типографии братства, и другие подозрительные предметы были сожжены, а набор- —51— щики, корректор Лотвин (Леонтий) Карпович (если он не шляхтич), и авторы – были посажены в тюрьму, а типография – закрыта 111 . Корректор Леонтий Карпович оказался как раз шляхтичем, но это его не спасло; он был схвачен и заключён в темницу, где и прострадал в оковах два года. Братство, однако, успело спасти свою типографию и перенесло её на время в имение Евье, расположенное в 35 вёрстах от Вильны; это имение принадлежало князю Богдану Огинскому, который в 1608 году был старостой Виленского православного братства 112 . Это преследование братства, выразившееся в разрушении его типографии, было последним злым делом Потея, так как он вскоре умер, именно в 1613 году. Эпоха, которая здесь описывается, ознаменовалась, как известно, беспримерной политической слабостью России, разъедаемой внутренними междоусобиями и распрями, коими пользовались поляки, неистовавшие и грабившие нашу святыню в Москве, взявшие в плен царя Василия, и провозгласившие русским царём польского королевича Владислава. Россия в руках поляков и шведов гибла, и могла быть спасена, как выразился Карамзин, только Богом и собственною добродетелью, и потому историк, касаясь этой эпохи, должен с особенным чувством признательности останавливаться на делах и подвигах тех православных, которые, проживая беспомощными и изолированными в пределах торжествовавшей в то время Польши, собрались, как на твёрдые скалы, в свои братства и оттуда не только отбивали все вражеские нападения, но одухотворённые верой, закладывали надёжные опоры к дальнейшему процветанию православия. |
| Михайло Иванович Иван Иванович Борис Иванович Андрей Афанасьевич Григорий Афанасьевич Василий Афанасьевич Иван Афанасьевой Юрий Афанасьевич Алексей Афанасьевич неудача Владимир Иванович Григорий Иванович Клементий Иванович рыжко Яков Петрович чёрный Андрей Петрович кривый Борис Петрович Егуп Никитич Иов Никитич Карп Никитич Иван Никитич тумак Михайло Иванович шестопер КОЛЕНО XI: Данило Леонтьевич Пётр Дмитриевич Никита Дмитриевич, окольничий † 1638 Семён Дмитриевич Никита Юрьевич ратман Алексей Юрьевич Данило Афанасьевич Степан Афанасьевич Иван Михайлович Данило Михайлович Борис Михайлович Григорий Борисович Яков Андреевич мягкий Никита-Богдан Андреевич Семён Андреевич ратман Гавриил Григорьевич Григорий Васильевич Никита Васильевич Степан Иванович Яков Яковлевич Иван Яковлевич Мирон Андреевич, окольничий Дмитрий Егупович Данило Егупович Борис Карпович Кузма Карпович Юрий Иванович Власий Иванович Степан Иванович Степан Михайлович Мирон Михайлович Олферий-Богдан Михайлович КОЛЕНО XII: Иван Петрович Фёдор Петрович Михайло Петрович Гавриил Данилович Максим Данилович Михайло Григорьевич Сила Яковлевич Степан Яковлевич Пётр Никитич Сила Семёнович Никифор Семёнович Фёдор Гаврилович Сила Гаврилович Григорий Гаврилович жигач Никита Гаврилович Андрей Степанович Семён Степанович Семён Яковлевич Иван Иванович Михайло Миронович Алексей Миронович Семён Юрьевич Иван Степанович † 1659 Дмитрий Степанович Иван Миронович Лев Миронович КОЛЕНО XIII: Иван Иванович Иван Михайлович кривый Фёдор Максимович колча † 1659 Василий Максимович † 1659 Иван Силич † 1678 Емельян Степанович Еремей Степанович Степан Степанович † 1659 Пётр Степанович Тимофей Степанович Алексей Петрович † 1659 Михайло Петрович Леонтий Никифорович Никита Никифорович Матвей Никифорович Михайло Никифорович † 1659 Иван Никифорович Иван больший Андреевич Никита Андреевич Фёдор Андреевич Данило Андреевич Лев Андреевич Матвей Андреевич Иван меньший Андреевич, женат на Ульяне Андреевне Бутурлиной Осип Семёнович Михайло Семёнович |
| Ничто не удерживало его от Божественной службы и ежедневного приношения Бескровной Жертвы, как и от частого проповедания спасительного евангельского учения: ни слабость здоровья, ни поветрие, ни лютая непогода...» и пр. В заключение оратор приглашал своих слушателей благодарить Бога, даровавшего им и теперь взявшего от них такого настоятеля, отца, пастыря и учителя, и молить Господина жатвы, да пошлет на ниву Свою нового подобного делателя, и действительно излил пред Богом самую о том молитву. Это «Казанье» свое Мелетий посвятил Иову Борецкому, «митрополиту Киевскому, и Галицкому, и всея России», и в посвящении, подписанном 8 ноября, называл Леонтия Карповича другом и братом Иова, а самого Иова — оком и головою Русской Церкви и выражал благожелание, да сохранит его Бог для этой Церкви на многие лета, «во всякое богомерзской, скотско поныне в ней юродевшей, апостасии попрание и испразнение» . Вместе с надгробным Словом Мелетия в Вильне тогда же было напечатано и другое небольшое сочинение, выражавшее скорбь православных об их великой потере, под заглавием: «Лямент (Плач) у света убоих на жалостное преставление... отца Леонтия Карповича» . Не в одной Вильне так высоко ценили этого замечательного деятеля: не менее ценили его и в Киеве. Захария Копыстенский, архимандрит Киевской лавры, в сочинении своем, писанном в 1621 г., оставил о Леонтии следующий отзыв: «Блаженный Леонтий Карповичь, архимандрит виленский, муж богодухновенный, в языке греческом и латинском знамените беглый, оборонца благочестия» . А строгости монашеской его жизни отдавали справедливость даже ярые униаты . Надобно признать, что православные сумели воспользоваться благоприятными обстоятельствами для поставления своих архипастырей. Польша была тогда крайне озабочена войною с Турциею. Гетман Станислав Жолкевский, перешедши с войском Днестр (2 сентября), устремился навстречу турецким и татарским полчищам, но не в силах был выдержать их натиска и, постепенно отступая, разбит был ими и сам погиб под Цецорою 7 октября. |
| 1507 Леонтий. Мои заметки, в: БВ. 1913. 9. С. 169; ср. с. 142–170. О Петербургской Академии в 40-е гг.: Никанор. 1. С. 187 и след. Макарий Булгаков был также вынужден уйти из академии из-за препятствий со стороны митрополита Григория Постникова (Титов, в: ТКДА. 1895. 10. С. 269); о других интригах Григория см.: Савва. 4. С. 171 и след. 1508 Ростиславов, в: ВЕ. 1883. 8. С. 591 и след. Сидонский был уволен из академии после опубликования его работы «Введение в науку философии» (СПб., 1833), тогда как Петербургская Академия наук присудила ему за нее в 1836 г. Демидовскую премию! В 1856 г. он был избран в члены академии; Петербургский университет присудил ему степень доктора философии honoris causa и присвоил звание профессора философии. Сидонский испытал влияние немецкого философского идеализма (Зеньковский. 1. С. 312; Владиславлев М. Протоиерей Ф. Ф. Сидонский, в: ЖМНП. 1879. 171. С. 50–55). 1509 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 183 и след.; 1883. 8. С. 601 и след.; Барсов Т. В. Н. Карпов как профессор, в: Христ. чт 1898. 5; Зеньковский. 1. С. 314–316. 1510 Никанор Бровкович : а) Биографические материалы. Одесса, 1900. 1 (много интересного материала по истории школьного дела, ученого монашества и епископата в XIX в.); б) Записки, в: Рус. арх. 1906. 2–3; в) Письма – там же. 1909. 2. Главные сочинения Никанора: Позитивная философия и сверхчувственное бытие. СПб., 1875–1888. 3 т.; Поучения, беседы и речи. Одесса, 1900–1901 (2-е изд.). 5 т. О Никаноре: Беляев Н. Памяти высокопр. Никанора, в: Прав. соб. 1891. 1. С. 81–139; Родосский. С. 296–298. О философских воззрениях Никанора: Соловьев Вл., в: Прав. об. 1877. 5. С. 109–119 (рецензия на первые два тома «Позитивной философии»); Зеньковский. 2. С. 88–100. О Никаноре как проповеднике см. т. 2, там и о его сочинениях о католичестве. 1511 Никанор. Записки, в: Рус. арх. 1906. 3; он же. Письма – там же. 1909. 2. Ср. характеристику Никанора как человека и ученого у Флоровского. С. 224. 1512 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 164. Ср.: Флоровский. С. 194 и след.; Барсов Н. И. Прот. Г. П. Павский – биография по неизданным материалам, в: Рус. ст. 1880. 1–6; Чистович (1857). С. 354 и след., 396. 1513 |
| Около этого же времени видим типографию в волынском местечке Рохманове, где в 1619 г. напечатал свои проповеди Кирилл Транквиллион-Ставровецкий. С 1638 г. книгопечатание производилось в г. Кременце 423 . Впрочем, эти типографии прекратили свое бытие и действие еще в 1-й половине XVII в. После того на Волыни была только одна славяно-русская типография – почаевская. Начало книгопечатания положено в Почаеве еще в 1618 г. помещицею Анною Гойскою, но по смерти ее типография пришла в совершенный упадок и возобновлена уже в 1730 г. 424 Главною целью учреждения типографий было умножать число богослужебных книг как пособий православию. При этом просвещенные пастыри волынские, замечая многие погрешности в различных богослужебных книгах, ревностно заботились об их исправлении – сличая текст каждой назначаемой к печатанию книги с древними славянскими списками и с текстом греческим. Особенную ревность в этом деле показал Гедеон, епископ львовский: его старанием тщательно исправлены были и изданы ( в Стрятине) служебник и требник 425 . Следуя примеру досточтимого пастыря, львовское братство и после Гедеона не иначе издавало книги, как после предварительного сличения текста с подлинником и славянскими списками 426 . Братство острожских училищ не отставало от других в ревности о чистоте богослужебных книг. Изданный им в 1612 г. часослов поверен с греческим текстом и с древними славянскими списками, и разности между тем и другими отмечены знаками 427 . Памятниками духовного просвещения на Волыни в период унии служат многие переводы отеческих писаний, равно как и собственные сочинения просвещенных пастырей и проповедников церковных. Один из самых достойных представителей православного просвещения на Волыни был отчасти уже известный нам владимирский епископ Леонтий Карпович. Православные пастыри, паны и шляхта, граждане и даже грамотные поселяне по всему княжеству литовско-русскому с особенным наслаждением читали всегда слова Леонтия и называли его «подобным Златоусту в витийстве» 428 . |
| Станичные грамотеи молчаливо спорили о том, имеет ли право на официальное существование уличное прозвище, осмысленное, точное, подчас озорное, или его место только в устной сфере, за стенами ризницы. И здесь же можно увидеть, как под корявым пером пономарей исчезали красноречивые старинные «прозвании, заменяясь однообразными беззначными полуотчествами. Документальные записи XVIII в. позволяют судить о некоторых специфических чертах развития донской ономастики, нашедших позднее свое выражение в сложившейся системе фамильной номенклатуры. В метрических книгах разных станиц внимание исследователя привлекает неоднородность записей, причиной которой мог быть только субъективный подход регистраторов (станичных попов и пономарей) к исполняемому делу. Все записи о рождениях, свадьбах и смертях распадаются на два вида: в одних прихожане обозначались именем, полуотчеством и фамилией: Трофим Федоров сын Карпов, Герасим Семенов сын Литахин, Леонтий Иванов сын Агнищев, Иван Никифоров сын Чеботарев, Яков Григорьев сын Мерзлякин и т. п. Подавляющее большинство таких трехчленных наименований в качестве третьего компонента – родового прозвания имеет мирское прозвищное отчество: Козлов, Сухов, Шкуркин, Слепов, Бешенов, Братчиков, Слабоедов, Мандрыкин и т. п. Записи второго вида представляют собой двухчленные наименования, состоящие из личных имен и полуотчеств: Иван Деметьев, Гаврила Федоров, Петр Устин, Павел Михайлов и т. п. Записи целого ряда станичных церквей совершенно игнорируют родовые прозвания, их авторы, по-видимому, полагали, что наследственные прозвища типа Дереза, Камагор, Маштак, Полбарыша, Цыпленок, Щека относятся только к области устной речи и не достойны документальной регистрации. Вследствие такого близорукого пуризма из 61 записи в книге Архангельской церкви Верхнерыковской станицы только один Герасим Черкесов был обозначен фамильным прозванием, а 60 остальных были зарегистрированы только полуотчествами (Иванов, Фомин, Тихонов и т. п.). Тот же отказ от «уличной» прозвищной антропонимики виден и в книге Пятницкой церкви станицы Маноцкой (Манычской) – один Фаддей Волдырь и 75 Фроловых, Харитоновых и Устиновых. |
| Он умер в Корце и погребён в церкви Корецкого замка. После его смерти жена его Анна Ходкевич принимала разные вероисповедания, но, в конце концов, возвратилась в Православие я была ревностной защитницей его. Ей посвящал свои сочинения наш знаменитый проповедник Леонтий Карпович. 6. Самуил, сын Иоакима – первый из Корецких князей изменил православной вере предков своих и перешёл в католицизм. Он женат был на Екатерине – дочери православного Молдавского господаря Иеремии Могилы и вскоре совратил её в католичество. Во время войны с турками он был взят в плен в Константинополь и там казнён в 1622 г. Он не оставил после себя сыновей, а оставил одну только дочь Анну, которая вышла замуж за Андрея Лещинского – владельца г. Чарторыйска. Тело Самуила князя было выкуплено у турок братом его Яном-Карлом и погребено во францисканском костёле, который он в 1620 г. начал строить. 7. Ян-Карл – князь Корецкий – второй сын Иоакима, каштелян Волынский. Он, подобно брату своему Самуилу, изменил православию и перешёл в католицизм. Был женат на Анне – дочери Андрея Потоцкого, и от неё имел единственного сына – Самуила-Карла. Умер в 1633 году и погребён в Корецком францисканском костёле, им оконченном постройкою. 8. Самуил-Карл – сын Яна-Карла – князь Корецкий, староста Рябчицкий, – последний представитель рода князей Корецких. Он участвовал в войнах против Богдана Хмельницкого, но неудачно. В 1649 году казаки напали на Корец, разграбили замок, перебили жидов и шляхту, а сам князь едва спасся бегством из Корца. Умер в 1651 году, не оставив после себя потомства; со смертью его угас род князей Корецких. После смерти этого – последнего из князей Корецких – владельцем Корца и всех принадлежавших к нему имений, был некоторое время, как полагают, Самуил Лещинский, сын Андрея Лещинского, женатого на Анне, дочери Самуила, князя Корецкого. Этот Самуил Лещинский был коронным обозным и писался – графом на Корце и Чарторыйске. Он умер, не оставив после себя семейства, a Корец со всеми своими имениями и богатствами перешёл к князьям Чарторыйским на Клевани, которые, в отличие от Клеванских, стали писаться – Чарторыйскими на Корце. |
| Первое же лицо, которое Райский встречает в усадьбе, — юная очаровательная девушка, не замечающая его, занятая кормлением домашней птицы. Весь облик ее дышит такой свежестью, чистотой, грацией, что Райский понимает — здесь, в Малиновке, суждено найти ему красоту, в поисках которой он изнывал в холодном Петербурге. Радостно встречают Райского Татьяна Марковна, Марфенька (она и оказалась той самой девушкой), прислуга. Только кузина Вера гостит за Волгой у своей подруги-попадьи. И вновь бабушка старается увлечь Райского хозяйственными хлопотами, которые по-прежнему ничуть не интересуют Бориса Павловича — он готов подарить имение Вере и Марфеньке, что вызывает гнев Татьяны Марковны… В Малиновке, несмотря на радостные хлопоты, связанные с приездом Райского, идет обыденная жизнь: слуга Савелий призван давать во всем отчет приехавшему помещику, Леонтий Козлов учит детей. Но вот сюрприз: Козлов оказался женат, да на ком! На Уленьке, кокетливой дочери «эконома какого-то казенного заведения в Москве», где держали стол для приходящих студентов. Все они были понемногу влюблены тогда в Уленьку, один Козлов не замечал ее профиля камеи, но именно за него вышла она в конце концов и уехала в дальний уголок России, на Волгу. Разные слухи ходят о ней по городу, Уленька предупреждает Райского о том, что он может услышать, и заранее просит ничему не верить — явно в надежде на то, что уж он-то, Борис Павлович, не останется равнодушным к ее прелестям… Вернувшись домой, Райский находит полную усадьбу гостей — Тит Никонович, Полина Карповна, все съехались посмотреть на возмужавшего хозяина усадьбы, бабушкину гордость. А многие прислали поздравление с приездом. И покатилась по наезженной колее обычная деревенская жизнь со всеми своими прелестями и радостями. Райский знакомится с окрестностями, вникает в жизнь близких ему людей. Дворовые выясняют свои отношения, и Райский становится свидетелем дикой ревности Савелия к неверной жене Марине, доверенной прислуги Веры. Вот где кипят истинные страсти!.. |
| Завтра, в 12 часов дня, буду у Г.Г. Карпова за окончательными инструкциями. 15 июля. Вторник В 12 часов дня мы были у Г.Г. Карпова: Патриарх, М[итрополит] Николай, я, Парийский. Присутствовали С.К. Беляев и Г.Т. Уткин (заместители Карпова, сотрудники Совета по делам РПЦ – Л.А.). Патриарх высказал цель нашей поездки и подчеркнул желательность мирно урегулировать вопрос об автономии и «признании» в Америке. Г.Г. Карпов высказал ряд советов и соображений о том же, предупредив об осторожности в сношениях и разговорах, о подчеркивании исключительно церковного характера миссии, о сношениях с советским посольством в исключительно важных случаях и т.п. Ввиду незначительности отпущенной валюты (около 4 т[ысяч] долл[аров]) сказал, что из ассигнованных с июля сумм по 10 т[ысяч] долл[аров] на епархию, мы можем воспользоваться за июль (а м[ожет[ б[ыть], и за август), чтобы не одалживаться в посольстве. Пожелал успеха и простился […]. После обеда в Патриархии я беседовал с Патр[иархом] и Колчицким. Вечером Патриарх был у меня в гостинице с Парийским, Д.А.Астаповым и С.В.Троицким . Утром, 16-го, к 5 часам утра, за мной приедут отец Колчицкий, Парийский, Астапов. В 6 часов мы были на аэродроме во Внуково. Приехал еще С.К. Белышев. Самолет отошел около 8 часов утра. 16 июля. Среда Вылетели в 8 часов утра. Самолет – советский. Прекрасная московская погода в дороге сменилась скоро дождем, и мы в густых облаках туч прибыли на аэродром (в Ленинграде – Л.А.) […]. Уже 17-е июля. Четверг В 9.45 пролетели Бостон. Наконец, увидели громадный Нью-Йорк и в 11 вечера приземлились (по американскому времени ровно в 4 часа дня). На аэродроме встреча. Мы вышли первые; у самолета М[итрополит] Вениамин (предупредивший, что до таможенного осмотра нельзя ни целоваться, ни даже пожать руку). Фотографы занялись съемкой нас. Мы взаимно приветствовались: М[итрополит] Вениамин, А[рхиепископ] Леонтий – представитель Митрополита Феофила (!), тут же секретарь консула Леонид Николаевич Федотов, протоиереи, священники, потом арх[иепископ] Адам, а[рхиепископ] Макарий и др. |
|
|
