| Крепко и нежно Тебя обнимаю, как люблю. Твой верный Тебе Вознесенец. Письмо Марии Николаевны 22 октября Мой душка Папа милый! Только что получила из полка телеграмму. «В день полкового праздника Казанские Императорского Высочества драгуны, вознося молитвы о драгоценном здравии своего обожаемого Шефа, всепреданнейше повергают свои поздравления и возглашают здравицу «верховному вождю Государю Императору и своему Августейшему Шефу 249 ». Сейчас пойду пить чай, а потом к обедне. Буду молиться за Тебя и за свой полк в особенности. Мы уже были у обедни и завтракали. Я получила телеграмму от полковых дам, которые просят, чтобы лазарет, который они открыли, был бы под моим покровительством. Ольга и Татьяна поехали в Петроград. Я и Аня с Мама будем осматривать здесь на ветке Мама поезд-склад. Кланяйся Николаю Павловичу и Саше. Крепко Тебя целую. Любящая Тебя Твоя Казанша Храни Тебя Бог. + Из дневника Ольги Николаевны Четверг, 23 октября Конец вечерни в пещерном храме, после перевязка. У меня Косоротов 12-го стрелкового Финляндского полка, рана правого и левого бедра. Ковалев 30-го Сибирского стрелкового полка, рана правой руки. Бибишов 29-го Сибирского стрелкового полка, рана правого колена. Мама перевязывала И, сидела с ним в коридоре, после с ним, К. и О. снимались. В 1 час 30 минут мы две с Мама поехали в Лугу. Через 2 часа прибыли на извозчиках, Мама и я, Николай Павлович и Аня, Ресин и Настенька, отправились в «Светелку» – школу народных искусств. Там 20 раненых, и еще в 2 лазарета. 25 и 35 раненых. Очень весело – свежо, ясно – вернулись в 7.15 вечера. От Папа хорошие известия из Ставки. Австрийцы отступили до Сана. После 11 часов снасть. 5 градусов мороза. Из дневника Татьяны Николаевны Четверг, 23 октября Утром был урок. Поехали в наш лазарет. Делала перевязки: Никитину 1-го стрелкового Финляндского полка, Корнейчику 7-го стрелкового Финляндского полка и Прошку 26-го Сибирского стрелкового полка. Немножко в коридоре говорила с Маламой душкой, потом пошли к ним в палату и снимались. Сегодня мой душка Малама выписывается из лазарета. Ужас как мне жалко. Оттуда поехали в школу Левицкой 250 , осматривали ее лазарет. Завтракали вместе 5 с Мама. В 1.30 мы две с Мама, Аней, Настенькой и Ресиным поехали в поезде в Лугу. Приехали туда в 3.30. Поехали Аня и я в одном извозчике, Мама и Ольга в другом, Настенька и Ресин в третьем в лазарет Мама, народного искусства и в два другие. Очень было хорошо и интересно. Вернулись в 7.15. Обедали с Мама. Говорила с Эллисом по телефону. Письмо Ольги Николаевны |
| За пределами Родины рассеялась целая плеяда русских литераторов: кроме упомянутых Бунина, Шмелева, Тэффи, Газданова, Ходасевича, Иванова, это Владимир Набоков, Борис Зайцев, Алексей Ремизов, Александр Куприн, Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский и множество других выдающихся прозаиков, поэтов и публицистов. Трудно переоценить, какой вклад русская эмиграция первой волны внесла в мировую науку и культуру. Многие из русских скитальцев не выдерживали горькой разлуки с Родиной и вернулись, несмотря ни на что. В 1921 году из Константинополя в Новороссийск прибыл пароход «Рашид-паша» с первой партией желающих вернуться в Россию эмигрантов. Из 1500 человек 500 были расстреляны большевиками. В том же 1921 году в Праге вышел в свет литературный сборник «Смена вех», где русские публицисты искренне призывали собратьев по изгнанию примириться с советской властью и убеждали немедленно возвращаться домой. Трое идеологов издания – Николай Устрялов, Юрий Ключников и Александр Бобрищев- Пушкин – так и сделали. Они приехали в Страну советов, где их впоследствии обвинили в шпионаже и расстреляли. С 1921 по 1931 год в Россию вернулось более 180 000 эмигрантов, и многих из них в результате постигла схожая участь. С приходом в Европу в конце 1930-х годов коричневой чумы Русское Зарубежье поразило трагическое разделение: одни решительно выступили против Гитлера в рядах союзнических армий и партизан, но нашлись и те, кто с воодушевлением шел в рядах Вермахта освобождать Россию от другой чумы – красной. Примечательно, что идея назвать «Сопротивлением» (фр. Résistance) освободительное движение в оккупированной Франции принадлежит молодым русским эмигрантам Борису Вильде и Анатолию Левицкому, героически погибшим от рук фашистов. А другая наша соотечественница, живущая в Пятой республике, певица Анна Смирнова-Марли написала гимн французского Сопротивления «Песня партизан». Многие из тех, кто искренне верил в шанс освобождения России от красного режима с помощью Вермахта, горько заблуждались, не ведая, какая страшная участь подготовлена Гитлером для русских людей согласно «Генеральному плану Ост». Для глубоко отчаявшихся людей, насильно оторванных от Родины, это было настоящее искушение патриотизмом. |
| Нина Алексеевна, моя мама, тоже имела свою долю в работе, которая велась на ул. Лурмель. Намного позже она в книге «Четыре трети нашей жизни» посвятила русскому Сопротивлению во Франции и м. Марии отдельную главу, из которой здесь надо привести один абзац: «Я была у ней в каморке раза три-четыре – и вот как-то, пожалуй, уже под конец, я сидела и слушала ее как раз про сушение (грибов), и вдруг что-то вроде шока, и я во мгновение ощутила, что со мной говорит святая, удивительно, как это я до сих пор не поняла!.. А вот в памяти осталось только ее лицо – лицо немолодой женщины, несколько полное, но прекрасный овал и сияющие сквозь дешевенькие металлические очки незабываемые глаза». При встречах с м. Марией, описанных моей матерью в ее книге, я, восьмилетний, присутствовал по крайней мере раза два. Мама брала меня с собой на улицу Лурмель – не для показа сына, просто меня не с кем было оставить в квартире. Полная женщина в черном, её глаза очень живые осталась в моей зрительной памяти и памяти сердца необъяснимо, странно, навсегда. Физическое тепло, от нее шедшее, тем более ощутимое в нетопленом оккупированном Париже. Могу легко восстановить в памяти узкую длинную келью, большой киот, стены, целиком увешанные иконами и картинами, вышивки, много разноцветных клубков шерсти, рисунки и рукописи на столе и полка с книгами». В СССР с середины 60-х годов Игорь Александрович начал искать возможности для возвращения из официального забвения русских участников Сопротивления. Вместе с В.Б. Сосинским подготовленные выставки и вечера в Библиотеке иностранной литературы, участие статьями в исторических сборниках, встречи с Райт-Ковалевой, М.Алигер, Д.Е.Максимовым, Е.Богатом, Н.Кальма, А.Горяниным, многими другими писателями и интеллигентами, для которых эмиграция и ее история стали в период так называемого застоя и кислородом, и новым увлекательным континентом. Приезды в Москву о. Сергия Гаккеля, помощь Игорь Александровича в написании и распространение этой книги, собрание т.н. «Никитинских четвергов», целиком посвященное м. Марии, Вильде и Левицкому. Разговоры и встречи очень одухотворенные и на удивление свободные! |
| Сильно была утомлена и слаба, но, когда предлагали пищу – ничего не принимала, чем она и жила – непонятно. Но я, сынок; никогда бы и не закончил, ежели бы все стал рассказывать. Потому скажу тебе только, что барышня Анна после того еще три дня говорила о небе, и все выше и выше возносилась, – видела святых, и про них рассказывала, и нас наставляла почитать их память и учению их следовать, чтобы достигнуть вечного спасения и небесной жизни. О, кто в силах рассказать, что мы слышали! От ее слов самый закостенелый и жестокосердый грешник не мог не плакать, как дитя, и много людей обратились на правый путь, – пьяницы перестали пить, насильники и обманщики ближнего и всякие грешники каялись. Четвертого дня к вечеру больная сказала, что ровно в семь часов и пять минут душа ее совсем отрешится от тела, и велела себя разбудить. Когда проснулась, подозвала к самой постели отца Андрея Левицкого и поцеловала у него руку, поцеловала потом верную свою подругу и неотступную сиделку в болезни – старшую горничную девушку Марью; велела обнять и поцеловать за нее отца и матушку, утешить их и попросить, чтобы не плакали; но они лежали оба больные без памяти, и врачи никого к ним не допускали; попрощалась со всеми, велела созвать всех дворовых людей, благодарила их за услуги и всякого благословила. Тут поднялся плач безмерный: все рыдали, у меня у самого слезы лились в три ручья, потому что никогда такой кончины я не видел. Когда часы показывали семь и пять минут, больная глубоко вздохнула, и душа ее оставила прекрасное земное ее тело. Никогда не видел я такого прекрасного, ангельского лица, никогда не замечал у покойника такой светлой и радостной улыбки, как у нашей барышни Анны, когда одели ее в белое платье, гроб и всю ее усыпали цветами… На похоронах Анны премножество было народу со всех сел, и множество господ понаехало издалека, и все плакали, потому что все лишились в ней земного ангела («Четыре путеводителя доброй жизни»). Один священнослужитель на шестнадцатом году брачной своей жизни лишился супруги умной и благочестивой. |
| — Что вы делаете со старшими классами? — Я преподаю много предметов, в 10–11-х классах у нас по ФГОСам есть обязательный индивидуальный проект. У инженеров и айтишников это 3D-мoдeлupobahue. А что делать с нашими гуманитариями-художниками? Естественно, работать в компьютерных программах, связанных с графикой, анимацией и видеомонтажом. Плюс дополнительно у них есть предмет «Визуальные коммуникации и медиадизайн». Мы с ребятами изучаем разные программы и редакторы, делаем в них маленькие работы, а потом все это выливается в огромный, серьезный проект. И такие проекты у нас защищают два раза в год. Например, мы сделали виртуальный школьный музей «Ожившие полотна». Он начался с того, что мы с коллегой пошли на мультимедийную выставку творчества Ван Гога. Это невероятно, когда образы оживают в анимации… Я подумала, что мы и сами можем так сделать. В инженерном классе у нас есть большие проецирующие экраны, с их помощью можно создать иллюзию глубины, пространства… И вот мы изучаем историю искусств, художественные эпохи, произведения художников, ребята выбирают мастера и потихоньку начинают работу. Для проекта нужны компьютерные программы. В 9-м классе мы создаем 1–2-минутные презентации в Power Point, в следующем году учимся работать в Adobe Photoshop, Krita, создавать гиф-анимации. А уже в 11-м классе работаем с видео и звуком в Adobe After Effects, Adobe Premiere. Так у нас возник музей с ожившими полотнами от Босха до Дали, от Левицкого до Юона — по аналогии с выставками в Artplay и на Винзаводе. — Как они потом это все в жизни применяют? — Мои выпускники — моя гордость. Из авторов первых «Оживших полотен» одна девочка сейчас работает с мультимедиа в музее изобразительных искусств имени Пушкина, другая — с мультимедиа в Третьяковской галерее. Когда я пришла на выставку Врубеля в Третьяковку, увидела в зале экран с видеорядом на четыре минуты. Пересматривала раз пять и даже сняла ролик на телефон. Но вглядываюсь и понимаю: я это преподаю, этому учу… Интересно, кто же автор? Читаю: моя ученица. |
| 26 февраля 1880. Вторник. День рождения Наследника Утром написал письмо к Константину Петровичу Победоносцеву , что Дмитрий Дмитриевич не может поспеть к отправленью в качестве священника на судне Добровольного флота в половине апреля и прочее. Обедню отстоял в Лаврском Соборе; монахи пели превосходно «Милость мира» и прочее, так что мне казалось, что митрополичьим певчим, тут же стоявшим на правом клиросе и поющим всегда самое простое, должно было быть стыдно. – Во втором часу – к Сивохину просить на храм; не застал дома; к Сушкину – отдыхал; к Ивану Ивановичу Демкину; читал письмо о. Владимира – о скуке его одиночества и о казне-нии моих карточек, из-за того будто бы, что Россия заключила с Китаем союз против Японии; вот уж подлинно «слышали звон " … Катерина Семеновна играла детям кадриль, множество накупленных птиц, между прочим, скворец, премило раздвигающий пальцы дающему пищу, посмотреть, не осталось ли там еще чего, – два щура, клест с еловыми шишками, московка. – Опять к Сушкину; немного запоздал и должен был ждать его, читая газеты, почти час, – ходил он прогуляться. Попросил на храм – обещал; пришел и Иван Иванович Демкин; пообедавши, за чаем, так как нужно было спешить к десяти часам в Лавру, попросил подписать обещанное; Иван Иванович думал, что даст рублей двадцать пять, но дал сто рублей. Возвращаясь, проезжал по Невскому, видел на нем, равно как во многих местах и на Васильевском острове, газовую иллюминацию; к сожалению, ветер везде задувал много рожков; но газовые огни – точно бриллианты! Еще и того лучше были два электрические солнца на Невском – одно против Казанского Собора, из фотографии Левицкого, другое против Аничкина дворца, освещавшее особенно ворота Дворца – А как прекрасна бесконечная линия огней по ту сторону Невы, когда едешь с Васильевского. 27 февраля 1880. Среда. Масленица Так как много нужно было ездить, то попросил Лаврской лошади и в половине девятого утра был у Сивохина; он и жена его, Неонила Афонасьевна, люди совершенно простые, и приняли просто, угостили кофеем (причем Ев. |
| предварительно представляемы были митрополиту для прочтения, и как увидим далее, выходили из горнила его критики полными строгих замечаний. Прочие сочинения. конечно не в полном их виде, а только по частям, были прочитываемы в конференции. Митрополит нередко останавливал читавшего наставника, спрашивал, почему в таком-то месте допущен недосмотр, требовал объяснения той или другой мысли, которая представлялась ему темно или не совсем правильно выраженною, делал замечание наставнику, почему он не вник в то или другое выражение и не научил студента выражаться правильнее и определеннее. Это было причиною того, что наставники стали строжайшим образом пересматривать курсовые сочинения, исправляли их со всевозможным вниманием и переделывали заново. Но и при этом наставнику стоило иногда не мало трудов защищать будущего магистра, несмотря на то, что сочинение было им выправлено и вылощено. Если бы не было такой предварительной полировки сочинения, то по причине строгой рецензии митрополита выходило бы из каждого курса весьма немного магистров. По отделке церковно-исторических и даже богословских курсовых сочинений главная работа лежала на знаменитом труженике науки, обогащенном всесторонними сведениями, профессоре церковной истории А. В. Горском. Некоторые диссертации так были им переделываемы, что честь авторства уже никак нельзя было признать за студентом: почти все сочинения, за исключением немногих мест, принадлежало Горскому. В таком виде явилось в свет в 1847 году сочинение одного студента, под заглавием «История флорентийского собора». Тут всякий, знакомый со складом ума Горского, узнает ex ungve leonem. О других опытах подобного рода умалчиваем. Митрополит не любил сочинений обширных, и по поводу диссертации Д. Левицкого (1842 г.) под заглавием «О поведении первенствующих христиан в отношении к язычникам», написал: «Надобно не так много писать: рассуждение не книга и толстота тетради не есть верх совершенства». 83 Высшее духовное начальство требовало с своей стороны, чтоб относительно выбора предметов для сочинений и распределения тем между студентами была наблюдаема строгая разборчивость. |
| Все эти бурные обстоятельства сплелись как будто нарочно, чтоб дать частному, чисто случайному догматическому спору о времени пресуществления св. даров обратить на себя внимание русских людей в конце XVII века и способствовать разрешению другого решающего русскую жизнь вопроса о направлении реформы. Обозрению этого догматического спора, в коем не безучастен был и святитель Димитрий, и посвящена следующая глава. 245 Правда, мы имеем исследования, например, по влиянию западной литературы на нашу, в трудах наших почтенных ученых Буслаева, Пыпина, Петрова, Веселовских, Владимирова, Жданова, Колмачевского, Дашкевича, Кирпичникова и др., но сами эти труды ясно показывают, какое неизмеримое поле для изучения западного влияния представляется исследователям в области истории литературы, а про другие более широкие и более сложные области истории искусства, права (работы Бутовского, Буслаева, Коле ле-Дюка, Стасова, Султанова, Бобровского, Владимирского-Буданова, Кистяковского, Левицкого, Леонтовича, Розенгейма и мн. др.), и говорить нечего. Понятно, что и сделанные в этом отношении попытки в большинстве случаев являются или недостаточными, или тенденциозными. Такова например объемистая (598 стр.) книга проф. Брикнера Die Europäisierung Russlands, Gotha, 1888 (особенно стр. 174–220), основанная на фактах, взятых почти исключительно из Соловьева. Вот почему мы оставляем в стороне решение вопроса о пользе или вреде западного влияния в России, которое должно быть результатом всестороннего изучения русской и западной жизни в прошедшие времена. Только в конце этой главы мы позволим себе изложить те мысли, которые мы вынесли из изучения некоторых частных данных, далеко еще не решающие дела о значении западного влияния вообще. 246 Этому вопросу, специально посвящены две работы: Лебедева Историко-критическое рассуждение о степени влияния Польши на язык и на устройство училищ в России. Спб. 1848 и Еленева Польская цивилизация и её влияние на западную Русь. Спб. 1863. Об обратном влиянии России на Польшу, трактует соч. |
| В 1779 г. Б. вернулся в С.-Петербург и был назначен капельмейстером Капеллы. В 1783 г. его пригласили на должность главного капельмейстера «малого двора» наследника престола Павла Петровича. Для павловского любительского театра Б. написал 3 оперы на франц. языке: «La fête du seigneur» (Празднество сеньора; 1786, Павловск), «Le faucon» (Сокол; 1786, Гатчина), «Le fils rivel, ou La modern Stratonice» (Сын соперник, или Новая Стратоника; 1787, Павловск). Занимаясь музицированием с имп. Марией Феодоровной, Б. создал много инструментальных сочинений: пьесы, сонаты и ансамбли для клавесина, произведения для оркестра, романсы и песни. Главной областью творчества Б. по возвращении на родину стала духовная музыка, его первая «Херувимская песнь» была написана ок. 1782 г. (изд: СПб., 1782), последняя - в дек. 1811 г. 80-90-е гг. XVIII в. в творчестве Б. были самыми плодотворными. Практически все хоровые концерты, из к-рых в наст. время известно ок. 100 (включая «Хвалебные песни»), были созданы до появления в 1797 г. указа имп. Павла I о запрещении исполнять на службе концерты, но почти половина из них утеряна. При жизни автора и при его содействии было подготовлено к изданию 35 однохорных и 10 двухорных концертов (изд. автора, 1815-1818), к-рые подверглись значительной авторской переработке. В 80-х гг. XIX в. в издании, предпринятом П. И. Юргенсоном , ряд исправлений был сделан П. И. Чайковским . В наст. время можно восстановить лишь ок. 10 концертов Б., не изданных Капеллой. Последний период творчества (с кон. 90-х гг. XVIII в.) был почти всецело связан с работой в Капелле, сочинением и изданием церковной музыки. С 1796 г. Б. занимал должность директора вокальной музыки и управляющего хором, к-рая фактически являлась должностью директора Капеллы, но офиц. назначение на пост директора произошло в 1801 г. В 1796 г. Б. получил чин коллежского советника. В те же годы он - активный участник кружка Н. А. Львова , объединившего просвещенных деятелей лит-ры и искусства (Г. Р. Державина , М. М. Хераскова , Д. Г. Левицкого и др.), знаток живописи и собиратель картин (судьба его коллекции неясна). В 1806 г. Б. стал действительным статским советником, в 1815 г.- членом С.-Петербургского филармонического об-ва. С 1816 г. Б. исполнял обязанности цензора духовной музыки. |
| Многие художники, имена которых пользуются широкой известностью, работали в Ростовском Музее. Из числа их можно указать на В. В. Верещагина, М. Я. Виллие, Е. Д. Поленова, А. Н. Бенуа, В. И. Сурикова, В. II. Васнецова, М. В. Нестерова, Р. С. Левицкого, Н. К. Рериха, Г. Г. Шмидта и др. Княжии терема (этнограф, отдел Музея). Ежегодно из различных учебных заведений, как высших, так и средних, притом даже с далеких окраин России, в Ростов командируются ученики для обозрения и изучения экспонатов Музея. Многие памятники древнего русского искусства, хранящиеся в Музее, воспроизведены и изданы в свет С. – Петербургским Обществом поощрения художеств, а подобные же снимки колекций Музея составили особый, довольно богатый, отдел в музее Московского Строгановского промышленного училища. В Комитет Ростовского Музея церковных древностей постоянно обращаются строители вновь воздвигаемых православных церквей за образцами иконописных работ и стенописей. В виду всего этого Ростовский Музей справедливо должен считаться общеобразовательным учреждением, имеющим не столько местное, сколько общегосударственное значение». (Из доклада Обер-Прокурора Святейшего Синода Государственной Думы, от 13 октября 1909 года за 24937.). 9 апреля 1910 года Государственной Думой единогласно принят законопроект об отпуске из казны на содержание Ростовскаго Музея церковных древностей по 2300 руб. в год. 18 А. Орешников. Памятникъ XV века, находящийся в Белой Палате в Ростове. М-ва. 1894. Под именем отца Ильи – Стефана г. Орешников предполагает «дьяка Степана Бородатаго», который подговорил боярина Ивана Котова, а последний княжеского повара – дать князю Дмитрию Юрьевичу Шемяке в чем-нибудь отраву. Повар дал к обеду напитанную ядом курицу, поевши которой Шемяка вскоре и скончался. Имя Алексея Полуэхтовича автор исследования считает довольно известным: это, был дьяк великого князя Ивана Васильевича III; благодаря стараниям дьяка А. П. был присоединён в 1463 году к Москве Ярославль. Жену А. П. – Наталью заподозрили почему-то в отравлении первой жены Ивана III, Марьи Борисовны; в виду этого дьяк Алексей долгое время находился в опале. |
|
|
