| [испан. Hermanas Hospitalarias de la Santa Cruz], испан. конгрегация, деятельность к-рой связана с оказанием помощи больным и престарелым. По завещанию маркиза Хосе де Лупия-и-де Моримон († 1770) значительная денежная сумма передавалась жен. общине, к-рая должна была быть создана для работы в госпитале Св. Креста в Барселоне. В 90-х гг. XVIII в. усилиями мон. Терезы Кортес Баро и Хуаны Парсет Брукседы, возглавившей группу благочестивых женщин (1818), община приступила к работе. К нач. XX в. госпиталитками Св. Креста было организовано неск. дочерних мон-рей, что позволило им получить статус конгрегации (16 июля 1927). В 1962 г. конгрегация была признана Папским престолом, тогда же был основан мон-рь госпиталиток Св. Креста в Колумбии. Госпиталитки милосердия [итал. Ospedaliere della Misericordia], итал. жен. монашеская конгрегация. В 1821 г. по инициативе принцессы Терезы Орсини Дориа Памфили и при поддержке аббата А. Джампеди неск. женщин (сначала 4, потом 8), вдохновленных примером католич. св. Франциска Сальского , ухаживали за больными в рим. госпитале «Святая святых» (ad Sacra Sacrorum) близ Латеранской базилики. 3 янв. 1826 г. папа Лев XII преобразовал общину в конгрегацию, предполагая, что в нее могут войти и др. госпитали Рима и Папского гос-ва, написал для нее устав. Конгрегация управлялась настоятелем-священником, а для решения внутренних дел избиралась настоятельница, к-рой помогала сестра-викарий и 4 консультантки. 11 июля 1827 г. устав был утвержден папой Львом XII и 29 сент. 1831 г. подтвержден папой Григорием XVI . В 1828 г. конгрегации был передан 2-й госпиталь в Риме, к 1857 г. в ее состав входило ок. 12 госпиталей. В 1924 г. в устав были внесены изменения, утвержденные папой Пием XI . В 1978 г. отд-ние конгрегации открылось в США, позднее еще одно в Индии. Госпиталитки блж. Августина [франц. Hospitalières de S.-Augustin], жен. конгрегация диоцезального права в Бельгии. В нояб. 1835 г. в Антверпене по просьбе кор. Бельгии Луизы Марии 14 августинок во главе с М. Л. А. Куртбра создали общину, опекавшую военные госпитали. 23 мая 1836 г. архиеп. Мехелена кард. Энгельберт Стеркс одобрил деятельность общины, в следующем году она была преобразована в конгрегацию, управлявшуюся по диоцезальному праву. В 1839 г. общины госпиталиток блж. Августина появились в госпитале г. Льеж, в 1843 г.- в военном госпитале Брюсселя, в 1858 г.- в Юи, в 1879 г.- в Генте. В 1848 г. резиденция конгрегации и новициат были перенесены из Антверпена в Льеж, в 1893 г.- в Брюссель, в 1911 г.- снова в Антверпен. |
| Под влиянием этих стремлений, итальянские ученые предпринимали многочисленные путешествия для отыскивания памятников искусства, ездили по соборам, церквам и монастырям, посещали библиотеки и архивы и отовсюду извлекали предметы старины. Более систематические труды по части христианского искусства начались с Рима и его памятников. Онуфрий Панвинио первый занялся описанием базилик Рима, а бессмертный Бозио, как я уже упоминал о том, отважился проникнуть в римские катакомбы и привел в известность массу древнехристианских памятников первоначального зодчества, фресковой живописи и скульптуры, с которых, собственно, и началась научная разработка истории христианского искусства. По следам этих тружеников шли их продолжатели. Не довольствуясь находками, они стали составлять из них собрания, и небогатые на первый раз коллекции антиков послужили основанием для обширных музеев, которые стали появляться на Западе с половины XVII века. Из многих учреждений этого рода следует назвать и в самых общих чертах познакомиться с некоторыми, более замечательными по количеству и качеству собранного в них монументального материала. Во главе их по старшинству и по содержанию бесспорно нужно поставить Ватиканский музей в Риме. Он был основан в половине позапрошлого века папою Венедиктом XIV (1740–1758). Помимо громадного количества художественных и бытовых произведений греко-римского мира, в состав его вошли преимущественно памятники искусства, извлеченные Антонием Бозио и его многочисленными продолжателями из катакомб, а самое учреждение музея совпало с временем нового исследования римских подземелий, произведенного Боттари. Это самое богатое и ценное собрание предметов христианской древности. Здесь все памятники – древнехристианские саркофаги, надгробные плиты, диптихи и т.д. и т.д. – в оригиналах и дают исследователю такой обширный материал, которого не отыщешь нигде более. Этот музей постоянно затем пополнялся, и, когда в 50-х годах прошлого столетия теперь уже покойный де Росси предпринял свое исследование римских катакомб, прежнее помещение Ватикана оказалось недостаточным, и папа Пий IX в 1854 году открыл новое отделение в Латеранском дворце, вследствие чего этот отдел в отличие от Ватиканского музея называется Латеранским. |
| Л. В. приписывалось составление Сакраментария (см. в ст.: Веронский Сакраментарий ), а также эпиграммы «Gens sacranda polis» (CPL, N 1657b; PL. 13. Col. 413А-414А), сохранившейся в баптистерии Латеранской базилики. Наконец, предпринимались попытки атрибутировать Л. В. авторство трактата «De vocatione omnium gentium» (CPL, N 528) и сборника папских изречений по вопросу о благодати (CPL, N 527); однако на сегодняшний день общепризнано, что их настоящим автором является секретарь Л. В. Проспер Аквитанский. Учение Нек-рые положения богословского учения Л. В. получили широкое признание как при его жизни, так и после смерти. Репутацию авторитетного богослова папа Л. В. стяжал преимущественно благодаря своему «Томосу к Флавиану» ( Jalland. 1941. P. 440). Как указывает Б. Грин, «Томос» был попыткой Л. В. разрешить христологический спор как 428 г., так и 448 г.- своего рода великой заменой Объединительной формулы 433 г. ( Green. 2008. P. 227). Единодушное признание этого вероучительного документа отцами IV Вселенского Собора, равно как впосл. и др. правосл. епископами и авторитетными богословами на Западе и Востоке, объяснялось преимущественно простотой его богословского языка и точностью использованных в нем догматических формулировок. Л. В. предложил последовательное и достаточно исчерпывающее изложение церковной веры в Боговоплощение, что дало возможность избежать крайностей и излишней путаности в этом вопросе (Ibid. P. VIII-IX, 188). Помимо несомненного вклада Л. В. в развитие христологического учения Церкви на Западе он также был известен как строгий и последовательный сторонник учения о примате Римского епископа, а также августиновского взгляда на доминирующую роль Божественной благодати в спасении человека. Нек-рые аспекты богословского учения Л. В. связаны с темами грехопадения человека и его спасения во Христе. Источники вероучения Согласно Л. В., главными источниками христианского вероучения являются Свящ. Писание и церковное Предание, авторитет которых каждый христианин должен безусловно признавать и в соответствии с к-рыми должен мыслить и жить. |
| После некоторого колебания и обсуждения с кардиналами папа решил одобрить францисканское движение. В этом ему содействовало знамение, полученное от Бога: до встречи с Франциском во сне он видел человека простого вида, который поддерживал своды грозившей рухнуть Латеранской базилики. Во Франциске папа узнал этого человека. Глубоко отвечавшее духовным запросам эпохи, принятое под покровительство папы, францисканское братство начало стремительно разрастаться, приобретая одновременно некоторые черты, свойственные обычным монашеским орденам. Первым отклонением от первоначальных принципов было появление постоянных «убежищ» францисканцев вблизи городов и оживленных дорог. Распространение братства, появление оседлости требовало новых форм организации. Сам Франциск уже не мог знать всех членов братства, стало физически невозможным собираться в полном составе братства, как это практиковалось прежде. В 1220 г. папа Гонорий III (1216−1227) опубликовал буллу, которая устанавливала новициат: желавший вступить в общество, должен был год находится на испытании, после же посвящения он уже не имел права покинуть братство. Этот принцип сближал францисканцев, у которых вход и выход оставались до тех пор свободными, с другими монашескими орденами. Та же булла предостерегала, чтобы под видом миноритов (так называли в то время францисканцев) не обращались среди верующих люди, не повинующиеся Церкви. Франциск, вынужденный считаться с необратимыми изменениями внутри самого общества и с волей папы, создает в 1223 г. новое Правило, которое утверждается папой как устав нового ордена. Согласно этому уставу, братья дают обет послушания, целомудрия и бедности и после года испытания окончательно вступают в орден. Во главе ордена стоят министры, возглавляющие отдельные провинции ордена. Правило настойчиво предостерегает министров от гордости и злоупотребления властью. Братья не обязаны повиноваться, если им приказывают что-нибудь против Правила. Устав запрещает братьям принимать деньги и приобретать недвижимое имущество. В странствие минориты отправляются пешком, без посоха, без сумы: без хлеба, без денег; лишь в случае болезни им разрешается ездить верхом; миноритам рекомендуется избегать встреч с женщинами, нарушивший заповедь целомудрия изгоняется из ордена. Устав требует от братьев сохранения мира и любви, увещевает их избегать взаимных тяжб и злословия; министры, при необходимости наказания кого-либо из братьев, должны совершать это кротко, без гнева и злобы. |
| И вы, наверное, увидели, что в изображении Страстных событий какая-то странная, непонятная, может быть, современному человеку, и даже человеку, жившему шестьсот, пятьсот лет тому назад, лакуна. Казалось бы, нет самого главного, нет распятия. Только если хорошо знать евангельский текст и смотреть на мозаику с изображением Иуды, возвращающего деньги, можно догадаться, что вот, распятие уже случилось. Нет бичевания, увенчания терновым венцом. Несение креста, правда, есть. Вот это вот нельзя упускать. Несение креста, правда, есть, но сразу вам скажу, что в этой мозаике изображается не сам Христос, несущий крест, а Симон Киринеянин. А Христос находится рядом. Собственно, если латеранский саркофаг у нас IV века, то мозаики базилики Сант-Аполлинаре-Нуово — VI-ro, то есть, прошло всего двести лет, но в понимании Страстей Христовых, казалось бы, мало что изменилось. Почему? И вот это вопрос, на который до сих пор никто ни из историков Церкви, ни из богословов, ни из искусствоведов не дал вразумительного ответа. Почему первые почти восемьсот лет христианства Страстные сюжеты изображаются не полностью, и художники, а, следовательно, их заказчики, старательно избегают событий, связанных с физическими мучениями Иисуса. Даже распятие — главный источник спасения — изображается крайне редко. Нередко художники ограничиваются просто изображением креста. Здесь, скорее всего, был очень сложный комплекс причин и богословского, и исторического характера. И просто как бы вот причин из сферы духовности, тонких, каких-то сложных мистических переживаний. Разбираться в них, к сожалению, у нас сейчас нет возможности, я только обобщенно обозначу, какие причины могли заставлять художника избегать смотреть на страдающего Христа, причем на страдающего физически. Как вы видите, сцены его душевных страданий, духовных, «моление о чаше», сцены унижения его человеческого достоинства, что было, вот, и в диалоге с Пилатом по-своему, и в диалоге с первосвященниками — это пожалуйста. Более того, в базилике Сант-Аполлинаре-Нуово появляется тема неверности и слабости апостолов: не только предательство Иуды, но речь идет уже и об отречении Петра, и даже о том, что Иисус заранее это предсказывает. |
| Мозаики VII в.- самый представительный ансамбль монументального искусства этого времени на греч. Востоке. По ряду стилистических приемов и в целом по содержанию образы принадлежат к той линии ранневизант. искусства, принципы к-рой сформулированы в VI в. в искусстве Равенны (мозаики базилики Сант-Аполлинаре ин Классе, Сан-Витале), Рима (мозаики базилики Санти-Козма э Дамиано) и Синая (мозаики в апсиде кафоликона мон-ря вмц. Екатерины), отличаются духовной значительностью и аскетическим содержанием, иератической фиксированностью жестов персонажей, статикой форм. При отсутствии прямых стилистических аналогий мозаики Д. б. имеют ряд характерных для VII в. особенностей, представляющих собой дальнейшее развитие принципов искусства VI в.: выбеленность и высветленность цвета, обобщенный рисунок, геометризованный до абстрактной простоты силуэтами одежд, стереометрической формой голов (ср. рим. мозаики базилики Сант-Аньезе фуори ле Мура (ок. 625), ц. Сан-Теодоро на Палатине (642-649), ц. Санто-Стефано Ротондо (642-649), капеллы Сан-Венанцио Латеранского баптистерия (VII в.), базилики Сан-Пьетро ин Винколи (ок. 680), а также фрески ц. Панагии Дросиани на о-ве Наксос (VII в.), мозаики ц. Панагии Ангелоктисты в Кити, Кипр (2-я пол.- кон. VI в.)). Тончайшая красочная лепка полутонами заменяется линейной трактовкой, акцент с живописного блика-мазка (как на мозаиках V-VI вв.) перемещается на контур и штрих, на строгие, четкие линии и крупные, застывшие цветовые пятна (в нек-рых случаях почти орнаментального характера), на смену лепке объема мягкими «живыми» линиями приходит линейная очерченность силуэтов, все художественные средства окончательно отрешаются от иллюзорности раннехрист. живописи. Фигуры уплощенные, с маленькой головой, узкими плечами, с расширяющимся книзу внешним контуром драпировок, в движении фигур чувствуется церемониальная статичность, в композициях царит строгая торжественность, симметрия или повторное чередование фигур, не предполагающие возможности движения, исчезает ощущение пространственности сцены, однообразные отрешенные (образы вмч. Димитрия) лица с преувеличенно большими глазами лишены индивидуального начала. В то же время в ряде образов видны духовная активность и напряженность. |
| Папа скончался в Перудже в возрасте 56 лет. Тело И. было оставлено слугами, а его вещи разворованы. До 1892 г. останки И. покоились в кафедральном соборе Перуджи, затем были перенесены в Рим и захоронены в Латеранской базилике. Сочинения И. принадлежат 4 трактата, множество проповедей и посланий. Еще до избрания папой, вероятно ок. 1196 г., им был написан аскетическо-нравоучительный трактат «De contemptu mundi sive de miseria humanae conditionis» (О плачевности человеческого положения). В 1-й ч. шла речь о страстях как об источнике человеческих бед, во 2-й перечислялись наиболее распространенные грехи, в 3-й говорилось о смерти и посмертном воздаянии. Сочинение, очень популярное в позднее средневековье, сохранилось более чем в 600 рукописях. Впервые издано в 1473 г. (последнее критическое издание опубл. в 1955 М. Маккароне). Многократно переводилось на европ. языки. Между 1195 и 1197 гг. И. написал трактат «De missarum misteriis» (О таинствах мессы; благодаря изданию Ж. П. Миня за этим сочинением закрепилось название «De sacro altaris mysterio» (О священном таинстве алтаря) - PL. 217. Col. 773-915). Трактат посвящен толкованию мессы и практике ее совершения в Римской Церкви и состоит из 6 частей: о совершителях таинства Евхаристии, о степенях священства, о примате папы, об облачениях священнослужителей; толкования ординария мессы; толкования 1-й ч. канона мессы (до «Quam oblationem...»); богословия таинства Евхаристии; толкования 2-й ч. канона мессы (от «Unde et memores...» и до конца), толкования молитвы «Отче наш»; толкования чина мессы от преломления гостии до заключительного благословения. В работе над трактатом И. опирался на обширную традицию лат. символических толкований мессы. В сочинении он использовал не только аллегорический метод толкования, но и историко-филологический (напр., сравнивал нюансы значений слова «хлеб» на евр., лат. и греч. языках в Молитве Господней - PL. 217. Col. 903). Говоря об обряде преломления гостии, он отмечал нек-рые его особенности в чине понтификальной мессы. По мнению И., этот обряд имеет исторические, а не аллегорические основания, но, поскольку у него нет аутентичного источника этих сведений, он не берется утверждать что-либо однозначно (PL. 217. Col. 911). Известны более 144 рукописей этого сочинения. Впервые опубликовано в 1496 г. Полного критического издания до наст. времени нет. |
| Сан-Джованни-ин-Латерано; известна также по рисункам XVII в.- Rom. Vat. Barber. Lat. 2738. Fol. 104; Ibid. 2733. Fol. 309v; Rom. Angelic. 1564. Fol. 47; Rom. Vat. Lat. 5407. Fol. 97; см.: Herklotz. 1995). В центральной части композиции изображен Христос, посылающий апостолов на проповедь. Слева от апсиды Христос, восседающий на троне, передает коленопреклоненным папе Сильвестру I (?) ключи, а имп. Константину Великому - знамя, увенчанное крестом; справа от апсиды изображен ап. Петр, также восседающий на престоле, который вручает Л. паллий, а Карлу Великому - знамя; ниже помещена надпись: «Блаженный Петр, ты даешь жизнь папе Льву, даешь победу королю Карлу». Вероятно, мозаики были выполнены после возвращения Л. в Рим. Парное изображение Л. и Карла Великого находилось также в ц. Санта-Сусанна: понтифик был представлен с базиликой в руках, король - в короне и с мечом (рисунки XVII в.- Rom. Vat. Lat. 5407. Fol. 74, 96; Rom. Angelic. 1564. Fol. 45; Rom. Vat. Lat. 10545. Fol. 235). По указанию Л. в Риме развернулись строительные работы, подражавшие имп. строительству в К-поле. В частности, в комплексе Латеранского дворца был возведен триклиний (малый тронный зал с 3 апсидами и большой - с 10 апсидами), копировавший т. н. триклиний 19 аккувитов (мест для возлежания за трапезой) Большого дворца в Константинополе . Коронация Карла Великого и присвоение ему имп. титула привели к обострению отношений с Византийской империей. В Лоршских анналах коронация Карла Великого связывалась с отсутствием легитимного правителя в К-поле из-за узурпации имп. престола Ириной . При этом Карл был заинтересован в признании своего титула византийцами. Согласно Феофану Исповеднику, в 801 или 802 г. в К-поль прибыли послы Л. и Карла Великого с предложением заключить брак между имп. Ириной и Карлом ( Theoph. Chron. 6294). В Анналах королевства франков сообщается, что Ирина направила к Карлу для заключения мира посольство во главе со спафарием Львом; в ответ франк. император послал в К-поль еп. Иессея Амьенского и гр. |
| Между тем существует более простая и более правильная реставрация Вогюэ, который описание Евсевия проверил личными наблюдениями местности, и раскопками. Если автор не согласен с Вогюэ, то стоило кажется объяснить почему. Впрочем, он мог бы даже и вовсе не помещать этих рисунков, заменив их другими более документальными. Он мог бы опустить также и два первые рисунка таблицы Х. На первом из них представлен, как гласит «перечень рисунков» саркофаг с изображением страданий Спасителя по оригиналу, хранящемуся в Латеранском музее, а на втором, как видно из того же перечня, гробница мученика, заменявшая собой престол в алтарном помещении одной из церквей римских катакомб. Саркофаг, помещенный на первом рисунке действительно весьма замечателен по своим изображениям, вследствие чего рисунки с него не составляют редкости (см. напр. Таких же размеров рис. у Крауса и Алляра в Roma sotterranea); но здесь дело не в изображениях, а в том, был ли саркофаг этот гробницей мученика и был ли когда престолом, так как рисунок относится к 153 стр., где о нем трактуется, как о престоле, но оснований к тому не указано. Второй рисунок взят из словаря Мартиньи, но странным образом без всякого внимания к тексту, для которого он служит пояснением. Там он помещен для пояснения той мысли, что в катакомбах не одни только саркофаги и гробницы мучеников служили престолами, но что там были и особые самостоятельные престолы, устроявшиеся в некотором отдалении от стен абсида. Мартиньи вовсе не утверждает, что престол, помещенный на рисунке есть гробница мученика, но г. Покровский усматривает здесь гробницу. Между тем 153 стр. его исследования показывает, что текст Мартиньи, поясняющий этот, сомнительного впрочем свойства, рисунок хорошо ему известен. Глава VII Выше было сказано, что происхождение древне-христианской базилики не может считаться объясненным вполне, пока не обозначена подробно генеалогия всех главных элементов, из которых она составилась, не только тех, которые имеют свой корень в основном прототипе, но и тех, зародыш которых в этом прототипе указан быть не может. |
| Таким образом, иконография Traditio legis может быть понята как фигуративная реализация обрамляющей архитектурной конструкции 379 . Вспомним ее употребление в консульских диптихах, смысл которых – наделение некоего лица полномочиями, передача власти. Именно поэтому даже при исчезновении изобразительного ряда после Латеранского фастигиума этот ряд мог быть восстановлен через какое-то время, как это произошло в Св. Софии. Он изменился, приобретая другие архитектонические очертания, но принципиально сохранил свое местоположение, может быть, за счет того, что память сохранилась в самой архитектурной конструкции, которая была выражением примерно того же смысла. Подобно тому как из консульских трабей – несимметричных кусков ткани – постепенно сложилась отчетливая форма диаконского ораря – ровная полоса, сохранившая свое место и расположение (ведь орарь надевался тем же способом), так и форма, в которой существовала визуальная формула легитимности – форма фастигиума, архитектурного обрамления – сохранилась в христианской триумфальной структуре, употребляясь в принципе по тому же назначению. Предположение, что Traditio legis было ядром изобразительной программы ранней алтарной преграды, выглядит вероятным, поскольку таково же было содержание пластического архитектурного прототипа формы преграды – императорской триумфальной структуры, применявшейся в виде особой выгородки в приемных помещениях, в базиликах для гласного судопроизводства и т. д. К тому же эта «триумфальная иконография» была отработана в консульских диптиках, которые по смыслу соотносимы с Traditio legis. Таким образом, раз найденное пластическое архитектурное выражение идеи власти будет сохраняться, начиная с раннехристианских структур до более поздних образцов. Дальнейшая жизнь этой формы – фастигиума, триумфальной структуры продолжится в устройстве византийского темплона, а затем и сложного, высокого иконостаса, ядром которого останется Деисус, который является вариантом «формулы власти». Приложение. Павел Силенциарий. Экфраза, посвященная Св. Софии |
|
|
