| Большая часть положений трактата касалась территориальных вопросов. Территория нового гос-ва составляла 44 га, и папа Пий XI объяснял это желанием показать, что «наместником Иисуса Христа движет не земная жадность, а только сознание того, меньше чего невозможно требовать; ибо некоторый территориальный суверенитет есть условие, всеми признаваемое, необходимое для всякого настоящего суверенитета с юридической точки зрения, а следовательно, нужен некоторый минимум территории, достаточной для опоры этого суверенитета» ( Montesquiou-Fezensac. 1936. P. 14). Помимо этого, приложениями 2 и 3 определялся статус 20 комплексов зданий за пределами Ватикана (папские базилики Рима и примыкающие к ним строения, дворцы (палаццо) ряда конгрегаций Римской курии, здания папских ун-тов, папская резиденция в Кастель-Гандольфо и др.), среди к-рых 12 комплексов получали право экстерриториальности, не могли быть изъяты и освобождались от налогов, а остальные 8 освобождались от возможности изъятия и налогообложения без права экстерриториальности. К трактату также прилагались: чертеж, определяющий границы гос-ва-города Ватикан; чертежи зданий, получающих право экстерриториальности; чертежи зданий, освобожденных от налогообложения; финансовая конвенция. Согласно финансовой конвенции, Италия обязывалась выплатить Папскому престолу 750 млн итал. лир и выдать 5% облигаций на сумму в 1 млрд лир (итоговая сумма тех средств, к-рые должны были выплачиваться ежегодно по Закону о гарантиях, но не принимались Папским престолом). Конкордат определил положение Римско-католической Церкви в Италии, ее права и привилегии, отношения с итал. законодательством и т. д. Первая группа статей (статьи 1-2) частично повторяла и дополняла статьи трактата, касавшиеся статуса Римского папы, гос. статуса католицизма, свободного и независимого осуществления Папским престолом духовной власти, самостоятельной юрисдикции в церковных вопросах, свободы сообщений Папского престола (среди прочего было упразднено право «placetum regium», т. е. обязательное согласие светской власти на публикацию указов, писем, булл и др. документов Папского престола). Итал. правительство обещало запрещать все то, что противоречило священному характеру Рима как местонахождения Римского папы и центра католич. мира. |
| Папа Евгений III в 1148 г. после неудачного Крестового похода Конрада III и Людовика VII, вернулся из Франции в Италию и первым делом объявил Арнольда еретиком без всякого формального суда, лишь на основании его проповедей. Республиканский Сенат Рима, вдохновляемый Арнольдом, попытался заключить союз с Конрадом III против папы. Торжественное послание сената Конраду кончилось восторженным панегириком ему: «...B Риме он должен царить, Править, как властелин, земным шаром, подобно Юстиниану. Что принадлежит Императору, то его, что Папе – то пусть будет Папы, Таково было повеление Христа, и Петр платил подать Кесарю». (А. Гаусрат, с. 342). Император не откликнулся на призыв Сената, и последний был вынужден примириться с папой. Однако даже переезд папы в Латеранскую базилику не ослабил влияния Арнольда на население и в Сенате Рима. Исход борьбы решил договор нового императора Фридриха Барбароссы с папой, оставивший арнольдистов в полном одиночестве. Новый папа Адриан IV (1154−1159 гг.) принял решительные меры и на предпасхальной неделе наложил интердикт на церкви Рима. Такая мера была впервые в истории применена к священному городу и произвела на римлян потрясающее впечатление. Не прошло и трех дней, как верующие Рима потребовали от Сената покаяния перед папой и клятвы в верности Римскому Престолу. Арнольд вынужден был бежать из Рима, но вскоре был схвачен по приказанию императора Фридриха, желавшего таким образом убедить папу в своих дружеских отношениях к нему. Мятеж в Риме был окончательно подавлен войсками Фридриха, прибывшего в Рим для коронования, а сам Арнольд повешен. Труп его был сожжен, и пепел выброшен в Тибр, чтобы предотвратить народное поклонение его останкам. После гибели Арнольда центр сектантского движения переместился во Францию, где в 1170 или 1173 году возникла секта вальденсов, широко распространившаяся по Европе. Основатель секты Петр Вальдес был богатым лионским купцом, который, несмотря на отсутствие образования, пожелал ознакомиться с евангельскими истинами по первоисточникам. С этой целью он поручил ученым перевести для него на романский язык Библию и выдержки из сочинений Отцов Церкви, а затем с большим рвением принялся изучать их. |
| Правда, и на миланском окладе Евангелия мы видим порывистые фигуры волхвов, идущих принести дары Младенцу, но если исключить эту сцену (восточный оригинал ее не составляет сомнения), то все прочие сюжеты, как символические, так и исторического характера, представляют образцы чистого античного покоя, сравнительно с миниатюрами нашего кодекса. Здесь иллюстратор сообщает, напротив, страстный порыв и Христу в образе благодетельного самарянина, наклонившемуся над «впадшим в разбойники», и апостолам в церемониальной (впоследствии) сцене причащения под обоими видами на Тайной вечере, не говоря уже о толпах евреев. Столь страстный характер в манере представления религиозных сцен мы знаем только в коптском Евангелии Национальной библиотеки в Париже, 13 (см. ниже), которое, несмотря на свое позднее происхождение, выдает подобный же древнейший оригинал, чрезвычайно, по нашему мнению, близкий Россанскому кодексу, тогда как в сирийском Евангелии Рабулы эта черта страстной утрировки движений сохранилась только в типической фигуре Моисея, принимающего заповеди, или ангелов в Вознесении Христа (что имеет место и в кодексе Космы Индикоплова), но уже устранилась, путем, так сказать, очищения, в этих рукописях, о чем скажем в своем месте. Если мы обратимся затем к таким важнейшим иконографическим данным, каков тип Христа в Россанском Евангелии, то и здесь найдем движение вперед от образцов, принадлежащих скульптуре или же в ней единственно нам известных. Ибо этот тип мы должны поставить между типом Христа, как он представляется на барельефах двери Сабины и изображениями на миниатюрах сирийского Евангелия, с одной стороны, а с другой – также между равеннскими мозаиками ц. Аполлинария Нового и мозаиками римской ц. Космы и Дамиана, Латеранской базилики или ц. Св. Приска в Капуе. 133 А именно, в образе Христа усвоены все главнейшие черты грубо-натуралистического типа барельефов двери Св. Сабины: та же дюжая, низкая фигура, широкое лицо, густая шапка волос, падающих на плечи и особенно округлая или, что называется, окладистая борода, которой не видим решительно ни в одном мозаическом произведении 134 – одним словом, тот низменно вульгарный тип, который мог существовать только как переходный, временный и который рано уступил [место] другим, более благородным образам. |
| Завязалось побоище, посыпались удары палок; были раненые и даже убитые. Беспорядки продолжались три дня. Посвящение законного епископа совершилось в следующее воскресение, 1 октября, в Латеранской базилике, которая была приведена сторонниками Дамаса в боевую готовность. По обычаю епископ остийский руководил церемонией посвящения. Что делала власть во время этих волнений? Римский префект, Вивенций, был человек разумный и добросовестный, но несколько робкого нрава. Он сделал похвальные усилия, чтобы усмирить чернь, но, когда это ему не удалось, он почел за лучшее удалиться в свой деревенский дом, находившийся на некотором расстоянии от Рима, надеясь, очевидно, таким образом сохранить свою жизнь и свой авторитет. Мало-помалу он пришел в себя, признал правильность посвящения Дамаса и сделал постановление об удалении Урсина из Рима с двумя диаконами, Аманцием и Лупом, которые после Урсина считались главными вожаками его партии. Так и было сделано. Но упорствующие стояли на своем: семь пресвитеров, которые находились при них, продолжали собирать их на схизматические собрания. Дамас обратился к властям. Пресвитеры были арестованы: когда их увозили из Рима, сторонники Урсина набросились на охрану, освободили узников и с торжеством повезли их в базилику Либерия 685 , где расположились как в крепости. Но сторонники Дамаса не дали им насладиться успехом: 20 октября они, имея в своих рядах даже клириков, окружили Есквилинскую базилику. Двери были заперты и хорошо охранялись. В то время, как их старались разрушить топорами и огнем, наиболее ловкие из приверженцев Дамаса взобрались на крышу, проделали в ней отверстие и оттуда стали осыпать сторонников Урсина градом черепиц. Наконец двери подались, произошла ужасная свалка, по окончании которой подняли сто тридцать семь трупов 686 . Легко себе представить, как партия Урсина использовала эти жертвы. Утверждали, что со стороны нападавших не было ни одного убитого. Базилика, хотя полуразрушенная, продолжала служить местом сборищ для схизматиков; здесь они протестоваии против насилия, взывали к помощи императора и требовали созыва собора. |
| Формирование К. к. как коллегиального органа управления католич. Церковью связано с ростом влияния кардиналов, к-рые в качестве представителей рим. клира получили в XI в. исключительное право избирать Римского епископа. Желая в рамках григорианской реформы освободить папскую администрацию от светского влияния со стороны герм. императоров и знатных рим. семей, 13 апр. 1059 г. папа Римский Николай II буллой «In nomine Domini» закрепил право избирать папу только за семью рим. кардиналами-епископами. В кон. XI в. в ходе борьбы за инвеституру текст буллы был сфальсифицирован поддерживавшими герм. императора и антипапу Климента III (1080-1100) кардиналами, к-рые заменили в тексте буллы слова «кардиналы-епископы» словом «кардиналы», добиваясь т. о. получения всеми кардиналами исключительных прав на участие в выборах Римского папы. В условиях противостояния антипапе Клименту III папа Римский Урбан II (1088-1099) согласился расширить коллегию выборщиков папы, включив в нее кардиналов-пресвитеров (титулярных пресвитерских церквей было 25, затем 28) и кардиналов-диаконов (титулярных рим. диаконий было 18). При папе Римском Пасхалии II (1099-1118) завершилось формирование состава К. к. До 1100 г. встречаются упоминания о кардиналах-субдиаконах (напр., палатинские кардиналы-субдиаконы, т. е. субдиаконы Латеранской базилики и папского Латеранского дворца), однако 21 рим. субдиакон в состав К. к. включен не был. Появление у кардиналов особых прав и привилегий способствовало превращению К. к. в высший орган церковного управления. Деятели григорианской реформы кард. Петр Дамиани и канонист кард. Деусдедит одними из первых указывали на высокое место кардиналов как ближайших помощников папы Римского в иерархии католич. Церкви, сравнивая их с рим. сенаторами. Папа Урбан II ввел практику регулярного созыва кардиналов на совещания (консистории) для обсуждения наиболее важных вопросов вероучительного и адм. характера. В источниках кон. XI - сер. XII в. собрание кардиналов во главе с папой именовалось «senatus Romani Pontificis» (сенат Римского епископа), «corpus» (объединение), «congregatio» (собрание), «societas» (общество), «coetus» (группа), «universitas» (совокупность), по отношению к такому собранию использовались аналогии монарха и сената, епископа и каноников соборного капитула, аббата мон-ря и братии. К. к. отождествлялась с сенатом в ранее действовавшем Кодексе канонического права 1917 г., где она именовалась «сенатом Римского епископа» (CIC (1917). 230). |
| В февр. 1740 г. К. был временно погребен в базилике св. Петра. 27 июля 1742 г. его останки перенесли в капеллу католич. св. Андреа Корсини при Латеранской базилике; там была сооружена усыпальница из порфира, бронзы и мрамора (скульпторы Дж. Б. Маини и К. Мональди). Ист.: Bullarum Romanum seu novissima et accuratissima collectio. R., 1738-1744. T. 13-14; Bullarum diplomatum et privilegiorum sanctorum Romanorum pontificum. Augustae Taurinorum, 1872. T. 23-24; Окружное Послание «In eminenti»//Покров: Альманах рос. католиков. М., 2001. Вып. 12. С. 11-15. Лит.: Guarnacci M. Vitae et res gestae Pontificum Romanorum et S. R. E. Cardinalium a Clemente X usque ad Clementem XII. R., 1751. T. 2; Fabroni A. De vita et rebus gestis Clementis XII Pont. Max. Commentarius. R., 1760; Henrion M.-R.-A. Histoire générale de l " Église, depuis la prédication des apôtres jusqu " au pontificat de Grégoire XVI. P., 18414. T. 2. P. 176-203; Passerini L. Genealogia e storia della famiglia Corsini. Firenze, 1858; Malagola C. Il Cardinale Alberoni e la repubblica di San Marino. Bologna, 1886; Zanelli A. Il conclave per l " elezione di Clemente XII//Archivio della Società Romana di Storia Patria. R., 1890. Vol. 13. P. 5-99; Artaud de Montor A.-F. Clement XII// Idem. The Lives and Times of the Popes, including the Complete Gallery of the Portraits of the Pontiffs. N. Y., 1911. Vol. 6. P. 246-268; An. Pont. Cath. 1920. P. 69-76; Dedieu J. L " agonie du jansénisme (1715-1790)//RHEF. P., 1928. T. 14. N 63. P. 161-214; Pisano G. Il Palazzo della Consultà e l " attività edilizia di Clemente XII. R., 1950; Mols R. Clément XII//DHGE. T. 12. Col. 1361-1381; Corsini V. I Corsini. R., 1960. (Le Grandi Famiglie Romane; 12); Raybaud L. P. Papauté et pouvoir temporel sous les pontificats de Clément XII et Bénoît XIV, 1730-1758. P., 1963; Moroni A. Il patrimonio dei Corsini fra Granducato e Italia unita politica familiare e investimenti//Boll. storico pisano. Pisa, 1985. T. 54. P. 79-106; Boutier J. Clément XII//Dictionnaire historique de la papauté/Éd. Ph. Levillain. P., 1994. P. 390-392; Крысов А. Г. Папа Климент XII//Покров. М., 2001. Вып. 12. С. 16-18. |
| V в.). Календарь рим. богослужебных книг, прежде всего Сакраментария Григория (VII-VIII вв.), был положен в основу санкторального цикла литургического года в империи франков. Благодаря этому совместное поминовение К. и Корнелия получило широкое распространение на лат. Западе; этот праздник указан в большинстве франк. календарей эпохи Каролингов (Der karolingische Reichskalender und seine Überlieferung bis ins 12. Jh./Hrsg. A. Borst. Hannover, 2001. Tl. 2. S. 1292-1293. (MGH. Libri Memoriales; 2)). Сщмч. Киприан Карфагенский. Скульптура на юж. фасаде кафедрального собора в Милане. XIX в. Сщмч. Киприан Карфагенский. Скульптура на юж. фасаде кафедрального собора в Милане. XIX в. Краткое сказание о К., составленное на основе Актов, приведено в Мартирологе Беды Достопочтенного ( Quentin. 1908. P. 70). Этот мартиролог послужил основой для франкских «исторических» мартирологов IX в., составленных Флором Лионским, Адоном Вьеннским и Узуардом. В Мартирологе Адона содержится более подробное сказание о К., составленное с учетом «Жизни Киприана» диак. Понтия (PL. 123. Col. 354-355; см.: Quentin. 1908. P. 508); в Мартирологе Узуарда приведена краткая заметка из Мартиролога Беды (PL. 124. Col. 467-468). Поминовение К. значится также в мартирологах Вандальберта Прюмского (MGH. Poet. T. 2. P. 594), Рабана Мавра (PL. 110. Col. 1168) и др. В VII в. в Риме было введено празднование Воздвижения Св. Креста (Exaltatio S. Crucis) 14 сент. Начиная с понтификата Сергия I (687-701) в этот день совершалось поклонение Св. Древу в Латеранской базилике (LP. Vol. 1. P. 374). Со временем праздник Воздвижения стал более значимым, чем поминовение святых Корнелия и К. В раннесредневек. богослужебных книгах Юж. Италии сохранились следы раннего почитания К., к-рое, по-видимому, было связано с рим. влиянием. Так, в «Мраморном календаре» из Неаполя (IX в.) под 14 сент. указано «мученичество св. Киприана и Воздвижение Креста», а в самых ранних календарях из аббатства Монте-Кассино (VIII-IX вв.) под 14 сент. значится память Корнелия и К. (Die ältesten Kalendarien aus Monte-Cassino/Hrsg. E. A. Lowe. Münch., 1908. S. 28-29). Однако в беневентских литургических книгах известен только праздник Воздвижения ( Kelly T. F. The Beneventan Chant. Camb., 1989. P. 66, 71), к-рый имеется также в более поздних календарях из Беневенто, Капуи, Монте-Кассино и Неаполя. Возможно, в Юж. Италии К. отождествляли со сщмч. Киприаном Антиохийским, поминовение к-рого указывалось под 26 сент. (см.: Brown V. A New Beneventan Calendar from Naples: The Lost «Kalendarium Tutinianum» Rediscovered//Mediaeval Stud. Toronto, 1984. Vol. 46. P. 414-415, 434). |
| При обширном круге определенных занятий во вверенных округах, диаконы эти обязаны были по недельной чреде (т.н. гебдомадальная система) постоянно присутствовать при священнослужениях римского первосвященника в Латеранской базилике Спасителя (почему они назывались еще diaconi palatini), которая представляла собственно cardo для Рима и всей тогдашней церкви, и состояли сочленами римской коллегии или пресвитериума. Этим-то лицам для обозначения церковно-общественных их преимуществ по справедливости приличествовал почетный для гражданских властей титул кардинал. И действительно, несколько позже – в декрете папы Фабиана, а также в 6 каноне римского собора при папе Сильвестре (314–335 г.) эти семь диаконов официально титулуются кардиналами, хотя чаще носили название «областные диаконы» (regionarii). В V и VI веках титул этот стал уже довольно употребителен в приложении к ним особенно в посланиях папы Григория Великого , который называл кардиналами еще 12 иподиаконов – вероятно вследствие каких-либо особенных полномочий для них в известной провинции. Из последних документов мы почерпаем некоторые общие сведения и о том, что те диаконы кардиналы, члены римского пресвитериума, на основании предоставленной им юрисдикции имели право председательствовать на соборах всего областного их клира и пользовались здесь особым уважением и почестями. Как агенты папы, они хотя принадлежали и к низшей степени священства, однако по своему исключительному положению уполномочены были не только делать наставления отдельным епископам, но даже созывать епископов целой провинции, передавать им папский выговор и доносить о них апостольской кафедре в случае упущений по служению 7 и папы нередко, вследствие превышения этими агентами общих своих полномочий, вынуждались делать им увещание уважать права епископства 8 . В разряде этих диаконов-кардиналов особенно высокое положение в пресвитериуме занимал архидиакон, которому сверх некоторых особенных обязанностей при священнослужении папы предоставлено было производство экзамена избранным к посвящению в священный сан и заведывание церковным капиталом и имуществом. |
| Константин со своей стороны, заняв в сенате место принцепса, выразил признательность и уважение этому древнему учреждению, пообещав сохранить за ним роль высшего государственного совета, призванного участвовать в подготовке проектов всех важных решений и законов. Тем самым император обозначил исконное место сената в системе правительственных учреждений, которое он занял вновь с введением принципата, поскольку всевластие сената в эпоху классической республики представляло собой узурпацию. Сенаторы, давно уже отученные от ностальгических воспоминаний о прежнем величии своей корпорации, искренне радовались великодушию, которое явил им Константин. По душе пришлось им и совершенное упразднение преторианского корпуса, созданного как орудие устрашения всякой оппозиции императорской власти, в особенности со стороны сената, но со временем ставшего инструментом государственных переворотов, свержения одних императоров и поставления других. С особым ликованием приветствовали Константина римские христиане. В Риме он часто встречался с епископами италийских городов и римскими клириками, обсуждая с ними церковные дела. По словам Евсевия, «эти мужи, по своей одежде казавшиеся ничтожными... разделяли с ним трапезу... куда бы сам ни шел, брал и их собой в том убеждении, что Бог , которому они служат, по крайней мере, за это будет к нему милостив... Своими богатствами помогал он и церквам Божьим, то расширяя и возводя выше молитвенные дома, то весьма многими приношениями украшая святые алтари» 25 . За счет фиска в Риме начато было строительство Латеранской базилики. По праву первого августа святой Константин потребовал от Максимина Дазы ввести в действие на контролируемой им территории эдикт своего дяди Галерия о веротерпимости и прекратить гонения христиан, и враг Церкви вынужден был хотя бы формально выполнить это указание. Власть Константина после устранения Максенция распространилась, кроме Британии, Галлии и Германии, которыми он владел раньше, на Италию, Испанию и Африку. Центральноевропейский регион и Балканы находились под контролем его политического союзника Лициния, в то время как самая населенная и богатая часть империи – азиатские провинции, Египет и Ливия – оставались в руках Максимина Дазы. |
| Итак, в Венеции Гендель быстро познакомился и сблизился с римской знатью, в том числе и с самыми высокими духовными лицами — и это дало ему возможность уже в начале 1707 года приехать в Рим. Сохранилась документальная запись, датированная 14-м января 1707 года, о первом выступлении Генделя в Риме: «В город прибыл один саксонец, превосходный клавесинист и композитор. Сегодня он показал своё искусство во всём его великолепии на органе собора Св. Джованни в Латерано, к великому изумлению и восторгу всех присутствующих». Изумление и восторг вызвала не только виртуозность Генделя, но, прежде всего, его контрапунктическое мастерство и глубина его музыки. Послушаем органную Фугу ля-минор. Я думаю, что эта фуга, которая как нельзя лучше иллюстрирует эти качества генделевской музыки, хоть и издана десятилетием позже, но в своём первоначальном виде вполне могла прозвучать тогда под сводами латеранской базилики. Аудиоплеер Итак, Рим. Пригласил композитора в Вечный город маркиз Франческо Мария Русполи — один из самых богатых людей Рима. Генделю были отведены покои в одном из дворцов маркиза, где композитор жил на положении знатного гостя. У него был свой экипаж, к нему был приставлен слуга, без всяких ограничений оплачивались все его расходы — в особенности стол. Нужно заметить, что в Италии уже ярко проявилась знаменитая генделевская, так сказать, «слабость»: он очень любил хорошо и много покушать. Это роднит его с персонажем нашей, отечественной истории — Иваном Андреевичем Крыловым. Кстати, между ними можно провести очевидные параллели: оба были холостяками, оба были весьма замкнутыми людьми, ценившими личную свободу и независимость, оба дожили до 74 лет, и оба были великими обжорами. Хотя, надо сказать, судя по сохранившимся историческим документам, если бы между Генделем и Крыловым было бы проведено соревнование по части еды, то победу одержал бы, скорее всего, наш великий баснописец. Итак, Гендель был вполне обеспечен всем; но в положении его была некая двойственность. Он не был принят на службу к маркизу Русполи в качестве композитора или капельмейстера, и формально оставался на положении свободного художника. Сначала Гендель не тяготился всем этим; музыка лилась из него, как из рога изобилия. Но время шло, композитор уже достаточно освоился в Италии, а никакого прочного места ему не предлагали, и итальянский круг не впускал его в себя дальше определённой границы: он был «дорогим гостем», пишущим на заказ, и не более того. Такая двойственность его положения, в которой всё больше и больше проявлялась дистанция, вызванная и сословным неравенством, и генделевской «излишней немецкостью» и протестантизмом, привела к охлаждению отношений с его итальянскими меценатами. Надо сказать, что Генделю предлагали перейти в католицизм, но он отказался, сухо заметив: в какой вере я родился, в той и умру. |
|
|
