| Пречистая же в то время морем путешествовала с апостолом Иоанном во святую Афонскую гору, и пристал корабль в пристанище на том месте, где ныне стоит Иверский монастырь, и от того места пошла Пречистая с апостолом Иоанном пешком на то место, где ныне стоит монастырь Ватопед, а на том месте тогда жили эллины некрещеные. И спросили эллины апостола Иоанна, говоря: «Кто такая эта честная Жена?» Апостол Иоанн ответил: «Это – Мать Иисусова», и они поклонились Ей. Сотворив много чудес, Она крестила многих на том месте. После этого, спустя много времени, великий царь Константин создал на том месте монастырь во имя Пресвятыя Богородицы, но впоследствии монастырь тот был разорен Юлианом Отступником, однако, спустя некоторое время, православные христиане возобновили монастырь тот, и вследствие чуда, дали имя монастырю тому «Ватопед». Из Святой Горы Пречистая отправилась с Иоанном на корабле к острову Кипру, к четверодневному Лазарю, епископу Кипрскому, неся с Собою облачения, сделанные Ею Своими руками, и эти облачения до сего времени лежат в Амохосте, монастыре Иверском. Другая повесть. Расскажу вам другое чудо о той же чудотворной иконе Пречистыя Богородицы. В Царьграде был некоторый царь, не имевший детей. У этого царя в одном из испанских городов был брат, у которого было одно малое дитя. Царь послал в Испанию за братом своим и повелел ему прибыть вместе с сыном. Тот поехал к царю морем на кораблях и других судах и пристал к пристани на том месте, где был монастырь во имя Пречистыя Богородицы Ватопедской. И вышел царь с сыном своим и всеми людьми на берег и начали есть, пить и веселиться, а сын царев начал на том месте гулять, рвать цветы в траве и отлучился от отца своего и от всех прочих людей далеко. Отец же его, повеселившись, пошел со всеми своими людьми на корабли и пустились они от того места на парусах, а сына царского забыли на том месте. Отрок же, найдя на том месте купину, вошел в нее и видит, что внутри куста сидит жена в багряной ризе, и подумал, что это сидит его мать. |
| Вероятно, что они были учениками аввы Лазаря Мурманского и подвизались в XV веке, потому что называются также пришедшими из Греции, как и Лазарь. Мощи их почивают под спудом в храме упраздненной обители 858 . Память святого блаженного Оптата, епископа Мелевитского Оптат, епископ в Нумидии, прославился деятельною борьбою с донатистами – во второй половине IV века. Он успешно опровергал их в своих сочинениях, о которых с уважением отзываются Иероним, Фульгенций, Августин, епископ Иппонский (память 15 июня), ставящий Оптата наравне со святыми Киприаном, Иларием и Амвросием. Оптат в своем сочинении против донатистов определительно раскрывает понятие об истинной Церкви Христовой и доказывает, что «отделяющиеся от Церкви напрасно мечтают о спасении» 859 . Память святителя Митрофана, патриарха Константинопольского Племянник императора Проба (ум. 282 г.), современник Константина Великого. Управлял Церковью десять лет с 316 по 326 год. Во дни его происходил первый Вселенский Собор, на котором он не присутствовал по причине старости (ему было около восьмидесяти лет); вместо себя посылал туда пресвитеров своих (из коих один, Александр, был ему преемником). Имел дар прозорливости и за 10 дней предсказал свою кончину. Преподобного Мефодия, игумена Пешношского. (См. о нем —14—го июня). Память святых Марфы и Марии, сестер Лазаря четверодневного Кроме сведений о святых Марфе и Марии, изложенных в Евангелии, а именно: в Евангелии от Иоанна (11, 1–45; 12, 1–8); от Матфея (26, 6–13); от Марка (14, 3–9) – известно, что по вознесении Иисуса Христа на Небо, когда, по убиении архидиакона Стефана, настало гонение на Церковь Иерусалимскую и святой Лазарь, быв изгнан из Иерусалима, проповедовал Христа в разных странах, то и сестры его, уверовавшие во Христа еще до воскрешения Им их брата, помогали Лазарю в благовествовании Евангелия. Время и место их мирной кончины осталось неизвестным. День пятый. Память преподобного аввы Дорофея Жил в царствование Анастасия, Юстина и Иустиниана и скончался около 620 года. |
| Андрея иерусалим. похвала четверодневному Лазарю: Лазарь пришедши. Иоанна Златоустог о слово на вербницу: от чудес к чудесем (супр. тоже). Слово Григория антиохийского на св. и спасительное погребение: похвальный церковный закон. Иоанна Златоустог о на Пасху: вста в 3-й день Господь наш. Иоанна Златоустог о о расслабленном: якоже светел месяц. Иоанна Златоустог о о самарянине: днесь Христос всем нам. Иоанна Златоустог о на Вознесение: Светло ми се церковное позрачище. Тому же (Вознесению) слово (неизвестного), веселитесь небеса и радуйся земле. Кирилла александр. о св. отцах ефесского собора в неделю пред Пятьдесятницею: светло нам слово. Иоанна Златоустог о о терпении и неплаче за умерших: принеси день сей. Неизвестного на сошествие Св. Духа: такы нам друзи радость. Иоанна Златоустог о на всех святых: отнелиже чистый праздник пятьдесятницы. Сказание о. н. Агапия: чесо ради оставляют роды и домы своя... и идут вслед Господа: Агапий отец наш измала начат Бога боятися (об Агапии житие общее. Он в славянских рукоп. прологах 19 мая со сказанием). Повесть блаженного Ефрема о св. Аврамии: братие моя, хощу вам поведати (29 октябр. память его). Эта минея не имеет пропусков; ибо жития и слова идут в ней непосредственно одни за другими, без перерывов или потери листов, начинаясь на той же странице, на которой кончилось предыдущее; но она списана с минеи неправильно составленной или составлена вновь неправильно, ибо жития июньские перемешаны с майскими. Она не есть продолжение супрасльской минеи в отношении к словам, ибо слова ее большею частию на те же дни, что и в супрасльской, а некоторые буквально сходствуют со словами супрасльской минеи. Она составлена подобно супрасльской. Вышеприведенные жития святых находятся в том же виде в позднейших славянских минеях XVI века и макарьевской, с ничтожными исключениями, только 15 мая сказание о Пахомии в минее Успенского собора более, чем в макарьевской, в которой проложное с тем же началом; сказание о прор. Исаии не найдено в позднейших минеях. |
| Святитель Амфилохий доказывает Божественное достоинство Христа указанием на совершенные Им чудеса. В своих проповедях святитель Амфилохий подробно и обстоятельно описывает чудеса Иисуса Христа, чтобы привести читателя к твердому и непоколебимому убеждению в истинности Его Божественной природы. В Слове на Рождество Христово святой отец называет чудом, как «неописуемый небесами» 119 Бог рождается от Девы сверхъестественным образом. Воскрешение Лазаря доказывает, что Христос есть «истинный Сын Божий» 120 . Святитель Амфилохий пишет, что Господь мог сохранить жизнь Лазарю, как пророку Илии и праотцу Еноху, но ради уверения многих «позволил смерти поглотить Лазаря, чтобы все четко разумели», что Христу принадлежит «власть над жизнью и смертью » 121 . Превосходство чуда, по словам святителя Амфилохия, состоит в том, что Господь всего «одним словом» воскресил четверодневного мертвеца 122 . В Слове на Святую Субботу описание чудесных событий показывает, что Христос не простой человек, но Сама Истина и Жизнь, а неверие иудеев – это «бессмысленное дело, вражда против истины, война с Богом» 123 . В Слове на преполовение Пятидесятницы чудо исцеления расслабленного обличает беззаконие иудеев 124 и свидетельствует о том, что Христос как Бог имеет власть исцелить больного, упразднить ветхозаветную купель и вместо нее основать совершенную купель новозаветного крещения 125 . Для подтверждения истинности Божественной природы Христа Каппадокийцы использовали особую диалектику, смысл которой сводился к тому, что отношения между Творцом и творением представлялись как отношения двух противоположностей господства (δεσποτεα,) и рабства (δουλεα). Эта парадигма исключала что-либо среднее между Божеством и творением и относила Единородного Сына к нетварному Божественному миру. Для того чтобы показать, что Христос действительно превосходит Своим существом сотворенный мир, Каппадокийцы стали использовать для Его наименования новый термин – δεσπτης, то есть Владыка или Господин 126 . Впервые тенденция называть Христа именем «Владыка» возникла в сочинениях Василия Великого и Григория Богослова , хотя раньше этим именем назывался только Бог Отец. |
| Но Христос пришел и, Сам обреченный на скорую страшную смерть, побеспокоился о том, чтобы двум глубоко переживавшим кончину своего брата сестрам вернуть их брата. Вот такое великое, даже, может быть, незаслуженное, счастье получил Лазарь от Христа. Он умер, четыре дня пребывал во гробе и вдруг вернулся в этот мир. Однако обратим внимание, каким неприглядным, даже страшным было это возвращение смердящего уже мертвеца, запеленутого в саван, с лицом, покрытым следами уже наступившего тления. Эта была, наверно, весьма впечатляющая для многих картина. Впрочем, церковное предание доносит до нас свидетельство о том, что Лазарь, проживший потом еще весьма долгую жизнь, всегда оставался очень грустным, никогда не смеялся и был в состоянии какой-то внутренней дистанции от всех, даже самых близких к нему людей. Тот опыт, который пережил он после своей смерти, как будто не располагал его возвращаться в этот мир. Он познал что-то такое, что было гораздо лучше этого мира, но Христос вернул его. Вернул не только для того, чтобы порадовать двух сестер, но, как мы знаем, для того, чтобы явить славу Его, Спасителя мира. И славу Бога не как чудотворца воскресающего, но славу Бога как самого сострадательного существа в этом мире. И Лазарю пришлось вернуться, чтобы возвещать трудную для него, но благую для мира весть о Боге. Он, уже освободившийся от этого мира, вернулся в него через четыре дня для того, чтобы подтвердить слова Божии. И вот это странное созвучие, это трудно возвещаемое благовестие, что Богородицы, что Лазаря Четверодневного, напоминает нам о самом главном в жизни каждого христианина. Мы действительно призваны быть благовестниками. Но если мы таковыми являемся в полном смысле этого слова, не будем ожидать для себя легкой, благополучной жизни. Будем готовы к тому, что за возвещение Благой вести нам придется в этом мире претерпевать немалые скорби, осложнения и даже гонения. А если мы попытаемся совместить благовестие со стремлением благополучно и комфортно устроиться в этом мире, мы перестанем быть благовестниками и будем, по существу, профанировать, опошлять, предавать ту весть, которую завещал нам Христос. И люди, смотря на нас, не будут верить нам. И люди, смотря на нас, справедливо будут ненавидеть нас, презирать нас. Не за то, что мы такие же несовершенные, как они, а за то, что, дерзая выступать в качестве благовестников, обещая людям быть примером какой-то другой жизни, мы оказываемся точно такими же, как они, не претендующие на то, что они благовестники. И это будет одним из самых тяжелых наших грехов и одним из самых тяжелых наших несчастий. |
| И вот здесь, опять-таки накануне Страстной седмицы, перед нами с вами ставится главная проблема — христиане ли мы? Зачем нам Христос? Очевидно одно: что толпе, которая встречала Его в Иерусалиме, Он был не нужен — они встречали не Его, и когда выяснилось, что Христос другой, они совершенно последовательно приняли то, что решили за них их учителя. Этого чудотворца нужно убить, потому что Он не тот, кого мы ждали. Мы ждали Его тысячу лет, а Он пришел и оказался не таким, каким должен был быть. Он не сделал нам того, что хотя бы сделал Лазарю Четверодневному. Не надо было нас воскрешать, мы вроде бы были живыми, но почему Он не дал нам покоя, радости здесь, на земле, а призвал нас подняться над самими собой? Ну, взял бы тогда нас всех с Собой на небо и преобразил бы, но нет, Он оставил нас на этой земле, сказав, что мы должны быть иными. Он оставил нас в царстве мира сего, сказав, что мы должны пребывать в царстве не от мира сего. Он обманул наши надежды, поэтому Он нам не нужен, Он нам мешает. И когда размышляешь в свете этого праздника над историей христианства, невольно закрадывается в сознание мысль: почему многие христиане (и миряне, и священнослужители, и простецы, и высокие богословы) пытаются предложить нам такую версию христианства, которая не нуждается во Христе? Которая игнорирует Христа, того самого Христа, Который и пришел в этот мир, чтобы создать Церковь? Да, Церковь эта, как кажется, христианская, но не Его. И мы усиленно пытаемся жить в ней так, как будто не Христос ее основал, а кто-то другой. Вот тот другой, которого, безусловно, приняла бы и иерусалимская толпа, и Иуда Искариот — не предал бы его, а был бы преданным ему учеником, которого даже учителя народа еврейского восприняли бы как чаемого Мессию. Но это был бы уже не Христос, а кто-то другой. А кто другой может исполнить кажущимся образом Мессию Христа? Только антихрист. И вот здесь открывается, может быть, самое страшное, что ожидает человечество. Обращение к антихристу, как к Христу. Кажется, праздник Входа Господня в Иерусалим не оставляет места ни для какой апокалиптики, а между тем апокалиптика проступает самым неожиданным образом. И Христос, естественно, это переживает. Другое дело, что, в отличие от нас, Он умудряется этих людей прощать и любить даже. |
| Промысл Божий еще со времен святого равноапостольного князя Владимира, получившего из Болгарии «иереи учены и книги довольны» (2, 178), духовно соединил две братские Церкви — Русскую Церковь и Болгарскую Церковь. С особой жертвенной любовью чада Русской Православной Церкви относились к единоверным болгарам в мрачные времена турецкого господства. В годы борьбы православных болгар за восстановление автокефалии своей Церкви Русская Церковь сочувствовала их законным требованиям. Осуждая определения Константинопольского Собора 1872 г., объявившего православных болгар схизматиками (схизма снята в 1945 г. при посредничестве Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия), архиепископ Литовский (впоследствии митрополит Московский) Макарий (Булгаков) в следующем же году прямо выступил с поддержкой болгар. «Русская Церковь, по мысли архиепископа Макария, должна хранить союз с Константинопольской Церковью, но не признавать церковных прещений, наложенных на болгар, ибо последние являются истинными чадами Православной Церкви, какими они были и до отделения от Константинопольской Патриархии» (2, 185). Русская Православная Церковь приняла деятельное участие в национально-освободительном движении болгар. В ответ на просьбы болгар во время Апрельского восстания 1876 г. о помощи журнал «Православное обозрение» спрашивал: «Ужели мы останемся глухи к их воплям? Посылали же мы наши лепты пострадавшим в Боснии и Герцеговине. Откажем ли в христианском подаянии жертвам гнуснейшего варварства в несчастной Болгарии?» (2, 192). Целый ряд священнослужителей Русской Православной Церкви и церковных учреждений немедленно выступили с воззваниями о помощи болгарам. Высшим проявлением глубинных братских чувств русского общества к единоверным болгарам явилась русско-турецкая война 1877—1878гг., принесшая долгожданную свободу братьям-славянам. В последующее время имели место неоднократно истинно братские жесты обеих Церквей — Русской и Болгарской (см.: 2, 197—211). Православные русские паломники, путешествуя в Святую Землю, посещали и Кипрскую Церковь с целью поклонения святым апостолу Варнаве (основателю Церкви), праведному Лазарю Четверодневному (погребенному на Кипре), святителю Тримифунтскому Спиридону (деятельному участнику Первого Вселенского Собора 325 г.) и другим угодникам Божиим. Так, в XVIII столетии несколько раз посетил остров Кипр Василий Григорович-Барский и в своих «Странствованиях» дал подробное описание святынь Кипрской Православной Церкви. По просьбе тогдашнего Архиепископа Кипрского Филофея, «мужа мудра, благонравна, добродетельна и словесна... иже собра в свое время томо училище еллинское», Василий Барский на некоторое время задержался на Кипре для преподавания латинского языка в новооткрытой школе (3, 64). |
| Перевод: Просветившись Божественной благодатью, Богомудрый, и весь разум и сердце от этого суетного мира неуклонно вверив Творцу, с целомудрием и многим терпением ты прекрасно окончил путь временной жизни и сохранил непорочной веру. Потому и после смерти явилась слава жития твоего, ибо ты источаешь неисчерпаемый источник чудес всем с верой приходящим ко святому твоему гробу, Лаврентий всеблаженный, моли Христа Бога о спасении душ наших. Лазарю Четверодневному, еп. Китийскому, прав., глас 4 Яко велико сокровище и богатство некрадомо/к нам прииде из Кипра, Лазаре,/Промыслом всех Бога, повелением царя благочестива,/подая чтущим тя исцеления даром,/избавляя от бед и от всякаго вреда,/верою взывающих ти://спаси всех молитвами своими, Лазаре отче наш. Перевод: Как великое сокровище и богатство, которое невозможно украсть, к нам пришел ты с Кипра, Лазарь, Божиим Промыслом и повелением благочестивого царя, подавая почитающим тебя дары исцелений, избавляя от несчастий и от всяческих бедствий, с верой взывающих к тебе: «Спаси всех молитвами своими, Лазарь, отче наш». Любови Рязанской, блж., глас 5 Любовию наречена была еси во святом крещении./Любовь Христову познала еси, в житии Богу и человеком любовию послуживши,/дерзновение велие стяжала еси,/тем же к Тебе усердно прибегаем,/из глубины сердец наших взывающи:/молися убо ко Господу, Любовь Блаженная, богомудрая/даровати мирови мир и душам нашим велию милость. Максиму, Христа ради юродивому, Московскому чдтв., блж., глас 5 Наготою телесною и теpпением/обнажил еси вражия коваpствия,/обличая неподобное его деяние,/зельне стражда солнечный ваp/и нуждныя великия студени,/мраза и огня не чул еси,/Божиею помощию покpываемь,/Максиме пpемудpе,/о верою творящих память твою честно,/и усердно притекающих к мощем твоим,//моли избавитися от бед и падения избежати. Перевод: Наготой телесной и терпением ты обнажил коварство врага, обличая нечестивые его дела, очень сильно страдая от солнечного зноя и вынужденно перенося великие холода, мороза и огня не чувствовал ты, покрываем Божией помощью, Максим премудрый, моли обо всех с верой и почтением празднующих память твою и с усердием притекающих к раке с мощами твоими, чтобы им избавиться от бед и избежать падения. Ин тропарь, на обретение мощей, глас 4 |
| Господь сегодня подписал Себе смертный приговор Он не пошел иной дорогой в Иерусалим. Но пошел именно той, что вела Его на Голгофу 22 апреля, 2016 Он не пошел иной дорогой в Иерусалим. Но пошел именно той, что вела Его на Голгофу В преддверии Лазаревой субботы иеромонах Димитрий (Першин) размышляет о решении, принятом Христом в этот день. Избрав Свой путь в Вифанию к умершему Лазарю, Он уже знает, что после четверодневного воскрешения оного первосвященники окончательно решат убить Его как чудотворца, подрывающего идеалы национального единства, антиримского повстанческого патриотизма и религиозной идентичности. Иеромонах Димитрий (Першин) И всё же не оставил тело Своего друга, оплакиваемого родными, разлагаться в пещере, не пошел иной дорогой в Иерусалим. Но пошел именно той, что вела Его на Голгофу . И каждый шаг по ней был схваткой с врагом. Посрамляя искусителя в пустыне, умножая веселье на свадьбе в Кане Галилейской, проповедуя и на горе, и в городах и весях, исцеляя больных, воскрешая мертвецов, изгоняя бесов, принимая покаяние воров, жуликов, неверных жен и мужей, проституток и убийц, даруя благодатную власть ученикам, Христос благовествует о Царствии Божием, пришедшем в силе. Но все эти события аукались всё большим раздражением книжников и фарисеев, первосвященников и первых светских лиц Израиля. И не без подсказки слева это нарастающее раздражение облекалось в формулировки обвинений в кощунстве, дескать, Он делает Себя Богом. И в бешеное желание предать обвиняемого самой позорной и мучительной казни, да еще и от рук язычников. Но Господь идет именной этой дорогой. Призывая Лазаря из сени смертной и Закхея из мглы греховной – к новой жизни, от которой к тому времени отпал Иуда, одержимый тщеславием, обидами и корыстью. Осмеянный в пустыне диавол провоцирует Спасителя через людей, глумящихся над Ним, и через учеников, предающих Его. А Господь побеждает Своей любовью все эти соблазны и козни. Шаг за шагом становясь, по мысли святителя Кирилла Иерусалимского, рвотным для того древнего дракона, что поглощал души всех живущих на Земле. |
| Видят все. Видение становится прологом к убеждению в истинности Христова Воскресения. И Фома жаждет того же, что получили другие ученики, – личного, практического опыта видения Христа своими глазами. Всем этот опыт даётся, кроме него! Трудно назвать Фому неверующим, потому что его вера, напротив, горяча и беззаветна. Но мысль, что он может поверить во что-то временное, способное в любой момент рассыпаться, как песок, ему невыносима. Хотя многие из нас обходятся именно такой верой: в свою удачливость (фортуну), в свою физическую силу или красоту, в проницательность и другие способности, в деньги, связи, в астрологический прогноз. Подобная вера во временное, непрочное Фоме даром не нужна. А потому ему надо точно убедиться, что Христос воскрес. Он боится обмануться. Ведь если Господь умер и на этом всё завершилось, остаётся только вспоминать о Нём как о пророке, учителе, чудотворце, как о человеке, который сделал много добра людям. Но как в Него можно верить? Ведь и его, как и других людей, поглотила смерть. Но если Христос воскрес... то это может означать только одно: Христос – Бог. Истинный Всесильный Бог, Владыка жизни, Победитель смерти, Тот, Кому всё подвластно. Веры в такого Христа жаждет душа Фомы. Чтобы этой верой жить до конца своих дней и, если потребуется, отдать за неё жизнь. С бескомпромиссностью Фомы мы уже встречались в эпизоде со смертью Лазаря Четверодневного. Когда Христос сказал апостолам: «Идём в Вифанию, к Лазарю», – они оробели, потому что там было небезопасно. И только Фома готов был идти со Христом до конца: «Пойдём и мы умрём с Ним» (Ин. 11, 16). И это нынешнее желание Фомы убедиться наверняка, даже вложить пальцы в раны Христа, – тоже проявление его решимости идти до конца. Кто-то, может быть, не дерзнул бы или побоялся, а Фома был готов и хотел вложить свой перст в Христовы язвы. Но день шёл за днём, а Господь не давал о Себе знать. Фома прислушивался к ученикам и женам-мироносицам, которые вновь и вновь вспоминали, как увидели Христа, пересказывали свои истории со страхом, благоговением, восторгом. А Фома всё это слышал и мучился, не мог ни на чём успокоиться и молился, чтобы Господь не отринул его, не лишил Своего посещения. |
|
|
