| 334 В продолжение одного года возникло более двенадцати уголовных дел по Монастырю. – О. Иерофей. 335 Семён Петрович Крыжановский, родной брат преосвящ. Смарагда – младший, воспитанник новой Киевской Дух. Академии – вып. 1827 г. – A у Смарагда был ещё старший брат Гавриил Петрович, воспитанник старой Киевской Академии, скончавшийся Протоиереем в г. Умани (Киевской епархии) и смотрителем Уманского Дух. Училища 10 янв. 1836 г. – Будучи в Полоцке и Могилёве, Смарагд воспитывал двух сыновей своего старшого брата о. Гавриила, –а на старости – в Рязани пришлось ему воспитывать и сыновей младшего брата Семёна. – Братья преосвящ. Смарагда были оба замечательные люди – каждый с своей стороны [Л. М.]. Ср. письмо Смарагда к Иннокентию из Полоцка от 28 июля 1836 г. в «Рязанских Епарх. Ведомостях» 1896 г., 15, стр. 501: «Я потерял брата (думаю и Вам небезъизвестного), который был защитником, питателем и покровителем всех моих родных, остающихся без него совершенно сирыми. Желая пособить горю, в чём только можно, вознамерился я взять к себе для образования двух сирот – племянников; для чего, равно как и для утешения родных, послал я из Полоцка братца Семёна Петровича в Киевскую страну». См. ещё нашу статью «Родословие Смарагда (Крыжановского), архиепископа Рязанского» в «Чтениях в Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете» 1911 г., кн. I, отд. IV, стр. 22 сл. 336 К сему у о. Иерофея в Киев. ред. делается такое пояснение: «Здесь в Брянске, во время производства неприятных дел по Свенскому Монастырю, некоторые (конечно, из числа непонимающих) говорили, что Преосвященный Смарагд в Рязани принимает деятельное участие в них. Вышеизложенное письмо ясно доказывает, что Архипастырь не только не принимал никакого внешнего участия в делах наших, но что он получал со стороны некоторые только сведения тёмные; о настоящем ходе и значении дел он ничего не знал: а напротив спрашивал меня в P. S. настоящего письма»... См. и письмо 64 на стр. 1515. 341 О возвращении... [конечно, настоятельской] должности я не беспокоился, не просил, и даже не имел намерения просить. Я довёл до сведения Владыки, что, при изменении должности, а не при удалении от неё, сделано более нежели странное распоряжение. И только. – О. Иерофей в Киев. ред. |
| 35 Проф. Н. Глубоковский . II. Письма архиепископа Смарагда (Крыжановского). 36 Опубликовано: Христианское чтение. 1911. 5–6. С. 753–774 9 (6) Отсылаю к Вам Филарета, совершенного Иеромонаха, моля Господа, да удержит его в правилах трезвости, воздержания и прочих священно-иноческих доблестей! – Не знаю, почему лукавые Крымцы 37 не едут восвояси. Мне пишут из С.-Петербурга, что он 38 удержан на некоторое время в Синоде по одному делу, а потому и я должен ещё помедлить отъездом, ибо в противном случае мне, со свитой, негде было б поместиться. По сей причине и указ удержан, и денег подъёмных не имею. Я рад бы всё лето пробыть здесь для здоровья. Но уже скучно – каждому объявлять: почему я доселе не еду, после оглашения всем Высочайшего повеления о вызове меня в Синод. Коварный Крымец, несмотря на Божие посещение 39 , успевает в политическом мире, и для нас ничего, кроме недоброжелательства его, ожидать нельзя. Вы теперь видите, что я и сам о моём отъезде не знаю. Но думаю, что скоро знать буду, и Вас о том уведомить постараюсь. Преосвящ. Григорий 40 , отъезжая в Казань, пишет, что вскоре указ будет прислан; но всё-таки ничего определённого не известно. Буди здрав душевно и телесно. 1853. Мая 24. P. S. Афанасий Чудовский Эконом помер от холеры. A преосвящ. Агапит, сказывают, лежит в водяной болезни 41 . Сохрани его Матерь Божия! – Касательно неблагоприятных отзывов этого письма о «коварном Крымце», т. е. о бывшем некогда ученике Смарагдовом по Киевской Академии, архиепископе Херсонском и Таврическом Иннокентии (Борисове) , нужно думать, что много причин к сему было в Харьковском служении последнего, который занял здесь архиерейскую кафедру (12 января 1842 г.) непосредственно после Смарагда. Иннокентий по водворении в Харьковской епархии сразу стал действовать против своего предшественника. Так, когда «Астраханским Епархиальным Начальством о. Иерофей вызван был 18 февраля 1842 г. из Харьковской епархии и определён Экономом Архиерейского дома», то Иннокентий на консисторском журнале положил такую резолюцию: «Подобные перемены Экономов при перемене Преосвященных вовсе неуместны и запрещены законом. |
| «Столыпин был баловень судьбы, - писал еще его современник. - Всё, чего другие достигали безконечным трудом, ценою разбитого здоровья и надорванной жизни, досталось ему само собою, падало с неба. Обстоятельства всегда складывались для него благоприятно. Достигнув власти без труда и борьбы, по силе одних лишь дружественных связей, он в течение недолгой, но яркой государственной деятельности на всем ее пути видел над собою руку благодетельного Провидения. Достигнув власти в тяжелую годину смуты и всеобщего замешательства умов, он пришел в то, однако, время, когда смута эта была уже раздавлена, когда многие протрезвели, когда состоятельная часть населения бросилась под защиту Правительства и из самых недр России подымалась волна отпора против дерзкого хозяйничанья обнаглевшей кружковщины. Волна взмыла и вынесла на гребне своем Столыпина, который сразу очутился на высоте, поднятый, как многим казалось и во что он сам вскоре уверовал, как бы собственными его силами» [xxiii] . Несмотря на его широко известную ныне правую риторику, Петр Аркадьевич был фактически весьма близок либеральным кругам. В нашем конкретном случае очень важно понять мотивацию действий этого, несомненно, крупного государственного деятеля. К счастью, до нас дошли аналитические заметки о нем С.Е. Крыжановского (1861†1935). Последний Государственный секретарь Российской Империи, член Государственного Совета, при П.А. Столыпине он занимал пост товарища министра внутренних дел, т.е. хорошо всё знал изнутри. «Для всех, служивших по ведомству внутренних дел еще за пятнадцать лет до крушения Империи, - вспоминал сенатор Д.Н. Любимов, - имя Крыжановского хорошо было известно и окружено всеобщим к нему уважением. Помню, - и по личному опыту знаю, - как губернаторы, приезжавшие по делам службы в Петербург, ранее чем приступить к хождениям по министерствам, всегда спешили повидаться с С.Е. Крыжановским, посоветоваться по своим делам и выслушать его авторитетное мнение. Познания его по самым различным вопросам прямо поражали...» [xxiv] Будучи в эмиграции , Сергей Ефимович редактировал пользовавшуюся заслуженной известностью «Русскую летопись». |
| Нам нет необходимости прослеживать все канцелярские перипетии в польском вопросе, которые объясняют, почему «неуклонное решение» о введении в Польше «автономии» (даже в ограниченных пределах, намеченных в записке члена Гос. Совета, представителя «польского коло», гр. Сиг. Велепольского, близкого ко Двору человека) оказалось мертворожденным, несмотря на то, что председатель Совета министров Горемыкин, по утверждению Родзянко, «энергично стоял за проведение во всей силе воззвания». Можно ограничиться одним лишь свидетельством председателя Думы. Энтузиазм польских организаций по поводу манифеста 1-го августа, оставлявшего массу «недосказанного и непонятного», Родзянко передает в менее повышенных тонах, нежели московский общественный деятель. Поляки просили его выяснить при докладе Императору, что «все это значит»: «Будет ли это борьба за самостоятельную Польшу, объединенную, или это будет автономия, но относительно российской Польши, или это будет скомбинированный союз на началах унии». И когда «наконец» Родзянко получил возможность выяснить получившуюся «разнотычку», то неожиданно он встретил уже «чрезвычайно резкое отношение к воззванию 1 августа. Царь прямо сказал: «мы поторопились»... Не приходится здесь искать скрытого смысла и даже влияния злой воли министров-реакционеров (Н. Маклаков и Щегловитов) – польский вопрос в тогдашней правительственной и отчасти общественной конъюнктуре действительно был поставлен преждевременно. Из созданного на паритетном начале двенадцатичленного Совещания польских и русских членов Гос. Совета и Гос. Думы для предварительного обсуждения вопроса в порядке осуществления «манифеста» «ничего конкретного не вышло». «Вода с огнем не соединяется никогда», – охарактеризовал деятельность Совещания, которое протекало под формальным председательством Горемыкина, а фактически Крыжановского, его участник Велепольский. Совещание ни к какому заключению прийти не могло, обе группы (польская и русская) «совершенно обособились в своих мнениях» и представили каждая особую записку: поляки склонялись к форме «реальной унии», русские – «к необходимости сохранить полное государственное единство» (показания Крыжановского). |
| 1904. 44–45. С. 5–7. Под псевдонимом «Посвященный» скрывается П.А. Чистяков. Толкование сновидений сташестилетнего старца Мартына Задеки. М.: Тип. Вильде, 1911; Сорсьер Е . Сонник-ворожея. СПб.: Каменноостр. тип., 1912; Новейший сонник, или Как вставать – так сны разбирать. М.: Е. Коновалова и К°, 1911; Сонник (Оракул): Предсказания снов/Составлено по указаниям лучших авторов и ученых по древней и новой философии. М., 1910; и др. Легенда старинного баронского замка: Не быль и не сказка. СПб.: Ред. журн. «Ребус», 1883. Повесть иногда неверно атрибутируется В.И. Прибыткову, брату В.И. Прибытковой. Фламмарион К . Урания. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1892; Он же . По волнам бесконечности/Пер. с фр. В. Ранцева. СПб.: Ф. Павленков, 1893; Он же . Стелла. М.: Городецкий, 1897; Он же . Люмен. М.: Городецкий, 1897. Белик А.А. Розенкрейцеровский роман Э. Бульвер-Литтона «Занони»: вопросы поэтики: Выпускная квалификационная работа магистра филологии. СПб.: СПбГУ, 2016. С. 26. В.Ю.Б. Оккультный роман//Новое время. 1911. 12 509. С. 11. И.Н.В. Сказки двадцатого века//Новое время. 1914. 13 754. С. 12. И.Н.В. Сказки двадцатого века//Новое время. 1914. 13 754. С. 12. Си. Сим победиши//Новое время. 1894. 6472. С. 2. А. Вега : На вершинах знания: Оккультный роман//Изида. 1909. 3. С. 13. Дюпрель К . Крест над Глетчером. СПб.: Тип. В. Демакова, 1893–1894. Нольде Л . Вера Ивановна Крыжановская (Рочестер)//Изида. 1910. 2. С. 1–4. Проков И.Г. По поводу романа Рочестера «Адские чары»//Ребус. 1909. 29–30. С. 11. Источник: Раздъяконов В. С. Литературное творчество В.И. Крыжановской как феномен популярного оккультизма конца XIX–haчaлa XX в.//Studia Religiosa Rossica: научныи журнал о религии. 2023. 1. C. 35–51. DOI: 10.28995/2658-4158-2023-1-35-51 Комментарии ( ): Написать комментарий: Другие публикации на портале: © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. Издатель: БОГОСЛОВ.RU Адрес издателя: 141300 Московская область, город Сергиев Посад, территория Троице-Сергиевой Лавры. Все права защищены. Свидетельство о регистрации СМИ Эл ФС77-46659 от 22.09.2011 При копировании материалов с сайта ссылка обязательна в формате: Источник: Портал Богослов.Ru . Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикаций. Редакция открыта к сотрудничеству и готова обсудить предложения. |
| Образу оступившегося минера сродни образ подорвавшегося на мине эсминца в песне «Старый принц» (1972): «Чья-то мина сработала чисто Я тону, пораженный эсминец,/Но об этом не знает никто!» В начале 1970х Галич пишет поэму «Вечерние прогулки», в которой вновь встречается мотив распятия: «Пора сменить уставших на кресте», а в 1973 году он разовьется в песне «Понеслись кувырком, кувырком…»: «Худо нам на восьмом этаже/Нашей блочно-панельной Голгофы!/Это есть. Это было уже./Это спето и сложено в строфы./Это хворост для наших костров…/Снова лезут докучные гости./И кривой кладовщик Иванов/Отпустил на распятие гвозди!» В том же году «блочно-панельная Голгофа» будет упомянута в «Опыте ностальгии»: «Над блочно-панельной Россией,/Как лагерный номер луна». Смешной случай связан со стихотворением «Сто первый псалом», посвященным Борису Чичибабину. Однажды Галич прочитал его Михаилу Крыжановскому и спросил: «Миша, как вы думаете, что означает этот заголовок?» Тот, не обладая большими познаниями в религии, наивно ответил: «Сто первый километр, что ли?». Галич расхохотался, но больше ничего не сказал. И лишь спустя почти два десятилетия, когда Крыжановскому попался в руки Псалтырь , он нашел в нем сто первый псалом и прочитал: «Молитва страждущего, когда он унывает и изливает пред Господом печаль свою». Любопытно, что впервые слово «псалом» в творчестве Галича появилось в одном из стихотворений конца 1930х (!) годов, которое он цитирует в «Генеральной репетиции»: «А здесь с головы и до самых пят/Чужой нежилой уют,/Здесь даже вещи не просто скрипят,/А словно псалмы поют!..» Эти стихи в 1941 году он читал Лии Канторович, и, вероятно, странно было их слышать из уст 23-летнего парня, игравшего в спектакле «Город на заре» роль «врага народа» троцкиста Борщаговского. Кстати, когда Саше Гинзбургу было восемь лет, он был настолько отравлен атеистической пропагандой, что даже проголосовал за разрушение церкви, о чем стало известно из рассказа режиссера Театра на Таганке Юрия Любимова: «Я близко сдружился с мальчиком Сашей Гинзбургом. Мы в одном классе. Я еще не знал, что он будет знаменитым бардом Галичем. Мне нравилась его открытость, мягкость и желание участвовать во всех авантюрах в школе и школьном дворе. Я только не простил его за его “голос” ради разрушения православной церкви. Мне 8 лет. 1925 год». |
| Победа была полная, и эффект получился чрезвычайный. С.Е.Крыжановский, тотчас после окончания заседания, по обыкновению, ушел в свой кабинет, а меня сразу же окружили министры и стали поздравлять с выигранным сражением. “Зачем Вы так подвели нас?” – спросил меня, улыбаясь, А.Ф.Трепов. “И не думал, – ответил я, – я сам не знал о существовании этого постановления Совета министров и никогда бы не использовал его, если бы не подсказал Сергей Ефимович”. Тем не менее, если не все, то некоторые, наверное, приписали победу мне, а не С.Е.Крыжановскому. Таким был Государственный Секретарь С.Е.Крыжановский. Он не только знал больше других, не только никогда не превозносился своими знаниями и преимуществами, а, наоборот, сознательно убегал от славы людской, стараясь быть всегда незаметным. Может быть, по этой причине, а может быть, потому, что ум является одним из тех недостатков, какой редко прощается, С.Е.Крыжановский имел немало врагов и, разумеется, главным образом, со стороны тех, кто не обходился без его помощи и завидовал ему. Указание Государственного Секретаря на 11ю статью и ссылка на то, что А.Н.Волжин неоднократно уже обращался к С.Е.Крыжановскому за советами, справками и разъяснениями и всякий раз получал ответ, что 87я статья не применима, окончательно обесценили в моих глазах жалобы А.Н.Волжина, и я увидел, что он прикрывается 87-ою статьей только для того, чтобы откладывать учреждение должности второго Товарища Обер-Прокурора Св. Синода на неопределенное время. Глава XXIX. Разрыв с А.Н. Волжиным Наступило время рассмотрения в Думе сметы Синодального ведомства. Бюджетные прения в Думе – это своего рода экзамен для каждого министра. А.Н.Волжин очень волновался, ибо должен был выступить с разъяснениями не только по существу сметных предположений, но и по поводу всякого рода запросов, предъявления которых ожидал. Я был очень заинтересован исходом этих прений и отправился в Думу. Речь А.Н.Волжина, обыкновенная, трафаретная, испещренная цифровыми данными, не давала поводов ни для одобрений, ни для порицаний: это была одна из тех обыденных речей, которые составляются мелкими чиновниками, корректируются начальством и являются лишь сводкой основных положений бюджета, своего рода объяснительной запиской, и ничего более… Однако Думская атмосфера было до того напряжена, настроение было уже настолько революционным, что одно только появление членов Правительства на Думской кафедре вызывало ярые протесты и грубое негодование, выливавшееся в крайне резких формах… Как ни старался А.Н.Волжин заблаговременно расположить к себе членов Думы, со стороны которых ожидал нападок, но он достиг этим только обратных целей. |
| Матрос Железняков 174 мог это сделать в один день – только и всего. «Буржуазия» была просто лишена большевиками всяких избирательных и политических прав. Не только, впрочем, буржуазия. Ремесленники, равно как люди умственного труда, интеллигенция, инженеры, писатели, врачи, чиновники и др., тоже зачислены были в разряд граждан второго и третьего сорта. Если в каком-либо месте оказывалось «рабочих» 20 человек, а ремесленников и интеллигентов – 180, то, по одному из проектов советской конституции, «первая курия» могла послать из 20 депутатов 16, а вторая всего 4. Что касается «свободы», то язвительный вопрос, поставленный в свое время Г. В. Плеханову, даже не коснулся ушей большевиков. Разве можно все-таки спорить, что большевики во всем своем политическом творчестве были учениками не только Крыжановского 175 , но и Г. В. Плеханова? И если Г. В. Плеханов пришел в искренний ужас, когда увидел на деле осуществление своих идей, если он проклял дела своих учеников, отшатнулся от них и умер забытый, покинутый и оплеванный русскими рабочими социал-демократами, то эта трагическая судьба крупного русского писателя свидетельствует о благородстве его характера и чистоте сердца, но вместе с тем заключает в себе и жесточайший приговор над всей его политической идеологией. Недаром большевики, спасая идеи Г. В. Плеханова, со свойственной им бесцеремонностью провозгласили, что под конец жизни его потянуло к тем, из среды которых он вышел, намекая на дворянское происхождение своего бывшего вождя и учителя. Характерна, однако, не эта трагическая судьба «основоположника русского марксизма». Характерно, что он искренно во всю свою жизнь не мог понять основной лжи своих взглядов, приведшей его партию к таким бессмысленным и позорным поступкам. Г. В. Плеханов не понимал, что, когда консерваторы и реакционеры ограничивают всеобщее избирательное право, они поступают согласно своим идеям, основанным на мысли, что не все люди созрели до пользования этим политическим правом. Но когда за ограничение избирательных прав высказываются социал-демократы, то они поступают против своих взглядов и этим самым признают банкротство своего основного принципа. |
| Александров не оставит Капеллу немедленно, прошу вас удалить его, арестовав и отправив в городское полицейское управление, в случае надобности вы можете силою удалить Александрова, даже связать его». Вскоре после этой сцены Александров сложил свое имущество и уехал из Капеллы (Английского дворца), остановившись временно на квартире у большого певчего Крыжановского, что было за железной дорогой, то есть не в городе, а в уезде Петергофа. Я потом только понял, как были житейски опытны обитатели Капеллы в знании формальностей. Розанов, из чухонцев, решительно ничего не делал в Капелле и жил воровством и кулаком. Про свою игру на контрабасе он сам сказал мне, что он, ставящий в недоумение преподавателей своим отношением к занятиям, числится в классе контрабаса лишь для того, чтобы иметь право жить в Капелле «в долг». Чтобы охарактеризовать этого 18–19-летнего, но уже очень пожившего и истрепанного юношу, запишу его столкновения с смотрителем зданий Капеллы М.Ф. Гейслером. Последний, идя по двору весной 1901 года, увидал юношу, делавшего бомбочки из талого снега и старавшегося разбить ими высоко расположенные цветные (и дорогие) окна в концертном зале. «Послушайте, что вы делаете?». – «Бью стекла…». – «Но зачем?». – «Какое вам дело?…». – «Я сейчас же заявлю управляющему!». – «Пожалуйста!». – «Как ваша фамилия?». – «Узнайте от воспитателя… впрочем, скажу: моя фамилия Розанов, но не смешайте с другим: я – Розанов первый, а не второй». Не менее характерна следующая проделка, но уже не одного Розанова, а всей компании господ «скубентов» летом 1900 года. В Английском дворце, заметив, что одно дерево мешает видеть пожарную часть Нового Петергофа из спального окна, наиболее безопасного от надзора, молодцы Капеллы спилили верхушку этого, очень далекого от дворца, большого, старого дерева. Затем была заготовлена пропитанная керосином масса газетной бумаги, и эту бумагу в темную ночь зажигали по два-три листа и выбрасывали за окно. Ветром или теплом бумагу несло кверху, с пожарной части ударили тревогу – прискакал (по охране дома как дворца) весь персонал команды, даже из Стрельны и из Ораниенбаума… Господа «скубенты», конечно, улегшиеся спать, были в сущем восторге от отличной удачи своей выдумки. |
| 3 От частого изображения монахов и монахинь г. Немирович-Данченко иногда повторяется, напр. одни и те же обличительные слова из пророка Амоса он влагает в уста разных лиц. 4 Как ни странно все это, но почти тоже самое повторяется и с нами, когда, стоя на молитве, отвлекаемся от нее совершенно чуждыми мыслями. На другом эго только виднее, чем на самом себе. 5 Не говоря уже о том, что такой порядок существует далеко не везде и не всегда (это возможно только в тех епархиях, где семинарии малолюдны, кандидатов на священнические места не хватает, и молодые богословы поэтому получают священнические места прямо после окончания ими курса) – мало во всяком случае найдется молодых людей, которые не имели бы родных, знакомых и даже невест. В сущности, ни Потапенко, ни все другие писатели, описывающие такие экстренные браки, а также так называемые браки «со взятием» в среде духовенства, не сообщают ничего нового. Браки «со взятием», когда кандидат священства, женящийся на сироте (дочери умершего священника иди диакона), вместе с рукой своей невесты, получали и право на занятие прихода ее умершего отца, обусловливались, а иногда и теперь поддерживаются, заботливостью епархиальной власти о сиротах, – крайне тяжелым положением, в каком, при полной необеспеченности православного русского духовенства остаются его сироты. Правда, в прежнее время, по местам, в особенности на юге, эта заботливость принимала иногда формы, которые в наше время покажутся странными. Так, некоторые преосвященные зачисляли приходы за совсем малолетними сиротами, и до совершеннолетия этих последних (до того времени, когда они по своим летам могли уже выхолит замуж) эти приходы оставались праздными, или причислялись к другим приходам. А иногда бывали и такого рода случаи. Сироту-наследницу прихода привозили к архиерею и, объявив, что у ней нет ни богослова, ни философа, просили самого архиерея дать ей жениха по своему усмотрению. Архиерей отправлял невесту к семинарскому начальству, которое сообщало об этом богословам и философам и вызывало их на «оглядины», для чего – что совершенно в тогдашних нравах – ставило невесту около дверей класса («Очерки быта малороссийского сельского духовенства в XVIII веке» Е. Крыжановского. Ср. «Руководство для сельск. Пастырей» 1864 г. т. 3-й). Конечно, и для того времена такие случаи были исключительными... Кроме того, не следует забывать, что по более древнему обычаю и для выбора невесты царю собирали девиц на смотр. Много привозили их и увозили, как было это, например, при женитьбе царя Алексея Михайловича. |
|
|
