| Углубляясь в это исследование опыта умирающих и смерти, мы должны помнить о большом различии между общим опытом умирающих, который сейчас вызывает столько интереса, и благодатным опытом смерти праведных православных христиан. Это поможет нам лучше понять некоторые загадочные стороны смерти, которые наблюдаются в настоящее время и описаны в литературе. Понимание этого различия, например, может помочь нам отождествить явления, которые видят умирающие. Действительно ли родственники и друзья приходят из царства мертвых, чтобы явиться умирающему? И отличаются ли сами эти явления от предсмертных явлений святых праведных христиан? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что д-ра Осис и Харалдсон сообщают, что многие умирающие индусы видят богов своего индуистского пантеона (Кришну, Шиву, Кали и т.д.), а не близких родственников и друзей, что обычно бывает в Америке. Но апостол Павел ясно сказал, что эти " боги " на самом деле ничто (1Кор. 8, 4-5), а любая реальная встреча с " богами " связана с бесами (1Кор. 10, 20). Кого же тогда видят умирающие индусы? Д-ра Осис и Харалдсон считают, что отождествление существ, с которыми происходит встреча, во многом является результатом субъективной интерпретации, основанной на религиозных, культурных и личных предпосылках; это суждение представляется разумным и уместным в большинстве случаев. Также и в американских случаях покойные родственники, должно быть, не присутствуют на самом деле, как это кажется умирающему. Св. Григорий Великий говорит только, что умирающий " узнает " людей, тогда как праведным " святые неба являются, " - различие, которое не только указывает на разный опыт праведников и обыкновенных грешников во время смерти, но также и непосредственно связано с разными посмертными состояниями святых и обыкновенных грешников. Святые имеют большую свободу вступаться за живых и приходить им на помощь, тогда как умершие грешники, исключая какие-то особые случаи, не имеют контакта с живыми. Это различие ясно излагает блаженный Августин, латинский отец IV-V вв., в трактате, написанном по просьбе св. Павлина Ноланского на тему " О попечении умерших " , где он пытается примирить тот несомненный факт, что святые, как например, мученик Феликс Ноланский, ясно являлись верующим, со столь же несомненным фактом, что, как правило, умершие не являются живым. |
| Отношение к кастам у чайтанитов, в целом, такое же, как и у других сампрадай, исповедующих бхакти: они отрицают их лишь в сакральной сфере, но не в профанной. В этом смысле, попытка представить Чайтанью как радикального ниспровергателя каст, не представляется нам обоснованной. Действительно, Чайтанья неоднократно утверждал, что бхакти поднимает адепта над кастовыми различиями, но сам он эти различия соблюдал (будучи брахманом, питался отдельно) и даже призывал их уважать (хвалил своего ученика из неприкасаемых – Санатану за то, что тот не решался осквернить своим присутствием группу брахманов в Пури). Как и у других учителей бхакти, идея о том, что служение одному Богу делает людей равными друг другу, распространялась у него только на сферу религиозного служения, но не на социальную сферу 371 . Прославляя Кришну в киртане, он мог обнимать шудру, но ритуальное купание и прием пищи предпочитал совершать отдельно от него. Эта двойственность отразилась и на дальнейшей истории секты. Госвами не обязательно принадлежит в касте брахманов, но, если он не брахман, у него, как правило, не бывает учеников-брахманов 372 . В кришнаитских праздниках в киртанах вместе участвуют члены всех каст, но прасаду (еду, освященную перед образом Кришны) брахманы и представители других каст едят отдельно. Итак, в социальной сфере в секте соседствуют две ценностные ориентации, которые противоречат друг другу, но, во-первых, противоречия между ними больше заметны для внешнего наблюдателя, чем для члена секты, а во-вторых, снимаются за счет уступок и компромиссов. И то, и другое вполне соответствует духу индуизма. И все же, по мнению С. К. Де, ценность бхакти выше: ведь гуру может быть не брахманом, но он обязательно должен быть вишнуитом 373 . Именно этот момент и помог Бхактиведанте «теологически обосновать» распространение чайтанитского бхакти за пределы Индии, но об этом позднее. Сампрадайя Чайтаньи сохраняет веру в непогрешимый авторитет шрути. Один из авторитетнейших теологов секты – Джива отвергает все индуистские праманы, кроме шабды – свидетельства шрути, как независимые источники знания, хотя и использует их в качестве вспомогательных 374 . Однако, в отличие от брахманской ортодоксии, чайтаниты, подобно другим течениям бхакти, распространяют шабду и на смрити (итихасы и пураны). Причем, смрити не только уравниваются в правах со шрути, но и оцениваются выше из-за своей интеллектуальной и социальной доступности. Аргументация идет «открытым текстом»: в упадочной кали-юге веды становятся слишком непонятны и мнения вокруг них часто расходятся, тогда как смрити созданы Вьясой именно для того, чтобы их растолковывать. В отличие от других сект, чайтаниты выделяют «саттвические пураны» (прежде всего, Бхагавата-пурану), в которых на первом плане – Вишну, расценивая те, которые особенно почитают Брахмана и Шиву, как «раджасные» и «тамасные» 375 . Соответственно, и в итихасах особо почитаются те места, которые имеют отношение к Кришне-Вишну (Хариванша, Бхагавадгита и т. д.). |
| Православные христиане вспомнят подобные случаи из житий многих святых (св. Сисоя, св. Таисии, св. Феофила Киевского и др). Углубляясь в это исследование опыта умирающих и смерти, мы должны помнить о большом различии между общим опытом умирающих, который сейчас вызывает столько интереса, и благодатным опытом смерти праведных православных христиан. Это поможет нам лучше понять некоторые загадочные стороны смерти, которые наблюдаются в настоящее время и описаны в литературе. Понимание этого различия, например, может помочь нам отождествить явления, которые видят умирающие. Действительно ли родственники и друзья приходят из царства мертвых, чтобы явиться умирающему? И отличаются ли сами эти явления от предсмертных явлений святых праведных христиан? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что д-ра Осис и Харалдсон сообщают, что многие умирающие индусы видят богов своего индуистского пантеона (Кришну, Шиву, Кали и т.д.), а не близких родственников и друзей, что обычно бывает в Америке. Но апостол Павел ясно сказал, что эти " боги " на самом деле ничто (1Кор. 8, 4-5), а любая реальная встреча с " богами " связана с бесами (1Кор. 10, 20). Кого же тогда видят умирающие индусы? Д-ра Осис и Харалдсон считают, что отождествление существ, с которыми происходит встреча, во многом является результатом субъективной интерпретации, основанной на религиозных, культурных и личных предпосылках; это суждение представляется разумным и уместным в большинстве случаев. Также и в американских случаях покойные родственники, должно быть, не присутствуют на самом деле, как это кажется умирающему. Св. Григорий Великий говорит только, что умирающий " узнает " людей, тогда как праведным " святые неба являются, " - различие, которое не только указывает на разный опыт праведников и обыкновенных грешников во время смерти, но также и непосредственно связано с разными посмертными состояниями святых и обыкновенных грешников. Святые имеют большую свободу вступаться за живых и приходить им на помощь, тогда как умершие грешники, исключая какие-то особые случаи, не имеют контакта с живыми. Это различие ясно излагает блаженный Августин, латинский отец IV-V вв., в трактате, написанном по просьбе св. Павлина Ноланского на тему " О попечении умерших " , где он пытается примирить тот несомненный факт, что святые, как например, мученик Феликс Ноланский, ясно являлись верующим, со столь же несомненным фактом, что, как правило, умершие не являются живым. |
| «Индийский пантеизм в своей чрезвычайной фантастичности, взятый абстрактно, также получил такое развитие, которое подобно умеряющей нити тянется через безмерность его фантазии и которое придает ей некоторый интерес, а именно то, что Брама, единое абстрактного мышления, обретая облик Вишну, а особенно форму Кришну, переходит в третье – в Шиву. Модус, изменение, возникновение и прехождение, вообще область внешнего – вот определение этого третьего. Если эта индийская троица соблазнила кое-кого сравнивать ее с христианской, то мы должны сказать, что хотя в них можно распознать общий им элемент понятийного определения, однако существенно осознать более определенно различие между ними; это различие не только бесконечно, истинная бесконечность и составляет само это различие. Третий принцип есть по своему определению распад субстанциального единства, переход его в свою противоположность, а не возвращение его к себе, – он скорее лишенное духа, чем дух. В истинной же троичности имеется не только единство, но и единение, заключение (der Schluss) доведено в ней до содержательного и действительного единства, которое в своем совершенно конкретном определении есть дух. Указанный выше принцип модуса и изменения, правда, не исключает вообще единства. Так, в спинозизме именно модус, как таковой, есть неистинное, и лишь субстанция есть истинное, все должно быть сведено к ней, и это сведение оказывается погружением всего содержания в пустоту, в лишь формальное, бессодержательное единство. Точно так же и Шива есть в свою очередь великое целое, не отличающееся от Брамы, сам Брама, т.е. различие и определенность только вновь исчезают, но не сохраняются, не снимаются, и единство не сводится к конкретному единству, раздвоение не приводит к примирению». (Немецкая классическая философия: Наука логики, С. 562,563. Философия от античности до современности, С. 32250 (ср. Гегель: Наука логики, С. 41 9–420).). Тоже самое подтверждает энциклопедия Брокгауза и Ефрона: «Тримурти – (санскр. Tri-murti, от tri=три и murti=образ, лицо, тело) – индийская троица, состоящая из трех богов: Брахмы, Шивы и Вишну, как трех различных форм проявления одного и того же верховного божества»; «В образе Тримурти соединены три главных верховных принципа, наблюдаемых в видимом мире – начала творческое (Брахма), разрушительное (Шива) и охраняющее (Вишну). Все три существуют в одном божестве и одно во всех трех, подобно тому как веда делится на три части и все-таки остается единой. Все они содержат в себе одно существо, которое является Парамой (верховным), Гухьей (тайным) и Сарватмой (душой всего мира)»; «Изображается Тримурти в виде существа с тремя головами: посредине Брахма, справа Вишну, слева Шива. С идеей христианской троицы индийская Тримурти очевидно ни по существу, ни по происхождению не имеет почти ничего общего». (Энциклопедический словарь, Брокгауз и Ефрон, «Тримурти »). |
| Таков, говорили жрецы, и Парабрама: Он невидим, но все собою проникает. Происхождение мира и человека представляются в браманстве, как истечение из божества. «Как нить из паука, дерево из семени, волны из моря, огонь из угля, так мир выходит из Брамы». Чем далее от Брамы то или другое существо, тем оно ниже и несчастнее; (приближение к Браме зависит от тех дел, которые совершает душа во время своего пребывания в теле. Душа человека в наказание за то или другое преступление может переселиться в животное или растение. Чтобы избавиться от этих ужасных переселений и возвратиться в чистый дух Брамы, нужно заглушить в себе все требования телесной природы, – путем аскетических упражнений, а также умертвит и свою духовную природу, сосредоточивая на одном Браме все свои мысли. Брама – это бесформенное бытие, без всякого вида, без всякого движения, без всяких свойств, качеств и определений, – не мог удовлетворить пылкой фантазии, индусов, и браманы взяли из ведизма еще других, более понятных народу, богов: Вишну – охранителя и Шиву – разрушителя; таким образом, образовалась индийская троичность – «тримурти». Из этих богов особенным почтением пользуется Вишну, который воплощается в различных образах для избавления людей от бед. Восьмое воплощение его – в человека Кришну, для избавления Индии от чужеземного ига. В тримурти и Кришне некоторые видят прототип христианской Троицы и воплотившегося Христа, но, во-первых, между учениями христианства и браманства только чисто внешнее сходство, а, во-вторых, сказание о восьмом воплощении Вишну явилось лишь в пятом веке по Рождестве Христовом и представляет собою грубое искажение евангельских повествований о Лице Иисуса Христа. Точно также и между аскетизмом христианским и индусским – весьма мало общего. В) Буддизм вышел из браманизма, как его развитие и завершение. Основатель буддизма индийский царевич Сиддарта-Гаутама, живший в шестом веке до Р. Хр. и получивший от своих учеников прозвание будды, т. е. озаренного, просвещенного; он называется также Шакья-муни т. |
| Но Арджуна уже больше не может вынести этих слов и этого зрелища, как Фауст, призвавший дух земли, но потом сам ужаснувшийся его виду. Он умоляет Кришну принять прежний облик. И тысячерукий огненноглазый колосс исчезает, а перед Арджуной — опять его друг и наставник Кришна… Великолепная в художественном отношении сцена «преображения» тем не менее наглядно показывает, насколько индийская мысль была бессильна освободиться от демонолатрии, от мании чудовищных образов, навеянных туземной культурой. Ничего, кроме страха, не испытывает Арджуна в момент преображения. Древний голос язычеств звучит в одиннадцатой песне, страх перед неумолимой Судьбой, отчаяние перед всепожирающим Временем. О, во сколько раз более был прав Моисей, запретивший изображать божество, чем тот, кто, попытавшись описать его сверхчеловеческую природу, измыслил фантом с бесчисленными руками и ногами, бесформенный, с окровавленными пастями, терзающими обреченные жертвы. Нет, это не Бог! Это — темная, разрушительная, демоническая сила, вызванная заклятием из бездны. Но, к счастью, в Гите это видение возникает лишь на миг, и вот снова — Бог является «в кротком своем виде» и утешает человека. Арджуна продолжает спрашивать, ибо главная цель его — практическая: он хочет разрешить свои жизненные сомнения. «Достоверно скажи мне то, что я достигну спасения», — просит он Кришну. И Кришна вновь и вновь повторяет главный тезис брахманизма: познание Высшего есть путь к спасению, оно и есть само спасение. Тот, кто обретает Атмана, освобождается от уз морали. Даже совершив убийство, он к нему непричастен. Он выше всего земного и всех временных целей. Он свободен и от культа. Мудрость есть высший культ. Нет ничего, что привязывало бы его к этому миру. Арджуна должен идти в бой, но духовно парит высоко «над схваткой». Если он будет взирать на поле боя глазами Непреходящего, его не смутит ничто. Горе тем, кто в этой жизни погрязал в страстях и низостях. Они будут ввергнуты неумолимой Кармой в новую жизнь. Но познавшего Атмана не захватит больше тягостный поток сансары, он не будет перевоплощаться. |
| В четырех таких странах, как Греция, Египет,Китай и Индия сохранились предания о «долгом дне». Геродот этот «отец истории», живший за 480 лет до Р. X., пишет о том, что жрецы Египта сообщили ему, будто было время, когда солнце четыре раза всходило не в обычном месте, дважды оно восходило там, где теперь заходит, и дважды заходило там, где теперь восходит». 43 В этом усматривают искаженную ссылку на день Иисуса Навина. Китайское предание более замечательно. Оно находится в книге знаменитого китайского философа Хуайнам Дзу, вот его текст: «Князь Ян-лу (1053 – 1058 г. до Р. X.); сражаясь против ханской армии и боясь, что наступит вечер и помешает его победе, поднял копье и погрозил им заходящему солнцу, которое тотчас вернулось назад на небе на протяжение трех знаков зодиака (6 часов). Индусское предание по этому поводу упоминается в труде Хамильтона «Ключ к Хронологии Индусов», том II, стр 224. Он описывает его следующим образом: «В связи с жизнеописанием индусского пророка Кришну пишет, что 1651 году (летопись Кали, соотверствует 1451 г. до Р.Х. т. е тому самому году, когда Иисус Навин вошел в землю Ханаанскую) солнце замедлило свое движение и не заходило, заслушавшись благочестивым пением Акгооп’а, восхвалявшего добродетели Кришну, во время путешествия последнего в Биндребен (Bindreben). Когда же он прибыл туда в целости и сохранности, солнце зашло с опозданием около двенадцати часов». Не трудно усмотреть во всех этих странных сказаниях искаженное сообщение о дне Иисуса Навина, описанном так истинно в Библии. Неудивительно, что каждое предание, каждой страны подставляют к событию какое-либо свое действующее лицо с ним связанное. Это в порядке всех преданий, когда события объясняются задним числом. Но это нисколько не умаляет полного и беспристрастного сообщения Св. Писания, нашедшего такое точное научное подтверждение. Значение всех этих преданий, дошедших до нас не без воли Божией, имеет, несомненно, характер подтверждения того, что сказано в истинном Писании. Оно дано для тех, кто не верит, пока не найдет хотя бы и не точных сообщений исторического порядка. На самом деле эти малосогласные между собой легенды пробуждают особый интерес к тому, о чем говорит Библия. |
| Библейское учение о триединстве Божием только на первый взгляд кажется противоречивым. На самом деле понятия единства и троичности Бога пребывают между собой в удивительной гармонии и равновесии благодаря принципу «монархии» Бога Отца. Согласно святоотеческому учению, Бог Отец есть одновременно и начало Божества в Троице, и причина личного бытия Сына и Святого Духа. При этом «единоначалие Отца в Троице ни в коей степени не умаляет божественного достоинства Сына и Духа, поскольку Сын и Святой Дух по природе обладают всем, что присуще Отцу, за исключением свойства нерождённости», обращает внимание автор учебного пособия по догматическому богословию протоиерей Олег Давыденков . Догмат о Пресвятой Троице занимает центральное место в Символе веры – исповедании основных положений христианского учения, которое было утверждено на Первом (325 г.) и Втором (381 г.) Вселенских Соборах. В наше время встречаются попытки представить в качестве некоего аналога христианского учения о Троице индуистское понятие тримурти (санскр. «три лика»), объединяющее трёх главных божеств индуистского пантеона: Брахму-создателя, Вишну-хранителя и Шиву-разрушителя. Это понятие иногда пытаются выдать за «индуистский вариант» библейского учения о Триипостасном Боге. Но стоит чуть внимательнее присмотреться к этим учениям, чтобы увидеть очевидные различия. Ещё один из первых исследователей «Бхагавата-пураны» французский индолог Ж. Руссель писал, что тримурти – это описание трёх масок, которые носит, периодически меняя одну на другую, непознаваемый бог-аноним, но никоим образом не единства трёх Божественных Лиц. Предки современных индийцев (арии «Ригведы» и «Махабхараты») поклонялись триаде главных божеств Агни, Индре и Сурье, олицетворявших огонь, молнию и солнце. Но ни о каком «триединстве» в ту далёкую эпоху речи ещё не шло, это было более или менее обычное для тех времён многобожие. Идея тримурти как некоего «триединого божества» возникла в довольно поздний период (IV-XII вв. н. э.), но ни тогда, ни позже не играла значительной роли в религиозных представлениях индийского общества, а к нашему времени фактически распалась. Сейчас она используется разве что в качестве «троянского коня» при попытках атаковать христианское мировоззрение. |
| Некоторые люди отождествляют христианское учение о Боге с индуистским верованием в Трим у рти , в три верховных божества индуизма – Брахму, Вишну и Шиву. Но это отождествление ошибочно, поскольку названные боги, согласно индийским верованиям, являются, с одной стороны, разными существами, а с другой – всего лишь различными проявлениями верховного божества. Не таково христианское учение о Пресвятой Троице. Церковь учит, что сущность Пресвятой Троицы одна и единственна, божественные Лица – не три различных божества, но Бог единый, и каждое Лицо Святой Троицы являет собой всю полноту Божества. В то же время важно подчеркнуть, что в Православии Троичные Лица не являются личинами, временными масками, как в индуизме, но есть совершенно отдельные Личности. У святых отцов можно найти различные образы земного мира, которые помогают нам приблизиться к пониманию тайны Пресвятой Троицы. Например, в солнце мы можем увидеть сам солнечный диск, свет и тепло исходящие от него. Но все это – единое солнце. Также приводится явление радуги, в которой, по слову святителя Василия Великого, обнаруживается одна сущность, «преломляемая в солнечном луче, но свет явления многовиден». Блаженный Августин использовал для иллюстрации единства Лиц Святой Троицы образ дерева, в котором «корень есть древесина, ствол – древесина и ветви – тоже древесина, однако они называются не тремя, а одной древесиной» . Тем не менее все эти образы не могут вполне раскрыть нам троическую тайну, но лишь делают ее более доступной нашему ограниченному сознанию. «Наконец, заключил я, – писал святитель Григорий Богослов, – что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях (Писания), иметь руководителем Духа, и какое озарение получено от Него, то, сохраняя до конца, с Ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать, чтобы поклонялись Отцу и Сыну и Святому Духу – единому Божеству и единой Силе» . |
| Елена Семенова 21 октября 2015, 14:52 Моя дочь -православная христианка, живет в Индии с мужем индусом. К счастью, индусы очень терпимы к людям других Верований. Надеюсь, что моя дочь, человек образованный, мудрый и верующий, сумеет внести вклад в развитие православия в Индии. Она сумеет сделать сына православным христианином. Дочь живет в городе, где нет православной общины. Если этот пост читают православные люди, помогите ей(через меня)связаться с православными христианами в Индии. На сайте оставляю свой эмейл. Анатолий 21 октября 2015, 08:17 насчет слова йога несогласен,га-дорога,о-Бог,й-к,дорога к Богу,связь с Богом,так как и религия,ре-восстановление,лига-связь -- 20 октября 2015, 21:27 Существует много верований, но не всякая вера - спасительная. Светлана 20 октября 2015, 20:33 Игорь, написавший сообщение 2015-10-19 12:51, сто тысяч плюсов за цитату! Светлана 20 октября 2015, 20:31 Нисколько нельзя умалять поклонения другим богам, как нельзя умалять восхваление качеств матери или отца: пути к Богу у всех разные, у кого-то пока погремушка, у кого-то лопата, у кого-то Евангелие. Вишну, Брахма, Шива - какими бы частями целого они не являлись (разные направления определяют главенствующую роль Вишну, либо Шивы), какими бы именами не именовались - не изменится суть того, что существует единственный Господь Бог, Всевышний, Бог-отец (отче). Какая разница, кто кому поклонялся до этого - матери, отцу, мужу, святому, Кришне, Шиве или кому-то еще - надо просто говорить, что совсем недавно (по сравнению с другими писаниями о воплощениях Бога), 2 тысячи лет назад, Бог Живой, который включает в себя мать, отца, святых, Бога Солнца, Бога Луны, осмелюсь предположить что и Шиву и Брахму и Вишну, и все прочее вместе или порознь взятое в разных формах (а может быть и сам Вишну, если под Вишну подразумевать Всевышнего), не важно, как Его называть, Сам, в образе Святого Духа сошел на землю в чрево женщины, в результате чего родился Его сын, а не сын земного человека. МаринА 20 октября 2015, 20:09 |
|
|
