| Берлин называет депортацию немцев из послевоенной Польши изгнанием, Варшава - переселением. Польский историк Петр Пытлаковский (Piotr Pytlakowski) в книге «Их матери и наши отцы. Неудобная история послевоенной Польши» (Ich matki, nasi ojcowie. Njewygodna historia powojennej Polski), изданной в 2020 г. издательством Rebus, описывает, как это происходило: «В одном из поездов из Поморья в декабре 1945 г. в пути умерли 70 человек. Когда поезд доехал до городка Штендаль в Германии, на вокзале вытащили ещё двадцать три мертвеца, а к концу дня умерли ещё более ста человек… На вокзале Щецин – Небушево у депортированных разворовали багаж, а во время поездки охранявшие поезд польские солдаты вместе с командиром продолжили грабёж. В Славне депортированных ограбили встречавшие их сотрудники минобороны и сельские дружинники». Методы изгнания немцев были настолько безжалостные, что среди немцев появилось выражение «польские фашисты». Практиковался отъём детей с передачей их в приюты для воспитания в духе польского патриотизма. Вице-министр польской промышленности Цещевский призвал «избавиться от двух миллионов немцев любыми способами, даже если отошедшую к Польше территорию придётся превратить в пустыню». Всего из Польши изгнали 3,5 млн. немцев. Очищенные от немецкого населения «западные кресы» получили в польской историографии наименование «возвращённые земли» (Ziemie Odzyskane). Последние соцопросы показывают, что уровень поддержки AfD достигает 18%. Это всего на 1% меньше Социал-демократической партии Германии, которая входит в правящую коалицию во главе с канцлером Олафом Шольцем. С начала 2023 г. популярность AfD выросла на 4%. Параллельно растёт количество немцев, считающих Польшу виновником расправы над миллионами немцев в 1945-1946 гг. Варшава опасается, что рано или поздно Германия в лоб поставит на международной арене вопрос о репарациях от Польши жертвам депортации. И это автоматически приведёт к бурному росту сомнений в законной принадлежности «западных кресов» польскому государству. |
| В горячие августовские дни все или подавляющее большинство из тех, кого готовил Запад, кто просто рос в соответственной либерально-националистической атмосфере, наконец, на кого опрометчиво надеялся и стремился «приручить» президент Лукашенко, расчехлились, решили, что «время перемен» пришло и «муры вот-вот рухнут» . (Мигу – стены (польск). Прим. РНЛ) Перед самой БЧБ-революцией и в её процессе обнаруживались «подспудные течения белорусского Майдана» , происходило «снятие овечьих шкур» , вскрывались «революционные язвы на теле белорусского государства» . Западные политики, литовские, польские и особенно украинские «уважаемые партнёры», IT-бuзhecмehы и оффшорный IT-npoлemapuam, либерально-националистическая интеллигенция, новобуржуазный класс риэлтеров, ретейлеров, девелоперов, консалтеров, коуч-менеджеров и иже с ними, спортсмены и шоумены и все чада западной цивилизации дружно и громогласно встали в белоленточные ряды, которые за несколько дней до голосования «внезапно» перекрасились в прогерманско-пропольско-проамериканские коллаборационистские БЧБ-цвета, которые ещё недавно собиралась аккуратно легализовать власть . Пассионарные американо-протестантские общины дружными шеренгами «под пение псалмов» вышли из своих молчаливых форпостов, построенных повсюду по благоволению властей. А польско-католический Костел в Беларуси совершенно ожидаемо взметнул вверх свои старые кресовые хоругви . Ожидаемо встали в революционный строй и белорусские Гапоны – священники-обновленцы либерально-националистической ориентации. Загадкой лишь, и притом жизненно значимой, остаётся то, насколько глубоко «успели» проявить себя «спящие» во власти, компрадорская «шестая колонна» западников, демонстративно лояльных верховной власти, которые и были главными стряпчими развернувшейся БЧБ-зации белорусской власти, элиты и всего народа. По мере первоначального успеха революции, слава Богу, успело произойти и снятие лубочного либерального покрывала с туши самого революционного БЧБ-левиафана и показалась его истинная глава . |
| А ведь совершенно естественно и понятно, почему белорусское и украинское население «кресов всходних» с энтузиазмом помогало красноармейцам ликвидировать остатки польской государственности (Гитлер разгромил Польшу за две недели, а польское правительство бежало в Румынию) и встречало советские войска как освободителей. Межвоенная Польша, это «уродливое детище Версаля», была многонациональным государством, где 35% населения составляли украинцы, белорусы, евреи и другие меньшинства, сосредоточенные преимущественно на востоке (сновой национальной политики Второй Речи Посполитой (1918-1939) были польский национализм и ассимиляция национальных меньшинств. Национальный гнёт усугублялся социальными противоречиями. «Кресы всходние» оставались самой бедной и неразвитой частью Польши. Польские власти проводили политику «осадничества», переселяя на восток колонистов из внутренней Польши, но это лишь увеличивало социальные и национальные противоречия. В 1932-33 г. в Польше разразился массовый голод. Поход РККА на запад стал для населения Западной Белоруссии и Западной Украины действительно освобождением от национального и социального гнёта. Примечательно, что в западных областях Белоруссии в отличие от западной Украины не возникло сильного антисоветского подполья. Основными антисоветскими элементами, прятавшимися после войны в лесах и совершавшими бандитские налёты, оставались в Белоруссии польские (на Полесье – украинские) формирования. Белорусское же население в целом быстро включилось в советскую жизнь. И вот что важно: именно в западной Белоруссии, находившейся под игом Польши, сохранялись элементы общерусского сознания. Сказалось отличие от восточных белорусских земель, где в 1920-30-е гг. проводилась «белорусизация» и население приучали считать себя отдельным от русских народом. В западной Белоруссии ничего этого не было. Полонизация оставалась достаточно поверхностной, простой народ продолжал считать себя русским – в дореволюционном смысле этого слова, подразумевавшем национальное русское единство всех восточных славян. Об этом свидетельствуют, в частности, надгробные надписи на западнобелорусских сельских кладбищах времён межвоенной Польши: они обычно сделаны на русском языке и зачастую в дореформенной орфографии. Поэтому и события 1939 года многими воспринимались не столько как «воссоединение Белоруссии», сколько как возвращение на историческую родину – в Россию. |
| Во-первых, тот самый коллежский асессор, которого Лиров называл лошадью, отправился намедни куда-то, где продавались оставшиеся после умершего вещи с молотка. У лошади этой была похвальная, но не всегда уместная привычка походя спать; он весьма нередко засыпал сидя где-нибудь на стуле или прислонившись к стенке, к печи. То же самое случилось и здесь; а когда стукнули в последний раз молотком, продажа кончилась, все начали шаркать, шуметь и расходиться, тогда Иван Фомич проснулся и спросил поспешно: “А что я выиграл?” Он думал спросонья, что пришел на лотерею. Во-вторых, в Малинове было подано явочное прошение о бежавшем, где было сказано: “В каковой день означенный Колесников самопроизвольно и неизвестно отлучился, не учиня, впрочем, ничего противозаконного: кроме того, что на нем был поддевок серого сукна, шаровары полосатые да сапоги выворотные”. А жировский городничий, вследствие требования губернского статистического комитета, отношением своим уведомлял, что по графе нравственность в статистических таблицах сделано надлежащее распоряжение, а именно: “Как оной нравственности в городе не оказалось, то и отнесено к исправнику, не окажется ли таковой в уезде”. Отношение городничего было принято комитетом к сведению. Втретьих, с Онуфрием Парфентьевичем, о котором Лиров говорил, что он похож телом и душою на вола, сыграли шутку. У Онуфрия был старый серого сукна сюртук, лет десять знакомый всем жителям Малинова. Сюртук этот по случаю нездоровья Онуфрия Парфентьевича провисел с неделю на вешалке. У Онуфрия был еще, кроме этого, какой-то племянничек, недавно прибывший в Малинов на попечение старика, вольношатающийся из дворян. Этот повеса, воспользовавшись отдыхом сюртука, намочил ему воротник хорошенько водою, посеял крес и поливал его очень прилежно два раза в день. Разумеется, что крес взошел, вырос, и в Малинове рассказывали, будто Онуфрий Парфентьевич сослепу не разглядел этого обстоятельства и явился в присутствие с кресовым воротником. Затем соображения мои и догадки повивальной бабки нас не обманули; дело относительно известного читателю хлебника или булочника пошло очень удачно, и у Перепетуи Эльпидифоровны был по этому случаю выход, где все поздравляли ее с вожделенным успехом и многие уверяли и божились, что посылают за сухарями всегда к ее только хлебопеку; почтмейстерше также досталось порядком за измятую наколку вице-губернаторши, тем более что торги на поставку вина были уже кончены, а наколка притом вовсе упущена из виду. Заметим мимоходом, что вице-губернаторша все наряды свои выписывала из Петербурга, потому что в Москве господствует какая-то пестрота и безвкусица. За это вице-губернаторша была решительно первая барыня в Малинове. |
| Иоасаф Удалов 12(25).07.1920–1920: Мамадышская 12(25).07.1922–1927: Чистопольская Иоасаф Шешковский-Дрылевский 02(15).05.1921–1922: Кашинская 1922–1923: Калининская (обн.), в. у. 1923–06(19).09.1923: Кашинская (обн.) 09(22).10.1923–1925: Малоярославецкая 1925–1925: Калужская, в. у. 10 .1927–09(22).08.1928: Могилевская 31 .08(13.09).1928–12(25).09.1928: Спировская 25 .09(08.10).1928–03(16).04.1930: Сызранская 03(16).04.1930–22.11(05.12).1933: Серпуховская 22 .11(05.12).1933–23.03(05.04).1934: Можайская 23 .03(05.04).1934–15(28).02.1935: Брянская Иоасаф 1926–: Полтавская (обн.) 1927–: Богодуховская (обн.) Купянская (обн.) Каменец-Подольская (обн.) Иов Веселов 1928–1928: Уфимская Иов Кресович 24 .07(06.08).1942–1943: Луцкая 1943–1945: Кременецкая 1945–05.1946: Измаильская Иов Рогожин 26 .04(09.05).1920–1922: Вольская 1922–1922: Саратовская, в. у. 1922–14(27).11.1925: Пятигорская 1926–1927: Усть-Медведицкая 1927–: Мстерская Иов Сахновский 1924–1925: Валковская (обн.) 1925–1926: Мелитопольская (обн.) 1926–1928: Белоцерковская (обн.) 1928–1935: Уманская (обн.) Иона Лазарев 03(16).01.1926–1926: Велижская Иона Орлов 06(19).03.1944–13(26).05.1945: Воронежская Иона Покровский 1920–: Ханькоуская (заруб.) Иосиф Кречетович 29 .12(11.01).1923–03(16).09.1924: Изюмская (обн.) 03(16).09.1924–1924: Полтавская (обн.) 1924–20.05(02.06).1926: Изюмская (обн.), лаки 20 .05(02.06).1926–1926: Могилевская (обн.) 1927(?)–09(22).03.1928: Минская (обн.) 09(22).03.1928–30.05(12.06).1933: Симферопольская (обн.) Иосиф Михальчук 1923–23.09(06.10)1937: Первомайская (обн.) Иосиф Невский 1921–1927: Валдайская Иосиф Оксиюк Лубненская (укр.) Иосиф Орехов 27 .08(09.09).1945–01(14).01.1961: Воронежская Иосиф Петровых 15(28).03.1909–1920: Угличская 1918–1918: Рижская, в. у. 02 .1920–08.1926: Ростовская 1925–1925: Новгородская, в. у. 08 .1926–04(17).09.1927: Ленинградская 25 .11(08.12).1926–16(29).12.1926: Московский и всея России Патриархат, в. у. Одесская, в. у. 1927–14(27).03.1928: Одесская Иосиф Рыпак Омская (григ.) |
| Уже в 1935 г. у народовцев появилась идея осуществить польскую экспансию на восток при помощи колонизации – заселения восточных кресов поляками, так называемыми осадниками. К этой идее проявлял интерес и Дмовский. В целом его отношение к украинскому вопросу было весьма скептическим. Как писал Дмовский, всегда найдутся лица, готовые заняться практической реализацией " украинского проекта " , но это может привести к тяжелым последствиям. " Нет такой силы, которая предотвратила бы превращение оторванной от России и ставшей независимым государством Украины в прибежище аферистов всего мира, которым тесно у себя на родине: капиталистов, искателей денег... спекулянтов, интриганов и организаторов разного рода проституции, – в том числе немцев, французов, бельгийцев, итальянцев, англичан и американцев. Им поспешили бы на помощь и местные, и соседи в лице русских, поляков, армян и, наконец, самых многочисленных тут евреев... Все эти элементы, – отмечает Дмовский, – при участии самых пронырливых из украинцев... образовали бы элиту страны. Но это была бы весьма специфическая элита, ибо ни одно другое государство не могло бы похвастаться столь богатой коллекцией международных каналий... " [Dmowski, 1932, s. 252]. Если эндеция5 придерживалась линии на последовательную полонизацию и ассимиляцию украинцев, то пилсудчики вслед за начальником государства Ю. Пилсудским были скорее сторонниками государственной ассимиляции украинцев и критически относились к идейным установкам и политической практике народов-цев. При этом сторонниками польско-украинского примирения были в межвоенный период такие крупные государственные деятели Польши, как Т. Голувко6 и Г. Юзевский7. 5. Эндеция – так в литературе принято называть партию " Национальная демократия " и ее сторонников. 6. Т. Голувко (1889-1931) – крупный политический деятель межвоенной Польши, соратник Ю. Пилсудского. Идеолог концепции " прометеизма " , идея которой состояла в развале СССР и освобождении всех " угнетенных народов " , пребывающих в его составе. |
| Исторические амбиции Варшавы На фоне раздувания инцидента с белорусскими военными вертолетами, якобы нарушившими воздушное пространство Польши 1 августа, Варшава усиливает свое военное присутствие на границе с Белоруссией. Эти действия польского руководства не выглядят как ответная реакция на действия Минска, поскольку буквально накануне произошедшего в приграничье случая сюда были переброшены польские снайперы. Польша является одной из тех стран, для которых национальная история является фундаментом для формирования своей внешнеполитической доктрины. Польское руководство уделяет особое внимание исторической политике и очень часто при выстраивании отношений с отдельными государствами, особенно в Восточной Европе, апеллирует к событиям прошлого века или даже минувших столетий. В 1990-2000 гг. российско-польские отношения после серьезного охлаждения развивались по инерции. Однако, несмотря на большое количество проблем в двустороннем диалоге, представить полноценную вооруженную конфронтацию между Москвой и Варшавой было практически невозможно. Все изменилось после начала украинского кризиса. Польша стала действовать более решительно, осознав, что получает исторический шанс усилить свои геополитические позиции в Восточной Европе. Именно тогда все громче стали звучать голоса польских политиков и экспертов, призывавших начать при помощи различных средств, в том числе и военных, процесс возвращения «восточных кресов» – Западной Белоруссии и Западной Украины, входивших когда-то в состав Польши. В последнее время военная активность Польши возрастает. За счет закупки иностранного вооружения, в первую очередь американского, польское руководство планирует обеспечить защиту так называемых «брестских ворот» – участка местности протяженностью около 180 км на востоке страны, разделяющего Варшаву и Брест, который считается уязвимым местом в польской обороне в случае потенциального военного конфликта с Россией и Белоруссией. Однако характер военных приготовлений Варшавы, а также озвученные ранее планы об увеличении численности вооруженных сил страны до 300 тыс. военнослужащих ставят под сомнение оборонительный характер предпринимаемых усилий. Кроме того, не стоит забывать и о почти что 10 тыс. американских военных, которые теперь на постоянной основе будут находиться в Польше. |
| Плакат «Стражи Кресовой». Источник: Интересно, что составители записки, пусть и с некоторыми оговорками, пошли против достаточно распространенного в польском общественном мнении представления об искусственном характере нарождающегося белорусского движения. В частности, отмечалось, что среди белорусского населения «начинает пробуждаться национальное самосознание, правда, не в массовом масштабе, но и не в виде исключения. Эти факты дают возможность предполагать, что белорусское движение не является в такой мере искусственным, каким его часто представляют» с. 453]. Председатель «Стражи Кресовой» Стефан Плевинский. Источник: Вместе с тем авторы документы отказывались верить в то, что данное движение могло создать «свою обособленную белорусскую нацию с собственной культурой, стремящуюся к государственному самоопределению» с. 453]. Убежденность руководителей организации в неспособности к самостоятельному политическому и культурному бытию большинства народов Восточных Кресов была неоригинальной. Применительно к белорусам причиной такого положения считались, с одной стороны неблагоприятные, географические условия (бедность природными ресурсами, отсутствие естественных границ) и, с другой стороны, «свойства самого белорусского народа» с. 454]. Так, по мнению идеологов «Стражи Кресовой», национальное «самосознание способно сильно развиваться главным образом тогда, когда данный народ окружен соседями с иными этническими свойствами, когда он отличается от них языком, обычаями, психическим складом» с. 454]. Однако эти условия оказываются неприменимыми к белорусам, чья идентичность не имеет оформленных границ. Например, следует «лишь отметить, что, чем дальше на запад, тем больше белорус становится похожим на поляка, чем дальше на восток, тем он ближе к коренному русскому и легче с ним ассимилируется» с. 454]. Религия рассматривалась как фактор, препятствующий реализации особого национального самосознания. В записке считалось, что католичество и православие «представляют собой те силы, которые в настоящее время больше всего способствуют либо полонизации, либо русификации белорусского народа. На основании этого можно заключить, что 3 млн. белорусов, исповедующих католицизм, подготовлены к полной полонизации (частично они уже ополячены), остальные же 9 миллионов – православные – подготовлены к полной русификации» с. 454]. |
| Юзеф Пилсудский. Источник: Интересно, что появление данного движения, за исключением возможности использования его внешними силами во враждебных целях, не стоило расценивать в качестве угрозы польской национальной безопасности. Сами по себе белорусы не смогут реализовать идеал политической независимости в силу того, что они, «будучи слишком слабыми, чтобы серьезно думать о полной самостоятельности, желая того или нет, будут вынуждены искать поддержки либо у Польши, либо у России» с. 454]. Выдвинутые идеи независимости при провозглашении Белорусской Народной Республики оценивались как следствие «известной экзальтации политических стремлений», на место которой неизбежно под давлением обстоятельств придет более скромная концепция, «которая будет опираться не на сугубо политические идеи, а на культурные и экономические возможности развития страны» с. 454]. Единственной политической опасностью для польских интересов является возможность поворота белорусских «симпатий к Востоку» с. 454]. Именно исходя из необходимости нейтрализации этой возможности и следовало выстраивать стратегию долгосрочной политики на белорусских землях. В частности, предлагалось отказаться от форсированной политики полонизации. Это обусловливалось тем, что для белорусов-католиков полонизация являлась закономерным и естественным следствием их повседневной жизни в составе польского государства, влияния польской культуры. Под их воздействием «все яснее выкристаллизовывается тип «поляка-белоруса», может быть, в значении слова, несколько отличном от выражений: «поляк-силезец», «мазур», однако в любом случае это будет тип поляка с определенными, быть может, специфическими сильно развитыми местными особенностями, но никак не тип белоруса с западной культурой» с. 455]. Любая политика, направленная на формирование белорусского национального самосознания среди католиков, пользующихся белорусским языком и кириллицей, являлась бы препятствием на пути естественной ассимиляции и лишь отбросило бы их назад на пути развития. |
| Совсем другие подходы следовало практиковать относительно православных белорусов, причем для такой политики предлагался вполне определенный термин – политика «дерусификации». Составители записки достаточно оптимистично расценивали ее перспективы. Эта уверенность основывалась на том, что православным белорусам присущ низкий уровень культуры, а также убежденности в том, что «усвоение …некоторых элементов восточной цивилизации» белорусами происходило «по большей части на низменных побуждениях и инстинктах» с. 455]. Такая политика проводилась бы с политической целью «освободить это население от русского влияния и оторвать его от Востока, с другой стороны, на то, чтобы пробудить у них чувство национального самосознания, опирающегося на культурные влияния Запада» с. 455]. Такая национальная политика была рассчитана на десятилетия. Только после исчезновения среди белорусов пророссийской ориентации и «элементов русской цивилизации» Польша может рассчитывать на «искренние симпатии белорусов». Интересно, что если белорусов-католиков рассчитывали увидеть носителями особенной польской региональной идентичности, то среди православных белорусов политика дерусификации предназначалась для развития у них «чувства национального самосознания». Отказ от их полонизации обусловливался тем, что польской культуре и национальному характеру, по мнению меморандума, были чужды «тенденции ополячивания посторонних элементов» с помощью насильственных методов. Однако последующие аргументы носили более реалистический характер. Отмечалось, что «переход от русской культуры к польской явится слишком неожиданным скачком, чтобы его могло совершить население в несколько миллионов», поэтому в этих условиях «черты белорусской национальности, являющейся как бы переходом между русской и польской нациями, могут быть привиты населению, подвергшемуся русификации» с. 456]. Исчезновение системного влияния «русификаторской» политики привело бы к естественной реакции по «выработке у себя определенных специфических черт, отличающих белорусов от русских» с. 456]. В записке отказывались от детального описания всех этапов данной политики на протяжении длительного времени. Вместе с тем в документе предлагались и определенные политические меры по ее реализации. |
|
|
