| «Я, как монах, не могу и не должен сам себе назначать и определять тот или другой род служения» Отец Савва был удивлен, благодарил за оказанную честь, но отказался: «Изъявить желание… на перемещение меня к должности инспектора и профессора в Костромскую семинарию значило бы с моей стороны нарушить волю его высокопреосвященства, столь для меня священную. Притом я не имею никаких особенных побуждений так скоро еще оставлять настоящую мою должность: она не представляет для меня ни особенных затруднений, ни других каких-либо невыгод. Напротив, здесь для меня та особенная выгода, что я на каждом шагу, при всяком недоумении могу пользоваться непосредственным советом и наставлением такого мудрого и великого архипастыря, каков наш высокопреосвященный митрополит. Впрочем, во всяком случае я, как монах, в силу данного мною обета безусловного послушания, не могу и не должен сам себе назначать и определять тот или другой род служения, а почитаю для себя священной обязанностью неуклонно следовать воле и распоряжениям высшего начальства». Когда об этом приглашении узнал митрополит Филарет, то прокомментировал с присущим ему юмором: «Из кобылы да в клячи». Конечно, и инспектор в Костроме, и всю Патриаршую ризницу изучать и описывать – везде труд велик. Митрополит Филарет потом добавил: «Костромской ректор Агафангел имеет довольно ума; но есть странности в его поступках и отношениях к начальству». – Владыка Савва старину полюбил на всю жизнь. Он стал заниматься наукой? – Да, и наукой занимался при поддержке своего учителя и наставника – митрополита Филарета, которого он очень любил и почитал. Два викария – И архиепископ Савва, и архиепископ Леонид (Краснопевков) были в начале своего архиерейского служения викарными епископами… – Предыдущая книга, составителем и редактором которой я была, – « Записки московского викария » архиепископа Леонида (Краснопевкова). Владыка Леонид и владыка Савва были большими друзьями. Они были викарными епископами у митрополита Филарета, и взаимоотношения у них были очень трогательные. Митрополит Филарет трепетно относился к владыке Леониду и заботился о его хрупком здоровье. В письме к владыке Савве он писал: «Примечаю, что преосвященный Дмитровский истощает свое здоровье службою: поберегите его, взимая иногда от него и принимая на себя труд». |
| В заметках нового поэта в „Современнике“ изложено всё дело о враче, происходившее у нас в академии со всеми речами Ректора, равно и о чае, купленном на деньги Филарета Харьковского. Достаньте мартовскую книжку „Современника“. Начальство наше очень смущено. Макарий Харьковский прислал в „Православное Обозрение“ две статьи против прогресса, но редакция возвратила ему обратно. Говорят, Черниговский Филарет прислал какую-то статью о Геннадии патриархе. В апрельской книжке „Душеполезного Чтения“ будет помещена моя статья: жизнь Бориса и Глеба. Митрополит сказал викарию, хлопотавшему об одном дьяконе, чтобы произвесть его во священники, потому что жена при смерти. „К чему торопиться? Священство не уйдёт от него и вдового, если хорош будет“. А. Васильевич с совершенно седою бородою и странен ещё видом, но присурьёзился. 1860 г., апреля 18. Митрополит ничего не говорил А. Васильевич у о Вашей книге. Но когда А. Васильевич был в Москве, то у митрополита на столе лежала книга Никодима Святогорца , известного писателя прошедшего века, составившего, между прочим, Добротолюбие, книги об исповеди. Митрополит сказал А. Васильевич у: „нужно посмотреть эту книгу. У нас ещё нет никакого сочинения по этому предмету“. Книга, кажется, и теперь лежит на столе у митрополита. Должно быть ещё не читал. Митрополит Исидор писал в Москву, что посвящение А. Васильевич а принято с восторгом Толстым, но другими не так, что правительство взяло из духовно-учебных капиталов 5 милл. 400 тыс., что Урусов возвратился с впечатлениями о Ректорах семинарии грустными и сказал, что через пять лет учёное монашество падёт и теперь нет порядочных Ректоров из монахов, а академии новых монахов не дают. Муравьев с удовольствием приветствует А. Васильевич а и прибавляет, что давно бы пора так разрешить вопрос, тогда не стали бы 20-летних делать священниками. Пишет, что и в Петербурге готовится такой же пример. Памятною книгою что-то не очень остаются довольны. Книгою об исповеди довольны. О. наместник заметил только, что на духовников возлагается тяжёлое бремя принимать на себя епитимию. О. Ректор наш сказал, что можно бы сократить общее изложение, ибо встречаются повторения, и касательно вопросов, что можно бы иные выпустить, ибо можно познакомить с грехами неизвестными. Вифанский Ректор говорит, что в катихизисе приведено более грехов, нежели сколько упоминается в вопросах. Касательно вопроса о чтении романов нужно бы выяснить, что тут может быть худого. Для светских может показаться странным вопрос, и вся изящная литература, лучшие произведения суть именно романы. Ещё взять другой какой-нибудь пример вместо того, что грех увеличивается, когда кто поёт песни в церкви. Это такой небывалый у нас случай, что на него и указывать нечего, равно и то, что плясать с монахами. |
| О крестьянском вопросе ходят различные слухи. Панин будто объявил, что уступку земли крестьянам он считает незаконною, что манифесты о свободе будут объявлены сначала в остзейских губерниях, потом в польских и наконец в великорусских с промежутками в несколько лет. По цензуре строгости пуще Николаевских времён. В Москве постоянно меняют цензоров. Митрополит Исидор 13 числа уехал из Москвы, в Лавре не был. Обер-прокурор на лето переезжает в Москву в Сокольники и там хочет провести всё лето. Брат Урусова писал к Авелю 134 , что Ставропольский Владыка просится на покой, но что он убеждает его послужить. Не дивлюсь желанию ставропольского 135 , ибо он успел уже испытать, что он более проиграл, чем выиграл принятием на себя сана архиерейского. Но одно то, что эти вести идут от Дм. Урусова, лишают их достоверности. Равно я сомневаюсь в справедливости вестей о том, чтобы митрополит пред Урусовым осуждал Вашу книгу об исповеди. Митрополит никому из наших духовных ни слова не сказал и всё основывается на одном его отзыве секретарю консистории, что не нужна книга для духовенства Московского. Костомаров, говорят, сам далеко не верует в происхождение русских князей от Жмуди. Весь интерес этой идеи в возвышении Польской партии и студенты поляки сгруппировались около него и сильно его поддерживают. Известно, что Костомаров сидел в крепости за идею отделения Малороссии и Польши. 1860 г. мая 19. Митрополит согласился на то, чтобы в Душеполезном Чтении печатали учительные книги Писания перевода о. Макария. В понедельник хотят сделать закладку церкви в дальней пустыне, недалеко от торбеевского озера. Возобновились слухи об уничтожении цензуры. Может быть и к лучшему. Только нужно яснее определить, что можно печатать и чего нельзя. Теперь всё зависит более от личного смысла цензора. По крестьянскому вопросу Панин разошёлся с комитетом и члены его разъехались. Дворянству хочется затянуть дело, но едва ли оно достигнет этого. Панин хотел приказывать комитету, но комитет принимал его приказы как частное мнение, которое требует обсуждения. |
| На ектениях произнесены были особые прошения, составленные митрополитом. Молебен окончился возглашением многолетия Государю Императору и всему царствующему дому, затем вечная память Императорам Александру I-мy и Николаю I-мy; потом многолетие св. Синоду и митрополиту, после того вечная память митрополитам московским Платону и Серафиму и киевскому Филарету, и архиепископам московскому Августину, ярославскому Симеону, подольскому Кириллу и всем усопшим наставникам и воспитанникам Академии и наконец многолетие всем бывшим и настоящим начальникам, наставникам и питомцам Академии. По прибытии митрополита и всех посетителей праздника в залу собрания, профессор Академии С. К. Смирнов читал историческую записку об Академии, за которою последовала речь митрополита Филарета, давшего после сего на благословение Академии образ Христа Спасителя. За сим прочитано было приветственное послание митрополита с.-петербургского Исидора, приславшего на благословение Академии список с Иверской иконы богоматери. После того произнес речь ректор Академии, протоиерей А. В. Горский. После речи прочитаны указ св. Синода о наградах наставникам Академии и предположение митрополита Филарета о его пожертвовании в пользу наставников Академии 12500 р. с обращением в награду одному из них, ежегодно избираемому конференцией, процентных денег с этой суммы. Далее прочитано было поздравительное письмо члена св. Синода протопресвитера В. И. Кутневича, выслушаны: приветствие товарища обер-прокурора св. Синода, адрес московского духовенства, телеграмма от Академии наук, речь ректора московского Уннверсатета С. И. Баршева, поздравление от петербургского Уноверситета, адрес киевской духовной Академии, письма: архиепископа тверского Филофея, епископов: костромского Платона, пензенского Антония и телеграмма Алексия таврического и др. Торжество заключилось обедом в келиях ректора и иллюминацией академического сада 321 . К радостнейшим торжествам Академии относятся Высочайшие посещения лавры и Академии. Ни одна Академия не поставлена в этом отношении в более благоприятное положение, как московская. Великий молитвенник за землю русскую искони привлекал в свою обитель великих Князей и Царей для молитвы и для испрошения благословения и сравнительно с другими местами, освященными жительством и местом покоя святых угодников Божиих, обитель Сергиева гораздо чаще видела Монархов русских в стенах своих. Прежде троицкая Семинария, потом Академия разделяли радость лавры о лицезрении Царственных особ, и питомцы Академии, прибывшие учиться из отдаленных пределов России, по справедливости могли гордиться, что им выпадал счастливый жребий видеть Царя и Царскую семью, которых многим из них иначе никогда не удалось бы увидеть. |
| В том году имел Платон печальный случай быть на погребениях московского Митрополита Тимофея, своего рукоположителя, а потом благоприятеля своего, преосвященного Димитрия Митрополита новгородского Сеченова, при коего необыкновенной болезни и кончине был почти неотлучен. Но вместо того был обрадован посещением Монархинею Лавры к празднику, июля к 5 числу, и каким образом при сем случае всё происходило, и какими милостями Архимандрит и Лавра, и Семинария от Императрицы взысканы, о сём есть особое печатное описание. В том же месяце прибыл и Государь Наследник в Лавру и, быв в ней около трех дней, и веселясь в загородном Лавры доме, называемом Корбуха, столько был доволен, что весьма часто о том после напоминал, даже некоторых учителей, кои ему особенно понравились, воспоминал по именам. Таким образом, кончился 1767 год; а в начале 1768 г. в Январе месяце, при отъезде Двора в С.-Петербург, пожалован Архимандрит Платон в Синодальные Члены. И потому поехав на краткое время в Лавру и сделав нужные распоряжения, отправился в С.-Петербург. По приезде было его упражнение тоже и при Дворе, и в своём доме и таким же порядком, как и прежде. Но сё новое возложено на него звание – присутствовать в Синоде. Горел Платон ревностью ко благу Церкви и духовного чина, и сия ревность была ему яко врождённая. Усердствовал входить в дела и споспешествовать к лучшему. Но многие узрел он затруднения, кои ревность его или останавливали, или притупляли. Сотрудников своих, по большей части, находил он с теми же добрыми и благоразумными расположениями; но не столько великих духом, и удобно, или силе, или воображаемой опасности уступающих. Были же и такие, кои таковым образом, поступая, искали, да и находили, личные свои выгоды, мало уважая общие. Сие сильно смущало Платонов дух и оскорбляло: особливо, что несчастливые обстоятельств обороты, не только его останавливали в лучших его намерениях; но и принуждали то подписывать, на что он не только не был согласен; но по возможности противоречил, и что находил бесполезным и вредным; а помочь тому никакого средства не было, ни способа, кроме как только, подвергнуть себя несчастию; но при духе сём добром, плоть была немощна. |
| Образ же преподобного Сергия отдан Государем Императором в Московское ополчение, как видно из письма его. Прежде нежели от Государя Императора в бытность его в Москве всемилостивейшее последовало воззвание к Московским жителям о собрании ополчения и пожертвованиях на оное, Митрополит неоднократно изъявляя своё о несчастии России соболезнование, по обыкновенному своему характеру, выспрашивал, кто бы сколько при сих опасных обстоятельствах отечеству пожертвовал, и советовал не щадить для сего никакой собственности. Когда же из Святейшего Синода, по случаю оного воззвания, прислан указ о пожертвованиях и со стороны духовных, то немедля приказал, чтобы как в Лавре так и в Вифании и Махринском монастыре спросить братию и прочих, не пожелает ли кто чем отечеству на сей случай пожертвовать и ежели кто пожелает, чтобы сделали подписку, каковая охотно всеми и учинена. Что увидев, Митрополит весьма остался доволен. Деньги, по приказанию его, собраны и отправлены в Комитет, от коего даны в получении их квитанции. А пожертвовано было от Лавры ассигнациями 7.000, серебром 2.500, слиток серебра, и серебряной разной посуды и собственно от Митрополита 342 четвертных империала, также от братии Лаврской, от Ректора, Префекта и учителей Лаврских. Равно от братии Вифанской, от Ректора, Префекта и учителей Вифанских, и от братии Махрицкой в немалом количестве денег. Между тем Митрополит не переставал заниматься хозяйством. В сём году до вторжения в Москву неприятеля, успел покрыть в Лавре с восточной и полуденной стороны ограду железною вновь кровлею. Кресла же и хорос, о коих выше упомянуто, окончить не успел, но принужден был с различными вещами отправить их на сохранение в Вологду. Они кончены и поставлены на места, по его намерению и предположению, после уже кончины его. С 25 августа Митрополит опять вознамерился ехать в Москву, с каким точно намерением, неизвестно. Знал он заподлинно, что неприятель в недальнем от Москвы расстоянии, и многие из жителей оной уже уезжают, опасаясь быть от него захваченными, да и Государственные и различные Московские сокровища велено изготовлять к вывозу, что сам он приказал делать и в Лавре; однако со всем тем сколько окружающие его ни представляли ему угрожающей опасности, решился непременно быть в Москве и когда, наконец, спрашивали его, сколь долго изволит в оной прожить, ответствовал: «пока не выздоровею». Может быть, что и вероятно, видя многих от страха разъезжающихся из Москвы, думал он своим туда прибытием сделать какое-нибудь впечатление в народе. Впрочем, с каким бы то намерением, ни делал, но 26 числа отправился прямо в Москву, где пробыв до 1 сентября, паки возвратился в Вифанию. |
| Студенты Петербургские дали Московским знать по телеграфу, что они бунтуют и от того движение в один день 271 . Московские прибивали объявление, приглашая народ поддержать. Но народ их же стал хватать и доставлять в полицию. Прекрасный урок этим пустым либералам, которые хвалились сочувствием народа. Я рад, что профессора университета наконец подняли свой голос против этих глупостей и стали указывать истинное значение и настоящие обязанности студентов. Митрополит поручил написать статью редакторам Душеполезного Чтения, против Нашего Времени, нападавшего на Замоскворечье, и В. И. Лебедев написал сильную статью, которую просматривает митрополит 272 . Он в своей карете довёз до дома старосты И. М. Богословского 273 за проповедь о сем предмете, сказанную в день освящения церкви. Из чудес, записанных Елагиным при открытии мощей, некоторые не подтвердились при освидетельствовании их. Митрополит соглашался было, чтобы были печатаемы все чудеса. Он ссылался на дело при открытии мощей св. Димитрия. Тогдашний митрополит представил донесение о чудесах, совершившихся при открытии мощей. Синод повелел произвести исследование. Митрополит отвечал, что исследование было произведено о чудесах, бывших до открытия мощей, а теперь, когда св. Димитрий признан чудотворцем, то нет нужды поверять их. Кто хочет верь, а кто не хочет не верь; чудеса записаны со слов исцелённых. 1861 г. ноября 20. Говорят, взяли редактора Русского Вестника Каткова. Нас изумило это известие, потому что он строго консервативный, хотя и хвалит английскую конституцию. Но никто так сильно не разит крайние увлечения Современника и других как он. Партию, выдающую Русское Слово, зовут блудною. Павлов 274 , редактор Нашего Времени, будет выдавать ежедневную газету и говорят, что ему дают 25,000 р. ежегодной субсидии. Личных убеждений он не имеет. Был западником. Раз я с ним встретился. Всю жизнь он провёл в аферах, то женитьбою, то игрою. Последнее время был без состояния. Но перо имеет бойкое, пользуется старою репутациею писателя, а потому может быть и полезен. Гиляров, говорят, уволен от должности цензора. |
| „Государь царствует, а Государыня не царствует – это глупо“. „Как ты осуждаешь совершенно гнев“? Сам Спаситель гневался и сказано: гневайтесь, но не согрешайте“. „В чистой природе Спасителя, отвечал я, могло быть движение гнева без греха, но в нашей природе я не могу представить его без греховного страстного движения“. Сделал ещё несколько возражений. Именно у меня сказано было, что всякий человек должен пройти время строгого суда над недостатками ближнего, пока не вступит в тихую область любви Евангельской. Митрополит сказал, что это неверно и что строгий суд над недостатками ближнего есть грех. В одном месте в проповеди моей было вставлено Ректором слово: оно. Митрополит вскричал: „за чем тут вставлено оно? Да тут смысла нет! да ты грамматики не знаешь“! Я, не желая уже вмешивать Ректора в ответственность, принял на себя это слово и сказал: „мне казалось нужным это слово для ясности“. Я, впрочем, не знал, что было вписано это Слово, а отвечал, что пришло в голову. „Какая ясность“? сказал митрополит. „Вы грамматики не знаете. Ректор! чего ты смотрел? Я в праве думать, что и ты такой же дурак“. Мы знали слабость митрополита учить всех грамматике, читать проповеди заслуженных священников и профессоров, как ученические задачи и промолчали. Перевернув последнюю страницу проповеди, митрополит закричал: „а это чему ты учишь? Как можно подобные мерзости говорить с церковной кафедры“? Я не понимал, о чём он хочет сказать и смотрел на него вопросительно. „Как же ты естественную любовь называешь небом, а христианскую землёю“? У тебя написано: „любовь естественная также далеко отстоит от любви христианской, как небо от земли“. Я едва не засмеялся. „Проповедь не годится, сказал митрополит, не внимательно написана“. „Извините, сказал я, только один день писал её, по окончании экзамена“. „Надо переписать“. Мы поклонились и ушли. „Вы хорошо себя держали“, сказал Ректор. „Надо переписать проповедь “? спросил я. „К чему, сказал Ректор, и кому дать переписывать. Студентам не хорошо показать чёрканье митрополита“. |
| Но когда Ректор пришёл говорить о размещении наставников, митрополит говорит ему: „меня просил один священник о своём зяте, можно ли это сделать“. Ректор был очень поражён таким неожиданным оборотом дела. В молодости своей Филарет был либерал, тесно связан был со всем обществом мистико-масонским, друг Александра Николаевича Голицына с стремлениями к преобразованию. Под старость он сделался крайним консерватором, стоящим за всё старое, но не столько, кажется, по глубокой привязанности, сколько по внешним побуждениям. Когда я в жизни преосвященного Кирилла, говоря об образовании в Петербургской академии, коснулся лжемистицизма и Феслера, митрополит с неудовольствием заметил: „человек берётся говорить о том, чего не знает; и люди, близко стоявшие, не видели всего. Разве в академии учили ложному мистицизму“? Однажды он высказал, что начал было писать записки о своей жизни, но потом бросил их в огонь, потому что иное сам не так понимал, и иное иначе было. Рассказывал он, что Лабзин бывал у него нередко. „Это был, говорит он, человек живой, энергичный. Раз приехал он ко мне и вдруг упал; побежали за человеком его, не зная, что делать. Тот просил оставить его в покое! Пролежал несколько часов Лабзин и очнулся“. Но вообще митрополит не любил касаться эпохи силы A. Н. Голицына. Он увлекался прежде явлениями магнетизма, но, когда в последнее время княгиня A. А. Горчакова пришла просить у него благословения по совету некоторых лечить магнетизмом свою дочь больную, он сказал: „я не могу дать благословения. Прежде я был других мыслей о магнетизме“. Чрезвычайная живость его характера, самая вспыльчивость показывает, что он способен к глубоким чувствам. Но всегда он избегал обнаруживать их, скрывал и подавлял. Если иногда в проповедях прорывалось это чувство, если он проговаривался об опытах нравственной жизни, он не давал в печать этих проповедей. Митрополит противник всех нововведений в семинариях, предпринимаемых в последнее время. „Ныне, говорил он, все хотят преобразовывать. К чему это“? И. С. Гаевский, осматривая академии и семинарии, заметил между прочим: „зачем в комнатах старшие из учеников“? Митрополит узнал это с большим неудовольствием. „Что же это? Это значит сказать ученикам, что старый устав не годится“. |
| Разумеемое здесь синодальное распоряжение было таково. «Святейший Правительствующий Синод, озабочиваясь вразумлением заблуждающих, уклонившихся от Св. Православной Церкви в раскол, рассуждал, что первый к тому способ заключается в духовно-нравственном на сих людей действовании... (и) определением 9 / 14 Октября 1853 года положил ныне же учинить следующее: 1) Предписать Преосвященным – митрополиту С.-Петербургскому и Новгородскому, архиепископам: Казанскому, Ярославскому, Тверскому, управляющему Псковскою епархиею и Олонецкому и епископам: Нижегородскому, Калужскому, Тульскому, Костромскому, Архангельскому, Саратовскому и Оренбургскому, избрать из подведомственного им духовенства, митрополиту, по С.-Петербургской епархии, двух священников и столько же по Новгородской, архиепископам Казанскому, управляющему Псковскою епархиею и Олонецкому и епископам Тульскому, Архангельскому и Оренбургскому по одному, а всем прочим по два священника или монашествующих, таких, коим уже известны заблуждения раскольников и местные обстоятельства, до них касающиеся, и кои по усердию, благочестию и бескорыстию способны, достойны и готовы посвятить себя великому делу обращения заблуждающих и таковых избранных немедленно отправить С.-Петербург, приказав им явиться в Святейший Синод… 2) Призванных таким образом священников или монашествующих поручить назиданию синодального члена, Преосвященного Архиепископа Казанского Григория, с тем, чтобы он, отобрав от них сведение о положении раскола в тех епархиях, к коим они принадлежат, и, по архипастырском испытании способностей их, образа мыслей и готовности на всякое самоотвержение, преподал им, в течение четырёх месяцев, историю раскола в главных его чертах, понятие о всех сектах и наставление к рассеянию их заблуждения в духе кротости и смирения, с самоотвержением и упованием на милость Божию, и затем представил Святейшему Синоду свои соображения о том, каким образом обратить сих священников к действованиям и обеспечить их содержание; между же тем занять сих священников пересмотром раскольнических книг и рукописей, в Святейшем Синоде находящихся. В помощь же Преосвященному Григорию по сему важному делу назначить ректора С.-Петербургской Академии, Преосвященного Епископа Макария»... См. Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Св. Синода, книга II (1801–1858), СПб. 1860, стр. 547–550. Аналогично сему, синодальным определением 8 / 13 из августа 1858 г. вызывались к тому же Григорию, тогда митрополиту С.-Петербургскому, вдовые священники из вверенных ему епархий для приготовления их под непосредственным его руководством на действование против раскольников (см. ibid. II, стр. 815–816). |
|
|
