| Как только эти слова сорвались с языка мистера Уинкля, мистер Фанки сел, а королевский юрисконсульт Снаббин с несколько излишней поспешностью предложил мистеру Уинклю покинуть место для свидетелей, что мистер Уинкль приготовился сделать с большой охотой, королевский юрисконсульт Базфаз остановил его. – Постойте, мистер Уинкль, постойте! – сказал королевский юрисконсульт Базфаз. – Не угодно ли милорду спросить его, что это за единственный пример подозрительного поведения по отношению к женщинам со стороны джентльмена, который по своим годам мог бы быть ему отцом! – Вы слышите, что говорит высокоученый адвокат, сэр? – заметил судья, обращаясь к жалкому и измученному мистеру Уинклю. – Изложите обстоятельство, о котором вы упомянули. – Милорд, – сказал мистер Уинкль, дрожа от волнения, – я... я предпочел бы воздержаться. – Возможно, – отозвался маленький судья, – но вы должны говорить. Среди глубокого молчания всего суда мистер Уинкль, заикаясь, рассказал о случае, внушавшем подозрение и заключавшемся в том, что мистер Пиквик очутился в полночь в спальне одной леди, каковой случай, как полагал мистер Уинкль, закончился разрывом упомянутой леди с ее женихом и привел, как ему было известно, к тому, что всю компанию насильно повели к Джорджу Напкинсу, эсквайру, мэру и мировому судье города Ипсуича. – Вы можете удалиться, сэр, – сказал королевский юрисконсульт Снаббин. Мистер Уинкль удалился и с горячечной поспешностью устремился к «Джорджу и Ястребу», где спустя несколько часов его обнаружил лакей: зарывшись в диванные подушки, он глухо и жалобно стонал. Треси Тапмен и Огастес Снодграсс были вызваны поочередно для допроса, оба подтвердили показания своего несчастного друга, и каждый был доведен до грани отчаяния перекрестным допросом. Затем была вызвана Сьюзен Сендерс и допрошена королевским юрисконсультом Базфазом и королевским юрисконсультом Снаббином. Она всегда говорила, что Пиквик женится на миссис Бардл. Знала, что после июльского обморока помолвка миссис Бардл с Пиквиком служила очередной темой разговоров среди соседей; она сама слышала об этом от миссис Мадберри, которая держит каток для белья, и от миссис Банкин, которая крахмалит белье, но она не видит в зале суда ни миссис Мадберри, ни миссис Банкин. |
| – Вы познакомились с документами, мистер Фанки? – осведомился королевский юрисконсульт. Опять-таки мистеру Фанки следовало притвориться, будто он забыл обо всем, что касается этого дела, но так как он читал те бумаги, какие доставлялись ему по мере развития процесса, и только об этом и думал во сне и наяву в течение двух месяцев с той поры, когда его наняли помощником мистера королевского юрисконсульта Снаббина, то он покраснел еще гуще и поклонился снова. – Вот это мистер Пиквик, – сказал королевский юрисконсульт, помахивая пером в ту сторону, где стоял сей джентльмен. Мистер Фанки поклонился мистеру Пиквику с почтением, которое всегда внушает первый клиент, и снова обратил лицо к своему руководителю. – Быть может, вы проводите мистера Пиквика, – сказал королевский юрисконсульт, – и... и... и... выслушаете все, что мистер Пиквик пожелает сообщить. Мы, конечно, устроим совещание. Намекнув таким образом на то, что у него отняли достаточно времени, мистер королевский юрисконсульт Снаббин, который постепенно делался все более и более рассеянным, приложил на секунду лорнет к глазам, слегка поклонился и снова погрузился в лежавшее перед ним дело, которое выросло из нескончаемого судебного процесса, порожденного поступком некоего субъекта, скончавшегося лет сто назад и в свое время загородившего тропинку, ведущую из какого-то места, откуда никто никогда не выходил, к какому-то месту, куда никто никогда не входил. Мистер Фанки не соглашался пройти ни в одну дверь раньше мистера Пиквика и его поверенного, так что потребовалось немало времени, прежде чем они попали на Олд-сквер. Придя туда, они стали шагать взад и вперед и устроили длительное совещание, в результате которого выяснилось, что весьма трудно сказать, каково будет решение; что никто не может предугадать исход дела; что было большой удачей предупредить противную сторону и заручиться участием королевского юрисконсульта Снаббина, – словом, ряд заключений утешительных и выражающих сомнения, обычных при таком положении дел. |
| Миссис Сендерс, чьи глаза были пристально устремлены на лицо судьи, поместилась рядом, с огромным зонтом, держа большой палец правой руки на пружине с таким серьезным видом, словно приготовилась раскрыть зонт по первому знаку. – Миссис Клаппинс, – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, – пожалуйста, успокойтесь, сударыня. Разумеется, как только миссис Клаппинс предложили успокоиться, она зарыдала с удвоенным рвением и проявила различные тревожные симптомы приближающегося обморока, или, как выразилась она впоследствии, наплыва чувств. – Припоминаете ли вы, сударыня, – сказал королевский юрисконсульт Базфаз после нескольких несущественных вопросов, – что в одно памятное июльское утро прошлого года вы находились у миссис Бардл в задней комнате второго этажа, когда она убирала помещение Пиквика? – Да, милорд и присяжные, помню, – ответила миссис Клаппинс. – Кажется, гостиная мистера Пиквика находилась во втором этаже, окнами на улицу? – Да, сэр, – отвечала миссис Клаппинс. – Что вы делали в задней комнате, сударыня? – осведомился маленький судья. – Милорд и присяжные, – сказала миссис Клаппинс с волнением, – я не буду вас обманывать. – И хорошо сделаете, сударыня, – сказал маленький судья. – Я была там, – продолжала миссис Клаппинс, – без ведома миссис Бардл; я вышла из дому с корзиночкой, джентльмены, чтобы купить три фунта красного продолговатого картофеля, который стоит два с половиной пенса за три фунта, когда увидела, что парадная дверь миссис Бардл не приперта. – Не... что?! – воскликнул маленький судья. – Приоткрыта, милорд, – объяснил королевский юрисконсульт Снаббин. – Она сказала – не... приперта, – возразил с проницательным видом маленький судья. – Это одно и то же, милорд, – сказал королевский юрисконсульт Снаббин. Маленький судья посмотрел на него недоверчиво и сказал, что он это запишет. Миссис Клаппинс продолжала: – Я вошла, джентльмены, только для того, чтобы поздороваться, и поднялась невзначай по лестнице в заднюю комнату. Джентльмены, в передней комнате слышались голоса, и... |
| Королевский юрисконсульт кивнул и ждал продолжения. – Мистер Пиквик горячо желал повидаться с вами, королевский юрисконсульт Снаббин, – продолжал Перкер, – чтобы заявить, раньше чем вы займетесь этим процессом, что он отрицает наличие каких бы то ни было данных или основания для возбуждения иска против него; и если бы он не мог явиться в суд с чистой совестью и с полнейшей уверенностью в том, что он прав, отвергая требования истицы, он бы вовсе туда не явился. Мне кажется, я правильно излагаю ваши взгляды, не так ли, уважаемый сэр? – добавил маленький человек, обращаясь к мистеру Пиквику. – Вполне, – отвечал сей джентльмен. Королевский юрисконсульт Снаббин раскрыл лорнет, поднес его к глазам и, поглядев в течение нескольких секунд с любопытством на мистера Пиквика, повернулся к мистеру Перкеру и сказал, слегка улыбаясь при этом: – У мистера Пиквика хорошие шансы? Поверенный пожал плечами. – Намерены ли вы вызвать свидетелей? – Нет. Улыбка на лице королевского юрисконсульта обрисовалась ясней. Он с удвоенной силой качнул ногою и, откинувшись на спинку кресла, с сомненьем кашлянул. Эти признаки дурных предчувствий королевского юрисконсульта, как ни были они мимолетны, не ускользнули от мистера Пиквика. Он крепче утвердил па носу очки, сквозь которые внимательно наблюдал те проявления чувств адвоката, которые тот позволил себе обнаружить, и сказал с большой энергией и решительно пренебрегая предостерегающим подмигиванием и нахмуренными бровями мистера Перкера: – Желание нанести вам визит с такою целью, как у меня, сэр, несомненно, покажется весьма необычным джентльмену, перед глазами которого проходит столько дел подобного рода. Королевский юрисконсульт старался серьезно глядеть на огонь в камине, но улыбка снова появилась на его устах. – Джентльмены вашей профессии, сэр, – продолжал мистер Пиквик, – видят наихудшую сторону человеческой природы. Все споры, все недоброжелательство, вся злоба обнаруживаются перед вами. Вы знаете по опыту, изучив присяжных (я отнюдь не осуждаю ни вас, ни их), сколь многое зависит от «эффекта», и вы склонны приписывать другим желание воспользоваться в целях обмана, а также в целях эгоистических теми самыми средствами, характер и целесообразность коих так хорошо вам известны, ибо вы сами постоянно ими пользуетесь с совершенно честными и почтенными намерениями и с похвальным желанием сделать все возможное для своего клиента. Право же, я думаю, именно этому обстоятельству следует приписать вульгарное, но весьма распространенное мнение, что люди вашей профессии подозрительны, недоверчивы и чересчур осторожны. Хотя я и сознаю, сэр, сколь невыгодно заявлять это при данных обстоятельствах, я явился сюда, ибо хочу, чтобы вы отчетливо поняли, что, как сказал мой друг мистер Перкер, я не повинен в той лжи, в какой меня обвиняют, и, хотя я прекрасно сознаю неоценимое значение вашей помощи, сэр, я должен добавить, что, если вы мне не верите, я готов скорее лишить себя вашей высокоталантливой помощи, чем воспользоваться ею. |
| Царевна подросла и превратилась в настоящую красавицу. Пора было ее замуж отдавать. Как-то проезжал мимо сын короля той земли, увидел красу-девицу, и стала ему без нее жизнь не мила. Бросился королевич к своим родителям и стал просить, чтобы разрешили ему жениться… Сербская народная сказка Отправился как-то царь с царицей да царевной на корабле по морям путешествовать. Вышли они в открытое море, но тут задул ветер, взыграли волны, да и унесли корабль к незнакомым берегам, в такую землю, где об их царстве и слыхом не слыхали. По правде говоря, и царь об этих землях неведомых тоже раньше ничего не знал. Швырнула буря корабль на скалы, разбила вдребезги, а царь с царицей да дочкой малой чудом спаслись. Когда выбрались они на берег, царь не решился объявить, что он царь. Денег у них не было, ремесла царь никакого не знал, вот и пришлось царю стать пастухом. Нанялся царь пасти деревенских коров, чтобы хоть как-то семью свою прокормить. Так они и жили. Минуло несколько лет. Царевна подросла и превратилась в настоящую красавицу. Пора было ее замуж отдавать. Как-то проезжал мимо сын короля той земли, увидел красу-девицу, и стала ему без нее жизнь не мила. Бросился королевич к своим родителям и стал просить, чтобы разрешили ему жениться на дочери пастуха. Король-отец и королева-мать, да и все придворные в один голос стали его отговаривать и стыдить, как это он, королевский сын, возьмет в жены дочь пастуха, когда вокруг полно принцесс. Но все было напрасно. Королевский сын твердил одно: «Женюсь только на ней, а других и видеть не хочу!» Королю делать нечего. Пришлось ему послать своего первого министра к пастуху и объявить тому королевскую волю, что королевич берет его дочь в жены. Прибыл первый министр в деревню, созвал народ и на деревенской площади зачитал королевский указ. Услышал это пастух, подошел к министру и спрашивает: — А какое ремесло знает королевский сын? — О чем ты говоришь?! Зачем королевичу знать ремесло? Люди изучают ремесла, чтобы кормиться трудом рук своих, а у сына короля есть и земли, и города, так его народ кормить будет |
| Запахло мокрой землёй. Между грядками заблестели лужи. По лужам запрыгали первые пузыри. – Вода с неба! – Не за деньги! – Сюда! – Скорей! Через забор перемахнуло с десяток мальчишек. Они с визгом заскакали по лужам, ртами жадно ловя струи воды. Кто-то схватил Лоскутика за руку. Она поглядела. Это был мальчишка, каких и не бывает на свете – весь чёрный: лицо, волосы, штаны, куртка. На голове у него сидел голубь, тоже весь чёрный. Мальчишка прыгал, но голубь не слетал с головы и только бил крыльями и перебирал лапками, чтобы удержаться. Мальчишка потянул Лоскутика за руку. И Лоскутик, сама не зная как, завопила громче всех и тоже запрыгала по лужам. – Это дождь! Не бойтесь! – крикнула она. – А на лужах такие круглые – это пузыри! Лужи были разноцветные – красные, синие, фиолетовые: кто-то из мальчишек нечаянно раздавил ногой коробку красок, купленную в лавке Мельхиора. И по лужам прыгали разноцветные пузыри. – Вот это день рождения по-нашему! – послышалось откуда-то сверху. – Мы зовём его дождь-рождение! Глава 9. Белое кружевное платье – Кто разрешил? Кто позволил? – послышался злобный голос. Сквозь капли дождя Лоскутик разглядела капитана королевской стражи и двух солдат с пиками. Они бежали по мокрому полю, с трудом выдирая из грязи тяжёлые сапоги. – Кто разрешил дождь? Это государственное преступление! Прекратить! Немедленно прекратить! – задыхаясь, орал капитан королевской стражи. – А может, это тебя прекратить? – загремело сверху. И тотчас тяжёлые капли забарабанили по голове и плечам капитана королевской стражи. Он хотел что-то крикнуть, но струи дождя заткнули ему рот, залили глаза. Капитан втянул голову в плечи, согнулся, закрывая лицо руками. Мокрые мальчишки с хохотом разбежались кто куда. Лоскутик перескочила через забор. – Лети сюда! Скорей! – крикнула она Облаку. Облако перевалило через забор, полетело рядом. – Держите вот это! Белое! Круглое! – закричал, отфыркиваясь, капитан королевской стражи. Лоскутик и Облако свернули в переулок. Облако стало совсем маленьким. Оно хрипло дышало. |
| В Гродненской грамоте читаем: " Когда по дворам гродненским жито будет сжато, то староста должен отдать челяди нашей невольной месячину на весь год, а потом с жита и ярового всякого хлеба берем на себя две части, а на старосту идет третья часть; две части, которые берем на себя, должны быть поставлены в наших гумнах и без нашего ведома не могут быть тронуты; озера все в повете Гродненском и езы по рекам принадлежат нам; тиун гродненский по всей волости должен сбирать на нас лен по старине " . О хозяйстве в землях королевских и доходах с них можем иметь понятие из уставной грамоты державцам и урядникам королевских волостей, приписных к виленскому и троицкому замкам, 1529 года: немедленно после жатвы из полученного жита прежде всего должно заплатить церковные десятины там, где они постановлены; потом должно отложить на сторону то жито, которое должно пойти на посев будущего года; далее, должно быть отложено количество хлеба для раздачи месячины челяди невольной; потом из того, что останется, две части на короля, а третью на державца; из ярового хлеба державцы берут себе четвертую часть, отложивши три королю, на посев и на раздачу; жито, оставшееся на гумнах дворов королевских, весною должно продаваться; в небытность короля огородными овощами пользуются державцы, когда же сам король приедет, то овощи идут на его кухню; льну должно сеять такое количество, чтоб каждая женщина, получающая месячину, давала ежегодно постав полотна в 50 локтей и проч.; челяди невольной противополагаются подданные, люди тяглые, которые обязаны летом работать с весны, когда начинают пахать под яровое, до дня св. Симона Иуды; а от этого срока на зиму державцы, оставивши часть работников для дворовых надобностей, остальных сажают на оброк, который состоит или в бочке пшеницы, или в вепре; бояре путные и осочники, которые издавна обязаны ходить на войну и косить сено, также рыболовы, бортники, кузнецы и другие подданные дворов королевских, которые тяглой службы не служат, обязаны отправлять полевые работы двенадцать дней в лето. |
| Открыт сайт, посвященный церемонии перезахоронения останков императрицы Марии Федоровны 22 августа 2006 г. 16:37 Церемония перезахоронения начнется в Дании 23 сентября с поминального богослужения в кафедральном соборе в Роскильде. 28 сентября в Санкт-Петербурге в ходе торжественной церемонии прах императрицы Марии Федоровны будет предан земле. Новый информационный ресурс открыт при содействии Министерства иностранных дел Дании и рассказывает о жизненном пути Марии Федоровны и той роли, которую она сыграла в истории отношений между Россией и Данией. Кроме того, на страницах сайта пользователи смогут найти информацию о торжественной церемонии перезахоронения, о культурных мероприятиях, приуроченных к церемонии перезахоронения. Так, например, помимо основных мероприятий (заупокойных богослужений в Дании и России и собственно перезахоронения), программа предусматривает проведение целого ряда мероприятий, как в Дании, так и в России. 19 сентября в Оружейной палате в Москве откроется выставка «Рисунки в семье Императора Александра III и императрицы Марии Федоровны». 20 сентября в выставочном зале Федеральных архивов в Москве начнет работу выставка «Императрица Мария Федоровна: Жизнь и судьба» (письма, фотографии, книги). Выставка организована Государственным архивом Российской Федерации совместно с Датским национальным архивом. В Аничковом дворце Санкт-Петербурга 25 сентября откроется фотовыставка «Годы в Дании», которая расскажет о жизни принцессы Дагмар в Дании. На выставке будут представлены фотографии и открытки из собрания Королевской библиотеки (Копенгаген). Наряду с этим состоятся также концерты оркестра Королевской лейб-гвардии Дании совместно с Адмиралтейским оркестром, выступления Копенгагенского хора мальчиков в Смольном соборе Санкт-Петербурга совместно с Детским хором телевидения и радио Санкт-Петербурга и другие мероприятия. Специальный раздел содержит фотографии императрицы Марии Федоровны, предоставленные отделом фотографий и открыток Датской королевской библиотеки. На сайте доступна программа участия в церемонии перезахоронения Кронпринца Фредерика и Кронпринцессы Мэри. Приводится также справка о кафедральном соборе в Роскильде — усыпальнице датской королевской династии, где императрица Мария Федоровна была похоронена 19 октября 1928 года рядом со своими родителями в часовне Кристиана IX. Адрес сайта: http://www.reburial.um.dk/ruwww.reburial.um.dk/ru . Патриархия.ru Календарь ← 7 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Король, видя, что письма составные и печати поддельные, приказал чернеца держать за крепким караулом, и теперь этот чернец прислан в Могилев и отдан межевым судьям; а воровские письма и две поддельные печати изволил королевское величество для братской дружбы и любви прислать к их царскому величеству со мною». Окраса передал при этом три письма и две печати. Приведем для примера одно письмо. Мазепа пишет к королю: «Наияснейший король и государь наш милостивый, монарше непобедимый! К вашей государской милости в третий раз пишем, как отцу своему и монарху великому. Знатно, что ваша государская милость не изволяет нас, слуг своих, под свои крылья принять; потому что ваша государская милость нам никакой утехи не даете чрез нашего монаха, а своих присылаете, особенно Искрицкого, с зятем которого я в большой ссоре; а Доморацкому мог бы я поверить, только по городам везде Москва и чутко стерегут новоприезжего человека, и по Днепру от самого Киева вниз до Чернобыля. А Соломон знает, где перейти Днепр, и мало будет городами идти. Просим у вашей королевской милости надежной ведомости, потому что не могу ничего делать. Пишет ко мне полковник полтавский, чтоб Москвы не пускать в города, а по орду непременно посылать; до приезда Соломона от вашей королевской милости будем держать Шеленбея-мурзу, а другой татарин приехал из Крыма недавно, на третьей неделе поста, и говорил, что к вашей королевской милости пошел татарский посол. И о том вашей королевской милости объявляю, что я слышал про гетмана коронного, будто ваша королевская милость на него гневаетесь, и потому к нему, гетману, не смел писать и к пану подскарбию, только знаю хорошо, что и он не ведает о тех секретах, потому что ваша королевская милость на то не соизволяет. Дайте же нам подлинную ведомость через нашего Соломона, и мы будем сами с ордою бить Москву; мы начнем, а ваша королевская милость давайте помощь, присылайте своего войска несколько тысяч на назначенное место, чрез Днепр на Канев; а если ваша королевская милость своего верного человека хотите прислать с Соломоном, то будем верить ему, а так нельзя одному ему проехать чрез города и чрез Днепр; не дай Бог чего – сейчас же погибнем от Москвы. |
| А кто, будучи реестровым казаком, будет переселяться, такому каждому вольно будет продать свое имущество, без всякого препятствия со стороны панов, также старост и подстарост. 2) Вышеупомянутое устройство двадцатитысячного реестрового войска его королевской милости должно начаться в течение двух недель от настоящего числа, а кончиться к празднику Рождества Христова. Реестр этого войска, за собственноручною подписью гетмана, должен быть отослан его королевской милости к вписан копией в киевские градские книги. В этом реестре ясно должны быть записаны реестровые казаки в каждом городе, по именам и прозваниям, и общее число казаков не должно быть более двадцати тысяч. Казаки, включенные в реестр, должны оставаться при давних своих правах: те, напротив, которые не будут включены в реестр, должны оставаться по-прежнему крестьянами, приписанными к замкам его королевской милости. 1) Коронное войско не должно оставаться, ни стоять на квартирах в воеводстве киевском в местечках, в которых будут находиться реестровые казаки, но оно может иметь местопребывание в воеводствах брацлавском и черниговском, в которых не будет уже казаков. Теперь однако ж для предотвращения всякого замешательства, которое могло бы возникнуть до собрания войск в назначенном для них месте, в воеводстве киевском, войска, назначенные для записки в реестр в числе 20.000, должны оставаться в имениях его королевской милости до срока, назначенного для окончания реестров, то есть до праздника Рождества Христова; они не должны ходить далее Животова до окончательного составления реестров. 2) Обыватели воеводств киевского, брацлавского и черниговского, сами лично и чрез своих урядников должны вступать во владение своими имениями и тотчас брать в свою власть все доходы, корчмы, мельницы и юрисдикции, однако ж собрание податей с крестьян должны отложить до вышеупомянутого срока, назначенного для окончания реестров так, чтобы избранные в реестровые казаки тем временем переселились, а остались те, которые принадлежат к сословию крестьян. |
|
|
