| Нужно сказать, что в представлении греков, Хрущёв слыл либералом и выдающимся человеком (роль его как гонителя Церкви была им не известна ). Поэтому слова Братиотиса носили характер похвалы митрополиту Никодиму, т.е. что Хрущёв оценил его выдающиеся способности. Хочу остановиться ещё на одной подробности Родосского совещания. Я читал в газетах много лет спустя утверждения Августина, митрополита Козанского, Элладской Церкви, который на Родосском совещании сам не присутствовал, будто митрополит Никодим во время этого Совещания целыми днями звонил по телефону «в Кремль». Будто бы он по телефону испрашивал инструкций советского правительства и сообщал о ходе работы. Могу засвидетельствовать, что это сущая не правда. В гостинице на Родосе моя комната находилась рядом с комнатой владыки Никодима и сквозь стену (к сожалению тонкую), я мог невольно слышать каждое слово, когда он говорил довольно громко по телефону с Москвой. Он ни разу не говорил с советскими учреждениями и лицами, а исключительно с Внешним отделом Патриархии и только с духовными лицами. Он подробно рассказывал о ходе работ на Совещании, но никаких инструкций не испрашивал. Скажу, кстати, что представители Константинопольской Патриархии постоянно звонили в Константинополь к Патриарху Афинагору и, что тот даже предписал грекам уступить и согласиться на компромиссное решение. Не говоря, уже о том, что здесь присутствовали многочисленные представители греческого Министерства иностранных дел и что греки, особенно от Элладской Церкви, с ними постоянно совещались, обращаясь за инструкциями. Это я нахожу менее нормальным. Вспоминаю, как на Родосе мы познакомились с одним греческим политическим деятелем, убеждённым демократом, высказывавшим нам свои, думаю, искренние русофильские, (но отнюдь не советофильские) чувства. Он открыто громил коммунизм, называл его варварскою и титаническою системой. Митрополит Никодим слушал молча и никогда не возражал. Как-то этот господин стал рассказывать о Венизелосе (премьер-министр Греции 1864–1936гг.) и о его столкновениях с королём Константином. И вдруг митрополит Никодим спросил меня: «А кто такой был Венизелос?» Оказывается, он никогда не слыхал ни о Венизелосе, ни о Константине. Я был поражён таким пробелом, результатом односторонности советского воспитания и изоляции живущих там людей от внешнего мира. |
| Центральное сочинение К. Р.- поэтическое описание К-поля и ц. св. Апостолов; оно является важным источником по истории визант. архитектуры и монументального искусства. Поэма из 981 ямба дошла в единственной рукописи XV в.- Ath. Laur. Λ 170 (Fol. 139v - 147v). Время создания поэмы является предметом научной полемики (предлагаются датировки от 913 до 944), наиболее убедительные гипотезы предполагают существование нескольких редакций текста, созданных в разное время ( Constantine of Rhodes. 2012. P. 132-137). Многочисленные повторы, наличие нескольких вступлений, а также противоречивость текста (напр., невыполненное обещание описать храм Св. Софии в l. 268-272) обнаруживают попытку (не всегда успешную) соединения 2 или более самостоятельных произведений (о памятниках К-поля, о ц. св. Апостолов, а также, возможно, о ц. Св. Софии) в один текст, к-рый имеет следующую структуру: посвящение имп. Константину VII Багрянородному с именем автора в акростихе (l. 1-18); описание 7 чудес К-поля (конная статуя Юстиниана на Августеоне, порфировая колонна Константина I Великого и здание сената на форуме Константина, статуя с крестом на Филадельфионе, Анемодулий, статуя Феодосия на форуме Быка и колонна Аркадия на Ксиролофе; l. 19-254); риторический переход к описанию храмов (l. 255-284); 2-е обращение к Константину VII (l. 285-320); вступление к рассказу о храме св. Апостолов (l. 321-422); стихотворный подзаголовок (l. 423-424); изложение истории постройки, описание архитектуры и декорации храма св. Апостолов (l. 425-981). По мнению П. Шпека, объединение частей произведения произошло после смерти К. Р. ( Speck. 1991. S. 256). Согласно М. Лаукстерманну ( Lauxtermann. 2013. P. 300), ранняя редакция поэмы о храме св. Апостолов вместе с энкомием императору была представлена юному Константину VII в 913-919 гг. Между 931 и 944 гг. К. Р. начал работу над объединенной редакцией, но не завершил ее, что привело к появлению неразрешимых противоречий в тексте. Возможно, к числу несохранившихся произведений К. Р., входивших в то же досье, относилось также сочинение о 7 чудесах света, к-рое наряду с поэмой о памятниках К-поля использовал на рубеже XI и XII вв. историк Георгий Кедрин ( Berger. 2004). |
| После Второй Мировой войны пришел черед константинопольского Патриарха Афинагора с его Родосскими «Всеправославными Конференциями» (опять исключительно на территории Константинопольской Патриархии). Первая из них, в 1961 году, вызывала подготовку «Всеправославного Собора» с тем, чтобы сначала был созван «Просинод», и подтвердила заранее подготовленный Константинополем «каталог тем» для «Просинода»: 8 крупных глав, около сорока главных тем и вдвое больше параграфов и подпараграфов. После II и III «Родосский Конференций» (1963 и 1964 гг.) в 1966 году состоялась «Белградская Конференция». Сначала она была названа «Четвертой Всеправославной Конференцией» («Гласник» Сербской Православной Церкви 1066 г., и документы на греческом языке, опубликованные под этим названием), а затем деградирована со стороны Константинопольской Патриархии до степени «Межправославной комиссии», в то время как следующая конференция, состоявшаяся на «константинопольской территории» (в «Православном центре Вселенской Патриархии» в Шамбези-Женеве) в 1968 г., была провозглашена «Четвертой Всеправославной конференцией». На этой IV Конференции, очевидно, нетерпеливые ее организаторы спешили сократить путь до Собора, так как из огромного Родосского каталога (который был, однако, их, а не чужим произведением) они взяли только «шесть первых тем» и определили новую «процедуру» работы. Одновременно было создано новое учреждение: «Межправославная подготовительная комиссия». Она необходима для «координационных работ над темами». Кроме того, был создан «Секретариат по подготовке Собора», т.е. на самом деле назначен для этого константинопольский епископ с пребыванием в вышеназванном центре в Женеве, в то время как предложения о принятии других православных членов в «Секретариат» были отвергнуты. Эта «Подготовительная комиссия» и «Секретариат», по желанию Константинополя, заседали в этом женевском центре в июне 1971 года. На заседании были выдвинуты и «согласованы» рефераты, предложенные по выбранным шести темам, которые затем были отпечатаны на нескольких языках и подверглись, как и все предыдущие работы по подготовке Собора, беспощадной критике православных богословов. эта критика православных богословов (среди которых имеется и мое Предложение, отправленное в свое время через Ваше Преосвященство и с Вашей поддержкой Святому Архиерейскому Собору, а затем получившее поддержку от многих православных богословов, опубликованное во многих местах и на многих языках в православном мире, по-видимому, и было причиной того, что решение «Подготовительной комиссии» в Женеве относительно созыва «Первой Предсоборной Конференции» 1972 года для «ревизии» – anaieoresis – Родосского каталога, не был принято в том же году, а с большим опозданием. |
| Очевидно, в Москве усиленно заботились о том, как бы патриархи не вошли еще на пути в Москву в непосредственные письменные сношения или с самим Никоном, или его друзьями и сторонниками, смотрящими на дело Никона иначе, чем правительство. В Москве хотели, чтобы патриархи все узнали о деле Никона только из одного источника – от самого московского правительства и только на основании отсюда полученных сведений составили о нем свое предварительное представление. В высшей степени характерно и то обстоятельство, что Матвееву поручалось государем негласно и незаметно разузнать: действительные ли они патриархи и нет ли на их кафедрах других лиц? Понятно, что у нашего правительства были свои серьезные основания задаваться подобным вопросом. Действительно, еще 11-го июня, т.е. до приезда патриархов в Астрахань, в Москве получена была грамота от греческого, проживавшего в Киеве, митрополита Иоанникия, в которой он извещал государя, что константинопольский патриарх Дионисий сменен, а на его место поставлен Парфений, о котором говорят, что он немилосерд. Про александрийского патриарха говорят, что он будто бы пошел к Москве, за что на него озлобился патриарх Парфений и хотел на его место поставить родосского митрополита. Но так как некто из клириков сказал Парфению, что александрийский пошел не в Москву, а к арабам просить милостыни, то отправлены были гонцы расследовать дело, и если александрийский действительно пошел к Москве, то на его место будет поставлен другой 178 . Между тем патриархи на пути в Москву держали себя в некоторых отношениях довольно своеобразно, и сам государь скоро убедился, что наблюдение над их поведением дело далеко нелишнее. Алексей Михайлович получил известие, что вселенские патриархи везут с собою из Астрахани в Москву двух сосланных туда по указу государя лиц: наборщика Ивана Лаврентьева и некоего Ивана Туркина. Это известие произвело на Алексея Михайловича очень тяжелое впечатление, так что он решил нарочно писать об этом сопровождавшему патриархов иеродиакону Мелетию. |
| Но спокойствие его было мнимым и непродолжительным; положение патриарха под турецкою властью по прежнему оставалось непрочным и зависело от разных случайностей. 5-го августа писали уже из Константинополя молдавскому воеводе Василию, что, когда патриарх по представлении в диване возвращался в патриархию, то на дороге один турок бросил в него камнем, вышиб ему глаз и остался ненаказанным 49 . Затруднения предстояли Паисию и от подвластного ему духовенства. Три отставных патриарха, Иоанникий, Кирилл и Афанасий, при случае могли заявить попытки возвратить себе патриаршество; между другими иерархами появились новые искатели патриаршего престола. Личный характер Паисия не ручался за то, что Паисий будет настойчиво преодолевать все возникающие для него затруднения. Патриарх Иоанникий так характеризует Паисия: «Образ его лихим человеком не оказует; а что подобает имети патриарху, и он ото всего того чужд» 50 . Такая характеристика могла бы показаться пристрастною, но она отчасти подтверждается донесениями и других греков подробно сообщавших, откуда и какие затруднения предстояли патриарху Паисию на первых же порах его управления. В одном из писем, присланных с греком Фомою Ивановым, сообщается: «Во Цареграде патриарш престол не имеет постоянства; а которово патриарха поставили ныне Паисея, и над тем опять промышляет бывший Иоанникий своими людьми, чтоб его отставить. А иные вельможи говорят, чтобы привести александрийскаго патриарха и посадить его во Цареграде патриархом, потому что он муж разумен и премудр, для того, как они истеряли патриарха Парфения, и такова равна ему обрести не могут, а ныне весьма каются о нем, что его погубили и кинули в море» 51 . Опираясь на содействие греков, стоявших за память патриарха Парфения, появился новый искатель патриаршего престола, родосский митрополит Мелетий, который, потерпев неудачу в своих замыслах, закончил свои происки гнусным отступничеством от православия в мусульманство. «И в те дни учинилася смута на патриаршем дворе. Патриарха Парфениевы люди искали того, чтоб отомстить кровь Парфения патриарха; а пронеслося про то, что родосской митрополит Мелентий с ними же в совете и хочет быть патриархом. |
| Интересно, что Эклога Льва и Константина вошла позднее в состав судебных книг православной церкви, и в частности русской. Так, она находится в печатной русской Кормчей книге под заглавием: «Леона, царя премудрого, и Константина верной царю главизны» (т. e. главы). Есть и другие следы влияния Эклоги на древние памятники славянского законодательства. Конечно, нельзя рассматривать Эклогу как «в высшей степени смелое нововведение», что утверждает греческий византинист Папарригопуло, ярый поклонник императоров Исаврийского дома. По его словам, «теперь, когда принципы составителей Эклоги приняты гражданским законодательством наиболее передовых наций, пришел, наконец, час воздать почтение гению этих людей, которые тысячу лет тому назад боролись для того, чтобы освятить доктрины, только в наши дни восторжествовавшие». Само собой разумеется, в подобных фразах надо видеть лишь слова увлеченного эллинского патриота. Но мы можем признать важное значение за Эклогой в том, что с ее появлением начинается новый период в истории греко-римского или византийского права, тянувшийся до вступления на престол Македонской династии, т. е. до эпохи реставрации Юстинианова права. Лев III своей Эклогой пошел на встречу требованиям жизни и времени. К исаврийской династии, а именно ко времени Льва III, большая часть ученых относит еще три небольших законодательных памятника, а именно: Земледельческий закон, или Крестьянский устав (nomoV gewrgikoV), Военный закон (nomoV stratiwtikoV) и Морской родосский закон (nomoS podiwV nautikokoV). Эти три памятника, существующие в многочисленных и отличных друг от друга редакциях, или изводах, следуют в рукописях часто вслед за Эклогой или другими юридическими памятниками. Ни имена их составителей, ни время их издания в рукописях не сообщаются. Поэтому отнесение их к тому или другому времени зависит от оценки их содержания, языка и сравнения с другими однородными памятниками. Наибольшее значение из вышеназванных трех памятников имеет Земледельческий закон (nomoV gewrgikoV, leges rusticae). |
| Н. Развод по прелюбодеянию и его последствия по учению Христа Спасителя. СПб., 1895//БВ. 1895. Т. 3. 9. С. 417-424; Юридическое и каноническое значение религиозного элемента в раскольническом браке: (По поводу ст.: Бердников И. «Заметка о раскольничьем браке». ПС. 1895. Окт.//БВ. 1896. Т. 1. 1. С. 125-137; 2. С. 336-349; Посещение своих паств православными архиереями//БВ. 1896. Т. 1. 2. С. 274-297; Результаты полемики по вопросу о раскольничьем браке//БВ. 1896. Т. 4. 11. С. 327-342; Из современной церковной жизни в России//БВ. 1897. Т. 1. 2. С. 285-305; Замечательное издание: [Рец. на:] Павлов А. С., проф. Номоканон при Большом Требнике. М., 1897//БВ. 1898. Т. 1. 3. С. 444-456; Ценное для науки православно-канонического права издание: [Рец. на:] Срезневский И. И. Обозрение древних русских списков Кормчей книги. СПб., 1897//БВ. 1898. Т. 4. 12. С. 394-396; Замечательный труд в науке церковного права: [Рец. на:] Нарбеков В. А. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона. Каз., 1899//БВ. 1899. Т. 3. 10. С. 342-345; На чем основывается церковная юрисдикция в брачных делах?: По поводу совр. пессимистических воззрений на семейную жизнь и обусловливаемых ими толков печати о браке и разводе//БВ. 1902. Т. 1. 2. С. 299-328; 3. С. 508-531; 4. С. 673-692; Т. 2. 6. С. 293-326; О средствах усиления власти нашего высшего церковного управления: [Рец. на:] Тихомиров Л. А. Запросы жизни и наше церковное управление. М., 1902//БВ. 1903. Т. 1. 4. С. 687-715; Т. 2. 9. С. 1-18; 11. С. 371-393; [Рец. на:] Алмазов А. И. Неизданные канонические ответы константинопольского патриарха Луки Хрисоверга и митрополита Родосского Нила. Од., 1903; Он же. Канонические ответы Иоасафа, митрополита Ефесского: Малоизвестный памятник права Греческой церкви XV в. Од., 1903//БВ. 1903. Т. 2. 6. С. 372-375; Злонамеренное оставление одним супругом другого как основание расторжения брака//БВ. 1904. Т. 3. 10. С. 318-341; 11. С. 422-445; Печальное недоразумение: [О ст.: «Изменение ст. 253 Устава Духовных Консисторий». |
| По смерти вкладчика, выдача капитала была удержана по просьбе Александра, одного из сыновей вкладчика, доказывавшего, что капитал сей должен быть разделен по общим правилам наследования. Судебное дело о сем кончилось признанием капитала, подлежащим ровному дележу. Тогда одна из наследниц обратилась на Александра с иском об убытках от задержания капитала, требуя с него за 13 лет разницу %, полученных из банка, с тем размером %, какой она могла бы получить из частных рук. Этот иск отвергнут. Палата рассуждала, между прочим, что со времени открытия прав на капитал возникло сомнение, на каких условиях сделан был вклад, и это сомнение, по неимению в виду прямого закона, не могло быть разрешено ни банком, ни министерством, а признано оно подлежащим рассмотрению суда, а капитал подлежащим удержанию. Следовательно Александр невиновен в причинении истице убытков. Авария, или морские убытки (avarie, Haverei, average). Под это понятие подходят всякие убытки и расходы судну и грузу от всяких морских случайностей, за исключением совершенного разбития судна. Различается троякая авария; 1) малая, к которой причисляются расходы нагруженному судну, по случаю выхода, прихода и прохода, как-то: уплата всякого рода сборов и портовых расходов. По общему правилу, лишь отчасти ныне соблюдаемому, расходы эти ложатся частью на судно (на одну треть) и частью (две трети) на груз; ныне в обычае расходы эти нести одному судну, с тем, что часть их разлагается заранее на фрахтовую цену. 2) Авария простая или частная. Убытки ложатся не совокупно на судно и груз, но на каждого отдельно, до кого какой убыток касается. Это убытки от погоды и разных морских случайностей, от ветхости или порчи судна и снастей, от задержания в пути, от вины и неосторожности правящих и служащих и т.п. 3) Авария чрезвычайная, иначе большая или общая (и самая древняя, перешедшая в римское право из родосского обычая – lex Rhodia de jactu): в ней осуществляются понятие о соединении корабля с грузом в общей судьбе и ответственности. Когда в минуту опасности корабельщик, для спасения судна и груза, предпринимает решительные меры, соединенные с ущербом или порчей, напр. отрубает якорь, рубит мачты, выбрасывает часть груза, прорубает отверстия, садит судно на берег и т.п., то этот ущерб, хотя бы от него страдало отдельное имущество того или другого владельца, – ложится вообще на всех участников собственности, как в судне, так и в грузе, соразмерно с ценностью того и другого перед невзгодой. Корабельщик обязывается удостоверить, что принятая мера представлялась необходимой, и делает о том заявление, по корабельному (шканечному) журналу в ближайшем порту, или в порту назначения, посредством формального протеста (rapport, consolato, extended protest) с допросом, кого следует, под присягой. Расчет и распределение убытка составляет трудную и сложную операцию, которая поручается сведущим в этом деле людям, состоящим при портах (диспашеры), и излагается в акте, именуемом диспашей (Dispache). |
| Игумен Паисий привез к Государю лист и от Монемвасийского Митрополита Неофита (от 1636 г.), в коем, извещая Царя о бедах и тяжких долгах своих, наложенных на него безбожными Агарянами, молит не оставить своею щедрою милостию. Указом 7 Января 1636 года Государь повелел послать Иерусалимскому Патриарху за его подарки (четыре обьяри по серебряной земле) четыре сорока соболей ценою на сто пятьдесят руб., и Января 11-го игумен Паисий был отпущен из Москвы. В том же году привез к Государю грамоту от бывшего Константинопольского Патриарха Кирилла Гречанин Иван Петров, возвратившийся из Царьграда с покупными для царского и патриаршего обихода товарами; грамота писана от 29-го Июля 1636 года, и в ней Патриарх извещал о смутах, происшедших на патриаршем престоле: «Чаю учинилось ведомо великому твоему Царствию, что некий Митрополит Веррийский Кирилл, незаконно домогаясь патриаршества, когда многолетный Царь Султан Мурат ехал на войну, с некоторыми из своих людей на дороге подал ему челобитную и посулил пятнадцать тысяч рублей, чтобы его поставил в Патриархи; Султан повелел быть ему, а меня сослал в Родосский остров и учинил сие тайно, никто не ведал, ни Архиереи, ни иереи, ни весь мир. Кирилл беззаконно сел на патриаршество, так что весь мир удивился. Усиливаясь выплатить то что посулил и еще другие пятнадцать тысяч рублей, и не имев тех денег, мучил он Митрополитов и священников и всех церковников и, собрав вдвое против тех денег, что посулил, отдал бусурманам, чтобы его любили; начал он обольщать Османов и православных Христиан, чтобы его не называли беззаконником и не проклинали, а меня оглашал всячески, надеясь что ему будут помощники и объявят его Патриаршество законным. Злу его не было конца, так что Архиереи и иереи и все православные Христиане не могли долее терпеть и били челом, плачущи, Царю об его злодействах; тогда Царь его отставил и хотел казнить, но по челобитью православных Христиан не казнил, а лишь сослал, и меня пожаловал, по челобитью мирскому и Митрополитов и священников, велел мне быть в Царьграде. Покаместь я ехал, посадили на патриаршество инаго, а как я приехал, ко мне все прибегли и учинили мне подобающую честь, но на Патриаршеское место я не хотел идти пока заплатят, что посулили Царю дать Архиереи. Потом же, благодатию Божиею и милостью Царствия твоего, буду сидеть по прежнему на патриаршестве; хотелось бы мне под старость успокоиться, но мир меня не оставляет». 8) |
| В 1882 году для священнической школы был построен новый дом в Константинополе, близ Влахернской агиасмы. Средства на постройку были даны различными греческими филантропами 78 . 3 ноября состоялось освящение нового здания, совершенное патриархом Иоакимом III при участии митрополитов-членов синода. На торжестве схоларх К. Иконому прочёл речь, в которой ещё раз выяснил необходимость учреждения в Константинопольском патриархате священнических школ, – причём сослался на аналогичные учебные заведения в России, Греции, Румынии, Сербии и Болгарии, – и принёс патриарху Иоакиму благодарность за устройство для школы своего здания, где учебные занятия должны пойти более успешно. В этом году в школе было уже четыре класса, в которых обучались 80 воспитанников 79 . Но школа опять нуждалась в средствах и должна была обращаться к общественной благотворительности 80 . Центральная священническая школа в Константинополе существовала до конца патриаршества Иоакима III, а также при патриархах Иоакиме IV (1884–1886 г.) и Дионисии V (1886–1891 г.). В 1887 году она получила новый устав, составленный ефорией школы из митрополитов: Велеградского Дорофея, Халдийского Гервасия и Дриинупольского Клима. В основу этого устава ефория положила канонизм школы от 1875 г., а также имела в виду канонизм Халкинской богословской школы и другие аналогичные уставы. Патриарх Дионисий и синод поручили составленный ефорией устав пересмотреть особой комиссии из митрополитов Дерконского Каллиника, Родосского Германа, Митилинского Константина и Велеградского Дорофея. В сентябре «Устав патриаршей центральной священнической школы в Константинополе» был утверждён патриархом и синодом и введён в действие в таком виде. Патриаршая центральная священническая школа в Константинополе, восстановленная в 1879 году, имеет задачей надлежащее образование и воспитание низшего клира. Школа, находясь в непосредственной зависимости от вселенского патриарха и его священного синода, состоит под наблюдением трёхчленной ефории из архиереев – членов синода и управляется одним заведующим (διευθυντς). Школа содержится – на взносы в пять гросиев (40 коп.) от всех священников Константинопольской архиепископии и епархий вселенского престола, на годовые взносы от ставропигиальных монастырей, на взносы за содержание некоторых учеников, на пожертвования, собираемые в Константинополе посредством обнесения кружек в храмах во время богослужений, и на пожертвования от благочестивых и любящих просвещение соотечественников. |
|
|
