| Это разлагающее влияние иконоборцы усматривали: 1) в том, что-де Церковь воспитывает общество в идеале индивидуальной и пассивной святости и тем вселяет в него равнодушие к общественным и государственным обязанностям; 2) в том, что Церковь, перенеся центр тяжести жизненных интересов в мир загробный, твердя людям о суете мирской, о людской греховности и недостоинстве, поселяет в обществе уныние, наводит на весь мир земной мрачный колорит суеты и дьявольского искушения; 3) что своими указаниями на силу молитвы и предстательства святых, на помощь свыше, подаваемую через вещественные посредства – мощи, иконы и т. д. не только в деле душевного спасения, но вообще во всем, чего хочется людям, – Церковь отучает людей самих бодро о себе думать и энергично действовать; и это в такое время, когда страшные сарацины, именно религиозной идеей обращенные в целый вооруженный народ, затопив три патриархата, хлынули на два остальных. Итак, необходимо предать гонению и поношению аскетический идеал и живых его носителей – монахов. Необходимо «реабилитировать плоть», заставить общество вновь плениться земными радостями и успехами; наконец, необходимо по возможности удалить с глаз и из сознания народа его небесных защитников. От прежних ересей политических иконоборчество отличается своим равнодушием к сохранению вселенского церковного единства. Прежние императоры в своей религиозной политике главным образом стремились закрепить религиозное единство окраин, особенно восточных, с центром империи, – такова тенденция Зенона и Анастасия, Юстиниана, Ираклия и Константа П. Константин Погонат, отрекаясь от монофелитства, пожертвовал Востоком (политически безнадежно потерянным) ради внутреннего единства ядра империи и восстановления единения с Римом. Иконоборцы же ради задуманной реорганизации общества путем церковной реформы смело идут на разрыв и с Востоком и с Римом. Император Лев III отвечает на папские анафемы военными и финансовыми репрессиями; Константин смело называет свой, чисто Византийский собор (754 г.), вселенским, и нимало не печалится тем, что этот собор никто не признает вне пределов его политической власти. |
| Монофелитство или единовольническая ересь возникла в начале 7-го века под влиянием стремления византийских правителей примирить с христианством широко распространившуюся монофизитскую ересь, учившую об одной Божественной природе в Господе Иисусе Христе, так как раздоры между православными и монофизитами были не только церковным, но и государственным бедствием. Монофизитские епископы, главным образом Кир, епископ Фазиса в Колхиде, подал императору Ираклию (611 г.–641 г.) мысль, что соединение между ними и православными может состояться, если православная церковь признает во Христе Иисусе единую волю, единое действие. В 633 г. стараниями императора и Кира, назначенного патриархом Александрийским, удалось устроить единение между египетскими монофелитами и православными; к этому единению примкнули почти все восточные и греческие епископы с константинопольским патриархом Сергием во главе. Против подобного незаконного соглашения открыто выступил любимый ученик александрийского патриарха Иоанна Милостивого, монах Софроний, доказывая, что учение о единоволии есть тоже монофизитство или признание во Христе Иисусе единой только (Божественной) природы, ибо если едина природа, то, естественно, едина и воля. Сделавшись в 634 г. патриархом Иерусалимским, он еще с большею ревностью защищал православие: он созвал в Иерусалиме собор, на котором осудил монофелитство. Желая положить конец распрям, император Ираклий в 638 г. издал, составленное патриархом Сергием, «изложение веры» (эктесис), где содержалось православное учение о двух естествах во Христе Иисусе и запрещалось говорить о Его волях, хотя в то же время добавлялось, что православная вера требует признания одной воли. После издания «изложения веры» горячим защитником православия выступил константинопольский монах Максим Исповедник (память его 21-го января), который с успехом действовал против монофелитов в северной Африке и Риме. Преемник Ираклия Констанс 2, желая уничтожить еще более возбудивший раздор эктесис, в 648 г. издал «типос» — образец веры, где запрещалось говорить как об одной так и о двух волях, заставляя верить согласно бывшим пяти вселенским соборам. Но «типос» не положил конца спорам. Наконец император Константин Погонат созвал в Константинополе шестой (Трулльский) вселенский собор, на котором монофелитство было осуждено как ересь и определено, что во Христе Иисусе должно исповедывать два действия, две воли, причем человеческая подчиняется во всем воле Божеской, не уничтожаясь через это. — Остатки монофелитов сохранились до настоящего времени в виде маронитов. Сначала они нашли убежище (с 680 г.) на ливанских горах; во время крестовых походов (1182 г.) учение монофелитов проникло на Запад, в Европу, но благодаря деятельности пап не нашло многих последователей, хотя существовало до 1736 г., когда еврейские монофелиты присоединились к католической Церкви. На Востоке в Сирии оно существует до сих пор. |
| Но Досифей утверждает в своей истории, что первым патриархом, после долгого опустения кафедры Св. града, был Феодор, похваляемый за свое православие, и после него Иоанн; по сказанию же некоторых, Анастасий следовал за Феодором, а за ним уже Иоанн, что достовернее, присовокупляет Досифей 167 . – Однако на шестом Вселенском соборе, который созвал правнук Ираклиев император Константин Погонат в Царьграде для умирения Церкви от ереси монофелитов, Феодор назван только местоблюстителем престола Иерусалимского, а не патриархом; вместо него присутствовали Георгий, священноинок, и архидиакон иерусалимский Андрей, сидевшие на одной стороне с легатами папскими, так как оба престола, Римский и Иерусалимский, дружно подвизались за Православие. В темную годину для Иерусалима, светлым лицем Восточной Церкви явился блаженный Андрей, назнаменованный от самого детства десницею Вышнего 168 . Он родился в Дамаске от благочестивых родителей и был нем до семилетнего возраста; но уста его дивно открылись во славу Божию в минуту причащения Св. Тайн; ибо Сам Сущий, под видом хлеба и вина, Христос Бог , из уст сего немотствовавшего отрока совершил себе хвалу, показав, сколь велика сила Пречистых Таинств. Наученный Св. писанию, Андрей приведен был в Иерусалим четырнадцати лет и, несмотря на юный возраст, сопричтен к клиру; но пламенное желание жития иноческого увлекло его в окрестные пустыни, и наипаче в лавру великого Саввы. Патриарх Феодор, изумленный глубоким знанием и благочестием юноши Андрея, избрал его сперва своим письмоводителем, а потом рукоположил в архидиакона, и по чрезвычайной к нему доверенности, послал его, с своими местоблюстителями, на шестой Вселенский собор в Царьград: там, как некогда великий архидиакон Афанасий, в Никеи подвизавшийся против ариан, блаженный Андрей, в том же сане и с тою же силою, опровергал ересь монофелитов писаниями святителя Иерусалимского Софрония и прославился пред лицем императора и всего собора. Потом опять возвратился в мирное свое уединение во Св. град, где смиренно пребывал в трудах, на него возложенных патриархом, имея попечение о странных, больных и убогих, коим служил, как самому Христу Богу; а между тем Церковь украшалась его дивными гимнами, которые доселе воспевает во дни Великого поста. Его умилительный канон покаяния читается в первые дни Четыредесятницы дабы возбудить сердечное сокрушение нераскаянных примерами падения и восстания грешников, обоих Заветов, и добродетелями святых; и его же трипеснцы заключают каждое повечерие Страстной седмицы, как достойный отголосок дивных событий сих великих дней. Блаженный любитель пустыни должен был, однако, оставить свое безмолвие для архиепископской кафедры острова Крита, куда вызвала его воля императора Иустиниана II, и вместе с патриархом Иерусалимским Анастасием, преемником Феодора, опять присутствовал он в Царьграде, на соборе Трульском, который дополнил изложением правил церковных деяния двух предыдущих Вселенских соборов. |
| В Африке после этого ряд соборов осуждает ересь, всё очевиднее становится сопротивление Церкви государственному исповеданию. В 648 году новый богословский эдикт — «Типос», в котором Император пытается навязать Церкви status quo, запрещает вообще всякие споры об одной или двух волях. В ответ на это папа Мартин собирает в Латеранской базилике большой собор ста пяти епископов, на котором торжественно осуждается монофелитство и это осуждение принимается всей Западной Церковью. Теперь снова из стадии споров вопрос перешел в стадию гонения: 17 июля 653 года папа Мартин был схвачен и после долгих мытарств доставлен в Константинополь, где его ожидало долгое мученичество. После позорного суда в Сенате, на котором ему предъявлены были абсурдные политические преступления, после побоев, издевательств, тюрьмы, он был сослан в Херсонес в Крыму, где и умер 16-го сентября 655 года. Вскоре по этому же славному и скорбному пути последовал за ним Св. Максим Исповедник. Опять тот же суд в Сенате, те же политические обвинения. Максим отвечал просто, но каждый его ответ бил в цель. На этом суде, по преданию, в ответ на утверждение судей, что и римские клирики причастились с патриархом, Максим ответил: «Если и весь мир причастится, я один не причащусь»… Максима приговорили к ссылке в Фракию. Еще семь лет длились его страдания. Его вызывали в Константинополь, уговаривали, пытали, увечили: Максим остался непреклонен до конца, и умер в последней ссылке на Кавказе в 662 году. Всякое сопротивление казалось сломленным, вся Империя молчала. Но это не значит, что Церковь приняла монофелитство. На Западе его продолжали отвергать — а власть Византии не простиралась за пределы Италии, да и в самом Риме часто казалась почти «номинальной»… Ересь поддерживал Император. Но когда он умер, а его преемник Константин Погонат, утомленный новым разделением, дал Церкви свободу решить вопрос по существу и собрал Вселенский Собор (шестой по счету — с 7 ноября 680 по 16 сентября 681 года в Константинополе), монофелитство было отвергнуто и Халкидонское определение восполнено догматом о двух волях в Христе. |
| Аргумент этот фальшив, ибо и Иоанн IV, и Теодор, и Агафон «покрывали» Гонория, а не осуждали. Факт, для ватиканской доктрины убийственный. С восточной точки зрения в нем не должно быть ничего неприемлемого, раз сам Восток на VI Вселенском соборе (и не в первый раз) мужественно и бесстрашно осудил в ереси глав почти всех своих патриархатов: Александрийского, Антиохийского и целый ряд патриархов Константинопольских. С точки зрения справедливости не могло быть никаких оснований щадить Римского патриарха. В этом было даже некоторое утешение. K числу еретиков, которых следовало бы назвать по именам, относились, конечно, и императоры, в данном случае Ираклий и Конста. Но... императоров принято было не касаться (!). Они на церковь давили (Эктезис, Типос), они ересь вводили, но отвечать заставляли только пастырей. Так было всегда. Когда же императоры, узаконяя оросы собора, карали за непослушание не только пастырей, но и мирян, этим они подчеркивали несправедливость изъятия их самих от суда церкви и малодушие самой иерархии. Есть еще одна несправедливость императорской власти, наложившая тень и на VI Вселенский собор. Собор щедро ублажал императора комплиментами за поддержку православия. Но он полностью умолчал о двух столпах православия и мучениках, силой и примером коих, конечно, вдохновлялись отцы собора. Ни папа Мартин, ни Максим Исповедник не упомянуты в обширных материалах собора ни одним словом! Это опять в угоду политике, ибо официально считалось, что святые Мартин и Максим пострадали не за веру, а как политические преступники (!!). Так политическое давление тяготело и над вселенскими соборами. Монофелитство после VI Вселенского собора. Последние Ираклиды. (Политическая обстановка) Судьбы монофелитства после VI Вселенского собора переплетаются с государственными переменами и личностями на Византийском троне после Константина Погоната. Наследники Ираклия были люди с большой жестокостью в их природе. И сам Константин Погонат еще при его воцарении за невольное участие его двух младших братьев Тиверия и Ираклия в бунте войск, желавших видеть и их коронованными, отсек им носы. В этом виде они 12 лет числились «августами», пока не были лишены в 681 г. и этого звания. Но сын Константина Погоната, Юстиниан II (Ринотмит – 685–695 гг.; 705–711 гг.), жестокостью превзошел всякие ожидания. Он был, вообще, «шальной» человек. Безумен в правительственных мерах и безумно энергичный. Он переселял жителей одной местности в другую, начинал ненужные войны, ненужные постройки, разрушая старые, не щадя даже церквей. Например, приказал разрушить церковь Богоматери напротив дворца, чтобы построить там фонтан. И еще требовал, чтобы патриарх совершил молитву на разрушение храма. И патриарх Каллиник, как ни противился, должен был прочитать какую-то молитву, которую он, однако, закончил славословием: «Слава Богу, терпящему всегда ныне и присно...» |
| Афон не был исключением из общего порядка; документальная его история начинается с 676 года, когда император Константин Погонат закрепил полуостров, только что опустошенный арабами, за монашествующими. Впоследствии охранные грамоты выдавались императорами Василием Македонянином (872) и Романом Старшим (934); от последнего поступало также вспомоществование – по монете на брата. Преподобный Афанасий, основатель киновийной жизни на Афоне, с 963 года строил общежительную Лавру на средства императора Никифора Фоки, от которого получил и хрисовул, жалующий на содержание штата в 120 человек 244 золотые монеты ежегодно. Созидание Иверского монастыря (980 – 985) связано с именами грузинского куропалата Иоанна и полководца Торникия, вложившего в строительство богатую военную добычу; немало жертвовала императрица Феофано, мать будущего царя Василия Болгаробойцы. Некоторые монастыри, например, Хиландар и Кутлумуш, получили названия по именам своих ктиторов. После набега арабов в 1044 году обители были опустошены, монахи убиты или уведены в плен, а на полуострове стали покупать земли и селиться кто попало; опять понадобилось вмешательство императора, Константина Мономаха; он удалил мирян с Афона, снабдил монахов хлебом и дал Святой Горе новый устав, под которым подписались игумены 180 обителей. Преемники Мономаха тоже щедро жертвовали на Афон как из государственной казны, так и из личных средств . Святитель Григорий Палама говорил в одной из омилий: мы изобилуем таким большим количеством продуктов питания и одеждой, имея склады и хранилища полные пшеницы и вина, булочные и пекарни, одним словом, всё необходимое –– и всё это даруется нам без нашего труда . Естественно, именно в византийской форме ктиторских, или княжеских, родились первые Ирининский и Георгиевский монастыри в Киеве; эта форма преобладала на Руси в домонгольский период. Учредитель имел свои права: он выбирал имя для обители, т.е. святого, которому посвящался главный храм, и назначал настоятеля. Для себя он заводил в монастыре фамильную усыпальницу и имел гарантию прижизненного и посмертного молитвенного поминовения. КиевоПечерский монастырь, начало которому положено в пещерах, ктиторским не считался, хотя обильно получал помощь христолюбивых князей. |
| В то отдалённое от нас время, когда на Афоне появились Эллинские селитвы (1124 до Р.Х.) и после, долго-долго на Лаврской местности не было никакого города, потому что тут нет морской пристани. Вся она со всем Подафоньем принадлежала тому городу Акроафосу, который находился близ вершины Афона. Но когда этот город в первом веке христианском погиб от землетрясения; тогда часть спасшихся жителей его перешла на Стримонский мыс Афона, и тут у подошвы Дифона основала город Афос. Этот городок существовал во втором веке христианском. Тогда знал его географ Птолемей и поместил его на краю Афона: θως, θωσα κρον κα πλις 52 . Его разумел и Стефан Византийский, писатель пятого века христианского, когда говорил: «Есть же и Афос город на Афоне: στι δ κα θως πλις π τ θ». Его не забыл и Ермолай, сократитель книги о городах сего Стефана, живший в царствование Юстиниана I . (527−565 г.). Во второй половине седьмого века Афос запустел от погрома Арабского. А когда царь Константин Погонат, около 680 года отдал весь Афон монахам, тогда во всём околотке Афоса поселились безмолвники Пётр, Онуфрий, Иосиф, Евфимий и многие другие; было безмолвище, συχαστριον, и близ развалин Афоса, и называлось Мелана. Тут и Афанасий Афонский положил начало своим подвигам. Что же значит название Мелана? И почему оно присвоено было этой местности? Мелана есть слово Греческое, немножко испорченное простонародьем и приказными канцеляриями. Правильно произнесть его надлежит Мелена – Μλαινα. Мелена же значит Чёрная. А так как Эллины под этим названием разумели то Афродиту, то Деметру, и так как Эллины же обитали и в городе Афос, то, значит они почитали либо ту, либо другую богиню, и не только её, но и посвящённую ей часть земли, на которой в последствии возникла Лавра, называли Мелена. Это название уцелело до дней Афанасия Афонского и по писцовым межевым актам прилагалось к его Лавре для точного обозначения её местности. Но которую из двух выше упомянутых богинь почитали Афосцы? И какая была судьба Меланийского капища и участка до Афанасия и после него? Решаю эти два вопроса один после другого. |
| 148−268 г. Со времени подчинения Македонии и Афона Римской Державе в 148 году, что происходило на сей горе: это известно. А в 268 году христианском в пристанях её починивали военные суда свои Скифы, Ерулы, Певки и Готфы. 325−676 г. В царствование Константина Великого свет христианства озарил мирских жителей Афона. Не угасил его Юлиан богоотступник: а при Феодосии великом и при ближайших преемниках его, этот свет блистал там ярко. Но нашла на Афон грозная туча из Магометанской Аравии и Сирии и разогнала оттуда всех жителей. 676−830 г. Афон опустел, но на короткое время. Царь Константин Погонат, по заключению мира с Арабами, населил эту гору монахами, которые тогда скитались по городам и были в тягость властям, мирским и духовным. Эти монахи крестили Влахов-Рихинов и Сагудатов, пришедших к ним с берегов Дуная, и терпели озлобления от царей иконоборных. А монастыри их, по неисповедимым судьбам божиим, запустели после того, как в 830 году Арабы истребили весь греческий флот в сражении у острова Фаса и у Афона. 840−960 г. Однако запустение это было кратковременно. Вскоре появились там сперва отшельники так называемые исихасты, по-нашему Безмолвники, а потом и монастырники, прежние и новые. 963−1204 г. Преобразователь Афонского монашества преподобный Афанасий постройкою своей Лавры подал пример общежития монастырского. К нему из разных стран собрались 3000 разноплеменных и разноязычных монахов, и одни из них построили новые монастыри, (Амальфийский, Каракальский), а другие возобновили и расширили обители прежние, (Ватопед, Ивер). С той поры навсегда осуществилась великая идея, либо монашеская, либо царская, идея о соединении всех христианских племён на Афоне в лице монашествующих предстателей их перед Богом, под хоругвью Православия. Тогда и славяне, именно, Болгары, Сербы и Русские, пошли туда спасаться и молить Бога о мире всего мира и благосостоянии святых божиих Церквей. В царствование Алексея Комнина (1081−1118 г.) случилось скоромное искушение на Афоне от трёхсот семей Валахских, коих терпел там этот Государь. Но и оно прошло, и Рай опять стал Раем для ищущих его, умеющих в нём жить и уходящих из него к Господу. |
| Еретики же македониане сидят особо и разговаривают между собою. Третий Святой Вселенский Собор,. бывший в Ефесе при Феодосии младшем, в 431 году, и состоявший из 200 отцов, против Нестория пишется так: Среди храмины, под осенением Св. Духа, сидят: царь Феодосий младший на престоле, юный, с бородою едва показавшеюся, и по обе стороны его – святой Кирилл Александрийский , Ювеналий Иерусалимский и другие святители и отцы. Пред ними стоят Несторий пожилой, в архиерейской одежде и единомышленные с ним еретики. Четвертый Святой Вселенский Собор,. бывший в Халкидоне при Маркиане в 451 году, и состоявший из 630 отцов, против Евтихия и Диоскора пишется так: Среди храмины, под осенением Св. Духа, сидят: царь Маркиан, старец, на престоле, окруженный сановниками, имеющими на головах златочервленые повязки (скиадии) и по обе стороны его – святой Анатолий, патриарх Константинопольский, Максим Антиохийский, Ювеналий Иерусалимский, епископы Пасхазин и Луцензий и пресвитер Вонифатий – поверенные местоблюстители Льва папы римского и другие святители и отцы. Пред ними стоят Диоскор в архиерейском облачении и Евтихий и разговаривают с ними. Пятый Святой Вселенский Собор,. бывший при Иустиниане Благоверном в 551 году и состоявший из 165 отцов, против учения Оригена пишется так: Среди храмины, под осенением Св. Духа, сидят: царь Иустиниан на престоле и по обе стороны от него – Вигилий, папа римский, Евтихий Константинопольский и другие отцы. Пред ними стоят еретики и разговаривают с ними. Шестой Святой Вселенский Собор,. бывший В Константинополе при Константине Погонате в 680 году и состоявший из 160 отцов, против Онория, Сергия и Пирра пишется так: Среди храмины, под осенением Св. Духа, сидят: царь Константин Погонат, с проседью в длинной раздвоенной бороде, на престоле, за которым видны копьеносцы, и по обе стороны от него – св. Георгий патриарх Константинопольский и папские местоблюстители, Феодор и Георгий, и другие отцы. С ними разговаривают еретики. Седьмой, никейский второй, Святой Вселенский Собор, бывший при Константине и Ирине, против иконоборцев в 787 году и состоящий из 350 отцов |
| в) Но, делая добро, не будем выставлять напоказ свету наших добрых дел. «Скажут: как же тогда исполнится Христово слово: тако да прсоветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5, 16)? – Не заботьтесь: слово Христово исполнится само собою и не потребует вашей помощи. Сказано: да просветится свет ваш сам собою, естественно, как светит всякий свет; а не сказано: выставляйте напоказ свет ваш. Добрые дела суть дела света по естеству: делайте тайно, – свет просияет, когда и сколько повелит Бог и Светодавец. Беда в том, если делаете дела темные, злые: от сих, конечно, нет и не будет света, и Бог не будет ими прославлен» (свт. Филарет, митрополит Московский). III. Молитвами святителя Епифания да дарует нам Господь благодатную помощь учить наших ближних не только словом, но и живым примером благочестивой жизни, дабы сподобиться со всеми святыми благ жизни вечной (Прот. Г. Дьяченко). Поучение 2-е. Св. Герман Константинопольский (Почитать св. иконы необходимо) I. Cb. Герман, ныне воспоминаемый Церковью (VIII b.), родился в Константинополе и был сын сенатора Юстиниана. Император Константин Погонат убил Юстиниана; опасаясь мщения со стороны сына, он отдал его в церковные клирики. Герман, хотя не по своей воле вступивший на служение Церкви, строгой жизнью заслужил общее уважение и духовенства и мирян и достиг сана епископа города Кизика. За защиту православия против еретиков император Филипп сослал Германа в заточение; по смерти Филиппа он был возвращен и даже поставлен константинопольским патриархом, но ненадолго. Когда император Лев Исаврянин возбудил гонение на иконопочитание, св. Герман явился твердым защитником икон, стараясь вразумить императора и утешая невинно гонимых. Иконоборцы в 730 году свергли его с патриаршей кафедры и изгнали из Константинополя. В 740 году св. Герман скончался. На седьмом вселенском соборе Герман был причислен к лику святых. II. Св. Герман оставил много сочинений, из которых особенно важны три послания в защиту св. икон. В них он, между прочим, защищает иконопочитание указанием на древние изображения Иисуса Христа, на нерукотворенный образ Его, на икону Богоматери письма евагелиста Луки, на чудеса, совершающиеся при иконах, доказывая этими примерами как древность иконопочитания в Церкви, так и ту пользу, которую получают от икон верующие. Об этом будет и наше слово. |
|
|
