| Покорностью Даниил завоевал расположение Батыя, и по этому случаю, летописец произнес фразу, ставшую знаменательной для всего ордынского периода: «О, злее зла честь татарская». Сам Даниил тяжело перенес свое пребывание в Орде. «ХОЖДЕНИЕ В ОРДУ» Опустошенная ордынским нашествием русская земля в политическом отношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого Океана до Средиземного Моря. Гигантский размах этого мира наглядно рисуется составом великих монгольских курултаев XIII века. В этих курултаях участвовали (помимо монгольских князей средней, северной и восточной Азии) русские великие князья, грузинские и армянские цари, иконийские (сельджукские) султаны, кирманские и моссульские атабеки и прочие. К центру монгольской власти – Каракоруму, должны были тянуться люди из разных концов материка по административным, торговым и тому подобным делам. В первые годы ордынского владычества Батый вызывал к себе всех русских князей, которые должны были засвидетельствовать ему свою покорность и из его рук получить ярлык на княжество. В дальнейшем был установлен строгий порядок, по которому русские князья и митрополиты должны были являться в Орду в случае воцарения нового хана, и он давал ярлыки всем князьям на их княжества, а митрополиту – на митрополию. Поэтому в течение почти двух столетий русские князья и митрополиты вынуждены были «ходить в Орду». Ипатьевская летопись сообщила, что в 1243 году, когда, что Батый «воротился есть из Оугорь» (Венгрии), великий князь Ярослав Всеволодович первым из русских правителей прибыл в ставку монгольского хана за ярлыком на княжение. В Новгородской летописи имеется рассказ об этой поездке князя Ярослава в Орду: «Великий князь Ярослав поехал в татары к Батыеви, а сына своего Константина посла в Канови (Хара-Хорин). Батый же почти Ярослава великого честью и мужи его и отпусти и рек ему: «Ярославе. Буди ты старшей всем князем в Русском языце». Ярослав же возвратился в свою землю с великой честью». Но монголы не удовлетворились посещением Каракорума Константином а не Ярославом Всеволодовичем, и потребовали приезда самого Великого князя. |
| Сгущенность населения в его уделе увеличивала количество плательщиков прямых податей. Развитие торгового транзитного движения по реке Москве оживляло промышленность края, втягивало его в это торговое движение и обогащало казну местного князя торговыми пошлинами. ПОЛИТИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ. Рядом с этими экономическими следствиями, вытекавшими из географического и этнографического положения Москвы, из того же источника вышел ряд важных следствий политических. С географическим положением города Москвы тесно связано было генеалогическое положение его князя. МОСКВА - МЛАДШИЙ УДЕЛ. ЗНАЧЕНИЕ ЭТОГО ДЛЯ ЕЕ КНЯЗЕЙ. Как город новый и окрайный, Москва досталась одной из младших линий Всеволодова племени. Поэтому московский князь не мог питать надежды дожить до старшинства и по очереди занять старший великокняжеский стол. Чувствуя себя бесправным, точнее, обездоленным среди родичей и не имея опоры в обычаях и преданиях старины, он должен был обеспечивать свое положение иными средствами, независимо от родословных отношений, от очереди старшинства. Благодаря тому московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями и приличиями. Это обнаруживается как в их отношениях к другим князьям, так и в ведении ими внутренних дел своего княжества. Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам. Первые московские князья выступают смелыми хищниками. Недаром один из них, Михаил Ярославич, перешел в потомство с прозванием Хоробрита, т. е. забияки: он в 1248 г. врасплох напал на своего дядю великого князя Святослава и вопреки всякому праву согнал его с владимирского стола. Первый московский князь Александрова племени, Даниил, по рассказу летописца, точно так же врасплох напал на своего рязанского соседа князя Константина, победил его " некоей хитростью " , т. |
| Переходим к сделанному Голубинским анализу тех частных известий Татищева, сочиненность которых наиболее очевидна. Уже возбуждают сомнение «свидетельства» Татищева о князьях Всеволоде Ярославиче (†1003) и Ярославе Осмомысле Галичском (†1188), поддерживавших училища при церквах и монастырях 10 ; хотя сами по себе они правдоподобны, но не находят подтверждения в дошедших до нас списках летописей. Впрочем, они не совсем измышлены, а составляют только распространение и переделку летописных свидетельств, в роде замены выражения «речист языком» другим: «научен был языкам». Таково же по характеру «свидетельство» татищевского свода об Янке Всеволодовне, что она, собравши в Андреевском монастыре «младых девиц, неколико обучала их писанию, також ремеслам, пению, швению и иным полезным их занятиям, да от юности навыкнут разумети закон божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвят» (II, 138); в Ипатиевской летописи под 1086 г. читаем только, что Янка, «совокупивши черноризицы многи, пребываше с ними по монастырьскому чину». Из содержания сообщения Татищева и сопоставления его с примечанием 355 (II, 457): «достойна (сия) Анна великая или достохвальная именована быть, и дай Боже, чтоб мы такую Анну еще иметь могли» – видно, что историк хотел дать в лице Янки пример монахиням своего времени. Еще сомнительнее сообщение Татищева о существовании на Волыни в XI в. должности инспектора или наблюдателя народных школ, в роли которого историк выводить некоего Василия, автора рассказа об ослеплении Василька Галичского. В то время, как все известные списки первоначальной летописи с этим рассказом (а их более 50-ти) говорят: «Василкови же сущю Володимери... и яко приближися пост великий и мне сущу Володимери, в едину нощь присла по мя», – Татищев так «распространяет» рассказ: «Василько содержан был во Владимире... и как приближался пост великий, случилося мне быть тогда во Владимире смотрения ради училищ и наставления учителей» (II, 181). Ясно, что последнее присочинено. Древняя история нашего просвещения так скудна данными, что не один исследователь готов повторить за Н.А. Лавровским: «Неужели должно отказаться от многих драгоценнейших фактов для умственного образования древнейшей Руси, сообщаемых «Российскою Историею» (Татищева), но, к несчастию, не занесенных в дошедшие до нас летописи, когда и здравый смысл и все исторические соображения говорят в пользу их достоверности?» 11 . И если для многих историков дороги уже приведенные «свидетельства Татищева, то особенно усердно защищаются ими те его известия, которые говорят не о начальных только школах, а о сравнительно высших – с классическими языками, и о знакомстве с последними некоторых наших князей. Таково преимущественно известие Татищева о смоленской школе, породившее чуть не целую литературу. |
| В ту пору младший Всеволодович, Ярослав, правил в Новгороде Великом. Как и отец, он был по характеру самовластцем, а новгородцы, хранившие свою вольность как зеницу ока, этого не любили. Они отказали Ярославу в княжении, то есть попросту прогнали его. Ожесточившись, Ярослав арестовал новгородских купцов и закрыл своими ратями дороги, по которым на Новгородчину с юга подвозили хлеб, вызвав тем самым большой голод. Поступал он безо всякого милосердия… Много умерло строптивых новгородцев. Тогда вече призвало известного полководца, князя с натурой кондотьера, Мстислава Удатного. Ему дали княжение в Новгороде, но потребовали избавить город и от обиды, нанесенной Ярославом, и от угрозы с его стороны. Мстислав создал коалицию, куда вошли князь псковский и князь смоленский с дружинами. Февраль 1216 года прошел в боевых приготовлениях союзников. Зарождалась та самая большая война… Междоусобица. Александр Быстров. 1996. Репродукция предоставлена Культурным фондом имени А. К. Быстрова Двинувшись в поход, Мстислав попутно разорял русские земли. Обиженные новгородцы свирепствовали без пощады. Запылала Дубна, огонь поглотил иные малые городки, вот уже разграблено всё Нижнее Поволжье. Добиваясь справедливости, новгородцы с союзниками не щадили ни правого, ни виноватого. А теперь остановимся на миг и зададимся вопросом, кто и с кем воюет? Русские с русскими. Православные с православными. Более того, тесть с зятем! Ибо дочь Мстислава, Феодосия, ранее вышла замуж за Ярослава… Позорно и страшно! То ли еще будет. Это лишь начало… Брат против брата Рать Мстислава Удатного явилась во Владимиро-Суздальскую землю, подступилась к Переяславлю-Залесскому, владению князя Ярослава. Но самого Ярослава там не было. Он пришел к первенствующему князю среди правителей региона, Юрию Всеволодовичу, и попросил управы на разбушевавшихся новгородцев. Тот не отказал. Всю силу громадного Владимиро-Суздальского княжества захотел Юрий поставить в строй. Собирал он бойцов из городов и сел, вызвал отряды из союзных Мурома и Городца. Но не пришли к нему на помощь ростовцы. Пробил час князя Константина Ростовского! Захотел он отомстить за обиду и забрать себе престол Юрия. Полки Константина пришли под стяг Мстислава Удатного. |
| Рассказ этот замечателен своей антикняжеской направленностью: летописец объясняет поражение на Калке «гордостью» и «высокоумием» русских князей и именно в связи с этим приводит рассказ об Александре Поповиче и его слуге Торопе. Александр Попович участвовал в усобице между сыновьями владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, Юрием и Константином, на стороне Константина. В этой усобице удача сопутствовала Константину Ростовскому якобы благодаря мужеству Александра Поповича и Торопа. Юрий совершает неудачные попытки овладеть Ростовом и наконец терпит сокрушительное поражение в Липицкой битве, в результате чего Константин садится на престол во Владимире. Но Константин вскоре умирает, и престол вновь переходит к Юрию. Опасаясь мести Юрия Всеволодовича, Александр Попович совещается с другими «храбрами», и они принимают решение не участвовать в княжеских распрях, но служить Мстиславу Романовичу Киевскому. В дальнейшем в летописи вновь упоминается Александр Попович в рассказе о поражении на Калке. Здесь сообщается, что в числе других в сражении погиб Александр Попович и семьдесят других «храбров». Это сообщение находит параллель в известной былине о том, как на Руси перевелись богатыри. Подробный рассказ об Александре Поповиче, несомненно фольклорного происхождения, вставлен в летопись из какого-то ростовского источника; не случайно в этом рассказе упоминаются местные ростовские урочища. К тому же источнику восходит, очевидно, и вступление к повести о нашествии Батыя, в котором вновь говорится о гибели на Калке Александра и других «храбров». Повесть о нашествии Батыя в Тверском сборнике является компиляцией, которая, в конечном итоге, восходит к рассказам Лаврентьевской, Новгородской первой и Ипатьевской летописей. Повесть, входящая в состав Тверского сборника, сообщает целый ряд сведений о завоевании Руси монголо-татарами, которые отсутствуют в Лаврентьевской летописи. Так, например, здесь говорится о мужестве рязанских князей, отказавшихся выплачивать дань татарам, приводятся достаточно развернутые описания взятия Торжка, мужественной обороны Козельска, сообщается об осаде и штурме Чернигова и Киева, даются сведения о дальнейшем продвижении войск Батыя по волынским землям. |
| Но на Юге он еще очень молод и учится делам правления. В 1209 году отец дал ему ещё одно дальнее княжение — Рязань. Притом княжение опасное: рязанцы являлись традиционными противниками Всеволодова семейства. Рязань вела с Владимиром упорную борьбу. Оказалась покорена, но не смирилась. Бунтовала, была подавлена, однако искорки мятежа тлели и тлели в остывшей, вроде бы, печи рязанского неистовства. Незадолго до того, как Рязанское княжение досталось Ярославу, отец его узнал о новой угрозе со стороны Рязани. Тамошние князья завязали тайные переговоры с Черниговом, находившимся во враждебных отношениях с державой Всеволода. Князь пошел на Рязанщину с войсками, взял город Пронск, у стен самой Рязани едва умолен был не брать город на щит, увёл в оковах весь Рязанский княжеский дом и только тогда утвердил в качестве правителя своего сына Ярослава. Иными словами, родитель наделил отпрыска властью над смертельно опасным местом. Чем был молодой князь для рязанцев? Последним шансом. «Либо вы покорны воле моей, которую я передаю вам через сына, — словно бы сообщал им Всеволод Большое Гнездо, — либо разорение и смерть». Рязанцы не послушались. Новые подданные, целовав крест, восстали и предали мучительной смерти доверенных людей молодого князя-чужака: их живыми засыпали землёй в погребах. Тогда Всеволод вернулся, выпроводил рязанцев из их города, велев забрать с собой кое-какое имущество, а потом спалил Рязань дотла. Лишённых крова горожан князь отогнал к Владимиру как пленников. В этой истории Ярослав Всеволодович не сплоховал: он уцелел сам и вовремя вызвал отца с подмогой. «Увалень» научился действовать быстро… В 1212 году отец его скончался, предварительно разделив свою землю между многочисленными сыновьями. К моменту, когда немолодой князь почувствовал наступление последнего срока, шестеро его сыновей оставались в живых. А долг перед родом требовал обеспечить отпрысков честью и богатством. Следовательно — дать им княжения. Старший сын, Константин, не хотел деления Владимиро-Суздальской земли на части, требовал себе всей державы. Но родитель, осердясь, решил иначе. И вот получил от отца Константин города Ростов и Ярославль, а Юрий — Суздаль, Владимир (столицу княжества) и формальное первенство среди потомков Всеволода, хотя и уступал годами Константину. Так разъяренный отец в 1212 году, на смертном одре, наказал строптивого сына. |
| Войско свернуло на Волгу и разоряя поволжские города, двинулось на соединение с ростовцами Константина. Война приобрела совсем новое содержание. Теперь речь шла уже не столько о выручке новгородцев и наказании Ярослава, сколько о том, кому княжить во Владимире и Юрий Всеволодович собрал под свои знамена огромную рать. В виду грозной опасности под великокняжеские стяги пришли степные наемники бродники, жители поволжских городов и муромские вассалы, были призваны даже пешие смерды, что, по-видимому, здесь было не в обычае и более того, летописец упоминает о холопах в составе войск великого князя. Конечно, боеспособность такого воинства была минимальной. Соединившись с Константином, войско Мстислава встало у Юрьева Польского. Сюда же подошли и Всеволодовичи. Мстислав за время похода неоднократно обращался к Ярославу с призывами о мире, но получал отказы. Теперь, когда стали ясны масштабы предстоящей трагедии, Мстиславич снова попытался ее избежать ( " мы пришли...не на кроволитие " ), дважды посылая парламентеров, но братья не желали слушать голоса разума. Они уже делили плоды будущей победы. В то же время они, заняв сильную позицию, не спешили помериться силами с опытным противником на равнине. Силам коалиции пришлось приблизиться к стану Всеволодовичей, находящемуся на Авдовой горе, под которой протекал заросший кустарником ручей Тунег. Плоская вершина горы была по краю обнесена кольями и плетнем, за которым стояли полки младших братьев Константина. После ненастного, ветреного и холодного дня, проведенного в вялых атаках и перестрелках, что походило на разведку боем малыми силами одних только " молодых " , пока вожди колебались, решая, не пойти ли им прямо на оставленный без защиты Владимир, под давлением Мстислава было принято решение - атаковать позицию Всеволодовичей. Летопись сохранила его аргументацию: " Гора нас не победит и гора нам не поможет, но глядя на Крест Честной и на правду, пойдем к ним " . Исходя из этой фразы можно было бы подумать, что полководец уповает целиком лишь на морально-психологический фактор - превосходство духа его войска, убежденного в своей правоте, однако события показали, что это было не совсем так. |
| Предваряя дискуссию по Манифесту «Русского Собрания» и вопросам идеологии нашей организации, которая начнется после моего доклада, коснусь одного принципиального вопроса - места «Русского Собрания» в современном консервативном, патриотическом движении России. Кто мы? Кто наши потенциальные союзники? Сегодня консервативное, патриотическое движение в России, как мы все видим, раздроблено и фрагментировано. Не буду касаться причин этого, они многообразны, есть и внешние и внутренние. Но по большому счету, как, впрочем, и в прежние времена, сегодня существует «три извода русского патриотизма», отражающие то, какой из членов «Русской триады» - «Православие. Самодержавие. Народность» - выдвигается на первый план, а зачастую и абсолютизируется. Сегодня существуют разнообразные организации русских националистов , неформальным лидером которого, наверное, сегодня можно считать Игоря Всеволодовича Гиркина (Стрелкова), а интеллектуальным центром - журнал «Вопросы национализма» Константина Крылова, который, впрочем, в прошлом году закрылся. У нас с русскими националистами есть существенные разногласия, поскольку многие из них далеки (а порой и прямо враждебны) от Православия, есть разногласия и по другим вопросам, время от времени всплывающим на поверхность. Но у нас есть и точки соприкосновения, например, в вопросах защиты русского языка и русской культуры, где мы можем действовать как единомышленники. Существует сегодня множество патриотических структуры и лидеров, для которых на первом месте проблемы государственного патернализма и социальной справедливости, я бы их назвал «левыми государственниками». Есть такие люди внутри КПРФ, к примеру, депутаты Госдумы - «беспартийные коммунисты» Сергей Гаврилов и Сергей Шаргунов, но не только беспартийные, но и члены КПРФ, к примеру, депутаты Владимир Поздняков и Павел Дорохин, а также президент Петровской академии науки и искусств из Санкт-Петербурга профессор Алексей Воронцов. Отчасти таких идей придерживаются в очень радикальном, правда, виде лидеры Постоянно действующего совещания Национально-патриотических сил России (ПДС НПСР) Юрий Болдырев, Павел Грудинин и другие. Используют государственнические идеи и движение «Суть времени» Сергея Кургиняна и созданные им структуры типа «Родительского сопротивления». На лево-государственнических идеях базируются «Партия Дела» Константина Бабкина, Российской общенациональный союз Сергея Бабурина. Государственнические идеи лежат в основе идеологии Изборского клуба, партии «Родина» и некоторых других структур. Нас роднит с ними неприятие либерализма, стремление к укреплению государственности. Однако градус критики действующей власти у многих представителей «левых государственников» мне представляется неконструктивным. Поэтому мы взаимодействуем далеко не со всеми из них, отдавая предпочтение Изборскому клубу, «Партии Дела» и РОС Сергея Николаевича Бабурина, который участвовал и в заседании «Русского Собрания». |
| «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним слова псалмопевца, который сказал: Одни с оружием, а другие на конях, мы же имя Господа Бога нашего призовем; они, поверженные, пали, мы же устояли и стоим прямо” (ср. Пс.19, 8). Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог». Ливонский орден действовал по прямому благословению Папы, целью его агрессии был не только захват Новгорода, который после уничтожения Киева ордой стал самым крупным городом на Руси, но и обращение покоренных «схизматиков»-православных в католичество. В 1204-м г. под ударом участников IV крестового похода пал Константинополь, столица православной Империи ромеев. По словам французского историка Жака Ле Гоффа, взяв штурмом Константинополь, «латиняне наконец-то утолили зависть и ненависть к византийцам… грабежом и жестокой резней мужчин, женщин и детей». На руинах православной державы была образована Латинская империя со столицей в разграбленном и обезлюдевшем Новом Риме. Весть об этом событии разнеслась по всему христианскому миру, так что князь Александр Невский знал, какую участь уготовали Новгородской земле крестоносцы Ливонского ордена, влекомые тем же духом ненависти к схизматикам и корысти, которыми одержимы были подобные им участники IV крестового похода. Александр Невский побеждал противников и в других сражениях, менее известных. С ранних лет он сопровождал отца в военных походах, впервые в 1234-м году, когда князь Ярослав Всеволодович вторгся во владения ордена Меченосцев, который вскоре потом был переименован в Ливонский орден, под Дерптом и одержал над меченосцами победу в битве на берегу реки Омовже. В 1245-м г. язычники-литовцы напали на Торжок и Бежецк. Александр Невский во главе с новгородским войском разбил их, в битве погибло большинство нападавших, в том числе восемь литовских князей, а остатки побежденных были настигнуты его дружиной и новгородскими ополченцами и уничтожены без остатка у Жижицкого озера. На обратном пути в Новгород войско Александра под Усвятом разгромило еще один литовский отряд, после чего имя князя Александра наводило ужас на литовцев, и с тех пор они долго не дерзали вторгаться в пределы Новгородской земли. В 1256-м г. под Нарву, принадлежавшую Новгороду, пришли шведы вместе с покоренными ими финноязычными емью и сумью (суоми) и стали строить там крепость. В ту пору Александр княжил во Владимире. Новгородцы просили его о помощи, и он, откликнувшись на призыв, пришел в Новгород со своей дружиной, к которой присоединились новгородцы, и вместе они совершили удачный поход вглубь поселений народа емь, отбив у них и у господствовавших над ними шведов охоту вторгаться во владения Великого Новгорода. Князь Александр Ярославич не потерпел ни одного поражения. О его нравственной высоте говорит и то обстоятельство, что он был единственным из русских князей XIII столетия, кто никогда не участвовал в междоусобных войнах. |
| Опиравшиеся в междоусобной княжеской борьбе на поддержку горожан Владимира и Суздаля братья Андрея Михалка (ум. 1176) и сменивший его Всеволод Большое Гнездо одержали верх. Тонкий дипломат и искусный политик Всеволод Большое Гнездо (1176–1212) продолжал политическую линию отца и брата, успешно борясь с сепаратизмом местной знати. Боярство было сильно обескровлено в междоусобной борьбе. В 1177 были разгромлены войска рязанских князей (битва на Прусовой горе). В результате походов 1180, 1187, 1207 годов было сломлено сопротивление Рязани. Борьба на восточных рубежах Владимире-Суздальского княжества против болгар подготавливала осуществленный позже выход к устью Оки. Длительные и первоначально успешные действия за подчинение Новгорода кончились восстанием новгородцев (1207) и выходом его из сферы владимирского влияния. В Южной Руси Всеволод усиливал свое влияние с помощью дипломатических интриг, вмешиваясь во внутренние дела князей, и ссорил их между собой, что привело к новому разгрому Киева (1203). Летописцы называли его «великим», князья – «господином». В 1211 году Всеволод созвал совещание представителей от всех городов княжества, которое утвердило передачу княжения его сыну Юрию. Но после смерти Всеволода (1212) ростовское боярство стало разжигать усобицы между его старшим сыном Константином и Юрием, в которую втянулись силы Новгорода, Пскова и Смоленска под руководством Мстислава Удалого. Константин хотел восстановить стольные права боярского Ростова, Мстислав – ослабить силы Владимиро-Суздальского княжества и ликвидировать его приоритет. Юрий и поддерживающий его брат Ярослав были разбиты новгородцами в Липецкой битве (1216). Заняв престол, Константин поделил княжество между братьями. Единство Владимиро-Суздальского княжества было нарушено, образовались княжества Ростовское, Ярославское, Переяславское. После смерти Константина в 1218 году Юрий вернулся на княжение, восстановил свое господствующее положение и авторитет Владимиро-Суздальского княжества. Он продолжал наступление на восток, нанес крупное поражение болгарам (1220) и основал в устье реки Оки Нижний Новгород (1221). |
|
|
