| При всем том город не сдавался. Наконец 2 ноября Константин ворвался в Константинополь через сухопутную стену и таким образом положил конец этому несчастному междоусобию, стоившему много крови. Хотя Артавазд успел выйти из Константинополя с патрикием Вахтангом, очевидно, тоже армянского происхождения, но был захвачен и приведен в оковах в Константинополь, где были уже во власти его более счастливого соперника и оба его сына. Артавазд был присужден вместе с сыновьями к ослеплению, а патрикий Вахтанг обезглавлен на площади Кинигия. Потушив восстание и сделав безвредными Артавазда и его сыновей, Константин праздновал свое торжество цирковыми играми, на которых побежденные противники, а равно и главный их помощник патриарх Анастасий, должны были исполнять данные им роли: первые были проведены по цирку, обремененные цепями, а последний подвергнут публичному бичеванию и, посаженный на осла задом наперед, торжественно проведен по цирку. Весьма любопытно отметить, что позорное наказание, испытанное патриархом, не послужило препятствием остаться ему на патриаршем престоле и быть во главе Церкви до 754 г. Что касается других мер, принятых против приверженцев Артавазда, являющихся под пером летописца Феофана весьма жестокими, то нужно вспомнить о том, что до нас дошла только враждебная иконоборцам литература, слишком сгустившая темные краски. Есть одна черта в известиях Феофана, которою отмечен, вероятно, реальный факт . Константин привел с собой в Константинополь новых людей, не доверяя прежним придворным и административным чинам, и обогащал своих новых слуг имуществами, конфискованными у чинов византийского служилого дворянства. Для второго, как и для первого, представителя исаврийского дома самым капитальным вопросом внешней политики были отношения к арабам. Арабско-мусульманский вопрос занимает в истории Византии такое крупное, скажем даже, роковое значение, что историку необходимо с ним обходиться с большим вниманием и обращаться к нему весьма часто. После знаменитой осады Константинополя в 717г. они, правда, перестали быть для Льва Исавра так страшны, как в первый год его царствования, и не предпринимали против империи обширного и хорошо комбинированного наступления, но все же византийский царь никогда не забывал, что мусульмане самые опасные враги восточного христианского царства. В царствование Льва арабы несколько раз делали вторжения в империю; в особенности следует вспомнить поход 726 г., когда они дошли до Никеи, где им было, однако, нанесено поражение, память о котором сохранилась в Никее на башне Артавазда . В 737 г. повторился новый поход, наконец, в 739 г. арабы вторглись в фему Анатолика и соседние области тремя армиями. Одна из них под предводительством Ал-Баштала дошла до местности Акроин в Анатолике, где была встречена двумя императорами, Львом и Константином, и где произошло сражение, окончившееся большим поражением арабов. |
| Закон судный людем, или, как он еще иначе называется в некоторых рукописях, судебник царя Константина Великого , еще бароном Розенкампфом 1 , был обозначен как “древнейший законодательный памятник на славянском языке, который принадлежал к первоначальному составу собрания правил, препровожденного к болгарам”, после обращения их в христианство . Позднейшие ученые 2 с большею точностию и подробностию, чем Розенкампф, указали источники отдельных статей закона судного и определили его значение в юридической жизни наших предков, но вполне подтвердили замечание Розенкампфа, что закон судный принадлежал к составу первоначадьного болгарского законодательства, хотя и не настаивая на том, чтобы закон судный кем-либо и откуда-либо был препровожден к болгарам. Не вдаваясь в подробности, приведем себе в ясность те научные результаты, к которым пришли ученые Губе, Павлов и Васильевкий относительно закона судного. Закон судный людем, или судебник царя Константина, есть не что иное, как переделка так называемой эклоги византийских императоров-иконоборцев Льва Исавра и Константина Копронима 740 года, и именно переделка XVII-ro титула эклоги; „ Ποινλιος τν γx ληματιx ν x εφαλαων” , в котором содержится уголовное законодательство, т. е, исчисляются преступления и назначаются соответствующие преступлениям наказания. Таким образом, общее отно- шение между подлинною византиискою эклогою и между законом судным, рассматриваемыми с точки зрения их содержания, состоит в том, что последний относится к первой, как часть в целому, что тогда как эклога есть по преимуществу ввзантийское гражданское изложение, или, правильнее, авторизованное государственною властию руководство к познанию византийского гражданского права, подобно институциям императора Юстиниана, и только в одном из своих 18-ти титулов содержит уголовное право, закон судный есть уголовное уложение, за исключением некоторых статей о свидетелях и постановлений о супружеском союзе и о разводе, которые, впрочем, также отчасти имеют криминальную окраску. Лишь немногие статьи закона судного заимствованы не из XVII-ro титула византийской эклоги 3 . |
| В следующем году произошла морская битва с арабами, причем византийский флот нанес сильное поражение арабим при острове Кипре, возвратив этот остров, отнятый при Юстиниане II. Наступательное движение против ислама особенно выразительно доказывается походами 751 г., когда Константин вступил в Северную Месопотамию и затем в Южную Армению. Прежде всего он осадил Мелитену и принудил город к сдаче. Христианское население выведено было в империю и получило земли во Фракии, мусульманам предоставлено было избрать другие места для поселения, т. к. город был уничтожен и его стены и укрепления срыты. В дальнейшем движении подобная же участь постигла армянский город Эрзерум, или Феодосиополь, Малатию, затем Самосат. Ясное дело, что в этом направлении Константин приближался к старой границе, отделявшей Византию от Персии, однако он не обманывался насчет своих средств, не укреплял взятые города, а срывал их до основания, чтобы лишить арабов возможности снова найти в них точку опоры против Византии. В Армении он имел приверженцев, которые оказывали ему содействие, таков патрикий Кушан. Чтобы понять значительные успехи Константина на восточной границе, следует принять в соображение междоусобную войну в калифате, предшествовавшую падению дома Омейядов . Восстание наместника Армении и Месопотамии Мервала сопровождалось смутами по всему калифату и вызвало падение династии в 750 г. Главное движение направлялось из Персии и Средней Азии, в основе его было национальное начало. Вообще к этому времени замечается в калифате ослабление религиозного пыла, местные народные элементы берут перевес над арабами и начинается история раздробления калифата. Отлагается Испания, в которой возникает отдельный калифат; заявляет притязания на независимость Африка. С началом правления Аббасидов, перенесших столицу из Дамаска в Багдад, арабская национальность перестает иметь главное значение в судьбах мусульманства, багдадские калифы начинают вербовать охранную для себя стражу из персов, берберов и турок. Вместе с тем в религиозной политике калифата произошла перемена в смысле нетерпимости и исключительной враждебности к христианству, вследствие чего значительные партии христиан стремились к переселению или в византийские области Малой Азии, или в Сицилию и Южную Италию |
| Дивную душу она возрастила, Всякую гордость в себе сокрушила, Божией воле себя поручила, Ясно, как солнце, Творцу послужила. И на любовь Бог ответил любовью: Душу ее научил славословью И благодать за труды ниспослал – В райскую жизнь ее дивно призвал. Божий Афанасия исполнила Завет – Ныне обитает там, где смерти нет. Рассуждение У злого царя Константина Копронима была добрая дочь, девица Анфуса, «прекрасная ветвь на худом дереве». Невзирая на все уговоры своего отца выйти за кого-нибудь замуж, она пребыла непреклонной, ибо крепко была привязана сердечной любовью ко Владыке Христу. А когда ее отец умер, Анфуса раздала свое имение нищим и стала инокиней в одном из монастырей. Сколь великое удивление вызывают многие благородные мужи, оставившие мирскую суету и последовавшие узким путем за Христом, столь сугубо изумительны и жены, презревшие и молодость, и богатство, и все тленную привлекательность [сего] ради любви Христовой. То, что богатому трудно войти в Царство Божие, сказал Сам Господь; трудно, но это не значит, что невозможно. Легко презреть богатство и весь тому, кто ни во что поставил самого себя. Созерцание Да созерцаю воскресшего Господа Иисуса, а именно: 1) как затворенными дверями входит Он к Своим ученикам и дарует им мир; 2) как для Его прославленной плоти не существует [уже] никаких физических препятствий, но является она, где хочет. Проповедь о созидаемом городе Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего. Евр. 13:14 Не были ли, братья, Вавилон и Ниневия великими и удивительными городами? Но сегодня только ящерицы возлежат в пыли их башен. И Мемфис, и Фивы не питали ли гордость фараона и князей человеческих? А сегодня лишь с большим трудом можно определить место, где они некогда стояли. Но покинем твердыни из камня и кирпичей и посмотрим на города из плоти, крови и костей. Люди дольше и усерднее созидают град собственного тела, нежели крепости и кафедральные соборы. В течение восьмидесяти и [даже] ста лет возводят люди города своего тела, но в конце концов видят, что труд их напрасен: то, что десятилетиями созидали они с немалой заботой и денно-нощной тревогой, во мгновение ока низвергается в могильный прах. Чей телесный град не обрушился и не обратился в пыль? Ничей. |
| Все вместе это привело к тому, что у Льва III Исавра и гонителей икон оказалось много сторонников даже среди искренних ревнителей православия. Много было и таких, кто примкнул к иконоборству только потому, что оно шло от императоров. Упрямый исаврянин Если бы Лев Исавр не пришел к власти, возможно, Византийская империя перестала существовать на 700 лет раньше. В 717 году, когда он взошел на престол, арабы собрали огромную армию и флот и осадили Константинополь с суши и с моря. Окажись на месте Льва менее храбрый и менее умелый полководец, дело почти наверняка кончилось бы взятием столицы. Но воинское мастерство Льва вместе с «греческим огнем» и необычайно холодной зимой заставило арабов позорно отступить после годовой осады, потеряв три четверти солдат и практически весь флот. Из двух с половиной тысяч кораблей домой вернулось всего пять. Поражение было настолько страшным, что арабы долго не могли прийти в себя и только через двадцать лет предприняли новую попытку захватить империю. В 740 году состоялась решающая битва при Акронионе (в Малой Азии), где Лев III и его сын Константин Копроним наголову разбили арабские войска. После двух этих побед в Дамаске начались смуты, династия Омейядов пала, и нашествие арабов захлебнулось. Сокрушив внешнего врага, Лев укрепил государство и изнутри. Путем умелых реформ он справился с охватившим страну кризисом и создал новую административную, экономическую и судебную систему, которая успешно функционировала на протяжении нескольких столетий. Лев был инициатором и составителем нового правового кодекса, так называемой «Эклоги» – сокращенного извлечения законов с внесенными в них исправлениями «в духе большего человеколюбия». Предварявший ее текст можно считать образцом гуманизма и государственной мудрости, особенно если учесть, что он был написан в VIII веке, когда на западе Европе царило еще глухое Средневековье. «Тех, кто поставлен исполнять законы, мы убеждаем воздерживаться от всех человеческих страстей, но от здравого смысла выносить решения. Не презирать нищего, не оставлять без обличения сильного, содеявшего неправду, чтобы не наружно и не на словах превозносить справедливость, а на деле предпочитать беззаконие и лихоимство, но напротив, когда в тяжбе участвуют две стороны – чтобы обе были поставлены в равные одна к другой отношения и чтобы столько именно было отнято у обидевшего, насколько окажется пострадавшим обиженный. Всячески желая положить конец мздоимству в суде, мы решили давать жалованье из нашего казначейства славнейшему квестору и всем служащим по судебным делам, дабы они ничего не брали с лица, у них судимого». Такие слова прозвучали бы вполне уместно и в наше время. |
| Но увы! эти надежды „клира“ и „церкви“ не оправдались. Куза почитался человеком высокообразованным в европейском смысле: бегло говорил на языках французском, немецком, итальянском, греческом, но для церкви и клира он явился „Юлианом отступником, Львом Исаврянином и Константином Копронимом“. При нём началась война против церкви и вообще против всего церковного 1140 . Для ревнителей православия и в особенности для обоих Скрибанов начались гонения, не прекращавшиеся до конца их жизни. Были изданы новые законы относительно церкви, учреждён был синод, названный „Генеральным“. Последовали правительственные назначения (вместо прежних избирательных по канонам церкви) епископов на кафедры. Епископ Едесский Неофит Скрибан назначен был епископом Арджешским. В 1865 г. на 19 ноября (1 дек.) созывался синод, на котором подлежали обсуждению между прочим следующие вопросы: введение Григорианского календаря; перевод Св. Писания и других церковных книг на обыкновенный разговорный язык, перемешанный на половину с французскими словами; введение во всех церквах органов. Хотя по закону (ст. 4) все епископы имели право присутствовать на заседаниях синода, но епископы Филарет Скрибан Ставропольский и Иосиф Севастийский, известные своей преданностью православной церкви и противники —299— нововведений Кузы, не были приглашены. Несмотря на это, они решились было явиться без приглашения, чтобы лично протестовать против анти-канонических постановлений псевдо-синода, но на пути в Букурешт были арестованы по приказу Кузы и под конвоем возвращены из Фокшан в Яссы. Епископ Неофит принял приглашение, но для того, чтобы торжественно отказаться в синоде от назначения епископом Арджешским и протестовать против анти-канонических церковных нововведений, а вместе с этим – изобличить и других членов псевдо-синода в слепом повиновении их правительству ко вреду св. церкви. Утром 7 декабря 1865 года Преосвященный Неофит, одевшись в рясу из грубого сукна, надел клобук с панагией на груди и с архиерейским посохом отправился со своим племянником Ромулом Скрибаном в заседание синода и положил на стол свой протест, который предварительно прочёл наизусть перед членами синода. Затем медленно вышел, сопровождаемый недостойными выходками присутствовавшего здесь министра Дмитрия Караджи. К тому же времени подоспели присланные по почте протесты Филарета Скрибана и Иосифа Бобулеску, не допущенных к присутствию в синоде. |
| римлянами), но на самом деле представляли пеструю смесь разных национальностей с решительным преобладанием славян, уже в конце предыдущего периода произошел существенный переворот, выражением которого служит знаменитая Эклога императоров – иконоборцев Льва Исаврянина и Константина Копронима, изданная около 740 года. Это – своего рода греко-варварские институции, которые во многих отношениях отменяли Юстинианово законодательство, преимущественно в сфере землевладения, брачного, семейного и наследственного права. Но наряду с Эклогою в руках византийских юристов-практиков продолжали еще обращаться разные частные компиляции из источников Юстинианова права, кое-как приспособленные к изменившемуся юридическому быту византийского общества. Подлинные же законные книги Юстиниана были давно позабыты и оставались недоступными для понимания современных юристов. Эти обстоятельства побудили императора Василия Македонянина предпринять новую кодификацию источников гражданского права с целью – устранить из Юстиниановых законов все устарелое и негодное для практики, все же прочее, что осталось в силе, издать вновь, присоединив сюда разнообразную и разрозненную массу позднейшего законодательного материала и приняв новые нормы обычного права. Исполняя эту сложную и трудную задачу, Василий Македонянин, во 1-х, издал (около 870 года) так называемый Прохирон, т.е. ручную книгу законов, которая, как сказано в ее предисловии должна была вытеснить из употребления «законодательство нечестивых иконоборцев», то есть Эклогу, но которая на самом деле дословно повторяет многие постановления Эклоги, так как последняя отвечала потребностями жизни; во 2-х, велел собрать в один сборник отрывки Юстинианова законодательства, потерявшие практическое значение; в 3-х, дал новую редакцию тем Юстиниановым законам, которые оставались в действии или, по крайней мере, должны были служить коррективами к действующему праву, под именем «Ревизии законов» (Ανακθαρσις τν νμων). Первая из этих законодательных работ – Прохирон еще при том же императоре (около 883 года) издана была в новом виде и под новым названием Эпанагоги, в составлении которой необходимо предположить участие духовного лица, так как в ней содержится много постановлений, касающихся духовной иерархии и, между прочим, целый титул (3-й) о патриархе, содержащий в себе совершенно новые постановления; в позднейших византийских юридических компиляциях этот титул не без основания приписывался патриарху Фотию. |
| После Константина Копронима, стоявшего во главе всех крайних элементов иконоборства и бывшего литературным выразителем радикальной партии, последняя не представляла уже внушительной силы и, вероятно, в дальнейшей истории иконоборства слилась с парией большинства. Зато партия умеренных существовала в продолжение всего периода иконоборческих волнений, и защитники иконопочитания должны были серьёзно считаться с её взглядами, сущность которых сводилась к тому, что иконные изображения приемлемы, но религиозное почитание их есть вид идолопоклонства и поэтому в храмах должны быть помещаемы настолько высоко, чтобы невозможно было оказывать им обычных форм поклонения 595 . Впрочем, и эта партия в иконоборческих кругах не пользовалась популярностью и в богословских спорах стушёвывалась перед партией большинства, имевшей на своём знамении ρος собора 758 г. Вот, почему полемика между иконоборцами и иконопочитателями всё время вращалась около основных положений ρος’а, который, кстати сказать, признавался иконоборцами с логической и богословской точки зрения настолько неуязвимым, что отцы собора 815 года, при Льве Армянине, несмотря на все усилия возможно основательнее аргументировать иконоборческие воззрения, не могли прибавить к нему ни одной новой черты, если не считать торжественного отказа от названия икон идолами 596 . Изложенная система богословских воззрений иконоборцев обязывала иконопочитателей выяснить её несостоятельность и вместе с тем установить внутреннюю связь иконопочитания с основными началами православной догматики. Защитникам иконопочитания необходимо было показать, что искусство иконной живописи не противоречит учению о домостроительстве нашего спасения, что изображение Христа на иконе по человеческой Его природе не разрушает догмата о двух естествах в Нём, что изображение святых на иконах законно и что почитание икон не есть идолопоклонство. Это представляло собой весьма сложную и трудную для решения богословскую задачу. Затруднения для иконопочитателей возникали здесь главным образом вследствие того, что религиозное употребление икон до сих пор существовало в Церкви лишь как благочестивый обычай, не имевший под собой ясно выраженной догматической подкладки, ещё не освещённый в церковном сознании с точки зрения общего домостроительства нашего спасения. |
| Остановимся на личности нашего героя. Рассказывают (и эта история может быть в такой же степени признана легендой, как и реальным фактом), будто сразу после его рождения были явлены негативные предзнаменования будущего царствования. Якобы при совершении таинства Крещения младенец Константин испражнился в святую купель, и потому впоследствии получил крайне неблагозвучное прозвище «Копронимос». Понятно, что оно не нуждается в переводе 98 . Однако, по другим данным, это обидное наименование на самом деле является поздней перифразой подлинного народного «имени» царя – «Каваллинос» («кобылятник») 99 . Проведя в седле большую часть своей жизни, царь не мог отделаться от постоянно сопровождавшего его запаха конского пота, что впоследствии использовали недруги. Он был трижды женат, причем не по распущенности, а вследствие смерти первых жен. Первой супругой императора Константина V, как уже говорилось выше, была Хазарская царевна Ирина, с которой он венчался в 732 г. От Ирины родился 25 января 750 г. сын, будущий император Лев IV, и дочь св. Анфуса. Второй брак царя с некой Марией был очень скоротечен, и от него не осталось детей. От третьего брака царя с византийской аристократкой Евдокией (он дал ей титул августы только в 769 г.), происходящей из знатной семьи Мелиссинов, родилось пять сыновей: Никифор, Христофор, Никита, Анфим и Евдоким 100 . Как можно судить по отношениям, царившим между отцом и св. Анфусой, историю который мы поведаем позднее, император был добрым отцом, умевшим находить общий язык со своими детьми и не насиловавшим их волю. Он был жестким правителем и не всегда щадил своих врагов – пример пленных болгарских воинов, которых царь отдал на растерзание константинопольской толпы, достаточно красноречив. Но нередко удивлял своим снисхождением к поверженным противникам, если не видел в них угрозы государству. Позднейшие летописцы-иконопочитатели называли его «беззаконнейшим царем», «всегубительным, безумным, кровожадным, лютейшим зверем», а в народе довлел культ этого императора. Когда уже много после его смерти болгары серьезно угрожали Римской империи, во время богослужения в храме Святых Апостолов народ сорвал с петель дверь в усыпальницу Константина V, ворвался туда и с криком: «Восстань и помоги гибнущему государству!» припал к его гробнице 101 . Когда эпарх города задержал правонарушителей, те утверждали, что двери в усыпальницу отворились сами собой, Божьим провидением – настолько личность императора была популярна в народе 102 . |
| Это видно из содержащихся в указанном списке его разных дополнительных статей несомненно болгарского происхождения, каковы, например, знаменитый «Закон судный людемъ» (это есть не что иное, как болгарская компиляция из известной нам Эклоги Льва Исаврянина и Константина Копронима), отрывки из сочинения болгарского пресвитера 10 века Косьмы против появившихся там еретиков богомилов и другие мелкие статьи -Славянский перевод другого греческого номоканона в 14 титулах сохранился до нас в списке, принадлежащем, судя по характеру письмен, концу 11 или началу 12 века. Список этот находится в московской синодальной, бывшей патриаршей библютеке под 227 и подробно описан в моем сочинении: «Первоначальный славяно-русский номоканон». В указанной рукописи содержится номоканон в 14 титулах и принадлежащая к нему каноническая синтагма в их еще до-фотиевской редакции, то есть без второго (фотиева) предисловия к номоканону и без правил двух известных нам константинопольских соборов, бывших по делу Фотия. Равным образом нет здесь и никаких толкований на правила. Можно догадываться, что перевод этого номоканона и синтагмы сделан был у нас в России при великом князе Ярославе – «книголюбце», о котором замечено в начальной летописи, что он собрал писцов многих и «преложилъ» с греческого языка на русский много книг, необходимых для просвещения Руси. В пользу нашей догадки говорят, во-первых, встречающиеся в этом переводе русские юридические термины, вовсе неупотребительные в языке других единоверных нам славянских народов -болгар и сербов (например, слово – тиун); во-вторых – то обстоятельство, что в памятниках русского церковного права 12 в., именно – в вышеупомянутых «въпрошенияхъ» Кирика, греческие церковные правила приводятся именно в том переводе, какой содержится в рассматриваемом синодальном списке Кормчей. В том же переводе читаются у вышеупомянутого новгородского монаха Зиновия правила, взятые им из номоканона времен великого князя Изяслава Ярославича. К сожалению, в синодальном списке недостает конца, где обыкновенно помещались в старых книгах известия о времени их написания; а если бы он был, то мы, может быть, имели бы в этой драгоценной рукописи один из тех номоканонов, которыми пользовался Зиновий. |
|
|
