| Самой актуальной и прагматической наукой в V столетии оставалось, как и в былые времена Римской империи, право. Трудами ученых юристов, близких ко двору Феодосия II, и правительственных чиновников создан был знаменитый кодекс, известный с именем этого императора. Комиссия, образованная указом Феодосия, работала над ним в течение 8 лет, и затем, 15 февраля 438 г., он был опубликован: вначале для восточной части империи, затем, с 1 января 439 г., актом императора Валентиниана III введен в действие и на Западе. Язык кодекса, естественно, латинский. Нужда в этом кодексе вызвана была тем, что до него в юридической практике приходилось прибегать к разрозненным императорским конституциям и эдиктам. Наличие противоречий между нормами разных актов затрудняло их использование, вносило путаницу в решение судебных дел. Предшественниками этого сборника, на который могли опираться его составители, были два других ранее созданных кодекса: Codex Gregorianus, составленный при Диоклетиане и названный так, вероятно, по имени своего составителя, в который вошли императорские конституции от Адриана до Диоклетиана, и представляющий собой его продолжение Codex Hermogenianus, в который его составителем Гермогеном были включены акты Диоклетиана от 291 по 294 г. Обе эти компиляции до нас не дошли и известны только по цитатам из них. Римская империя, по крайней мере на востоке, сохраняла характер цивилизованного правового государства на всем протяжении своей истории. В ней действовало филигранно разработанное римское право, облагороженное и одухотворенное влиянием на него христианской этики. Законы, естественно, нарушались, иначе и не бывает, но они составляли надежную плотину для сохранения правопорядка и общественной нравственности против греховных и преступных посягательств как со стороны частных граждан, так и со стороны чиновников. Обильный свет на правоприменительную практику и ее восприятие людьми проливает одно место из «Сказания» Приска Панийского, который с дипломатическими целями побывал в ставке Аттилы в составе официального посольства, посланного императором Феодосием, и там встретил перебежчика, который беседовал с Приском на родном им обоим греческом языке. |
| Юрист Гай считал деликтом кражу, грабеж, оскорбление и противоправный ущерб, т.е. частное правонарушение, которое рождает обязательство. 753 Ульпиан понимал под деликтом как правонарушение, наносящее ущерб здоровью или имуществу частного лица и являющееся источником обязательства, 754 так и, в расширительном смысле, публичное правонарушение, преступление (например, военное преступление). 755 Так или иначе, во II – III вв. это понятие являлось неотъемлемой частью юридической терминологии (в той, разумеется, степени, в которой вообще можно говорить о терминологии применительно к римскому праву). Затем оно постепенно исчезло из обихода юристов и законодателей: уже в Кодексе Феодосия оно встречается лишь пятнадцать раз, а в вестготском своде законов (Liber Iudicicirum) практически не встречается. 756 Вероятно, это связано с тем, что в сочинениях авторов III – IV вв. ( Тертуллиана , Августина, Иеронима) слово delictum стало обозначать грех и, таким образом, постепенно перестало ассоциироваться с языком права. 757 Ко времени Исидора оно уже окончательно перешло в религиозную лексику. Стоит заметить, что смешение Исидором понятий delictum и peccatum не было искусственным: эти слова часто выступали как синонимы еще в античности. Так, Цицерон, хотя и нечасто, был склонен употреблять их в одном ряду. 758 Живший во II в. грамматик Фронтон предпринял попытку их различения, утверждая, что delictum – это преступное бездействие, a peccatum – неправильное действие, ошибка. 759 Однако следует полагать, что это объяснение не имело успеха, так как в VI в. Григорий Великий опять попытался установить то же самое различие. Сначала он повторил Фронтона, но с некоторыми изменениями, определив peccatum как злодеяние, a delictum как уклонение от доброго. 760 Затем предложил свое собственное, принципиально иное толкование, согласно которому peccatum есть злодеяние, a delictum – только помышление о таковом. 761 Вероятно, отсюда Исидор и почерпнул идею о том, что peccatum тяжелее и серьезнее, чем delictum. |
| В истории города Константинополя время регентства Анфимия отмечено важным событием: возведением новых стен со стороны суши. Когда Константин превращал старый Византий в свою столицу, он более чем удвоил городскую территорию и провел со стороны суши стену от Пропонтиды до Золотого Рога. Город вырос за протекшие с тех пор почти два века, и стены оказались тесными. Они пострадали также от многократных землетрясений. Анфимий широко раздвинул пределы городской территории, и стена захватила большие пространства как выросших за стенами предместий, так и местности, вовсе еще не застроенные. Общее протяжение новой стены было около 5 верст, 656 на ней высилось 92 башни. Предместье Влахерны, составлявшее 14-й регион города, осталось за стеной, которая доходила до Золотого Рога ближе к городу. Это крупное предприятие было осуществлено очень быстро и закончено в 413 году, как видно из дошедшего в Феодосиевом Кодексе указа. 657 Изогнутая линия в южной части стены объясняется, помимо характера местности, еще тем, что в новую стену была включена триумфальная арка, воздвигнутая в честь Феодосия I, которая и составила парадные ворота города, получившие имя Золотых. 658 Современная Феодосию I надпись красуется и ныне на своем старом месте. 659 Соответственно пяти воротам стены Константина в новой стене было также пять ворот, которые были назначены для пользования населения, а поэтому против них были настланы мосты над рвом. В мирное время эти пять ворот были открыты для беспрепятственного въезда и выезда. Кроме этих ворот, на протяжении стены было еще пять других, которые имели назначение служить в военное время для обороны города. Против них не было мостов над рвом. В мирное время они были заперты. В выдвигавшихся наружу башнях стены были устроены боковые выходы для военных целей. Новая стена удержала навсегда название Феодосиевой в честь императора, который в ту пору еще не принимал никакого участия в управлении государством. Новые башни были предоставлены в пользование тем горожанам, на земле которых они оказались, с обязательством ежегодного их ремонта. |
| Далее Киприан, еще знаменитый по учености волшебник, под балдахином, покрывающим золотого идола, сидит перед сосудом, в котором также находятся два золотых божка, и столом, на котором поставлена голубая сфера с золотой полосой; сзади, на горе, спрятавшись и лежа, наблюдает дьявол . Следуют крещение Киприана, сожжение магических книг, мученический подвиг в кипящем котле и кончина. 29) К речи на Маккавеев изображено мучение Елеазара и Маккавеев в виде девяти маленьких сцен. Самые разнообразные пытки: батоги, обдирание кожи крючьями, ломание и разрывание шипами на колесах, пиление деревянною пилою, сожигание, удушение в особом гробе и пр. Сравнив этот сюжет с миниатюрой к этому событию в Кодексе Христины и др., мы легко найдем, в чем заключалась перемена, совершившаяся в художественном мировоззрении Византии, и приурочим нашу рукопись к одной из тех ступеней, которую прошло поздневизантийское искусство, прежде чем в Ватиканском менологии, «Лествице» Климака и подобных рукописях окончательно утратить освежающую струю античного мышления и искусства и послужить печальным выражением цивилизации, впадшей в варварство и огрубение. 30) На похвалу Герону, в которой (гл. 3-я) оратор сравнивает епископа (1) с атлетами древности, представлены Самсоновы подвиги, (2) с мучениками – смерть Исаии. Миниатюра – лучшей манеры. Интересна также краткая символическая подробность во вкусе лицевой Псалтыри: Гедеон и руно. 31) К речи на прибытие египетских епископов большая миниатюра в лист изображает, по надписи, Второй Вселенский Собор 381 года. Живое и картинное представление с искусным архитектоническим расположением: престолом посреди и портиками в полукруге. Македоний сидит на земле, как одержимый бесом, и кричит имп. Феодосию. 32) К 3-й речи о мире – построение ковчега и Ной, выпускающий голубя. 33) К речи «Против ариан и о себе» – различные сцены дурной, живописной манеры и вновь изобретенные: преследование православных арианами, сожжение церквей, мучение старцев и пр. 34) К 2-й речи против Юлиана – известная сцена Юлиана с языческими богами-демонами в пещере (гл. |
| 363 ωννου το πισκπου Κτρου, ποχρσεις πρς Κωνσταντνον ρχιεποκοπον τς μητροπλεως Δυ αχου, τν Καβσιλαν. аф. Синт., V, 403–420. Leunclav., I, 323–335. Жил этот епископ в конце XII века (прим. I на 403 стр. Афин. Синт.). В Кормчей эти ответы в сокращенном виде составляют 58 главу. 364 То μακαριωττου κα γιωττου ρχιεπισκπου Βουλγαρας. κυρου Δημητρου το Χωματηνο, πρς Κωνσταντνον ρχιεπσκοπον τς μητροπλεως Δυ αχου, τν Καβσιλαν, ποκρσεις. Аф. Синт., 427–436. Leunclav., I, 316–323. Этот Димитрий Хоматин жил в конце XII и в начале XIII века. Он был прежде хартофилаксом, а потом архиепископом Болгарским. См. Mortreuil, Husmoure du droit byzantin. III, 491–492, а за ним и Heimbach, 1. с. 365 В памятниках Греко-римского законодательства эти законы называются: νμo ι, νμιμα, πολιτικα διατξεις, βασιλιχα διατξεις, θεοι τπον. θεσπσματα, προστξεις, προστγματα, νεαρα, διατξεις χρυσβουλλα, λγον χρυσβουλλοι, также λσεις на относительные πομνηοεις, как наприм. в законе императора Алексея Комнина от 1094 г. См. Zachariae, Jua graeco-romanum. III, 393 sq. 367 Codex Theodosianus cum perpetuis commentariis Jacobi Gothofredi. Mantuae, 1740–1750. Ed. nova in VI tomos digesta. Tom. VI, p. I. Где еще находятся в Феодосиевом кодексе законы церковного содержания, см. Series et collatio titulorum et constitutionum; здесь перечислены первые тринадцать титулов I книги кодекса Юстиниана с обозначением соответствующих титулов и книг этого кодекса (ib. tom. VI. P. II, р. 228). 368 План Юстиниана состоял в следующем: он хотел собрать в два сборника все законоположения, изданные до него, а именно: в один – древнее, так называемое «юридическое» право, а во второй – императорские законы, и в эти сборники должно было войти только то, что еще могло иметь практическое значение, а все остальное должно было быть выпущено; для осуществления этого он назначил особую законодательную комиссию из юристов практиков и теоретиков, чтобы в означенных сборниках, наряду с теоретическою целью, была достигнута также и практическая. Из этих двух главных сборников должен был составиться еще третий, в котором были бы изложены общие принципы права и который мог-бы служить для более легкого изучения всего права. См. постановление Юстиниана в предисловии кодекса: de novo codice faciendo; затем закон de veteri jure enucleando (lib. I, tit. 17) и de conceptione digestorum (Historia juris a Justiniano compositi. Ed. Gotbofr. I, 2 aq.) |
| Причем счисление степеней применяется и к трехродному свойству, напр. между мужем и женой его шурина мы имеем вторую степень трехродного свойства, между братом первого мужа и сестрой второго мужа – четвертую, между мачехой и мужем падчерицы – первую степень трехродного свойства. Объем брачных запрещений по родству и свойству изменялся в истории; не одинаково определяется и в современных законодательствах. Ветхозаветный закон, не прибегая к счислению степеней, прямо обозначил известные комбинации, как исключающие возможность брака. По родству воспрещалось вступать в брак: сыну с матерью, брату с сестрой, деду с внучкой и племяннику с теткой,– по свойству: пасынку с мачехой, свекру со снохой, деверю с невесткой, отчиму с падчерицей и ее дочерью, а также с дочерью пасынка, зятю с тещей, племяннику с женой дяди. Переводя эти комбинации на римский счет, находим, что запрещение ветхозаветного закона не шло дальше 3-й степени, да и то не безусловно, так как запрещение брака дяди с племянницей не оговорено, брак с сестрой умершей жены дозволен, а брак с братом умершего мужа даже предписан при известных обстоятельствах (левират). По римскому праву, брак в кровном родстве по прямой линии (между восходящими и нисходящими) воспрещался безусловно. В боковом родстве древнее римское право доводило запрещение до шести степеней, но в императорские времена обращалось внимание не столько на степень, сколько на т. н. respectus parentelae (термин впрочем не римский, а позднейший): брак не допускался там, где между двумя лицами существует как бы отношение родительства, или отношение восходящего и нисходящего, т. е. где одно лицо есть брат или сестра восходящего другого лица, следовательно брат или сестра отца, деда, прадеда. Поэтому брак мог быть запрещен не только в третьей, а даже в пятой степени, и напротив, где ни было этого respectus parentelae, напр. между двоюродными братьями и сестрами (следовательно в 4 степени) брак был дозволен. Феодосий Великий воспретил было браки двоюродных братьев и сестре, под влиянием неодобрительного взгляда церкви на эти браки, но уже при сыновьях его Аркадие и Гонорие они были дозволены; это дозволение было принято и в кодексе Юстиниана. |
| Кроме отдельных лиц известной секты, иногда подвергаемы были ссылке и все последователи некоторых лжеучений, в начале еще малочисленные. Так поступил император Гонорий с последователями лжеучения Иовинианова, желая положить конец этой секте при самом ее появлении. Сослав ересеначальника на один из островов Адриатического моря (Боа в Далмации), император в тоже время приказал всех последователей его развести по одному на другие острова, «дабы, как сказано в указе, чрез такое рассеяние лиц прекратилось их суеверное соумышление» 128 . Тот же император повелел лишать имений и отправлять в ссылку всех единомышленников Пелагия 129 . Наконец, 7) Изгнание из пределов империи и угроза смертной казнью. Феодосий Великий и Иустин I-й, под угрозой смертной казни, повелевали изгонять из империи манихеев 130 , и даже прямо угрожали им смертью 131 . Феодосий Великий вынужден был к такой строгости крайним упорством еретиков и нечестием их учения. Иустин возобновил закон Феодосиев потому, что незадолго до него манихеи снова умножились в империи восточной; они явились здесь из Италии, в следствие гонения, воздвигнутого на них там папой Львом Великим и императором Валентинианом III. Другие императоры угрожали смертной казнью тем лицам, кои, обратившись к Церкви из манихейства, снова отпадали в сию ересь, или, обратившись только притворно и по наружности, не переставали быть ее почитателями 132 . Кроме манихеев, угрозой смертной казни правительство еще вооружалось против духовенства евномианского и монтанистского, за распространение им своей ереси и в изгнании 133 , и также против евтихиан 134 . В кодексе Юстиниановом объявлена смертная казнь вообще всем еретикам за нарушение постановленных против них законов 135 . Таковы были меры, которые употребляли императоры греко-римские в IV, V и VI веках против еретиков, для ограждения Церкви православной от ересей. Постановляя такие меры к ограждению православия и искоренению ересей и расколов, правительство грекоримское заботилось и о том, чтобы повеления его были соблюдаемы. Для сего, – |
| В Киеве эта „Начальная летопись“ была доведена потом до 1199 года, а позже к этому была присоединена хроника событий 1205–1269 годов, составленная отчасти в Галиции, отчасти на Волыни. Это собрание летописей дошло до нас в кодексе ипатиевском, сложенном на Волыне, приблизительно последнюю четверть XIII века, а также и в других кодексах ему подобных 435 . Особенно ценными в смысле исследования всех сторон вопроса об источниках летописи являются труды академика А. А. Шахматова. «Летописный рассказы о крещении Владимира, говорит A. A. Шахматов, исследователь древнерусской письменности и выдающийся лингвист, многими чертами обнаруживает свой составной и, если можно так выразиться, компилятивны характер” 436 . По его мнению в Начальный своде вошли рассказы о греко-русских событиях не непосредственно из Амартола, а из хронологической компиляции в состав которой вошел текст греческой хроники 437 . Древнюю летопись академик A. A. Шахматов считает любопытным собранием разноречивых данных о крещении Владимира 438 . При составлении обычного жития Владимира, „был принят во внимание, по его мнению, еще третий, неизвестный источник“ 439 . Чтобы помирить сказания русских летописей о крещении Владимира и находящиеся в них интерполяции A. A. Шахматовь предполагает, существование письменного памятника более древней редакции, чем летописное сказание о крещении Владимира 440 Для подтверждения свидетельства летописи о посольствах от папы к Владимиру, и от Владимира к папе, академик А. А. Шахматов говорит: „весьма вероятно допустить, что об этих посольствах повествовало и сказание о Борисовом крещении Отсюда сведения о них перенесены в русскую компиляцию, в русское сказание о Владимировом крещении... Русское сказание перелицевало болгарское, русский компилятор поступил почти также как Нестор, воспользовавшийся для составления жития Феодосия-болгарским переводом жития Саввы, почти также, как писец изборника 1073 года, заменивший в послесловии имя болгарского Симеона именем князя Изяслава (Святослава)“ 441 |
| Lib. II in Epist. ad Roman,, ed. Paris 1582, part. II, pag. 304. γουν τρεις αριθμσεις, τ πρτον των προδρων ταγμα, κα τ δετερον των πρεσβυτρων, των τε διακονον τ τρτον. In Jes. XIX, n. 18. Sed quum ipsi auctores, id est, ipsi diaconi, presbyteri et episcopi fugiunt, quomodo laicus intelligere poterit, qua ratione dicturä fugite de civitate in civitatem (Matth. X, 23)? Itaque quum duces fugiunt, quis de gregario numero sustinebit ad gradum in acie figendum suadentes? (De fuga in perdsecut. c. XI). См. выше примеч. 543 и самый текст, к которому он относится. См. выше примеч. 580. πισκοπικς θρνος, πρεσβυτερου τιμ, διακονα ες λαν το θεο. In Matth. Τ, XV, n. 26. Episcopi, sociique eorum presbyteri atque diaconi... (in Jerem. X. XII), Quinque ecclesiae ordines, episcopos, presbyteros, diaconos, fideles, catechumenos... (in Jes. XX). Такое название епископов весьма древнее: оно встречается еще у св. Игнатия Богоносца (epist. ad Trall. n. 2. 3; ad Smyrn. n. 9; ad Rom. n. 9; ad Ephes. n. 4) и в постановлениях апостольских (Constit. Apost. II, 26). И это имя усвоялось епископам так же издревле. Herm. Fast. lib. III Sim. IX, n. 27; Origen. in Luc. homil. XXXIV; Cyprian. de unit. eccl. p. 397, ed. Bal. Lib. II, с. 26. Iren. adv. haeres. III, c. 3; Tertull. de praescr. haeret. c. 32. Вообще в древней церкви, по свидетельству учителей (Ambros. de offic. Sacer, lib. I, c. 1; Chrysost. homil. X in I epist. ad Timoth.; Hieron. epist. 83 ad Ocean.), правил соборных (лаодик. 19 и трульск. 19) и даже законов гражданских (см. в кодексе Феодосиев. закон: de munere seu officio episcoporum in praedicando verbo Dei), проповедание истин евангелия усвоялось главным образом епископу. Socrat. histor, Eccles. V, c. 22; Sozom. hist. Eccles. VII, c. 19. Ignat. Epist. ad Philadelph. n. II; Cyprian. epist. 29; Origen. homil. I in Ps. XXXVII; homil. XVII in 3 Siraeh. «Пресвитеров и диаконов и прочих причетников да поставляет один епископ» (апостол. прав. 2; cfr. constit. Apostol. III, с. 2). |
| В соответствии с указом имп. Константина (CTh. I 1. 1) имп. постановления должны были датироваться. В Н. Ю. указываются в полном соответствии с практикой издания имп. постановлений Поздней империи время и место их принятия и имена консулов. Может указываться как время принятия постановления императором (data), так и время получения постановления чиновником (accepta) или же время публикации постановления чиновником-адресатом (proposita). Подписи Н. Ю. соответствуют подписям имп. постановлений, сохранившихся в Кодексе Феодосия ( Kaiser. 2011. P. 168-169). Зачастую точное место и время публичного размещения имп. постановлений не указывается в текстах; как правило, приказ о публикации содержит указание обнародовать постановление в соответствии с существующим (т. е. установившимся до времени правления Юстиниана) обычаем (Nov. 4, 8, 22, 37, 39, 48, 52, 54, 60, 61, 71, 76, 97, 109, 113, 115, 116, 118, 124, 127, 129, 131, 140). В Nov. 82 от 8 апр. 539 г. предусматривается публикация текста постановления в различных частях К-поля и в «царском портике» ( Sch ö ll, Kroll. 1895. P. 408). В Nov. 120 от 9 мая 544 г. предусмотрен 10-дневный срок, в течение к-рого постановление должно быть выставлено для ознакомления (Ibid. P. 590-591); впрочем, обычно время подобной публикации длилось, по всей видимости, 30 дней ( Lanata. 1984. P. 120). Nov. 8 от 16 апр. 535 г. содержит эдикт о публикации, адресованный архиепископам и патриархам, согласно к-рому после обнародования новеллу следует поместить в церковную казну ( Sch ö ll, Kroll. 1895. P. 79), а чтобы ее текст был известен всем, даже после ее офиц. обнародования его необходимо разместить на бронзовых таблицах или каменных плитах перед входом в храмы (Ibid. P. 79). Исследователи придерживаются различных точек зрения относительно времени вступления в силу имп. постановлений, в т. ч. Н. Ю. Было высказано предположение, что имп. постановления вступали в силу во время их принятия (datio) императором; офиц. публикация не обусловливала юридически введение постановления в силу, а отвечала сложившейся традиции публикации нормативно-правовых актов для информирования населения империи об их содержании ( Bianchi Fossati Vanzetti M. |
|
|
